Актуальные комментарии В.Ю.Катасонова по по финансовым вопросам
Вопрос от Редакции: Один из самых обсуждаемых «героев» – российский рубль. Он уверенно проваливался, потом подрос, чем вызвал большой энтузиазм. Валентин Юрьевич, стоят ли эти колебания глубокой экспертной аналитики причин роста или всё гораздо линейнее? Что Вы скажете о предложении Сергея Калашникова зафиксировать курс рубля по отношению к другим валютам.
— Был действительно серьёзный обвал рубля. Я вообще не очень понимаю, чем занимается госпожа Набиуллина, потому что, если они отправили рубль в свободное плавание – это значит, что они умыли руки и ничем не занимается. Уже многократно я обращал внимание на статью 75 Конституции РФ, где сказано, что основная задача Центрального банка — обеспечение стабильности национальной денежной единицы. Под «стабильностью» имеется в виду два параметра: инфляция (чисто внутреннее обесценение) и изменение валютного курса рубля по отношению к другим денежным единицам, что косвенно также влияет на инфляцию. И мы наблюдаем некий театр абсурда: Центральный банк просто фиксирует факт нестабильности, хотя обязан с ней бороться.
Более того – ЦБ занимается вредительством, ведь вместо поддержания курса рубля они сжимают денежную массу под видом борьбы с инфляцией. Руководство Центробанка почему-то не видит и не слышит, что это обваливает рубль и тем самым провоцирует инфляцию. Ничего, кроме возмущения, деятельность Центрального банка вызвать не может – ни у меня, ни у моих коллег, ни у представителей бизнеса. Даже Олег Дерипаска и на прошлом, и на этом Давосе говорил о том, что бизнес и экономику душит, прежде всего, Центральный банк. Не знаю ни одного представителя бизнеса, который бы сказал, что Центральный банка работает нормально. Деятельность ЦБ – свидетельство либо какой-то умственно-мозговой болезни, либо преступного сговора против нашей страны.
Для того, чтобы стабилизировать курс рубля, необязательно даже «палить резервы», как пару раз выразился президент. Кто заставляет палить резервы? Введите ограничения на движение капитала, и это прекратит спекуляции с рублём! Всё предельно просто. На протяжении примерно 30 лет после Бреттон-Вудса были стабильные валютные курсы, никто даже не ставил вопрос о том, что можно пускать валюту в «свободное плавание». Согласно Уставу МВФ, конвертируемость национальных валют требовалась только в отношении текущих операций – торговли, услуг и некоторых других. А что касается капитальных операций – этот вопрос решается самой страной-членом МВФ. Если чувствуете, что вы «крепки в коленках» — тогда можете вводить частичную конвертируемость валюты по капитальным операциям, но при этом с вас никто не снимает обязанность поддерживать фиксированный курс национальной денежной единицы.
Товарищ Сергей Калашников предложил отменить конвертируемость рубля и установить его жесткий курс по отношению к доллару и основным резервным валютам — по сути, заявил о необходимости введения государственной валютной монополии. И действительно, государственная валютная монополия позволяет стабилизировать курс рубля, изолировав его от внешних колебаний. И это совершенно правильно: рубль обслуживает внутреннюю экономику, а не международные расчёты. Это азбучные истины, но они очевидны только для тех, кто знаком с советской моделью экономики; те же, кто учился по учебникам «вашингтонского обкома партии», т.е. по учебникам экономического либерализма, об этом ничего не знают, и предложение депутата Калашникова им покажется более чем эксцентричным и экзотическим. Конечно, эта мера потребует проведение целой цепочки других мер, придётся перестраивать всю модель экономики. Следующий шаг, который потребуется – это введение государственной монополии внешней торговли.
Вопрос от Редакции: Министерство финансов (в лице замминистра Алексея Моисеева) допускает, что крупные вклады частных лиц могут быть принудительно конвертированы в капиталы проблемных банков. Валентин Юрьевич, насколько, на Ваш взгляд, вероятна и оправдана эта мера?
— Эта тема сейчас немного подзабыта – она была на слуху в 2013 году, когда денежные власти Кипра по указке Брюсселя произвели сначала замораживание банковских депозитов, а потом – их частичное обрезание. Тогда в некоторых кипрских банках была произведена такая принудительная конвертация части депозитов в инвестиции.
Понятно, что если банк находится в плачевном состоянии, то этот жест – просто попытка закамуфлировать конфискацию депозитов. Ведь при банкротстве банка эти конвертируемые в инвестиции депозиты всё равно сгорят.
Потом в Европейском Союзе стали готовить директиву на случай банковского кризиса, и там учли опыт Кипра, предусмотрели частичное урезание депозитов, в том числе, схему конвертации части депозитов в инвестиции. «Обрезание» касается меньших сумм, а конвертация в инвестиции – это, как правило, достаточно высокие пороговые значения депозитов.
На сегодняшний день банковского кризиса в Европе вроде бы нет, поэтому таких конвертаций не производилось, но в любой момент это может произойти. Отмечу, что тогда, в 2013 году наши власти достаточно негативно оценили события на Кипре, посчитали действия денежных властей незаконными. Я помню выступление Путина на Петербургском экономическом форуме, где он сказал, что «мы на подобные схемы не пойдём»… Поэтому достаточно странно слышать, что замминистра финансов Моисеев вдруг вспомнил про эту схему.
Думаю, что это некий пробный шар; безусловно, ситуация в банковской системе России сегодня очень нехорошая, возможны массовые банкротства. Безусловно, Центральный банк как кредитор последней инстанции не в состоянии спасать всех, он может спасти только несколько банков. Что касается, скажем, Агентства страхования вкладов – то известно, что оно само находится в полубанкротном состоянии и реально спасать никого не может.
Поэтому сейчас зондируется почва на предмет альтернативных способов реагирования на возможный масштабный банковский кризис в Российской Федерации.
Вопрос от Редакции: На фоне бурных обсуждений швейцарского референдума по «безусловному доходу» несколько померкла информация о другой акции – референдуме по вопросу частичного резервирования обязательств банков. Валентин Юрьевич, расскажите, пожалуйста, про это событие.
— В конце 2015 года канцелярия Правительства Швейцарии получила петицию, под которой стояли подписи почти 110 тысяч граждан Швейцарии с просьбой организовать референдум. Суть референдума – выяснение отношения граждан Швейцарии к частичному резервированию, а цель инициаторов – отменить частичное резервирование обязательств банков, которое позволяло им на протяжении многих десятилетий, если не столетий, создавать деньги из воздуха.
Надо сказать, что система частичного резервирования создавалась мучительно, долго. В XIX веке люди ещё понимали, что это такое, ну а в ХХ наступил какой-то перелом: банкиры установили тотальный контроль над средствами массовой информации, системой образования, и людям внушили, что существующая денежно-кредитная система – это то, что нужно обществу. В учебниках по экономике говорится о так называемом «денежном мультипликаторе», и студенты радостно изучают эту тему, не понимая, что под этим скрывается банковское фальшивомонетничество.
Итак, банкиры реализовали мечту средневековых алхимиков – создавать золото из железа – и даже превзошли их, научившись делать деньги из воздуха.
Меня удивило то, что в Швейцарии есть 100 тысяч человек, которые достаточно осознанно подходят к проблеме частичного резервирования — понимают, что такое частичное, а что такое полное резервирование. В Швейцарии проходит достаточно много референдумов, и один из них, состоявшийся в прошлом году, касался темы золота: нужно ли Банку Швейцарии пополнять свой золотой запас? Нужно ли делать швейцарский франк обеспеченным золотом? Инициаторы того «золотого» референдума не смогли достичь своей цели, а именно – ввести в Швейцарии что-то наподобие золотого стандарта, увеличить золотой запас, который не так давно был частично распродан по указке мировых хозяев денег.
Референдум нужно и важно проводить тогда, когда общественность понимает, в чём суть проблемы. У меня же есть сомнения, что миллионы швейцарцев, которые будут участвовать в референдуме, до конца понимают, что такое частичное и полное резервирование. Мой опыт работы со студентами и аудиторией РЭОШ показывает, что иногда человеку несколько раз приходится объяснять разницу между частичным и полным резервированием, в том числе «на пальцах».
Я познакомился с материалами швейцарских и нешвейцарских СМИ и выяснил, что некоторые журналисты по-своему понимают суть запланированного референдума. Одни полагают, что будет подниматься вопрос, сохранять или не сохранять наличные деньги, другие ждут вопроса о запрете безналичных денег, третьи снова связывают грядущий референдум с вопросом обеспеченности швейцарского франка золотом или какими-то другими товарными ценностями… Итак, Швейцария, полагаю, не готова к проведению этого референдума.
Тем не менее, это знаменательное событие. В ХХ веке тема частичного резервирования была настолько табуирована, что даже «профессиональные экономисты» о ней не вспоминали. Конечно, были исключения – когда началась Великая депрессия, в 1933 году группа американских экономистов во главе с Ирвингом Фишером начала подготовку доклада, который позже стали называть «Чикагским планом». В докладе были выявлены причины депрессии и определены пути её преодоления. Как и следовало ожидать, одной из главных причин депрессии было названо именно частичное резервирование, а путём выхода из кризиса – соответственно, полное резервирование. Окончательный вариант доклада был готов примерно в 1936 году, а в 1937-38 годах началась уже вторая волна кризиса, и опять стали обсуждать этот самый План. Потом началась Вторая мировая война, которая ослабила давление на американскую экономику за счёт военных заказов. Ну а после Второй мировой войны все начисто забыли о проблеме частичного резервирования, и только в 2015 году в Исландии был подготовлен доклад «О денежной реформе», в котором эта тема вновь зазвучала. Это был официальный доклад, выполненный по запросу премьер-министра Исландии. Дальнейшая судьба этого доклада мне неизвестна. Некоторые журналисты писали, что, мол, это был шаг к проведению денежной реформы в Исландии.
И вот, в конце прошлого года этот же вопрос начали поднимать в Швейцарии. Никаких конкретных сведений, дат референдума пока нет, как и вопросника – очень важно, как он будет составлен.
Это событие вызвало целую серию комментариев как в самой Швейцарии, так и в мире. Безусловно, стали обсуждать вопрос о том, какие возможны варианты перехода к полному резервированию. Переход к полному резервированию означает, что 80-90% денежной массы в западных экономиках окажутся нелегитимными, и их нужно будет каким-то образом обнулять. Но как обнулить такой объём денежной массы, пока себе представить трудно.
Словом, пока нет никаких конкретных вариантов плана перехода к полному резервированию. Некоторые комментаторы справедливо говорят, что, фактически, это будет означать восстановление монопольного права центрального банка на эмиссию денег, а коммерческие банки будут в чистом виде финансовыми посредниками. Хоть в учебниках сейчас и пишут, что они являются финансовыми посредниками, но, по сути, они являются эмитентами «серых», не вполне легальных денег – депозитных, кредитных, безналичных.
Некоторые считают, что, если передать право эмиссии денег центральным банкам – всё будет хорошо. Это не совсем правильно, потому что центральные банки ведущих западных стран сегодня злоупотребляют печатным станком. И ФРС до недавнего времени реализовывала программу «количественных смягчений», теперь это делают и ЕЦБ, и Банк Англии. Поэтому реформа денежной системы должна быть глубже – не просто передать ЦБ монопольное право эмиссии законных платёжных средств, но и нормализовать эту эмиссию, потому что значительная часть центробанковской эмиссии сегодня также ничем не обеспечена.
Итак, это событие очень существенно и знаменательно не только для Швейцарии, но и для всего мирового сообщества – гораздо знаменательнее широко обсуждаемого референдума по «безусловному доходу».
Впрочем, я не исключаю, что инициатива референдума по частичному резервированию идёт от «закулисы». Сильно сомневаюсь, что 100 тысяч швейцарцев понимают суть проблемы. Возможно, это некая двух- или трёхходовка: отменить систему частичного резервирования, а затем ввести денежную эмиссию, обеспеченную золотом. Та же Австрийская экономическая школа после Второй мировой войны была, пожалуй, единственной школой, которая подвергала критике систему частичного резервирования. Альтернативой же у них были именно золотые деньги, восстановление золотого стандарта в полном объёме, как в конце XIX – начале ХХ века. Поэтому я не исключаю, что акции и в Исландии, и в Швейцарии подготовлены и спровоцированы Ротшильдами, которые хотели бы восстановления золотого стандарта в том или ином виде.
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.