Главная логическая и экклезиологическая ошибка Русской Зарубежной Церкви

Продолжение темы, начатой в первой статье: Л.Е. Сикорская. «Русская Зарубежная Церковь и сергианское отступление».

Отклик на письмо-обращение М.В. Назарова

Глубокоуважаемый Михаил Викторович, пользуясь случаем, хочу поблагодарить Вас за Ваши работы по историософии России. При знакомстве с ними поражала их всеохватность, правдивость изложения фактов, точность формулировок и глубина выводов, которые даже самые закоренелые противники и злонамеренные критики не в силах были обоснованно опровергнуть. Во многом разделяя Ваши взгляды на историю и настоящее положение нашей несчастной родины, всякий раз однако приходилось недоумевать по поводу Вашей церковной позиции. Насколько откровенно и бесстрашно Вы открывали правду о прежних и нынешних политиках, разрушителях России, настолько робко и осторожно Вы касались высших иерархов Московской патриархии, не менее, если не более причастных к этому разрушению.

В этом отношении весьма порадовало Ваше последнее письмо от 26 ноября 2003 г. Всезарубежному совещанию духовенства, в котором Вы со свойственной Вам четкостью и откровенностью прямо пишете об отступничестве иерархов Московской патриархии, хотя и продолжаете называть их высшими иерархами Русской Церкви и нелицеприятной критикой надеетесь обратить их к Истине.

Сама по себе эта надежда имеет место быть, ведь даже самый закоренелый грешник и отступник до конца своей земной жизни может обратиться к Истине (так было с иудейским царем Манассией, покаяние и обращение которого Церковь признает одним из самых наглядных и трогательных примеров; недаром проникновенная покаянная молитва царя Манассии включена в чин Великого повечерия).

Не в этом дело. Вопрос в другом: являются ли иерархи нынешней Московской патриархии высшими иерархами Русской Церкви?

На этот кардинальный вопрос Вы отвечаете утвердительно. В самом начале Вашего последнего письма Вы утверждаете: «Соборные постановления зарубежных епископов всегда видели в Московской патриархии — Церковь, но порабощенную богоборческой властью и с соответствующим недостойным возглавлением». Однако это утверждение ошибочно, и положенное в основание церковной позиции приводит к дальнейшим ошибочным выводам.

На самом деле Русская  Зарубежная Церковь никогда не отождествляла Московскую патриархию и Русскую Церковь. И об этом со всей очевидностью свидетельствуют соборные документы зарубежных архиереев: Из Архипастырского Послания Архиерейского Собора РПЦЗ православным русским людям в рассеянии сущим 1962 г.:

«…Небольшая группа духовенства, имеющая право на легальное существование, так называемая Московская Патриархия, является игрушкой в руках коммунистов. Епископы ее, лишенные всяких прав защищать себя, часто подвергаются арестам, клевете, перемещению с места на место по воле коммунистической власти. Власть допускает эту видимость Церкви в своих целях, прикрывая ею перед свободным миром страшную действительность гонений на Церковь. Коммунисты привыкли делать свои темные дела при закрытых дверях, являя себя миру кроткими агнцами, пекущимися о мире всего мира, о трудящихся и угнетенных. Московская Патриархия есть та завеса, за которой коммунисты хотят добить Великомученицу Церковь Всероссийскую, встречая лишь народное сопротивление. И если стоны верующих и их мольбы о помощи достигают свободного мира и грозят приоткрыть истинную природу коммунизма, то за границу посылается представитель Московской патриархии в священном сане, который заявляет, что гонений на веру в России нет…».

«Мы чада Русской Церкви, живущие на свободе, — объявляет Всезарубежный собор 1974 г., — торжественно заявляем, что за заявлениями представителей Московской патриархии стоит не верующий народ, а безбожные поработители Русской Церкви».

Тоже самое Вы найдете и во всех остальных соборных документах РПЦЗ, (до последних 10–15 лет). Везде в них красной нитью проходит противопоставление Московской патриархии и Русской Церкви.

При этом следует отметить, что Зарубежная Церковь также никогда не делала заявлений и о том, что Московская патриархия отпала от Церкви и является безблагодатным сообществом. Доказывать это, ссылаясь на высказывания отдельных иерархов, также ошибочно, как и настаивать на противоположном тезисе: «Московская патриархия = Русская Церковь».

Противоречивость такой позиции только кажущаяся.

Вопрос о Церкви и ее границах — вопрос величайшей сложности. Церковь как мистическое Тело Христово не подлежит рационалистическим определениям. Как писал новомученик Михаил Новоселов: «Церковь — тайна и вместе — таинство: тайна — для естественного ума, своими силами пытающегося проникнуть в существо Церкви, таинство — для души, силою Божией приобщившейся вечной жизни, сокрытой в Церкви, составляющей существо Ее. Церковь — тайна, ибо, с одной стороны, она не отвлеченное понятие, подлежащее рациональному определению, с другой — не внешнее учреждение, не общество, не организация, которые можно было бы точно описать или указать перстом.

Церковь не имеет точных, адекватных самоопределений, кроме иррационального, таинственного определения Апостольского: «Тело Христово»»[1].

Также и отпадение от Церкви целых общностей, отрыв от Тела принадлежащих ему некогда частей, не поддается однозначному определению и точно фиксируемому времени. Безусловно, зараженные ересью члены отпадают от Церковного Тела, не повреждая святости и непорочности Церкви как Богочеловеческого организма.

«Нежелающие приносить плода ветви засохшими отпадают от вечноживой Богочеловеческой лозы — Господа Иисуса Христа (ср. Ин. 15, 1-6). От единой и неделимой Церкви в разные времена отделялись и отпадали еретики и раскольники, и этим отделением они перестали быть членами Богочеловеческого тела Церкви. Так сначала отпали гностики, затем ариане, а за ними духоборцы, монофизиты, иконоборцы, католики (включая будущих протестантов), униаты… словом, все члены еретически-раскольнического легиона (ср. Мк. 5,9)»[2].

Но как это происходит?

Новомученик Михаил Новоселов приводит в пример образ «злокачественного нароста» на теле человека: «Теперь я спрашиваю: в каком отношении находится этот нарост к личности человека? Скажем так: наша индивидуальность живет в нашем теле, живет в руке, ноге, в ушах. Вскакивает «нарост». Я спрашиваю: живем ли мы в этом наросте? Христос дает такой ответ: пока нарост «чувствителен», пока вам больно, если его будут «колоть», до тех пор, несомненно, вы живете в этом наросте. Если же чувствительность потеряна, то да будет  вам этот нарост, как мытарь и грешник. Если он «не слушается», если чувствительность утеряна, то, значит, он уже не часть тела»[3].

Болезнь развивается постепенно. И до поры сохраняется надежда на возможность ее успешного лечения. Не сразу можно распознать ее характер и поэтому не [следует] спешить с применением оперативных методов.

Так и отношение зарубежных архиереев к иерархам Московской патриархии до поры могло быть даже скорбно-сочувственным, не говоря уже об отношении к простому церковному народу, пребывающему в юрисдикции этих иерархов.

Были среди архиереев Зарубежной Церкви, конечно, крайние мнения о полном отступничестве московских иерархов: например, арх. Аверкий: «Сейчас… в советской России верующие ушли в катакомбы, спасаясь от официальной «православной церкви, по существу отрекшейся от Христа и служащей антихристу…»[4].

Но было и мнение о пленении с надеждой покаяния иерархов в условиях свободы — Святитель Иоанн Максимович: «И среди архиереев, внешне покорных Советской власти, многие терзаются тем внутренне и при наступлении возможности поступят по примеру тех, кто на Халкидонском Соборе со слезами заявили, что вынужденно дали свои подписи на Разбойничьем Соборе, по примеру Св. патриарха Павла, угнетенного совестью и принявшего схиму в сознании своей слабости при иконоборцах»[5].

Однако зарубежные архиереи расходились только в оценках степени болезни, степени отступления иерархов Московской патриархии, но были единодушны в признании этой болезни и пагубности последствий ее распространения.

Окончательного суда не произносил никто, предоставляя его будущему Поместному Собору Русской Церкви, который, как надеялись, соберется после падения коммунизма и на который предстанут и МП, и РПЦЗ, и Катакомбная Церковь.

Это соборное упование, своего рода духовное ощущение Русской Зарубежной Церкви замечательно выразил  в своей статье профессор Иван Андреев в 1948 году:

«Зная сущность советского государства (дух антихриста) и сущность советской церкви (сотрудничество с антихристом), мы не смеем не усомниться в благодатности этой церкви. А может ли православный христианин подходить с сомнением к св. чаше? Но почему мы говорим «сомневаемся«, а не говорим просто: «нет»? Потому что в защиту возможности сохранения до некоторых пор благодатности и в советской церкви — имеется еще одно соображение. Это соображение высказано одним из замечательнейших современных Архипастырей (См. «Письмо пастыря к пастырю», Сборник «Троица» , 1947 год, Париж).

«Жизнь церкви всегда является процессом… Когда Церковь Христова выделялась из церкви ветхозаветной, это тоже был длительный, имевший много этапов процесс. Анна и Каиафа, с одной стороны, апостолы и их ближайшие последователи, с другой стороны, это были сразу обозначившиеся вехи двух противоположных станов. Но в Синедрионе были Иосиф Аримафейский, Никодим и Гамалиил, ставшие потом мучениками Христовыми, и сами апостолы каждый день единодушно пребывали в храме (Деян. 2, 46), а это был храм, руководимый Анною и Каиафою, и это уже было после Пятидесятницы, т. е. когда апостолы были уже преисполнены Духом Святым.

Вопрос, решаемый этими процессами, предлежит каждому человеку. «Патриарх» Алексий и его ближайшие сотрудники явственно разрешили его для себя: они — в полном, совершенно недвусмысленном исповеданном единении с богоборческой властью и против мучеников Христовых. Но прочие, весь этот народ, наполняющий церкви, разве он за одно с «патриархом» в этом вопросе? Нет, они не участвуют в совете и в делах их, не участвуют в делах патриархии, т. е. в той черной стороне ее дела, которая связывает ее с врагами Божиими и отделяет от Христа. И если формально они не отъединяются от патриарха и его клира, то это только по внешним причинам, по незрелости этого дела в данный момент, как апостол Иоанн, тот самый, который потом назовет не принявшую Христа Синагогу «сборищем сатанинским», первоначально вместе с апостолом Петром ходил в нее для молитвы (Деян. 3, 1)» .

Соображения, высказанные здесь, чрезвычайно серьезны. Что отпадание церкви от Бога и превращение ее в “сборище сaтаны” есть процесс,  с этим нельзя не согласиться. Но советская  церковь встала на путь, которой ведет ее к этому ”сборищу” —  в этом не может быть никакого сомнения.

Церковь, находящаяся в “идеальном” отношении с государством богоборческого самовластия, ставящего своей основной задачей антихристово дело, церковь, отрекшаяся от “столпа и утверждения” христианской правды — исповедничества и мученичества и зовущая нас на “подвиг” человекоугодничества и кощунственной церковно-организованной лжи; церковь, именующая вождя мировых антихристианских сил — Сталина “избранником Господним” — безусловно встала на тот страшный путь сотрудничества с антихристом, который ведет ее к превращению из церкви Христовой в “сборище сатанинское”.

Это приводит нас в ужас. И мы, православные русские люди, не предрешая окончательного суда над советской  церковью, суда, который, по «произволению» Св. Духа вынесет в свое время Русский Православный Собор, должны ясно и определенно сказать: от какого бы то ни было общения с советской церковью мы отказываемся, ибо сомневаемся в ее благодатности»[6].

Этот Собор, очевидно, мог и должен был быть собран в начале 1990-х гг., когда пал коммунизм и наступило время относительной свободы. Понятно, что эти внешние изменения не затронули сущности безбожной власти, но, тем не менее, гонения кончились. Открылись границы. В народе пробуждались и вера, и самосознание.

Казалось бы, первым делом, что должны были бы сделать иерархи Зарубежной Церкви, когда открылись границы и пал коммунизм — вернуться в Россию и всеми силами помочь русскому народу в возрождении православия, постараться провести Церковный Собор, восстановить каноническое управление и т. д. К этому обязывал не только патриотический долг перед русским народом, но и их архипастырская забота о собственном каноническом положении. Ведь с самого своего основания РПЦЗ в соборных и в уставных документах подчеркивала, что она часть Русской Православной Церкви, что ее независимое положение — временное (на основании указа патриарха Тихона № 362), до восстановления нормальных сношений с Россией и до освобождения Церкви от гонений безбожной советской власти.

Поэтому вполне понятно, что после прекращения гонений (хотя бы и внешних) и восстановления связей с Россией, это временное положение должно было измениться, и Зарубежная Церковь просто обязана была объединиться с Матерью-Церковью — Русской Православной Церковью. И вполне понятно, что об этом тогда заговорили.

Однако зарубежные архиереи не приехали в Россию. Не попытались собрать все здоровые силы Русской Церкви, хотя именно в то время они могли это легко сделать — в начале 1990-х гг. Зарубежная Церковь еще пользовалась непререкаемым авторитетом среди верующих в России. В то время как Московская патриархия, и по количественному составу еще немногочисленная, не имела никакого авторитета, особенно после обнародования архивных документов о факте сотрудничества ее иерархов с КГБ.

Как могли дальше развиваться события, Бог знает. Но, очевидно, что тогда, после падения коммунизма в начале 1990-х гг. и у Русской Церкви, и у всего русского народа была уникальная историческая возможность освободиться от уз лжи и очиститься истинным покаянием. Ложь была ясна и откровенна, не прикрытая еще правильными словами. Ложь и предательство иерархов Московской патриархии, на протяжении десятилетий отрекавшихся от новомучеников и исповедников российских, хуливших их память и лгавших на весь мир о добре коммунизма и благоденствии народа в Советском Союзе и отсутствии гонений на верующих, была так очевидна, что не стоило никакого труда освободить Русскую Церковь от этой, по определениям зарубежных соборов, «видимости Церкви», которой коммунисты прикрывали  в своих целях страшную действительность гонений на Церковь.

Но именно в этот решающий момент произошло нечто необъяснимое с архиереями Зарубежной Церкви. Они словно потеряли дар различения духов, и их традиционное восприятие Московской патриархии как «небольшой группы духовенства, имеющей право на легальное существование», расширилось до понятия Московская патриархия = Русская Церковь. И вместо того, чтобы помочь народу освободиться от иерархов Московской патриархии и их лжи, зарубежные архиереи вольно или невольно помогли им укрепиться в качестве иерархов Русской Церкви (хотя и недостойных и т. п.) и, учитывая критику, приспособиться к новым условиям — научиться говорить правильные слова и создать видимость покаяния[7].

Отождествив Московскую патриархию и Русскую Церковь, зарубежный епископат допустил роковую логическую и экклезиологическую ошибку. Этого и добивалась Московская патриархия на протяжении десятилетий. И в этом-то теперь ее главная победа, способствующая торжеству апостасийных сил.

Именно в ложном силлогизме: «Московская патриархия = Русская Церковь», каким-то образом утвердившемся в качестве экклезиологической и исторической аксиомы в сознании большинства пастырей и пасомых нынешней РПЦЗ, заключается сегодня главная ее экклезиологическая ошибка, источник многих нынешних бед, основное препятствие на пути возрождения истинной Российской Православной Церкви.

Вы замечательно показали в Вашей книге, что «в советский период на территории исторической России сосуществовали два разных субъекта права и исторического процесса: народ России… и паразитировавшая на нем «марксистская богоборческая власть» (с. 647). И только явные русофобы или совсем уж наивные западные обыватели могли отождествлять коммунистическую власть и русский народ.

Московская патриархия (т.е., по соборному определению РПЦЗ, «небольшая группа духовенства, имеющая право на легальное существование»), вместе с коммунизмом паразитировала на русском народе. Вернее, Московская патриархия, отождествив интересы церкви с интересами богоборной власти, паразитировала и продолжает паразитировать на Церковном Теле, или, как признал епископ Евтихий в послесоборном обращении 2000 года: «эта иерархия, как раковая опухоль, заражает церковный организм». Но насколько душа выше тела, настолько для русского народа губительнее политического паразитирования коммунистической власти это духовное паразитирование иерархии Московской патриархии.

За последние 10–15 лет Московская патриархия, т.е. прежде бывшая «небольшая группа духовенства…», превратилась в могущественную силу. Воспользовавшись поддержкой властей РФ, Московская патриархия приобрела небывалую силу и вес в обществе. И сейчас это уже не «небольшая группа духовенства», а огромная, самая значительная среди церквей «мирового православия», обладающая немалой материальной и финансовой базой. При этом она не только не принесла никакого истинного покаяния в слезах, но, напротив, еще более утвердилась в своем сознательном отступничестве.

Не стоит подробно останавливаться на духовной пагубности сергианства, экуменизма, модернизма и прочей мерзости, которыми иерархи Московской патриархии заразили сотни тысяч своих пасомых. Сколько об этом сказано и написано в Зарубежной Церкви и сколько за последние годы напечатано в самой России! Вы сами пишите о «сергианстве на новом, точнее последнем этапе истории как сотрудничестве уже не с богоборной властью, а со слугами самого антихриста». Так что ни о каком «пленении» уже нет речи, это сознательное отступничество.

Не очевидно ли, что «нарост» потерял чувствительность? И может ли этот «нарост» или по определению епископа Евтихия, «раковая опухоль», быть возглавителями Русской Церкви? Конечно, они могут называть себя  как угодно, но принадлежат ли они действительно Церковному Телу, Телу Христову?

Злокачественный нарост, не затрагивая святости Церкви Христовой, которая по обетованию Спасителя не будет одолена адовыми вратами и пребудет до скончания века, может заразить все земное тело поместной церкви, и тогда она может вся, «потеряв чувствительность», стать этим наростом и окончательно отпадет от Тела Христова, Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

* * *

В этом плане для духовного понимания происходящих церковных событий очень много дает еще одно письмо новомученика Михаила Новоселова, написанное в октябре 1927 года по поводу декларации митр. Сергия:

«…И повел меня (один из семи ангелов) в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными… и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя ее, дивился удивлением великим» (Апокалипсис 17: 3, 5, 6)

И как было не дивиться св. Тайнозрителю, когда он узрел пред собою преображение «жены, облеченной в солнце», имевшей под ногами луну и на главе «венец из двенадцати звезд» (Апок. 12,1) в «великую блудницу» (Апок. 18,2), в «мать блудницам и мерзостям земным», «упоенную кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых»!

…Не видим ли мы нечто подобное собственными глазами? Не проходят ли перед нами события, невольно приводящие на память духовные созерцания Новозаветного Тайновидца? Сопоставьте приведенные выше слова Апокалипсиса с делом и деянием наших живоцерковников и обновленцев! Не приложимы ли они к ним, почти до мелочей?

Гораздо значительнее, в указанном апокалиптическом смысле, представляются события последних дней, связанные с именем митрополита Сергия. Значительнее хотя бы по одному тому, что усаживается на зверя багряного с именами богохульными не самочинная раскольница, а верная жена, имущая образ подлинного благочестия, видимо не оскверненного предварительным отступничеством. В этом главная, жуткая сторона того, что совершается на наших глазах, что затрагивает глубочайшие духовные интересы чад Церкви Божией, что неизмеримо по своим последствиям, не поддающимся даже приблизительному учету, но по существу имеющим мировое значение, ибо таковое значение принадлежит изначала Церкви Христовой, единой, истинной (православной), на которую с небывалой силой ополчаются теперь силы ада и с которой мы органически связаны не в сем веке только, но и в будущем, если действительно возлюбили век оный. Как же нам быть в эти страшные минуты новой опасности, надвинувшейся по наущению вражьему на нашу Мать, Святую Православную Церковь? Как быть, чтобы не выпасть из Ее благодатного, спасительного лона — и не приобщиться нечестию богохульного зверя и сидящей на нем блудной жены? Господи, скажи нам путь, воньже пойдем!..

«После сего я увидел, — продолжает Богослов, — иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую. Земля осветилась от славы его. И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделалась жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице» (Апок. 18, 1–2).

«И услышал я иной голос с неба, говоривший: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее» (Апок. 18, 4).

Не подумайте, дорогой мой, что эти апокалиптико-эсхатологические экскурсы предлагаю в качестве непреложно-догматического толкования данных мест Откровения. Это было бы с моей стороны непозволительным притязанием, безумной дерзостью. Я только провожу пунктирную линию между образами Апокалипсиса и современными церковными событиями, которые невольно обращают мысль к этим пророческим образам, со своей стороны бросающим яркий луч света на данные события. «Можно неоднократно усматривать еще в Ветхом Завете, что одни и те же пророчества сперва исполняются в малом виде, а потом имеют еще другое, высшее и окончательное исполнение» (не привожу примеров, чтобы не растягивать письма). Это обстоятельство достаточно для оправдания делаемых мною сопоставлений, которые я предлагаю Вашему христианскому размышлению и отдаю на Ваш дружеский суд, усердно прося Ваших молитв о вразумлении меня благодатию Духа Истины, без Которого наши человеческие соображения о предметах духовных часто оказываются лишь «пленной мысли раздраженьем». Ни самая широкая ученость, ни самый глубокий природный ум, ни самая утонченная естественная мистика не могут дать удовлетворительного разумения тайн Божиих. А здесь мы соприкасаемся с тайной, великой и, в известном смысле, последней тайной земного бытия Церкви и человечества.

Тайной является и вопрос, естественно возникший при чтении последнего приведенного мною стиха из Апокалипсиса, где верные призываются выйти из Вавилона, вопрос о том, когда народ Божий должен совершить свой выход. Один чрезвычайно ученый, вдумчивый, благочестивый и скромный толкователь Апокалипсиса так отвечает на этот вопрос: «тогда, когда Вавилон будет на рубеже суда»… «Это познала на своем опыте первенствующая Церковь, которая вышла из развалин Израиля и Иерусалима: сигналом освобождения Ее был суд над ветхозаветным народом «.

Тогдашняя Церковь имела достаточно ясные и даже внешне определенные указания для своего исхода (Мф. 24, 15; Мк. 13, 14 и особенно Лк. 21, 20). Можно ли сказать это о признаках предписанного Господом исхода в ту заключительную эпоху, к которой в конечном счете относятся слова Тайнозрителя, и предварением которой, можно думать, имеется теперешнее время? «Рубеж суда» не есть ни хронологический, ни внешне видимый признак. Для усмотрения его люди должны иметь отверстыми духовные очи. Фарисеям, вопрошавшим Господа: » Когда приидет Царствие Божие?» был дан ответ: «…не приидет Царствие Божие с соблюдением», т. е. Царство Божие не придет приметным образом для чувственных очей, «ниже рекут: се зде, или: онде. Се бо Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 20-21).

«Это значит, — по словам епископа Игнатия Брянчанинова, — надо оставить плотскую и греховную жизнь, потом посредством покаяния и жительства по евангельским заповедям очистить и украсить душевный храм, по совершении чего Святый Дух осеняет его, совершает окончательное очищение и убранство. В такой храм нисходит Бог и учреждает в нем Свое духовное, невидимое, но вместе вполне ощущаемое и познаваемое Царство. Кто приял внутрь себя Царство Божие, тот может узнать и избежать антихриста или противостать ему. Кто же не приял внутрь себя Царства Божия, тот не узнает антихриста; тот непременно, непонятным для себя образом, соделается его последователем; тот не узнает приближающейся кончины мира и наступающего страшного второго пришествия Христова; оно застанет его неготовым. Никакое человеческое учение и словом и словами недостаточно для наставления тому, что требует наставления в  душевной клети, наставления от Самого Бога. Стяжавший внутри себя Царствие Божие имеет руководителем Святаго Духа, Который наставляет всякой истине руководимого им человека, не допускает его быть обманутым ложью, облекающейся для удобнейшего обмана в призраки истины. Очень верно сказал некоторый блаженный инок, беседуя об антихристе: «Многие имеют веровать в антихриста и станут славить его, как Бога крепкого. Имущие Бога всегда в себе и просвещенные сердцами увидят истину чистою верою и познают его. Всем бо, имущим Боговидение Божие и разум, тогда разумно будет пришествие мучителя. Имущим же присно ум в вещах жития сего и любящим земная непонятно сие будет: привязаны бо суть в вещах житейских. Аще и услышат слово: то не имут веры, но паче омерзит им глаголяй сия». Они сочтут его сумасбродом, достойным лишь през­рения, сожаления. Омраченное своим плотским мудрованием человечество и вовсе не будет верить второму пришествию Господа. Приидут в последние дни ругатели, по своих похотех ходяще и глаголюще: где есть обетование пришествия Его! Отнележе бо отцы успоша, вся тако пребывают от начала создания (2 Петр. 3, 3–4)» (Еп. Игнатий Брянчанинов. Поучение в понедельник 26-й недели о Царствии Божием. Соч. 3-е изд. Т. 4. С. 266–268).

Что господствующая ныне «власть темная» мыслит, рассуждает и действует в стиле этих ругателей, в том нельзя сомневаться и тому не следует дивиться. Но не сочтут ли и современные церковные деятели, «имущие образ благочестия, силы же его отвергшиеся» и с «ругателями» века сего сочетавшиеся, не сочтут ли они «сумасбродством, достойным лишь презрения», тех дум, которые износит моя душа навстречу Вашей?

На днях один епископ, отстаивая ориентацию митрополита Сергия, запугивал своего собеседника, с негодованием отвергавшего эту ориентацию, между прочим, тем, что несогласные с митрополитом Сергием останутся в таком меньшинстве, что явятся одной из множества существующих у нас мелких сект. Бедный епископ, прибегающий к такому бессильному аргументу в защиту народившейся «советской Православной Церкви»! Вспомнил бы он слова Спасителя о том, найдет ли, придя, Сын Человеческий веру на земле! Вспомнил бы множество апостольских предсказаний об оскудении веры и о умножении всякого нечестия в последние времена! Вспомнил бы сказанное Тайнозрителем о Церкви Сардийской, в которой лишь «несколько человек» «не осквернили одежд своих», и о славной Церкви Филадельфийской, «не много имевшей силы», но сохранившей слово Господне и не отрекшейся от имени Христова! (Апок. 3, 4, 8).

«Множество» и «большинство» необходимы в парламентах и партиях, а не в Церкви Божией, являющейся столпом и утверждением Истины, независимо от этих категорий и даже вопреки им (ибо Она имеет свидетельство в себе самой).

«Евангелие будет всем известно, — говорит епископ Феофан [Говоров] о временах, предшествующих явлению антихриста, — но одна часть пребудет в неверии ему, другая — наибольшая — будет еретичествовать, не Богопреданному учению следуя, а построевая в себе веру своим измышлением, хотя на основании слов Писания. Этим самоизмышленным верам числа не будет… Их и теперь уже очень много, а будет еще больше. Что ни царство, то свое исповедание, а там, что ни область, а далее, что ни город, а под конец, может быть, что ни голова, то свое исповедание. Где сами себе строят веру, а не принимают Богопреданную, там иначе и быть нельзя. И все такие будут присвоять себе имя христиан».

Это с одной стороны. С другой, по словам епископ Феофана, — «будет часть и содержащих истинную веру, как она передана св. Апостолами. Но и из этих немалая часть будет по имени только правоверными, в сердце же не будет иметь того строя, который требуется верою, возлюбив нынешний век. Хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это одна видимость, внутри же отступление истинное. На этой почве народится антихрист — и возрастет в том же духе видимости. Потом, отдавшись сатане, «явно отступит от веры и… не содержащих христианства в истине увлечет к явному отступлению от Христа Господа». Стоит над этим задуматься, дорогой мой!

Уместным считаю сообщить Вам следующее. Недели 2–3 тому назад я читал письмо, в котором приводились подлинные (в кавычках) слова одной небезызвестной «блаженной», сказанные ею на запрос о митрополите Сергии, причем вопрошавший, по-видимому, указывал, что митрополит Сергий не погрешил против православных догматов, что он не еретик. «Что ж, что не еретик! — возразила блаженная. — Он хуже еретика: он поклонился антихристу, и, если не покается, участь его в геенне вместе с сатанистами»…

«Все это вместе взятое и многое другое, видимое и слышимое, заставляет живые верующие души настораживаться и внимательно всматриваться в развертывающуюся перед нами картину усаживания жены на зверя. Эти души чувствуют новую, небывалую опасность для Церкви Христовой и, естественно, бьют тревогу. Они в большей части своей, не спешат окончательным разрывом с церковными «прелюбодеями», в надежде, что совесть их не сожжена до конца, а потому возможны покаяние и исправление, т. е. отвержение начатого ими темного дела. Сбудется ли это чаяние?! От души говорю: подай, Господи! Но в самой глубине его нахожу сомнение и, однако, пока не ставлю точки над i. Пусть поставит ее время, а точнее сказать Владыка времен! Он же да сохранит нас, как от легкомысленной поспешности, так и от преступно равнодушной медлительности в том страшно ответственном положении, в которое мы поставлены Промыслом Божиим!»[8].

* * *

Нам нечего прибавить к этим глубочайшим размышлениям и духовным прозрениям, выстраданным  в гонениях и запечатленных мученической кровью. Остается лишь молить Господа, дабы Он отверз и нам духовные очи и открыл путь, как новомученику Михаилу и миллионам новомученикам российским, «воньже пойдем, дабы не выпасть из благодатного, спасительного лона Церкви — и не приобщиться нечестию богохульного зверя и сидящей на нем блудной жены».

Лидия Евгеньевна Сикорская
26 ноября / 9 декабря 2003 г.

Сноски
[1]  Новоселов М. А.  «Письма друзьям». М., 1994. С. 10.
[2]  О. Иустин Попович. Православная Церковь и экуменизм. С. 54-56.
[3] Новоселов М. А. Письма друзьям. М., 1994, С .40.
[4] Православный путь, Джорданвилль, 1951. С .95.
[5] Святитель Иоанн (Максимович) и Русская Зарубежная Церковь, Джорданвилль, 1996. С. 34–35.
[6] Благодатна ли советская церковь? Джорданвилль. 1948, С. 21–22.
[7] На соборе 2000 года архиереи Московской патриархии канонизировали целый ряд  так  называемых «деятелей правой оппозиции», которых раньше обвиняли в расколе, и которые  в 1981 году были прославлены Русской Православной Церковь за границей как новомученики и исповедники. Теперь архиереи Московской патриархии тоже признают их святыми. Однако, они и не думают отказываться от сергианства, и по-прежнему продолжают почитать митрополита Сергия (кстати, объявившего многих новомучеников безблагодатными раскольниками) великим «спасителем»  Церкви и высоко отзываются  о нем и его политике: «Это был смелый шаг, которым митрополит Сергий пытался спасти Церковь и духовенство» (Ответы патриарха Алексия II журналистам. Сообщение Службы коммуникации ОВЦС МП об интервью патриарха 5.11. 2001); или «…митр. Сергий в своих усилиях по нормализации церковной жизни был озабочен благом Церкви и делал все возможное в конкретных исторических обстоятельствах… не изменяя вероучительным и каноническим принципам… вел себя как исповедник, защищая церковные интересы» (Конференция  27 мая 2002 года в ОВЦС МП. «Церковный вестник», 2002, № 14–15).
[8] Акты Святейшего патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве Высшей Церковной власти 1917–1943. М., 1994. С. 526–527, 529. В этом сборнике автором письма указан архиепископ Иларион (Троицкий). Однако более чем умеренная позиция, занятая Владыкой Иларионом по отношению к митрополиту Сергию, заставляет усомниться в его авторстве. А характерный новоселовский стиль письма со всей очевидностью указывает на подлинного автора.

О причинах капитуляции Синода РПЦЗ в 2003-2007 гг.

Ответ М.В. Назарова

Многоуважаемая Лидия Евгеньевна!

Благодарю Вас за внимание к моим грешным мнениям, выраженное в этом Вашем отклике на мое письмо-обращение. Хотя он дошел до меня 20 лет спустя (Вы мне его ранее не посылали, и никто не сообщил мне о нем), обращенный ко мне вопрос (или упрек) остается актуальным. Попробую на него ответить (опять-таки в своем личном понимании, которое я никому не навязываю и оставляю всем право трактовать это иначе).

Поскольку за последние 20 лет в РФ многое изменилось, в сравнении с концом ХХ века, буду исходить как свидетель из реалий того времени, которыми определялись и позиция РПЦЗ, и тогдашнее мое отношение к ней.

1. Начну с главного и верного Вашего замечания: «Вопрос о Церкви и ее границах — вопрос величайшей сложности. Церковь как мистическое Тело Христово не подлежит рационалистическим определениям… Церковь — тайна…».

Следовательно нам не дано точно постичь мистические границы Церкви, кто к ней принадлежит, а кто нет. Мы можем об этом иметь лишь свое частное мнение. Этим объясняется и традиционная осторожная позиция Русской Зарубежной Церкви в отношении РПЦ МП, и основанная на этом моя тогдашняя осторожность, о которой Вы упомянули: «Церковь, но порабощенная богоборческой властью и с соответствующим недостойным возглавлением».

2. В то же время я не считаю эту свою фразу признанием таких иерархов МП «высшими иерархами [всей] Русской Церкви» ‒ ведь я называю их «недостойными». И, разумеется, я всегда был согласен с тем, что «На самом деле Русская  Зарубежная Церковь никогда не отождествляла Московскую патриархию и Русскую Церковь». Вся полнота Русской Церкви в понимании РПЦЗ (и соответственно в моем) всегда включала в себя и Катакомбную, и Зарубежную, как Вы верно излагали позицию исторической РПЦЗ в предыдущей статье «Русская Зарубежная Церковь и сергианское отступление». Причем, такое понимание полноты Церкви архиереи РПЦЗ сохраняли вплоть до объединения с МП, трактуя его именно как «объединение», а не «воссоединение», поскольку ранее единства не было. В частности, секретарь зарубежного Синода епископ Гавриил в 2003 году напомнил: «Мы никогда не считали Московскую Патриархию своей матерью, потому что, как говорится, она нас не родила…» (www.gaseta.ru, 22.12.2003). Таким образом, неверно, что после падения коммунизма «зарубежный епископат допустил роковую логическую и экклезиологическую ошибку, отождествив Московскую патриархию и Русскую Церковь», ‒ это произошло уже при капитуляции в 2003‒2007 гг.

Тем более сейчас, в начавшуюся эпоху ресоветизации РФ и сакрального культа фальсифицированной ВОВ, я не могу признать законными иерархами Русской Церкви нынешних примирителей Христа и велиара с их «композитным православием», постоянно величаю их жрецами и не «надеюсь обратить их к Истине», поскольку они в постоянном лукавстве отошли от нее слишком далеко и забетонировались в своем богоубежище вместе со своими правителями. (Кстати, по-моему, именно о правителях-поработителях, а не о самих иерархах, говорилось в послании Всезарубежного Собора 1974 года: «за заявлениями представителей Московской патриархии стоит не верующий народ, а безбожные поработители Русской Церкви».)

Таково мое уточнение к первой части Вашего отклика.

3. Далее считаю необходимым подчеркнуть, что, помимо недостойных архиереев МП, я всегда, опять-таки следуя традиции РПЦЗ (Вы об этом тоже упомянули в предыдущей статье), видел в РПЦ МП и достойных клириков, добросовестно несущих свое служение народу, и сам благочестивый народ, ‒ те и другие единомысленные с нами наши соотечественники. И даже в той их части, которая еще не освободилась окончательно от советского воспитания и наследия, ‒ в 1990-е годы можно было надеяться на его очищение и освобождение от советской поврежденности.

Именно с этой целью РПЦЗ тогда создала для РФ заочную семинарию, руководимую из Мюнхена. Также и моя публицистическая деятельность того времени была ориентирована на передачу опыта Русского Зарубежья нашему народу ‒ через православные СМИ и созданное мною издательство «Русская идея». В сотрудничестве с такими прихожанами и клириками МП мне удалось кое-что сделать полезное, благодаря патриархийной книжной торговле мои книги «Миссия русской эмиграции» и «Тайна России» разошлись по всем приходам страны.

На этот низовой православный народ тогда и обращалось внимание РПЦЗ в попытках оказать ему поддержку в надежде на рост его влияния (в то время распространялось и много обращений прихожан МП к своему церковному начальству: о необходимости прославления Новомучеников, о прекращении участия в экуменических сборищах). Поэтому в критике политики руководства МП я обходился без резких личных обличений в его адрес, чтобы не вредить тем редакторам, кто меня публиковал, кто приглашал на ТВ и на конференции, но при этом я не изменял сути традиционной идеологии РПЦЗ (поэтому меня и приглашали для ее изложения, в т.ч. на Рождественские чтения).

Вот, к примеру, некоторые мои доклады: О социальной доктрине Русской Православной Церкви; Православная оценка Закона «О противодействии экстремизму»; Три ветви русского народа и Новый мiровой порядок; О значении России для судьбы всего мiра; О необходимых мерах по оздоровлению государства и общества»; Создавать инфраструктуру для приложения Божией помощи.

Полагаю, что этим мне удалось внести бóльший вклад в русское православное дело и миссию Русского Зарубежья, чем если бы я взялся громить архиереев МП за их сергианство и конформизм. К тому же тех, кто их откровенно «громил», было достаточно и помимо меня. Такое «разделение труда» было вполне уместно (архиепикоп Аверкий приводил педагогический пример сдержанности, который нам дал своим поведением апостол Павел в  афинском ареопаге).

Важной точкой единомыслия с таким православным народом в РФ была передача ему опыта РПЦЗ в осознании места России в мiровой истории как удерживающего Третьего Рима, причин революции, смысла Мiровых войн, современной расстановки противоборствующих сил в мiре. И в то время в РПЦЗ еще были правые деятели, которые в согласии с владыкой Аверкием и о. Константином (Зайцевым) говорили о «мiровой системе зла», стремящейся контролировать все народы, что  упоминалось и в некоторых соборных посланиях РПЦЗ (в 1993, даже в 2000 и 2001 гг.). Тем более это стало многим очевидно в годы Великой криминальной революции 1990-х.

В частности, при моем участии был подготовлен документ: Обращение к русскому православному народу Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей (18 февраля/2 марта 2000). В нем, помимо обличения конформистской политики руководства МП и его репрессий против РПЦЗ, говорилось:

«Нельзя не видеть, что нас стремятся уничтожить как досадного и неподкупного свидетеля русской истории ХХ века… Мы убеждены, что усиление гонения на Русскую Зарубежную Церковь во всем мiре – один из шагов по установлению Нового мiрового порядка. При этом народы лишаются своей духовной и культурной самобытности, извращаются и подрываются христианские начала. Антихристианские силы добиваются своих целей разными методами, в том числе и натравливанием одних народов и конфессий на другие, а нередко и одной части народа – на другую, всегда поощряя и внутри поместных Православных Церквей те группировки, которые выгодны в данный момент, и очерняя их противников… Не это ли происходит сейчас и внутри русского Православия? Не очевидно ли, что есть силы, стремящиеся низвести Русскую Церковь до идеологического инструмента – как властей РФ, так и стоящих за ними «сильных мiра сего» – по управлению русским народом? Как тут не вспомнить апокалипсический образ церкви-блудницы, сидящей на звере?».

Таким образом, неверно, что архиереи РПЦЗ видели в коммунизме «главного врага, не понимая, что это только одна из форм мирового зла», и не это стало причиной их ослепления в 2003‒2007 годах.

Но в условиях тогдашних репрессий властей РФ против приходов РПЦЗ разве мог быть собран настоящий Поместный Собор, о котором Вы пишете: «очевидно, мог и должен был быть собран в начале 1990-х гг., когда пал коммунизм и наступило время относительной свободы» ‒ ? Да и постаревшему эмигрантскому духовенству уже было не по силам «вернуться в Россию и всеми силами помочь русскому народу в возрождении православия, постараться провести Церковный Собор, восстановить каноническое управление и т. д.». Тем более что многие видели в новом режиме лишь перекрасившийся старый и не верили в возможность церковной деятельности при нем.

То есть неверно упрощенное суждение, что «именно в этот решающий момент произошло нечто необъяснимое с архиереями Зарубежной Церкви. Они словно потеряли дар различения духов, и их традиционное восприятие Московской патриархии как «небольшой группы духовенства, имеющей право на легальное существование», расширилось до понятия Московская патриархия = Русская Церковь. Отождествив Московскую патриархию и Русскую Церковь, зарубежный епископат допустил роковую логическую и экклезиологическую ошибку».

Далее напомню уже публиковавшееся ранее свое видение того, как на моих глазах произошла капитуляция РПЦЗ.

4. При новом президенте РФ Путине от крутых мер противодействия РПЦЗ (отнятия храмов в разных странах) в МП перешли к раздаче «пряников» (первым из них стало прославление Новомучеников на Юбилейном соборе МП 2000 года). Это стало поворотным пунктом в позиции многих (хотя и не всех) архиереев РПЦЗ. В ответ в октябре 2000 г. Архиерейский Собор РПЦЗ выпустил послание:

«Мы приветствуем обращение всего русского народа к молитве всем святым Новомученикам Российским и особенно Царственным мученикам, которая стала отныне возможна, благодаря признанию их святости Архиерейским Собором Московской Патриархии… Нас обнадеживает принятие новой социальной концепции, которая по существу перечеркивает Декларацию митрополита Сергия 1927 года признанием главенства Божиих заповедей над теми требованиями мирских властей, которые привели бы к нарушению религиозных и нравственных основ».

«Руководствуясь Евангельским духом, мы с должным пониманием осознаём, как трудно избавиться от последствий порабощения Церкви в России советским государственным строем с его атеистической идеологией. Это понимание подвигает нас сочувственно и доброжелательно относиться к верующим бывшей подъяремной Церкви и приветствовать существенные шаги к оздоровлению церковной жизни в России.

С другой стороны, соответствие этих шагов основным пунктам, которые мы высказывали много лет, заботясь о чистоте Церкви, убеждает нас в верности курса Зарубежной Церкви. И впредь мы должны исполнять свою историческую миссию стояния в Истине, доколе не обратятся к ней все искупленные кровию Господа нашего Иисуса Христа. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей обращается к своей пастве с новым ободряющим призывом быть верными до конца». (Из Послания Архиерейского Собора РПЦЗ, 14/27 октября 2000 г .)

Одновременно Архиерейский Собор РПЦЗ обратился к сербскому патриарху Павлу с просьбой о посредничестве: «Теперь мы с радостью и надеждой наблюдаем, как предсказанный нашими святыми процесс духовного возрождения начался, а параллельно с ним и постепенное оздоровление церковного управления в России… Остались еще… серьезные язвы в руководстве Русской Церкви, которые препятствуют нашему духовному сближению. Тем не менее, мы молим Бога, чтобы Он исцелил их всесильной благодатью Святого Духа. Тогда должно произойти желанное сближение и, даст Бог, духовное соединение между двумя расторгнутыми частями Русской Церкви – находящейся на Родине и попавшей за границу». С этой целью Собор РПЦЗ создал Комиссию по вопросам единства Русской Церкви.

Таким образом, причиной этого поворота было еще не капитулянтское отступничество, которым всё через несколько лет закончилось. И даже не наивные надежды на покаяние иерархов МП, если они прозвучали ‒ это скорее была ответная форма вежливости (сужу по личному впечатлению изнутри Германской епархии, с духовенством которой я поддерживал связь из Москвы). Поначалу зарубежные архиереи хотели лишь достичь мирного сосуществования без объединения, о котором говорили лишь как о чаемом в будущем.

Тем не менее сама эта объявленная готовность к диалогу с МП вызвала в РПЦЗ смуту, поскольку часть прихожан и духовенства РПЦЗ не верила в возможность изменения переродившейся «советской церковью» ее отношения к советской власти как «власти от Бога» и в искренность начатого диалога.

Синод РПЦЗ реагировал на это такими успокоительными заявлениями:

«Ни один из архиереев Русской Православной Церкви за границей не стремится к немедленному объединению с Московской Патриархией… Никакого «изменения курса» Русской Зарубежной Церкви на последнем Соборе не было. Следует только просмотреть внимательно Послания предыдущих Соборов, чтобы убедиться в этом… Никакого внешнего соединения [с МП] не может быть, если не существует единения в Истине…» (Из Послания пастве Архиерейского Синода РПЦЗ, 29 июня/12 июля 2001 года.)

«В этом деле, мы считаем, не должно быть места для компромиссов, так как речь идет о вечном спасении или вечной погибели всех членов Церкви… Мы не видим пользы в безпринципном компромиссном «братании». Движение к нашему единству мы неразрывно связываем с движением к торжеству истины». (Из ответа Архиерейского Собора РПЦЗ на братское послание иерархии МП, 17/30 октября 2001 г.)

Синод также признал, что в его документах предыдущего года были «неосторожно высказанные заявления» и «не до конца продуманные положения», которые «ложатся подчас тяжким бременем на совесть многих и многих… Некоторые высказывания о Московской Патриархии, в которых наше желание видеть там положительные изменения оказалось впереди действительного положения вещей, не все признают объективными. Однако даже эти неосторожные высказанные заявления не меняют, да и не могли бы изменить общий курс нашей Церкви...». (Послание Архиерейского Собора РПЦЗ к богоспасаемой пастве в отечестве сущей // Православная Русь. 2001. № 21. 1/14 нояб.)

В то же время активные деятели РПЦЗ, помогающие приходам в России, решили воспользоваться новой ситуацией и предложили видным представителям духовенства МП обсудить и уточнить спорные вопросы церковной истории ХХ века, в надежде, по крайней мере, опровергнуть официальную патриархийную трактовку РПЦЗ как «раскольников». Это было важно и для опровержения стандартной советско-патриархийной пропаганды о «сбежавших трусах, бросивших свою паству», об «изменниках, служивших Гитлеру», о «наймитах ЦРУ» и т.п.

С этой целью были проведены две конференции готовых к этому историков от обеих сторон. В результате первой конференции, проведенной по инициативе германского вл. Марка (Арндта) в Венгрии на нейтральной территории существующей там сербской епархии, была принята совместная резолюция по эпохе революции и 1920-м годам ‒ о том, что причиной раскола Церкви стала богоборческая власть. Текст резолюции был подготовлен архимандритом Тихоном (Шевкуновым, настоятелем Сретенского монастыря), он же издал в Москве материалы конференции: История Русской православной Церкви в ХХ веке (1917‒1933), 2002. Отпечатано в РФ по заказу Сретенского Ставропигиального монастыря. (Там содержится и мой доклад «Русское зарубежное Православие в эпоху ускорения апостасии».) Таким образом, у РПЦЗ появились надежды на взаимопонимание, по крайней мере, с таким духовенством в МП. Ничего не предвещало капитуляцию. Наоборот: появилось ощущение возможного изменения отношения к РПЦЗ со стороны МП.

Это не понравилось высшим функционерам в МП, которые провели в ОВЦС свою альтернативную конференцию на ту же тему в прежнем советском духе и отстранили архимандрита Тихона от дальнейшего возглавления делегации МП. Поэтому перед второй конференцией в Москве в 2002 г. руководитель делегации РПЦЗ о. Николай Артемов, секретарь Германской епархии, собрал всех нас, «зарубежников», чтобы заранее заготовить текст заявления о нашем уходе в случае появления главы ОВЦС митр. Кирилла (Гундяева), сказав, что «мы уже опасно скользим по наклонной плоскости…». Кирилл не появился (возможно, его об этом предупредила агентура), диалог историков продолжился, однако уже с меньшим взаимопониманием по периоду 1930–1940-х гг. (Мой доклад: Всезарубежные Соборы 1921 и 1938 гг. и «политический фактор».)

Во всяком случае, обращенность РПЦЗ к России этого времени не была голой наивностью и тем более «предательским сговором с КГБ», как это бездоказательно и утрированно утверждали в начале 2000-х некоторые наши ревнители (особенно в отношении вл. Марка). Выход из общения с Синодом этих наиболее стойких наших собратьев (я тогда в полемике назвал их активность «фальстартом») был воспринят как неоправданный даже многими их единомышленниками, считавшими правильным и каноничным бороться за сохранение традиции РПЦЗ внутри нее. Этой проблеме была посвящена моя статья «Русская Церковь и русский народ в начале «последнего века». О «превентивной» смуте в Русской Зарубежной Церкви» (август 2002 г.). Я и сейчас считаю ее правильной.

Ревнители, ушедшие из РПЦЗ в 2001 году, могли бы умножить свои усилия внутри РПЦЗ, без утрирования обвинений и не уходя из нее, но их фальстарт ослабил в РПЦЗ верную часть, дал больше влияния либералам, засланной патриархийной агентуре (а также одному-двум, с моей точки зрения, агентам ЦРУ, которое тоже было заинтересовано в удушении РПЦЗ) и тем самым ускорил капитуляцию. Однако главная ее причина осталась малоизвестной. О ней далее.

Полной неожиданностью для всех стала встреча 24 сентября 2003 года в генеральном консульстве РФ в Нью-Йорке наших высокопреосвященных архиереев с Путиным и величание его «православным президентом»… После этого вопрос об объединении Русской Зарубежной Церкви с МП вступил в стадию практических переговоров в Москве, хотя изложенные ранее препятствия к объединению за это время не отпали, а наоборот – предстали в более печальном контексте. Таким образом с этого момента Синод РПЦЗ изменил своему обещанию 2001 года, что «никакого внешнего единения не может быть, если не существует единения в Истине».

Вот тогда, в создавшейся новой ситуации, я и опубликовал рассматриваемое уважаемой Лидией Евгеньевной обращение к Всезарубежному совещанию духовенства в США: «Объединяться не с Синодом МП, а с русским народом – для совместного противостояния царству антихриста» (13/26 ноября 2003 года).

Тем более что многие православные патриоты в России ожидали от РПЦЗ именно этого. В январе 2005 г. на эту тему соединения от имени московской конференции по вопросам глобализации архиереям Русской Зарубежной Церкви было направлено примечательное Обращение, которое завершалось словами:

«Мы призываем Вас, Высокопреосвященные Владыки, хранить верность этой Вашей прежней традиции сопротивления ширящемуся міровому злу и непреклонно ставить этот вопрос в Ваших переговорах с нашим священноначалием, призывая осознать необходимость обороны от «цивилизованных наций», называющих теперь себя постхристианскими.

Мы призываем Вас вступиться за тех представителей российского духовенства, которые пытаются сопротивляться усиливающимся глобальным методам электронного контроля и по этой причине подвергаются гонениям со стороны своего же священноначалия почти во всех российских епархиях. Призываем Вас избирать в своих переговорах партнерами не гонителей, а гонимых и тех единомысленных с ними немногочисленных архиереев, которые призывают к сопротивлению антихристианскому Новому міровому порядку.

Только тогда Вы сможете с честью выполнить миссию Русского Православного Зарубежья в его помощи церковному народу в Отечестве так, как это было выстрадано и завещано очень ценимыми нами великими русскими мыслителями и подвижниками Зарубежной Руси».

Однако те зарубежные архипастыри, к кому был обращен этот призыв 700 русских православных верующих, предпочли его не заметить и в своих объединительных переговорах не только не заикнулись о чаяниях этой благочестивой части церковного народа МП (см. на нашем сайте в разделе «Обращения»), выраженных и в первом Крещенском Обращении епископа Диомида в 2007 году (оно в официальных изданиях РПЦЗ было обойдено полным молчанием), но и не поставили условием соединения хотя бы созыв Поместного Собора, как это предусматривалось в прежнем традиционном отношении РПЦЗ к возможному будущему объединению.

Именно с этих пор наши архиереи словно переродились. В частности, еп. Михаил (Донсков), до того категорически отвергавший возможность объединения с «советской лжецерковью» и протестовавший против доставки в РФ мощей св. Мученицы Вел. Княгини Елизаветы, возвратившись с очередного заседания Синода в США, запретил мне публично высказываться на эту тему и… стал сопровождать эти мощи в их поездке по епархиям МП…

Напомню также, что даже на IV Всезарубежном Соборе РПЦЗ в мае 2006 года в С.-Франциско, куда делегаты тщательно отбирались Синодом, большинством их была лишь высказана «надежда, что в благоприятное для сего время, будет восстановлено, на основе Христовой Истины, единство в Русской Церкви, открывающее нам возможность служить вместе и причащаться от единой Чаши». Таким образом, Собор счел данное время неблагоприятным для установления единства на основе Христовой Истины. В частности, препятствием Собор назвал участие МП во Всемiрном совете церквей. То есть фактически Собор поставил условием объединения выход МП из этой глобалистской псевдоцерковной структуры, унижающей Православную Церковь приравниванием ее к еретикам и сатанинским культам. Собор выразил надежду, что «грядущий Поместный Собор Единой Русской Церкви урегулирует и остающиеся неразрешенными церковные вопросы». Этим Собор признал существование и других неразрешенных вопросов, вновь проигнорировав результат деятельности согласительных комиссий по этим якобы решенным вопросам, фактически не признав его. Таким образом, даже после ухода из РПЦЗ «ревнителей», в ней сохранялись здоровые силы.

Однако Синод проигнорировал это мнение Собора, продолжив форсировать объединение. Решающей причиной этого стал материальный шантаж со стороны МП (КГБ) ‒ см.: «О материальной гипотезе объединения» в книге Диалог РПЦЗ и МП: «Соединение может быть только в Истине». Повторю вкратце.

Материальные причины капитуляции, как многие заметили, были связаны с активностью казначея зарубежного Синода протоиерея Петра Холодного, который уже много лет успешно занимался финансовой деятельностью в РФ, в последнее время в области торговли платиной вместе с известным миллиардером. Этот безбородый протоиерей-миллионер был ключевой фигурой на переговорах о поглощении РПЦЗ Московской Патриархией. Из патриотических кругов, связанных ФСБ, мне тогда сообщил доброжелатель, что на успешную финансовую деятельность о. Петра был внезапно совершен «наезд» каких-то вымогательских структур, «крышуемых» ФСБ, деньги его были заморожены, а сам он срочно покинул РФ. Но ФСБ великодушно предложило ему «разрулить» ситуацию взамен за содействие объединению РПЦЗ и МП, после чего о. Петр и стал заметен во всех переговорных встречах, начиная с президентской в сентябре 2003 года.

Кроме того, если о. Петр и его друг Б. Йордан привлекали в свои инвестиционные фонды деньги зарубежных вкладчиков (а проценты дохода в РФ были на порядок выше, чем в США: одно время можно было заработать до 15% в месяц), то что мешало столь профессиональному казначею Синода РПЦЗ уговорить своих архиереев сочетать финансовую выгоду с патриотизмом: под его личную ответственность вложить в его российские проекты церковные деньги, чтобы и самим заработать, и возрождению России финансово помочь?

То есть, можно предположить, что упомянутый «наезд» поставил под угрозу и церковные средства. Если Синод (или более узкий круг посвященных) оказался перед выбором «разруления» посредством ФСБ, то, вероятно, владыки не были единодушны в отношении к этому объединительному «предложению, от которого нельзя отказаться», тем более, что многие архиереи (тот же еп. Михаил) поначалу относились к МП не иначе как с презрением. Возможно, шантажируемый Синод поначалу решил лишь сделать вид, что согласен на диалог об объединении (с чем совпали интересы Германской епархии по сохранению дореволюционных храмов от посягательств МП), но тянуть его как можно дольше, а там видно будет, – этим можно объяснить и пассивность митрополита Лавра, который лишь плыл по течению событий. Но как веревочке не виться…

Примечательно, что поначалу противившийся капитуляции сибирский еп. Евтихий (Курочкин) опубликовал свое мистическое видение о происшедшей в нем на Соборе в Сан-Франциско метаморфозе, с оправданием вхождения в МП словами: «Яко овча на заколение ведеся и яко ангнец прямо стригущему Его безгласен, тако не отверзает уст своих»  (Ис. 53:7). То есть, он истолковал это не как «великую пасхальную радость», «восстановление чаемого братского единства» и т.п. ‒ а откровенно призвал нас идти в МП на «скорби» и добровольную смерть через «заклание».

4/17.05.2007. — Торжественное завершение капитуляции синода Русской Зарубежной Церкви, который вошел в состав РПЦ МП на ее условиях

Из-за сопротивления этому «закланию» (ради чего!?), естественно, я стал «персоной нон грата» в патриархийных СМИ и в церковной книжной торговле. Не согласные с «закланием» приходы РПЦЗ в мае 2007 года автоматически оказались под омофором еп. Агафангела, не признавшего эту унию и пообещавшего сохранить традицию РПЦЗ. О том, что он оказался изменником, я уже писал: «История ухода российских приходов РПЦЗ от Агафангела Пашковского и судьба РПЦЗ». Война на Украине, начатая США в 2014 году, внесла разномыслие и в наши немногочисленные оставшиеся приходы… Но это отдельная тема.

5. Что касается нынешнего моего отношения к РПЦ МП, то я по-прежнему не могу по совести согласиться с тем, что в ней совершенно отсутствуют благодатные священники и прихожане, поскольку с таковыми мне приходилось общаться многие годы вплоть до нашего времени. Быть сдержанным меня как простого грешного мiрянина всегда побуждало и осознание собственной греховности ‒ в сравнении со многими благочестивыми друзьями в МП. У меня и сейчас вызывает несогласие с «битьем по головам» согрешающих, как это гордо практикуют некоторые мои знакомые ‒ безгрешные «истинно православные судии» в «осколках» РПЦЗ.

Поэтому последнее замечание. С Вашей статьей, уважаемая Лидия Евгеньевна, о пределе икономии согласен: нынешняя МП в лице своих архиереев «не только не принесла никакого истинного покаяния в слезах, но, напротив, еще более утвердилась в своем сознательном отступничестве… Так что ни о каком «пленении» уже нет речи, это сознательное отступничество». Но все же по изложенной причине, я не отождествляю с нынешними жреческими функционерами МП тех прихожан и клириков, которые, находясь формально в МП, не приемлют отступнической политики своих архиереев и противятся ей ‒ то есть и в наше время катакомбность может иметь разные формы, как это Вы отмечали в предыдущей статье, ссылаясь на еп. Григория (Граббе).

В годы после возвращения в Россию я обрел много единомышленников среди прихожан и клириков МП. Но куда им переходить (при этом бросая свою паству?), если РПЦЗ больше нет, и ее «осколки» далеко не безупречны…

Во всяком случае считаю неуместным и высокомерным за это «бить их по головам» в роли «единственно истинных»… (Признателен Вам за то, что Вы этого не делаете столь огульно…)

Повторю Ваше верное суждение: «Вопрос о Церкви и ее границах ‒ вопрос величайшей сложности. Церковь как мистическое Тело Христово не подлежит рационалистическим определениям… Ни самая широкая ученость, ни самый глубокий природный ум, ни самая утонченная естественная мистика не могут дать удовлетворительного разумения тайн Божиих. Здесь мы соприкасаемся с тайной, великой и, в известном смысле, последней тайной земного бытия Церкви и человечества»…

Говоря о гонимых христианах-исповедниках самых последних времен уважаемый всеми нами отец Серафим (Роуз) высказывался в одном из писем, что в столь критических условиях вообще «вопрос юрисдикций отступит на второй план» – «каждый монастырь или общину мы рассматриваем как часть будущей катакомбной «сети» борцов за истинное Православие» («Не от мiра сего». М., 1988. С. 915). То есть хранителей истинного Православия. В таком виде будет Церковь последних времен. Возможно, это время уже очень близко.