Для чего было Рождество Христово в мiре земном

Размышления грешного мiрянина к празднику Рождества Христова

«Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Иоанна 2:15-17)

Этими общеизвестными словами в интернете открывается страница одного из «осколков» РПЦЗ, считающего себя «единственно истинным». Не стану подробно рассматривать то, как на практике осуществляется такая установка в жизни сего высокоправедного иерея, достаточно отметить, что его нелюбовь к мiру более всего выражается в ненависти к нынешнему больному, всё еще несвободному русскому народу, «которого больше нет» и «в котором придет антихрист» (Сообщество «Митрополита Нью-Йоркского» на службе антихристу). Обращу внимание на другое.

У меня всегда вызывало чувство неприятия использование этой новозаветной цитаты всуе, ради красного словца, «истинными православными ревнителями», кичащимися своим благочестием.

Действительно, нам известно из христианского учения, что «весь мiр лежит во зле» (1 Ин. 5:19). Но Отцы Церкви толковали это как призыв сторониться подчинившегося злу мiра греха и страстей. Ведь в Священном Писании можно найти и другие слова о мiре ‒ в книге Бытия мы читаем, что Бог, создав мiр, увидел, «что это хорошо» (Быт. 1:8). Зло охватило мiр вследствие того, что созданные Богом свободные существа ‒ сначала ангелы, затем люди, созданные по образу и подобию Божию, ‒ злоупотребили дарованной им свободой воли и, своим мятежом против Бога и отказом следовать Его Закону жизни, исказили природу мiроздания. Оно исказилось, потому что в нем не может быть некоей нейтральной пустоты: всё, что отходит от Благого и Совершенного Бога и тем более противится Ему, ‒ всё это отпадает в духовное поле противника Бога и приобретает отрицательную духовность, лишенную благодати и совершенной гармонии ‒ это и есть зло, Закон смерти. Человек был создан как венец творения, и когда венец по своей воле, искажает себя ‒ искажается вся природа земного мiра, над которой он был поставлен как господин.

Так после грехопадения свободной твари в мiр было впущено зло, которое, однако, овладело мiром не полностью. Даже в таком падшем мiре сохранилась его богосозданная красота, о чем есть есть немало слов в Священном Писании и даже об отражении в нем Самого Бога: «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мiра через рассматривание творения видимы» (Рим 1:20).

В притчах Самого Христа мы находим уважительное отношение к возделыванию мiра земного, к животным, природе и вообще ко всей земле («кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира». ‒ Пс. 26), мы видим и участие Христа в мiрских радостях человеческих: например, в свадебном пире в Кане Галилейской. Оставление мiра Христос проповедует лишь для избранных, но и они не могут совершенно обходиться без минимума мiрских материальных нужд, необходимых для поддержания их жизни. Монахам на праздники тоже разрешаются маленькие радости земной жизни.

Таким образом, Бог не оставил людей в том падшем состоянии, в которое они были обманом ввергнуты сатаной: «будете как боги» (Быт. 3:5). Бог обещал людям послать Спасителя от зла, Своего Помазанника-Царя ‒ Мессию (по гречески: Христа). Для этого Божественному Спасителю предстояло стать Богочеловеком, Своей любовью к людям взять на себя все их грехи и победить их, в том числе смерть, открыв людям врата спасения в жизнь Вечную. Но при этом ‒ не нарушая дарованную человеку свободу воли, иначе его спасение было бы не его решением и заслугой, а принуждением к тому. Такая принудительная добродетель не имела бы нравственной ценности и потому не нужна была Богу. Человечеству предстояло на всем своем опыте познания зла и добра осознать и добровольно выбрать Закон жизни, преодолевая при этом и сопротивление неисправимых носителей зла. В борьбе между этими двумя силами заключается драма и смысл мiровой истории от Адама до антихриста.

Сам жертвенный Крестный подвиг Христа свидетельствует о том, что Он не видел смысла и ценности в Своей силовой победе над сатаной (хотя это Ему было бы очень легко) и в Своем могущественном принуждении людей к спасению, но Он открывал эту возможность каждому человеку его личным выбором. Чтобы воочию явить этот выбор людям, Христос и Сам принес себя в жертву, наглядно высветившую границу между добром и злом, и Своим Воскресением Он показал истинность Своего учения. Для проповеди спасения Христос основал Свою Церковь, раскрывающую знание о смысле жизни и о смысле мiра.

Пришествие в мiр Мессии-Христа стало центральной точкой истории. Поэтому от нее летосчисление символически идет в разные стороны. И Рождество Христово ‒ великий праздник у всех людей, стремящихся к спасению. Но среди христианских народов постепенно сложились разные отношения к нему.

Православными христианами этот праздник воспринимается как начало Христова подвига, который находит свою кульминацию в Воскресении, открывающем путь к спасению ‒ это самый радостный и главный праздник у православных. Распятие Христа символически наглядно разоблачило и главного носителя зла в этой борьбе: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего…» (Ин. 8:44), ‒ поэтому Православие, в отличие от западных христианских конфессий, в своей истории лучше видело этого противника и строже относилось к нему. Да и уже в рождественских событиях «дети диавола» проявили себя, попытавшись сразу же убить в Вифлееме долгожданного в их народе Мессию как соперника и принесли тысячи детей в жертву своей похоти власти (Память Вифлеемских младенцев). Это один из поучительных уроков и Рождества и Воскресения Христова о том, кто в мiре враги нашего спасения, с которыми христианам придется вести войну: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10:34).

У западных же христиан именно Рождество Христово стало главным радостным праздником ‒ символическим Божьим освящением земного мiра и его ценностей. (См. об этом: Свщмч. Іоаннъ (Восторговъ). Рождество Христово на Западе и в России.) Но поскольку мiр лежит во зле, строгие духовные лица порицают эту устремленность как обмiрщение христианства и грех, напоминания и те самые слова апостола Иоанна: «Не любите мiра, ни того, что в мiре: кто любит мiр, в том нет любви Отчей» (1 Ин. 2:15). Это, конечно, правильно как предостережение от крайности: грешно любить мiр больше любви к Богу, не следует любить мiрские тленные ценности и суету больше ценностей духовных, и уж, конечно, нельзя любить грех в мiре. Но при этом сам мiр есть Божие творение, и Рождество Христово в определенном смысле можно воспринимать как приятие мiра ради спасения в нем человечества (а для облегчения этого необходимо и совершенствование государства и общества с целью ограничения действия зла), но не как категорическое отвержение его ‒ иначе зачем Спаситель приходил в мiр как «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мiра» (Ин. 1:29) со словами «Я свет мiру» (Ин. 8:12) ‒ ведь если бы в мiре не было ничего достойного Пришествия Сына Божия, то Ему было бы проще взять достойную часть человечества сразу на Небо и историю мiра этим закончить. (На эту тему см. далее в приложении отрывки из работы И.А. Ильина.)

Ведь человек есть существо не только духовное, но и плотское, то есть в своем духовном становлении зависимое от земного мiра, ибо оно нуждается в питании, одежде, крыше над головой, в защите от болезней (если я не буду сам заботиться об этом для себя и своих ближних, значит переложу бремя забот на других, а ближних своих просто брошу на произвол судьбы) ‒ и мы ведь просим этого у Бога в наших молитвах о благополучии жизни своей и наших близких, и наши святые заступники всегда просили для нас об этом и даже защищали жизнь народа мечом, чтобы неблагоприятные земные условия не мешали нашему прохождению через земную жизнь к Богу. Разумеется, невзгоды, тюрьма, войны, стихийные катастрофы, смертельные болезни могут помогать людям осознанию этого пути, но он не может заключаться в желании только войн, болезней и сидения в тюрьме, сами апостолы дают тому пример. (В такой нездоровой абсолютизации «радости страдания» не как средства, а как высшей цели Христианства, мне видится еще один неумеренный уклон, близкий к восхвалению зла как «богоугодного». Близкое к мiроотрицанию поучение недавно встретилось и в публикации одного из видных иереев МП: «Смысл жизни — вольное принятие нами смерти». Достойное принятие неизбежной для каждого из нас смерти ‒ да, но разве в этом смысл жизни?)

Грехом становится отступление от Закона Божия в примирение с мiрским злом и даже еретическое освящение его проявлений. Именно этот метод сатана избрал для своего порабощения христианского человечества. И нельзя не видеть, что западные христианские народы в своей истории и культуре в значительной мере подверглись этому соблазну, что привело их к приземленному искажению христианского учения, к отколу от Православия и, наконец, к современному постхристианству с легализацией всё больших видов греха и расчеловечением человека в Новом мiровом порядке для антихриста, призываемого «детьми диавола».

Приходится также с горечью констатировать, что современная Россия, в результате своего революционного падения и оккупации богоборцами (коллаборантами с теми же «детьми диавола», геополитическими и религиозными врагами православного Третьего Рима), в основной массе своего атеизированного населения сейчас не лучше западных обывателей, только беднее и безправнее. Однако в нашем народе сохранился еще остаточный консерватизм русской национальной культуры и малое православное ядро, сознающее смысл истории. Даже если это только малый остаток не более 3% населения, как утверждают атеисты-западники, ‒ это всё же несколько миллионов человек, ради которых Господь еще долтерпит и не попускает окончательную катастрофу. В Содоме и Гоморе было достаточно десяти праведников, которые могли бы удержать эти города от гибели. Олигархат РФ пока еще не совсем Содом и Гоморра, и ни в одной стране мiра нет столько праведников, сколько в нашем несчастном Отечестве. Поэтому хочется верить, что еще остается открытым вопрос: приведут ли его к последней катастрофе нынешние «содомиты» во власти, или же малый остаток нашего народа сплотится в спасаемый Сигор ‒ Стан святых и Град возлюбленный (Откр. 20).

Гл. ред. Издательства «Русская идея»
Рождество 2020 (2021 н.ст.)

25 декабря 2020 (7.01.2021). — РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО
Свщмч. Іоаннъ (Восторговъ). РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО (на Западе и в России)
7.1.2018. Что мы празднуем, братья и сестры, в этот день Рождества? Рождественское послание епископа Ярравильского и Австралийского РПЦЗ Андрея (Эрастова).
17.1.2016. Рождественское послание отцов и братии монастыря свв. Кирилла и Мефодия в Польше
07.01.2008. М.В. Назаров. С Праздником Рождества Христова!

И.А. Ильин. О приятии мiра

Западное обмiрщенное коммерциализирование Рождества, ставшее притчей во языцех, дает повод многим нашим пастырям и особенно архипастырям, подчеркивающим важность своего духовного сана, к месту и не к месту напоминать о духовности, ссылаясь на слова апостола: «Не любите мiра, ни того, что в мiре: кто любит мiр, в том нет любви Отчей» (1 Ин. 2:15), – порицая этим не только западное обмiрщение Рождественского праздника, но и оппозиционно-патриотическую деятельность мiрян, оправдывая этим нынешнее бедственное состояние нашего народа в полуразрушенной стране и осуждая «греховную зависть к чужому богатству» (олигархов). С другой стороны «бегство от мiра» в леса и в «землянки» проповедуют некоторые «единственно истинные» ревнители. Об этой «превосходящей духовности» церковных жрецов-функционеров и о «нелюбви к мiру» ревнителей не по разуму – уместно привести рассуждения православного философа И.А. Ильина в его многократно переиздававшейся в эмиграции работе «Основы христианской культуры» (1937), где этому посвящена глава «О приятии мiра», которую можно применить и к пониманию земного значения Рождества Христова. – ред. РИ.

…Действительно, в христианстве имелась эта древняя традиция, отвергающая мiр. Эта традиция была порождена эсхатологическими местами Нового Завета, особенно Евангелия и Апокалипсиса (не указывающими, впрочем, никаких определенных сроков грядущего конца); она окрепла затем под влиянием греческой философии (стоиков и неоплатоников) и затем дошла до крайних выводов (вроде самооскопления Оригена)… Однако эта традиция никогда не выражала последнего и глубочайшего отношения христианства к Божьему, именно к Божьему мiру. Было бы чрезвычайно поучительно проследить через всю литературу христианской аскетики, как платоническое и стоическое (и чуть ли не буддийское) отвращение от мiра и осуждение его уживается в ней (не примиряясь!) с христианским учением о благодатной устроенности мiра и его божественной ведомости (Провидение), и о вездеприсутствии Божием… Здесь перед нами два различных – иногда кажется даже – противоположных мiросозерцания: они как бы стоят рядом, не вытесняя друг друга, а подсказывая человеку два различных жизненных пути: мiроотвержение и мiроприятие.

Первый путь был последовательно продуман и прочувствован до конца в первые же века. Согласно этому воззрению, Царствие Божие не только не от мiра сего, но и не для мiра сего. Мiр внешний и вещественный есть лишь временный и томительный плен для христианской души; ей нечего делать с этим мiром, в котором она не имеет ни призвания, ни творческих задач. Мiр и Бог противоположны. Законы мiра и законы духа непримиримы. Двум господам служить нельзя, а господин мiра есть диавол. «Этот» век и «грядущий» век – два врага. И смысл христианства состоит в бегстве от мiра и из мiра, т. е. в неуклонном угашении своего земного человеческого естества. Надо возненавидеть все мiрское и отдалить его от себя, иначе оно само отдалит нас от Бога. Все мiрские блага, «все сотворенное» надо почитать чужим и не желать этих вещей. Христианин не должен вступать в брак, не смеет приобретать собственность, не должен служить государству. Мало того: ему подобает молиться – «да прейдет мiр сей» и да сократятся его дни. Сам же он должен обречь свою плоть увяданию или медленному «умерщвлению» под страхом «лишиться последнего благословения». Ему подобает стыдиться того, что у него есть тело и телесные потребности. Он должен приучиться видеть врага в своей плоти и гнушаться ею: здоровое тело должно быть ему нежелательно; оно должно стать на земле, как изваяние или «истукан», и сам он должен жить так, как если бы его совсем «не было в мiре сем».

Таковы последовательные выводы из мiроотреченности.

Что остается делать в мiре такому христианину? Какую он может творить культуру? За что ему бороться «в этом мiре», что отстаивать? Если Христос пришел в мiр, учил и страдал для того, чтобы увести своих учеников из мiра и научить их отвращению ко всякому мiрскому естеству, то самая идея «христианской культуры» на земле есть идея ложная и несостоятельная. У такого христианина нет родины на земле, ибо она у него в небесах. Какая может быть у такого отшельника забота о правосознании, о правопорядке, о суде и справедливости? Какая печаль столпнику от того, что гибнет хозяйство, что извращается наука, что горят музеи? Он призван вместе с Афинагором и Тертуллианом «презирать мiр и помышлять о смерти»… И если христианство отвергает «мiр» – материю, природу, тело, хозяйство, собственность, государство, науку, искусство и с ними все земные дела, – то оно не может ни вести человека в этом мiре, ни учить и вдохновлять человека в этом мiре: оно может только уводить его из этого мiра. Благословить его на земную жизнь и вдохновить его к этой жизни оно не в состоянии. Тогда оказывается, что земная жизнь дана человеку не для того, чтобы он в ней жил и творил, славя Бога своею жизнью и своим творчеством (идея христианской культуры!), а для того, чтобы он не принимал ее и учился медленному самоумерщвлению; истинный христианин не имеет на земле творческого призвания и творческой цели…

Если же обратиться к первоисточникам Нового Завета и внимательно исследовать их, то придется прийти к выводу, что понятие «мiра» употребляется ими в нескольких различных значениях и что самая проблема «отвержения» и «принятия» «мiра» должна разрешаться в связи с этим различно. Так иногда под «мiром» разумеется все мiроздание в целом, как оно сотворено самим Богом; иногда же «мiром» именуется вся совокупность народов, которым должно быть проповедано Евангелие. Вряд ли можно допустить, чтобы Христос учил нас отвергать творение Божие или же всю совокупность народов, чающих благовестие и имеющих получить его… Одно это сопоставление различных мест Писания должно научить нас чрезвычайной осторожности в разрешении этой проблемы. Какой же мiр и в каком смысле «отвергается» или «принимается» Новым Заветом?

В Евангелии и в Посланиях «мiр» отвергается лишь постольку, поскольку он сам отпал от Бога и вот противостоит Ему как самостоятельный, чуждый Ему и далекий; это есть мiр, утверждающий себя без Бога и против Бога, в качестве самостоятельной ценности и реальности, – мiр, искушающий и прельщающий человека … и ведущий его к диаволу. Именно поэтому и постольку «мiр» «лежит во зле» (Ин 5:19) и подчинен «князю мiра сего» (Ин 12:31; 14:30; 16:11); именно постольку «дружба с мiром есть вражда против Бога» и «кто хочет быть другом мiру, тот становится врагом Богу» (Иак 4:4). Христианин не может и не должен любить такой мiр…

Но напрасно было бы толковать это «мiроотвержение» как хулу на созданную Богом вселенную или как коренное опорочение человеческого естества и его грядущей судьбы.

Вселенная создана Богом – и небо, и земля, и море, и «все, что в них»; и Бог есть «Господь неба и земли» (Мф 11:25; Лк 10:21)… Так что «сила Его и Божество» «от создания мiра» «видимы» «через рассматривание творений» (Рим 1:20). Поэтому объективный состав Богосозданного мiра отнюдь не подлежит хуле и отвержению.

Но это относится и к человеку. Человечество не отвергнуто Богом, а потому не может отвергаться и нами. Напротив, Бог спасает и просвещает человека. «Так возлюбил Бог мiр, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин 3:16), «чтобы мiр спасен был через Него» (Ин 3:17). Христос есть «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мiра» (Ин 1:29); «Он есть умилостивление за грехи»… «всего мiра» (1 Ин 2:2), и в Нем Бог «примирил с Собою мiр» (2 Кор 5:19; Кол 1:20). Именно поэтому Христос говорит о Себе: «Я свет мiру» (Ин 8:12; срав. Ин 3:19 и сл.), а об апостолах: «Вы свет мiра» (Мф 5:14) и указует, что Евангелие «должно быть проповедано» «во всех народах» (Мк 13:10) и «по всей вселенной» (Мф 24:14)…

Как же не принять мiр, когда он создан Богом, „возлюблен“ Им, спасен, просвещен, искуплен и отдан во власть Христу, Сыну Божию? Когда „не нуждающийся ни в каких благах Бог для человека устроил небо, землю и стихии, доставляя ему через них всякое наслаждение благами“ (Антоний Великий); когда в мiре „нет ни одного места, которого не касалось бы Промышление“ Божие, „где не было бы Бога“, так что желающий „зреть Его“ должен только смотреть „на благоустройство всего и Промышление о всем“ (Антоний Великий)? И вся „эта сотворенная природа“ есть не что иное, как великая „книга“, в которой человек, „когда хочет“, может читать „словеса Божии“ (Евагрий Монах)? И когда христианину дано великое задание не только проповедать Христа во всей вселенной, но и внести Дух Его во все „земное“?

Поистине Христос принял мiр и воплотился не для того, чтобы научить нас отвергать мiр, понося и презирая создание Божие, но для того, чтобы дать нам возможность и указать нам путь верного, христианского мiроприятия; чтобы научить нас верно принимать и творчески нести бремя вещественности (плоти) и бремя человечески-душевного разъединения (индивидуальности); чтобы научить нас жить на земле в лучах Царства Божия. Мы не выше Христа, а Христос принял земную жизнь и вернул ее в благодатном сиянии. И тот, кто принимает мiр, тот включает в свой жизненный путь творческое делание в этом мiре, т. е. совершенствование в духе – и себя самого, и ближних, и вещей, а в этом и состоит по существу христианская культура…

В первые века нередко думали, что надо принять Христа и отвергнуть мiр. «Цивилизованное» человечество наших дней принимает мiр и отвергает Христа. А в средние века Запад выдвинул еще иной соблазн: сохранить имя Христа и приспособить искаженный иудаизмом дух Его учения к лукаво-изворотливому и властолюбивому приятию непреображаемого мiра.

Верный же исход в том, чтобы принять мiр вследствие приятия Христа и на этом построить христианскую культуру; чтобы, исходя из духа Христова, благословить, осмыслить и творчески преобразить мiр; не осудить его внешне естественный строй и закон, и не обезсилить его душевную мощь, но одолеть все это, преобразить и прекрасно оформить – любовию, волею и мыслью, трудом, творчеством и вдохновением…

Царство Христово «не от мiра сего» (Ин 18:36), но о нем возвещено мiру и человечеству; и поэтому его идея высказана для мiра сего как призвание и обетование. Неверно думать, что Царство Божие подобно земным царствам. Также неверно думать, будто оно существует для мiра сего. Но «мiр сей» существует как величайшее поле (срав. Мф 13:38), для посева и возрастания Царства Божия…

Ныне же, когда вредоносное явление безбожной науки, когда страшная сила религиозно-безсмысленного государства, когда внутренняя обреченность безыдейного хозяйствования, когда растлевающая пошлость бездуховного искусства наполняют Божью землю расплясавшимися харями, христиане не могут ни отвернуться от этого зрелища, провозглашая «нейтралитет», ни укрыться за словесное «мiроотвержение» и «непротивление». Напротив, они должны найти в себе веру и волю для искреннего творческого христианского мiроприятия и для борьбы за свое поле и за свой посев. Тогда начнется исцеление.

+ + +

МВН. И.А. Ильин написал эту свою работу в 1937 году, когда мiр хотя и был уже в состоянии апокалипсической катастрофы в удерживающей России, но еще давал надежду на восстание «преображающих» здоровых сил в Европе и не имел столь явных признаков конца, которые человечество создало себе к нашему времени (см.: Грядущий Апокалипсис отбрасывает свои тени…). Поэтому сегодня надежды Ивана Александровича на возможность христианской борьбы за «преображение» мiра выглядят утопичными. Хотя всё в руках Божиих, и это не отменяет нашей обязанности до конца сопротивляться строителям царства антихриста, стремясь для этого преобразить хотя бы частично жизнь в своей близкой профессиональной и территориальной среде, чтобы как можно больше людей могло спастись в Царство Божие…