Публикуем статью Л.С. Лыкошиной (ныне усопшей) о выдающемся польском мыслителе и политике Романе Дмовском из научного сборника. В ней, к сожалению, не раскрывается положительное отношение Р. Дмовского к России. Вместе с тем она даёт хорошее общее представление о его взглядах. Для бОльшей объективности приведём цитату  из одного из его произведений.  «Я научился смотреть на наше отношение к России в исторической перспективе, со спокойствием, когда политическая мысль не замутнена страстями, зародившимися в прошлом и постоянно раздуваемыми из-за политики России по отношению к Польше, насколько это можно назвать политикой. Я научился с уважением смотреть на то, что было в России хорошим и великим, и искать причин того, что было плохим, мелким, что было гибельным не только для нас, но и для нее самой. По моему мнению, было недостойно нашего народа только обижаться на зло, протестовать против него и либо ждать перемен в поведении России, либо слепо стремиться к ее погибели, хоть и сами мы при этом бы погибли. (…) Глядя с этой позиции, я пришел к убеждению, что Польше вовсе не нужна гибель России, совсем наоборот, для нас обязательно существование России здоровой, сильной, успешно развивающейся по принципам, общим для всех европейских народов». (Ред. сайта Алт. СРН) 

 

…Национализм не играет ведущей роли в польском обществе. Но значение его в политической жизни современной Польши, несомненно, усиливается. Свидетельством тому являются результаты выборов 2015 г., в итоге которых в польском сейме оказались представители достаточно радикальных националистических организаций, прошедших, правда, не самостоятельно, а благодаря успеху партии известного рок-музыканта П. Кукиза. Среди 460 депутатов сейма радикальных националистов только десять. Но в истории III Речи Посполитой такого еще не было. На фоне усиления правых[1] в политической жизни страны националисты в сейме заслуживают особого внимания.

Первыми польских националистов, попавших в сейм, поприветствовали их венгерские единомышленники из партии Jobbik, назвав своими стратегическими партнерами. Взаимная симпатия польских и венгерских националистов имеет уже достаточно долгую историю. Еще в 2013 г. Р. Винницкий (ставший ныне депутатом сейма, а тогда только что избранный глава польской националистической партии «Национальное движение») называл членов партии Jobbik своими братьями[2].

Едва националисты оказались в сейме, как в стране их сторонники (несмотря на всеми способами опровергаемый антисемитизм) вспомнили подзабытый антисемитский призыв народовцев[3] 1930-х годов, предлагавший польским евреям убираться из Польши на Мадагаскар. В нынешней Польше сделать это предложили главному редактору «Газеты выборчей» А. Михнику. Конечно, немногие в стране этот призыв поддержали, да и евреев в нынешней Польше, в отличие от Польши межвоенной, совсем мало. Но с приходом в большую политику националистов, в последние годы все более громко заявляющих о себе, в политической атмосфере Польши пусть не очень заметно, но все же ощутимо повеяло чем-то очень напоминающим те далекие и непростые 20–30-е годы XX в., когда политическая жизнь Польши во многом определялась партией «Национальная демократия» и ее лидером Р. Дмовским. Справедливости ради следует заметить, что это связано не только с успехом националистов. Все чаще в общественном дискурсе страны стало упоминаться имя Пилсудского, и не просто из почтения к памяти Начальника государства. Уж очень похоже на стиль Маршала действует глава победившей на выборах партии «Право и справедливость» Я. Качиньский, подобно Пилсудскому не занимающий никаких постов и подобно своему великому предшественнику держащий в руках все рычаги управления польской политикой.

Конечно, время другое, мир другой, но как никогда ранее актуально звучат неоднократно цитированные слова главного редактора журнала «Культура» Е. Гедройца о том, что Польша «управляется двумя гробами – Пилсудского и Дмовского». Имя последнего самым тесным образом связано с польским национализмом. К трудам Р. Дмовского как к источнику своих идей с благоговением обращаются современные польские националисты. Дмовский не забыт и политиками, пребывающими ныне у власти. Притом что в социалистический период труды Р. Дмовского не переиздавались, а само имя его если и упоминалось, то исключительно в отрицательном контексте. Но времена изменились. В конце 80-х годов XX в. имя Р. Дмовского все чаще стало появляться в польском политическом дискурсе. В 1988 г. в Польше была издана его работа «Польская политика и восстановление государства»[4], издавались и некоторые другие работы политика. В 1989 г. не прошла не замеченной 50-я годовщина со дня смерти Р. Дмовского.

В 1999 г. уже в новой, демократической Польше в 60-ю годовщину смерти политика сейм принял постановление, в котором высоко оценил заслуги Р. Дмовского в деле воссоздания независимого польского государства, отметив, что в своей деятельности Дмовский подчеркивал связь между развитием народа и обладанием собственным, независимым государством, формулируя понятие национального интереса. Сейм Речи Посполитой выразил «признательность выдающемуся поляку Роману Дмовскому»[5].

2014 год был объявлен в Польше годом Дмовского в связи со 150-летней годовщиной его рождения и 75-й годовщиной со дня смерти. В 2007 г. в Варшаве появился памятник Дмовскому, у подножия которого, по крайней мере один раз в году 11 ноября в День независимости, кипят нешуточные страсти: в этот день в Варшаве проходит Марш независимости, во время которого с некоторых пор происходят столкновения между сторонниками идей Дмовского и  их противниками. К памятнику несут цветы, но были и попытки осквернения монумента. Прошедшие со дня смерти политика десятилетия не остудили бурлящие страсти, спор о наследии Дмовского продолжается, и посему представляется правомерным обратиться хотя бы в общих чертах к… основам его идейного наследия, предпринять попытку определить значение этого наследия для современного польского национализма, а значит, в определенной степени, и для политической жизни современной Польши в целом.

«Национальная демократия» как политическая партия, идейное наследие ее идеологов не обрели в современной Польше того значения и роли, которые они имели в межвоенный период, попытки возрождения этого политического феномена в прежнем масштабе не удались. Но в стране есть политические силы, апеллирующие к наследию эндеции, по-своему трактующие это наследие. Попытка рассмотрения этих сил представляется правомерной, особенно сейчас, когда Европа переживает кризис, связанный с миграцией, способствующий усилению националистических настроений, когда в отношениях Польши и ЕС обозначились весьма серьезные проблемы, объективно способствующие росту националистических настроений в стране.

Как замечает известный польский философ М. Круль, «в национальном характере поляков есть некая особенность: они никогда ничего не доводят до конца… Все у нас заканчивается яйцом всмятку, не вкрутую. Пилсудский был политиком “вкрутую”, но он имел дело с эндецией и кое-что знал о польской недоделанности. При всем своем демонизме Качиньский закончит “всмятку”»[6]. Возможно, предсказания М. Круля сбудутся, и партия Качиньского, не являющаяся националистической, но в своих действиях и программных установках подчас к национализму весьма близкая, и «закончит “всмятку”», но сейчас в Польше политические ветры дуют в паруса правых, создавая достаточно благоприятный климат для националистов.  

*   *   *  

О народе и государстве. Национальный вопрос в самом широком смысле занимает основное место в идейном наследии Р. Дмовского. Что такое народ и нация, каким должно быть национальное государство, какое место в нем могут занимать национальные меньшинства, каковы обязанности человека по отношению к своему народу, – все эти вопросы занимали Дмовского на протяжении всей его жизни. Широко известны его проникновенные слова о том, что значит быть поляком, увидевшие свет на страницах «Мыслей современного поляка» (1902). «Я поляк, – писал Дмовский. – Это слово имеет глубокий смысл и означает многое. Это значит, что я принадлежу к польскому народу на протяжении всего его существования, как сегодня, так и в прошлые века, так и в будущем. Я поляк, поэтому всей неохватной душой своей я живу жизнью Польши, ее чувствами, идеями, потребностями, стремлениями и целями. Я поляк, поэтому и обязанности у меня польские… Все, что польское, мое: ни от чего я не могу отказаться. Я могу гордиться всем великим в Польше, но я должен принять и унижение…»[7]

Практически на любом сайте современных польских националистов можно найти эти слова. Но что стоит за ними?

В идейном наследии Дмовского, равным образом и народовцев в целом, национальная идея является основополагающей. Тем не менее точного и однозначного определения этого понятия напрасно было бы искать в трудах идеологов эндеции. Не случайно и исследователи по-разному оценивают подход к определению народа и национального вообще. Р. Зиманд[8] считает, что этот подход основан на идеях социальной психологии, Р. Вапиньский[9] считает, что ключ надо искать в подходе к народу как к исторической категории.

При обращении к понятию «народ» Дмовский исходил из того, что понимание этой проблемы зависит от личности самого автора, от его чувства национальной принадлежности. Сам Дмовский пережил эволюцию отношения к понятию «народ». Изначально его воззрения основывались на английских представлениях о демократии и народе. Он считал, что принадлежность к народу основана на разуме, сознании. Но со временем, после поездки в Японию, Дмовский пришел к выводу, что главное не разум, а инстинкт[10].

Основой патриотизма, писал Дмовский, является независимая от воли личности моральная связь с народом, связь, определяющая то обстоятельство, что личность, сросшаяся на протяжении поколений со своим народом, в широкой сфере деятельности не имеет собственной воли, но должна быть послушна общей воле народа, всех его поколений, что выражается в «унаследованных инстинктах»[11]. Эти инстинкты сильнее не только разума, но и инстинкта самосохранения. Когда речь идет о благе национальной общности, они побуждают человека действовать «не только вопреки десяти заповедям, но и вопреки себе самому». К разряду национальной общности Дмовский относил расу (понимая под этим этническое происхождение, язык, общую землю – Отчизну, религию и государство)[12].

По мысли Дмовского, народ должен иметь организацию, и таковой является государство. Дмовский уверен, что народ – это феномен, созданный государством: «Без государства ни один народ не возник»[13]. В одном из писем он писал: «У нас в Польше слишком много людей, которые уверяют, что они не хотят, чтобы Польша была такой или иной, и заранее проклинают ее, если она не будет такой, как они хотят. Речь же идет о том, чтобы Польша вообще была, и это самое главное»[14].

Концепция национального государства в трудах Р. Дмовского не была неизменной и претерпевала эволюцию в зависимости от изменения реального положения дел с решением вопроса о польской государственности. Соотношение понятий «государство» – «народ» – одна из главных тем в «Мыслях современного поляка». «Глубокое чувство единства с народом, его интересами и стремлениями не зависит, – пишет Дмовский, – от того, нравится ли нам родина в ее нынешнем положении и в данной фазе развития…»[15]

Дмовский придерживался идеи национального государства, отвергая демократический постулат о многонациональном государстве[16]. Cоздание польского государства предполагало включение в его состав этнографических польских земель. Это должно было быть унитарное государство, управляемое коренными поляками. Национальным меньшинствам не отводилось места в руководящих структурах. По мысли Дмовского, государство – собственность народа, этнические же меньшинства это только граждане государства, не несущие моральной и исторической ответственности за его судьбы, а потому их влияние на судьбы государства должно быть ограничено[17].

В работах Дмовского содержится достаточно подробное изложение его понимания вопроса о том, что значит быть поляком, каковы поляки, в чем суть польского национального характера. Без понимания этого невозможно, по мысли Дмовского, решать практические задачи построения государства, а это и является главной национальной задачей[18].

Дмовский отнюдь не превозносит национальный характер своих соотечественников. Более того, он оценивает его весьма критически, исходя из того, что за национальный характер поляков принимают характер польского шляхтича, смешивая при этом «сословный тип… с национальным»[19], ведь до недавнего времени шляхта и составляла народ. Анализируя историческую роль польской шляхты, Дмовский отмечает ее непохожесть на господствующие классы других народов. Польская шляхта, по мысли политика, не дала сформироваться третьему сословию, погубила польские города. И сделала это при помощи своеобразного суррогата польского третьего сословия – евреев. Последних же никоим образом нельзя причислить к польскому народу, они не принадлежат к польскому обществу, оставаясь ему чуждыми. Евреи не имели никаких политических амбиций, все их стремления и чаяния ограничивались достижением материальной выгоды.

Таким образом, польское общество стало неполным: важная и обширная сфера экономических функций оказалось в руках группы, к обществу не принадлежащей. Но именно от этой группы зависело материальное благополучие шляхты: ведь именно «еврейский фактор решал все экономические проблемы шляхтича, был “мозгом господина”»[20]. Отчасти поэтому польский национальный характер сформировался как характер пассивный. Эта пассивность пронизывает все сферы жизни общества, культуру, воспитание детей.

Шляхтич воспринимал отчизну как некую «сумму свобод»[21], между тем, как полагает Дмовский, предметом патриотизма, а вернее национализма, является «не определенный набор свобод, который некогда называли отчизной, но сам народ как живой социальный организм, со своей, имеющей расовую и историческую основу, духовной спецификой, своей культурой, своими языковыми, культурными потребностями, своими традициями…»2 Обретение независимости, по мысли Дмовского, лишь этап в развитии национализма.

Новое понимание патриотизма предполагает не только противостояние государствам-захватчикам, но и всему тому, что препятствует развитию народа. Поэтому, полагает Дмовский, необходимо противостоять и русинским, и литовским, и еврейским требованиям, если они противоречат национальным интересам. Следует противостоять классовым, кастовым и религиозным интересам, если таковые не соответствуют интересам национальным. «Польское государство может создать, прежде всего, польский народ, состоящий из коренного польского населения, живущий польской культурой»[22]. И только тогда, когда этот народ достаточно окрепнет, он сможет вобрать в себя те непольские элементы, в которых он будет нуждаться, и пойти на определенные уступки.

Но это будут уступки сильного.

В ходе своего развития, отмечает Дмовский, Польша включила в свой состав огромные территории за Днепром и Двиной, заселенные народами дикими, нецивилизованными и пассивными. Об этом свидетельствует та легкость, с которой они подчинились польскому влянию. Поляки дали этим народам культуру, свет и повели с собой по пути цивилизации. Но Польша утратила эти территории вместе с государственным бытием. Россия же им ничего не дала.

Народы, стремящиеся к самостоятельному бытию, полагает Дмовский, должны доказать это на деле, бороться за самостоятельность. Он твердо уверен, что не всякое национальное движение заслуживает поддержки. Польское движение, несомненно, таковой заслуживает, ибо это движение «народа политического», стремящегося к собственному государственному бытию. Есть же национальные движения, которые готовы удовлетвориться исполнением их некоторых требований в сфере языка, культуры. Но все равно они будут подвергаться стремлению государства ассимилировать чужеродные национальные элементы, ибо «государство всегда и везде, более или менее сознательно стремилось к достижению культурного единства»[23].

Польша может вобрать в себя иной национальный элемент, если это будет способствовать ее развитию[24]. Кого же конкретно из народов нетитульной нации Дмовский считал возможным переплавить в польском котле и сделать частью польского народа, тем самым обогатив его, а кто расценивался мыслителем как чужеродный элемент, не подлежащий ассимиляции?

О национальных меньшинствах и возможностях их ассимиляции[25]. При обращении к этому вопросу, как правило, Дмовский начинает свои рассуждения с отрицания возможности ассимиляции евреев. За Дмовским прочно утвердилась репутация антисемита. Действительно, сложно опровергнуть это мнение, основываясь на трудах и высказываниях политика. Но это был не зоологический антисемитизм. Антисемитизм Дмовского носил почти мистический характер, он усматривал в евреях какую-то неодолимую силу, нечто не от мира сего, являющее грозную опасность для самой сути польского народа, нечто способное разрушить его идентичность, воспрепятствовать исполнению его исторической миссии. Это глубокое убеждение Дмовский не обосновывает фактами, оно основано на чувстве, на иррациональном нежелании понять и принять другого, чужого, якобы обладающего особыми разрушительными свойствами, которыми не обладает ни один другой народ на земле.

Для Польши, в которой еще со времен Средневековья проживало значительное число евреев, проблема взаимоотношений этого народа с титульной нацией стояла достаточно остро. Для антисемитских настроений поляков существовали достаточно благоприятные объективные условия: после революции 1905 г. в Царство Польское переселилось значительное число евреев из Центральной России, бежавших от погромов и дискриминации со стороны властей. Число прибывших евреев (их в Польше называли «литваки»), не знающих польского языка и чуждых польскому обществу, возросло с 9,3% в 1827 г. до 14,7% в 1909 г., а в Варшаве численность евреев увеличилась на 25%[26].

По переписи 1921 г., сторонниками иудаизма назвали себя 2700 тыс. жителей страны, но еврейскую национальность декларировали лишь 73,8% из из них. В 1931 г. принадлежность к иудаизму декларировали более 3 млн человек[27]. Точность данных переписей поразному оценивается исследователями, но при любой интерпретации численность еврейского населения в межвоенный период составляла 9–10% от общей численности населения страны. В 1930-е годы количество еврейского населения стало сокращаться вследствие оттока евреев главным образом в Европу. Факт сокращения численности евреев признавался и Р. Дмовским, который причину этого усматривал, в частности, в активизации польской буржуазии[28].

В Польше антисемитизм был связан с деятельностью журнала «Роля», издаваемого с 1883 г. и выходившего в свет на протяжении 30 лет. Народовцы на заре своего политического бытия были далеки от антисемитизма. В создании движения участвовали поляки еврейского происхождения: еврей А. Райф был издателем «Свободного польского слова» – издания, связанного с Лигой польской. Среди деятелей Союза польской молодежи «Зет» были евреи[29]. Но с приходом к руководству Зет Р. Дмовского в 1890 г. все изменилось: он самым решительным образом протестовал против участия евреев в движении народовцев.

Концепция отношения Дмовского к евреям была сформулирована и достаточно четко выражена в работе «Мысли современного поляка» (1902). Это произведение стало программным для народовцев, и позиция Дмовского сыграла серьезную роль в формировании идеологии движения. Дмовский видел в евреях причину пороков и слабостей польской шляхты, не желавшей заниматься экономическими проблемами и переложившей всю ответственность на евреев. Справедливости ради следует заметить, что Дмовский возлагает вину за такое положение дел именно на саму шляхту, а не на евреев. Позиция Дмовского не подкреплена цифрами и доказательствами. Он ограничивается общими рассуждениями, но суть отношения к евреям выражена достаточно четко: этот народ чужд полякам, ассимилировать его невозможно.

Отношение народовцев к евреям проявилось и в практической деятельности этой политической организации. В 1912 г. по инициативе эндеции в Польше был организован экономический бойкот евреев. Значительная роль в организации этой акции принадлежала Дмовскому, она явилась реакцией политика на провал на выборах в Четвертую Государственную думу: избиратели, во многом под влиянием пропаганды со стороны евреев, предпочли малоизвестного социал-демократа, рабочего Ягелло. По инициативе Дмовского в Варшаве начала выходить дешевая газета «Утренняя газета. Два гроша», ставшая главной трибуной борьбы против еврейского влияния на экономическую жизнь российской части Польши[30].

Следует заметить, что подобного рода акции не были изобретением эндеции и достаточно часто применялись националистами в Европе на рубеже XIX–XX вв. Так, чехи бойкотировали немецкие товары в 1918–1919 гг., что было связано с новым обострением отношений между поляками и евреями. Началось все с событий во Львове в ноябре 1918 г., когда возник украинскопольский конфликт: поляки обвиняли евреев в содействии украинцам в борьбе за город. Ситуация приобрела драматический характер и ознаменовалась рядом эксцессов, связанных с погромами и убийствами евреев. Подобная ситуация сложилась не только во Львове, но и в ряде других польских городов, что вызвало протесты со стороны мировой еврейской общественности. Как полагал Дмовский, обвинения поляков были не всегда обоснованными, и нередко масштаб конфликтов преувеличивался.

На отношение к евреям повлияли события, связанные с Парижской конференцией 1919 г. На ход конференции серьезное влияние оказали еврейские круги[31]. Дмовский в своей работе «Польская политика и воссоздание государства» упорно проводит мысль о решающем влиянии евреев на работу конференции, о том, что Ллойд Джорж целиком и полностью находился под этим влиянием, являясь инструментом проведения еврейской воли. Дмовский выражал уверенность в существовании всемирного еврейскомасонско-немецкого заговора, враждебного по отношению к Польше[32].

Большую активность на конференции проявила неофициальная еврейская делегация, в состав которой входили польские евреи. Инициативой этой делегации было принятие закона о национальных меньшинствах, с большим беспокойством воспринятого в Польше. Дмовский пытался добиться компромисса, встречался с американскими евреями. В Польше по его поручению это делал В. Грабский, но удовлетворительных результатов достигнуто не было[33].

Несомненно, сложным моментом явилась война 1920 г., когда многие евреи были на стороне большевиков. В принципе национальные меньшинства поддерживали в значительной степени большевиков. Это касается и белорусов, и литовцев, и украинцев, и даже немцев. «Горькие мысли, – пишет польский исследователь Б. Халь- чак, – вызывает факт, что столько народов с разной степенью развития культуры и национального сознания неприязненно и даже враждебно отнеслось к возрождающейся польской государственности»[34].

До 1922 г. отношение народовцев к евреям было все же умеренным. Дмовский в частной переписке иногда даже шутил по поводу польско-еврейских отношений[35]. Но 1922 год стал переломным. Как известно, в этом году в Польше состоялись президентские выборы, и главой государства, во многом вследствие поддержки национальных меньшинств, стал Г. Нарутович, вскоре после своего избрания убитый Э. Невядомским[36].

Не видя возможностей интеграции евреев в польское общество на протяжении всего периода существования II Речи Посполитой, народовцы стремились к изоляции евреев. В 1920-е годы призывали к ограничению численности евреев в армии, в 1930-е – к полному устранению евреев из ее рядов. Особенно заботились о «чистоте» офицерского корпуса, хотя число евреев и так было минимальным: в 1930 г. численность офицеров-евреев составляла 14 человек из более чем 15 тыс. общей численности офицеров[37].

Эндецкая публицистика проводила мысль о необходимости создания для евреев невыносимых условий существования. Это достигалось при помощи экономического бойкота под лозунгом «Не покупай у еврея!», организации пикетов у еврейских магазинов, преследования работодателей, предоставляющих работу евреям. В высших учебных заведениях ограничение еврейского присутствия осуществлялось достаточно активно: если в 1921–1922 гг. число студентов евреев составляло 24,3%, то в 1937–1938 гг. – только 10%[38]. 1930-е годы ознаменовались ужесточением позиции народовцев по отношению к евреям, что выразилось в организации травли студентов еврейского происхождения, причем эксцессы носили подчас весьма брутальный характер.

Но изоляция не решала вопроса. В 1930-е годы признавалась необходимость выселения евреев. В 1938 г. пропагандировался лозунг «Польша для поляков, для евреев – Мадагаскар», хотя в 1920-е годы речь о выселении евреев еще не шла.

Р. Дмовский поддерживал антиеврейские акции, придавая им большое значение[39]. В своей политической практике народовцы использовали и то обстоятельство, что правительство Пилсудского пыталось защитить евреев и тем самым потенциально ослабляло свое влияние в обществе.

Обращаясь к еврейскому вопросу в 1930-е годы, Дмовский обвинял евреев в монополизации торговли и промышленного производства, усматривал в евреях безусловное зло, препятствующее нормальному развитию польского народа[40]. Вместе с тем Дмовский прекрасно видел, что среди евреев есть и богатые, и бедные, отмечая, что «обнищание маломестечкового еврея в Польше – непреложный факт»[41].

Невозможность ассимиляции евреев признавалась Дмовским и в 1930-е годы. Он не видел для них места не только в польской жизни. «Пусть евреи в моральном отношении будут ангелами, а в умственном – гениями, пусть будут людьми более высокого, чем мы, уровня, сам факт их существования среди нас и их активного участия в нашей жизни является для нашего общества убийственным, а посему от них следует избавиться»[42]. Итак, евреи не могли стать частью польского общества, их надо было, как полагал Дмовский, из общества исторгнуть.

Но среди представителей национальных меньшинств были и такие, которые имели шансы переплавиться в польском котле, ассимилироваться. К таковым, по представлениям Дмовского, принадлежали, прежде всего, славянские меньшинства: украинцы и белорусы.

Дмовский в «Мыслях современного поляка» высказывал мысль о возможности и даже желательности ассимиляции в принципе: «Там, где мы можем умножать свои силы и своей цивилизационной работой вбирать в себя иные элементы, ни один закон не запрещает нам этого. Делать это – наша обязанность»[43].

Особое значение имел украинский вопрос. В XVI в. в состав польского государства вошла значительная территория Киевской Руси. В XVII в. по отношению к Киевскому и Брацлавскому воеводствам стал употребляться термин «Украина», который в XVII в. распространился на другие восточные территории Речи Посполитой. В результате разделов значительная часть Украины оказалась во владении России и Австро-Венгрии. В XIX в. украинцы – это в основном крестьяне, господствующий класс был представлен поляками в Галиции, венграми в Закарпатской Руси и румынами в Буковине. В XIX в. разворачивается процесс формирования национального самосознания украинцев, центром культурной и национальной жизни украинцев становится Галиция.

По переписи 1921 г., 3,8 млн граждан Речи Посполитой причисляли себя к украинцам или русинам, а в 1931 г. – более 4 млн признали своим родным языком украинский[44]. Таким образом, украинцы составляли около 16% населения страны. Среди них были как православные (живущие на Волыни и Люблинщине), так и греко-католики, сосредоточенные в основном в Галиции.

По конституции 1921 г. все национальности в Польше пользовались одинаковыми правами, но на деле поляки занимали привилегированное положение: во II Речи Посполитой ни один неполяк не занимал должности министра, воеводы или городского головы[45].

В политике польской элиты по отношению к украинцам по сути имели место две тенденции: попытки ассимиляции сочетались с попытками польско-украинского примирения, признания самобытности украинского народа.

Дмовский еще в 90-е годы XIX в. определил свое отношение к украинскому вопросу в частной беседе с З. Дембицким. Он отзывался об украинцах пренебрежительно, считал, что украинского народа нет и вряд ли он возникнет в будущем. Галицийских же русинов (об украинском движении речь шла лишь применительно к Галиции) считал обреченными на русификацию либо полонизацию. Само национальное украинское движение считал инспирированным Германией и Австрией[46].

В «Мыслях современного поляка» Дмовский, обращаясь к украинскому вопросу, высказывает мнение о цивилизаторской миссии Польши по отношению к украинцам[47]. По мнению Дмовского, у территорий, заселенных людьми, говорящими на украинском языке, – разные исторические судьбы. При такой разнородности, при наличии семи или восьми отдельных регионов со своей исторической судьбой, говорить о существовании украинского народа можно лишь условно, считал он[48]. Нет оснований говорить и об особой близости русского и украинского народов: русские впитали в себя финский элемент, а украинцы – скорее западный, польский, влияние унии, католицизма[49].

В своей работе «Послевоенный  мир и Польша» Дмовский отмечает, что украинское национальное движение поляки всегда поддерживали с целью ослабления России. «Начиная с восстания 1863 г., на знаменах которого помимо Орла и Погони был и св. Михаил, и заканчивая российской Думой, в которой по примеру польского коло возникла и украинская группа, постоянно существует определенная симпатия между польской политической элитой в российском государстве и украинским движением»[50]. Дмовский прямо и откровенно указывает на то, что именно поляки стояли у истоков превращения украинского движения из культурноязыкового проекта в политический.

Дмовский считал, что проект «независимая Украина» не соответствует национальным интересам Польши, ибо самостоятельное украинское государство в случае своего возникновения будет находиться под немецким влиянием. Таким образом, Польша окажется между Германией и «сферой немецкого влияния», т.е. немецким протекторатом. При этом Украина не будет полноценным государством, но будет «язвой на теле Европы». Польше же лучше иметь в качестве соседа государство сильное, хотя бы даже чуждое и очень враждебное, чем «международный публичный дом»[51].

Народовцы упорно выступали против употребления термина «украинцы» с большой буквы (в польском языке национальности обозначаются с большой буквы), рассматривая украинцев как нечто негативное, противостоящее польскости. В 1923 г. посол М. Прушиньский потребовал от правительства запрета слова «украинский» в официальных документах и замены его на «русинский», что и было сделано. Но эта ситуация была характерна лишь для 1920-х годов. Позднее все более входят в употребление термины «украинец» и «украинский», которые использовались наряду с «русин» и «русинский». В общественном сознании поляков межвоенного периода утвердилось некое доброжелательное и слегка снисходительное отношение к русинам как людям добрым, но недалеким и малообразованным. В «украинцах» же виделись опасность и политические претензии.

Вплоть до 1939 г. народовцы не отказывались от установки на непризнание украинского народа. «Русинов» считали органичной частью польского народа, а их язык диалектом польского. Способом решения украинского вопроса народовцы считали ассимиляцию, решительно протестуя против идеи автономии, за которую ратовала, в частности, Польская партия социалистов (ППС).

Необходимость ассимиляции Р. Дмовский подчеркивал неоднократно в частных беседах. «Наши восточные земли, вошедшие в состав Речи Посполитой на основании Рижского договора, – говорил он в беседе с Е. Корнецким, – необходимо совершенно полонизировать, пойдя на добровольный обмен населением с Россией, т.е. на переселение украинцев и белорусов в Россию, а поляков из России переместить на место переселенных»[52].

Уже в 1935 г. в мысли народовцев появилась идея польской экспансии на восток при помощи колонизации – заселения восточных кресов поляками, так называемыми осадниками. К этой идее проявлял интерес и Дмовский[53].

В целом же его отношение к украинскому вопросу было весьма скептическим. Как писал Дмовский, всегда найдутся лица, готовые заняться практической реализацией «украинского проекта», но это может привести к тяжелым последствиям. «Нет такой силы, которая предотвратила бы превращение оторванной от России и ставшей независимым государством Украины в прибежище аферистов всего мира, которым тесно у себя на родине: капиталистов, искателей денег… спекулянтов, интриганов и организаторов разного рода проституции: в том числе немцев, французов, бельгийцев, итальянцев, англичан и американцев. Им поспешили бы на помощь местные и соседи в лице русских, поляков, армян и, наконец, самых многочисленных тут евреев… Все эти элементы, – подводит мрачный итог Дмовский, – при участии самых пронырливых из украинцев… образовали бы элиту страны. Но это была бы весьма специфическая элита, ибо ни одно другое государство не могло бы похвастаться столь богатой коллекцией международных каналий…»[54].

О белорусах Дмовский отзывался как о «расовом элементе совершенно пассивном. У них нет, – полагал политик, – никакого национального движения; точно так же нет даже зачатков белорусской литературы»[55]. Дмовский отмечал «чрезвычайно низкий уровень просвещения белорусов», отсутствие каких-либо национальных устремлений. Позиция Дмовского отражала отношение к белорусам народовцев в целом. Они не видели в белорусах угрозы для польскости и отнюдь не считали нужным способствовать развитию их национального самосознания.

Литовцы рассматривались Дмовским как единственный народ на восточных кресах, который достиг некоторых успехов в своем национальном развитии, хотя развитие национального самосознания и культуры пребывает пока в зачаточном состоянии. Дмовский полагал, что оптимальным решением проблемы взаимоотношений с литовцами было бы создание автономного литовского государства в союзе с Польшей[56].

Немцы появились на польских землях еще в Средневековье в основном на территории Великой Польши и Поморья. В Силезии, где проживало значительное число поляков, хотя эти земли и не входили в состав Речи Посполитой до разделов, достаточно активно шел процесс германизации. По официальным прусским данным, в Великой Польше и на Поморье немцы составляли 36,6% населения, а в верхней Силезии – 26,2%[57]. Эндеция, сформировавшаяся в землях российского захвата, изначально главного врага Польши усматривала в России, но постепенно, укрепившись на землях прусского захвата, пересмотрела свои позиции, позиционировав именно немцев как основного врага Польши. В работе «Германия, Россия и польский вопрос» (1908) идеолог эндеции обвиняет Германию в германизации польского населения в землях прусского захвата и враждебных по отношению к Польше действиях в других землях.

Наличие немецкого самосознания и минимальные возможности ассимиляции в полной мере осознавались идеологами энднции. В связи с этим Дмовский и другие идеологи «Национальной демократии» обращались к проблеме немецкого меньшинства скорее эпизодически.

Позиция Р. Дмовского и народовцев по вопросу ассимиляции народов, проживающих на территории Речи Посполитой, в целом на протяжении 1920–1930-х годов не претерпела существенных изменений. Достаточно четко эта позиция выражена в тезисах по вопросу о национальных меньшинствах, представленных эндецией в начале 1930-х годов: «Украинского народа не существует… существуют белорусская и русинская народности, являющие собой некую концентрацию сырого материала с выраженным региональным своеобразием… Мы хотим внедрить в русинские и белорусские массы чувство исторической и цивилизационной общности с польским народом, мы хотим, чтобы русин или белорус ощущал себя таким же членом единого великого польского народа, каким ощущает себя, например, кашуб или закопанский гураль, несмотря на свое региональное своеобразие»[58].

Ход истории показал, что упования народовцев не исполнились, и сложные проблемы взаимоотношений титульной нации и национальных меньшинств во II Речи Посполитой вылились в острые национальные конфликты, наиболее драматичными из которых следует, очевидно, считать польско-украинский конфликт в годы Второй мировой войны (Волынская резня), а также трагедию Холокоста.

 

[1] На парламентских выборах 2015 г. победила правоконсервативная партия «Право и справедливость», сформировавшая свое правительство, первые шаги которого на политической сцене ознаменовались принятием целого ряда антидемократических законов, вызвавших волну протеста в польском обществе.

[2] Harłukowicz J. Czy ruch narodowy zbuduje u kukiza jobbik. – Mode of access: http://wyborcza.pl/1,75478,19139988,czy-ruch-narodowy-zbuduje-u-kukizajobbik.html#TRrelSST (Дата обращения: 05.11.2015.)

[3] Народовцами в литературе принято называть сторонников Национальнодемократической партии (НД, или эндеции), действовавшей в Польше в межвоенный период. Иногда этот термин употребляется по отношению к современным националистам. Между сферами употребления терминов четкую границу провести трудно: по сути, они взаимозаменяемы.

[4] Dmowski R. Polityka polska i odbudowywanie panstwa. – W-wa, 1988.

[5] Uchwała Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej z dnia 8 stycznia 1999 r. w sprawie uczczenia 60. rocznicy śmierci Romana Dmowskiego. Dmowski R. Mysli nowoczesnego polaka. – Mode of access: http://wolna-polska.pl/wp-content/uploads/2014/03/ Dmowski-Roman-My%C5%9Bli-nowoczesnego-Polaka.pdf (Дата обращения: 23.10.2015.)

[6] Stasiński M. Marcin Król: Demokracja musi być gorąca. – Mode of access:

http://wyborcza.pl/magazyn/1,150174,19519576,marcin-krol-demokracja-musi-byc-goraca.

html (Дата обращения: 10.01.2015.)

[7] Radowski G. Narodowa demokracja wobec problemow narodowych w Drugiej Rzeczypospolitej w latach 1918–1926. – Torun , 2000. – S. 8.

[8] Zimand R. Narodowa Demokracja 1893–1939. Z studio nad dziejami mysli nacjaonalistyccnej. – Wroclaw; W-wa; Krakow; Gdansk, 1980. – S. 37.

[9] Wapiński R. Idea narodu w myśli społeczno-politycznej endecji przed 1918 r. // Studia filozoficzne. – W-wa, 1967. – N 4. – S. 1.

[10] Следует заметить, что увлеченность Востоком была характерна для националистических кругов Европы того времени.

[11] Dmowski R. Postawy polityki polskiej // Dmowski R. Wybor pism. – W-wa, 2014. – T. 1. – S. 109.

[12] Dmowski R. Mysli nowoczesnego polaka. – W-wa, 1933. – S. 225.

[13] Postawy polityki polskiej// Narodowa demokracja.Antologia mysli politycznej «Przegladu Wszedzpolskiego»(1895–1905). – London, 1983. – S. 228.

[14] Micewski A. Op. cit. – S. 184.

[15] Dmowski R. Mysli nowoczesnego polaka. – W-wa, 1933. – S. 223.

[16] Wapinski R. Roman Dmowski. – Lublin, 2002. – S. 200.

[17] Szwed. A. Koncepcja panstwa narodowego w publicycystyce Romana Dmowskiego // Sny o potędze. Bezpieczeństwo, suwerenność, mocarstwowość. Rzercpospolita polska 1918–1939. – Lublin. – S. 291.

[18] Dmowski R. Myśli nowoczesnego polaka // Dmowski R. Wybór pism. – Poznań, 2014. – T. 1. – S. 22.

[19] Ibid. – S. 23.

[20] Ibid. – S. 33.

[21] Dmowski R. Myśli nowoczesnego polaka // Dmowski R. Wybór pism. – Poznań, 2014. – T. 1. – S. 74 2 Ibid. – S. 75.

[22] Ibid. – S. 77.

[23] Dmowski R. Myśli nowoczesnego polaka // Dmowski R. Wybór pism. –

Poznań, 2014. – T. 1. – S. 113.

[24] Ibid. – S. 99.

[25] В межвоенной Польше около 30% населения составляли национальные меньшинства, наиболее многочисленными из которых были украинцы, евреи, белорусы, литовцы и немцы. Весь межвоенный период существования польского государства был осложнен нерешенной проблемой национальных меньшинств.

[26] Dmowski R. Myśli nowoczesnego polaka. – W-wa, 1933. – S. 194.

[27] Landau Z., Tomaszewski J. Spoleczenstwo Drugiej Rzeczypospolite j // Przegląd historyczny. – W-wa, 1970. – N 2. – S. 317.

[28] Dmowski R. Swiat powojenny a Polska. – W-wa, 1932. – S. 329–333.

[29] Судьба одного из них – Б. Хиршхельда – оказалась трагической: будучи одним из основателей организации, он, не выдержав усиления антисемитских настроений, покончил с собой в 1899 г.

[30] Micewski А. – Op. cit. – S. 193.

[31] Х. Арендт отмечала, в частности, большое влияние, оказанное евреями на содержание Версальского мирного договора.

[32] Dmowski R. Polityka polska i odbudowywanie panstwa. – S. 525–526.

[33] Halczak B. Publicystyka narodowo-demokratyczna wobec problemow narodowościowych i etnicznych II Rzeczypospolitej. – Zielona Góra, 2010. – S. 56.

[34] Ibid. – S. 60.

[35] Halczak B. Op. cit. – S. 60.

[36] Радикальные националисты в современной Польше пытаются представить Невядомского национальным героем.

[37] Halczak B. Op. cit. – S. 78.

[38] Halczak B. Op. cit. – S. 88, 91.

[39] Halczak B. Op. cit. – S. 92.

[40] Dmowski R. Przewrót. – W-wa, 1934. – S. 78.

[41] Dmowski R. Swiat powojenny i polska. – W-wa, 1932. – S. 234.

[42] Dmowski R. Przewrót. – W-wa, 1934. – S. 309.

[43] Dmowski R. Myśli nowoczesnego polaka // Dmowski R. Wybór pism. – Poznań, 2014. – T. 1. – S. 221.

[44] Halczak B. Op. cit. – S. 113.

[45] Мотыка Г. От волынской резни до операции «Висла». Польскоукраинский конфликт 1943–1947 гг. – М., 2014. – С. 12.

[46] Halczak B. Op. cit. – S. 102.

[47] Dmowski R. Myśli nowoczesnego polaka // Dmowski R. Wybór pism. – Poznań, 2014. – T. 1. – S. 97.

[48] Dmowski R. Swiat powojenny i Polska. – W-wa, 1932. – S. 246.

[49] Ibid. – S. 247.

[50] Dmowski R. Swiat powojenny i Polska. – W-wa, 1932. – S. 248.

[51] Ibid. – S. 272.

[52] Haczak B. – S. 174.

[53] Ibid. – S. 134.

[54] Dmowski R. Swiat powojenny i Polska. – W-wa, 1932. – S. 252.

[55] Dmowski R. Polityka polska i odbudowywanie pan             stwa // Roman Dmowski.

Wybór pism. – Poznan , 2014. – T. 1. – S. 735.

[56] Dmowski R. Polityka polska i odbudowywanie państwa //Roman Dmowski. Wybór pism. – Poznań, 2014. – T. 1. – S. 739.

[57] Kotlowski T. Polożenie mniejszości niemieckiej w Polsce w latach 1918–1939 //

Mniejszości narodowe w Europie a wybuch II wojny światowej. – Zielona Góra, 1998. – S. 56.

[58] Цит. по: Radowski G. Narodowa demokracja wobec problematyki mniejszości narodowych w Drugiej Rzeczypospolitej w latach 1818–1926. – Toruń, 2000. – S. 29.

Правый радикализм в ВосточнойЕвропе: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центрнауч.-информ. ис-след. глобал. ирегионал. пробл. Отд. ЕвропыиАмерики. СекторВост. Европы; Отв. ред. ШаншиеваЛ.Н. – М., 2018. – 220 c. – (Сер.: Проблемы обществ. трансформации в странахВост. Европы и России).сс.198-216