М.В. Назаров. Российские немцы ‒ кто они? Для себя и для нас.

К 80-летию сталинской депортации

В этом году российские немцы вспоминают 80-летие указа от 28 августа 1941 года об их депортации из прежних поселений в Поволжье, Новороссии, Крыму, на Северном Кавказе ‒ в Сибирь и Казахстан с большим числом жертв. Причем российские немцы так и не получили реабилитации в той мере, как другие депортированные народы. К тому же в Германии на них, репатриировавшихся, власти смотрят косо как на «российскую агентуру». В связи с этим ставится вопрос: кто такие российские немцы – досадная заноза для властей РФ и ФРГ или же это сегодня передовой отряд в восстановлении российско-германского союза для обороны от Нового мiрового порядка?

Как известно, в Германии живут около двух с половиной миллионов немецких переселенцев из СССР и РФ (из них более полумиллиона сохранили гражданство РФ). Это потомки немецких колонистов, которые были приглашены в Россию в XVIII веке «императрицей-немкой» Екатериной II (об этом у меня есть подробная статья в календаре). В Российской Империи они жили в основном в созданных ими компактных немецких колониях, сохраняя свои национальные обычаи, тем не менее за прошедшие два столетия стали в чем-то обрусевать, особенно быстро и принудительно они ассимилировались в «интернациональное» советское время в языковом смысле. Тем более что это время оказалось для них и очень трагичным, связанным с репрессиями, большими жертвами и горечью утрат.

Поэтому, когда с конца 1960-х годов появилась возможность «репатриации» в Германию по национальному признаку, многие российские немцы стали переселяться в ФРГ ­по политической причине: из нежелания жить и воспитывать детей при богоборческом режиме, где они как немцы были на положении граждан «второго сорта»; разумеется, привлекал и более высокий уровень западной жизни. (Вообще-то масштабной репатриации добивались и добились евреи посредством американских политических, технологических и торговых санкций, наложенных американским еврейством на СССР, но советское руководство решило «замаскировать» свою уступку в этом конфликте таким образом, что, помимо евреев, из гуманных соображений «для воссоединения семей» репатриироваться разрешили также и другим категориям советских граждан: немцам, грекам и армянам.

Время от времени я заглядываю на немецкие русскоязычные сайты, а также получаю из Германии рассылки, затрагивающие немецко-российскую тематику. Одной из важных проблем в этой среде стала тема самоидентификации. То есть, когда выявились существенные отличия в менталитете российских немцев от западных, встал вопрос:

«Кем являются российские немцы в России?
Немецкой диаспорой в России (44%, 164 Votes)
Коренным народом в составе российского суперэтноса (29%, 108 Votes)
Некоренным народом в составе российского суперэтноса (25%, 92 Votes)
Затрудняюсь ответить (2%, 9 Votes)»

а также:
«Кем являются немцы из России в Германии?
Немецкой этнической группой в Германии (42%, 160 Votes)
Частью немецкого народа без образования этнической группы (39%, 150 Votes)
Особой этнической группой в Германии (18%, 68 Votes)
Затрудняюсь ответить (2%, 6 Votes)».

Прожив немалую часть своей жизни в Германии (1975‒1994) и общаясь там со многими российскими немцами, позволю себе поделиться своим видением этой проблемы (которую надеюсь успеть рассмотреть в давно готовимой книге).

Начну с того, что немцы и русские ‒ крупнейшие народы северо-восточной Европы, отдаленно родственные по происхождению в тогдашнем племенном котле со сходностью их языческих верований и сложившегося на их основании первичного психо-культурного типа. В своем историческом становлении оба народа расширяли свою территорию, включая в себя соседей, как правило восточных. В немецкой историографии существует такой термин Drang nach Osten, в результате которого было колонизировано южное и восточное побережье Балтийского (Варяжского) моря, ранее заселенное славянскими племенами (их следы остались в географической топонимике). Но на границе Руси немцы были остановлены. Русские же в своем «Дранге нах остен» освоили всю малозаселенную Евразию и даже временно часть американского континента вплоть до Калифорнии.

Прибытие немцев в Россию началось еще во времена московских Царей, которые приглашали иностранных мастеров, медиков и других специалистов. При Петре I это приобрело значительные размеры, также из отвоеванной у шведов Прибалтики, уже и в виде учителей, ученых, администраторов, военных, поскольку Петр решил европеизировать доставшуюся ему консервативную Русь.

В отличие от следующей волны екатерининских сельских переселенцев эти высокообразованные немцы (как и представители всех других европейских народов) входили в высший социальный слой Империи и быстро в нем обрусевали, тем более в своем потомстве: об этом свидетельствуют имена множества генералов, академиков, государственных деятелей, которые, имея фамилии своих европейских предков, считали себя русскими и проявляли несомненный русский патриотизм в войнах даже с германскими государствами.

Интересный факт: в процентном отношении офицеры с немецкими фамилиями дали весьма большую долю воинов и военачальников Белых армий (граф А.Ф. Келлер, Е.К. Миллер, барон П.Н. Врангель, В.О. Каппель, Р.Ф. Унгерн фон Штернберг, М.К. Дитерихс), жертвенно стремившихся защитить их российскую Родину от оккупационной орды коммунистического Интернационала. И затем в русской эмиграции они и их потомки не растворялись в европейской среде своих исторических предков, а активно участвовали в жизни Зарубежной Руси и в отстаивании чести исторической России перед западным мiром, чьи правители предали ее и Белое движение.

А ведь они, имея хорошее образование и дворянское происхождение, могли бы успешно вернуться к своим историческим корням и занять соответствующее положение к немецкой элите. Однако что-то такое, приобретенное в своей уже российской жизни, они не хотели терять ‒ тем более в прямом сравнении с европейским менталитетом, который ощущали чужим. Примерно такую же чужесть, хотя и в меньших масштабах, скорее бытовую и интуитивную, ощутила и немалая часть репатриировавшихся российских немцев во второй половине ХХ века. Даже их молодежь любила общаться в своем кругу, устраивая регулярные вечеринки, собственные вечерние клубы, собрания и даже общегерманские съезды (наиболее крупными, на моей памяти, были таковые в Висбадене, доставлявшие немало хлопот полициитипично русскими «нарушениями общественного порядка»).

Что же такое они не хотели терять? ‒ с моей точки зрения, ответ на этот вопрос и позволит определить им: «кто мы?»

В известном романе Гончарова «Обломов» представлены, как типичные. образы обрусевшего делового немца Штольца и русского дворянина Обломова, который не понимал активность Штольца и видел в ней суету, далекую от действительного смысла жизни: «а когда же жить?»… Он, правда, этого смысла не обнаруживал и проводил свою жизнь в мечтаниях о преобразованиях, которые никогда не осуществлял. Но, разумеется, образ Обломова в романе ‒ это карикатура, хотя она отчасти верно указывает на причины западного (и особенно немецкого) внимания к благоустройству быта и на русское неприхотливое пренебрежение им. (Примечательно, что и сейчас в России практически отсутствует комфортная отечественная бытовая техника и даже хорошие автомобили ‒ зато строятся уникальные ледоколы и ракеты.)

Русская православная устремленность к высшему смыслу, к духовности, и связанная с этим так называемая русская «широта души» вовсе не обязательно должны проявляться в безвольной обломовщине. Исторически она проявлялась и в вольном казачестве, которое расширяло границы России, и в русском крепостном крестьянине, который поразил путешествовавшего по России англичанина: «Его опрятность, смышленость и свобода… Взгляните на него: что может быть свободнее его обращения! Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи?» (Notes of a visit to the Russian Church by the late W. Palmer. London, 1882), и в русской науке, давшей наибольшие результаты не в усидчивых составлениях классификаций, а в полете мысли, и в русской литературе, притягательной для западного читателя своей духовной тайной. Вот этот русский дух свободы, «широты души» и чувство вышнего мiра, вероятно, своей общей жизненной атмосферой налагал свой отпечаток и на русеющих иностранцев, которым при возвращении на свою историческую родину она казалась мелочной и душной ‒ как об этом свидетельствовал В.И. Даль: «Ступив на Берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков» (незадолго до смерти он перешел из лютеранства в Православие).

Эту русскую «широту» не удалось сузить даже при тоталитарном коммунизме, хотя она во многом превратилась в бытовую необязательность, в воровство ничейной собственности у государства и в пассивную безответственность. На этом терпели крах многие попытки патриотического предпринимательства (например атамана В.П. Мелихова на Дону). Тем не менее и сегодня в Россию влюбляются близкие по духу иностранцы, переселяясь для фермерства в русскую провинцию, даже при нынешнем нерусском правительстве и его тупой бюрократии, препоны которой приходится преодолевать.

Но есть еще один аспект российско-немецкой общности интересов: восстановление исторической правды о войнах ХХ века и их виновниках, завершающих ныне построение своего Нового мiрового порядка. Об этом пишет Гуго Вормсбехер в статье «Мы, российские немцы. Время трубит сбор»:

Необходимо сказать «о действительных причинах двух «российско-германских» войн. Причинах, о которых не очень принято говорить в до сих пор оккупированной Германии. Причинах, которыми были совсем не разногласия между двумя близкими народами, во многом дополняющими друг друга, а потому заинтересованными в тесном мирном сотрудничестве, а давние стремления третьих сил стравить эти два народа как своих главных экономических и геополитических конкурентов – для их взаимоуничтожения в интересах этих третьих сил…

Сделать это знание, тоже давно запретное уже в зоне оккупации, открытым, наконец, для всех, – в этом также могут помочь российские немцы Германии: ведь они (пока) всё же меньше, чем коренные немцы, испытали на себе послевоенное «радикальное перевоспитание», идущее в стране до сих пор. По этой же причине они вполне могут принять участие в содействии решению и другой общегерманской задачи: освобождении страны от так затянувшейся ее оккупации и внешнего управления, направленных в первую очередь против нормального сотрудничества России и Германии.

У нас все больше проявляется еще и совершенно новое для нас стремление, отражающее и новый уровень понимания масштабов контекста, в который вписан наш национальный вопрос: стремление помочь ослабить совсем не фантомные до сих пор боли наших великих родителей – России и Германии, от их давних общих и тоже не заживающих ран. Ран от похабного Версаля, от рожденного и вскормленного во многом этим Версалем германского нацизма, от «священной войны до полного уничтожения», объявленной Германии другим нацизмом – ветхозаветным, еще задолго до начала Второй мировой войны и продолжаемой до сих пор. Ран от беспредельного мародерства припозднившихся в очередной раз открывателей «второго фронта». Ран от их геноцидных планов «радикального перевоспитания» немецкого народа с подготовкой этими новыми колонизаторами для побежденной страны не только антинародной интеллигенции, но и кадров для обеспечения себе надежного бессрочного внешнего управления этой страной, – кадров, из которых, несмотря ни на что, всё же опять прорастает, как во всей колониальной Европе, мужественная, все более политически грамотная и активная, национально ориентированная интеллигенция…

Все эти вопросы, эти задачи и сложны, и масштабны. И решить их, конечно, нелегко. Но необходимо: другого пути для сохранения «мира во всем мире» нет. А сегодня решить их уже и гораздо более реально, чем вчера. И роль российских немцев здесь, как ни странно это может кому-то показаться, сегодня «тоже имеет значение». Не только потому, что нас на этом театре главных политических и иных сражений сегодня несколько миллионов, и что мы сегодня во многом уже другой народ, чем еще 30 лет назад, с другим потенциалом и другими возможностями. А в первую очередь потому, что мы – дитя двух народов, которые больше всего пострадали от всех этих катаклизмов; дитя, которое и само больше всех пострадало от этих катаклизмов. Причем больше всего и в первую очередь от своих родителей, которым, однако, осталось верным, несмотря ни на что. И по-прежнему нам они дороги оба. Да и как иначе: ведь мы так много получили, впитали в себя и носим в себе от каждого из них, что если утратим любую из этих двух составляющих нашей национальной ментальности, то перестанем быть народом вообще. И будущее наше очень зависит от добрых отношений между нашими родителями. И всё это мы хорошо понимаем и ощущаем всею кожей своей: не случайно же наше национальное движение в своем фарватере всегда так патриотично в обеих странах и так ориентировано на сближение и восстановление добрых отношений между обоими нашими великими родителями…

Для нас, живущих в России, русский язык и ее многонациональная культура давно стали вторым родным языком и второй родной культурой. А несколько миллионов человек, уже более тридцати лет живущие в Германии, вновь обрели в значительной мере свой первый родной немецкий язык, и при этом не забыли русский, не утратили российскую составляющую своей культуры. Всё это позволяет нам поддерживать свою безусловную для нашего будущего биментальность на высоком как никогда уровне…»

Если бы в наших странах у власти были мудрые национальные правители, то русский и немецкий народы и своими взаимодополняющими национальными качествами, и своей потребностью в восстановлении исторической правды, и в обороне от тоталитарной глобализации могли бы создать оплот для здоровых сил Европы и шире ‒ это изменило бы расстановку сил в мiре. Но, к сожалению, Германией правят американские вассалы, а в РФ ‒ олигархи-компрадоры, для которых главное ‒ торговля ресурсами на износ страны, поэтому они тоже вассалы Нового мiрового порядка в своей финансово-экономической зависимости от его мiрового механизма и его господ.

С моей точки зрения, именно этим объясняется нерешенность политической судьбы российских немцев в РФ и в Германии, где они не нужны как таковые в своем уникальном качестве принадлежности к той и другой Родине с желанием востановить правду и справедливость. Эта их особая позиция очевидна во внутригерманской политике, где они играют немалую роль в консервативной партии «Альтернатива для Германии», но господствующие в РФ государственные СМИ постоянно третируют этих искренних союзников России как «реваншистов», «ультраправых» и даже «неонацистов».

Огромный ущерб интересам взаимовыгодного российско-германского союза наносит культивируемая в РФ «религия ВОВ». Это было бы уместно как память о павших, об огромных жертвах, но, к сожалению, при этом лукаво оправдывается преступный коммунистический режим и искажается смысл Второй мiровой войны, маскируются ее причины, инициаторы и цели, при демонизации немцев как народа с перекладыванием на него страшных потерь советского народа, всё еще скрываемых (около 40 миллионов человек), и виноваты в этом далеко не только немцы своей оккупацией (где смертность гражданского населения была меньше, чем в неоккупированной подсоветской части: Иерей Николай Савченко. Потери ВОВ в зеркале демографии). Не буду повторять ранее многократно сказанное, но настоятельно рекомендую освежить в памяти, например, нашу беседу с российским немцем: Россия и Германия в драме истории.

В этом году российские немцы вспоминают 80-летие указа от 28 августа 1941 года о депортации немцев из их прежних поселений в Поволжье, Новороссии, Крыму, на Северном Кавказе ‒ в Сибирь и Казахстан с большим числом жертв. Гуго Вормсбехер в упомянутой статье справедливо пишет, что тогдашний сталинский указ «фактически действует поныне. В этой дате – непреходящая боль всего нашего народа от пережитых репрессий и длящихся до сих пор несправедливостей, в ней и особо горькая боль нескольких поколений наших отцов, ушедших и живых, – боль их всё ещё не сбывшихся надежд на восстановление справедливости и для их народа».

«Народы, граждане, власти, СМИ России должны иметь достаточное представление о действительной истории российских немцев, об их огромном вкладе в становление, развитие и защиту России за более чем 250 последних лет, а также о репрессиях, которые были обрушены на них за последние уже более 100 лет – безо всякой их вины перед Россией. Это нужно, чтобы преодолеть в массовом сознании давние стереотипы, вызванные двумя кровавыми войнами «с немцами». Это нужно, чтобы в стране знали не только о том, кто такие российские немцы, почему они один из коренных народов России и так неотделимы от нее, на чьей стороне и как сражались они в этих войнах, но и о том, что именно они всегда больше всех страдали от этих войн. Потому что как один из народов России страдали от самих этих войн наравне с другими народами России, и вдобавок еще неизмеримо, непредставимо больше – от репрессий и дискриминаций по «национальному признаку» в ходе и после этих войн, от заведомой безосновательности и несправедливости всех этих обвинений и наказаний, от системного правового и национально-культурного геноцида, и от беспрецедентной длительности этих наказаний, длящихся до сих пор…

Российские немцы сегодня – единственный народ, оставшийся «выселенным навечно» и «без права возвращения в прежние места жительства». И наша главная цель по-прежнему – только полная реабилитация. Такая же, какой была много лет назад реабилитация других незаконно репрессированных народов: с восстановлением их республик и равноправия с другими народами страны. Почему именно это – наша главная цель? Потому что только такая реабилитация будет и для нас восстановлением справедливости, равноправия и законности, и потому, что без такой реабилитации у нас национального будущего нет».

Еще в начале 2000-х годов, размышляя о «Похищении Европы» строителями Нового мiрового порядка, я полагал, что ключ к объединению наших усилий лежит в России, без поддержки которой здоровые силы в Европе не смогут обрести влияния, а для этого требуется изменение эгоистичного компрадорского строя в РФ. Но развитие последних десятилетий в нашей стране значительно ослабило мои надежды на это ‒ прежде всего вследствие тупой ресоветизации и освящения еврейско-советской «нюрнбергской» историографии Второй мiровой войны, уклонение от которой теперь приравнено к уголовному преступлению: «реабилитации нацизма» (Как же они боятся правды»!.. Как бесы ладана). Правителям РФ это кажется «патриотической скрепой» как единственным поводом для «компенсационной» гордости нынешнего обездоленного народа, нищенствующего в богатейшей по ресурсам стране мiра. Но это отталкивает от нашего народа и всех соседей, пострадавших вследствие их «освобождения от фашизма» богоборческой Красной армией, и все еще частично сохраняющиеся в обороне от НМП национально-христианские круги Европы.

То, что в глазах обороняющихся европейцев путинская РФ выглядит «оплотом консервативных ценностей», мы, изнутри РФ, оцениваем  иначе: это приспособление западнической мафиозной власти к сохраняющемуся консерватизму нашего народа, который, однако властью целенаправленно размывается на европейский манер, в том числе «мультикультурализмом» и лавиной мигрантов. И в то же время мы наблюдаем в Германии рост антиглобалистских и пророссийских настроений именно в виде укрепления позиций национально-консервативной партии «Альтернатива для Германии». Пожелаем ей дальнейших успехов, которые, будем надеяться, побудят и более разумную часть чиновников российского Олигархата, и значительную часть российского общества увидеть нашего союзника в реабилитированной национальной Германии. Быть может, тогда и российский триколор еще обретет свои историософские цвета Третьего Рима?

М.В. Назаров
31.3.2021