О.А. Милевский. Российские экономические альтернативы: консервативный подход

О.А. Милевский Российские экономические альтернативы: консервативный подход

Милевский Олег Анатольевич, доктор исторических наук, профессор кафедры социально-гуманитарных дисциплин Сургутского государственного педагогического университета. E-mail: olegmilevsky@mail.ru

Проблема изучения отечественного консерватизма в настоящее время довольно актуальна и многое в этом отношении делается российскими и зарубежными учеными [1; 4; 29; 17]. Объектом исследовательского внимания является богатое и многоплановое интеллектуальное наследие консервативных мыслителей различных направлений. В этом контексте серьезный научный интерес представляет и более детальное изучение социально-экономических идей отечественных консерваторов второй половины XIX- начала XX века.

Чтобы лучше понять теоретические основания социально-экономических построений русских консерваторов, необходимо ознакомиться с базовыми идеями, выдвинутыми их предшественниками в первой трети XIX века. Среди мыслителей первой консервативной волны, наиболее активно поднимавших в своих сочинениях социально-экономические вопросы, следует выделить имена ГР. Державина, Н.М. Карамзина, Ф.В. Ростопчина, С.Н. Глинки, А.С. Стурдзы и др. Конечно, и на это справедливо указывал А.Ю. Минаков, «говорить о наличии какой-то целостной консервативной экономической доктрины в указанный период можно лишь с известной долей условности» [14, с. 154].

Однако некоторые ключевые идеи, такие как подчеркивание аграрного характера страны, приоритет промышленного производства перед торговлей, экономическая автаркия и жесткий протекционизм, призывы к соблюдению нравственных принципов в экономической деятельности, были присущи российской консервативной мысли уже на этапе ее становления [13, с. 392-424].

Именно на этих постулатах и их дальнейшем развитии преимущественной строилось развитие отечественной консервативной социально-экономической мысли. Особенно активно консерваторы начали размышлять о путях дальнейшего развития страны после 1861 года. Пореформенная эпоха обнажила перед Россией ряд вопросов, которые в консервативном лагере считались судьбоносными. Вихчисле: разрушение традиционного помещичьего землевладения, социальное расслоение крестьянства и в целом крушение системы традиционных сословий, ускоренное развитие промышленности, создающее диспропорцию между индустриальным и аграрным секторами экономики, резкое укрепление позиций буржуазии и торгового капитала и связанное с этим ускоренное проникновение в российскую экономику иностранного капитала, введение новой системы денежного обращения («золотого монометаллизма»), появление рабочего вопроса и активное проникновение в страну прямо связанных с ним социалистических идей.

В ситуации российской модернизации 1880-1890-х годов консерваторы пытались найти ответы на острые вопросы, порожденные ускоренным экономическим развитием страны. Один из главных касался оценки роли капитализма в русской жизни. Этот активно дискутировавшийся вопрос тесно переплетался с проблемой «эрозии» традиционных российских сословий, которая также волновала консервативные круги русского общества.

У большинства консервативных мыслителей серьезное беспокойство вызывал тот факт, что следствием проведения реформ в эпоху Александра II стал кризис дворянства как сословия, цементировавшего общество. Причиной этого, по мнению представителей консервативного лагеря, стало проведение реформ, призванных модернизировать социально-экономическую сферу по антинациональным либеральным рецептам.

Своеобразным идеологическим манифестом сторонников традиционалистского взгляда на проблему устроения и организации сословий в России в пореформенное время стала работа А.Д. Пазухина «Современное состояние России и сословный вопрос», вышедшая в 1885 году. В ней автор, в целом позитивно оценивая «Положение 19 февраля», подчеркивал, что, несмотря на отдельные недочеты при реализации данного манифеста, «дворянство сохранило свое политическое положение» и, более того, к его «старым служилым правам присоединилось новое право выставлять из среды своей лиц для приведения в исполнение реформы и для управления крестьянским сословием» [16, с. 3].

Однако дальнейший ход преобразовательной политики правительства подвергался А.Д. Пазухиным резкой критике, в первую очередь за то, что «в основе всех реформ, следующих за крестьянскою, лежит принцип уравнения» или, как пишет автор, «слияния сословий не только в правах личных (гражданских), но и всех правах служебных (политических)» [16, с. 9]. Главный же вывод, прозвучавший в работе Пазухина, был громом аплодисментов встречен в столичных консервативных салонах: «Восстановление исторической земскосословной организации требует также восстановления исторических прав. Только возвратив дворянству его права, а вместе и обязанности по государственной и земской службам, можно скрепить связь между правительством и дворянством и между дворянством и землей. Возвратив себе преимущественные служебные права, дворянство снова станет опорой престола» [16, с. 60]. Исходя из этого тезиса, Пазухин и призывал к скорейшему проведению земской и дворянской реформ.

Положения данной брошюры в дальнейшем легли в обоснование введения института земских начальников, в котором главную роль как раз и играло дворянство. Работа А.Д. Пазухина на долгое время стала знаменем сил сопротивления проводившейся политической модернизации России на западный манер. Недаром ярчайший представитель консервативного направления в русской социальной мысли К.Н. Леонтьев в свой статье «Над могилой Пазухина» писал следующее: «Для того, чтобы задержать народы на пути антихристианского прогресса, нужна сильная царская власть, необходимо, чтобы между престолом царским и народом возвышались прочные сословные ступени». Более того, К.Н. Леонтьев полагал, что «сами сословия не менее важны для государства, нежели монархия» [6, с. 287].

К.Н. Леонтьев славил Д.А. Толстого и А.Д. Пазухина, ибо, по его мнению, «в наше время одно уже решение вступить на подобный путь, путь нового органического и целительного расслоения нашего общественного материала, есть само по себе великое решение» [6, с. 292]. Подобные же идеи, направленные особенно на сохранение доминирующей роли дворянства как сословия в государстве, высказывались и другими общественными деятелями, например, К.П. Победоносцевым [57, с. 95, 103]. Да и сам Александр III в целом разделял подобные взгляды. В дальнейшем предложения А.Д. Пазухина и К.Н. Леонтьева нашли свое развитие в творчестве более поздних представителей консервативного лагеря [10; 25; 55]. Так, С.Ф. Шарапов также надеялся, что государство сумеет удержать управленческие традиции за дворянским сословием [24, с. 357].

Но в наиболее законченном виде идею сословной реорганизации русского общества в изменившихся исторических условиях развил Л.А. Тихомиров. В отличие от своих предшественников в этом вопросе он более реалистично относился к социально-экономическим изменениям, происходившим в России и непосредственно отражавшимся на изменении социального облика страны, и предлагал новые подходы к реорганизации всей социально-сословной политики государства.

Л.А. Тихомиров считал необходимым переориентировать всю сословную политику государства в духе организации и устроения новых социальных групп, которые уже формально образовались, и властям требовалось их только легитимизировать, санкционировав их право на создание каких-либо общественных объединений. В его понимании это могло пойти только на пользу укреплению истинного монархического строя.

В его идеях рефреном звучал призыв к российскому политическому истеблишменту осознать важность, а главное — необходимость, новой социальной политики. «Развитие сословий и корпоративной жизни — настоятельная задача времени… Но эта работа потребует десятилетий, она не будет прочна, пока не воссоздадутся привычки сословной и корпоративной жизни… Устройте сначала, чтобы с кем быть в общении, а общение явится» [38, с. 445], — предлагал он власти.

Теснейшим образом со спорами в консервативной среде о судьбе старых и новых сословий были связаны и острые дискуссии о роли капитализма в пореформенной России. Тот же Л.А. Тихомиров еще в период пребывания в эмиграции воочию наблюдал все противоречия между трудом и капиталом. Именно на Западе он увидел все плюсы и минусы капитализма, осознав при этом всю объективность этого процесса. Отталкиваясь от своих наблюдений за опытом европейской модернизации, во многом оцениваемой им негативно, Л.А. Тихомиров полагал, что Россия как страна «догоняющего развития» сможет при правильной социально-экономической политике, проводимой верховной властью, избежать тех пагубных последствий капитализации общества, с которыми столкнулись передовые европейские государства. В своих статьях на экономические темы он и пытался развивать подобные мысли.

Но не всегда его предложения и идеи находили положительный отклик даже в среде консервативной журналистики. Например, в «Русском обозрении» у него сразу выявились разногласия по данной проблеме с редактором Д.Н. Цертелевым. В частности, колкий обмен мнениями произошел между ними по поводу статьи Л.А. Тихомирова «Нужна ли нам фабрика?». В этой статье Тихомиров анализировал перспективы капиталистического развития страны и пытался изложить свое понимание необходимости для России в изменившихся социально-экономических условиях сильной самодержавной государственной власти. Кроме того, в этой статье Л.А. Тихомиров полностью рвал с идеями В.П. Воронцова (писавшего под псевдонимом В.В.) о возможности России миновать стадию капиталистического развития через поощрение кустарного и артельного производства при сохранении крестьянской общины. Он утверждал, что «никакие разговоры об исчезающей патриархальности кустарничества, никакие попытки организации артелей… не могли остановить развитие крупной капиталистической промышленности» [44, с. 288]. Л.А. Тихомиров полагал, что идеи либеральных народников, рупором которых являлся В.В., могли привести лишь к экономической отсталости страны и потере ею национальной независимости.

Негативно относился Л.А. Тихомиров и к идеям тех экономистов, которые отстаивали приоритет кустарных промыслов, якобы увеличивающих личную самостоятельность крестьянина. Он подчеркивал, что «те промыслы, которые увеличивают личную самостоятельность крестьянина от целой семейной группы, крайне вредны, именно в общеэкономическом, а тем более социальном смысле… Все условия, выделявшие рабочего из хозяйственной группы — под видом придания ему личной самостоятельности, крайне коварны. Это путь создания пролетариата» [46, с. 297]. С рабочими как сословием, по его мнению, государству было легче иметь дело.

Чтобы избежать гибельных социальных последствий развития капитализма, как он полагал, необходимы «государственный надзор и государственное вмешательство». Только благодаря этому государство может достичь обеспеченности фабричного населения через развитие в нем собственности, учреждения пенсионов, поддержки семей и т.д. В статье «Нужна ли нам фабрика?» он приходил к выводу, что фабрика не только не мешает государству, но, напротив, с нею государство поднимается на новую высоту, общество еще больше сплачивается и еще крепче связывается развивающимися государственными учреждениями [46, с. 307-308].

Надо сказать, что подобную оценку разделяли далеко не все консервативные публицисты, писавшие на экономические темы. Жестко порицал капиталистическое настоящее России М.О. Меньшиков предупреждавший о том, что, вступив на капиталистический путь развития Россия не застрахована от тех социальных потрясений, которые вызвал рабочий вопрос на Западе. Как справедливо отмечал историк А.В. Репников: «В своих многочисленных статьях Меньшиков выступал против того буржуазного духа, который по его мнению, сначала захлестнул Европу, а затем начал обессиливать и разлагать Российское государство» [24, с. 374]. Сам М.О. Меньшиков сравнивал фабрику с огненным, гремящим адом.

Сохранить доминирование патриархально деревенского образа жизни над городским призывал и С.Н. Сыромятников, для которого «процесс «насилия» города над деревней носил глобальный характер, поскольку в его представлениях Европа отождествлялась с горожанами и противопоставлялась сельскому населению остального мира» [22, с. 374]. В такой же тональности писал и И.В. Гурко [32]. В своей работе «Устои народного хозяйства России» он бросал критические стрелы в адрес фабрики, подчеркивая, что она «физически ослабляет человека и тем делает его в значительной степени негодным к тяжелому земледельческому труду» [2, с. 79]. По мысли И.В. Гурко, работа на фабрике «не только не развивает в рабочем любви к труду, но наоборот, убивает ее в нем, так как не дает возможности рабочему видеть результат или, вернее, внутренний смысл производимой им работы» [2, с. 80].

С такими категоричными и не подкрепленными ничем, кроме антикапи- тапистических эмоций, взглядами некоторых деятелей монархического лагеря на развитие капитализма, выражавшимися в противопоставлении ими земледелия обрабатывающей промышленности, а в сфере последней мелкого кустарничества — крупному производству, не соглашался Л.А. Тихомиров. Он предупреждал, что «думать о развитии мелкого промысла при отставании создающего его крупного производства — это утопия… только крупное производство организует экономическую сторону труда, и этим пользуется мелкий производитель» [41].

Отстаивая эту мысль, он обращал внимание своих оппонентов на то, что для развития промышленности и сельского хозяйства Россия должна все дапьше удалиться от роли международного поставщика сырья, больше внимания уделять развитию своего внутреннего рынка и как следствие — созданию своей обрабатывающей промышленности. И здесь сильная государственная власть в лице монарха, стоящая над всеми российскими сословиями, являлась бы гарантом соблюдения их интересов и потому была незаменима.

Особенно это бросалось в глаза при сравнении с опытом Западной Европы, находившейся, по мнению Л.А. Тихомирова, под властью народных представителей, в лице парламентариев. В этих странах «современная промышленная жизнь, построенная на началах процветающей свободы, сама ведет к социалистической революции, и тут необходим некоторый общий, национальный, а проще — государственный разум, упорядочивающий производство. Так промышленная анархия (в сегодняшней Западной Европе) по своим последствиям не лучше коммунизма» [35, с. 275].

Идею ориентации на развитие крупной национальной индустрии Л.А. Тихомиров неизменно увязывал с созданием целостной программы социально- экономических преобразований под эгидой сильной и социально справедливой монархической власти [8]. В то же время он предостерегал правительство от недооценки общественно-политических последствий быстрого развития капитализма в Российской империи.

Такие мысли Л.А. Тихомирова были не по душе некоторым представителям консервативного лагеря. Трения подобного рода являлись отражением общих разногласий, затронувших «правых» при анализе перспектив социально- экономического развития государства в условиях капиталистической модернизации. Так, Д.Н. Цертелев, разбирая статью Л.А. Тихомирова «Нужна ли нам фабрика?», не преминул заметить: «Ряды консерваторов стали у нас быстро пополняться новообращенными, которые нередко оказываются большими роялистами, чем сам король» [5, с. 38].

Однако, несмотря на дискуссии по проблемам экономического развития России, очевидным для абсолютного большинства спорящих было следующее обстоятельство. Бурное капиталистическое развитие экономики в России в 1890-х годах привело к форсированному росту промышленного производства, особенно в центре и на юго-западе страны. Подобная ситуация в корне меняла всю ранее сложившуюся в умах консерваторов картину экономического бытия страны и порождала новые вопросы. То, что «капитализм идет», как писал С.Ф. Шарапов, вынуждены были признавать даже самые злейшие его противники. Но нельзя не согласиться с А.В. Репниковым: «Консерваторы не могли принять его в той форме, в которой он стал реализовываться в России на рубеже веков» [24, с. 388].

Поэтому в конце XIX века внимание общественных деятелей монархического лагеря чрезвычайно занимали вопросы выработки новых, как им казалось, более адекватных рецептов проведения дальнейшей экономической модернизации России. Большое внимание данному вопросу уделял все тот же Л.А. Тихомиров. Так в 1899-1900 годах он выпустил две брошюры, логически вытекающие одна из другой: «Земля и фабрика» (1899) и «Вопросы экономической политики» (1900). В нихон концептуально обосновал свои, к тому времени уже сложившиеся взгляды на пути экономического развития страны.

Его идеалом являлась своеобразная экономическая автаркия, создающая мощное самоудовлетворяющееся производство, практически не зависящее от иностранного капитала и развивающееся под эгидой государства, регулирующего все экономические процессы. Он намечал две важнейшие цели, которые должно было преследовать национальное правительство: 1) поддержание оборотного капитала; 2) его постоянное увеличение как главный фактор экономического развития страны. В своих экономических выкладках Тихомиров

выступал и за равновесие производства, то есть за сбалансированность добывающих и обрабатывающих отраслей промышленности. Он сводил главную задачу национальной экономики к трем составляющим: 1) сильное производство; 2) возможно более полное равновесие производства; 3) правильное распределение продукта производства [36, с. 37].

Л.А. Тихомиров негативно относился и к политике, ориентированной на привлечение большого количества иностранного капитала в экономику страны. Он полагал, что это вредит интересам государства, так как «затягивает петлю на шее национального русского труда, все более нарушая необходимое его равновесие» [36, с. 42].

В своих нападках на С.Ю. Витте, который при проведении социально- экономической политики делал ставку на активное привлечение иностранного капитала и на идеи золотого монометаллизма, Л.А. Тихомиров был не одинок. Наоборот, неприятие экономических новаций С.Ю. Витте объединило многих представителей консервативного лагеря. Против идеи введения «золотого рубля» активно выступал С.Ф. Шарапов, предлагавший провести ликвидацию золотой валюты и ввести «абсолютные деньги». Эти деньги должны были находиться в распоряжении центрального государственного учреждения, регулирующего денежное обращение. Причем государство должно выпустить только необходимое количество денежных знаков, а денежная единица должна была представлять некоторую постоянную, совершенно отвлеченную меру ценностей (бумажный рубль) [24, с. 383].

Не поддерживал золотого монометаллизма и ПВ. Бутми, который усматривал в этой реформе «еврейский след», подчеркивая, что денежная реформа «обогащает небольшую группу банкиров», среди которых много евреев, за счет всего остального человечества [24, с. 383-384]. Не признавал виттевской финансовой реформы и близкий по взглядам С.Ф. Шарапову А. Фролов, утверждавший, что в значительной мере валютный курс определяется ценами на хлеб, и поэтому золотой монометаллизм выгоден Англии, а не России [54].

Практически единым фронтом выступали консерваторы и против политики, направленной на привлечение в Россию иностранных капиталов. Кроме Л.А. Тихомирова не менее жестко на эту тему высказывался, например И. В. Гурко [31]. Также думали и писали С.Ф. Шарапов и А.Д. Нечволодов [15]. Князь Щербатов, поддерживая своих единомышленников, прямо утверждал, что «главный враг России — иностранный капитал», перед которым «заискивают Русские государственные люди [24, с. 385].

Справедливости ради надо сказать, что в хоре критики «справа» российского экономического курса раздавались и иные голоса. Например, П.Н. Дурново высказывался в том духе, «что Россия слишком бедна и капиталами, и промышленною предприимчивостью, чтобы могла обойтись без широкого притока иностранных капиталов. Поэтому известная зависимость от того или другого иностранного капитала неизбежна для нас до тех пор, пока промышленная предприимчивость и материальные средства населения не разовьются настолько, что дадут возможность совершенно отказаться от услуг иностранных предпринимателей и их денег» [24, с. 387].

Но все же точка зрения П.Н. Дурново была скорее исключением из правил. Диапазон в оценках финансового «курса Витте» определялся, как правило, тем, кто давал эти оценки. В этом отношении водораздел среди консерваторов пролегал, условно говоря, по степени ангажированности реальной властью.

Большинство ярых критиков правительственного курса были либо публицистами тех или иных официозных изданий (так, Л.А. Тихомиров был теснейшим образом связан с «Московскими ведомостями», М.О. Меньшиков — с «Новым временем», а С.Ф. Шарапов сам издавал «Русский труд» и т.д.), либо выступали как сообщество ученых-экспертов. Более взвешенно о финансово- экономической политике правительства отзывались как раз лица, облеченные властными полномочиями, как в случае с П.Н. Дурново. Они были далеки от консервативного романтизма и выступали с позиций экономического прагматизма и учета складывавшихся реалий как внутри страны, так и за ее пределами. Отсюда и разность в подходах.

Неприятие идеи финансового порабощения России Европой объединяло большинство консерваторов и вокруг идеи автаркии. Еще более акцентировано, чем Л.А. Тихомиров, ее высказал в своих работах геополитик И.И. Дусинский [23]. Он, в частности, отмечал: «Так как экономическая независимость и самостоятельность составляют один из важных и необходимых элементов фактической общей независимости, то, естественно, постоянной целью экономической политики страны должна принципиально считаться автаркия… Этот идеал и должен быть постоянно нашей путеводной звездой в запутанном лабиринте экономической политики, и к нему мы должны идти постепенно и неуклонно» [3, с. 159-161]. Очень много об автаркии размышлял в своих статьях М.О. Меньшиков [7]. В тесной связи с рассуждениями консерваторов об использовании иностранного капитала и автаркии звучали размышления и о роли и месте России в мировом разделении труда.

Так, Л .А. Тихомиров довольно скептически высказывался относительно идеи мирового рынка. Он придерживался мысли, что широкая постановка экономической политики на основе внешних рынков оказывалась возможной лишь до тех пор, пока существовала разница в промышленном развитии Европы и остального мира. На современном этапе, по его мнению, для такой страны, как Россия, как и для любой другой великой страны, «потребность во внешних рынках имеет весьма небольшую степень важности» [34, с. 24-28]. Тихомиров отстаивал тезис о том, что приоритет должно иметь развитие внутреннего рынка, для чего необходимо проводить и определенную социальную политику, направленную на повышение покупательной способности основной массы населения, а оно в России, по сравнению с другими странами Европы, было огромно. Для поддержания внутреннего рынка и приоритетного развития национальной промышленности, дававшей работу миллионам рабочих рук, он высказывался за протекционистскую систему, выступая против политики иностранных займов, толкавших экономику страны на работу для внешнего рынка в ущерб развитию рынка внутреннего [34, с. 58-66].

По мысли Л.А. Тихомирова, необходимо всячески способствовать созданию сильного внутреннего рынка на возможно более тесной связи своей же фабрики со своей же собственной землей, где иностранный рынок является исключением, не основой, а небольшим придатком, даже если иностранное сырье будет дешевле. В целях поднятия покупательной способности основной массы населения, которую составляло в основном крестьянство, и для повышения эффективности сельского хозяйства он высказывался зато, что на земле нужно присутствие трех распорядительных сил: 1) массы мелких хозяев, крестьян; 2) крупного землевладения, являющегося творцом всего, на что требуется большой национальный капитал; 3) государства, охранявшего почвенноклиматические условия.

В этом вопросе с Л .А. Тихомировым вполне солидаризовался А.С. Вязигин [24, с. 387]. И даже «вечный газетный недруг» Л.А. Тихомирова М.О. Меньшиков в своих публикациях не уставал подчеркивать, что «отечественного производителя душат в угоду Западу» и что «подлинное народное счастье заключается не в том, чтобы вывозить хлеб и потреблять чужие товары, а в том, чтобы выпускать достаточно своих собственных товаров» [7, с. 49-50].

Следует особо отметить, что свои экономические построения, ориентированные на автаркию и быстрое развитие внутреннего рынка страны, консерваторы ставили в непосредственную связь с усилением присутствия государства в экономике. Они справедливо считали, что создание емкого внутреннего рынка не могло обойтись, с одной стороны, без активизации фабрично-заводской промышленности, а это приводило к росту рабочего класса, с другой — повышение покупательной способности требовало решения крестьянского вопроса, так как именно крестьянство составляло большинство населения страны, а следовательно, и являлось основным покупателем промышленной продукции. Все это увязывало в одно целое как экономические, так и социальные проблемы.

Большинство русских консерваторов исходило из того, что только государство во главе с монархом, наделенным единоличной властью и стоящим над сословиями, могло распутать клубок социально-экономических противоречий сложившихся в стране. В их программных экономических работах, несомненно, наличествовали вполне разумные, а главное, необходимые экономические предложения, особенно в отношении поддержки отечественного товаропроизводителя, развития внутреннего рынка, поддержки роста внутреннего потребления, в том числе и через развитие мелкого народного кредита и т.д. В социальном плане — это ориентация на классовую солидарность, связанную с защитой прав рабочих, и более справедливое разрешение извечного спора между трудом и капиталом (введение страхования рабочих, участие рабочих в прибылях и пр.).

Но при этом явно утопически звучала идея об экономической изоляции страны, ее дистанцировании от мировых экономических процессов — участия в международном разделении труда, в которое все активнее втягивалась Россия. В целом выдвигаемые ими социально-экономические программы противоречили экономическому курсу, идеологом которого выступал в свое время С.Ю. Витте.

При этом стоит отдать должное публицистам из консервативного лагеря (Л.А. Тихомиров, М.О. Меньшиков, В.А. Грингмут и др.) в том, что они попытались предостеречь правительство от игнорирования назревавших в стране социальных проблем в угоду частному и особенно иностранному капиталу. Проблем, помноженных на явную отсталость российского рабочего законодательства, что могло привести и в конечном счете привело значительную часть промышленных рабочих в объятия различных левых партий и к участию в событиях 1905-1907 годов.

Потрясения тех лет заставили интеллектуально разрозненный консервативный лагерь задуматься о необходимости внутренней консолидации, хотя справедливости ради следует признать, что он так и не стал единым и в дальнейшем являл собой весьма аморфное образование. Работа над ошибками стала одной из важнейших тем в лагере монархистов после подавления революционных выступлений. Так, Л.А. Тихомиров, ставший в 1909 году редактором-издателем «Московских ведомостей», в своей передовице одной из приоритетных задач газеты называл «выработку проектов необходимых социально-экономических преобразований с целью улучшения материального существования народа» [45]. О стремлении Л.А. Тихомирова влиять через газету на выработку правительством «правильного экономического курса» свидетельствовала и появившаяся в самом начале его редакторской карьеры статья «Экономические задачи времени». В ней он откровенно высказался за государственное вмешательство в дела промышленности на разных уровнях [53].

При более детальном анализе публицистики Л.А. Тихомирова этого периода обращают на себя внимание его статьи, посвященные исследованию современного экономического состояния государства [9]. В данном вопросе он исходил из высказанных им ранее идей об автаркии и активном развитии внутреннего рынка. Отсюда — довольно мощная критика экономических преобразований, проводимых в свое время С.Ю. Витте.

Ведя борьбу против экономической стратегии С.Ю. Витте еще в предреволюционные годы, называя ее «плутократической», Л.А. Тихомиров обвинял тогдашний Кабинет в том, что обрабатывающая промышленность развивалась без всякой связи с внутренним рынком, порицал его за недостаточное внимание к нуждам сельскохозяйственного производства. Достаточно критично Л.А. Тихомиров отзывался и о финансовой деятельности С.Ю. Витте, указывая на излишнее усиление роли Государственного банка и ратуя за реформирование его деятельности, направленной на расширение контроля над ним со стороны государства [48]. В своих статьях он выдвигал предложение и о реформе тарифного законодательства, также разработанного С.Ю. Витте.

Причем Л.А. Тихомиров признавал, что «в России применение покровительственной системы (высокие таможенные тарифы) дало благоприятные результаты», но при этом обращал внимание и на то, что инициаторы этой реформы «поставили своей задачей сразу покровительствовать всем отраслям хозяйственной деятельности: и производству сырья и выработке готовых изделий, следовательно, все товары были обложены высокими пошлинами и получившаяся вследствие этого дорогая стоимость сырья препятствовала фабрично-заводскому благоустройству» [51].

Задачи экономического развития России на современном этапе, по его мнению, заключались в следующем: главное — укрепление внутреннего рынка, а для этого необходимо повысить покупательный спрос населения, чего можно достичь, лишь проводя верную социально-экономическую политику. В связи со ставкой на повышение покупательной способности городского населения необходимо было добиваться оживления промышленной деятельности. Здесь Тихомиров усматривал два направления действий.

Первое — расширение рынков сбыта на окраинах страны (Закавказье, Средняя Азия и Дальний Восток) и увеличение сферы влияния России за счет более слабых экономически пограничных государств и регионов: Китай, Персия, Балканы, Галиция, то есть в конкретном случае он выступал за активизацию внешнеэкономической экспансии [43; 49].

Второе — поощрение русской промышленности и защита ее от иностранных конкурентов. Развивая этот тезис, он особо подчеркивал: «Мы слишком долго уступали добровольно иностранцам лучшие и доходные отрасли промышленности» [38]. Кроме того, по его мнению, необходима была продуманная политика государства в отношении старых промышленных регионов, примером он ставил Урал. Отсюда вытекала необходимость изменения тарифного законодательства [42; 38].

Насущной проблемой, связанной с развитием внутреннего рынка, была и борьба с монополией синдикатов, завышавших цены на товары. В этом вопросе Л.А. Тихомиров высказывался за активное вмешательство государства и выступал за то, чтобы, по примеру других стран, было разработано специальное антимонопольное законодательство [50].

Главной идеей было подчинение стихийно развивавшейся экономической жизни страны общенациональным интересам. Тихомиров выступал за экономическую модернизацию страны «сверху» с учетом национальной специфики Российской империи. По его мысли государство под эгидой верховной власти должно было играть ведущую роль в регулировании экономических процессов. «Государство должно всех подчинить требованиям национальногосударственной задачи», — подчеркивал он [47].

Рассматривая в целом экономический блок газеты, руководимой Л.А. Тихомировым, можно отметить, что в ней проводилась линия на поддержку основных мероприятий правительства, возглавляемого П.А. Столыпиным [12]. В этом контексте очень показательна его реакция на аграрные мероприятия Столыпина. Это тем более важно, что в данном вопросе мнения консерваторов разделились — активная оппозиция реформе исходила как раз из рядов правых. Серьезными критиками аграрных преобразований выступали А.И. Дубровин и его единомышленники [24, с. 361]. Защитником общины выступал и С.Ф. Шарапов, прямо пенявший в «Открытом письме к П.А. Столыпину» (1906), что тот заимствовал аграрную программу «у кадетов» и в результате «удельная земля отдана, отдана совершенно напрасно, казенные готовятся к передаче, а за ними, быть может, монастырские и церковные. Частные землевладельцы панически бегут, сдавая землю по чем попало крестьянскому банку» [22, с. 353].

В вину П.А. Столыпину ставилось как раз разрушение общины и создание хуторов. Одобряли начинания премьера такие влиятельные «правые» политики, как В.В. Шульгин, В.М. Пуришкевич, Н.Е. Марков, публицист М.О. Меньшиков [22, с. 357]. Активно, именно с точки зрения экономической целесообразности, поддержал столыпинские аграрные мероприятия и Л.А. Тихомиров. Особенно явно это прозвучало в его статье «Великая историческая реформа» [33].

Да и экономические результаты деятельности правительства П.А. Столыпина Л.А. Тихомиров в целом оценивал достаточно высоко. Он не раз писал об оживлении экономической деятельности в стране. Обращалось им внимание и на упрочение кредитно-денежного обращения, и на вытекающий из этого рост потребления продовольственных товаров. Тихомиров не уставал подчеркивать и небывалое, по сравнению с другими годами, в 1909 году превышение вывоза над ввозом. Как он полагал, в первую очередь это достигалось за счет подъема аграрного сектора экономики.

Исходя из позитивной оценки происходившего в экономике страны, Л.А. Тихомиров предлагал также активизировать кредитные услуги для населения [52]. И затем приветствовал правительственные меры по расширению мелкого кредита. Он отмечал, что эта «отзывчивость к одной из важнейших нужд народа даст в ближайшем будущем плодотворные результаты и оживленная приливом капитала производительность быстро поднимет экономическое состояние России» [39].

Положительно отзывался он и о других частях правительственной программы, а именно о попытках решения уральских проблем, об отношении к синдикатам и ряде других начинаний. Однако при этом не уставал предостерегать, что «мы, поддерживая эти части программы, не можем не отмечать, одного пункта, в котором находим необходимым несравненно более энергичное действие, а именно в области рабочего законодательства» [39].

Опасения Л.А. Тихомирова в отношении неурегулированности рабочего вопроса разделяли и другие «правые». В 1907 году А. П Щербатов прямо писал: «Фабричные и заводские рабочие должны добиваться в Государственной думе получения прав отдельного самостоятельного сословного строя» [56]. Очень много места в своем творчестве рабочей проблематике уделял и консервативный писатель И.А. Родионов [27]. В своем докладе он прямо призывал власти обратить внимание на бедственное положение рабочих [26, с. 55].

В этом вопросе консерваторы выступали за осуществление государством патерналистской функции, ориентированной на сглаживание противоречий между промышленниками и рабочими. Часть наиболее дальновидных из них, такие какЛ.А. Тихомиров, С.Н. Сыромятников, А.П Щербатов, искренне надеялись на разрешение рабочего вопроса через создание под эгидой государства рабочих корпораций по типу профсоюзов. Наиболее детально этот вопрос прорабатывал Л.А. Тихомиров, являвшийся в период с 1907 по 1908 год фактически ведущим экспертом П.А. Столыпина по рабочему вопросу [19; 11; 21; 30]. К сожалению, далеко не все весьма разумные предложения сторонников разрешения рабочего вопроса в рамках официальной правительственной политики были реализованы, в дальнейшем это весьма дорого обошлось российской монархии.

Оценивая очень неоднозначные — особенно с точки зрения современного мирового экономического опыта — идеи и предложения отечественных консерваторов, можно отметить, что они всегда озвучивались ими в контексте более глобальной задачи — воссоздания сильной монархической России. Важной составляющей этой задачи являлась полная экономическая независимость страны.

Естественно, в современном глобальном мире с постоянно усиливающейся экономической интеграцией их идеи могут показаться в чем-то архаичными. Однако не будем забывать, что первое десятилетие XX века качественно отличалось от сегодняшней ситуации. И если не экстраполировать полностью предложения консервативных мыслителей на современность, а рассматривать их в контексте той эпохи, то они будут восприниматься уже не столь иррационально. Несомненно, в какой-то мере опора консервативной «экономической модели» на автаркию, жесткий протекционизм, ограничение на использование иностранного капитала — всё это являлось реакцией на модернизационные процессы по западному образцу, пронизывавшие политико-экономическую и социокультурную ткань России. Поэтому-то в своих экономических разработках консерваторы и попытались создать алгоритм движения, который позволил бы России избежать слепого копирования европейского экономического опыта. В свою очередь для этого, как полагало большинство из них, необходима была программа экономического развития государства с учетом национальной специфики, изначально базировавшаяся на качественно иной, в отличие от Европы, политико-экономической модели развития государства и общества.

В различные периоды своего существования Россия в проведении экономических реформ в основном копировала, и не всегда удачно, западный опыт, зачастую пренебрегая национальной спецификой. Во многом и сегодня мы воспринимаем историю развития российской экономической мысли ХІХ-ХХ веков преимущественно сквозь призму традиции западничества. Ее проводниками в экономике в разное время выступали И.А. Вышнеградский, Н.Х. Бунге, С.Ю. Витте и другие отечественные последователи классической западной экономической мысли, не исключая и современных реформаторов из команды Е.Т. Гайдара.

При этом практически не обращалось внимания на теоретические разработки представителей русской экономической школы, так до конца не понятой и не оцененной. Идеалом этого самобытного национального течения была независимая от западных стран экономика, регулируемая сильной самодержавной властью, имевшей при этом традиционный нравственный характер. К числу представителей этого направления можно отнести: Л.А. Тихомирова, А.И. Кошелева, А.Н. Энгельгардта, С.Ф. Шарапова, И.Д. Беляева, Н.П. Гилярова- Платонова, Д.И. Менделеева, Д.И. Пихно и ряд других мыслителей. Зачастую их экономические идеи объявлялись химеричными и не заслуживающими внимания. Интеллектуальное господство европейской либеральной экономической мысли сделало ее фактически безальтернативной, и эта тенденция достаточно устойчива и сегодня.

В этой связи стоило бы напомнить мысль современного американского экономиста, лауреата Нобелевской премии за 2005 год Р. Ауманна о том, что противоположные научные теории вовсе не обязательно противоречат друг другу. «Возможно даже, чтобы две конкурирующие теории счастливо существовали бок о бок и использовались одновременно, подобно тому, как многие из нас хранят письма и в хронологическом порядке, и по именам корреспондентов», — писал он. По его мнению, главное в теории — даже не ее истинность, а ее полезность. Может быть, при оценке идей, высказанных представителями русской экономической школы и отринутых в XX веке вспомнить слова нобелевского лауреата?

Тем более что многое в экономическом развитии России в начале XX века отличало ее от крупнейших стран Западной Европы. Так, доля России в мировом промышленном производстве в 1913 году составляла 5,3% (для сравнения Германии — 15,7% и даже Франции — 6,4%), ее участие в мировом экспорте и того меньше — всего 4,2%. Россия вывозила за границу в предвоенные годы 6-8% своей продукции, что для самой большой европейской страны с населением 174 млн человек было не слишком впечатляющей цифрой. Доля же импорта была еще меньше — 3,5% [28, с. 51,210, 16]. Именно исходя из этих данных представители консервативного лагеря отмечали весьма незначительную втя- нутость России в мировые экономические процессы и полагали, что идеал построения в стране автаркической модели экономики вполне достижим.

Опасения приверженцев национально ориентированной экономической мысли вызывал и неравноправный характер внешней торговли. Неудовольствие высказывалось по поводу ориентированности российской внешней торговли только на эксплуатацию собственных сырьевых ресурсов, да еще и по заниженным ценам.

Подобные взгляды имели место и в отношении привлечения иностранного капитала, роль которого в экономике страны, по мысли того же Л.А. Тихомирова, была непомерно высокой и вела к ее экономическому закабалению. Так, за период с 1887 по 1913 год доля иностранного капитала в русской промышленности увеличилась со 177 до 1960 млн рублей, а средняя норма прибыли иностранного капитала составляла 13%, что было почти в три раза больше нормы прибыли, получаемой отечественным капиталом [18, с. 144].

Наиболее отчетливо подобная антинациональная экономическая политика проводилась, по мнению ряда консерваторов (Л.А. Тихомиров, В.А. Грингмут, С.Ф. Шарапов, ГВ. Бутми, А.Д. Нечволодовидр.), в годы премьерства С.Ю. Витте. Особенно беспокоило их то, что направленность социально-экономической, да и всей внутренней политики России отрывалась от национальной почвы. Они усматривали в экономической политике начала XX века осуществление не национально-государственных интересов, а интересов бюрократической и промышленной олигархии. Отсюда и их жесткая отповедь сложившемуся при С.Ю. Витте политическому курсу, альтернативу которому часть из них первоначально усматривала в политике П.А. Столыпина.

И неудивительно, что после убийства П.А. Столыпина в 1911 году при оценке сложившейся в стране ситуации у ряда консерваторов, например, Л.А. Тихомирова, А.С. Суворина, Б. В. Никольского, нарастало разочарование проводимой правительством внутренней, в том числе и экономической, политикой. В осуществляемом властью политическом курсе эти люди усматривали предвестие новых больших бед для Империи и, как оказалось, были абсолютно правы.

Своего рода предупреждающим сигналом стала опубликованная 31 декабря 1913 года прощальная статья Л.А. Тихомирова, завершенная словами: «Прощаясь с читателями, я должен повторить тот же призыв, добавив, что наша национальная ситуация не только не оказалась в стадии улучшения, но и ухудшилась за эти 5 лет… В противоположность пяти предшествующим годам — периоду надежды, который вызывал П. Столыпин, в сегодняшнем настроении людей присутствует пугающая инертность. Может быть, мы живем спокойнее. Но это спокойствие безжизненности». По мнению Л.А. Тихомирова, «Россия давно не имеет идеала или великой национальной цели, и то, что кажется материальным прогрессом или экономическим ростом, есть не более чем проявление процесса мирового завоевания России иностранным капиталом» [40].

К сожалению, для Империи все предложения, предостережения и пророчества наиболее прозорливых деятелей консервативного лагеря, обращенные к монарху и его окружению, оказались без какой-либо ответной реакции, и это в немалой степени способствовало падению династии, гибели самодержавной России и кровавой смуте гражданской войны.

Литература:

1. Гоосул В.Я., Итенберг Б.С., Твардовская В.А., Шацилло К.Ф. Русский консерватизма XIX столетия: Идеология и практика. М., 2000.
2. Гурко И.В. Устои народного хозяйства России: Аграрно-экономические этюды. СПб.,1902.
3. Дусинский И.И. Геополитика России. М., 2003.

4. Консерватизм в России и мире: в 3 ч. Воронеж, 2004.

5. Костылев В.Н. Выбор Льва Тихомирова // Вопросы истории. 1992. № 6-7. С. 30-46.

6.   Леонтьев К.Н. Над могилой Пазухина //Леонтьев К.Н. Цветущая сложность: Избранные статьи. М., 1992. С. 280-292.

7.   Меньшиков М.О. Из писем к ближним. М., 1991.

8.   Милевский О.А. Программа «национальных реформ» Л.А. Тихомирова: социально- экономический аспект // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2009. №3(6). С. 18-31.

9.   Милевский О.А. Анализ основных направлений публицистики Л.А. Тихомирова в «Московских ведомостях» (1909-1913 гг.) // Ползуновский вестник. 2006. №3/2. С. 312-322.

10. Милевский О.А. Л. Тихомиров и К. Леонтьев:

к истории взаимоотношений // Вестник Томского государственного педагогического университета. Серия: История, филология. Вып. 1. 1997. С. 70-74.

11. Милевский О.А. Л.А. Тихомиров: из истории формирования консервативной мысли в России в конце XIX — начале XX вв. Барнаул, 2006.

12. Милевский О.А.. Репников А.В. «Я верю в Россию…». Тихомиров и Столыпин: надежды и разочарования // Родина. 2012. № 4. С. 24-29.

13. Минаков А.Ю. Русский консерватизм первой четверти XIX века. Воронеж, 2011.

14. Минаков А.Ю. Социально-экономические взгляды русских консерваторов первой трети XIX века // Российская история. 2010. № 4. С. 154-167.

15. Нечволодов А.Д. Русские деньги. Из журнала «Море». СПб., 1907.

16. Пазу хин А.Д. Современное состояние России и сословный вопрос. СПб., 1886.

17. Пайле Р. Русский консерватизм и его критики: Исследования политической культуры. М., 2008.

18. Платонов О.А. Экономика русской цивилизации // Наш современник. 1994. № 4. С. 135-150.

19. Репников А.В. Милевский О.А. Две жизни Льва Тихомирова. М., 2011.

20. Репников А.В. Лев Тихомиров о рабочем вопросе // Предприниматели и рабочие России в трудах историков XX века: материалы Международной научной конференции, посвященной памяти профессора М.Н. Белова. Кострома, 2001.4.1.

С. 92-97.

21. Репников А.В. Консервативные концепции переустройства России. М., 2007.

22. Репников А.В. Дусинский И.И. И Русский консерватизм середины XVIII — начала XX века: энциклопедия. М., 2010. С. 167-170.

23. Репников А.В. Консервативные модели Российской государственности. М., 2014.

24. Репников А.В. Константин Леонтьев и Лев Тихомиров И Эхо: Сб. статей по новой и новейшей истории Отечества. М., 2000. Вып. 3. С. 7-17.

25. Родионов И.А. Два доклада: 1) Неужели гибель?

2) Что же делать? СПб., 1912.

26. Родионов И.А. Забытый путь: Из архивов писателя: письма, дневниковые записи, воспоминания, проза. М„ 2008.

27.  Россия 1913 год: Статистико-документальный справочник. СПб., 1995.

28.  Русский консерватизм середины XVIII — начала XX века: энциклопедия. М., 2010.

29. Рязанов С.М. Рабочий вопрос в произведениях Л.А. Тихомирова (опыт контент-анализа) // Вестник Пермского университета. Серия: История. 2009. Вып. 2. С. 114-122.

30.  Соколов Н.П.. Степанский А.Д. Записки государственного человека // Гурко В.И.

Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 5-16.

31.  Соловьев К.А. Гурко В.И. // Русский консерватизм середины XVIII — начала XX века: энциклопедия.

М., 2010. С. 137-139.

32.  Тихомиров Л.А. Великая историческая реформа // Московские ведомости. 1909. № 25.

33.  Тихомиров Л.А. Вопросы экономической политики. М„ 1900.

34.  Тихомиров Л.А. Демократия либеральная и социальная. М., 1896.

35.  Тихомиров Л.А. Земля и фабрика. М., 1899.

36. Тихомиров Л.А. Из современных задач // Русское обозрение. 1895. № 3. С. 436-445.

37.  Тихомиров Л.А. Кризис на Урале // Московские ведомости. 1909. № 66.

38.  Тихомиров Л.А. Мелкий кредит // Московские ведомости. 1910. № 58.

39.  Тихомиров Л.А. На прощание // Московские ведомости. 1913. № 300.

40.  Тихомиров Л.А. Народная и национальная политика //Московские ведомости. 1892. № 197.

41.  Тихомиров Л.А. Необходимость оздоровления Урала // Московские ведомости. 1909. № 4.

42.  Тихомиров Л.А. Необходимость расширения рынков // Московские ведомости. 1909. № 71.

43.  Тихомиров Л.А. Нужна ли нам фабрика? // Русское обозрение. 1891. № 1. С. 286-310.

44.  Тихомиров Л.А. От редактора-издателя // Московские ведомости. 1909. № 5.

45.  Тихомиров Л.А. Ответ на статью Каблукова «Общеэкономическое значение женских кустарных промыслов» // Русское обозрение. 1896. № 4.

С. 925-936.

46.  Тихомиров Л.А. Политика путей сообщения // Московские ведомости. 1909. № 206.

47.  Тихомиров Л.А. Предполагаемая реформа Государственного банка // Московские ведомости. 1909. № 83.

48. Тихомиров Л.А. Россия и Англия в Персии // Московские ведомости. 1909. № 75.

49. Тихомиров Л.А. Совещание о синдикатах // Московские ведомости. 1909. № 56.

50.  Тихомиров Л.А. Таможенная реформа //

Московские ведомости. 1909. № 174.

51.  Тихомиров Л.А. Хозяйственное состояние России // Московские ведомости. 1909. № 283.

52.  Тихомиров Л.А. Экономические задачи времени // Московские ведомости. 1909. № 24.

53.  Фролов А. Деньги земледельческой страны.

М., 1898.

54. Хатунцев С.В. Общественно-политические взгляды К.Н. Леонтьева в 50-е — начале 70-х годов XIX века. Автореф. дис. … канд. ист. наук. Воронеж, 2004.

55. Щербатов А.Г. «Обновленная Россия» и другие работы. М., 2002.

56. Эвенчик С.Л. К. Победоносцев и дворянско- крепостническая линия самодержавия

в пореформенной России // Ученые записки МГПИ. № 309. М., 1969. С. 52-339.

https://www.elibrary.ru/item.asp?id=25921123