Советское кино ‒ фабрика грёз соцреализма

Советское кино ‒ фабрика грёз соцреализма

М.В. Назаров.

«Голливуд ‒ фабрика грёз» ‒ образ киностудий Голливуда (США), встречающийся с 1920-х гг.
(Словарь крылатых слов и выражений).

«Из всех искусств для нас важнейшим является кино» (Ленин, 1920-е гг.)

В интернете постоянно тиражируется статья «О советском кино и современном православии», из которой сначала приведу основные мнения автора, разделяемые сегодня многими нашими православными соотечественниками:

«Пересматривая старые советские фильмы, нередко удивляюсь многим героям: хотя и в безбожное время жили, а видятся как настоящие христиане. Без пяти минут православные. И даже многие коммунисты и атеисты – просто готовая форма для горячего, убежденного верующего. Поменять знак – и перед нами христианин первых времен, бессребреник, мученик, проповедник.

Почему люди с «отрицательным знаком» более похожи на христиан, чем многие из нас, являющиеся прихожанами и церковными активистами на протяжении десятка-другого лет?

В героях советских фильмов и книг есть соль. Сегодня человек организует партсобрание, а завтра коснется его души Христос, и он положит партбилет на стол и умрет за Господа. Ему не сложно будет всё отдать Ему – он и раньше всё отдавал. Он положит душу свою за други своя – он и раньше ее полагал. Ему даже богатства не нужно будет раздавать – он ничего не нажил. Ему не привыкать делиться и ставить ближнего впереди себя, а общественное выше личного – он это делает с детства…

Отец Димитрий Дудко, полжизни проведший в тюрьмах и гонениях за веру, был убежден, что коммунизм лучше капитализма: в коммунизме личность хотя и деформирована, но сохранна. А в развратном обществе личность разлагается. Безбожнику легче принять Христа, чем развращенному. Раньше в церковь не пускали комсомольские отряды. Теперь дорога открыта, но на пути к храму стоит ночной клуб, игровой автомат и всевозможные развлечения, и радио вещает очередную клевету на Церковь. Никто тебя за руку не схватит – сам смотри не сверни с дороги, не упади, не отвлекись. Дойди…

А последняя модель айфона, чтобы утереть нос одноклассникам, – это не культ ли гордости, наряду с самыми лучшими результатами в учебе? Я всегда трепетно относилась к школьным успехам – но любой ли ценой? Мы видели, какую цену заплатили люди за неумеренные личные амбиции московского школьника, застрелившего учителя. Вы можете себе представить, чтобы одноклассники Зои Космодемьянской подняли руку на человеческую жизнь?..

Почему нередко советское оказывается ближе к христианству, чем современное православное?..

Дело не в самой советской эпохе – я не склонна ее идеализировать, и перед глазами стоят приведенные отцом Димитрием примеры детей, изъятых из верующих семей, и девочки, лишившейся почки на нервной почве из-за травли за веру. Я всё это помню, но всё же не могу не заметить: первое и второе поколения безбожников, при умственном отрицании веры, были ею пропитаны насквозь, не успели еще ее по-настоящему отвергнуть, и многие идеалы советского общества были, в сущности, идеалами христианскими. И самопожертвование было нормой, и к семье отношение у коммунистов было намного серьезней, чем современное отношение даже воцерковленных людей…».

 

Советское кино нельзя оценивать вне государственной системы CCCР: оно служило делу партии, подменяя действительность грёзами

В приведенной выше статье кое-что подмечено правильно, но все же, именно с православной точки зрения (на что претендует автор), неправильно расставлены акценты и всё в ней строится на неверной основе, без уточнения духовной сущности коммунистической идеологии, которой служило советское кино.

Под статьей поставлено очень много комментариев ‒ нет времени читать все подряд. Надеюсь все же кто-то возразил автору самое первое, что приходит в голову православному читателю: безкорыстие, честность, жертвенность и горячая вера сами по себе не спасительны, если они не направлены на служение истинному Богу, а вера вообще обращена на нечто иное. Всеми отмеченными достоинствами могут злоупотреблять и противники Бога, обманывая людей ложными верами ‒ именно это делалось в СССР, где богоборцы едва не уничтожили даже лояльное духовенство (последних архиереев спасла война). Поэтому давайте уточним цели и сущность коммунизма.

От «Манифеста коммунистической партии»…

«Многие идеалы советского общества были, в сущности, идеалами христианскими», ‒ пишет автор статьи (недавно это заявил и президент РФ). «Моральный кодекс строителя коммунизма» внешне действительно в чем-то «похож» на христианскую нравственность, но цель-то его была прямо противоположная: построение безбожного царства земного и отрицание Царства Небесного как «мракобесия». Для служения этой цели и эксплуатировались все хорошие качества людей. А в основе его лежит даже не «Моральный кодекс строителя коммунизма» (это поздняя мутация), а именно «Манифест коммунистической партии» Маркса-Энгельса (уничтожение семьи, нации, государства, религии), для претворения которого в жизнь была устроена революция Лениным. Позволю себе в очередной раз напомнить его духовную суть.

«Та ненависть и одержимость, с которой большевики стремились уничтожить Церковь, выдает истинную причину их действий: это была не политическая необходимость, как они утверждали, а сатанинская похоть разрушения. К тому же они выступили не только против заповедей Христа о любви и милосердии («милосердие – измена революции»), но даже против десяти заповедей:

1. Первая заповедь гласит: «Я, Господь Бог твой; чтобы не было у тебя других богов, кроме Меня». – Вместо этого у коммунистов: «бога нет» (а значит нет и абсолютной нравственной точки отсчета, все относительно).

2. Вторая: «Не сотвори себе кумира» (идола). – Вместо этого у коммунистов поклонение марксистским кумирам-богоборцам, чьи имена и изображения покрыли всю землю России. И себя коммунистические вожди видели в роли таких кумиров: уже с 1919 года скульптуры Ленина устанавливались во многих городах России, городок Пришиб переименовали в Ленинск, Гатчину – в Троцк. Из набальзамированного трупа Ленина сделали «мощи» для поклонения, причем православный архитектор Щусев, видимо, намеренно соорудил ему мавзолей по типу Пергамского алтаря, который был центром сатанинского культа; схожая четырехугольная башня описана Геродотом у вавилонян для идола «Вил», которого упоминал пророк Даниил (14: 3–4)[124].

Марксистская партия попыталась противопоставить Православию эрзац собственной «материалистической религии» с революционными «пророками» и «мучениками», революционными праздниками вместо церковных. Вместо церковных Таинств, сопровождавших рождение, жизнь и смерть человека вводились соответствующие атеистические «гражданские» ритуалы… И даже вместо Бога  некоторые большевики-«богостроители» (Луначарский, Базаров, Богданов, Горький) пытались придумать материалистический эрзац и объявили марксизм «религиозной системой».

При этом обожествлялась сама всемогущая «партия чудес», требовавшая беспрекословной веры, что хорошо видно из откровений видного большевика Ю.Л. Пятакова:

«Когда мысль держится за насилие, принципиально и психологически свободное, не связанное никакими законами, ограничениями, препонами, – тогда область возможного действия расширяется до гигантских размеров, а область невозможного сжимается до крайних пределов, падает до нуля. Безпредельным расширением возможного, превращением того, что считается невозможным, в возможное, этим и характеризуется большевистская коммунистическая партия… Это есть черта, глубочайше отличающая нашу партию от всех прочих, делающая ее партией «чудес». Большевизм есть партия, несущая идею претворения в жизнь того, что считается невозможным, неосуществимым и недопустимым…

Ради чести и счастья быть в ее рядах мы должны действительно пожертвовать и гордостью, и самолюбием, и всем прочим… Категория обыкновенных людей не могут сделать мгновенного изменения, переворота, ампутации своих убеждений. Но… мы ни на кого не похожи… Проникаясь мыслью о насилии, мы направляем его на самих себя, и если партия того требует… актом воли сумеем в 24 часа выкинуть из мозга идеи, с которыми носились годами… В прибегании к этому насилию с целью сломать себя и быть в полном согласии с партией и сказывается суть настоящего идейного большевика-коммуниста… Да, я буду считать черным то, что считал и что мне могло казаться белым, так как для меня нет жизни вне партии, вне согласия с нею»[125] (курсив в оригинале).

3. «Не произноси имени Господа Бога твоего всуе». – Вместо этого запрета всем основоположникам марксизма-ленинизма (и особенно Ленину) было присуще кощунственное поношение Бога.
4. «Помни день субботний, чтобы проводить его свято…». В христианскую эпоху таким днем стало воскресенье в память о Воскресении Христа. – Вместо этого коммунисты с 1929 года по 1940-й ввели шестидневку для отмены христианской недели. (Еще идеологи Французской революции с той же целью пытались ввести декады – десятидневки.) В летосчислении выражение «от Рождества Христова» заменили на «нашу эру», на II съезде Союза воинствующих безбожников в 1929 году (под лозунгом «Через безбожие – к коммунизму») попытались вообще ввести новое летосчисление: от Октябрьской революции…
5. «Чти отца твоего и матерь твою…». – Вместо этого у коммунистов требование отречения от родителей и их предательства ради дела партии (культ Павлика Морозова). Претворяя в жизнь положение «Манифеста» Маркса-Энгельса об «общественном воспитании всех детей», Бухарин в своей «Азбуке коммунизма» утверждает, что право родителей на воспитание детей «с социалистической точки зрения ни на чем не основано», ибо ребенок «принадлежит обществу – человеческому роду»[126].
6. «Не убий». – Вместо этого у коммунистов расстрелы невинных заложников и уничтожение целых сословий. Поэт Багрицкий как всегда откровенен в своем выражении господствующей морали: «А если прикажет солгать, – солги. / И если прикажет убить, – убей»…
7. «Не прелюбодействуй». – Вместо этого коммунисты, напомним, уже в «Манифесте» собирались «ввести вместо лицемерно прикрываемой общности жен официальную, открытую». Декретом о семье и браке, принятым в сентябре 1918 года для «революционизирования семьи» и разрушения «буржуазной морали», отменялся церковный брак и признавался лишь гражданский, для его расторжения было достаточно заявления одного из супругов.

Видная большевичка А.М. Коллонтай учила, что «семья перестает быть необходимостью как для самих членов семьи, так и для государства»[127]; пропагандировала теорию, что в коммунистическом обществе удовлетворить половую потребность будет так же просто, как выпить стакан воды. «Выделение «любящей пары», моральная изоляция от коллектива, в котором интересы, задачи, стремления всех членов переплетены в густую сеть, станет не только излишней, но и психологически неосуществимой… Пролетарская идеология дорожит главным образом тем, чтобы данные свойства [любви]… проявлялись бы в общении не только с одним избранником сердца, но и при общении со всеми членами коллектива… Таков идеал любви-товарищества, который выковывается пролетарской идеологией, взамен… супружеской любви буржуазной культуры»[128].

[Во многих городах местные советские власти выпускали декреты о «раскрепощении женщин», «отмене частного владения женщинами», о «социализации женщин», которые были обязаны вступать в половые сношения со всеми желающими их тела ‒ см. приложения в конце статьи о празднике 8 марта. ‒ М.Н.]

8. «Не укради». – Вместо этого у коммунистов: «грабь награбленное»; уголовные преступники были провозглашены «социально близкими».

9. «Не произноси на другого ложного свидетельства». – Вместо этого у коммунистов: ради дела коммунизма «надо… пойти на все и всяческие жертвы, даже – в случае надобности – на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приемы, умолчания, сокрытие правды…»[129]; «мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата»[130](Ленин).

10. «Не пожелай жены ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего, ни поля его… и вообще ничего, что принадлежит ближнему твоему». – Вместо этого зависть к чужому имуществу была положена в основу марксизма.

Даже если бы коммунистам и удалось построить такими методами обещанное «светлое будущее» – оно было бы рассчитано на глубоко аморальных потомков, готовых оправдать своим земным «раем» все многомиллионные человеческие жертвы, положенные в его фундамент. Однако на таких принципах не могло бы длительно существовать ни одно государство: они являют собой полное беззаконие. В основе всего этого лежит идея, что коммунистическое «добро» может быть осуществлено через временно используемое зло – вот в чем суть обмана сатаною большевиков, искренне поверивших в марксизм. «Марксизм и коммунизм есть наиболее полное выражение еврейского (сатанинского) духа»[131], – считал философ А.Ф. Лосев, хотя, конечно, в царстве самого антихриста этот дух будет выражен еще полнее.

У основоположника марксизма в молодости подражание антихристу выражалось и в откровенной форме, – например, в стихотворении-молитве «Прометей»[132]. Вообще поразительно, сколько проговорок о сатанинской сути большевизма можно найти у большевицких классиков, например, у Маяковского: «Товарищ Ленин, я вам докладываю / не по службе, а по душе. / Товарищ Ленин, работа адовая / будет сделана и делается уже![133] (курсив наш)».
(Из книги «Вождю Третьего Рима», гл. III-4, туда открываются цифровые сноски)

Такова была цель и духовная атмосфера советского общества, которая осталась за рамками и советского кинематографа, и приведенной в начале статьи. В такой атмосфере нелегко было «поменять знак» адовой горячности: горячий антихристианин Савл «поменял знак» лишь с помощью Бога, Который ему Сам открылся. В тогдашнем СССР такое чудо тоже иногда случалось, но с очень немногими, а с подавляющим большинством людей этого не происходило: ни с палачами, ни с их жертвами. Даже страдания лагерников становились спасительными для немногих: большинство людей расчеловечивалось, свидетельствовал В. Шаламов в «Колымских рассказах». Да и вся жизнь в тогдашнем СССР была в сущности большим концлагерем строителей утопического коммунизма.

Одноклассники Зои Космодемьянской не убивали друг друга в школе, но миллионами власть убивала их родителей, и скольких крестьян обездолила несчастная жертва такого воспитания Зоя, а, может быть, и обрекла на смерть, сжигая их деревни в лютые морозы? «Нравственно всё, что служит делу партии», ‒ так учили и при Ленине и при Брежневе. Яркий пример: почитание Павлика Морозова, предавшего своих родителей. Жаль, конечно, Павлика, с такой «жертвенностью» ему бы, как и Зое, открылась прямая дорога в верные исполнители какого-нибудь Бутовского полигона. «Если прикажет солгать, – солги. / И если прикажет убить, – убей» ‒ вот в такой «горячей вере» их воспитывала партия.

… к «Моральному кодексу строителя коммунизма»

Мне возразят, что уже в 1930-е годы партия отказалась от разрушения семьи и нации, в годы войны реабилитировала патриотизм и Церковь, а в послевоенные годы «русский народ постепенно переварил коммунизм». Документом этого «переваривания» и стал хрущевский «Моральный кодекс строителя коммунизма» с его «христианскими идеалами». Каковы они были ‒ достаточно вспомнить хрущевскую новую безбожную пятилетку, когда рушили храмы и твердили, что «Бога нет», увольняли за посещение церкви, и даже при Брежневе давали лагерные сроки за тиражирование Евангелия.

Автор статьи пишет о «готовой христианской форме» у положительных героев советского кино: «завтра коснется его души Христос, и он положит партбилет на стол и умрет за Господа». Если коснется… Но советская нравственность тут не при чем: так было во все времена, когда человеческих душ касался Христос, в том числе в годы первых антихристианских гонений (Великомученик Георгий Победоносец). Может ли автор статьи привести такие примеры из советской жизни? Если они и были ‒ то единичные случаи. Они не могут собою оправдать совершенно иные тогдашние массовые плоды советской реальности, которые не отражены в советском кино.

При этом в СССР сталинские репрессии были осуждены партией только в отношении чисток 1937 года, когда «необоснованно» пострадало много партийцев, но никогда не было отказа от марксизма с его «манифестом», почитался культ Павлика Морозова, и атеистическая государственная идеология продолжала нравственное разрушение общества. Ведь «Если Бога нет, ‒ то всё позволено»…

Что касается не государственной, а бытовой нравственности, отражаемой в фильмах, то она сохранялась вопреки антинародной власти ‒ в основном благодаря семейной традиции. Но далеко не у всего населения, все более денационализируемого и дехристианизируемого.

И если автор верно пишет о современной школе в РФ: «Я всегда трепетно относилась к школьным успехам – но любой ли ценой?» ‒ то разве цена богоборческого советского образования, хулившего историческую православную Россию и насаждавшего почитание ее разрушителей, оправдывавшего «классовую борьбу» с уничтожением целых социальных слоев, ‒ не оставила страшный след в человеческих душах?

В СССР, может быть, и было меньше имущественного эгоизма и стяжательства, который сдерживала всеобщая уравниловка ‒ хотя во многих советских людях именно она пробуждала материалистические конечные идеалы жизни: иметь квартиру, машину, дачу. В советское время не было айфонов как предметов гордости, но таковыми могло быть многое другое соответственно тогдашнему уровню жизни. Даже что касается нравственности в семейных отношениях (что упоминает автор статьи: «к семье отношение у коммунистов было намного серьезней») ‒ то не только в деятельности Коллонтай, но и в основе многих «застойных» советских культовых фильмов как само собой разумеющаяся лежит неверность, нисколько не осуждаемая (например: «С легким паром», «Осенний марафон» и т.п.). Понятие и смысл церковного брака в советском кино полностью отсутствует (кроме эпизодов из литературных экранизаций).

И самое, пожалуй, страшное ‒ воспитание идеологического «двоемыслия» (термин из антиутопии Дж. Оруэлла): думать одно, а говорить другое. Оно тогда настолько укоренилось в СССР в виде неписаной нормы, что говорить на экзаменах и писать в газетах положенную богохульную ложь не считалось грехом, как и украсть с работы государственное (а значит «ничье») имущество. Сегодня в нашем народе, к сожалению, еще осталось много от такой советской психологии. Этого повсеместного «двоемыслия» советское кино также не показывает, тем самым давая наглядный пример собственного «двоемыслия».

Поэтому мне совершенно непонятно утверждение автора: «в коммунизме личность хотя и деформирована, но сохранна. А в развратном обществе личность разлагается»… В наибольшей мере разложению личности способствовало насильственное государственное безбожие. Причем в ту эпоху мiрового противостояния двух общественных систем западное общество при всей своей апостасийной тенденции все же сохраняло в себе в большей мере нравственно здоровую часть (это очевидно и в тогдашнем западном классическом кинематографе), больше уважало образ Божий в человеке, меньше насиловало его совесть, не карало за идеологическое инакомыслие, ‒ и именно поэтому в сравнении с тогдашним Западом советский строй, основанный на лжи, насилии и атеизме, проиграл Холодную войну в умах своего населения.

Даже основная часть партийцев жила по законам «двоемыслия», разлагавшего и народ, и властные структуры, и потому при крушении СССР мало кто из членов КПСС и даже сотрудников КГБ был готов защищать советский режим, ‒ признает Н.С. Леонов, бывший в то время генералом КГБ: люди, пришедшие защищать «Белый дом» от ГКЧП, видели в Ельцине «избавителя от опостылевшей социалистической серятины, волшебника, который обещает открыть дверь в чудесную страну свободы и счастья» (Леонов Н.С. Крестный путь России. М., 2002. С. 291). И царившая тогда прозападная эйфория, приведшая страну к новым бедам, была прямым следствием и неприятия людьми советской лжи, и советской материалистической духовной неграмотности. Как и нынешнее время…

Вспоминаются суждения зарубежного архимандрита Константина (Зайцева) в его сборнике «Чудо русской истории», который, с одной стороны, надеялся, что при насильственном богоборчестве нашему народу легче распознать зло и спасти свою душу, чем на свободно-апостасийном Западе, но, с другой стороны, о. Константин опасался, что духовное разложение при коммунистическом режиме ослепляет его ведущий слой в отношении западной системы мiрового зла. И.А. Ильин в знаменитых «Наших задачах» был в этом отношении особенно пессимистичен, предвидя оккупацию России мiровой закулисой после крушения власти КПСС.

Для предотвращения этого было необходимо воспитание в ведущем слое страны и народе духовно грамотных «конструктивных сил», сознающих не только ложь марксизма, но и смысл мiровой истории и действующих в ней сил. У русской эмиграции сил на это не хватило. Разумеется, советское кино даже в наиболее талантливых своих образцах ничего подобного не касалось, а белогвардейцы и эмигранты изображались в основном карикатурно (правда, редкие исключения породили уважение к ним несмотря на замыслы создателей таких фильмов).

Не забудем и про соцреализм

Главная особенность милого советского кино: в СССР все деятели культуры были обязаны руководствоваться принципом социалистического реализма ‒ желаемое выдавать за действительное, а нежелательную реальность игнорировать. Если оставить в стороне пробившихся на малый экран несоветских индивидуалов наподобие Тарковского, экранизацию классики (тоже непременно с «классовой» идеологической окраской) и совершенно лживую мифологизацию советской истории, а это значительная часть советского кино (например, непонятно почему признанный мiровым шедевром «Броненосец Потемкин» или «Октябрь» Эйзенштейна с эффектным «штурмом Зимнего», которого не было), да и большинство фильмов о ВОВ (в которых пропаганда не касается причин, целей и методов ведения войны, и их настоящей цены для нашего народа), ‒ то даже в бытовых фильмах о советском обществе (что, видимо, имеет в виду автор статьи) нам показывают не настоящую жизнь, а приукрашенную и вымышленную, которая, конечно, выгодно отличается от современных нравов джунглей. Этим советские фильмы и нравятся людям. (Признаюсь, я и сам в виде отдыха иногда смотрю некоторые советские фильмы времен моей молодости, однако отдаю себе отчет в их сказочности; аналогичное отношение у меня и ко многим шедеврам живописи соцреализма, как и к талантливым сюрреалистическим фантазиям и сказкам вообще.)

К тому же у нас есть и ностальгия по юным годам, когда мы в СССР искренне дружили, ценили верность и честность, чем-то увлекались, стремились к знаниям, еще не сознавая лжи господствующей идеологии. Это отражено и в советских фильмах. (Наша техникумовская группа 1963-1967 гг. до сих пор хранит эту нашу общность, проводя регулярные встречи.) Но сводить сущность советской эпохи только к своим ностальгическим воспоминаниям ‒ есть не что иное, как проявление инфантилизма, пусть и приятного.

Автор статьи права в порицании современного развратного общества. Однако православным неуместно противопоставлять современной лжи и духовному неблагополучию ‒ другую ложь, советскую, только на том основании, что она искренняя, играется хорошими актерами и все тогдашнее кино сделано талантливыми мастерами. Советское кино нельзя оценивать вне тогдашней государственной системы: оно успешно служило делу партии, подменяя реальную действительность наркотическим мифом. К сожалению, по этой мифологии о советском времени часто судит и нынешняя искренняя молодежь, которой не пришлось жить в ту эпоху «двоемыслия» и запрета на познание Истины. И этими фильмами нынешняя власть лукаво пользуется в своих целях «легитимной» преемственности.

Даже первоиерарх МП наиболее важным для нас в советском периоде объявил не разрушение православной государственности, а то, что имеется и внутри любой успешной мафиозной группировки между ее членами: «стремление к справедливости, солидарность и энтузиазм» (как он это заявил на Всемiрном русском народном соборе в Москве 11.11.2014 г. на тему «Единство истории, единство народа, единство России» и в рождественском интервью Первому Каналу 07.01.2015 г., а также на открытии III Рождественских Парламентских встреч в Государственной Думе 21.01.2015 г.)

Это заявление главы нынешней «духовной власти» сделано в русле государственной идеологии «отмывания» советского режима от крови миллионов наших лучших сограждан (как досадного сопутствующего ущерба) ‒ чтобы не подрывать «легитимную» преемственность власти РФ от СССР и лично не каяться в служении этому режиму. То есть, в этом заявлении первоиерарха МП совершенно очевидно маскировочное искажение уникальной сатанинской сущности коммунистической власти. И когда президент РФ видит основу этого сатанизма в христианстве, то это также свидетельство его духовного неблагополучия, в котором находятся и духовная и государственная власть в посткоммунистической РФ ‒ как самый удручающее наследие советского режима. На этом государственно значимом фоне меркнет советское кино, которое, казалось бы, выполнило свою роль, хотя и продолжает ее выполнять на новом этапе нашей несчастной истории…

 

Промысел Божий и «Бич Божий»

В заключение отмечу, что разоблачая лукавую сущность советской пропаганды (в которой кино ‒ лишь наиболее эффективный инструмент «Морального кодекса»), я всегда отмечаю в этом явлении и ее иное фактическое наследие. В отличие от войны против «черносотенной русской культуры» 1920-1930 годов, в дальнейшем компартия прагматично решила не бороться с христианской психологией русского народа, а оседлать ее, паразитируя на ней в своих целях. Однако при этом ‒ Промыслом Божиим? ‒ КПСС отчасти невольно сохранила консервативную структуру русской бытовой культуры, хотя и подменив ее содержание на противоположное.

В годы «перестройки» ответным нашим действием на эту милость Божию было бы восстановление истинного содержания в сохранившейся форме, но руководство партии предпочло разрушить вместе с ложным содержанием и форму и даже целостность России. С другой стороны, в сопротивлении этому новому разрушению, именно паразитирование КПСС на русской традиции нынешние коммунисты лукаво выдают за якобы изначальную суть компартии, отрицая все ее страшные преступления.

В положительной оценке этой «христианской формы» автор статьи права. Однако просто «поменять знак» в ней недостаточно, если не поменять духовную оценку советского строя и советской Церкви. Мы сегодня видим немало бывших комсомольских активистов и партийных чиновников, которые, лишь «поменяв знак», с прежним энтузиазмом служат новой «демократической» (компрадорской) власти, ответственной за нынешнюю духовную разруху. Многие из правителей сами демонстративно позируют со свечками в храме, осеняют себя крестным знамением перед телекамерами, оставаясь при этом насадителями и безнравственности, и «двоемыслия», и духовной безграмотности в государственной системе образования.

Таковы же, к сожалению, и многие священнослужители, которые учат свою паству «водить детей в церковь и твердить с ними молитвы», учат многому правильному в борьбе с личными грехами, но не учат различению добра и зла в истории и в государственной политике (якобы «нет власти не от Бога»), которая во многом намеренно поощряет греховное состояние общества, ибо так проще управлять им методом кнута и пряника. Таково, к сожалению, современное официальное православие структуры МП. В этом ответ на вопрос автора: «Почему нередко советское оказывается ближе к христианству, чем современное православное?».

Не вина многих честных людей в наших старших поколениях в том, что они, имея в себе правильную «форму», не приобщились к Церкви. У большинства из них не было такой возможности, власть им активно препятствовала. Будем молиться о них в надежде, что у Господа обителей много. А ведь многие из них были некрещеными… Как к ним отнесется Господь вместе с их искренностью, жертвенностью и честностью?

Однако то, что уже и нынешняя постсоветская власть препятствует осознанию уходящими старшими поколениями истинной границы между добром и злом в их жизни и истории страны ‒ якобы, «чтобы не сталкивать народ лбами», не омрачать те идеалы, которым люди поклонялись всю жизнь (такова аргументация Путина) ‒ это явно нехристианское, душегубительное отношение к ним, проистекающее из собственного эгоизма правителей.

В связи с упомянутым Промыслом Божиим необходимо отметить, что в признании православными авторами и духовенством злодеяний коммунистической власти существует и еретический уклон восхваления ее как необходимого «Бича Божия».

Большинство нынешних поклонников Сталина стремятся опровергнуть его преступления, занижают число жертв, о которых он якобы ничего не знал, и т.п.; создают облагороженный миф о мудром и справедливом правителе, выдавая желаемое за действительное (не гнушаются и подделками о «православном Сталине»). Наряду с этим ширится удивительное явление в среде православных: почитание Сталина как необходимого сурового «Бича Божия», наказующего народ за отступничество от царской власти. Появляется наивысшая, «богословская» ступень этого «православного сталинизма»: мол, так было угодно Богу, ибо без сталинского террора Господь Бог «не мог бы сохранить Русское Православие»… И это присуще не только красно-патриархийным верующим. На эту тему у меня была полемика с уважаемым кинорежиссером В.П. Виноградовым, острым критиком Московской патриархии, который, однако, во многих своих выступлениях восхваляет не только «христианскую форму» в антихристианском СССР, но и жертвы и страдания миллионов в ГУЛаге. Повторю свое возражение ему:

Вадим Виноградов: «Зачем же только через ГУЛАГ смотреть на советчину, как это делает Михаил Викторович? Раз был ГУЛАГ ‒ значит так было нужно Господу. Вот, Чаплин и вразумляет МВН: «В тоже время нельзя мазать весь период с 1917 по 1991 гг. только черной краской. Была одержана великая победа, были достигнуты выдающиеся свершения, многие люди в нашем народе жили счастливо, и об этой стороне правды тоже нужно говорить». http://rusidea.org/?a=300047

Вы, Вадим Петрович, утверждаете, что Ваш подход высокодуховный ‒ мол, «Раз был ГУЛАГ ‒ значит так было нужно Господу» для нашей духовной пользы. Наверное, так, для наставления на путь истинный «от обратного». Но из этого ведь вовсе не следует, что мы должны одинаково относиться ко всему, что в мiре попускается Богом. Мы всегда должны различать добро и зло, понимая, что зло не нужно Господу, оно укоренилось в мiре как следствие своеволия твари, ее злоупотребления дарованной ей свободой. Мы обязаны сопротивляться злу, сознавая его как таковое и свои грехи как причину его попущения – иначе никакой пользы нам от этого не будет, а только торжество зла. Вы же по сути его оправдываете, перекладывая вину за это на Бога, якобы это Ему «было нужно» ‒ и потому не смей зло «мазать одной только черной краской».

Вы пишете под иконописной картинкой встречи Сталина с последними уцелевшими архиереями в 1943 г.: «Посмотрим на ГУЛАГ как на милость Божию… Великая тайна Сталинской эпохи: ГУЛАГ был тогда главным местом хранения Русского Православия». И как же оно до этого тысячу лет сохранялось без ГУЛага при власти Царей… А результат сталинского «сохранения» в виде нынешней структуры МП Вас уже устраивает?..

Кто-то у Достоевского не мог принять Царство Божие, если в его основании будет слезинка одного только замученного ребенка… Это, конечно, моралистический перегиб от отсутствия мудрости, точной веры и непонимания причины зла. У Вас же перегиб в противоположную сторону: Вы по сути утверждаете в своих статьях, что в основу Царства Божия требуется положить страдания замученного ребенка – без этого Богу ну никак…

Вот и в полемике о советском кино могу сказать: получается у некоторых православных, что без идеалов советского кино ‒ ну никак русскому народу не обрести истинного христианского сознания…

См. на эту тему также:

Два «богословских» приема в «примирении белых и красных»
Полемика с В.П. Виноградовым о ГУЛаге, рабстве и страдании

М.В. Назаров
29.5.2018

Источник: https://rusidea.org/250934682