Елена Семёнова: «Белым докрасна»

…Так повелось, что в самый грозный час
Лишь одиночки в бой со злом вступают,
А знатоки парадных поз и фраз
Хоронятся по хатам где-то с краю.

И там всё продолжают выяснять,
Кто их красней, белее, зеленее…
А рыцари уходят воевать
За Родину,
За Русскую Идею,

Поступком воскрешая идеал,
Что навсегда утраченным казался.
И тот поймёт, кто честь не продавал:

Эти строчки ещё раньше набросались, и само стихотворение даже не сохранилось у меня целиком, и не достало памяти восстановить, но и не суть важно, ибо актуален именно этот отрывок.
Сегодня не без горечи можно наблюдать, как для некоторых окрас становится чем-то главным, самодовлеющим, и за ним утрачивается та первооснова, без которой все окрасы — ничто. Разумеется, немаловажно, какого лагеря люди — белые, красные, оранжевые. Но есть понятие, стоящее выше цветовых гамм — Русские. И, вот, расписываются ныне иные мудрствующие лукаво в том, что русскость-то и утратили они напрочь. Утрачена почва, утрачена связь со своим народом, с родовой, говоря просторечно. А без этого что есть человек, каких бы убеждений ни был? Готовый нигилист, не способный к живому, предметному делу и служению благу своего народа. Ибо всё, что он говорит и делает, несёт на себе отпечаток негативного сознания, которое априори разрушительно.
Да, ещё Вяземский утверждал, что любовь к Отечеству в наших условиях есть ненависть настоящего положения. Положения! Но никак не самого Отечества. Увы, отдельным нынешним «любителям Отечества» далеко до мудрого разграничения князя Петра Андреевича. И ненависть свою обращают они именно на Отечество и на всё то, что могло бы поколебать их убеждённость в его отвратительности. В сущности, они в точности повторяют г-д либералов, о которых Достоевский замечал, что изменись что в России к лучшему, и они страшно бы огорчились тому, лишившись основы своего «мировоззрения» — того самого контрпродуктивного негативного сознания.
В событиях на Юго-Востоке Украины мы наблюдаем сегодня преодоление советского сознания, вытеснение его сознанием русским. Это стало очевидно сперва в Крыму, когда на многотысячном митинге за воссоединение с Россией было лишь два красных флага — два знамени времен Второй Мировой войны. И более ничего. Коммунисты, как некая сила, словно исчезли во мгновение ока. Конечно, в толпе было немало людей, сочувствующих советскому прошлому, но это естественно. В одночасье невозможно изменить сознание совершенно. Да и не нужно. Для этого нужна кропотливая, спокойная и продолжительная работа, одушевлённая не какими-то идейными догмами, но прежде всего живой любовью к своей стране и народу, неотдельной часть коего все мы являемся.
Каковы же были первые шаги в Крыму новой власти? Возвращение дореволюционных названий улицам Симферополя, установка памятника Сенявину… Ни в России, ни в Украине улиц тех не переименовывали и не переименовывают. И Крым дал первый пример нам сего благого начинания. И ничто не дрогнуло там, не вступилось за «советское наследие». И на митингах крымских не звучало (практически) никакой советской риторики, а одно лишь: «МЫ — РУССКИЕ!». Не левые, не правые, не красные, не белые — а русские.
Их записали в «ватники». Кто? Такие же потомки «рабочих и крестьян», которые вдруг отчего-то возомнили себя «белой костью» и «голубой кровью».
Этих, последних, к слову, нимало не смутила партийная принадлежность лидеров майдана. А вышли-то они всё из той же большевистской «шинели» — и в духе своём: в ненависти ко всему русскому, в преступности своей свято оной остались верны.
Помнится, многие наши белые (не исключая меня) любили размещать подборки фотографий советских красноармейцев и комиссаров и русских офицеров. Мол, «физиономический анализ кое-что значит в нашем деле», как говаривал доктор Ватсон. Глянешь на лица — и уже без книг всё очевидно становится. Предлагаю любителям сего анализа обратиться к фотографиям лидеров и «сотников» майдана и сравнить их с фотографиями лидеров сопротивления. Результат будет строго идентичен выше приведённому (для нормального человека, конечно, а не, как теперь говорят, «курильщика»).
В географии сопротивления обращает на себя внимание то, что слабее всего оказывается оно в регионах, наиболее подавленных советским, выхолощенным сознанием. В восставших Донбассе и Луганске, конечно, не обходится без серпасто-молоткастых флагов, но нетрудно заметить, что перевес далеко не за ними. Советские в данном случае оказались лишь захвачены русским протестом, но направляющая сила совсем иная. «Мы — русские!» — вот, основа сознания сопротивления. Неслучайно в рядах добровольцев немало людей верующих. Неслучайно среди первых жертв противостояния стали — священник, окормлявший ополченцев, застреленный бандитами на дороге, и пономарь Киево-Печорской Лавры, в это ополчение вступивший.
Здесь, на Донбассе, где некогда шли ожесточённые бои гражданской войны, где совершал свои подвиги легендарный Чернецов, сегодня спешно формирующуюся Добровольческую армию Юго-Востока возглавил человек, уже более двух десятилетий исповедующий Белую Идею. И не на словах, а на деле.
В сущности, то, что делает сегодня Игорь Стрелков для Белой Идеи, в разы важнее чем все наши книги и статьи. Книги и статьи могут быть прекрасны — но они о прошлом. Что было Белое Движение для русских людей доселе? Память и мечта, в лучшем случае. А чаще — пустой звук. Что было Белое Движение дня нынешнего? Мемориальный клуб. Помните Ивана Савина? «Сухие ромашки мы… Россия — вся высохла… Жалкие, никому не нужные цветы… Мы — для гербария, для странной и страшной коллекции: цветы с высохших полей… Люди без Родины…».

Сегодня русские люди видят, что «белые» — это отнюдь не гербарий. И Стрелков, защищающий Донбасс с горсткой добровольцев против много превосходящих сил противника, за плечами которого Приднестровье, Босния и Чечня — неопровержимое тому доказательство.
Если раньше «белые» в понимании аудитории были лишь некие люди (пусть даже порядочные, умные и замечательные), которые могут лишь рассуждать письменно и устно в предметах, зачастую вовсе не насущных для сегодняшнего положения, то сегодня она видит человека дела, человека, который утверждает не словом, но самой своею жизнью те идеалы, о которых говорит. И такой пример (исключительный, и аналогов покуда не имеющий) способен в корне изменить положение Белой Идеи, вместо сохранения памяти, воскресив её, дав ей новую жизнь.
И особенно важно это тогда, когда выступления отдельных «белых докрасна», расписывающихся в уважении к Бандере и клевещущих на русское сопротивление, могло нанести ей громадный и ни с чем не сравнимый урон, выставив в глазах неискушённой аудитории современных «белых», как единомышленников Шендеровича, Ковалёва и Новодворской, русофобами…
Что же услышали мы от наших «белых докрасна» в отношении русского сопротивления? Надменное «быдлосовки». Это высказали люди, выросшие в том же самом СССР, побывавшие в пионерах и комсомольцах и теперь вдруг возомнившие, что они «несть яко прочие человецы». Ничуть, товарищи! Именно так, товарищи, ибо «господа» к вам не идут. Вы-то и есть самые настоящие «совки». Только не те, что уныло стояли в очередях и принуждённо ходили на демонстрации, а та более кого бы то ни было отравленная большевизмом прослойка, что глубоко страдая от несоответствия амбиций и способностей, сидела по кухням и клеймила… Всё тот же «проклятущий» народ. Не советский. Русский. Из-за которого они, гениальные, живут не так, как им бы хотелось. Этих ущербных людей в какой-то момент причислили к диссидентам, измарав это слово до непотребности, выпустили в кордон, где они продолжали те же самые разговоры, ещё более усердствуя, дабы выслужиться перед новыми хозяевами — но уже, увы, не на кухнях, а в газетах и на радио. Большинство из них, по счастью, к русскому народу не имели отношения даже по крови. И тем печальнее, что их-то ущербную, бесстыдную, лживую насквозь «философию» и их подлый и русскому непристалый лексикон переняли теперь отдельные русские (по крови). Они полагают, что тем примыкают к диссидентам. К Терцу, Амальрику, Эткинду и др. — может быть. Но не к Солженицыну. Не к Шафаревичу. Не к Бородину. Не к Осипову. «Ненависть к русским, презренье к России» (Несмелов) — такова была идеология первых, равно как их родных для них по духу большевиков. Её ли исповедует теперь именующие себя «белыми» и «христианами»?

К слову о «христианах». После 2 мая я имела слабую надежду, что здравое чувство всё-таки пробудится. Скажу честно со времён майдана я просто не заходила в блоги наиболее ревностных поклонников этого сатанинского шабаша. После 2-го — зашла. И содрогнулась. Я не увидела в них ни единого слова сочувствия, ужаса перед содеянным, а лишь какое-то отчаянное, истерическое стремление всеми правдами и неправдами доказать, что — «сами виноваты». Основания — «показания» противоположной стороны и повторение пропагандистских штампов подчинённых убийцам и заказчикам СМИ. Мы видели больше, чем «показания». Мы видели видео, снятое убийцами. Видели, как убивали, как добивали, как глумились над убитыми. Мы читали радостные реляции убийц и одобрительные высказывания их лидеров. В нынешний век ютьюбов и соцсетей, когда преступления, будь то избиение одноклассницы, или массовое сжигание людей, тотчас выкладываются на всеобщее обозрение преступниками, гордящимися своими «подвигами», задача следствия немало упрощается.
Но нет. «Виноваты сами». «Российская провокация». «Колорады». Читая это от людей, полагающих себя христианами, остаётся лишь ужасаться тому, до какой же степени изощрён враг рода человеческого, способный такой чернотой заволакивать души, отнимать разум о «мудрых». Что же, недаром «мудрые» отправили Христа на Голгофу, а избранными Им стали неграмотные простецы, грешники — рыбаки, мытари, блудницы…
Возвращаясь к русскому сопротивлению и Добровольческой армии Юго-Востока, хочу добавить ещё одно. Стрелков и стрелковцы делают сегодня великое дело не только для Донбасса, но для всей России — в плане преломления советского наследия, восстановления русского самосознания, чего по замечанию Солженицына, более всего боятся наши недруги. Юго-Восток сделался подлинной русской Вандеей. И дай Бог, чтобы у Вандеи этой был более счастливый исход. Дай Бог, чтобы осуществилось пророчество великого поэта-мученика Савина: «На безгранной поляне России гуще, сильнее и ярче прежнего зацветут ромашки… Белые-белые… С золотыми, гневными, прозревшими сердцами…».

Источник: Живой Журнал РУССКОГО ОБЩЕ-ВОИНСКОГО СОЮЗА — http://pereklichka.livejournal.com