Игорь Андрушкевич: Становление царской власти в России

Игорь Андрушкевич: Становление царской власти в РоссииВ моем докладе «Корни и развитие русской политической мысли», прочитанном в прошлом 1972 году в буэносайресском пригороде Бажестер, я выразил мнение, что основные начала русской государственности со времен Владимира Святого можно резюмировать следующим образом: единоначалие в соборности, самобытность во вселенскости и справедливость в правде, под покровом легитимной власти.

История русской государственности — это история преодоления затруднений и разрешения проблем, возникающих на пути воплощения и осуществления этих начал. Единоначалие сохраняется частично благодаря княжению одной единственной легитимной династии, без единой попытки на протяжении более чем семи веков оспаривания этой легитимности. Но это же единоначалие нарушается все больше и больше междоусобицами в среде самой династии, чему способствует отсутствие ясного организационного начала в ее среде. Сам принцип соборности, может быть, нарушается меньше, но с другой строны, он и не развивается органически из-за той же междоусобицы, а так же из-за подпадения русских земель под чужую власть. Кроме того, как раз к моменту начала княжения Иоанна III вырисовываются некоторые претензии высших служилых групп на создание системы общественных привилегий, что в корне подрывает принцип соборности. Внешние факторы — варвары в степи и недруги на Западе — мешают и угрожают, в свою очередь, и самобытности и истинной вселенскости. Дальнейшее органическое развитие справедливости в правде требует, в свою очередь, высшего оформления в рамках государственности. Преодоление всех этих проблем имеет один общий знаменатель: усиление легитимной власти. Но дело не только в усилении власти, а в обогащении и расширении ее функций и ее служебных обязанностей, и, наконец, в символическом воцарении нравственного начала, на котором она основывается.

Этот процесс насыщения верховной власти новыми функциями и приводит в конечном итоге к ее преобразованию, к ее трансформации. Даже можно сказать, что сам характер монархии в России имеет совсем иной характер после этого 75-летнего периода преображения, чем до него. Поэтому можно схематически разделить историю монархии в России на два периода: до 1472 года и после него. Странно, что на этот факт обращается мало внимания, так же, как и на длительность первого периода: 610 лет (862-1472).

В первом периоде идея монархии сводится в основном к двум функциям: править-судить по праву и защищать от врагов. Монарх — это князь-судья и князь-полководец. Монарх — Великий Князь — даже не гарантирует и не символизирует единства страны, особенно после упадка Киева, когда и в других городах появляются свои местные великие князья. Эту монархическую функцию единения исполняет вся Династия Рюриковичей, а не отдельные князья. Но очень скоро, хотя и постепенно, задачи монархии в России начинают расти.

На Суздальской Руси, и особенно в Москве, рождается идея Князя-Хозяина, не только в экономическом, но и в общем смысле этого слова. Уже Андрей Боголюбский, сын основателя Москвы Юрия Долгорукого и внук Владимира Мономаха, желает быть «самовластцем» в Суздальской земле, а правнук его брата Всеволода и внук Св. Александра Невского, Иван I Калита, самим своим прозвищем («кошель») символизирует (хотя еще и односторонне) свою роль хозяина. Идея князя-хозяина имеет и внутридинастическое значение: уже Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, брат Андрея Боголюбского, собрав совет духовенства и дружины, лишил своего старшего сына Константина старшинства и права наследования великого княжества. Но это была отдельная и преждевременная попытка перемены родового княжеского права. Только при Иоанне III завершается этот процесс, когда Великий Князь уже недвусмысленно является хозяином и в стране и в династии. «Разве не волен я, князь великий, в своих детях и в своем княжении», — заявляет послам из Пскова Иоанн III. «Который сын отцу служит и норовит, того отец больше и жалует», — должны сказать послы Иоанна III в Литве на вопрос, почему отстранён его внук Димитрий в пользу сына Василия. А последний удельный князь, Михаил Андреевич Верейский, должен отдать свою отчину Ивану III, который её потом ему возвращает снова, но уже в виде пожалования: «Я, князь великий, пожаловал тебя своею отчиною Вереею… держать тебе ее за собою до самой смерти…». Великий Князь становится единственным источником и власти и владения и в стране и в династии, он становится «хозяином земли русской».

Эта полнота хозяйской власти выражается в титуле «государь», в отличие от прежнего, менее полного, «господин». (Государь происходит от «господарь», что и значило «хозяин». В свою очередь, из слова «государь» развился термин «государство»). Так, митрополит Московский, после царского венчания Димитрия, внука Иоанна, обращается к ним со следующей формулой: «Божьею милостью здравствуй, господин сын мой, князь великий Димитрий Иванович всея Руси, с государем своим дедом великим князем Иваном Васильевичем всея Руси, на многая лета». А в сношениях с Александром литовским впервые употребляется новый титул: «Иоанн, Божьею Милостью государь всея Руси и великий князь владимирский и московский, и новгородский, и псковский, и тверской и т. д.».

Реальное значение новых титулов видно из следующего события. Два новгородских посла в 1477 году в челобитьи назвали Иоанна III «государем». Летописец по этому поводу говорит: «С тех пор, как земля стала, того не бывало, ни одного великого князя государем не называли, а только господином». На это был послан запрос новгородцам: «Какого они хотят государства?» После возникшего бунта в Новгороде, был дан такой ответ: «Вам, своим господам, челом бьем, но государями вас не зовем…» Этот инцидент и развязал последний акт окончательной потери Новгородом своей вольности и его присоединения к Москве.

Верховная власть великих московских князей стремится быть общей для всей Руси, полной в смысле охватывания всех областей государственной жизни, и цельной в смысле неразделения на отдельные её функции. Но при этом она остается соборной и не превращается в абсолютную, равно как и не заменяет московский государственный принцип служения западноевропейским принципом раздачи привилегий, взамен поддержки. Под покровом общей верховной власти, наряду с развитием самодержавия, с низов органически развивается самоуправление соборных низинных местных властей. Вместо плюрализма фракций (будь то феодально-географических, будь то партийных), выдвигается единоначалие, а вместо абсолютизма, раздающего привилегии, развивается соборное служение.

Со временем, это сочетание единоначалия и соборности разовьется в блестящую систему учреждений самодержавия и самоуправления:

«Воевода, как представитель царя, должен был смотреть решительно за всем... но власть его не безусловна, и он её практиковал совместно с представителями общественного самоуправления. Вторым лицом после воеводы являлся губной староста, ведавший дела уголовные. Его выбирали дворяне и боярские дети. Затем следовал земский староста, власть, выбранная городским и уездным населением. При нем состояли выборные от уездных крестьян, советники. Они составляли земскую избу… Всякие правители, назначаемые в города и волости, не могли судить дел без общественных представителей... Наконец, по всем вообще делам народ имел самое широкое право обращения к государю» (Л. Тихомиров).

«Оба источника правительственных полномочий — общественный выбор и правительственный призыв по должности — не противополагались друг другу, как враждебные начала, а служили вспомогательными средствами друг для друга. Когда правительство не знало, кого назначить на известное дело,- оно требовало выбора, и наоборот, когда у общества не было кого выбирать, оно просило о назначении» (В. Ключевский. Подчеркнуто мною. И. А.).

Однако, этим не ограничивается развитие и преобразование государственной власти. Вся обстановка, и внутренняя, и внешняя, ведет русскую государственную власть в этот период к ее высшей категории: православного царства.

Сам титул «царя» начинает употребляться не сразу, а постепенно и не регулярно. В договоре 1473 года между Псковом и Ливонскими немцами говорится: «Государи наши, благоверные великие князья русские и цари, Иван Васильевич и сын его Иван Иванович…». В 1498 году, 4-го февраля, т. е. 475 лет тому назад, в Успенском соборе было совершено, согласно летописцу, первое царское венчание на Руси: в присутствии Иоанна III был венчан его внук, сын старшего сына от первой жены (не Софии Палеолог!), Димитрий. На аналое лежали Шапка и Бармы Мономаха. Митрополит благословил Димитрия, прочел молитву, чтоб Господь Бог дал поставляемому скипетр царства, и передал Иоанну III Шапку и Бармы, который возложил их на внука. Затем митрополит обратился к Иоанну III: «Божьею милостью радуйся и здравствуй, преславный царь Иван, великий князь всея Руси…». Уже в 1503 году Иоанн обращается к Ливонскому магистру: «Иоанн Божьею милостью царь и государь всея Руси». Вообще, в сношениях с разными немецкими владетелями Иоанн принимает название «Царя всея Руси».

Но и иностранные владетели начинают называть Иоанна царем. В 1505 году сын императора Максимилиана, эрцгерцог Филипп, называет Иоанна и сына его Василия царями, датский король величает Иоанна императором, немецкий посол Гартингер в своих речах тоже употребляет титул царя, обращаясь к Иоанну. Интересно, что в 1489 году посол германского императора тайно предложил Иоанну титул короля, на что получил такой ответ: «Мы Божьею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы…, а постановления, как прежде мы не хотели ни от кого, так и теперь не хотим». А в наказе греку Юрию Траханиоту, послу Иоанна к императору цесарю Максимилиану, говорится: «Цесарь и сын его государи великие, наш государь также великий государь».

Сына Иоанна III, Василия III Иоанновича, уже почти постоянно величают «государь наш князь великий, Царь всея Руси». А Папа Римский Лев Х предлагает Василию III:

«Папа, зная, что на Москве есть духовнейший митрополит, хочет его возвысить, сделать патриархом, как был прежде константинопольский, а наияснейшего царя всея Руси хочет короновать христианским царем. А если великий князь захочет стоять за свою отчину константинопольскую, то теперь ему для этого дорога и помощь готовы». Посол московский, однако, ответил: «Как прежде государь наш с Божиею волею от прародителей своих закон греческий держал крепко, так и теперь с Божиею волею закон свой держать крепко хочет»... Над одним немецким изображением Василия III того времени имеется такая надпись на немецком языке: «Я по праву отцов Царь и Государь Руссов. Почетных названий своей власти не покупал я ни у кого какими-либо просьбами или ценою. Не подчинён я никаким законам другого властелина, но верую в Единого Христа. Презираю почёт, выпрошенный у других».

Официальный титул Василия III Ивановича был следующий: «Великий государь Василий, Божиею милостию государь Всея Руси и великий князь владимирский, московский, новгородский, псковский и иных». По отношению к титулу Иоанна, мы видим прибавление к титулу «государь» слова «великий», а также повторение самого титула «государь» два раза: сперва Василий лично именуется «Великим государем», а затем уже указывается, что он «государь всея Руси». Однако в официальном титуле еще отсутствует слово «царь». Все же интересно, что германский посол Герберштейн называет Василия монархом, «каким не был ни один монарх на всем земном шаре», а само государство московское называет «империей».

Сын Василия Ивановича, Иван IV Васильевич, внук царевны Софии Палеолог, доканчивает этот процесс, начатый своими дедом и отцом, и уже сознательно и формально становится первым русским царем. «Иоанн IV был первым царем не потому только, что первый принял царский титул, но потому, что первый сознал вполне все значение царской власти, первый, так сказать, составил себе её теорию, тогда как отец и дед его усиливали свою власть только практически» (С. М. Соловьев).

Необходимо отметить, во-первых, что Иоанн IV принимает это решение сам по себе, в семнадцатилетнем возрасте, и во-вторых, что он его обосновывает на своем происхождении от Владимира Мономаха, ничуть не упоминая о своем происхождении от Софии Палеолог. Владимир Мономах сам происходил от византийской царевны: его мать Анна была дочерью Константина Мономаха, который царствовал прежде не только династии Палеологов, но и предыдущей династии Комненов. Мы видели, что уже Иоанн III, при венчании своего внука Димитрия на царство, центральной частью церемонии избрал возложение Шапки и Барм (наплечников) Мономаха. В самом конце 1546 года Иоанн IV объявил митрополиту и боярам: «По твоему, отца своего митрополита, благословению и с вашего боярского совета, хочу прежде своей женитьбы поискать прародительских чинов, как наши прародители, цари и великие князья, и сродник наш великий князь Владимир Всеволодович Мономах на царство, на великое княжение садились; и я также этот чин хочу исполнить и на царство, на великое княжение сесть». Летописец говорит, что митрополит и бояре заплакали от радости, что государь так молод, а прародительских чинов поискал, ни с кем не посоветовавшись. 16-го января 1547 года совершено было царское венчание, подобно венчанию Димитрия при Иоанне III. По некоторым известиям, кроме венчания на царство Шапкой Мономаха на литургии, по Херувимской песне также было совершено помазание маслом, а после «Достойно есть» помазание Миром. Так Россия стала Православным Царством.

(«Наша Страна» № 1199, 13.02.1973 г.).