Уяснить всю значительность личности Императора Николая I, какъ Царя Православнаго, можно только въ сопоставленіи съ предшествующимъ ему вѣкомъ, который и надлежитъ освѣтить хотя бы немногими чертами.
Извѣстный проповѣдникъ, архіепископъ новгородскій Амвросій (Юшкевичъ), такъ отзывался о царствованіи императрицы Анны Іоанновны (1730-40). «На благочестіе и вѣру нашу православную наступили, но такимъ образомъ и претекстомъ, будто они не вѣру, но непотребное и весьма вредительское христіанству суевѣріе искореняютъ. О, коль многое множество подъ такимъ предлогомъ людей духовныхъ, а наипаче ученыхъ, истребили, монаховъ поразстригали и перемучили. Спроси жъ за что. Больше отвѣта не услышишь, кромѣ того: суевѣръ, ханжа, лицемѣръ, ни къ чему годный. Сіе все дѣлали такою хитростію и умысломъ, чтобы вовсе въ Россіи истребити священство православное и завесть свою нововымышленную безпоповщину».
Такъ могъ говорить православный іерархъ о времени, непосредственно предшествовавшемъ царствованію Императрицы Елисаветы, въ счастливые дни, когда на престолъ вступила эта благочестивая Царица. Но если она вернула православному духовенству подобающее ему положеніе, она не измѣнила духа вѣка. Перемѣнилось лишь направленіе нашего «западничества»: подражаніе германскому смѣнилась подражаніемъ французскому, все усиливавшемся. Изъ Франціи шло къ намъ модное тамъ невѣріе. Нѣсколько позднѣе сталъ проникать ядъ вольтерьянства и энциклопедистовъ.
Императрица Екатерина II могла иногда дѣйствовать, какъ то подобало Православной Государынѣ, но сама была отъ Православія далека. Кумиромъ ея долгое время былъ Вольтеръ, умѣвшій льстить нужной ему монархинѣ. Онъ какъ то писалъ ей: «Ваше Величество, вы не можете повѣрить, до какой степени преданъ вамъ педантъ республиканскій, несмотря на то, что вы самодержавствуете». Смерть Вольтера очень огорчила ее. Въ письмѣ въ Парижъ отъ 21 іюня 1778 г. она писала своему долголѣтнему заграничному корреспонденту, Фридриху Мельхіору Гримму, выражая недовольство въ отказѣ погребенія тѣла Вольтера. Она писала: «Зачѣмъ вы не /с. 62/ завладѣли тѣломъ, и притомъ отъ моего имени? Вамъ бы слѣдовало переслать его мнѣ, и ей, ей это промахъ съ вашей стороны, первый въ вашу жизнь. Но если у меня нѣтъ его тѣла, то непремѣнно будетъ ему памятникъ». 1-го октября того же года писала Гримму: «Ему или вѣрнѣе его сочиненіямъ я обязана образованіемъ моего ума и головы».
Что сказать объ обществѣ?
Въ 1779 г. умеръ сенаторъ, статсъ-секретарь, членъ комиссіи о духовныхъ имуществахъ, писатель Григорій Ник. Тепловъ, бывшій 6 іюля 1762 г. съ Алексѣемъ Григ. Орловымъ и кн. Ѳеодоромъ Сер. Барятинскимъ въ Ропшѣ, когда тамъ былъ убитъ императоръ Петръ III. Архіепископъ Филаретъ отмѣчаетъ: «Въ «Петербургской Вѣдомости» 1779 г. 30 мая писали: «Тепловъ съ присудствія палъ. Кончина его весьма страшною подобнымъ была. Черезъ три дня рѣчь отнята и былъ мучимъ велико. А послѣ того началъ говорить, открываясь передъ духовникомъ и предъ всѣми, генерально выговаривая: «я не почиталъ церкви, ни Бога, и святыни Его гнушался, а нынѣ пропадаю. Вы-жъ слышащіе господа генералитеты, видя столь мучительную мою кончину, кайтесь и будьте добродѣтельны. Я въ жизни моей никому добра не дѣлалъ, за что и плату получаю». Къ сожалѣнію — писалъ архіеп. Филаретъ — «этотъ урокъ скоро былъ забытъ, или инымъ казался и невразумляющимъ. И мнѣніе энциклопедистовъ продолжали считать невидимою мудростью, и книги ихъ продолжали издавать и покупать. Кощунство было въ модѣ. Писали «посланіе къ слугамъ», съ нахальными насмѣшками надъ служителями вѣры. Когда параличъ поражалъ несчастнаго весельчака, тогда только приходили въ себя, и въ горькомъ раскаяніи писали «признаніе въ дѣлахъ и помышленіяхъ».
Императоръ Павелъ I Петровичъ (1796-1801), съ первыхъ часовъ своего рожденія, принятъ былъ на попеченіе императрицей Елисаветой Петровной. Раннее дѣтство онъ провелъ въ обществѣ нянь, которыя и утвердили въ немъ вѣру и любовь къ храму. Законоучителемъ его былъ іеромонахъ Платонъ (Левшинъ), въ будущемъ знаменитый митрополитъ московскій. Послѣдній, вспоминая прошлое, такъ говорилъ о Павлѣ: «Высокій воспитанникъ всегда былъ по счастью къ набожности расположенъ, и разсужденіе ли, или разговоръ относительно Бога и вѣры ему всегда пріятны. Сіе, по примѣчанію, ему внѣдрено со млекомъ покойной императрицей Елисаветой Петровной, которая его горячо любила и воспитала приставленными отъ нея, набожными женщинами». Воспитатель цесаревича Павла, С. А. Порошинъ, вспоминалъ, что въ день Успенія Божіей Матери «одѣвшись изволилъ Павелъ читать съ отцомъ Платономъ св. Писаніе. Потомъ разбирали мы книжку, въ которой служба на сегодняш/с. 63/ній праздникъ, и пѣли оттуда стихъ: «Побѣждаются естества уставы, Дѣва чистая» и проч».
Въ день его вѣнчанія на царство въ день Свѣтлаго праздника — 5 апрѣля 1797 г. — обнародованъ былъ манифестъ государя о запрещеніи въ воскресные дни принуждать крестьянъ къ работамъ, ибо «Законъ Божій, въ десятословіи намъ преподанный, поучаетъ насъ седьмой день посвящать Богу…». Императоръ Павелъ заботливо относился къ духовенству. Онъ выражалъ желаніе, чтобы священство имѣло болѣе «соотвѣтственное важности сана своего образъ и состояніе». Вслѣдствіе этого принимались мѣры къ улучшенію быта бѣлаго духовенства. При немъ положено было начало единовѣрію.
Въ связи съ этимъ, примѣчательно письмо отъ 9 дек. 1800 г., посланное изъ Петербурга архимандритомъ Евгеніемъ (Болховитинымъ), буд. митрополитомъ кіевскимъ, своему другу, В. И. Македонцу, совѣтнику воронежской гражданской палаты: «…25 ноября владыка возилъ меня въ придворную церковь къ обѣднѣ, и я тамъ видѣлъ всю фамилію Августѣйшую и иностранныхъ бояръ. Великолѣпно! На ту пору полна придворная церковь была раскольниковъ, коихъ нарочно Монархъ благословилъ пригласить къ обѣднѣ…».
Но, вмѣстѣ съ тѣмъ, въ это царствованіе закрѣпилъ свое положеніе въ Россіи іезуитскій орденъ, которому въ эпоху временнаго закрытія его папой Климентомъ XIV въ 1773 г. (возстановленъ Піемъ VII въ 1814 г.) оказано было широкое гостепріимство императрицей Екатериной. 20 іюня 1780 г. она посѣтила въ Полоцкѣ іезуитскія учрежденія. Императоръ Павелъ принялъ на себя званіе гросмейстера древняго католическаго Мальтійскаго ордена, что использовано было іезуитами для распространенія своего вліянія.
Сложенъ былъ императоръ Александръ I Благословенный (1801-1825), вступившій при трагическихъ обстоятельствахъ на престолъ въ началѣ второго года XIX вѣка. Учителемъ и воспитателемъ его былъ свободомыслящій республиканецъ Лагарпъ, о которомъ такъ писалъ въ своихъ извѣстныхъ «Воспоминаніяхъ» Ѳ. Ѳ. Вигель (1786-1856), много видѣвшій въ жизни и долго занимавшій должность директора Департамента Иностранныхъ исповѣданій: «Воспитаніе Александра было одною изъ великихъ ошибокъ Екатерины; образованіе его ума поручила она женевцу Лагарпу, который, оставляя Россію, столь же мало зналъ ее, какъ и въ день своего прибытія и который карманную республику свою поставилъ образцомъ будущему самодержцу величайшей Имперіи въ мірѣ. Идеями, которыя едва могутъ развиться и созрѣть въ головѣ двадцатилѣтняго юноши, начиняли мозгъ ребенка. Но не разжевавши ихъ, можно /с. 64/ сказать не переваривши ихъ, призвалъ онъ ихъ себѣ на память въ тотъ день, въ который началъ царствовать». Крыловъ въ баснѣ «Воспитаніе льва» также намекаетъ на неправильное воспитаніе Александра. Орелъ, воспитывая львенка, научаетъ его къ ужасу звѣринаго свѣта вить гнѣзда. Баснописецъ приводитъ нравоученіе, что важнѣйшая наука для царей знать свойства своего народа и выгоды земли своей.
Впослѣдствіи Александръ говорилъ о своихъ религіозныхъ чувствахъ: «Я былъ, какъ и всѣ мои современники, не набоженъ». Въ разговорѣ съ гр. Софіей Строгановой, онъ, высказался такъ: «notre education avec mon frere Constantin a ete mal emmanache» (наше воспитаніе съ братомъ Константиномъ было худо прилажено). Въ 1818 г. онъ говорилъ: «Императрица Екатерина была проницательная, умная великая жена, но, что касается воспитанія сердца въ духѣ истиннаго благочестія, при петербургскомъ дворѣ было какъ почти вездѣ…» Преподавать ему вѣроученіе поручено было прот. Андрею Самборскому, служившему въ заграничныхъ церквахъ, которому и въ Петербургѣ разрѣшено было императрицей брить бороду и носить штатское платье.
Душа Александра не находила успокоенія со страшной мартовской ночи 1801 г., когда звѣрски былъ умерщвленъ его отецъ, императоръ Павелъ I. Заговорщикамъ удалось вовлечь юнаго Наслѣдника въ свои сѣти, утаивъ, конечно, намѣреніе убить Помазанника Божія. Александръ, однако, считалъ себя косвеннымъ участникомъ преступленія. Далекій отъ Церкви, онъ постепенно погружался въ мистическое настроеніе. Характерно ночное братаніе 1804 г. съ прусскимъ королемъ Фридрихомъ-Вильгельмомъ III, въ присутствіи королевы Луизы, въ Потсдамѣ у гроба Фридриха Великаго.
Переломъ вызвала Отечественная война. Александръ говорилъ: «Но пожаръ Москвы просвѣтилъ мою душу и судъ Божій на ледяныхъ поляхъ наполнилъ мое сердце теплотой вѣры, какой я до тѣхъ поръ не чувствовалъ. Тогда я позналъ Бога, какъ открываетъ Его Св. Писаніе».
Но это еще не было истинное обращеніе къ Церкви. Откровенія искалъ государь у лже-учителей. Во время заграничнаго похода Александръ посѣщалъ въ Гернгутѣ (Силезія) общины моравскихъ братьевъ, въ Баденѣ бесѣдовалъ съ Юнгъ-Штиллингомъ, въ 1814 г., будучи въ Англіи, выражалъ сочувствіе депутаціи Библейскаго общества, въ маѣ 1815 г. въ Германіи, встрѣтился съ бар. Юліаною Криденеръ (Крюденеръ), нѣкоторое время оказывавшей на него большое вліяніе.
Мистическія настроенія императора были использованы протестантскимъ Библейскимъ обществомъ, пронизаннымъ масонствомъ, /с. 65/ а равно и непосредственно русскими масонскими ложами, закрытыми, было, императрицей Екатериной II, но возродившимися въ царствованіе императора Александра. Удобнымъ проводникомъ пагубныхъ идей сталъ, пусть и безъ злаго намѣренія, поверхностный и легкомысленный другъ дѣтства государя, кн. Александръ Николаевичъ Голицынъ (1773-1843), оказавшійся созвучнымъ царю. Въ 1805 г. онъ былъ назначенъ оберъ-прокуроромъ Святѣйшаго Сѵнода, въ 1810 г. былъ поставленъ также во главѣ вѣдомства иностранныхъ исповѣданій, а въ 1816 г. сталъ министромъ народнаго просвѣщенія. Былъ онъ, кромѣ того, управляющимъ почтовымъ вѣдомствомъ.
24 октября 1817 г. образовано было министерство духовныхъ дѣлъ и народнаго просвѣщенія, главой котораго назначенъ былъ кн. Голицынъ, про котораго тогда говорили, что онъ «влѣзъ по уши въ мистицизмъ». Въ составѣ министерства были образованы департаменты, вѣдавшіе дѣлами: 1) греко-россійскаго исповѣданія, 2) римско-католическаго, греко-уніатскаго, армянскаго исповѣданій, 3) всѣхъ протестантскихъ исповѣданій, 4) по дѣламъ еврейскаго, магометанскаго и прочихъ нехристіанскихъ исповѣданій. Православное исповѣданіе приравнивалось не только къ прочимъ христіанскимъ, но и къ не христіанскимъ исповѣданіямъ. Оберъ-прокуроромъ былъ назначенъ кн. П. С. Мещерскій. Онъ не являлся уже былымъ «окомъ государевымъ» въ Сѵнодѣ и «стряпчимъ въ дѣлахъ государственныхъ», ставъ лишь уполномоченнымъ министра духовныхъ дѣлъ.
Де-Местръ говорилъ, о «великой химерѣ универсальнаго христіанства».
Прот. Георгій Флоровскій, въ своей книгѣ «Пути русскаго богословія», пишетъ: «Имп. Александръ исповѣдалъ нѣкое смѣшанное христіанство, и во имя этой «всеобщей» религіи и притязалъ властвовать и управлять… Режимъ «сугубаго министерства» былъ жестокъ и насильствененъ. «Мистицизмъ» облекался при этомъ всей силой закона, со всей рѣшительностью санкцій противъ несогласныхъ или только уклончивыхъ. Въ преступленіе вмѣнялось и простое несочувствіе идеямъ «внутренняго христіанства», и при томъ — какъ противленіе видамъ правительства. Вотъ одна изъ статей тогдашняго цензурнаго устава. «Всякое твореніе, въ которомъ, подъ предлогомъ защиты или оправданія одной изъ церквей христіанскихъ, порицается другая, яко нарушающее союзъ любви, всѣхъ христіанъ единымъ духомъ во Христѣ связующей, подвергается запрещенію».
Созданіе новаго министерства совпало съ расцвѣтомъ дѣятельности Библейскаго Общества, образовавшагося въ Россіи. 6 декабря 1812 г. утвержденъ былъ имп. Александромъ докладъ кн. Голицына /с. 66/ о созданіи общества. 11 января 1813 г. состоялось первое собраніе, на которомъ президентомъ былъ избранъ кн. Голицынъ, управлявшій тогда вѣдомствомъ иностран. исповѣданій. Общество, имѣвшее къ 1824 г. 89 отдѣленій, очень скоро попало въ руки масоновъ.
Въ статьѣ, посвященной въ «Энциклопедическомъ словарѣ» (СПБ., 1891 г.) «Библейскимъ обществамъ въ Россіи», говорится: «Успѣхъ мистицизма въ нашемъ обществѣ былъ тѣмъ возможнѣе, что въ немъ тлѣли еще подавленныя было вліянія стараго масонства XVIII в. Еще живы были Новиковъ, Лопухинъ, Гамалѣя, кн. Репнинъ, Кошелевъ и другіе. Почти всѣ они вынесли тяжелое давленіе враждебныхъ обстоятельствъ и пріобрѣли мрачное упорство — обыкновенное слѣдствіе преслѣдованій. Нѣкоторые изъ нихъ или ихъ ученики приняли прямое участіе въ библейскомъ дѣлѣ, въ которомъ они встрѣтились съ мистиками новаго направленія, напр. съ барономъ Б. И. Фитингофомъ, братомъ г-жи Крюденеръ; тѣ изъ старыхъ масоновъ, которые не принимали этого участія, все-таки дѣйствовали въ интересахъ своихъ идей личнымъ вліяніемъ… Мистическое истолкованіе Библіи уже издавна было предметомъ ихъ величайшаго любопытства и стараній. Возбужденная религіозность и разгоряченная фантазія находили слишкомъ мало пищи въ традиціонной церкви; ихъ не удовлетворяли обычныя формы благочестія; они искали внутренней церкви, стремились къ высшимъ религіознымъ состояніямъ, чудесамъ, видѣніямъ, сошествіямъ Св. Духа… Для этихъ лицъ потребовалось высшее піэтистическое возбужденіе, которое удовлетворяло бы ихъ экзальтаціи, и это возбужденіе доставлено было извѣстной сектой Татариновой, собранія которой представляли странныя религіозныя оргіи, напоминающія шамановъ, хлыстовъ и т. п. И наиболѣе ревностные друзья Татариновой и участники ея изувѣрныхъ вакханалій нашлись именно между членами Библейскаго общества. Главнѣйшіе изъ этихъ друзей были А. Ѳ. Лабзинъ и В. М. Поповъ, одинъ — директоръ, другой — секретарь Общества; бывалъ здѣсь и кн. Голицынъ, президентъ Б. общества…». Въ числѣ членовъ «корабля» Татариновой, жившей въ Михайловскомъ дворцѣ, былъ священникъ Дома инвалидовъ Алексѣй Маловъ.
Извѣстная масонка Тира Соколовская писала впослѣдствіи, въ своей исторіи масонства: «На утренней зарѣ царствованія императора Александра I, русскіе масоны различныхъ направленій объединены были одной мыслью: вернуть ордену Вольныхъ Каменщиковъ утраченное ими въ Россіи положеніе».
Въ годы 1816-18 масоновъ въ Россіи числилось — 1300, въ годы 1820-22 — 1600. Съ теченіемъ времени все больше масонство пропитывалось мистицизмомъ и карбонарствомъ. Оттуда пришло ученіе /с. 67/ о «внутренней церкви», пренебрегавшее священствомъ, устанавливавшее свои «трапезы любви», на коихъ кощунственно воспроизводилось таинство Евхаристіи.
Масоны, по словамъ ихъ апологета, отказывались отъ «догмата», который, по ученію ихъ риторовъ: «сковывалъ и подчинялъ» и замѣнили символомъ, давшимъ просторъ и свободу мысли. (Т. А. Бакунина. «Русскіе вольные каменщики»).
Высшее и ученое духовенство сначала отнеслось благожелательно къ работѣ Библейскаго общества. Съ 1814 г. въ Комитетѣ общества состояли, въ качествѣ вице-президентовъ, митрополиты: кіевскій Серапіонъ (Александровскій) и с.-петербургскій Амвросій (Подобѣдовъ), будущіе митрополиты с.-петербургскіе, архіепископы: черниговскій Михаилъ (Десницкій) и тверской Серафимъ (Глаголевскій). Однимъ изъ директоровъ былъ ректоръ петербургской Духовной Академіи, архимандритъ Филаретъ (Дроздовъ), съ 1816 г. (по посвященіи въ епископы) — вице-президентъ. Послѣдній принималъ сначала особенно дѣятельное участіе въ работѣ общества. Это не колебало его твердой церковности и не увлекало въ сторону мистицизма. Онъ возражалъ противъ крайностей такового. Н. Дубровинъ въ статьѣ своей «Наши мистики-сектанты» («Рус. Ст.» 1895 г.) пишетъ: «Замѣтивъ уклоненіе общества отъ господствующей религіи, Филаретъ употреблялъ всѣ свои силы, чтобы возвратить его на путь истиннаго православія. «Что принадлежитъ до насъ, обитателей Лавры, писалъ онъ отцу (5 дек. 1813 г.), — мы единымъ сердцемъ и едиными устами, елико можемъ, проповѣдуемъ Христа Распята. — Да будетъ Онъ намъ недостойнымъ Божія сила и Божія премудрость». Въ 1814 г. онъ произнесъ проповѣдь о важности «храмового богослуженія».
Насторожились особенно духовныя лица, когда обнаружилось, что видные масоны-мистики захватили Общество въ свои руки.
Характерна дѣятельность вліятельнаго директора общества, Александра Ѳеодор. Лабзина (1766-1825). Обучавшійся въ извѣстномъ «семинарѣ» масона Ивана Новикова, онъ, будучи мистикомъ, признавалъ «внутреннюю» церковь. Въ 1800 г. имъ основана была масонская ложа «Умирающій Сфинксъ», существовавшая до 1822 г. Въ его ложу входили, видимо, архимандриты Ѳеофилъ и Іовъ. Первый былъ законоучителемъ Перваго Кадетскаго корпуса, затѣмъ Ришельевскаго лицея въ Одессѣ, въ которомъ онъ верховодилъ, пользуясь поддержкой кн. Голицына. Потомъ онъ выжилъ изъ ума. Архим. Іовъ состоялъ законоучителемъ Морского Кадетскаго Корпуса, близокъ былъ къ кругамъ хлыстовки Татариновой. Онъ осквернилъ кощунственно престолъ корпусной церкви, пытался выброситься съ третьяго этажа и сошелъ съ ума. Объ его кощунствѣ и масонствѣ писалъ въ 1818 г. брату кн. С. А. Ширинскій-Шихма/с. 68/товъ, впослѣдствіи извѣстный архимандритъ Аникита. Въ 1806 г. Лабзинъ сталъ выпускать журналъ «Сіонскій Вѣстникъ», вскорѣ запрещенный. Когда мистицизмъ захватилъ императора Александра, и онъ находился подъ сильнымъ вліяніемъ виднаго масона стараго времени, Родіона Кошелева, расцвѣла дѣятельность Лабзина. Въ 1817 г. разрѣшенъ былъ ему выпускъ «Сіонскаго Вѣстника», подчиненнаго, въ видѣ исключенія, свѣтской, а не духовной цензурѣ. При его участіи печатались мистическія книги Юнгъ-Штиллинга и Эккартсгаузена. Подобныя книги распространялись по училищнымъ и др. библіотекамъ. Для этого весьма пригоденъ былъ аппаратъ Библейскаго общества, директоромъ котораго былъ Лабзинъ, а также почтовое вѣдомство, куда удалось насадить много масоновъ.
О томъ времени ревнительница Православія, гр. Анна Алексѣевна Орлова-Чесменская, писала: «Іерархія церковная въ самомъ началѣ, въ первомъ лицѣ была нарушена; министры, архіереи и духовныя лица были именемъ, а всѣмъ дѣйствовалъ министръ духовныхъ дѣлъ и его директоръ (А. И. Тургеневъ) и канцелярія».
Первымъ противъ мистиковъ писалъ священникъ Іоаннъ Полубенскій, издавшій въ 1803 г. книгу: «О внѣшнихъ богослуженіяхъ». Рѣшительно на защиту Православія выступилъ ректоръ петербургской семинаріи архимандритъ Иннокентій (Смирновъ), состоявшій также членомъ цензурнаго комитета (1784-1819). Истинный подвижникъ, молитвенникъ и постникъ, ученый, за свои труды возведенный въ степень доктора богословія, замѣчательный проповѣдникъ, онъ сначала сочувственно относился къ дѣятельности Библейскаго общества и былъ директоромъ его, со своимъ другомъ, архим. Филаретомъ (Дроздовымъ). Вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ отрицательно относился къ западному мистицизму. Онъ писалъ: «Что всего суетнѣе, горше и пагубнѣе во дни сіи дѣется еще? Нѣкоторые изъ вѣрныхъ сыновъ царствія почиваютъ на западныхъ и новѣйшихъ словесникахъ и витіяхъ, а лучше сказать суемудрыхъ, покушаясь научаться суетному лепетанію слова и ученія о церкви, а живыхъ водъ источника Израилева, — воды благодатнаго ученія въ св. Іоаннѣ Златоустѣ, Василіи Великомъ, Григоріи Богословѣ и прочихъ святыхъ и учителяхъ Церкви не хотятъ и видѣть, аки бы не нужное для настоящаго рода людей». Пытался онъ, но тщетно, воздѣйствовать на высокомѣрнаго Лабзина.
Возмущенный нѣкоторыми статьями «Сіонскаго Вѣстника», архим. Иннокентій написалъ рѣзкое письмо кн. Голицыну, совѣтуя ему «залѣчить раны, которыми онъ самъ уязвилъ Православіе». Министръ жаловался митрополиту, который съ трудомъ уговорилъ Иннокентія извиниться. Голицынъ желая избавиться отъ послѣдняго, добился назначенія его епископомъ въ Оренбургъ. Тамошній климатъ могъ оказаться губительнымъ для его здоровья, подорваннаго болѣз/с. 69/нями. Почитавшаяся государемъ кн. С. С. Мещерская и др. высокопоставленныя особы сумѣли передать ему свои опасенія. Оренбургъ замѣненъ былъ Пензой. Епископъ Иннокентій за короткое пребываніе тамъ пріобрѣлъ всеобщую любовь и преклоненіе передъ его ревностнымъ подвижничествомъ. Преставился онъ въ 1819 г. У могилы его и впослѣдствіи совершались моленія.
Къ тому времени относится ознакомленіе А. С. Стурдзой кн. Голицына съ критикой «Сіонскаго Вѣстника», сдѣланной москвичемъ Степаномъ Смирновымъ. Голицына потрясли приведенныя слова Лабзина, въ которыхъ тотъ извращалъ значеніе и силу таинства Евхаристіи, дерзая основываться на словахъ Спасителя: «Глаголы Моя духъ есть.. плоть не пользуетъ ничесоже». По свидѣтельству Стурдзы, Голицынъ испросилъ тогда Высочайшее повелѣніе 26 іюня 1818 г. о подчиненіи «Сіонскаго Вѣстн.» духовной цензурѣ. Лабзинъ, удрученный этимъ, говорилъ «Врагамъ моимъ отдали меня. Не пойду на судъ людямъ, которые затворяютъ двери царства небеснаго, сами не входятъ и другихъ не пускаютъ туда». Онъ старался переубѣдить Голицына. Тотъ возражалъ ему: «Если мнѣ позволять все то, что вы пишете, то я подамъ поводъ думать, что я принадлежу къ вашей ложѣ, какъ то уже и говорятъ, а я министръ». Тогда Лабзинъ закрылъ свой журналъ.
Началъ противоборствовать врагамъ Церкви и митр. Амвросій, что вызвало удаленіе его изъ столицы. Ему оставлена была только новгородская каѳедра. Преемникомъ его въ 1818 г. былъ назначенъ въ Петербургъ архіеп. черниговскій Михаилъ (Десницкій). Онъ воспитывался въ Троицкой семинаріи и въ филологической семинаріи, при «Дружескомъ ученомъ обществѣ», дѣтищѣ масоновъ конца XVIII в. Новикова и Шварца. Въ бытность свою священникомъ въ Москвѣ, онъ поддерживалъ связи съ этими кругами. Голицынъ, поэтому, не ждалъ затрудненій съ его стороны.
Митрополитъ Михаилъ обманулъ его ожиданія. Благостный владыка, замѣчательный проповѣдникъ, постоянно служившій въ приходскихъ храмахъ столицы, полюбившійся всѣмъ, — убѣждался все болѣе въ тяжеломъ положеніи Церкви. Онъ началъ указывать это Голицыну. Происходившія между ними столкновенія вредно отражались на здоровьи архипастыря. Митрополитъ иногда пріѣзжалъ изъ Сѵнода такимъ разстроеннымъ, что не могъ выйти изъ кареты и его несли слуги. Въ 1821 г. онъ написалъ письмо имп. Александру, находившемуся на конгрессѣ въ Лайбахѣ (Люблянѣ). Имъ указывались опасности, грозящія Церкви. Письмо заканчивалось такъ: «Государь, когда до Васъ дойдетъ это писаніе, меня уже не будетъ на свѣтѣ. Ничего кромѣ истины не вѣщалъ я людямъ: наипаче теперь, когда въ дѣяніяхъ своихъ готовлюсь отдать отчетъ Вышнему Судіи». Владыка умолялъ царя спасти Церковь отъ «слѣпотствующаго мини/с. 70/стра». Когда императоръ читалъ это письмо, кроткаго и чистаго духомъ митрополита Михаила не было уже въ живыхъ. Молва называла кн. Голицына «убійцей митрополита».
Митрополита Михаила замѣнилъ владыка Серафимъ (Глаголевскій), до того митрополитъ московскій. Онъ также учился въ новиковскомъ филологическомъ семинарѣ въ Москвѣ. Въ бытность свою тверскимъ епископомъ, состоялъ вице-директоромъ Библейскаго общества, затѣмъ, въ санѣ митрополита, директоромъ. Переѣзжая въ Петербургъ, онъ вдохновленъ былъ желаніемъ бороться съ вредными теченіями. На первомъ же засѣданіи комитета общества, владыка Серафимъ, по выслушаніи отчета, замѣтилъ: «Такъ могутъ разсуждать только люди не понимающіе Православія». Возмущенный книгой Госснера «Духъ жизни и ученія Іисуса Христа», онъ посѣтилъ кн. Голицына и указалъ ему на опасность, угрожающую Церкви распространеніемъ подобныхъ книгъ.
Митрополиту Серафиму въ начатой имъ борьбѣ огромную помощъ оказалъ архимандритъ Фотій (Спасскій). Сынъ дьячка въ Новгородскомъ уѣздѣ, онъ окончилъ петербургскую семинарію, поступилъ въ духовную академію, которую не могъ окончить изъ-за обострившейся грудной болѣзни. Учительствуя въ Александро-Невскомъ духовномъ училищѣ, онъ сблизился съ ректоромъ семинаріи архим. Иннокентіемъ. Фотій говорилъ въ своей записи: «Всѣ слова Иннокентія, поступки, виды, дѣйствія, духъ вѣры» — замѣчались и по нему слагались въ тайникахъ его души «образъ житія благочестиваго». Въ 1817 г. онъ принялъ постригъ; посвященный въ іеромонахи, былъ законоучителемъ Второго Кадетскаго корпуса. Вскорѣ онъ, какъ самъ писалъ, сталъ выступать: «противъ масоновъ, иллюминатовъ, методистовъ, Лабзина, Сіонскаго Вѣстника и пр.». Противники поспѣшили объявить его помѣшаннымъ. Отъ духовнаго начальства онъ получилъ внушеніе. Въ 1820 г., послѣ проповѣди произнесенной 27 апрѣля въ Казанскомъ соборѣ, онъ былъ удаленъ изъ Петербурга, съ назначеніемъ настоятелемъ Деревяницкаго монастыря подъ Новгородомъ.
Въ столицѣ онъ жилъ въ убогой комнатѣ на Петербургской сторонѣ, спалъ на твердой кушеткѣ, покрытой волосяной тканью. Деревяницкій монастырь считался запущеннымъ; Фотій привелъ его въ порядокъ. Ему начала помогать пожертвованіями гр. А. А. Орлова-Чесменская, духовная дщерь Иннокентія, которую тотъ передалъ попеченію Фотія, покидая Петербургъ. Въ 1822 г. Фотій назначенъ былъ игуменомъ Сковородскаго монастыря. Митрополитъ Серафимъ вызвалъ его и помѣстилъ въ Лаврѣ. Онъ писалъ о Фотіи Парѳенію (Черткову), еп. Владимірскому, впослѣдствіи архіепископу Воронежскому: «Съ самаго постриженія своего, онъ носитъ вериги, которыя тщательно скрываетъ отъ всѣхъ. Сверхъ сего можно /с. 71/ сказать, что умерщвляетъ тѣло свое самымъ строгимъ постомъ и бдѣніемъ, безкорыстенъ, не человѣкоугодливъ. Но отнюдь не ханжа и не лицемѣръ. Разсудокъ имѣетъ здоровый, память твердую, премного читалъ Св. Отцевъ и крѣпко ихъ держится, имѣетъ даръ слова отличный и говоритъ отъ сердца съ большимъ убѣжденіемъ, а иногда строго и даже съ какою-то властію, смотря по нуждѣ, онъ многихъ обратилъ масоновъ, даже закоренѣлыхъ».
Оцѣненный праведнымъ и умнымъ архим. Иннокентіемъ, передавшимъ ему своихъ духовныхъ чадъ, Фотій открыто и дерзновенно сталъ выступать противъ «внутренней» церкви. Голицынъ старался ладить съ нимъ. Фотій сначала поддерживалъ съ нимъ мирныя отношенія. По словамъ Фотія, князь именовалъ его «духовнымъ отцемъ» и «златоустомъ». 21 мая 1822 г. Голицынъ, въ письмѣ къ гр. Орловой, писалъ о своемъ знакомствѣ съ Фотіемъ: «Его разговоръ назидателенъ и имѣетъ силу, которую единственно Господь можетъ дать». Голицынъ же устроилъ пріемъ Фотія имп. Александромъ 5 іюня въ Каменноостровскомъ дворцѣ.
Въ своихъ записяхъ, Фотій говоритъ, что до пріема его государемъ въ 7 час. вечера, онъ помолился въ Казанскомъ соборѣ. Благословилъ царя образомъ Спасителя. Бесѣдовалъ съ нимъ о дѣлахъ вѣры и Церкви. Въ числѣ прочаго, Фотій сказалъ государю: …«Враги Церкви Святой и Царства весьма усиливаются; зловѣщіе соблазны явно и съ дерзостью себя открываютъ, хотятъ сотворить тайныя злыя общества, вредъ великъ Святой Вѣрѣ Христовой и царству всему, — но они не успѣютъ, бояться ихъ нечего; надо дерзость враговъ тайныхъ и явныхъ внутрь самой столицы въ успѣхахъ немедленно остановить: какъ потокъ водный, всюду нечестіе и зловѣріе разливается…» При прощаніи государь отвѣсилъ ему земной поклонъ. Обласканъ былъ онъ вдовствующей импер. Маріей Ѳеодоровной.
Бесѣда съ Фотіемъ произвела большое впечатлѣніе на государя, къ этому времени все яснѣе начинавшаго понимать, насколько все неблагополучно было въ его прежнемъ пониманіи Церкви. Уже въ 1818 г. импер. Александръ въ разговорѣ съ графиней С. И. Сологубъ, восторгаясь святой, простой и чистой вѣрой, говорилъ: «Одни лишь безпокойные умы находятъ отраду въ тонкостяхъ, которыхъ и сами не понимаютъ. У госпожи Крюденеръ, напр., б. м. и добрыя намѣренія, но она причинила неисправимый вредъ. Обязанности, налагаемыя на насъ, надо исполнять просто, быть только хорошими послѣдователями, не теряясь въ утонченныхъ изысканяіхъ, которыя намъ вовсе не предписаны». Государь начиналъ находить утѣшеніе въ бесѣдахъ со старцами; въ 1819 г. онъ совершилъ богомолье въ Валаамскую обитель. Сѣмена, бросаемыя Фотіемъ, попадали, такимъ образомъ на подготовленную уже почву.
/с. 72/ Въ 1822 г. митр. Серафимъ назначилъ Фотія настоятелемъ, въ санѣ архимандрита, древняго новгородскаго Юрьева мон., каковымъ онъ и оставался до своей кончины въ 1838 г. Келлія его тамъ, по описанію А. Н. Муравьева, имѣла три шага въ длину и одинъ въ ширину, съ тѣснымъ сѣдалищемъ на одномъ концѣ и углубленіемъ для иконъ на другомъ. Тамъ горѣла неугасимая лампада предъ образомъ Божіей Матери. Въ кельѣ сей Фотій проводилъ въ безмолвіи всю Четыредесятницу, исключая богослуженій, а также свободное отъ занятій время. Любилъ онъ спускаться въ гробовую пещеру и тамъ молиться. На щедрыя пожертвованія графини Орловой, онъ привелъ монастырь въ цвѣтущее состояніе. По древнему назначенію настоятеля Юрьева мон., онъ благоустроялъ и другія обители.
Графиня Орлова говорила о Фотіи своему другу: «Онъ возбудилъ во мнѣ вниманіе той смѣлостью, тою неустрашимостью, съ какой онъ, будучи законоучителемъ кадетскаго корпуса, молодымъ монахомъ, сталъ изобличать господствовавшія заблужденія въ вѣрѣ. Все было противъ него, начиная со двора, онъ не побоялся этого; я пожелала узнать его и вступила съ нимъ въ переписку, письма его казались мнѣ какими-то апостолическими посланіями; въ нихъ былъ особый языкъ, особый тонъ, особый духъ. Узнавъ его ближе, я убѣдилась, что онъ лично для себя ничего не искалъ; онъ распоряжался для другихъ моимъ состояніемъ, но себѣ отказывалъ во всемъ; я хотѣла обезпечить бѣдныхъ его родныхъ, онъ мнѣ и этого не позволилъ».
Архимандритъ Фотій, и при жизни, и по кончинѣ осуждаемъ былъ многими. Тѣмъ болѣе важно ознакомиться и съ другими отзывами о немъ. Профессоръ петербургской Дух. Академіи, Н. И. Барсовъ, извѣстный своими историческими трудами, говоритъ, что Фотій, защищая истинное ученіе Церкви и ея учрежденія, боролся противъ лжи масонства, хлыстовщины и вообще противъ мистицизма. По его же словамъ, Фотій не былъ ученымъ богословомъ, не получилъ хорошаго академическаго образованія, но твердо стоялъ на основахъ чистаго православнаго ученія. Онъ же правильно указывалъ на ту опасность, которая грозила Россіи отъ проникавшихъ съ запада революціонныхъ идей.
Архіепископъ черниговскій Филаретъ (Гумилевскій) пишетъ о немъ: «Говорить, что сужденія Фотія о сочиненіяхъ и сочинителяхъ вездѣ были логически вѣрны и отчетливы, значило бы оскорблять правду. Но ревность его къ истинѣ была чиста и подвиги его для истины замѣчательны для исторіи».
Въ «Русскомъ Архивѣ» (1870 г.) говорится объ архим. Фотіи «Во время шатанія умовъ, — при колебаніи вѣрованій, только человѣкъ съ такой энергіей (зовите ее хотя фанатизмомъ) могъ оказать вліяніе на общество». Отъ обличенія мистиковъ, онъ перешелъ къ обличенію ересей. «Строгій исполнитель завѣтовъ Церкви, прямо и /с. 73/ просто вѣрующій ученію Церкви, онъ хотѣлъ, чтобы другіе также вѣрили и поступали». Хитрость его простодушна. «Признаемъ, что онъ былъ одностороненъ, но истинной ревности его о благѣ Церкви никто не можетъ отвергнуть».
Черезъ восемь лѣтъ, въ томъ же «Рус. Архивѣ» (1878), редакторъ его, П. Бартеневъ, писалъ: «Фотій и графиня Орлова суть лица вполнѣ историческія. Ихъ жизнь и дѣятельность служили противовѣсомъ тому вѣроисповѣдному безразличію, которое господствовало въ Русскомъ образованномъ обществѣ не столько по вліянію философовъ XVIII вѣка, сколько вслѣдствіе того, что Россія сдѣлалась убѣжищемъ для французскихъ эмигрантовъ. Послѣ того, какъ Александръ Павловичъ навѣстилъ Кондратія Селиванова, а у министра духовныхъ дѣлъ кн. Голицына комнатную собачку кормили съ тарелокъ, на которыхъ изображены были праздники Господни, понятны становятся и ревность Фотія, и его увлеченія». Посѣщеніе государемъ Селиванова имѣло мѣсто въ 1805 г.
По истеченіи двухъ мѣсяцевъ послѣ пріема государемъ Фотія, послѣдовало — 1 августа 1822 г. — Высочайшее повелѣніе о закрытіи тайныхъ обществъ. Но вольнодумцы, подъ прикрытіемъ вліятельнаго министра, продолжали свое вредное дѣло. Фотій еще въ 1820 г., въ разгаръ борьбы митроп. Михаила съ кн. Голицынымъ, такими рѣзкими словами опредѣлялъ послѣдняго: «Овца онъ непотребная, или лучше сказать козлище, князь хотѣлъ въ мірскихъ своихъ рубищахъ, не имѣя сана свыше и дара божественныя благодати, дѣлать дѣла, принадлежащія единому архіерею великому, образъ Христа носящему». Съ 1824 г. архим. Фотій еще усиливаетъ обличенія Голицына. 23 апр. 1824 г. онъ пишетъ ему: «Умоляю тебя, Господа ради, останови ты книги, кои въ теченіе твоего министерства созданы противъ Церкви, власти царской, противъ всякой Святыни и въ коихъ возвѣщается революція».
17 апрѣля государь долго бесѣдовалъ съ митр. Серафимомъ. Владыка говорилъ, что вынужденъ будетъ оставить каѳедру и снялъ бѣлый клобукъ. Императоръ вернулъ ему его, сказавъ: «Преосвященный, примите вашъ клобукъ, который вы достойно носите; ваши святыя и патріотическія представленія будутъ исполнены».
20 апр. архим. Фотій вызванъ былъ къ государю. Явиться онъ долженъ былъ съ секретнаго входа. Бесѣда длилась три часа. Фотій обличалъ Голицына. Государь теперь понималъ ошибки своего министра. Въ этотъ день нанесенъ былъ первый ударъ мистикамъ. По Высочайшему повелѣнію былъ высланъ заграницу видный мистикъ, директоръ Библейскаго общества Іоаннъ Госснеръ. Переводъ на русскій языкъ его сочиненія «Geist des Lebens und der Lehre Jesus» приказано было сжечь рукою палача, съ тѣмъ, чтобы переводчики и цензора были преданы суду.
/с. 74/ 25 апр. Голицынъ посѣтилъ Фотія, который такъ описываетъ это свиданіе: «Сей стоитъ у святыхъ иконъ: горитъ свѣща, святыя тайны Христовы предстоятъ, Библія раскрыта (Іерем. XXIII глава), входитъ князь и образомъ яко звѣрь рысь является (Іерем. гл. V, ст. 6), и протягиваетъ руку для благословенія. Но Фотій не давая благословеніе, говоритъ тако: «въ книгѣ «Таинство креста» подъ твоимъ надзоромъ напечатано: духовенство есть звѣрь, (т. е. антихристовъ аки бы помощникъ), а я Фотій изъ числа духовенства есмь іерей Божій, то благословить тебя не хощу, да тебѣ и не нужно оно». Кн. Голицынъ сказалъ: неужели за сіе одно?» Фотій сказалъ: «и за покровительство сектъ, лжепророковъ и за участіе въ возмущеніи противу церкви съ Госнеромъ; и вотъ на нихъ съ тобою слова Іереміи гл. 23: прочти и покайся». И сказалъ Голицынъ: «не хочу читать; и, съ презрѣніемъ ко святымъ взглянувъ, отвратился, побѣжалъ и сказалъ: «не хощу твоей правды слышать»… Фотій же сказалъ: «еслибъ ты былъ премудръ по писанію, послушалъ бы обличенія, и покаялся бы; но какъ ты все попираешь и не хочешь покаяться, то поразитъ васъ Господь. Я предстану на страшномъ судѣ съ тобою предъ Господа, и всѣ слова мои будутъ тебѣ во обличеніе и во осужденіе. Молю тебя, покайся, отрекися отъ лукавыхъ пророковъ, подобныхъ Госнеру». Съ омерзѣніемъ и злобою отвратился князь, побѣжалъ вновь безъ благословенія, хлопнувъ дверями. Фотій же, отворивъ двери, въ слѣдъ воззвалъ громко: — если ты не покаешься, что зла надѣлалъ церкви и государству, тайно и явно, и все сполна не откроешь царю, не узришь царствія небеснаго и снидешь во адъ. Аминь». Въ другой, нѣсколько измѣненной редакціи, Фотій упоминаетъ о дважды провозглашенной имъ тогда анаѳемѣ. Князь жаловался государю, который лично укорилъ за это Фотія.
Въ тѣ дни архим. Фотій такъ писалъ государю, настаивая на уничтоженіи Библейскаго общества, упраздненіи министерства духовныхъ дѣлъ, отнятіи другихъ министерствъ отъ Голицына, отдаленіи Кошелева, удаленіи главныхъ методистовъ и т. п..: «Повелѣніе Божіе я возвѣстилъ: исполнить же въ Тебѣ состоитъ. Отъ 1812 года до сего 1824-го ровно 12 лѣтъ. Богъ побѣдилъ видимаго Наполеона, вторгшагося въ Россію. Да побѣдитъ Онъ духовнаго Наполеона лицемъ Твоимъ…».
Государь сдѣлалъ послѣднюю попытку согласить митрополита съ Голицынымъ. Съ этимъ посланъ былъ къ владыкѣ гр. Аракчеевъ. Присутствовать при этомъ разговорѣ, по желанію царя, долженъ былъ Фотій, утверждающій это со словъ Аракчеева. Архим. Фотій такъ излагаетъ рѣшительное выступленіе митрополита: «…До чего мы дожили? Я не дорожу моей митрополіей», и тотчасъ, взявъ бѣлый клобукъ свой митрополичій, снялъ съ головы своея, бросилъ /с. 75/ на столъ передъ очами вельможи-любимца царева и сказалъ: «Графъ! вѣрный слуга царевъ, донеси о семъ царю, что видишь и слышишь; вотъ ему клобукъ мой; я болѣе митрополитомъ быть не хощу, ежели дѣла въ прежнемъ видѣ останутся; съ кн. Голицынымъ не могу служить, какъ явнымъ врагомъ клятвеннымъ церкви и государства». Аракчеевъ при докладѣ государю поддержалъ митрополита. Владыка Серафимъ ожидалъ съ часа на часъ увольненія…
Но послѣдовалъ указъ объ упраздненіи министерства, объ увольненіи кн. Голицына отъ должностей, связанныхъ съ церковными дѣлами, съ оставленіемъ его только во главѣ почтоваго вѣдомства. Оберъ-прокуроръ Сѵнода вернулся къ прежаему положенію. Состоялось это 15 мая 1824 г. Еще ранѣе — въ 1822 г. — подъ вліяніемъ того же архим. Фотія — рескриптомъ на имя управляющаго министерствомъ внутреннихъ дѣлъ, графа Кочубея, — повелѣно было закрыть всѣ тайныя общества, въ томъ числѣ и масонскія ложи, а членовъ этихъ ложъ обязать, дабы они впредь никакихъ масонскихъ и другихъ тайныхъ обществъ составлять не будутъ.
Министромъ народнаго просвѣщенія и главноуправляющимъ дѣлами иностранныхъ исповѣданій былъ назначенъ идейный противникъ кн. Голицына, адмиралъ А. С. Шишковъ (1754-1841). Президентомъ Библейскаго общества 17 мая 1824 г. назначенъ былъ митрополитъ Серафимъ. Онъ сразу же представилъ государю недоброжелательный докладъ въ отношеніи общества, предлагалъ предпринять мѣры противъ мистическихъ обществъ, и проч. 28 декабря 1824 г. онъ писалъ — о несовмѣстимости званія президента Библейскаго общества съ званіемъ первоприсутствующаго члена Св. Сѵнода. Императоръ Александръ, однако, слишкомъ много души вложилъ въ Библейское общество, чтобы дать согласіе на закрытіе общества.
Архимандритъ Фотій 20 августа 1824 г. могъ писать архимандриту Герасиму (Князеву), бывшему настоятелю московскаго Симонова монастыря: «Возрадуйся — о брате любезный — въ Дусѣ Святѣ! Православіе торжествуетъ… Праведникъ нашъ царь; узнавъ правду, онъ любитъ и творитъ правду Христову… порадуйся старче преподобный. Нечестіе пресѣклось, армія богохульная дьявола паде, ересей и расколовъ языкъ онѣмѣлъ, общества всѣ богопротивныя, яко же адъ сокрушились».
Такъ закончилась боевая страда ревнителя Православія архимандрита Фотія. Годъ спустя, императоръ Александръ I Благословенный могъ уже со спокойнымъ сердцемъ прощаться навѣки со столицей, въ которой прошелъ черезъ горнило душевныхъ испытаній, падая глубоко, подымаясь, бродя по опаснымъ тропамъ, пока, по искренней вѣрѣ своей, не вышелъ на вѣрный, прямой, святоотеческій путь. 19 ноября 1825 г., въ день памяти св. Іоасафа, царевича индійскаго, оставившаго престолъ и удалившагося въ пустыню, /с. 76/ снялъ съ себя царскій вѣнецъ старшій сынъ мученически погибшаго императора Павла I, вступая въ новую странническую подвижническую жизнь.
Не оставлялъ Александръ I тяжкаго наслѣдія своему преемнику въ дѣлахъ Церкви. Очищена была удушливая атмосфера послѣдняго десятилѣтія. Но свою личную судьбу онъ отнынѣ отдѣлялъ отъ судьбы Русскаго Престола.
Императоръ Николай I Павловичъ (1825-55) былъ человѣкомъ глубоко вѣрующимъ, возлагавшимъ свои упованія на всеблагой Промыслъ Божій. Ему въ области вѣры не вѣдомы были колебанія. Чуждъ былъ ему внѣцерковный мистицизмъ. Крѣпко корнями вросъ онъ въ русскую Землю и понималъ какое значеніе для историческихъ судебъ ея имѣла святая Православная Вѣра, присущая, главнымъ образомъ, родному ему народу. Проникновенно воспринявъ помазаніе на Царство, государь, въ основу всего клавшій исполненіе долга, почиталъ своимъ первѣйшимъ долгомъ неустанно стоять на стражѣ истинной Церкви.
Императоръ Николай, вспоминая въ 1847 г., въ бесѣдѣ съ статсъ-секретаремъ бар. М. А. Корфомъ, какъ профессора скучно учили его праву, говорилъ: «По моему, лучшая теорія права — добрая нравственность, а она должна быть въ сердцѣ независимо отъ этихъ отвлеченностей и имѣть основаніе — религію».
Левъ Тихомировъ въ своемъ трудѣ «Монархическая государственность» писалъ: «Монархъ долженъ знать, что если въ народѣ нѣтъ религіознаго чувства, то не можетъ быть Монархіи. Если онъ лично не способенъ сливаться съ этимъ чувствомъ, то онъ не будетъ хорошимъ монархомъ. Между нимъ и народомъ всегда будетъ протянута завѣса взаимнаго непониманія». Такой завѣсы въ царствованіе императора Николая I не существовало.
Говоря объ «Исповѣдной политикѣ Монархіи», Тихомировъ доказывалъ, что «Монархъ — по самому смыслу своего принципа — не можетъ отказаться отъ обязанности поддерживать истинную вѣру. Онъ не можетъ объявить, что не знаетъ, какая вѣра содержитъ въ себѣ истину, ибо если онъ этого не знаетъ, то не можетъ быть выразителемъ высшей правды въ государственномъ дѣлѣ».
Императоръ Николай I, проявляя царское благоволеніе къ своимъ иновѣрнымъ подданнымъ, былъ строгимъ исполнителемъ догматовъ и каноновъ православной Церкви. Въ подписанномъ имъ 30 апрѣля 1835 г. завѣщаніи своему наслѣднику, Цесаревичу Александру, государь писалъ: «Соблюдай строго все, что нашей Церковью предписывается».
/с. 77/ Въ 1828 г. Сѵнодъ разсматривалъ просьбу одного лица, разведеннаго съ женой и желавшаго вступить въ бракъ съ ея двоюродной сестрой. Митроп. Филаретъ московскій и большинство членовъ Сѵнода высказались за отклоненіе просьбы. За удовлетвореніе ея былъ духовникъ государя прот. Н. Музовскій. На докладѣ о семъ оберъ-прокурора кн. П. С. Мещерскаго, государь начерталъ: «Въ догматахъ вѣры разногласій быть не можетъ и не должно; почему подобнаго представленія принять я не могу отъ высшаго духовнаго мѣста — въ государствѣ. Вамъ, какъ блюстителю законовъ, должно сіе вразумить членамъ Сѵнода, и когда положится общее единогласное мнѣніе, основанное не на умствованіяхъ и на толкованіяхъ, а на точномъ смыслѣ догматовъ, тогда мнѣ представить. Симъ дѣломъ заняться не медля: ибо впредь запрещаю входить съ подобнымъ докладомъ, который совершенно выходитъ изъ всякаго приличія». Въ 1829 г. Сѵнодъ, разсмотрѣвъ это дѣло и достигнувъ единогласія, отказалъ просителю.
Въ 1832 г. императоръ, будучи въ Бѣлгородѣ, замѣтилъ въ тамошнемъ соборѣ свой портретъ. Онъ приказалъ снять его, Сѵноду же поручилъ сдѣлать строгій выговоръ, съ общимъ предупрежденіемъ епархіальныхъ архіереевъ, чтобы въ церквахъ не было никакихъ изображеній, кромѣ иконъ. Владыка Иліодоръ (Чистяковъ), еп. Курскій и Бѣлоградскій, въ этомъ году назначенный на эту каѳедру, сообщилъ Сѵноду, что такой порядокъ существовалъ съ 1786 г. Въ соборѣ имѣлись портреты императрицы Екатерины II, императоровъ Павла I и Александра I. Сѵнодъ заступился за епископа, прося государя не объявлять ему выговора. Императоръ положилъ резолюцію: «Согласенъ, но объявить, что Я приказалъ непремѣнно вездѣ по церквамъ портретовъ моихъ не вѣшать».
Въ 1830 г. смоленскій губернаторъ, поэтъ-литераторъ Н. И. Хмѣльницкій, соорудилъ въ Смоленскѣ церковь на Малаховскихъ воротахъ. Онъ предполагалъ, въ честь государя, посвятить ее Свят. Николаю. Императоръ не согласился съ этимъ, велѣвъ наименовать ее Благовѣщенской, т. к. въ 1812 г. во время сраженія на этихъ воротахъ сохранилась икона Благовѣщенія Пресвятыя Богородицы.
При Св. Сѵнодѣ находилась съ 1755 г. церковь, бывшая до того придѣльною въ Троицкомъ соборѣ, что на Петербургской сторонѣ. Придѣльный храмъ былъ во имя преп. Харитона исповѣдника, въ память пораженія въ этотъ день (28 сент.) въ 1708 г. шведовъ, подъ дер. Лѣсной. Съ годами образа этой церкви, написанные неудачно и съ латинскими надписями на шелковой матеріи, обетшали. Вообще храмъ этотъ не соотвѣтствовалъ красотѣ вновь созидавшагося новаго зданія Сѵнода. Поэтому предположено было устроить въ немъ новую домовую церковь. Имп. Николай I на докладѣ о семъ оберъ-прокурора надписалъ: «Согласенъ; но бывшую церковь надо сохранить /с. 78/ въ память основателя, присвоивъ ей приличное мѣсто и подновя сколько можно». Новому же храму предположено было дать наименованіе Седми Вселенскихъ Соборовъ. Государь утвердилъ въ 1833 г. это предположеніе. Написаны были иконостасъ и образъ Святителей, наиболѣе «подвизавшихся за правость вѣры въ сихъ соборахъ». Въ 1835 г. предстояло освященіе новой церкви. Оберъ-прокуроръ Нечаевъ намѣтилъ 9 мая днемъ освященія, т. к. имя св. Николая «носитъ Августѣйшій Основатель новаго зданія». 21 апр. государь положилъ резолюцію: «Освятить во имя Апостола Петра, ибо Сѵнодъ учрежденъ Петромъ I-мъ». Послѣдовалъ новый докладъ о томъ, что церкви присвоено уже другое наименованіе. 23 апр. государь написалъ на докладѣ: «Я не помнилъ, что церковь уже наречена; оставить какъ есть, освятить когда удобнѣе». Днемъ освященія выбранъ былъ праздникъ Сошествія Св. Духа.
4 іюня прибыли въ Сѵнодъ имп. Николай и Наслѣдникъ вел. кн. Александръ Николаевичъ. Государь былъ встрѣченъ архіереями въ мантіяхъ, первенствующимъ въ омофорѣ, со святымъ крестомъ. Въ новой церкви былъ отслуженъ молебенъ. По окончаніи всѣ прослѣдовали въ сѵнодальную палату. По вступленіи въ нее, государь принявъ благословеніе, цѣловалъ крестъ и св. Евангеліе, поставленное по обычаю въ началѣ присутственнаго стола. Государь возсѣлъ не на приготовленный тронъ, но близъ онаго на креслахъ, имѣя по правую руку Наслѣдника. Присутствовали: митр. петербургскій Серафимъ, митр. московскій Филаретъ, митр. Іона, архіепископъ тверской Григорій, протопресвитеръ московскаго Благовѣщенскаго собора о. Павелъ Криницкій, оберъ-священникъ главнаго штаба, придворный прот. о. Николай Музовскій, оберъ-священникъ арміи и флота прот. Василій Кутневичъ. Присутствовалъ оберъ-прокуроръ С. Д. Нечаевъ.
Въ журналѣ этого историческаго засѣданія Св. Сѵнода сказано: «Его Величество изъяснилъ: что вступилъ на прародительскій престолъ противъ ожиданія, и потому безъ предварительнаго приготовленія, и что бремя правленія, какъ бы съ неба, ниспало на рамена его; что начало и исполняющееся десятилѣтіе царствованія Его Величества встрѣтилось съ необыкновенными трудностями и тяжелыми испытаніями; что Сѵноду памятно происходившее на сей самой площади, которая теперь передъ глазами, и гдѣ первенствующій членъ (митр. Серафимъ) оказалъ его Величеству вѣрноподданническую услугу; что вскорѣ затѣмъ слѣдовали Персидская и Турецкая войны, впрочемъ окончившіяся столь благоуспѣшно, что Россійская держава, по внушенному христіанствомъ великодушію, враждебной прежде Турціи доставила умиротвореніе и защиту; что потомъ надлежало усмирить мятежное возстаніе Полыни, перенести бѣдствіе губительной болѣзни и бывшія, по случаю ея, внутреннія не/с. 79/устройства въ нѣкоторыхъ мѣстахъ; что преодолѣніе всѣхъ этихъ трудностей благочестивѣйшій государь относитъ къ особенной помощи Божіей, на которую паче всего и впредь возлагаетъ надежду, бывъ утвержденъ въ таковыхъ чувствованіяхъ наипаче наставленіями благочестивѣйшей Родительницы; что сообразно съ симъ убѣжденіемъ, Его Величество, какъ самъ ближайшимъ къ сердцу своему попеченіемъ полагаетъ охраненіе Православія, такъ равномѣрно увѣренъ въ таковыхъ же преемственно чувствованіяхъ Государя Наслѣдника престола, и въ семъ, какъ Родитель и какъ Государь свидѣтельствуетъ о Немъ предъ Церковью; что изъ дѣлъ, предлежащихъ по настоящимъ обстоятельствамъ времени Сѵноду (о дѣйствованіи котораго Его Величество удостоилъ при семъ отозваться съ всемилостивѣйшимъ благоволѣніемъ), особеннаго вниманія требуютъ — предпринятое съ превысившимъ чаяніе успѣхомъ возсоединеніе уніатовъ съ православною церковью и дѣло обращенія раскольниковъ, требующее неослабной бдительности, твердости и постоянства въ принятыхъ правилахъ, безъ всякаго вида преслѣдованія; что простирая попеченіе о дѣлахъ церковныхъ на грядущія времена, Его Величество желаетъ предупредить испытанное затрудненіе нечаяннаго вступленія въ оныя, бывшее слѣдствіемъ того, что блаженной памяти Императоръ Александръ не имѣлъ Наслѣдника престола въ прямой линіи; что вслѣдствіе сего, Его Величество, по благости Божіей, имѣя сыновъ и Первороднаго изъ нихъ приготовляя къ наслѣдованію престола, подобно тому, какъ ввелъ уже Его Высочество въ Сенатъ, и вскорѣ намѣренъ ввести въ Государственный Совѣтъ, изволилъ признавать полезнымъ знакомить Его Высочество и съ церковными дѣлами и потому соизволяетъ чтобы Наслѣдиикъ присутствовалъ иногда при занятіяхъ Сѵнода и подъ его руководствомъ (Его Величеству благоугодно было употребить точно сіе выраженіе) предварительно пріобрѣталъ свѣдѣнія, потребныя и въ сей части для Его высокаго назначенія; что въ семъ Его Величество совершенно надѣется на вожделѣнные успѣхи Государя Наслѣдника, и въ должномъ сему споспѣшествованіи полагается на усердіе Сѵнода и поручаетъ Его молитвамъ возлюбленнаго Первенца.
За симъ оберъ-прокуроромъ прочитаны были: 1) Высочайшее Его Императорскаго Величества повелѣніе, чтобы для удобствъ въ надзорѣ за духовенствомъ и назиданія паствы, умножено было число викаріевъ и чтобы Сѵнодъ нынѣ же вошелъ въ разсужденіе объ учрежденіи вновь до четырехъ викаріевъ въ обширнѣйшихъ епархіяхъ. 2) Высочайшее повелѣніе, чтобы Сѵнодъ вошелъ въ сношенія объ оказаніи монастырямъ пособія землями свыше опредѣленнаго прежними правилами количества. 3) Объявлено Высочайшее утвержденіе всеподданнѣйшаго доклада Сѵнода о возвращеніи самобытности, обращенному въ архіерейскій домъ, Ипатіевскому мона/с. 80/стырю, гдѣ юный царь Михаилъ Ѳеодоровичъ умоленъ былъ принять державу Россійскую, и объ учрежденіи онаго монастыря первокласснымъ каѳедральнымъ.
Государь придавалъ особое значеніе какъ должной духовной подготовкѣ, такъ и улучшенію матеріальнаго положенія духовенства. 11 января 1828 г. послѣдовалъ слѣдующій его указъ Сѵноду: «Въ постоянномъ нашемъ попеченіи о благѣ всѣхъ нашихъ вѣрноподанныхъ, состояніе духовенства всегда привлекало особенное наше вниманіе. Въ твердой увѣренности, что добрые христіанскіе нравы составляютъ первое основаніе общественнаго благоденствія, а нравы назидаются наставленіями и примѣромъ духовенства, мы всегда желали, чтобы чинъ духовный имѣлъ всѣ средства и къ образованію юношества, Церкви посвящаемаго, и къ прохожденію служенія его съ ревностію и свойственнымъ ему достоинствомъ, не препинаясь заботами жизни и безбѣднаго своего содержанія. Изъявивъ уже въ разныхъ случаяхъ Свят. Сѵноду мысль и волю нашу о столь важныхъ предметахъ, мы признали за благо симъ снова повелѣть, дабы Свят. Сѵнодъ неукоснительно представилъ намъ способы, какіе онъ найдетъ нужнымъ, съ одной стороны, къ успѣшнѣйшему образованію духовнаго юношества и, съ другой, дабы лица, духовному званію себя посвящающія, особливо же приходскаго духовенства, обезпечены были въ средствахъ содержанія ихъ вездѣ и особливо въ приходахъ бѣдныхъ».
Св. Сѵнодъ выработалъ въ 1829 г. предположенія, которыя были утверждены императоромъ. Признано было примѣнить прежній способъ — надѣленіе церквей землею. Рѣшено было нарѣзать соотвѣтственное нормѣ количество земли для каждаго причта, сколько бы его ни было при одной церкви. Въ имѣніяхъ казенныхъ и при казенныхъ заводахъ количество земли увеличивалось вдвое и втрое. Намѣчено было постепенное устройство церковныхъ домовъ для причта и, наконецъ, назначено ему въ наиболѣе бѣдныхъ приходахъ казенное содержаніе, въ размѣрѣ отъ 300 до 500 р. въ годъ. Для этого Высочайше повелѣно было, начиная съ 1830 г., ежегодно отпускать изъ государственнаго казначейства въ распоряженіе Сѵнода по 500,000 р. ассигнаціями.
Въ 1838 г. по Высочайшему повелѣнію учрежденъ былъ совѣщательный Комитетъ по изысканію средствъ къ обезпеченію приходскаго духовенства. Выработаны были штаты, съ раздѣленіемъ приходовъ на классы и съ постоянными окладами жалованья отъ казны причтамъ. Размѣръ жалованья былъ отъ 140 р. до 576 р. на причтъ. Эти штаты были утверждены государемъ 4 апрѣля 1842 г.
Введеніе ихъ началось съ юго-западныхъ епархій, гдѣ, въ связи съ возсоединеніемъ уніатовъ, особенно требовалось благоустройство приходовъ. Убѣжденнымъ проводникомъ заданій государя былъ кіев/с. 81/скій генералъ-губернаторъ Д. Г. Бибиковъ. При немъ же было утверждено положеніе объ обработкѣ прихожанами для своихъ сельскихъ священниковъ 10 десятинъ церковной земли, постройка же церковныхъ домовъ и всѣхъ службъ отнесена на обязанности прихожанъ и помѣщиковъ, которые обязывались выдавать лѣсной матеріалъ для сихъ строеній.
Съ 1843 г. казенное жалованіе постепенно устанавливалось и въ другихъ епархіяхъ, преимущественно окраинныхъ. Причты, получающіе жалованіе, обязывались не требовать платы за важнѣйшія требы: молитву послѣ рожденія дѣтей, крещеніе, исповѣдь, причащеніе, бракъ, елеосвященіе, погребеніе и присоединеніе иновѣрцевъ.
По даннымъ Е. Сумарокова, приведеннымъ въ его книгѣ «Лекціи по исторіи Русской Церкви» (Харбинъ, 1945 г.), въ концѣ царствованія императора Николая I, считалось до 55,163 священно-церковнослужителей, пользовавшихся жалованіемъ отъ казны, при 13,211 церквахъ, въ 32 епархіяхъ. Отпуски отъ казны постепенно увеличивались; съ 1846 г. ежегодно на 100,000 р. Общая сумма ежегодной казенной ассигновки на содержаніе городского и сельскаго духовенства простиралась къ 1855 г. до 3,139,697 руб.
Приняты были и другія мѣры къ улучшенію быта духовенства. Было предписано выдавать пособія причтамъ въ случаѣ пожара изъ училищнаго капитала сначала, въ 1827 г., въ количествѣ 25,000 р., а съ 1828 г. — 40,000 р. Увеличено жалованье служащимъ въ консисторіяхъ и духовныхъ правленіяхъ. Назначены прогоны архіереямъ во время объѣзда ими епархій (1828 г.)
Императоромъ Николаемъ I увеличенъ былъ отводъ земли и угодій монастырямъ, починъ чему сдѣланъ былъ еще его отцомъ. Указомъ 1835 г. участки увеличены отъ 100 до 150 десятинъ и болѣе, или же, взамѣнъ ихъ, назначались денежныя ассигнованія. Въ 1838 г. утверждены были новыя правила, по которымъ монастыри могли получать въ свое завѣдываніе лѣсные участки изъ казенныхъ дачъ въ размѣрѣ отъ 50 до 180 десятинъ, а въ дѣйствительности получали даже и больше.
Возстановленъ былъ рядъ монастырей, упраздненныхъ въ царствованіе императрицы Екатерины. Въ числѣ таковыхъ былъ извѣстный Успенскій Святогорскій мужской монастырь въ Изюмскомъ у. Харьковской губ., расположенный на правомъ берегу Сѣв. Донца (1844 г.). Сумароковъ указываетъ, что въ первой четверти XIX в. монастырей считалось 450-55, къ концу же царствованія императора Николая I — 544 (415 муж. и 129 жен.). Одновременно возрастало число монашествующихъ, послушниковъ и послушницъ.
/с. 82/ По даннымъ Сумарокова, въ царствованіе имп. Николая были учреждены 15 новыхъ епархій и 7 викаріатствъ. Число церквей возросло на 9,112, священнослужителей — на 3,078.
Государь любилъ посѣщать обители, хорошо знакомъ былъ съ ихъ дѣятельностыо. Въ 1834 г., при посѣщеніи Троицко-Сергіевой Лавры, гдѣ въ теченіе трехъ лѣтъ былъ намѣстникомъ извѣстный архим. Антоній, государь сказалъ митр. Филарету, что нашелъ ее въ несравненно лучшемъ видѣ. Особеннымъ вниманіемъ царя пользовалась Кіево-Печерская Лавра. Въ его время уже славилась Оптина пустынь и тамъ старцемъ Макаріемъ начато было изданіе святоотеческихъ твореній, переведенныхъ архим. Паисіемъ (Величковскимъ). Изъ письма прот. Ѳ. А. Голубинскаго отъ 30 дек. 1842 г. Ю. Н. Бартеневу видно, что тогда только-что вышло краткое описаніе жизни «блаженнаго о. Серафима», преставившагося въ 1833 г. Составлено оно было казначеемъ Троицкой Лавры Сергіемъ, около 15 лѣтъ пользовавшимся наставленіемъ старца и издавшимъ за два года его изреченія, вмѣстѣ съ житіемъ пустынника Марка.
Пониманіе государемъ значенія обителей особенно ярко проявилось въ отношеніи Сергіевой пустыни подъ Петербургомъ. Въ бытность свою великимъ княземъ, Николай Павловичъ, какъ генералъ-инспекторъ инженерныхъ войскъ, обратилъ вниманіе на вологодскаго дворянина Димитрія Брянчанинова, обучавшагося съ успѣхомъ въ главномъ инженерномъ училищѣ въ столицѣ. Онъ представилъ его своей супругѣ, вел. кн. Александрѣ Ѳеодоровнѣ, приказавшей зачислить его своимъ пенсіонеромъ. Взойдя на престолъ, Николай I продолжалъ благоволить къ Брянчанинову. Когда тотъ весной 1826 г. заболѣлъ тяжкой грудной болѣзнью, имѣвшей всѣ признаки чахотки, государь приказалъ собственнымъ медикамъ пользовать больного и доносить ему о ходѣ болѣзни. Юноша давно задумалъ принять иноческій чинъ. Окончивъ училище, онъ рѣшилъ осуществить свое намѣреніе. Тщетны были уговоры его вел. кн. Михаиломъ Павловичемъ, дѣйствовавшимъ по указанію государя. Въ 1827 г. онъ поступилъ послушникомъ въ Александро-Свирскій мон., въ 1831 г. состоялось постриженіе его, съ нареченіемъ Игнатіемъ. Въ 1832 г. онъ, въ санѣ іеромонаха, былъ назначенъ строителемъ Пельшемскаго Лопотова мон. Въ 1833 г. московскій митрополитъ Филаретъ намѣревался назначить Игнатія, тогда уже игумена, настоятелемъ Николо-Угрѣшскаго мон. Къ этому времени всѣ событія жизни игум. Игнатія стали извѣстны государю. Онъ предложилъ митроп. Филарету вызвать иг. Игнатія не въ Москву, а въ Петербургъ, причемъ добавилъ, что, если Игнатій такъ же ему понравится, какъ то было прежде, то онъ его владыкѣ Филарету не отдастъ.
Въ назначенный день и часъ иг. Игнатій представился государю въ Зимнемъ дворцѣ. Государь обрадовался, увидѣвъ своего /с. 83/ воспитанника, «а радость» — пишетъ другъ Игнатія, Чихачевъ — «предстать любимому Царю, полнота благодарнаго чувства за всѣ Его Монаршія милости, доводили до благоговѣйнаго восторга теплую душу инока вѣрноподданнаго». Послѣ нѣкоторыхъ объясненій, государь сказалъ: «Ты мнѣ нравишься, какъ и прежде! Ты у меня въ долгу за воспитаніе, которое я тебѣ далъ, и за мою любовь къ тебѣ. Ты не захотѣлъ служить мнѣ тамъ, гдѣ я предполагалъ тебя поставить, избралъ по своему произволу путь — на немъ ты и уплати мнѣ долгъ твой. Я даю тебѣ Сергіеву пустынь, хочу, чтобъ ты жилъ въ ней, и сдѣлалъ изъ нея монастырь, который въ глазахъ столицы былъ бы образцомъ монастырей». Затѣмъ онъ повелъ игумена на половину къ государынѣ. Войдя къ ней, спросилъ ее: узнаетъ ли она этого монаха? на отрицательный отвѣтъ онъ назвалъ игумена по фамиліи. Государыня очень милостиво отнеслась къ своему бывшему пенсіонеру и просила благословить всѣхъ дѣтей ея. Вызванный тотчасъ же оберъ-прокуроръ Сѵнода Нечаевъ доложилъ государю, что Сергіева пустынь отдана викарному епископу и изъ доходовъ ея тотъ получаетъ содержаніе. Императоръ приказалъ представить ему справку, какую именно сумму получаетъ отъ монастыря епископъ. Онъ приказалъ въ этомъ размѣрѣ производить ему выдачу изъ Кабинета Императорскаго Величества, а монастырь сдать въ управленіе новому настоятелю. Игуменъ Игнатій возведенъ былъ 1 января 1834 г. въ санъ архимандрита. Лѣтомъ этого года государь съ императрицей и наслѣдникомъ посѣтили обитель. Войдя въ храмъ, государь велѣлъ сказать архимандриту, что «прежній товарищъ хочетъ его видѣть». Государь подробно осматрилалъ постройки, и въ 1835 г. на поправленіе Троицкаго собора было отпущено изъ казны около ста тысячъ рублей. До своей кончины, императоръ Николай неизмѣнно оказывалъ вниманіе архим. Игнатію.
Заботилъ государя вопросъ о должной постановкѣ образованія въ духовно-учебныхъ заведеніяхъ, число которыхъ увеличилось въ его царствованіе. Къ существовавшимъ академіямъ — Кіевской, Московской и Петербургской — прибавилась Казанская. Будучи открытой еще въ 1797 г., она въ 1818 г. обращена была въ семинарію. Волею государя она въ 1842 г. вновь стала академіей. По даннымъ Сумарокова, открыты были семинаріи: — Олонецкая (въ Петрозаводскѣ, въ 1829 г.), Саратовская, Херсонская (1838), Симбирская (1840), Камчатская (первоначалыю Новоархангельская на о. Ситхѣ, въ 1845 г.) и Рижская (1850). Кромѣ того, въ семинарію преобразованъ существовавшій дотолѣ въ Харьковѣ духовный коллегіумъ. Увеличилось число уѣздныхъ духовныхъ училищъ, отчасти за счетъ приходскихъ училищъ, значительно сократившихся.
По почину оберъ-прокурора Свят. Сѵнода, графа Н. А. Протасова (1799-1855), до этого исполнявшаго обязанности министра на/с. 84/роднаго просвѣщенія и замѣнившаго съ 1836 г. Нечаева, пересмотрѣны были уставы духовно-учебныхъ заведеній (1808 и 1814 гг.). Въ 1838 г. въ семинаріи введено было преподаваніе библейской исторіи и историческое ученіе объ отцахъ Церкви, усилено изученіе Священнаго Писанія и русской церковной исторіи. Предписано было по праздникамъ вести катехизическія бесѣды, которыя могли бы служить образцомъ для бесѣдъ священника съ прихожанами.
Въ 1839 г. упразднена была комиссія духовныхъ училищъ и замѣнена духовно учебнымъ комитетомъ. Въ томъ же планѣ, хозяйственный комитетъ былъ преобразованъ въ Хозяйственное Управленіе при Сѵнодѣ.
Въ 1840 г. преобразованы были духовныя училища. Въ намѣреніе гр. Протасова входило, за счетъ сокращенія общеобразовательныхъ предметовъ, введеніе новыхъ предметовъ, «особенно полезныхъ въ общежитіи и въ житейскомъ быту священника, какъ то: естественныя науки, начало медицины и сельское хозяйство, дабы готовящіеся преимущественно въ сельскіе священники, чрезъ пріобрѣтеніе нужныхъ свѣдѣній въ сихъ наукахъ, могли имѣть благотворное вліяніе на благосостояніе народное». Изъ главныхъ предметовъ признавалось полезнымъ особенно приспособить къ обязанностямъ сельскаго священника богословіе пастырское и собесѣдовательное, изъ общеобразовательныхъ предметовъ «преподавать всѣмъ ученикамъ логику и психологію, россійскую словесность, исторію, физику и геометрію, языки греческій и латинскій».
Прот. Г. Флоровскій въ упоминавшейся книгѣ, ссылаясь на архим. Никодима (Казанцева), будущаго епископа енисейскаго, привлеченнаго къ работѣ по составленію новыхъ уставовъ, приводитъ, съ его словъ, данныя ему Протасовымъ указанія: «Изъ семинарій поступаютъ въ священники по селамъ. Имъ надо знать сельскій бытъ и умѣть быть полезнымъ крестьянину даже въ его дѣлахъ житейскихъ. И такъ, на что такая огромная богословія сельскому священнику? Къ чему нужна ему философія, наука вольномыслія, вздоровъ, эгоизма, фанфаронства? На что ему тригонометрія, дифференціалы, интегралы? Пусть лучше затвердитъ хорошенько катихизисъ, церковный уставъ, нотное пѣніе. И довольно. Высокія науки пусть останутся въ академіяхъ… У насъ кадетъ знаетъ маршъ и ружье, морякъ умѣетъ назвать послѣдній гвоздь корабля, знаетъ его мѣсто и силу, инженеръ пересчитаетъ всевозможные ломы, крюки, канаты. А вы, духовные, не знаете вашихъ духовныхъ вещей.» «Протасовъ разумѣлъ не только «уставъ» и «нотное пѣніе», добавляетъ прот. Флоровскій, «но еще и умѣніе говорить съ «народомъ»… Протасовъ предлагалъ во всемъ школьномъ строѣ усилить «характеръ общенародности», придать всему преподаванію «напра/с. 85/вленіе, сообразнѣйшее съ нуждами сельскихъ прихожанъ». Задачу духовной школы Протасовъ такъ и опредѣлялъ: «образованіе достойныхъ служителей алтаря и проповѣдниковъ слова Господня въ народѣ».
Митр. Филаретъ московскій былъ противъ этихъ преобразованій, находя поддержку въ существовавшей еще тогда «Комиссіи духовныхъ училищъ». Но гр. Протасову, опиравшемуся на сочувствіе его предположеніямъ государя, удалось, въ значительной мѣрѣ, провести таковыя.
Измѣнено было и академическое преподаваніе. Введено было изученіе патристики, логики съ психологіей, педагогики и усилено изученіе русской церковной исторіи. Въ уѣздныхъ училищахъ порядокъ ученія примѣненъ былъ къ семинарскому, чтобы ученики готовы были потомъ слушать семинарскіе уроки. Пополнено было въ училищахъ изученіе предметовъ, необходимыхъ для причетническаго званія.
Въ 1851 г. преобразованы были, въ соотвѣтствіи съ этимъ, низшія училища и открыты причетническіе классы въ 17 многолюднѣйшихъ епархіяхъ.
По представленію гр. Протасова Высочайше утверждены были новые штаты духовно-учебныхъ заведеній. Прибавлено было 468,225 р. къ прежде отпускавшейся суммѣ, что увеличивало содержаніе наставниковъ на половину. Увеличились также средства на содержаніе училищныхъ домовъ. Разновременно назначалисъ добавочные оклады на содержаніе учениковъ въ разныхъ семинаріяхъ.
Въ 1836 г. послѣдовало Высочайшее повелѣніе о приглашеніи и поощреніи всего православнаго духовенства къ повсемѣстному заведенію при церквахъ и монастыряхъ школъ для наставленія дѣтей поселянъ въ законѣ Божіемъ, чтеніи и письмѣ и другихъ необходимѣйшихъ первоначальныхъ познаніяхъ. Во исполненіе этого Сѵнодъ указомъ отъ 19 октября 1836 г. составилъ для руководства «Правила касательно первоначальнаго обученія поселянскихъ дѣтей». Этотъ указъ надо считать началомъ существованія церковно-приходскихъ школъ. Въ 1853 г. имѣлось 4,820 школъ съ 98,260 учившихся, изъ нихъ 10,609 женскаго пола.
Въ 1837 г. Высочайше повелѣно было заводить «приходскія училища» и министерству государственныхъ имуществъ. Вскорѣ появились такъ называемыя «сельскія школы» для дѣтей казенныхъ крестьянъ.
Давно трудности вызывалъ вопросъ о замкнутости духовнаго сословія, вслѣдствіе чего на родителей возлагалась обязанность непремѣнно отдавать своихъ дѣтей въ духовныя училища. Училища и семинаріи бывали переполнены учащимися, которыхъ, по окон/с. 86/чаяніи ими духовныхъ учебныхъ заведеній, некуда было размѣщать за недостаткомъ священнослужительскихъ вакансій. Еще большія затрудненія получались въ отношеніи лицъ, не кончившихъ семинарскаго курса.
Въ 1849 г. Сѵнодъ учредилъ особый комитетъ изъ свѣтскихъ и духовныхъ лицъ, подъ предсѣдательствомъ архіепископа Иннокентія херсонскаго, для рѣшенія участи остававшихся неразмѣщенными на службу дѣтей духовенства и для устраненія накопленія ихъ на будущее время.
Сѵнодъ одобрилъ слѣдующія мѣры, выработанныя комитетомъ: 1) освободить духовенство отъ непремѣнной обязанности отдавать своихъ дѣтей въ духовныя училища, предоставивъ ему свободу избирать для нихъ, по своему усмотрѣнію, образъ жизни и воспитанія; 2) оказавшимся излишними въ духовномъ вѣдомствѣ предоставить свободу выйти изъ него и устраиваться на службу въ другихъ вѣдомствахъ, при содѣйствіи епархіальныхъ архіереевъ; 3) лицъ, оказывающихся недостойными духовнаго званія, передать гражданскому начальству для избранія ими рода жизни; 4) для предупрежденія на будуще время накопленія лишнихъ лицъ въ духовномъ вѣдомствѣ опредѣлить нормальное число воспитанниковъ въ среднихъ и низшихъ духовно-учебныхъ заведеніяхъ.
Государь утвердилъ 19 декабря 1850 г. сѵнодальный докладъ. Сѵнодъ рѣшилъ проводить эти мѣры постепенно, сначала въ многолюднѣйшихъ епархіяхъ, вмѣнивъ благоразумную осторожность въ проведеніи ихъ. Настоящее осуществленіе этого удалось въ слѣдующее царствованіе. Но починъ сдѣланъ былъ императоромъ Николаемъ I.
Заботливость государя проявилась и въ налаженіи дѣла воспитанія дочерей священнослужителей. Существовали издавна для этого школы при женскихъ монастыряхъ, скорѣе пріюты. Къ этому дѣлу съ особымъ сочувствіемъ отнеслась великая княжна Ольга Николаевна (съ 1846 г. принцесса Вюртембергская, потомъ королева). Составлена была, по ея указаніямъ, записка. Государь одобрилъ предположенія дочери и 18 августа 1843 г. повелѣлъ учредить въ петербургской епархіи, въ видѣ опыта на два года, образцовое трехклассное училище для дѣвицъ духовнаго званія подъ покровительствомъ императрицы и попечительствомъ вел. княжны Ольги Николаевны. Содержаніе его было отнесено на счетъ духовно-учебныхъ капиталовъ. Училище создано было въ Царскомъ Селѣ. Цѣлью его было — укоренять въ воспитанницахъ православное ученіе, благонравіе, любовь къ порядку и готовить ихъ къ положенію супругъ и матерей преимущественно въ сельскомъ быту.
Въ это царствованіе, по даннымъ Сумарокова, открыты были училища — въ Солигаличѣ (Костромской губ.) въ 1845 г., перемѣ/с. 87/щенное въ 1848 г. въ Ярославль, Казанское (1853) и Иркутское, возникшее въ 1854 г. по непосредственному указанію государя. Учрежденіе Царскосельскаго училища дало толчекъ появленію епархіальныхъ училищъ, которые и стали возникать въ концѣ царствованія императора Николая I. Старѣйшими изъ такихъ училищъ были въ Рязани и въ Харьковѣ.
Императоръ Николай I придавалъ большое значеніе миссіонерскому дѣлу. Въ 1830 г. въ Казанской епархіи вновь были учреждены особые миссіонеры, а въ 1854 г. при академіи созданы были особыя миссіонерскія отдѣленія. Надъ просвѣщеніемъ калмыковъ ревностно трудился протоіерей В. Дилигентскій, хорошій знатокъ мѣстнаго языка. Особенно оживилась работа въ Сибири созданіемъ новыхъ миссій. Съ 1830 по 1844 гг. трудился въ открытой въ 1828 г. Алтайской миссіи извѣстный архимандритъ Макарій (Глухаревъ). Возникли миссіи: Обдорская (1832) и Кондинская (1844). Въ восточной Сибири для просвѣщенія бурятъ много сдѣлано было архіепископами иркутскими Михаиломъ (Бурдуковымъ), положившимъ начало Забайкальской миссіи, и Ниломъ (Исаковичемъ), особенно извѣстнымъ своими переводами богослужебныхъ книгъ на монголо-бурятскій языкъ.
Въ 1840 г. открыта была Камчатская епархія. Принимая только-что постриженнаго и поставленнаго архимандритомъ, извѣстнаго просвѣтителя алеутовъ, Иннокентія (Веніаминова), государь лично объявилъ о своемъ рѣшеніи видѣть его во главѣ новой епархіи. Онъ же повелѣлъ наименовать епархію не Сѣверо-Американской и Камчатской, а Камчатской, Курильской и Алеутской. На слова гр. Протасова, оказывавшаго и раньше полную поддержку начинаніямъ новаго епископа (ранѣе протоіерея Іоанна), что на Курильскихъ островахъ нѣтъ ни одной церкви, государь сказалъ: «Построить». На Кавказѣ развивалъ успѣшно миссіонерское дѣло митрополитъ Іона (Василевскій), правившій съ 1821 по 1832 гг.
Императоръ Николай I съ начала своего царствованія обратилъ особое вниманіе на уніатскій вопросъ. Какъ извѣстно, Ватиканъ въ теченіе долгаго времени старался послѣдовательно принимаемыми мѣрами возможно болѣе окатоличить уніатство. Еще въ 1720 г. Замойскій уніатскій соборъ постановилъ издать для уніатскихъ церквей новые служебники, исправленные на католическій ладъ и со включеніемъ въ символѣ вѣры прибавки: и отъ Сына. Во многихъ уніатскихъ церквахъ стали уничтожаться иконостасы и появляться католическіе престолы; завелись исповѣдальни, скамьи и пр. Въ царствованіе имп. Екатерины II, благодаря могилевскому еп. Георгію (Конисскому), произошло возвращеніе нѣкотораго числа уніатовъ въ Православіе. Надъ очищеніемъ уніи отъ католическихъ примѣсей работалъ уніатскій архіепископъ Ираклій (Лисовскій), /с. 88/ правившій съ 1784 по 1809 г. Но при имп. Павлѣ I католичество, какъ указывалось выше, получило новую силу. Іезуитъ патеръ Груберъ приближенъ былъ государемъ. Католичество изображалось единственнымъ противовѣсомъ революціонному движенію, распространявшемуся тогда въ Европѣ. Уніатская церковь лишена была имп. Павломъ самостоятельности и подчинена общему управленію съ латинской въ католической коллегіи, гдѣ изъ уніатовъ не было ни одного члена. Только въ царствованіе имп. Александра I, въ 1803 г. въ число членовъ католической коллегіи введены были уніатскій епископъ и три уніата ассесора. Въ 1805 г. коллегія была раздѣлена на два департамента — католическій и уніатскій. Предсѣдателемъ послѣдняго былъ назначенъ архіеп. Ираклій, который въ 1806 г. былъ возведенъ въ санъ самостоятельнаго митрополита. Ему удалось въ значительной мѣрѣ подорвать значеніе базиліанъ и поднять униженное положеніе бѣлаго духовенства. Преемники его старались слѣдовать по его стопамъ. Въ 1817 г. митрополитомъ былъ поставленъ Іоасафатъ (Булгакъ), до этого епископъ брестскій, придерживавшійся католическихъ убѣжденій. Но благодаря работѣ, начатой архіеп. Иракліемъ, воспитывались новые дѣятели, которые и привели къ возсоединенію уніатовъ.
Принимая въ началѣ царствованія уніатскихъ епископовъ, государь, обращаясь къ нимъ, рѣшительно сказалъ: «Я не хочу, чтобы ваша церковь была передней римскаго обряда». Въ то время сталъ выдѣляться уніатъ Іосифъ Сѣмашко, род. въ 1798 г. Уроженецъ кіевской губ., сынъ небогатаго дворянина, потомъ уніатскаго священника, онъ проникнутъ былъ съ дѣтства православными симпатіями. Окончилъ онъ гимназію въ Немировѣ и продолжилъ образованіе въ главной семинаріи при виленскомъ университетѣ. Въ 24 года онъ былъ протоіереемъ и ассесоромъ уніатскаго департамента католической коллегіи. Тогда-то, ознакомившись въ Петербургѣ съ православной обрядностью и русской духовной литературой, Сѣмашко и задумалъ возвращеніе уніатовъ въ лоно истинной Церкви, предполагая проводить это постепенно. Въ своихъ запискахъ онъ высказывался такъ: «Родина моя была поприщемъ двухвѣковой кровавой борьбы между малороссіянами, защищавшими свою вѣру и народность и ихъ притѣснителями-поляками». Онъ указывалъ, что послѣ раздѣла Польши унія была сильнѣе на Литвѣ, чѣмъ въ Бѣлоруссіи и, особенно, въ юго-зап. краѣ. Поэтому съ 1794 по 1796 гг. уніаты Волынской и Подольской губерній естественно присоединились къ православію. Напротивъ, въ то же время на Литвѣ и Бѣлоруссіи унія усилилась вслѣдствіе ошибокъ русскаго правительства. Онъ считалъ ошибкой имп. Екатерины оставленіе іезуитовъ. Сѣмашко писалъ: «Исторія уніатской церкви со времени раздѣла Польши и до 20-хъ годовъ этого столѣтія есть только перечень нашихъ оши/с. 89/бокъ, повѣствованіе о нашемъ невѣдѣніи, нашемъ легкомысліи, нашемъ псевдо-европеизмѣ». Онъ считалъ, что за два вѣка существованія уніи «народъ и духовенство остались чуждыми римской церкви». Зло — базиліане, обладавшіе вліяніемъ и средствами. «Стоило обуздать гонителей, и далеко очутились бы отъ нихъ угнетенные».
Въ 1827 г. Сѣмашко составилъ записку съ изложеніемъ отчаяннаго положенія народа и съ указаніемъ стараній Ватикана окатоличить уніатское духовенство. Онъ предлагалъ, въ цѣляхъ борьбы, открыть для уніатскаго управленія особую уніатскую коллегію, оставить только двѣ уніатскихъ епархіи — Бѣлорусскую и Литовскую, улучшить содержаніе духовныхъ школъ и прекратить обученіе уніатской молодежи въ католическихъ школахъ. Признавалъ онъ важнымъ сократить число базиліанскихъ монастырей. Имп. Николай, получивъ отъ А. С. Шишкова эту записку, сказалъ послѣднему: «Раздѣляя совершенно сей образъ мыслей, я радуюсь, что случайно нашелъ въ уніатской церкви человѣка, который, м. б., способенъ помочь намъ въ дѣлѣ, которымъ непрестанно занимаюсь и съ помощью Божіей приведу въ исполненіе. Вы можете ему объявить, что я весьма доволенъ, что его узналъ».
22 апр. 1828 г. послѣдовалъ Высочайшій указъ объ учрежденіи самостоятельной греко-уніатской Духовной коллегіи. Іосифъ Сѣмашко и два его единомышленника Василій Лужинскій и Антоній Зубко были назначены ея членами. Основана была уніатская семинарія въ Жировицкомъ мон. Закрыты нѣсколько базиліанскихъ монастырей.
4 авг. 1829 г. въ костелѣ Св. Екатерины въ Петербургѣ Іосифъ Сѣмашко посвященъ былъ въ санъ еп. мстиславскаго, викарія Бѣлорусской еп., съ назначеніемъ предсѣдателемъ Бѣлорусской коллегіи, съ оставленіемъ членомъ Духовной коллегіи. Послѣ польскаго возстанія 1830-31 гг., въ которомъ большое участіе принимали ксендзы и базиліане, закрыты были главные базиліанскіе монастыри. Успенская Почаевская Лавра 10 сентября 1831 г. возвращена была православнымъ. Въ 1833 г. обитель была сдѣлана первокласснымъ монастыремъ и названа Лаврой. Оставлены были только двѣ епархіи. Іосифъ Сѣмашко назначенъ былъ Литовскимъ епископомъ, Іоасафатъ Булгакъ сталъ митрополитомъ Бѣлорусскимъ. Василій Лужинскій и Антоній Зубко назначены были викарными епископами.
Еп. Іосифъ разработалъ общій планъ возсоединенія уніатовъ. Въ уніатскихъ церквахъ вводилась православная обрядность. Въ 1835 г. уніатскія семинаріи и училища, наравнѣ съ православными, подчинены были комиссіи духовныхъ училищъ. Въ началѣ 1837 г. завѣдываніе дѣлами уніатской церкви передано было изъ министерства внутреннихъ дѣлъ оберъ-прокурору Сѵнода. Архипастыри Іосифъ, Василій и Антоній, находясь непрерывно въ связи съ уніатскимъ духовенствомъ, разъясняли ему свои объединительныя на/с. 90/мѣренія и собирали подписи сочувствовавшихъ возсоединенію. Въ 1838 г. умеръ латинствовавшій митр. Іоасафатъ Булгакъ. Предсѣдателемъ уніатской коллегіи назначенъ былъ владыка Іосифъ, еп. Василій получилъ Бѣлорусскую епархію покойнаго митрополита.
12 февраля 1839 г. въ Полоцкомъ Софіевскомъ соборѣ, гдѣ собрались всѣ высшіе представители уніатской церкви, состоялось соборное постановленіе епископовъ о возсоединеніи. Свят. Сѵнодъ, постановленіемъ отъ 23 марта 1839 г. рѣшилъ: «епископовъ, священниковъ и духовныя паствы такъ именовавшейся донынѣ греко-уніатской церкви, по священнымъ правиламъ и примѣрамъ Святыхъ Отецъ, принять въ полное и совершенное общеніе святыя православно-каѳолическія восточныя Церкви всероссійскія». На докладѣ о семъ оберъ-прокурора, государь, въ день Благовѣщенія Пресвятой Богородицы, начерталъ: «Благодарю Бога и принимаю». По распоряженію государя выбита была медаль съ изображеніемъ на одной сторонѣ — хронологической даты, а на другой — восьмиконечнаго креста съ обозначеніемъ надъ нимъ и подъ нимъ: «Отторженные насиліемъ — возсоединены любовію».
Бывшіе уніатскіе епископы получили православныя епархіи въ западномъ краѣ. Владыка Іосифъ назначенъ былъ архіепископомъ литовскимъ, въ 1852 г. возведенъ былъ въ санъ митрополита († 1867 г.) Владыка Василій управлялъ полоцкой епархіей, съ 1841 г. въ санѣ архіепископа; владыка Антоній управлялъ Минской епархіей.
М. Кояловичъ писалъ о владыкѣ Іосифѣ Сѣмашко, въ связи съ его запиской 1827 г., имѣвшей такое значеніе для возсоединенія: «Геніальный человѣкъ, сознавшій свое признаніе съ юности. Шелъ труднымъ путемъ, перевоспитывая уніатовъ и самъ перевоспитываясь. Потому шелъ путемъ медленнымъ и работалъ въ Бѣлоруссіи и Литвѣ, наиболѣе ополячившихся. Изъ Вильны, очага полонизма, сдѣлалъ очагъ православія».
Графъ Д. Толстой, отмѣчая, какъ спокойно прошло возсоединеніе, писалъ: «Большинство духовенства и народа не были чужды Православной Церкви; оттого-то и могло совершиться мирно возсоединеніе съ нею уніи… Призадумаются будущіе историки: какъ, въ самомъ дѣлѣ, одинъ неизвѣстный, бѣдный уніатскій священникъ въ 10 лѣтъ уничтожилъ то, что создавали въ продолженіе столѣтій могущественный папа и болѣе, быть можетъ, могущественный іезуитскій орденъ, столько польскихъ королей, вся польская аристократія, весь неизмѣримый фанатизмъ польскихъ ксендзовъ?»
Московскій почтъ-директоръ А. Я. Булгаковъ прислалъ митр. московскому Филарету заграничный журналъ, въ которомъ говорилось о возсоединеніи уніатовъ. Владыка 21 окт. 1842 г. писалъ ему: «Съ благодарностью за удовлетвореніе любопытству, возвращаю ва/с. 91/шему превосходительству два листа Французскаго журнала. Кто хотя нѣсколько знаетъ Исторію начала Уніи въ Россіи: тотъ легко увидитъ въ манифестѣ Папы, что непогрѣшительный грѣшитъ противъ истины, какъ сказка; и потому и незнающій можетъ догадаться о клеветѣ на современныя событія. Жаль, что Европа охотно довѣряетъ клеветамъ на Россію, такъ какъ потерявшіе добродѣтель охотно вѣрятъ клеветѣ на добрыхъ».
Въ царствованіе императора Николая I усилился переходъ въ православіе лютеранъ, коренныхъ жителей Прибалтійскаго края — латышей и эстовъ. Дѣятельность русскихъ іерарховъ Иринарха и Филарета (Гумилевскаго) встрѣчала большія трудности. Съ нѣмецкой стороны влеченіе къ православію изображалось въ Петербургѣ, въ правящихъ кругахъ, какъ движеніе крестьянъ противъ помѣщиковъ. Генералъ-губернаторы этого края, какъ нѣмцы (бар. Паленъ) такъ одинаково и русскіе (Е. А. Головинъ и кн. А. А. Суворовъ, внукъ генералиссимуса), были на сторонѣ лютеранъ-помѣщиковъ. У послѣднихъ были большія связи въ столицѣ. Одно время сильную поддержку еп. Филарету оказывалъ министръ внутреннихъ дѣлъ, графъ Л. А. Перовскій. Въ Высочайше преподанной инструкціи Головину въ 1845 г. было, въ числѣ прочаго, сказано: «…Принять мѣры, чтобъ съ одной стороны не было допущено подстрекательство къ переходу Лютеранъ въ Православіе, а съ другой устранено всякое противодѣйствіе сему, равно какъ утѣсненіе перешедшихъ.». Государь, принимая депутацію дворянъ лифляндской губерніи, заявилъ имъ, что онъ «самъ, принадлежа къ Православію, не можетъ и не долженъ запрещать переходъ въ господствующую Церковь». По даннымъ «Энциклопедическаго словаря», число присоединенныхъ къ Православію къ 1846 г. превзошло 100,000 человѣкъ.
Церковно-государственному міровоззрѣнію императора Николая вполнѣ отвѣчалъ указъ отъ 21 марта 1840 г. Землевладѣльцамъ, совратившимся и измѣнившимъ Православію, запрещалось обладаніе крѣпостными и надъ имѣніемъ ихъ назначалась опека. Такіе помѣщики не могли быть наставниками своихъ крестьянъ.
Великою радостью для имп. Николая Павловича было состоявшееся съ его утвержденія 7 августа 1832 г. прославленіе мощей Святителя Митрофана, епископа Воронежскаго. Черезъ сорокъ дней послѣ этого великаго торжества, государь прибылъ въ Воронежъ поклониться мощамъ новоявленнаго Угодника Божія.
До 1833 г. оберъ-прокуроромъ былъ кн. П. С. Мещерскій, занимавшій эту должность съ 1817 г. Преемникомъ его сталъ С. Д. Нечаевъ. При немъ усилилось значеніе занимавшейся имъ должности. Іерархи и духовенство его не любили. Когда въ 1833 г. онъ уѣхалъ въ Крымъ къ умиравшей женѣ, Сѵнодъ просилъ государя дать ему, какъ человѣку обширныхъ государственныхъ способно/с. 92/стей, другое, болѣе высокое назначеніе, а оберъ-прокуроромъ назначить графа Николая Александровича Протасова. Государь исполнилъ эту просьбу.
Воспитателемъ гр. Протасова былъ іезуитъ, что, въ извѣстной мѣрѣ отразилось на немъ, отнюдь не склонивъ его къ католичеству. При немъ произошло возсоединеніе уніатовъ. Сказалась и прежняя его военная служба. Передъ своимъ назначеніемъ онъ исполнялъ должность товарища министра народнаго просвѣщенія и завѣдывалъ Бѣлорусскимъ учебнымъ округомъ. Имъ еще болѣе усилено было значеніе оберъ-прокурора и налаженъ административный аппаратъ Сѵнода. Можно различно относиться къ сѵнодальному строю, но разъ онъ существовалъ, то было важно придать правильность обслуживавшимъ Сѵнодъ учрежденіямъ. Властная природа гр. Протасова не разъ сталкивалась съ твердо сложившимися воззрѣніями отдѣльныхъ іерарховъ. Особенно это надо сказать о тоже волевомъ митрополитѣ Филаретѣ московскомъ. Послѣдній, а равно и митрополитъ Филаретъ кіевскій, съ 1842 г. предпочли уклониться отъ участія въ засѣданіяхъ Сѵнода, продолжая оставаться его членами и вліяя на церковныя дѣла. Гр. Протасовъ о митр. Филаретѣ московскомъ говорилъ: «Слушаются иногда дѣла, почти неразрѣшимыя, возникаютъ обстоятельства сомнительныя, поднимаются вопросы щекотливые… Мы думаемъ, думаемъ, — и ничего не придумаешь. И вотъ я, пользуясь его (митр. Филарета) правиломъ не отказываться ни отъ какого труда, соберу всѣ бумаги къ разрѣшенію задачи, запечатаю, напишу «въ собственныя руки», и правъ! Святой отецъ все обсудитъ, обдѣлаетъ и скорехонько мнѣ возвратитъ» (Сумароковъ).
Ближайшимъ сотрудникомъ гр. Протасова былъ А. И. Карасевскій, назначенный директоромъ духовно-учебнаго управленія. Имъ проводилась реформа духовныхъ учебныхъ заведеній. Онъ прекрасно поставилъ хозяйственную часть учебныхъ заведеній и увеличилъ капиталъ подвѣдомственнаго ему управленія.
При вступленіи императора Николая на престолъ, важнѣйшія епархіи возглавляли выдающіеся іерархи: кіевскую — митр. Евгеній (Болховитиновъ), петербургскую — митр. Серафимъ (Глаголевскій) и московскую архіепископъ Филаретъ (Дроздовъ). Къ первымъ двумъ государь обратился 25 декабря 1825 г. съ письмами, препровождая имъ украшенныя драгоцѣнностями панагіи. «Подвигъ вашъ въ 14 день сего декабря, когда вы съ ревностію, достойною архипастырскаго сана вашего, не щадя живота своего, лично предстали предъ толпою возстававшихъ противъ законной власти и гласомъ кроткихъ убѣжденій тщались преклонить заблудшихъ сихъ овецъ къ повиновенію, обратилъ мое на васъ вниманіе» — писалъ государь митр. Серафиму. «Обращая вниманіе мое на слу/с. 93/женіе ваше церкви, престолу и отечеству, для котораго вы подвизались нынѣ въ 14 день декабря, когда подвергая жизнь свою опасности, раздѣлили оную вмѣстѣ съ преосвященнымъ митрополитомъ Новгородскимъ и С.-Петербургскимъ Серафимомъ, справедливымъ почитаю изъявить за то мою признательность» — говорилось въ рескриптѣ митр. Евгенію. Благодарственное письмо было послано государемъ архіеп. Филарету за изъявленіе чувствъ преданности по случаю восшествія на престолъ. Владыка былъ награжденъ брилліантовымъ крестомъ для ношенія на клобукѣ, въ день же вѣнчанія на царство 22 августа 1826 г. возведенъ въ санъ митрополита.
Владыка Серафимъ скончался въ 1843 г. митрополитомъ, неизмѣнно пользуясь благоволеніемъ государя. По его и митр. Евгенія представленію императоръ издалъ 12 апрѣля 1826 г. указъ, положившій конецъ Библейскому обществу. Вмѣсто него основано было въ 1831 г. «Евангелическое Библейское общество въ Россіи», исключительно для протестантовъ.
Митрополитъ Евгеній, извѣстный ученый историкъ и изслѣдователь старины, пребывалъ въ общеніи съ государемъ, часто бывавшимъ въ Кіевѣ. Замѣнившій его съ 1837 г. іерархъ-подвижникъ, митрополитъ Филаретъ (Амфитеатровъ), пользовался особымъ почитаніемъ государя.
Митрополитъ Филаретъ (Дроздовъ) занималъ московскую каѳедру въ теченіе всего царствованія имп. Николая I. Въ это тридцатилѣтіе ничто важное въ церковной, государственной и общественной жизни не миновало этого исключительнаго по своимъ дарованіямъ іерарха. Государь не во всемъ съ нимъ соглашался, но мнѣніе его всегда учитывалъ. Ему приписываютъ отказъ государя отъ предположенія привлечь Наслѣдника престола къ участію въ засѣданіяхъ Сѵнода. Митрополитъ Филаретъ, поддержанный митр. Серафимомъ, добился въ 1835 г. отстраненія отъ законоучительства Наслѣднику престола извѣстнаго филолога и гебраиста, протоіерея Герасима Павскаго. Послѣдній, въ прошломъ дѣятель Библейскаго общества, исповѣдывалъ весьма странное вѣроученіе. Прот. Г. Флоровскій, въ книгѣ «Пути русскаго богословія» пишетъ о немъ: «Религія есть чувство», опредѣляетъ онъ, «коимъ духъ человѣческій внутренне объемлетъ Невидимаго, Вѣчнаго и Святаго, и въ немъ блаженствуетъ. Ученіе религіи состоитъ только въ томъ, чтобы чаще пробуждать, оживлять и питать это святое чувство, дабы оно укрѣплялось, просвѣтлялось и воспламенялось внутри человѣка, дало изъ себя силу, свѣтъ и жизнь всему человѣку, всѣмъ его понятіямъ, всѣмъ его мыслямъ, желаніямъ и дѣйствіямъ»… «Обряды и самые догматы составляютъ только внѣшнюю форму» — поясняетъ прот. Флоровскій сказанное, — «суть только «намекъ», и догматы разума могутъ даже и подавлять и заглушать это непосредственное «святое чувство».
/с. 94/ Религія, въ пониманіи Павскаго, сводится почти только къ морали. И Христосъ для него врядъ ли многимъ больше, чѣмъ Учитель… Павскій ограничивалъ «существенное» въ христіанствѣ прямымъ свидѣтельствомъ Писанія… Церковь, въ пониманіи Павскаго, объемлетъ всѣ исповѣданія, — поскольку они содержатъ «истинную сущность» догматовъ. Пальмеръ былъ очень удивленъ, услышавъ объ этомъ. Въ бесѣдѣ съ Пальмеромъ Павскій былъ очень откровененъ. Священникъ ничѣмъ не отличается отъ пастора, а потому «преемство» не прервано напр., у лютеранъ… Слѣдуетъ и то еще отмѣтить, что Павскій съ большой горячностью высказывался противъ монашества: «монашество я понимаю дѣломъ нечистымъ и противнымъ закону натуры и, слѣдовательно, закону Божію, въ чемъ увѣрила меня и церковная исторія».
Вполнѣ понятнымъ было желаніе митрополитовъ отстранить отъ вліянія на Цесаревича Александра Николаевича подобнаго законоучителя. Государь, несмотря на то, что прот. Павскій былъ выдвинутъ В. А. Жуковскимъ и ген. Мердеромъ и пользовался личнымъ расположеніемъ, какъ его самого, такъ и императрицы, — внялъ голосу двухъ митрополитовъ. Въ 1841 г. переводъ Ветхаго Завѣта, сдѣланный прот. Павскимъ, литографированный студентами Петербургской академіи и заключавшій въ себѣ неправильности, получилъ распространеніе среди учащихся. Когда это обнаружилось, митр. Серафимъ высказался по этому вопросу очень рѣзко, митрополиты же московскій Филаретъ и кіевскій Филаретъ значительно мягче. Импер. Николай, требовавшій въ церковныхъ вопросахъ полпой опредѣленности, остался недоволенъ ими обоими. Именно это дѣло и вызвало неучастіе съ 1842 г. московскаго и кіевскаго митрополитовъ въ засѣданіяхъ Сѵнода.
Въ царствованіе имп. Николая I много было выдающихся архипастырей среди тѣхъ, кто трудились на нивѣ Христовой. Имена нѣкоторыхъ упоминались выше. Надлежитъ указать еще на Никанора (Клементьевскаго), архіеп. волынскаго, затѣмъ варшавскаго, съ 1848 г. митрополита петербургскаго; Иннокентія (Борисова), архіеп. херсонскаго; Григорія (Постникова), архіеп. казанскаго, будущаго митрополита петербургскаго; Филарета (Гумилевскаго), епископа рижскаго, потомъ харьковскаго; архипастырей нижегородскихъ — архіеп. Іакова (Вечеркова) и еп. Іеремію (Соловьева), принявшаго впослѣдствіи схиму; Игнатія (Семенова), архіеп. воронежскаго; архипастырей харьковскихъ архіеп. Мелетія (Леоптовича) и Макарія (Булгакова), будущаго митрополита московскаго; Григорія (Миткевича), еп. калужскаго; Димитрія (Муретова), еп. тульскаго, будущаго архіепископа херсонскаго.
Велась большая работа въ Духовныхъ Академіяхъ. Блестящъ былъ расцвѣтъ Кіевской Академіи при двухъ митрополитахъ Евге/с. 95/ніи и Филаретѣ, ректорахъ еп. Иннокентіи (Борисовѣ) и архим. Іереміи (Соловьевѣ), инспекторахъ архимандритахъ Григоріи (Миткевичѣ) и Димитріи (Муретовѣ), профессорахъ Я. К. Амфитеатровѣ, И. А. Соколовѣ и др. Процвѣтала, подъ руководствомъ митроп. Филарета, Московская Академія, съ извѣстными тогда профессорами Е. В. Амфитеатровымъ, протоіереями А. В. Горскимъ и Ѳ. А. Голубинскимъ.
Имп. Николай I, какъ защитникъ Православія на Востокѣ, вынужденъ былъ отстаивать передъ Турціей права единовѣрныхъ грековъ въ Святой Землѣ. Магометанскія государства издревле признавали за ними эти права. Въ 1740 г. Франція добилась у турокъ предоставленія нѣкоторыхъ привиллегій католикамъ, въ ущербъ православнымъ. Позднѣе султанами возстановлены были древнія права православныхъ. Въ 1850 г. Франція настояла на возвращеніи католикамъ того, что они получили въ серединѣ XVIII в. При этомъ католикамъ отданы были и ключи отъ храма Воскресенія въ Іерусалимѣ, находившіеся раньше у грековъ. Турція, учитывая усиливавшуюся враждебность къ Россіи Франціи и Англіи, стала къ тому же повсюду хуже относиться къ своимъ православнымъ подданнымъ. Покровительство имъ со стороны Россіи было установлено еще Кучукъ-Канарджійскимъ договоромъ 1774 г. Государь потребовалъ въ 1853 г. у Турціи возстановленія правъ православныхъ. Кромѣ того возбуждено было Россіей ходатайство о разрѣшеніи возобновить куполъ надъ храмомъ Гроба Господня и построить въ Іерусалимѣ церковь, больницу и богадѣльню для русскихъ богомольцевъ. Турція склонна была исполнить требованія и просьбы Россіи, но, подстрекаемая Франціей и Англіей, затѣмъ отвергла ихъ. Имп. Николай приказалъ войскамъ занять временно Молдавію и Валахію. Франція и Англія двинули свои флоты въ Дарданеллы, Турція начала военныя дѣйствія. Въ разгаръ Восточной войны въ защиту Православія имп. Николай I скончался 18 февраля 1855 г.
Митрополитъ московскій Филаретъ 25 февраля 1855 г. обратился къ императрицѣ Александрѣ Ѳеодоровнѣ со слѣдующимъ письмомъ:
«Не знаю, позволительно ли дерзновеніе которое пріемлю, и потому медленно рѣшаюсь, однако, наконецъ, рѣшаюсь предстать предъ Ваше Императорское Величество съ смиреннымъ словомъ.
Но что скажу о великомъ лишеніи, которымъ Неисповѣдимому въ судьбахъ своихъ Богу, угодно было впезапно посѣтить Россію? Всѣми и каждымъ оно чувствуется, но удобнѣе и свойственнѣе выражается не словами, а воздыханіями, слезами и глубокимъ безмолвіемъ, пронзенныхъ печалью и съ тѣмъ вмѣстѣ покорныхъ судьбамъ Божіимъ сердецъ.
/с. 96/ Твою душу первѣе всѣхъ пройде сіе оружіе: разумѣется, что великости Твоей печали ничто не можетъ быть равно, какъ только великость любви, соединявшей Твою душу съ душею Державнаго Твоего Супруга. И съ молитвой печали о Царѣ, въ Бозѣ почившемъ, съ молитвой утѣшенія и надежды о Царѣ, Богомъ дарованномъ, и о Супругѣ Его, и о Наслѣдникѣ Его, соединяемъ особенную молитву о Тебѣ, Благочестивѣйшая Государыня, да услышитъ Тебя Господь въ день печали и, осѣнивъ душу Своимъ благодатнымъ миромъ, даруетъ Тебѣ возможность рещи къ Нему: по множеству болѣзней моихъ въ сердцѣ моемъ, утѣшенія Твоя возвеселиша душу мою.
По истинѣ, Матерь благословенно-воцарившагося Царя, Праматерь Наслѣдника Царева, въ сихъ наименованіяхъ не заключается-ли для Тебя утѣшеніе такъ же праведное и сильное, какъ Твоя печаль?
Да утѣшитъ Тебя воспоминаніе, что Твой Державный Супругъ, во все продолженіе царствованія, среди неутомимыхъ трудовъ и въ часы скорби или огорченій, всегда своимъ любящимъ сердцемъ находилъ успокоеніе близъ Твоего любящаго сердца. Храня Его спокойствіе, Ты хранила сокровище Россіи.
Да утѣшитъ Тебя воспоминаніе, какъ значительно Господь благословилъ Его жизнь, въ Его послѣднихъ дняхъ и часахъ, въ которыхъ свѣтлыя черты Царя и Отца семейства — христіанина, несмотря на изнеможеніе внѣшняго человѣка, сіяли такъ сильно, такъ назидательно и благотворно! Твоя молитва соединилась съ Его послѣднею молитвою. Надъ симъ союзомъ не имѣетъ власть смерть: онъ простирается отъ времени въ вѣчность. Молитва приближаетъ къ Богу, и близъ сего средоточія существъ и міровъ не разлученно то, что является разлученіемъ въ мірѣ перемѣнъ. Молитвою вѣры и упованія возверзи на Господа печаль Твою.
Съ утѣшеніемъ помышляемъ, что и Твоя любовь къ Твоему Державному Сыну побуждаютъ Тебя умѣрить Твою печаль, чтобы ею не увеличивать тяготы души Его тогда, когда онъ взялъ на свои рамена великое бремя — Россію.
Если позволительно мнѣ сказать нѣчто и о себѣ, — лишаясь послѣдняго утѣшенія въ близости принести долгъ мой въ Бозѣ почившему Государю, который малое мое служеніе удостоивалъ вниманія, и милостынями своими далеко выше моего достоинства меня ущедрялъ и на мои недостатки снисходительно взиралъ, — то я долженъ покориться всякой необходимости: это мой служебный долгъ привязываетъ меня къ мѣсту и моя ветхость не оставляетъ мнѣ надежды перенести далекій путь».
Въ заключеніе приведемъ отзывъ объ императорѣ Николаѣ I еще двухъ іерарховъ, лично его знавшихъ. Архіепископъ Херсон/с. 97/скій Иннокентій (Борисовъ) говорилъ: «Исторія не представляетъ такого вѣнценосца, который могъ бы рядомъ стать съ нашимъ государемъ по великодушію, по крѣпости царскаго слова, по рыцарской честности».
Архіепископъ Рижскій Платонъ (Городецкій), впослѣдствіи митрополитъ Кіевскій, говорилъ И. Палимсестову послѣ кончины государя: «У этого царя воистину была царская душа, во всемъ ея царственномъ величіи, свѣтѣ, силѣ и красотѣ… Я Николая I ставлю выше Петра. Для него неизмѣримо дороже были православная вѣра и священные завѣты нашей исторіи, чѣмъ для Петра. Императоръ Николай Павловичъ всѣмъ сердцемъ былъ преданъ всему чистокровному Русскому и въ особенности тому, что стоитъ во главѣ и въ основѣ Русскаго народа и царства — православной вѣрѣ. То былъ истинно-православный, глубоко вѣрующій Русскій Царь, и едва ли наша исторія можетъ указать подобнаго ему въ этомъ отношеніи. Припомните послѣдніе часы его жизни: такъ умирать можетъ истинный христіанинъ, истинный сынъ Православной Церкви…».
Источникъ: «Православный Путь». Церковно-богословско-философскій Ежегодникъ. Приложеніе къ журналу «Православная Русь» за 1955 годъ. — Jordanville: Типографія преп. Іова Почаевскаго. Holy Trinity Monastery, 1955. — С. 61-97.
https://russportal.ru/index.php?id=publications.orth_way1955_04
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.