Как большевики создали «Украину»

Гражданская война 1918-1920 гг. со всей очевидностью засвидетельствовала: подавляющая масса населения Украины не поддержала курс Центральной Рады и Директории на отделение в независимую «Украину». В газете «Русская мысль» каждый день в 1917-1918 гг. печатались длинные списки людей под передовицей-лозунгом: «Я протестую против насильственной украинизации Юго-Западного края». Украинский общественный деятель Н.М. Могилянский оставил воспоминания, где откровенно писал: «В той исторической стадии, в какой жило тогда население Украины, оно было более чем равнодушно ко всяким попыткам и затеям украинизации. Украинцы слишком много лгали на эту тему» (Могилянский Н.М. Трагедия Украины // Архив русской революции. Т. 11. М., 1991. С. 88).

Позже он зафиксировал, как немцы и австрийцы пытались наладить «украинизацию» и сепаратизм на оккупированных территориях Малороссии: «Немцы и австрийцы, занимавшие Одессу, посылали обстоятельный доклад в Берлин и Вену… (который) красноречиво доказывал, что из украинизации практически ничего не выходит, ибо население стремится к русской школе, и всякий украинец, поступающий на службу хотя бы сторожем на железную дорогу, стремится и говорить, и читать по-русски, а не по-украински».

После Гражданской войны большевики сразу создали Украинскую социалистическую советскую Республику. Включив туда, помимо традиционных «малороссийских регионов», ещё три новороссийские губернии: Таврическую, Екатеринославскую и Херсонскую. Которые были завоёваны русской кровью в XVIII веке у татар. Добавили УССР также Донбасс, ранее бывший в составе Области войска Донского. Курс на «коренизацию» был впервые озвучен Сталиным и принят XII съездом РКП(б) в 1923 году. Сталин продавил принципиальное кадровое решение, выдвинул кандидатом на пост нового Генерального Секретаря ЦК КП(б)Украины своего ручного ставленника Лазаря Кагановича. Заставить разговаривать на украинском, создать «образцового советского украинца»! Именно такую задачу получает Каганович. Но вот как описывал рабочий-партиец в 1926 году (в письме в ЦК КП(б)У) ситуацию с «ридною мовою» Луганска: «Убежден, что 50% крестьянства Украины не понимает этого украинского языка, другая половина, если и понимает, то всё же хуже, чем русский язык… Тогда зачем такое угощение для крестьян?»

Причем в качестве «украинского языка» был выбран самый худший его вариант – галицийский жаргон. Который хорошо понимали в пределах Польши, но полностью отторгали в УССР. Особенно это касалось украиноязычной прессы и делопроизводства. Из того же письма: «Я не говорю уже о «Коммунисте» на украинском языке. Одна часть, более сознательная, подписку не прекращает и самым добросовестным образом складывает газеты для хозяйственных надобностей. Это ли не трагедия… Другая часть совсем не берет и не выписывает газет на украинском языке и только озираясь по сторонам (на предмет партийного контроля), запустит словцо по адресу украинизации».

Вникнув в ситуацию, Каганович решает действовать напролом: 30 апреля 1925 года принято постановление о срочном проведении полной украинизации, переходе на украинское делопроизводство. Создаётся Центральная всеукраинская комиссия по руководству этим процессом. «Против» высказываются очень многие партийные организации. Госучреждения начинают откровенно «волокитить» реформы. Но процесс пошёл. Хотя старая большевистская «гвардия» немедленно окрестила украинизацию «петлюровщиной». Потому что в городах стали появляться объявления, вывески, указатели на «ридной мове». Сменились таблички во всех государственных ведомствах, учреждениях и частных организациях. Это было полной копией процессов, которые проводили Грушевский и Петлюра, приучая Украину к национализму.

Сталин стал колебаться, когда собрал достаточно много гневных писем и данных ОГПУ о «перегибах украинизации», высказался отрытым письмом: «Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком – украинский. Это противоречит принципу свободного развития национальностей». Он указал причины «перегибов»: украинизаторы стали натаскивать в местные партийные организации и государственные учреждения всякий сброд, лишь бы на «мове» говорил: «при слабости коренных коммунистических кадров на Украине это движение, возглавляемое сплошь и рядом некоммунистической интеллигенцией, может принять местами характер борьбы за отчужденность украинской культуры и общественности от культуры и общественности общесоветской, характер борьбы против «Москвы» вообще, против русских вообще, против русской культуры и ее высшего достижения – против ленинизма». Хотя на самом деле ленинизм – это высшее проявление вовне не русской, а антирусской (анти)культуры, но в остальном все точно.

В 1927-ом году более 80% общеобразовательных школ преподавали на украинском языке. Из 426 газет республики 373 выходили на украинском языке – почти 80 процентов, хотя очевидно, что среди их читателей пропорция была обратная: 80 процентов были русскоязычными. Полностью русскоязычные города Малороссии сначала относились к политике Кагановича с иронией. Быстро сменившейся на яростное раздражение (когда читать нечего стало). Профессор Толстой из Одессы написал: «Я считаю всех товарищей, которые перешли на чтение лекций на украинском языке, ренегатами». И главное: пик украинизации совпал с общим массовым голодом в СССР 1930-33-го года, что и не удивительно, поскольку и украинизацию, и Голодомор организовывали одни и те же люди из руководства УССР. Стоит помнить хотя бы главных из них – этих убийц собственного народа и в физическом, и в национальном смысле:

Чубарь, Влас – в 1923-1934 гг. – председатель Совета Народных Комиссаров (фактический глава) Украинской ССР.

Косиор, Станислав – Первый секретарь Коммунистической партии Украины с 1928 по 1938 г.

Скрипник, Николай – комиссар просвещения УССР с 1927 по 1933 г.

Шумский, Александр – комиссар просвещения УССР с 1924 по 1927 г.

Постышев, Павел – с 1926 г. – секретарь Харьковского окружкома и ЦК КП(б) Украины, с 1933 – второй секретарь ЦК КП(б) Украины и секретарь Харьковского обкома, после переезда столицы УССР в Киев – первый секретарь Киевского обкома.

Считается, что с середины 30-х годов проект «украинизации» свернули. Неправда. Чуть удавку ослабили, вернув в школы вторым языком – русский. Но большинство книг, газет и журналов продолжали выпускать только на украинском языке. В 1922 году было 6105 украинских школ, в 1930 г. – уже 14 430. Украинизация прессы достигла в 1932 году – 88 %. На русском издавались только три газеты (в Одессе, Донецке и Мариуполе).

В 1927-1929 годах организована крупнейшая в Европе киностудия. Которую тут же загрузили на много лет вперед «национальной проблематикой». С театрами дело двигалось туго, особенно оперными: в конце 1927 года вся театральная сфера была украинизована только на 26%. Но через четыре года Киев торжественно отчитался: в республике 66 украинских, 12 еврейских и 9 русских стационарных театров.

Сложилась парадоксальная ситуация: население хотело читать по-русски, ходить в русские театры, писать на русском языке. Но полностью сохранившиеся после «зиновьевской чистки» украинизаторы – получили в качестве благодарности свою любимую игрушку, новый язык. Насильно навязывали его обществу. Механизмы были отлажены. На русском языке нельзя было опубликовать даже детскую книжку. В УССР выходил только один русскоязычный литературный журнал.

С 1941 года точно такую же «культурную политику» продолжила гитлеровская оккупационная администрация. Но это уже другая история.

Проф. Виталий Даренский
«Наследие Империи»

+ + +

МВН. Дорогой Виталий Юрьевич, гитлеровское Восточное министерство на оккупированных территориях, конечно, стремилось вопрепятствовать их русскому восстановлению и единению, например, церковному, учредив отдельные украинскую и белорусскую юрисдикции (в эмиграции большинство их архиереев и прихожан вошли в РПЦЗ). Но что касается печати, то, насколько мне известно от эмигрантов того времени с Украины (членов НТС, которые этим занимались), большинство местных антикоммунистических газет в период окккупации выходило на русском языке (что подтверждается и в обзорных иследованиях «коллаборационистских» изданий, пример; а это статья в Википедии), поскольку отпала прежняя принудиловка, а русский язык был более естествен для населения. ОУН выпускала газеты на украинском, но в основном в западных областях. Да и поощрять украинскую «национальность» немцы вряд ли были заинтересованы, в отличие от большевиков, так как планировали колонизировать и онемечить эти земли.