Коммунистическая сексуальная революция по «раскрепощению» женщин ‒ первая в мiре

Нынешние коммунисты и другие красные патриоты во множестве публикаций силятся опровергнуть политику большевиков по обобществлению женщин в 1920-е годы: мол, все опубликованные белыми декреты и факты ‒ фальшивки, а в «Манифесте коммунистической партии» Маркса-Энгельса это янобы было сказано «в шутку и в опровержение такой клеветы». Якобы в СССР была высочайшая нравственность, потому так любимы сегодня советские фильмы…

Ну вот и начнем с цитаты из этого «Манифеста» – «первого программного документа научного коммунизма», опубликованного в 1848 году. В нем общность жен не опровергается, а признается, ибо она «само собой разумеется» в связи с «уничтожением нынешних производственных отношений».

«Законы, мораль, религия — все это для него не более как буржуазные предрассудки, за которыми скрываются буржуазные интересы…

«Но», скажут нам, «религиозные, моральные, философские, политические, правовые идеи и т. д., конечно, изменялись в ходе исторического развития. Религия же, нравственность, философия, политика, право всегда сохранялись в этом беспрерывном изменении. К тому же существуют вечные истины, как свобода, справедливость и т. д., общие всем стадиям общественного развития. Коммунизм же отменяет вечные истины, он отменяет религию, нравственность, вместо того чтобы обновить их; следовательно, он противоречит всему предшествовавшему ходу исторического развития»…

Коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности; неудивительно, что в ходе своего развития она самым решительным образом порывает с идеями, унаследованными от прошлого…

«Но вы, коммунисты, хотите ввести общность жён», — кричит нам хором вся буржуазия.

Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может отрешиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь.

Он даже и не подозревает, что речь идёт как раз об устранении такого положения женщины, когда она является простым орудием производства.

Впрочем, нет ничего смешнее высокоморального ужаса наших буржуа по поводу мнимой официальной общности жён у коммунистов. Коммунистам нет надобности вводить общность жён, она существовала почти всегда.

Наши буржуа, не довольствуясь тем, что в их распоряжении находятся жены и дочери их рабочих, не говоря уже об официальной проституции, видят особое наслаждение в том, чтобы соблазнять жён друг у друга.

Буржуазный брак является в действительности общностью жён. Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно-прикрытой общности жен официальную, открытую. Но ведь само собой разумеется, что с уничтожением нынешних производственных отношений исчезнет и вытекающая из них общность жён, т. е. официальная и неофициальная проституция». [Выделено ред. РИ.]

(Манифест Коммунистической партии.
Авторы: Карл Маркс, Фридрих Энгельс, пер. Институт Маркса-Энгельса-Ленина.)

Ленин был от этого программного документа в восторге: «В этом произведении с гениальной ясностью и яркость обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теории классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества». Восхищался и Сталин: «Маркс и Энгельс своим «Манифестом» создали эпоху».

В нашей статье «Тайна 8 марта» приведены ДЕКРЕТЫ БОЛЬШЕВИКОВ О РАСКРЕПОЩЕНИИ И НАЦИОНАЛИЗАЦИИ ЖЕНЩИН и цитаты из теории «стакана воды» А. Коллонтай. Тут лишь один пример.

Въ г. Екатеринодарѣ большевики весною 1918 года издали декретъ, напечатанный въ «Извѣстіяхъ» Совѣта и расклеенный на столбахъ, согласно коему дѣвицы въ возрастѣ отъ 16 до 25 лѣтъ подлежали «соціализаціи», причемъ желающимъ воспользоваться этимъ декретомъ надлежало обращаться въ революціонныя учрежденія. Иниціаторомъ этой «соціализаціи» былъ комиссаръ по внутреннимъ дѣламъ еврей Бронштейнъ. Образецъ мандата (с сохранением орфографии):

МАНДАТЪ
Предъявителю сего товарищу карасееву представляется право соціализировать въгородѣ екатеринодарѣ 10 душъ дѣвицъ возрастомъ отъ 16ти до 20ти лѣтъ на кого укажетъ товарищъ Карасееву.
Главкомъ Ивашевъ [подпись]
Мѣсто печати [печать]

Такая «социализация женщин» была остановлена из-за мсассовых протестов народа, однако той же цели большевики пытались достичь другими методами, начиная с молодежи. Добавим несколько иллюстраций сексуальной революции в СССР 1920-х годов (с сокращениями и доаолнениями). ‒ Ред. РИ.

Свободная любовь в Советской России: как это было

Получив власть, Советы начали перекраивать жизнь советского человека. Изменения затрагивали все стороны жизни человека, в том числе личную жизнь… [Российская Советская Республика стала первой в мiровой истории страной, легализовавшей аборты (в 1920 году) и провозгласившей сексуальную революцию. ‒ Ред. РИ.]

Ленин: «Раскрепощение духа чувственности… поможет выплеснуть сгусток энергии для победы социализма»

Принято считать, что ceкcуальная революция свершилась в 60-х года прошлого века, и это связано с движением хиппи и главным лозунгом (sex, drugs and rock-n-roll). На самом деле, настоящая революция межполовых отношений состоялась в 20-х годах, на государственном уровне. Ленин признавал, что «бунт чувственности» ‒ необходимая составляющая для образа нового, советского человека. Вопросы интимного характера выносили на обсуждение партии РСДРП еще до 1917 года. На третьем съезде Ленин поручил Троцкому изучить и разработать теорию отношения между мужчиной и женщиной. Причем еще в 1904 году Ленин писал, что «раскрепощение духа чувственности… поможет выплеснуть сгусток энергии для победы социализма»…

Австрийский психолог Вильгельм Райх в своей работе привел выдержку переписки по этому вопросу Троцкого и Ленина в 1911 году. Троцкий, как идеолог новых интимных отношений, пишет: «любовное угнетение – главное средство порабощения человека. Пока угнетают, речи о свободе быть не может. Семья, как институт, себя изжила». Ленин вторит: «…не только семья. Все запреты о вопросах интимного характера надо снять. Стоит применить опыт суфражисток, и разрешить однополую любовь в том числе».

Декреты большевиков на интимную тематику предлагали бóльшую свободу, чем можно представить. В группе декретов «о гражданском браке, о детях и о внесении в акты гражданского состояния», «об отмене брака» был декрет «об отмене наказания за отношения мужчины с мужчиной». Эти декреты давали женщине возможность «материального и интимного самоопределения». Согласно декретам, интимный (брачный) союз легко заключали и легко расторгали… Как раз в это время появилась теория о простом получении желаемого, «как о стакане воды».

Ситуация с раскрепощением была удивительной для многих. [Даже известный «свободой нравов» любвеобильный] Герберт Уэллс отмечал, что «слишком просто» в СССР относятся к вопросам интимного характера.

В декабре 1918 года в Петрограде прошла демонстрация в честь декрета «Об отмене брака». В честь этого по центральным улицам города с шествием прошлись лесбиянки с плакатами «Долой стыд». Ленин был положительно настроен: так держать, товарищи!». В этом же 1918 году, прошел еще один парад с плакатами «Долой стыд!», когда и мужчины, и женщины прошлись по улицам города без одежды и нижнего белья.

Движение «Долой стыд!»

В Москве в 1924-1925 существовало движение радикальных нудистов «Долой стыд!» Основной идеей участников движения было равноправие по признаку наготы, ведь пока есть одежда, будет негласное деление людей по уровню достатка и возможностей. Участники движения ходили по Москве голышом, на них была только ленточка «Долой стыд!»… Вслед за свободой интимных отношений, разрешением абортов, коммун это был следующий шаг интимной свободы личности…

«Такая деятельность велась не из-за бесстыдства, а с фундаментальным идеологическим обоснованием: «Одежду носят наживающиеся на эксплуатации буржуи. Мы не буржуи, поэтому должны отвергнуть одежду». Мотивацией служили даже идеи дарвинизма, на базе которого выросли многие разрушительные политические системы, такие как коммунизм, анархизм, и т.д.: «Человек произошел от обезьяны. Значит, люди — животные. Животные не носят одежду. Следовательно, мы тоже не должны носить одежду».

Самые массовые (около 10 тыс. человек) демонстрации проходили в 1924–1925 гг. Главными на них были такие разрушительные лозунги каку: «Мы уничтожили чувство стыда! Посмотрите на нас, и увидите свободных мужчин и женщин, истинных пролетариев, сбросивших оковы символов буржуазных предрассудков!» «Да, во главе этого шествия банного вида шел большевик со стажем, любимец Ленина, Карл Радек. Впрочем, он и по квартире разгуливал совершенно обнаженным, пугая малых детей родной сестры, с которой жил…»

Современники называли Радека «эротоманом с крайне отталкивающей внешностью». «Он представлял собой необыкновенную смесь безнравственности, цинизма и стихийной оценки идей, книг, музыки, людей. Точно так же, как есть люди не различающие цвета, Радек не воспринимал моральные ценности» (Балабанова А.И. Моя жизнь – борьба. Мемуары русской социалистки 1897–1938. – С. 258–259.)». (Чудинова Н.А. «Социальная инженерия» большевиков, как общегосударственный эксперимент над народом. Красноярск, ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет». )

Половое просвещение

Александра Коллонтай много работала над «Кодексом о браке». Она писала, что необходимо уделять внимание интимному просвещению школьников, начинать стоит в 12-13 лет, в начале полового созревания… Большевики прислушались к Коллонтай, и запустили масштабную акцию по искоренению невежества в половом вопросе у школьников. Но если в больших городах обсуждения на интимные темы встречали более-менее свободно, то в российской глубинке с косностью мышления было трудно бороться. К тому же было мало преподавателей интимных отношений. Поэтому с 1919 по 1925 года в СССР привезли около 300 специалистов из стран Европы. Преподаватели были в восторге: столько работы, какой простор! Как много свободы! К слову, СССР была одной из первых стран, которая официально признала труды Зигмунда Фрейда.

Проводилось много семинаров на интимные темы, люди свободно обсуждали вопросы «насколько естественна интимность ребенка?» Ожидаемо был высокий рост рождения детей вне брака. В 1923 году больше половины детей были внебрачными, так как они рождались в контексте «гражданского брака».

Тема абортов также обсуждалась свободно, ведь они освобождали женщину. Выросло производство презервативов, создавались новые контрацептивы, таблетки для оплодотворения женщины, для повышения интимной силы у мужчин.

Конечно, перекосы в интимном воспитании иногда случались. Например, в Вологде существовало такое положение: «каждая комсомолка, рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его выполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки». [Это были не «перекосы» и не только в Вологде. В 1920-е годы в РКСМ существовало правило: «Каждая комсомолка обязана отдаться любому комсомольцу по первому требованию, если он регулярно платит членские взносы и занимается общественной работой» (это положение действовало до 1929 года). ‒ Ред. РИ.]

В сборнике сценариев агитационных комсомольских спектаклей 20-х годов присутствовал такой: «На сцену выходят двое с плакатами «Каждая комсомолка обязана идти ему навстречу, иначе она мещанка» и «Каждый комсомолец может и должен удовлетворять свои половые стремления». Играет музыка. Девушка на сцене идет и садится на скамейку, на которой сидит юноша. Песня «Яблочко» обрывается. После молчания комсомолка обращается к комсомольцу, кончая разговор словом «идем». Музыка опять играет «Яблочко». Комсомольцы удаляются. Двое с плакатами сходятся посередине сцены и каждый убежденно произносит написанное на его плакате». (Источник)

Шведская (советская) семья

В нынешнем понимании шведская семья – это группа лиц и мужского и женского пола, которая в большом количестве проживает на одной территории. Оказывается, это советское «изобретение».

Считалось, что брак – это пережиток прошлого, а комсомольская семья – образ семьи будущего. Добровольно в такой советской «шведской семье» проживало по 10, по 12 человек, и мужчин и женщин. Совместно вели хозяйство, кушали, стирали, готовили, убирали и предавались интимным утехам. В отличие от шведской семьи, в советских коммунах дети – нежелательный элемент, ведь воспитание требовали времени, а советские люди строили коммунизм. Если же «казус» случался, то дитя отвали в интренат на воспитание. Постепенно идея половой коммуны распространилась по всему Союзу. [Например, таким был не скрывавшийся «групповой брак втроем» Маяковского с Лилей Брик и ее мужем, и в то же время он требовал «любви» от новых и новых женщин, в том числе замужних, чего не скрывал в стихах и даже в предсмертной записке. ‒ Ред. РИ.]

Образцом коммуны считалось поселение Болшево. Его создали по распоряжению Дзержинского в 1924 году. В поселении проживало около тысячи преступников от 12 до 18 лет, соотношение девочек и мальчиков было неравномерным. Девочки и мальчики жили в общих казармах, поощрялись «совместные сексуальные опыты». Коммуна в Болшево до сих пор остается самым крупным образцом «шведской» семьи в истории.

Основной источник: Свободная любовь в Советской России: как это было
© Русская Семерка russian7.ru

+ + +

Далее цитаты из цитаты из воспоминаний участника Белого движения доктора А.Р. Трушновича:

Правящий класс и его карательные органы жили по принципу свободной любви, не прикрытой никакими масками. Несколько наших студентов, побывавших в Питере на Путиловском заводе, расспрашивали рабочих, помнят ли они “всесоюзного старосту” товарища Калинина?
— Мишку? Как же не помнить? Пьяница, бывало и под станком пьяный валялся. Вечно бутылка из кармана торчала. Он мне пять рублей должен остался, в Москву приеду — морду набью. Да только он, проклятый, в Кремле забаррикадировался, разжирел, с комсомолками балуется…

У этого Мишки Калинина было множество “мадамочек”, а одну из них мы имели счастье лицезреть и слушать в начале 1934 года в московской консерватории. Когда она стала исполнять какой-то романс, по залу пронесся шепот: “Любовь Калинина”…

Половая распущенность у большинства людей вызывала скорее отвращение. Поэтому развращать начали другими способами.
В 1922 году я несколько раз присутствовал на выступлениях общества “Долой стыд”. Совершенно голый, украшенный только лентой с надписью “Долой стыд”, оратор на площади Краснодара кричал с трибуны:
— Долой мещанство! Долой поповский обман! Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!..

Распространение половой распущенности приняли на себя школы, художественная и научно-популярная литература. В школах преподавание полового вопроса без религиозно-нравственных начал развращало. К тому же у учителей не было возможности применять к ученикам меры воздействия, они должны были терпеть дефективных и морально распущенных детей, развращавших других. От ругательств, пошлых рассказов и анекдотов на сексуальные темы, которые учащиеся употребляли в своем обиходе, становилось жутко.

В том, что разложение народа было запланировано сверху, сомневаться не приходится. Возьмем хотя бы писательницу и представительницу советской власти за границей члена ЦК партии А. Коллонтай. Первая в мире женщина-посол агитировала за “свободную любовь” и проповедовала идею “стакана воды” (совершить половой акт — все равно что выпить стакан воды). Разве могла бы она без одобрения или указания сверху проповедовать эти гнусные идеи?

Разрушать семью большевики старались и иными способами. Под лозунгом раскрепощения женщин закрепощали их по-иному, заманивая в клубы, обязывая присутствовать на разных собраниях, приглашая на увеселения, создавая для них целый ряд должностных мест председательниц, делегаток, депутаток, женорганизаторш разных степеней, уполномоченных, выборных, просто состоящих в комиссиях, тройках — всего не перечесть. Жаль, что женский митинг в начале революции невозможно было увековечить в кинокартине… Из-за перегрузок “общественными нагрузками” женщин в семьях возникали ссоры. Мужей, протестовавших против постоянного отсутствия жен, вызывали в совет, в комитет, где им делали внушения, упрекали их в консерватизме и собственничестве.

Некоторое отрезвление властей наступило еще в предшествовавшие коллективизации годы. Начался подлинный матриархат, когда фамилия отца была неизвестна и юридическим лицом становилась мать. Немалый страх нагнало широкое распространение венерических заболеваний.

Наступило и отрезвление народа. Начался религиозный подъем, люди постепенно стали возвращаться к моральным устоям»…
http://www.dk1868.ru/history/zap_korn3.htm

+ + +

На это скажут, ну этот недострелянный белый напишет! Извольте, вот зарисовки с натуры (данные взяты из книги Э.Ф. Макаревича «Интимные тайны Советского Союза«. Несмотря на свой скромный объем, исследование в высшей степени интересное, написано с привлечением советской литературы 1920-х гг. и фондов архивов — РГАСПИ, ГАРФ, ЦГА ИПД):

«…Россия после Октябрьской революции стала страной, где секс не знал границ, а половая мораль превратилась в условное понятие, … по рецептам Коллонтай. Среди молодых ленинградцев особенно популярны стали «вечерки». Журнал «Смена» о нравах: «У нас распространены вечерки, где идет проба девушек, это, конечно, безобразие, но что же делать, раз публичных домов нет». По мнению молодого рабочего, девушки на такие «вечерки» приходят сами, — и ничего зазорного в этом нет, хотя может быть и похоже на публичные дома.

В 1929 году в Ленинград пожаловала комиссия ЦК ВКП(б) по расследованию случаев так называемого «нетоварищеского обращения с девушками». Были тому большие причины. Тогдашние исследователи поизучали ситуацию в Выборгском районе Ленинграда. Картина впечатляла.

Половую жизнь до 18 лет начали 77,5 процента мужчин и 68 процентов женщин, а 16 процентов юношей вступили в половую связь в 14 лет. Многие молодые люди одновременно имели по два-три интимных партнера, особенно здесь выделялись комсомольские активисты. А в целом 56 процентов активной молодежи относилось к группе легкомысленной и распущенной.

Количество внебрачных детей довольно-таки весомый показатель бесконтрольных половых связей. Здесь рабочий класс был в авангарде. В Ленинграде в 1927 году на 100 мужчин-рабочих родилось 3,3 внебрачных ребенка, а на 100 служащих — 1,5, а на 100 хозяев — 0,7.

В 1923 году на совещании агитаторов по вопросам рабочего быта звучали такие речи.
Председатель губернского союза текстильщиков Марков: «Я предупреждаю, что на нас надвигается колоссальное бедствие… «свободная любовь». От этой свободной любви коммунисты натворили ребятишек. Коммунистов потом мобилизовали, и на иждивении завкома остались чуть ли не две тысячи ребятишек. И если война дала нам массу инвалидов, то неправильное понимание свободной любви наградит нас еще большими уродами».

Секретарь Московского совета Дорофеев: «Революция внесла разложение в семью. Многие рабочие озорничают и не так понимают свободу, расходятся со своими женами».
Заведующая женотделом Московского комитета партии Цейтлина: «В литературе недостаточно освещаются вопросы отношений мужчины и женщины… Я знаю агитаторов, которые отвечают по тезисам товарищ Коллонтай. И на этой почве растет подбрасывание ребят»…

Некто Д. Ласс исследовал сексуальную жизнь студентов одесских вузов в 1926 году и написал книжку «Современное студенчество». Оттуда мы узнаем, что каждый пятый студент начал половую жизнь до 15 лет, половина между 17 и 19 годами. 63 процента юношей и 49 процентов девушек имели постоянные сексуальные контакты, как правило, случайные. Внебрачные связи были у 25 процентов женатых и замужних. И при этом 23,6 процента опрошенных вступали в связь с одним лицом, а 60,7 процента — с несколькими. Верили в любовь более 56 процентов. Но 85 процентов опрошенных в своем стремлении к сексу видят лишь способ удовлетворения физического влечения. Вслед за Лассом московский социолог Гельман выявил, что в начале двадцатых среди студенчества более 80,8 процента мужчин и более 50 процентов женщин имели кратковременные половые связи. И только лишь 4 процента парней объяснили свое половое сближение с девушкой любовью к ней.

Об этом известный рассказ тех лет Пантелеймона Романова «Без черемухи», где главный герой, уложивший после первой прогулки девушку в постель, высказывается однозначно: «Ведь все равно это кончается одним и тем же — и с черемухой и без черемухи… что же канитель эту разводить?» А перед этим «социологический» монолог героини рассказа: «Любви у нас нет, у нас есть только половые отношения, потому что любовь презрительно относится у нас к области «психологии», а право на существование у нас имеет только одна физиология. Девушки легко сходятся с нашими товарищами-мужчинами на неделю, на месяц или случайно — на одну ночь. И на всех, кто в любви ищет чего-то большего, чем физиология, смотрят с насмешкой, как на убогих и умственно поврежденных субъектов».
(Макаревич Э.Ф. Интимные тайны Советского Союза – М.: Алгоритм, 2007. ‒ с. 26‒31)

Так о какой «советской духовности» рассказывают нынешние идеалисты? Ведь очевидно, что нынешняя деградация ‒ прямое продолжение процесса, начатого несколько десятилетий назад…
https://d-v-sokolov.livejournal.com/214757.html?format=light

+ + +

Из статьи А.Бунге «Брак и положение женщины» в сборнике «Мир перед пропастью» под ред. И. Ильина (Берлин, 1931, на немецком языке). Русский перевод издан в Москве в 2001 г. Хотя в русском издании это прямо и не оговорено, все цитаты из советской прессы в русском издании даны, по-видимому, в обратном переводе с немецкого.

…Известная коммунистка Смидович кратко изложила суть сексуальной морали, царившей в то время среди коммунистической молодежи:

1. Каждый, даже несовершеннолетний, комсомолец и каждый студент «рабфака» (рабочий факультет) имеет право и обязан удовлетворять свои сексуальные потребности. Это понятие сделалось аксиомой, и воздержание рассматривают как ограниченность, свойственную буржуазному мышлению.

2. Если мужчина вожделеет к юной девушке, будь она студенткой, работницей или даже девушкой школьного возраста, то девушка обязана подчиниться этому вожделению, иначе ее сочтут буржуазной дочкой, недостойной называться истинной коммунисткой…» («Правда», 21 марта 1925 г.)

Правильность этих формулировок подтверждалась письмами, пришедшими в ответ на ее статью. Так, например, одна студентка пишет: «Студенты косо смотрят на тех комсомолок, которые отказываются вступить с ними в половые сношения. Они считают их мелкобуржуазными ретроградками, которые не могут освободиться от устаревших предрассудков. У студентов господствует представление, что не только к воздержанию, но и к материнству надо относиться как к буржуазной идеологии» («Правда», 7 мая 1925 г.).

Другая студентка, по фамилии Рубцова, рассказывает, что коммунисты рассматривают любовь как нечто очень скоро преходящее, долгую любовь они считают скучной; а понятие «супруга» для них — буржуазный предрассудок. В ответ на вопрос: «Где работает ваша жена?» — они рассмеялись и спросили: «Какая?» «Один известный коммунист сказал мне: «В каждом городе, куда я езжу по работе, у меня есть временная жена». «Муж моей подруги, — продолжает Рубцова, — предложил мне провести с ним ночь, так как его жена больна и этой ночью не может его удовлетворить. Когда я отказалась, он назвал меня глупой гражданкой, которая не способна постичь все величие коммунистического учения» («Правда», 7 мая 1925 г.).

Следует заметить, что все эти женщины — настоящие коммунистки, которые никоим образом не сомневаются в правоте коммунистических взглядов, а жалуются лишь на ужасный цинизм в поведении коммунистов и ущемление их женского достоинства… У коммунистической молодежи преобладает мнение, что между полами могут существовать лишь сексуальные отношения. Так, «Правда» пишет (9 января 1928 г.): «Между мужчиной и женщиной у нас существуют только сексуальные отношения»…

Изнасилование женщин

Согласно этим взглядам коммунистов каждая женщина и каждая девушка, как говорилось, «обязана» удовлетворять сексуальный инстинкт мужчины. Конечно, это не всегда происходит беспрепятственно. В таком случае иногда прибегают к изнасилованию. Изнасилование стало просто бедствием в советском государстве. Суды полнятся соответствующими исками, число таких исков постоянно растет. Одним лишь Московским судом рассмотрено в 1926 году 547 случаев изнасилования; в 1927 году это число (для Москвы) увеличилось до 726; в 1928 году до 849. В других судах — то же самое. Это явление в советской жизни получило особое наименование — «чубаровщина», по названию Чубаровского переулка в Петербурге, где в 1926 году двух женщин насиловала целая банда молодых коммунистов. Тогда этот случай вызвал большой резонанс, так как в этом принимали участие исключительно рабочие и преимущественно члены партии и комсомольцы.

Этот процесс был весьма характерным для нравов коммунистов и их отношения к женщине. По показаниям обвиняемых и свидетелей на процессе было установлено, что у молодежи в Петебурге существует следующее главное мнение относительно женщин: «Женщина — не человек, а всего лишь самка. Каждая женщина — девка, с которой можно обходиться, как вздумается. Ее жизнь стоит не больше, чем она получает за половое сношение» («Комсомольская правда», 18 декабря 1926 г.). Главные обвиняемые упорно твердили, что ничем не отличаются от остальных членов комсомола. «Все комсомольцы так же настроены и живут таким же образом, как мы». «Самым скверным, — замечает по этому поводу «Комсомольская правда», — является то обстоятельство, что этот ужасный случай не представляет собой в нашей жизни никакого особого преступления, ничего исключительного, он — всего лишь обычное, постоянно повторяющееся происшествие» (там же)…

Страницы коммунистической печати полны материалами о подобных случаях, красноречиво свидетельствующих о невероятном цинизме большевистских взглядов по отношению к женщине.

«Освобождение женщины»

… Положение освобожденной и уравненной во всем с мужчиной женщины в советском государстве и вправду тяжко и унизительно. Общее обнищание, безработица и тяжелейшие условия труда привели к возникновению в стране нового явления — полной зависимости женщины от начальства и вследствие этой зависимости — «взятке натурой», или как это там называют, «женским чаевым». Мы часто встречаем в советской печати описания таких требований и печальные последствия отказа в удовлетворении подобных амбиций (см. раздел «Коммунизм как господство чиновников» в ч. I данной книги).

Коммунистические начальники стараются полностью использовать экономическую зависимость женщины и теорию свободного удовлетворения сексуального инстинкта. Верховный суд принимает в апреле 1929 года решение возбудить уголовные дела против тех мужчин, которые требуют от женщин «из благодарности» вступать с ними в половые отношения. По этому решению против председателя исполкома в Дербенте было возбуждено уголовное дело по 14 искам за принуждение к сожительству женщин, которые обратились к нему за работой («Известия», 6 июля 1929 г.). Один директор больницы, коммунист Гульбатов, под угрозой увольнения требовал от женщин, своих подчиненных, вступать с ним в половые отношения (там же).

Особенно тяжелым здесь представляется положение учительниц. «Следует положить конец “чубаровщине” на ниве народного образования. Работники комиссариата просвещения нередко забывают о своей ответственности, своей должности и своем авторитете и без всякого стыда накидываются на молодых учительниц. Вначале они пытаются уговаривать, затем требуют под угрозой увольнения; а если все это не помогает, прибегают к насилию. Так поступают все, от молодых комсомольцев до поседевших членов партии. Всякая юная учительница считается блудницей: это входит в ее обязанности. Коммунистическая партия по этому поводу отмалчивается, а отдельные ее члены участвуют в этих делах и требуют от молодых учительниц беспрекословного исполнения этой естественной повинности» («Труд», 23 декабря 1928 г.).

Еще одна, «Рабочая газета», сообщает, что в Сибири внезапно уволено много учительниц. Восемнадцати из них удалось доказать, что их увольнение последовало лишь по причине непокорности домогательствам начальства; вслед за этим их вновь приняли на работу («Рабочая газета», 12 сентября 1929 г.). «Мы отмалчивались, так как жили в нужде и не хотели лишиться своего куска хлеба. Так как мне известно, что приходится выносить моим товаркам по несчастью, я, чтобы предотвратить новые жертвы, решилась открыто написать обо всем», — пишет учительница Тарасова, руководитель начальной школы в Рязанской губернии («Известия», 6 июня 1929 г.).

Немногим лучше и положение работниц, женщин, принадлежащих к классу людей, которым в советском государстве оказывается особое предпочтение. На фабрике «Катушка» Смоленской губернии целому ряду мастеров и рабочих, а также председателю профсоюза, сплошь коммунистам, предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением. Они требовали от женщин, чтобы те вступали с ними в половые отношения, а непокорных увольняли («Труд», 22 мая 1928 г.). Женщины, посещающие биржу труда, чтобы получить работу, должны соглашаться на сексуальные домогательства председателя («Труд», 15 июня 1928 г.).

Коммунисты пытаются даже ввести кое-где феодальное право «первой ночи». Главная коммунистическая газета повествует о том, как директор одной из фабрик в Туркестане, коммунист Петровский, потребовал от вахтера фабрики, узбека, который собирался жениться, предоставить ему невесту на первую ночь после свадьбы. Так как он предупредил, что не простит и не забудет отказа, то жених после недолгого сопротивления согласился. Труднее было, пишет «Правда», получить согласие невесты, но в конце концов и это удалось («Правда», 25 апреля 1928 г.).

Коммунисты любят указывать на то, что результатом свободных сексуальных отношений в советском государстве стало полное исчезновение совершенно позорного социального явления проституции…Однако официальные данные Советов полностью опровергают это утверждение. Да, исследованиями, проведенными Институтом венерических болезней, установлено, к сожалению, без приведения точных цифр, что проституция неизменно растет; это легко объяснить при чрезвычайно тяжелом положении в СССР вообще и женщин в частности. На вопрос, что, собственно, побудило их пойти на улицу, 95% этих женщин дали один и тот же ответ: безысходная нужда в результате долгой безработицы, сокращение, развод, бедственное положение родственников и т.п… (данные Исследовательского института венерических болезней, см. также у Залкинда: Новая половая мораль, Москва, 1927 г.)…

В этом свете становится понятна ностальгия уцелевших и постаревших «первых комсомольцев», когда они в семидесятые годы вспоминали свою молодость: «Эх, весёлое было время, романтическое… Не то что сейчас…»
https://man-with-dogs.livejournal.com/854449.html

Ред. РИ. Заключение. Эксперимент коммунистической сексуальной революции был прекращен Сталиным в конце 1920-х ‒ начале 1930-х годов по прагматической причине: с целью упрочения дисциплины в разложившемся партийно-административном аппарате и вообще в среде трудящихся, от которых требовалась концентрация усилий в строительстве социализма. При этом в 1930-е годы «раскрепощение женщины» в СССР трактовалось не только как её вовлечение в мужские профессии физического труда, но и как её военно-спортивная маскулинизация (см. плакат выше).

Судя по многим опубликованным свидетельствам, в высшем партийно-административном аппарате в отношении сексуальной свободы мало что изменилось, но, по крайней мере, в народе моногамную семью партия снова стала рассматривать как естественную основу общества, была отменена свобода расторжения брака, в 1934 году запретили аборты, в 1933 году был издан указ о запрете гомосексуальных отношений… Тем не менее, вместе с антирелигиозными репрессиями в СССР был нанесен огромный удар по народной нравственности и семье (замена церковного брака гражданским), сказывающийся до сих пор.

А что касается «высоконравственных советских фильмов»: Советское кино ‒ фабрика грёз соцреализма. И весьма показательно, что даже в «застойное» время развитого социализма культовым стал фильм «С легким паром», основанный на измене жениха и невестны своим будущим супругам…