Протопресвитер Павел Калинович .Проблема Государственной Власти въ будущей Россіи

Лучшее будущее Росиии- монархия

Протопресвитер Павел Калинович 

После революции в эмиграции в Польше в связи с изменением государственных границ. Служил на приходе, а также преподавал в Пинском духовном училище. После Второй мировой войны проживал в США. Служил в Богородице-Скорбященском кафедральнм соборе в г. Сан-Франциско (шт. Калифорния, США) в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ). В 1955 г. упомянут как протопресвитер, член епархиального совета Западно-Американской епархии Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ). Служил в Богородице-Скорбященском кафедральном соборе в г. Сан-Франциско (шт. Калифорния, США). По данным сайта http://zarubezhje.narod.ru 

Проблема Государственной Власти въ будущей Россіи (Народная Монархія).

(Докладъ прочитанный въ 1951 г. въ г. Санъ Франциско).

«Русскіе люди! Да не будетъ для васъ безплоднымъ великое посѣщеніе Божіе, та великая наука, которой научиться можно только тяжкими страданіями. Возблагодарите за нихъ Господа, какъ праведный Іовъ, и тогда сподобимся Его награды. Не въ роскоши, не въ исканіи власти, а въ послушаніи и терпѣніи будемъ искать цѣль жизни и личной и общественной. Пока этого не совершится, не возвратить намъ и самой Россіи, не возвратиться въ Россію. Отъ васъ, русскіе люди, отъ вашего внутренняго возрожденія, зависитъ, чтобы возвратить намъ радость спасенія своего. Уготовляйте же себѣ путь въ благословенную страну, объединяйтесь въ патріотическія группы, взаимно учитесь другъ у друга познанію Бога и своей Родины, своей прошлой исторіи и разумному строю земли нашей въ будущемъ».

+ Митрополитъ Антоній.

Намъ было бы очень трудно разрѣшить вопросъ о Государственной власти въ будущей Россіи, и даже разобраться въ разныхъ видахъ этой власти, если бы русскій народъ не получилъ свое просвѣщеніе, и власть свою, и силу, и величіе свое отъ Церкви. Тѣсную связь русскаго народнаго бытія съ Православною Церковью, которой только можетъ жить Россія, не трудно усматривать и въ томъ разрушеніи русскаго царства, которое совершилось только послѣ того, какъ нашъ народъ пересталъ быть «Богоноснымъ», а самая Россія «Святой Русью». Самое беззаконіе, анархія, убійства, грабежи, изгнаніе и скитаніе русскаго народа, могло совершиться только тогда, когда «будетъ взятъ отъ среды удерживающій» (2 Сол.2, 7)…

 

 

Сегодня исполнилось 33 года съ того времени, когда взятъ, преступно и звѣрски замученъ и убитъ этотъ «удерживающій» — русскій православный Царь, благочестивѣйшій Императоръ и великій Государь Николай Александровичъ со всею своею Августѣйшей Семьею и вѣрными слугами. Когда ужасное беззаконіе легло на душѣ русскаго народа, который попустилъ, чтобы въ екатеринбургских Ипатьевскихъ подвалахъ, въ ночь съ 17-го на 18-с іюля 1918 года, совершилось звѣрское убійство Государя Императора и всей Царственной Семьи, съ того времени во всѣ дни совершается «тайна беззаконія» (2 Сол. 2, 7). Какъ только не стало «удерживающаго», т.е. Царя, то разрушители русскаго благополучія не только не могутъ создать обѣщанный «рай» и сытость желудка, но многіе милліоны людей погибли отъ голода, а еще больше отъ жестокостей новыхъ правителей, умертвившихъ все честное и Родинѣ полезное.

Намъ нѣтъ нужды приводить ученые трактаты и разбирать сложныя изслѣдованія о тѣхъ, или иныхъ политическихъ партіяхъ и формахъ государственнаго правленія, чтобы доказать, или, по крайней мѣрѣ, показать, что «Россія безъ Царя будетъ трупомъ смердящимъ» («Воспоминанія» князя Н. Д. Жевахова, т. 1-й, стр. 161). Уже одно сопоставленіе и сличеніе дѣятельности и власти Царской съ властью, если ее такъ можно назвать, тѣхъ или иныхъ соціалистическихъ партій и направленій, что мы имѣли возможность наблюдать, говоритъ намъ въ пользу такой монархіи, о которой почившій Государь Императоръ Николай Александровичъ говорилъ: «всѣмъ управляетъ Богъ, Помазанникомъ Котораго является Царь, который поэтому не долженъ ни съ кѣмъ сговариваться, а слѣдовать исключительно Божественному внушенію» («Памяти послѣдняго Царя», стр. 31).

Русская Монархія особенная, исключительная; въ ней Царь «несетъ послушаніе». Въ вопросѣ о Россіи нельзя пользоваться общими для всѣхъ понятіями и методами, примѣнимыми, можетъ быть, въ другихъ государствахъ, ибо «умомъ Россію не понять, аршиномъ общимъ не измѣрить; у ней особенная стать, въ Россію можно только вѣрить» (Тютчевъ).

Въ манифестѣ отъ 3 іюля 1907 года Государь Императоръ писалъ: «Отъ Господа Бога вручена Намъ власть Царская надъ народомъ Нашимъ, предъ престоломъ Его мы дадимъ отвѣтъ за судьбы державы Россійской». Государь Императоръ Россійскій «по собственному влеченію и по силѣ основныхъ законовъ, является первымъ блюстителемъ въ Отечествѣ нашемъ интересовъ и нуждъ Церкви Христовой» (изъ манифеста отъ 12 января 1909 года, по поводу блаженной кончины о. Іоанна Кронштадтскаго).

Государь не только сливается, объединяется съ народомъ въ монастыряхъ, на церковныхъ торжествахъ, при открытіи мощей святыхъ угодниковъ Божіихъ, Онъ не только приближаетъ ко Двору народныхъ представителей въ лицѣ духовниковъ и воспитателей, но никогда не отдѣляетъ себя отъ народа, постоянно подчеркивая: «Мы — со всѣми нашими вѣрными и любящими сынами Церкви» (тамъ же). Русскій Монархъ, по выраженію министра Иностранныхъ Дѣлъ Сазонова, не надѣялся на собственныя силы, но ждалъ указаній и помощи свыше. Уже Екатерина ІІ-я писала Вольтеру: «у васъ нижніе научаютъ , и легко высшимъ пользоваться этим наставленіемь: у насъ наоборотъ, мы не имѣемъ такихъ удобствъ»…

Говоря о государственномъ руководствѣ народомъ, Господь передаетъ черезъ пророка: «горе непокорнымъ сынамъ, которые дѣлаютъ совѣщанія, но безъ Меня, и заключаютъ союзы, но не по духу Моему» (Исаія 30, 1). Отсюда сами заключайте, что нужно для будущей Россіи, какая государственная власть ей благоприличествуетъ, что ее спасетъ. Если къ нашимъ соображеніямъ принять во вниманіе, что и посторонніе люди убѣждены, что «Русское народное дѣло страдаетъ отъ болѣзни, занесенной путемъ прививки съ Запада», и что «большевизмъ — трагедія западныхъ идеаловъ на русской почвѣ» (Вальтеръ Шубартъ, «Европа и душа Востока»), то всякія возраженія противъ русской Монархіи отпадаютъ сами собою. Только взбѣсившіеся, какъ говоритъ Достоевскій, и непокорные люди могли броситься въ омутъ революціи, разрушить страну, погубить себя, и теперь, какъ нельзя больше, подходитъ къ намъ знаменитое выраженіе: «кѣмъ ты былъ и что сталъ, и что есть у тебя?». Дрожь проходитъ по тѣлу, когда подумаешь, что «лучшіе люди страны» собственными руками, какъ умалишенные, подожгли родное жилище, разбазарили государство, воображая, что они служатъ народу. Велико несчастье, когда Богъ отыметъ разумъ у одного человѣка, но каково же бѣдствіе, когда психозу поддается цѣлая нація? Какія-то таинственныя трихины вошли въ кровь и плоть русскаго интеллигента, и онъ, подобно гадарийскому стаду, бросился съ крутизны въ море революціи и погибъ. Крѣпко сокрушающійся о томъ, что случилось въ Россіи, одинъ поэтъ временъ революціи пишетъ:

Съ Россіей кончено. На послѣдяхъ

Ее мы проглядѣли,

Пролузгали, пропили, проплевали,

Замызгали на грязныхъ площадяхъ,

Распродали на улицахъ: не надо ль

Кому земли, республикъ да свободъ,

Гражданскихъ правъ? И родину народъ

Самъ выволокъ на гноище, какъ падаль.

Господи, развергни, расточи,

Пошли на насъ огонь, язвы и бичи:

Германцевъ съ запада, монголъ съ востока,

Отдай насъ въ рабство вновь и навсегда,

Чтобъ искупить смиренно и глубоко

Іудинъ грѣхъ до Страшнаго Суда:

(«Миръ» М. Волошина).

Только путемъ прививки губительныхъ идей, только уничтоженіемъ того, что мѣшало погубить Россію, можно было достигнуть страшнаго позора и кошмарнаго рабства для русскаго народа. И все это потому, что «русскій народъ хорошъ только въ Православіи, а безъ Православія-дрянь» (О. М. Достоевскій, см. «Міросозерцаніе Достоевскаго», Бердяева, стр. 175). Съ уничтоженіемъ Православія, не можетъ быть ни Россіи, ни русскаго народа, который удерживаемъ былъ въ вѣрѣ Царемъ. «Русскій — только православный» (Красновъ, «Понять — простить», стр. 510). «Русскій народъ не пойметъ республики, а если пойметъ, то не иначе, какъ боярщину. Однѣ церковныя ектеніи не допустятъ насъ до революціи, до республики» (Мережковскій, «Александръ І-й», стр. 174). Даже Герценъ говорилъ, что, когда «соціализмъ разовьется во всѣхъ своихъ фазахъ до крайнихъ послѣдствій, до нелѣпости…, начнется смертная борьба»… «Въ революціи, по Розанову, нѣтъ и не будетъ радости» для народа. Безъ монархіи «настанетъ годъ, Россіи черный годъ, когда царей корона упадетъ» (Лермонтовъ), и «люди не узнаютъ Божіей десницы: сгинетъ четверть васъ отъ глада, мора и меча» (А. Блокъ). Когда дадутъ, говоритъ великій писатель-психологъ, «всѣмъ этимъ современнымъ высшимъ учителямъ полную возможность разрушить старое общество и построить новое, то выйдетъ такой мракъ, такой хаосъ, нѣчто до того грубое, безчеловѣчное, что все зданіе рухнетъ подъ проклятіями человѣчества… Разъ отвергнувъ Христа, умъ человѣческій можетъ дойти до удивительныхъ результатовъ» («Дневникъ писателя», Достоевскій). Эти результаты революціи, творцы которой въ Государственной Думѣ 1908 года кричали объ уничтоженіи смертной казни, сказались въ томъ, что за первые 19 лѣтъ владычества коммунизма въ Россіи, гдѣ съ 1821 года, т.е. почти за сто лѣтъ, было разстрѣляно 997 преступниковъ, было убито: 128 епископовъ, 26.777 священнослужителей другихъ ранговъ, 7.560 профессоровъ, около 9.000 врачей, 94.000 офицеровъ, болѣе 1.000.000 солдатъ, до 20.000 чиновъ полиціи и жандармовъ, 45.000 учителей, 22.000.000 чернорабочихъ и крестьянъ и 19.000.000 прочихъ сословій.

Нынѣ, когда исполнилось пророчество оптинскаго старца о. Анатолія о томъ, что «судьба Царя — судьба Россіи… Радоваться будетъ Царь, радоваться будетъ и Россія. Заплачетъ Царь, заплачетъ и Россія», мы врядъ ли можемъ спорить о будущей власти Россійскаго Государства. Дѣйствительно, «безъ Бога на небѣ, безъ Государя на землѣ все погибнетъ» («Понять-простить» Краснова, стр. 135).

Мы свидѣтели и очевидцы той разницы, какая случилась съ убійствомъ Государя Императора Николая Александровича и захватомъ власти всякими революціонерами и соціалистами разныхъ мастей, вплоть до коммунизма. Жизненный опытъ требуетъ того, чтобы сдѣлать изъ всего этого надлежащій выводъ, понять, что великая несуразность наступитъ, если «пироги начнетъ печи сапожникъ, а сапоги точать пирожникъ». На русской почвѣ не привьется никакая другая, кромѣ царской власти. Общая масса русскаго народа чужда всякой политики, всякаго знанія того, что называется политическими партіями и их программами, но внутреннее чутье присуще всѣмъ. Какъ бы абсурдно это ни звучало, но русскій человѣкъ вполнѣ понимаетъ, что «какъ безъ Бога нѣтъ свободы, такъ безъ Церкви вселенской нѣтъ для Россіи спасенія» (Мережковскій, «Александръ І-й», т. І-й, стр. 246). Сознательный русскій патріотъ всегда такъ разсуждаетъ: «а что если новая Россія…  безъ Бога, безъ Царя, безъ семьи?» («Понять и простить», стр. 137)…

Народное сознаніе Россіи не представляетъ себя и своего Отечества безъ православнаго, Бѣлаго русскаго Царя, который носитъ въ своемъ сердцѣ весь свой народъ, за него болѣетъ, его интересами живетъ. «Скажи мнѣ, барышня, говоритъ крестьянка, для чего же тогда мой Михайло воюетъ, коли Царя, батюшки, нѣтъ, и что это будетъ со всѣми нами?» («Сказка жизни» Анны Полярной, стр. 23, Парижъ 1938 г.)… Народъ интуитивно чувствуетъ и понимаетъ, что и кто проявляетъ о немъ заботу, кто его другъ, отецъ, благодѣтель, а кто врагъ, лицемѣръ и обманщикъ. «Всѣ эти подозрительныя личности-агитаторы и не думаютъ желать добра нашему народу. Наоборотъ, они развиваютъ въ немъ злобу, ненависть, а самое главное — зависть; у нихъ одно желаніе — использовать народъ, какъ огромное стадо, хотя и слѣпое, но огромное, которое поможетъ имъ убить все прекрасное нашей страны» (тамъ же, стр. 151).

Сильна народная вѣра въ то, что только при помощи полноправнаго, истиннаго Помазанника Божія, независимаго отъ разныхъ давленій партійныхъ Царя, «снова зацвѣтетъ Россія, станетъ богатой, счастливой, снова по всей родинѣ нашей разнесется могучій звонъ колоколовъ и весь народъ, какъ одинъ человѣкъ, скажетъ: «Христосъ воскресе», а все живое въ природѣ отвѣтитъ дружнымъ эхомъ: «Воистину воскресе»… (тамъ же, стр. 245). Совершенно вѣрно Шубартъ опредѣляетъ желаніе и настроенія народовъ; онъ говоритъ: «Англичанинъ хочетъ устроить міръ, какъ фабрику, французъ — какъ салонъ, нѣмецъ — какъ казарму, русскій — какъ Церковь». Вѣруя въ Троицу Единосущную и Нераздѣльную, народъ нашъ переноситъ эту тройственность на «Вѣру, Царя и Отечество»… «Ужасы совѣтскаго режима пройдутъ, какъ минула въ свое время ночь татарскаго ига, и тогда вновь оправдается старое изреченіе: съ востока придетъ свѣтъ». Самъ Западъ, испытывающій сейчасъ большой критическій моментъ, можетъ, по выраженію профессора Вундерле, ожидать спасенія и новаго слова только отъ вѣрующей, благочестивой, церковной, царской Россіи. «Россія, говоритъ Хомяковъ, можетъ упасть на самое дно позора и униженія, но умереть она не можетъ и въ самомъ паденіи своемъ найдетъ силы для своего воскресенія»..

Подлинный народъ, именемъ котораго такъ любятъ прикрываться его обольстители, всегда, даже до днесь, признавалъ и мечталъ только о царской власти въ Россіи, ибо Россія не мыслима при другой, кромѣ монархической власти. Въ апрѣлѣ мѣсяцѣ 1917 года въ г. Житомірѣ, на Волыни, состоялся первый, во дни революціи Волынскій епархіальный съѣздъ духовенства и мірянъ. Я былъ на этомъ съѣздѣ делегатомъ отъ Острожскаго уѣзда. Солдатскіе и рабочіе депутаты, два дня безрезультатно требовали, чтобы «духовенство выявило свою политическую физіономію». Гордіевъ узелъ разрубилъ преподаватель физики и математики Волынской духовной семинаріи Николай Ивановичъ Маньковскій. «Прихожу, говоритъ онъ, изъ семинаріи домой, смотрю, подъ стѣной стоитъ моя кухарка и горько плачетъ. Чего ты плачешь, спрашиваю я ее?» «Баринъ, отвѣчаетъ она: Царя жалко!… Мы, вѣдь, пропали безъ Государя. Такъ думаютъ всѣ Житомірскіе рабочіе. Кто теперь о насъ позаботится, гдѣ найдемъ другого отца?… Насъ, простой народъ, обманули, ограбили, осиротили… Баринъ, какъ же можно жить безъ Царя?! Мы всѣ оплакиваемъ свое сиротство, свою гибель, погибла и вся Россія; паны обманули народъ, скинули Царя… Вотъ вамъ, заключилъ Николай Ивановичъ, политическая физіономія духовенства».

Любовь, довѣріе, преданность русскаго народа, можетъ быть только Царю. Никакіе доводы не могутъ убѣдить русскій народъ въ томъ, что, кромѣ Царя, не можетъ въ Россіи ни какая власть быть полезной и пріемлемой, спасительной и Россію спасающей. «Только Царь можетъ дать народу землю», слыхали и читали мы многократно въ разныхъ журналахъ и газетахъ. Сейчасъ это мнѣніе стало убѣжденіемъ, аксіомой, истиной, ибо всѣ, кто послѣ Царя, обѣщали землю крестьянамъ, жестоко обманули послѣднихъ, поставивъ ихъ предъ горькой дѣйствительностью, какая угостила людей колхозной жизнію, о которой обманутые крестьяне говорили: «а в колхозі — ні коровы, ні свині, тілько Сталінъ на стіні»…

Совершенно вѣрно сказалъ И. Л. Солоневичъ, что для того, «чтобы хоть кое какъ понять русское настоящее, нужно хоть кое какъ знать русское прошлое». И дѣйствительно, прошедшее, настоящее и будущее имѣютъ для русскаго народа тѣсную связь;

«Три, для русскаго, святыни На землѣ бывали встарь;

Будутъ вѣчно и отнынѣ —

Богъ, Отечество и Царь».

Прошлое русскаго народа основано на вѣрѣ Православной. Минихъ писалъ: «Русское государство имѣетъ преимущество предъ другими, что оно управляется Самимъ Богомъ». Извѣстны и слова Мережковскаго о томъ, что «не правительство правитъ у насъ, а Никола Угодникъ» («Александръ І-й», стр. 127). Авторъ одной статьи въ журналѣ «Народное Образованіе» (1897), вопрошаетъ: «спросите исторію, кто воспиталъ нашъ великій народъ?» — и тутъ же отвѣчаетъ: «прежде всего Церковь. Она взлелѣяла его «золотое сердце», она вдохнула въ него великую душу, душу, созерцательную до подвижничества, дѣятельную до героизма, ту душу, предъ которой въ нѣмомъ благоговѣніи преклонялись наши величайшіе писатели». Первый и лучшій представитель этого подвижничества и героизма является русскій православный царь. Одинъ штабсъ-капитанъ, въ статьѣ «Осіянный» (см. «Наша Страна» отъ 9-го дек. 1950 года, № 59, стр. 6), передаетъ разсказъ царскаго камердинера о томъ, насколько душа всей Царской Семьи была созерцательно благочестива, преисполнена высокихъ христіанскихъ добродѣтелей и полна великаго героизма. Воистину надъ Царственными Особами виталъ Духъ Божій. По случаю взятія Перемышля, въ Казанскомъ соборѣ совершался благодарственный молебенъ… Откуда ни возьмись, въ куполѣ храма, появилось два бѣлоснѣжныхъ голубя, которые вьются надъ головами Государя Императора и Наслѣдника Цесаревича Алексія Николаевича. Впечатлѣніе и удивленіе молящихся еще болѣе увеличилось, когда голуби неизвѣстно куда исчезли въ моментъ подхожденія Государя и Наслѣдника ко кресту. О другомъ случаѣ разсказывается тамъ же еще болѣе ярко и умилительно: когда, уже послѣ отреченія, Государь, причащаясь Божественныхъ Таинъ въ Дворцовой домашней церкви, захотѣлъ принять Святыя Тайны предъ алтаремъ, какъ всѣ міряне, священникъ Аѳанасій Бѣляевъ вышелъ съ Чашей и сталъ произносить молитву, но ее не договорилъ; посмотрѣлъ на Государя, а Онъ стоитъ весь залитый, весь осіянный Ѳаворскимъ свѣтомъ. Даже одежды его блистаютъ, бѣлѣе снѣга»… Мнѣ стало страшно, разсказывалъ священникъ. Я вернулся въ алтарь, поставилъ святую Чашу и, вернувшись на солею, почувствовалъ въ себѣ потерянный даръ рѣчи, звучно и съ любовію обратился къ Государю: «Ваше Величество, простите меня. Войдите въ алтарь и причаститесь у престола Божія Святыхъ Таинъ по подобающему Вамъ чину, яко Помазанникъ Божій. Рече бо псалмопѣвецъ: «Ты священникъ во вѣкъ по чину Мелхиседека» (пс. 109, 4)… Если принять во вниманіе время, когда для Царской Семьи не могли совершать богослуженіе члены придворнаго духовенства, то дѣло, на которое пошелъ о. Аѳанасій Бѣляевъ, не только достойно похвалы, но и вознаграждено чудеснымъ видѣніемъ, указывающимъ величіе Царя, Его святость, праведность и жертвенность. Церковной жизнію проникнуто было все существо покойнаго государя и его Августѣйшей Семьи. Да будетъ вѣчная память великимъ, Царственнымъ и святымъ Мученикамъ, создававшимъ на землѣ Царство Божіе, Царство правды и добра!

Правильно писалъ Аксаковъ: «если мы не будемъ вводить дѣтей въ церковную жизнь, заниматься христіанскимъ воспитаніемъ народа, то ученіе будетъ паденіемъ. Растворяя двери въ область цивилизаціи, со всѣми ея приманками, школа обратится лишь въ западню для народа». И безсмертный Рачинскій, и неподражаемый Пироговъ, и родной Ушинскій, и чужой Гизо — всѣ одинаково твердятъ, что нашему народу «необходимо быть глубоко-религіознымъ». Когда хирурга Захарьина спросили, почему онъ пожертвовалъ полмилліона рублей на церковно-приходскія школы, а не на министерскія, онъ отвѣтилъ: «я не хочу содѣйствовать революціи въ Россіи, ибо подавляющее большинство учительскаго персонала министерскихъ школъ — атеисты и революціонеры и ведутъ русскій народъ въ яму». Убѣжденіе лучшихъ русскихъ педагоговъ, воспитателей и патріотовъ закрѣпилъ великій нашъ всероссійскій пастырь — о. Іоаннъ Кронштадтскій, сказавъ, что «человѣчество, не знающее свѣта Христова, но обремененное множествомъ наукъ, подобно нагроможденному судну, пущенному въ море, во время бури, безъ снастей и парусовъ».

Послѣ сего, понятны слова патріарха Гермогена: «доколѣ живо Православіе на Руси, дотолѣ и русское государство устоитъ среди всѣхъ волненій и неурядицъ». Голицынъ, современникъ патріарха Гермогена, о взаимоотношеніяхъ государственной и церковной властей пишетъ: «у насъ на Руси, издавна такъ велось при прежнихъ государяхъ: когда какое-либо государственное, или земское дѣло начиналось, то всѣ государи наши призывали на совѣтъ патріарха и митрополита, и архіепископовъ, и безъ ихъ совѣта ничего не приговаривали. Наши государи почитали патріарха великой честію, и встрѣчали, и провожали, и мѣсто ему учинено съ великимъ государемъ на ряду. Не нужно забывать, что патріархи и митрополиты по большей части были изъ простого народа, а патріархъ Никонъ былъ даже из крестьянъ-инородцевъ-мордвы, т.е., изъ самой черноземной «демократической» среды. Нынѣ, по грѣхамъ нашимъ, пишетъ далѣе Голицынъ, мы стали безъ государя, а патріархъ у насъ человѣкъ начальный, и безъ него нынѣ о такомъ дѣлѣ (возведеніе на московскій престолъ Сигизмунда), совѣтовать не пригоже… Въ Москвѣ безъ патріаршаго вѣдома, никакого дѣла не дѣлали, обо всемъ съ нимъ совѣтовались, да и въ грамотахъ, и въ наказѣ, и во всѣхъ, въ началѣ писанъ у насъ патріархъ». И дѣйствительно, всѣ государственные указы и документы, еще раньше подписывались такъ: «Государь, Царь и великій патріархъ Филаретъ Никитичъ московскій и всея Россіи — указали…» Патріархамъ представлялись, послѣ Царя, всѣ иностранные послы, патріархи дисциплинировали непокорныхъ бояръ, много времени посвящали государственнымъ дѣламъ, безъ патріарха не начиналась никакая война. Съ самаго начала русскаго государства, существовала полная гармонія между государственной властью и Церковной. Великій князь Владиміръ крѣпко увѣщевалъ своихъ сыновей слушать священноначаліе. Ярославъ Мудрый, составитель «Русской Правды», весь былъ проникнутъ заботой о распространеніи православной вѣры. Владиміръ Мономахъ писалъ въ своемъ завѣщаніи дѣтямъ: «принимайте съ любовію благословеніе духовныхъ». Этимъ благословеніемъ, совѣтомъ, наставленіемъ и руководствомъ священноначалія, пользовались всѣ князья и цари, начиная съ святого благовѣрнаго и великаго князи Александра Невскаго, который изрекъ такія слова: не въ силѣ Богъ, а въ правдѣ». Димитрій Донской не начинаетъ войны съ татарами безъ благословенія преподобнаго Сергія. Святитель Петръ воздѣйствовалъ и мирилъ князей. То же дѣлалъ и митрополитъ Алексій. Святитель Филиппъ обличалъ Іоанна 4-го Грознаго, который первымъ изъ русскихъ князей принялъ титулъ царя (1547).

Въ трудное для Россіи время, на помощь государству приходитъ Троице-Сергіева Лавра и патріархъ Гермогенъ. Вліяніе патріарха Никона на Алексія Михайловича не безызвѣстно намъ. И Петръ І-й оказываетъ знаки истиннаго почитанія святителю Митрофану Воронежскому. Самыя реформы Петра Великаго не совершены безъ духовенства. Императоръ Александръ І-й Благословенный цѣнилъ Церковь, основалъ, на ряду съ Казанскимъ соборомъ, много храмовъ. Николай І-й Павловичъ не только издаетъ «Сводъ Законовъ», но и унію ликвидируетъ. Императоръ Александръ ІІ-й Освободитель вводитъ новые судебные уставы, духомъ христіанской вѣры отличающіеся. Государь Александръ III-й былъ лучшимъ сыномъ Православной Церкви; предъ смертію дважды причащался и, послѣ литургіи, попросилъ къ себѣ о. Іоанна Кронштадтскаго, который оставался съ царемъ до самой его кончины. Великій Царь-мученикъ, Императоръ Николай Александровичъ, настолько слился съ Церковію, съ православнымъ народомъ, что вся его жизнь и дѣятельность была направлена на устроеніе Царства Божьяго на землѣ.

Весь періодъ царскій, вся исторія Россіи и русскаго народа, которую писали, снова-таки, церковные лѣтописцы, показываетъ намъ, насколько важенъ Россіи царь и каковой должна быть монархія.

Если сличить «Русскую Правду» Ярослава Мудраго съ нынѣшней не «правдой», какая издается въ С.С.С.Р., то всѣмъ ясно станетъ, что всѣ, желающіе привить Россіи какой-то иной, не царскій образъ правленія, являются убійцами царя, родины и русскаго народа. Совершенно правъ И. Л. Солоневичъ, утверждающій, что «вся сумма современныхъ «гуманитарныхъ наукъ», въ теченіе тысячъ лѣтъ звавшихъ насъ къ невыразимо «прекрасному» будущему матеріалистическаго утопизма, была основана на лжи. Сейчасъ, когда обѣщанія выполнены и утопія реализована, когда та вавилонская башня безбожнаго соціализма, которую предсказалъ Достоевскій, почти достроилась и уже начинаетъ рушиться, намъ, всѣмъ очень трудно примириться съ тѣмъ факторомъ, что въ основу философіи и въ фундаментъ башни была заложена ложь… Современная техника публицистики развила такую, еще невиданную ловкость рукъ, при которой одинаково документальнымъ путемъ можно доказать, или по крайней мѣрѣ доказывать рѣшительно все, что угодно. Однако, вся Европа находится сейчасъ въ такомъ положеніи, какое лѣтъ тридцать тому назадъ показалось бы совершенно неправдоподобным всякому человѣку, обладающему нормальнымъ здравымъ смысломъ и нормальными человѣческими инстинктами. Неправдоподобенъ тотъ фактъ, что Россія, недавняя житница Европы, уже тридцать лѣтъ не выходитъ изъ хроническаго голода. Неправдоподобно то, что Европа сидитъ въ голодѣ, грязи, баракахъ, развалинахъ, въ крови, ненависти, страхѣ и отчаяніи. Національныя войны переплетаются съ гражданскими, расовый терроръ съ классовымъ терроромъ. Одни «пролетаріи» грабятъ другихъ пролетаріевъ. Одни народы пытаются истребить другіе народы. Никто не вѣритъ ни во что, кромѣ, какъ въ кусокъ хлѣба, который нужно добывать путемъ грабежа. Великій и многоликій уродъ (соціализма), отравилъ всѣ источники человѣческаго бытія, и основу всего, религіозный инстинктъ. Евангельскія блага, вѣсть любви, замѣнены полными собраніями учебниковъ ненависти: расовой, классовой, національной, групповой и какой хотите еще. Философія, «душа пролетаріата» и идейная основа всякой революціи, объявила войну Евангелію. Европа продала душу свою духу безбожія, и Европѣ были обѣщаны всѣ блага міра. Русскій фольклоръ въ самыхъ разнообразныхъ варіантахъ повторяетъ сказку о человѣкѣ, продавшемъ чорту душу свою за заколдованный кладъ. Этотъ человѣкъ убиваетъ ближнихъ своихъ, ихъ кровію подписываетъ соотвѣтствующій контрактъ, получаетъ кладъ, приноситъ его домой, и то, что казалось грудами золота, оказывается кучей черепковъ, чортовыхъ черепковъ. Ни души, ни золота. Сейчасъ Европа, какъ Іовъ, сидитъ на гноищѣ и черепками отскребываетъ язвы свои. Философія матеріализма опустошила души всего нынѣшняго поколѣнія, но матеріальная компенсація за проданную душу была выдана черепками. Почти тысяча лѣтъ тому назадъ, нѣкій, сейчасъ основательно забытый авторъ, предупреждалъ насъ: «берегитесь волковъ въ овечьей шкурѣ, по дѣламъ ихъ узнаете ихъ». Мы не послушались. Мы объявили забытаго Автора агентомъ капитализма, защитникомъ реакціи, пропогандистомъ опіума, суевѣрія, невѣжества и чепухи. Теперь волки пришли… Великія и святыя слова эти должны быть признаны всѣми, раздѣляющими взгляды ихъ Автора и нераздѣляющими. Жизнь безъ Бога и безъ царя, который удерживалъ народъ отъ увлеченія всѣми соблазнами, должна была привести къ тому, что случилось съ Россіей и Европой. Припоминаются слова Мережковскаго: «если стоящая на краю гибели Европа вспомнитъ о Немъ (Спасителѣ), и вернется къ Нему, то боги Атлантиды укажутъ ей путь къ Неизвѣстному и она спасется» («Атлантида-Европа», стр. 192).

Вотъ какіе пути и къ нашему возрожденію и спасенію, къ нашей Родинѣ, вотъ вамъ власть будущей Россіи. Обстоятельная работа по вопросу о власти въ будущей Россіи, подъ заглавіемъ «Народная Монархія», уже печатается ея авторомъ, неутомимымъ патріотомъ и монархистомъ И. Л. Солоневичемъ, а мы подчеркиваемъ только одну главную историческую основу и тотъ фундаментъ, на которомъ, по нашему мнѣнію, можетъ процвѣтать великая и славная Россія, вѣрные сыны которой не должны забывать, что «все то движеніе, которое наполняетъ собою послѣдній періодъ исторіи, либеральное, революціонное, соціалистическое, нигилистическое, всегда имѣло только отрицательный характеръ. Свобода, равенство, эти идолы для многихъ, эти знаменія битвъ и революцій, не содержатъ въ себѣ ни малѣйшей привлекательности, никакого положительнаго содержанія. Начиная съ реформаціи и раньше, и до послѣдняго времени, все что люди дѣлаютъ, не вздоръ, а постепенное разрушеніе нѣкоторыхъ положительныхъ формъ. Четыре столѣтія идетъ это расшатываніе и должно кончиться полнымъ паденіемъ. Всѣ эти четыре вѣка положительнаго ничего не явилось, да и теперь нѣтъ нигдѣ въ цѣлой Европѣ» (см. «Переписка Л. Н. Толстого съ Н. Н. Страховымъ», стр. 292).

Необходимо «силою возвратить вѣру потерянную» («Идіотъ» Ѳ. М. Достоевскаго, стр. 246), Россія должна увидѣть «Удерживающаго», намъ нужно объединиться въ вопросѣ нашего спасенія и государственнаго бытія; это значитъ осуществить тѣ слова великаго русскаго патріота и святителя, которыя приведены мною въ началѣ нашего доклада. Русскимъ эмигрантамъ непростительно было бы умалять въ этомъ дѣлѣ свое значеніе и роль. Не слѣдуетъ забывать, что многіе иностранцы говорятъ «объ огромномъ значеніи и вліяніи русской эмиграціи, т.е., части русской интеллигенціи, оставшейся европейской, на всю Европу (см. «Спектральный анализъ Европы» гр. Кайзерлинга)…

Благополучіе русскаго народа и благо Россіи, обязываютъ твердо помнить слова Оптинскаго старца Анатолія: «нѣтъ, говорилъ онъ, болѣе грѣха, какъ противленіе волѣ Помазанника Божія… Берегите его, ибо имъ держится земля русская» («Вѣра Православная»).

Большевики прямо говорили: «сбросили царя, теперь сбросимъ Бога», а намъ нужно возстановить вѣру въ Бога и поставить Бѣлаго Русскаго царя. Не забывайте, что только христіанство, спасшее міръ отъ гибели въ эпоху паденія античной культуры, можетъ еще разъ влить новую жизнь въ духовно одряхлѣвшее человѣчество» (митроп. Анастасій). Крѣпко еще въ наше время живетъ мысль Мережковскаго, которая заключается въ отвѣтѣ княжны Софіи на вопросъ князя Валеріана Голицына: «а развѣ нельзя быть противъ царей съ Богомъ?» На этотъ вопросъ Софія отвѣтила: «нѣтъ, нельзя…, у насъ въ Россіи нельзя. Спросите нянюшку Прокофьевну, и Филатыча дворецкаго, и дѣдушку Власія, Покровскаго пчельника, помните, онъ такой умный, и самаго дѣдушку Крылова, онъ, вѣдь тоже умница. Ну, чего смѣетесь, я сказать не умѣю. Но это такъ: всѣ скажутъ, что въ Россіи царь отъ Бога» («Александръ І-й», Мережковскаго, стр. 30).

Россіи нуженъ царь отъ Бога, Божій слуга и помазанникъ, защитникъ, прежде всего, «законовъ отеческихъ», церковныхъ, любящій народъ. Православный русскій народъ увидитъ свое спасеніе, попадетъ къ себѣ домой только тогда, когда отброситъ искушенія всѣхъ соціалистическихъ партій, перестанетъ рыться въ разныхъ конституціяхъ и обѣщаніяхъ политическихъ партій, а, объединившись въ Церкви и подъ ея водительствомъ, «вернется къ принципамъ вѣры, царя и отечества» (см. «Наша Страна» № 39, отъ 4 марта 1950 года, статья «Самодержавіе, Конституція, Реакція»). Крестьяне, рабочіе и интеллигенція, такъ жестоко обманутые «народными благодѣтелями», уже не пойдутъ, думается, ни на одно изъ сатанинскихъ искушеній, когда придетъ время возрожденія родины и мирнаго существованія у себя дома. Опытно доказано, что заботу о народѣ можетъ проявить только царь, который въ 1918 году наилучшимъ образомъ доказалъ это, проявивъ наивысшую степень любви къ своему народу. Никто изъ тѣхъ, кто обманывалъ народъ, обѣщая пролить за него кровь, не сдѣлалъ этого, кромѣ истиннаго царя-мученика. Нѣжная любовь русскихъ царей, царицъ и всего царскаго дома заповѣдана имъ самымъ существомъ ихъ положенія. Не безинтересно будетъ вспомнить, какъ молился и что завѣщалъ своей дочери бѣдный пахарь Лукіанъ Степановичъ Стрѣшневъ, къ которому пришли отъ царя Михаила Ѳеодоровича послы съ грамотой о томъ, что царь забралъ его дочь себѣ невѣстой. «Боже всесильный, сказалъ Стрѣшневъ. Ты отъ бѣдности возводишь меня къ изобилію. Подкрѣпи же меня десницею Твоею, да не развращуся среди почестей и богатства, которыя Ты, быть можетъ, во искушеніе мнѣ посылаешь». Молодой же царицѣ, своей дочери, Лукіанъ Степановичъ въ день бракосочетанія приподнесъ ларецъ, въ которомъ были положены: его суровый кафтанъ, въ которомъ онъ пахалъ свою ниву, и полотенце, которымъ онъ утирался, когда работалъ въ потѣ лица своего… «Не забывай, сказалъ ей счастливый отецъ, не забывай, чья ты дочь; чѣмъ чаще будешь видѣть эти дары мои, тѣмъ вѣрнѣе будешь матерію народа».

• • •

Современные руководители и «благодѣтели» народа не живутъ интересами послѣдняго, считаютъ народъ «сѣрой скотиной», которую нужно использовать для своихъ цѣлей. «Мы дадимъ, говорятъ они, возможность народу напитаться кровію своихъ братьевъ. А извѣстно, что звѣри, напившись крови, дѣлаются смирными и спятъ. Когда это произойдетъ съ толпой, мы наложимъ на нихъ кандалы, сдѣлаемъ ихъ послушными и покорными, они будутъ восхвалять насъ, хотя мы имъ не только не дадимъ, но отнимемъ и то, что они имѣли. Эти рабы наши не догадаются возвратиться къ прежнему порядку и мы будемъ владѣть ими»…

Вѣроятно, прошло уже время, когда народъ думалъ, будто соціализмъ и лицемѣрное хожденіе въ народъ, имѣютъ своею цѣлью благо людей. Теперь, вѣроятно, всѣ поняли, что соціализмъ ставитъ ставку на ненависть и ложь. Соціализмъ обязанъ сѣять ненависть, чтобы раздѣлять людей и властвовать надъ ними, чтобы строить, какъ говорилъ Достоевскій, вавилонскую башню безъ Бога и противъ Бога. Каждый изъ руководителей этой безумной постройки, считаетъ, что «государство — это я, все же остальное: уклонисты, предатели рабочего класса, измѣнники соціализму, узурпаторы и насильники» («Диктатура импотентовъ», стр. 80).

Всѣ революціонные вожаки не дали народу ни хлѣба, ни воли, ни свободы, никакого права. Безправные, голодные и холодные люди даже не знаютъ, какая можетъ быть жизнь за предѣлами «счастливой страны», не подъ солнцемъ «отца народовъ». Посему, совѣтскіе правители не очень милостивы къ тѣмъ, кто побывалъ за границей. Наблюденіе надъ жизнію тѣхъ, кто влачитъ жалкое существованіе въ тюрьмахъ и вообще въ странѣ «отца народовъ», говоритъ имъ, что они уже чувствуютъ приближеніе утра, поняли, гдѣ находится правда и мечтаютъ «имѣть, какъ сказалъ мнѣ одинъ изъ погибшихъ русскихъ евреевъ, хоть маленькаго царя». «Знамя Россіи» отъ 4 мая 1950 года № 13, приводитъ письмо, которое вполнѣ подтверждаетъ нашу мысль. Прочитавъ это письмо, нужно согласиться, что «монархическая идея не нуждается въ пропагандѣ. Лучшая ея пропаганда — тысячелѣтняя исторія Россіи. И нашъ долгъ, помочь пытливому русскому народу безпристрастно съ этой исторіей познакомиться. Когда народъ нашъ эту исторію познаетъ, то къ внутреннему инстинктивному чувству, имѣющемуся теперь, прибавится ясное сознаніе, что нужный для Россіи государственный строй — русская, православная, народная, самодержавная монархія, при полномъ единеніи царя съ народомъ». Только эта власть сможетъ дать изстрадавшемуся русскому народу и свободу, и хлѣбъ, и землю. Столыпинская реформа предполагала, что вся пахотная земля помѣщиковъ, перейдетъ въ руки крестьянъ, и миръ, и радость, и спокойную жизнь. «Только неуклонная приверженность къ Россійскимъ историческимъ началамъ», говоритъ П. А. Столыпинъ, спасетъ Россію. Это будетъ противовѣсомъ безпочвенному соціализму». Только наше «страстное желаніе обновить, просвѣтить и возвеличить родину, поможетъ разрушить планы тѣхъ людей, которые хотятъ ея распада».

Русская эмиграція все эта прекрасно понимаетъ и должна нести нужную помощь тѣмъ страдальцамъ, которые еще мучаются подъ ужасами сталинскаго рая. Любовь къ родинѣ должна уничтожить вражду, раздѣленія, партійныя и групповыя распри. Сами монархисты должны уничтожить искусственныя перегородки, ихъ другъ отъ друга отдѣляющія. Нужно объединиться подъ сѣнью крести Христова и покровомъ Церкви, твердо помня, что враги и Церкви и Россіи, прикрываясь овечьей шкурой, проникаютъ и въ ограду Церкви, производя смуты и раздѣленія. Враги Россіи суть и враги Божіи, и враги Божіи суть и враги Россіи («Вѣра и Вѣрность» № 8, 1950 года).

Большевики, говоритъ проф. Ильинъ, поняли, что корни русскаго христіанства, русскаго національнаго духа, русской чести и совѣсти, русскаго государственнаго единства, русской семьи и русскаго правосознанія, заложены именно въ православной вѣрѣ, поэтому они пытаются искоренить ее. Вотъ чѣмъ объясняются тѣ лютыя, исторически неслыханныя гоненія на Православіе, которыя нынѣ претерпѣваетъ русскій народъ отъ коммунистовъ». Недаромъ «Шатовъ увѣряетъ, что если въ Россіи бунтъ начинать, то чтобы непремѣнно начать съ атеизма» («Бѣсы», т. І-й, стр. 281).

Намъ, которымъ «Богъ привелъ видѣть русскій бунтъ безсмысленный и безпощадный», не слѣдуетъ ли научиться чему-нибудь, научившись, не нужно ли предохранять отъ этихъ ошибокъ и недомыслей нашу молодежь, нашихъ дѣтей, нашихъ согражданъ?

Не будемъ думать: «моя хата съ краю, я ничего не знаю»… поспѣшимъ на спасеніе родины, придемъ съ помощью страдающему народу…

Мы указали на единственно-спасительную власть въ возрожденной Россіи. Могутъ думать и иначе, но это думаніе имѣетъ въ виду только себя и свои интересы. Оно напоминаетъ намъ, какъ сынъ больной матери призвалъ къ ея одру врачей. Одинъ врачъ настаивалъ на способѣ лѣченія Броуна, а другой требовалъ примѣненія способовъ Ганненмана. Каждый изъ врачей подчеркивалъ, что лучше пусть больная умретъ, чѣмъ лѣчить ее не имъ указаннымъ способомъ. Любящій сынъ прогналъ врачей, обратившись къ матери, со словами: «Мама, я хочу, чтобы ты жила, встань»…

Если Россія намъ — матушка, то только царь — батюшка.

Сила вѣры, любовь къ родинѣ, а не пустая болтовня о формахъ правленія, возставитъ нашу больную матушку Россію. «Ей, Господи, буди, буди»…

Протопресвитеръ Павелъ Калиновичъ.

 

«Православный путь» за 1985 г., С. 18-31.