Сентябрь и первая половина  октября 1793 года — начало  Эпохи террора времен Великой французской революции.

Cтатья в сокращённом виде опубликована в газете «Алтайская миссия» в № В 8 (74), МАЙ -1999 от Р. X.

Метаморфозы Свободы, или Об истории развития либерализма

Метаморфозы СвободыСветлая голова предреволюционного времени, новомученик протоиерей Иоанн Восторгов, описывая свое путешествие в мятежном 1905 году по охваченной пламенем братоубийства Сибири, обратил внимание на следующий факт. Участвовавшие в бунте рабочие в подавляющем большинстве своем социал –демократы по своей партийной принадлежности в тоже время исправно посещали храмы, говели, причащались. Мой собственный дед унтер-офицер Лейб-гвардии гренадерского полка, любившей обстановку церковности, певшей на клиросе, участвовал в 1917 году в бунте в Петрограде и, по семейному преданию «брал Зимний». Так вполне благочестивые в быту люди оказались злейшими врагами Церкви и Бога.

И сейчас среди прихожан, православных храмов, да и священнослужителей есть приверженцы демократических, точнее, либерально-буржуазных взглядов, есть сторонники коммунистов и люди, исповедующие западноевропейские варианты крайне правых идеологий, есть безразлично относящиеся ко всякого рода идеологиям. Такое положение вещей говорит о несформированности у многих и многих называющими себя православными людей подлинно православного целостного мировоззрения. А оно простирает свои выводы на все сферы жизни, в том числе и на политику.

Но приходится встречать возражения такого рода: церковь политикой не занимается и потому православный христианин может стоять вне политики или придерживаться любых политических воззрений.
Но ведь политические партии являются выразителями определенных идеологий. Расходясь между собой в частностях, в путях проведения в жизнь своих взглядов, враждуя между собой из-за амбиций лидеров, они очень часто оказываются проводниками одного и того же мировоззрения. К примеру, многие современные российские политические партии и в очень большой мере главная наша политическая сила – « Единая Россия», являются выразителями идеологии либеральной.

Может ли она соответствовать православным духовным ориентирам? Либералы главной и наивысшей ценностью признают отдельную человеческую личность и наибольшим благом полагают отсутствие стеснений со стороны государства, как можно большую свободу личности. Главной же из свобод полагается свобода экономическая, что закономерно делает приверженцев либерализма адептами свободного рынка. Для либералов крайних, вроде Гайдара и Чубайса, этот рынок почти совершено не регулируемый, для других несколько регулируемый с благой целью не дать умереть с голоду тем, кого этот свободный рынок выбросил за борт жизни.
Характерной чертой наших либералов является также признание нашей крайней отсталости перед « цивилизованным миром», то бишь перед странами Запада и Японией.
Для того чтобы правильно ориентироваться по отношению к мировоззрению либералов — свободнорыночников, надо посмотреть на истоки их идеологии.

Вообще говоря, каждое мировоззрение имеет истоки религиозные. Давая человеку определенное, только ей присущее представление о сверхчеловеческих надмирных силах и их взаимоотношениях с миром и человеком, религия требует от него тоже определенного представления о Божестве и мире, угодного (угодник в Православии) Божеству поведения.
По-другому можно сказать, что всякой религии присуща определенная идеология-система взглядов, осознающих и оценивающих действительность и диктующих правила поведения. Тот же вывод приложим и к атеизму, так как он представляет собой тоже очень определенное отношение к сверхъестественным силам – их полное отрицание, что и определяет этику и идеологию атеистов.
Для либерализма первоначальным историческим истоком является протестантизм с его свободным, основанным на человеческом разуме подходе к Откровению. В особенности же, родоначальниками этого мировоззрения надо признать кальвинизм и пуританство, с их учением об изначальной предопределённости каждого человека к спасению или к вечной погибели. Этот постулат роднит это, якобы очищенное от исторических наслоений учение Христа, вероучение с тем, что является христианству прямой противоположностью – с иудаизмом, где каждый еврей вне зависимости от его нравственных и иных качеств – избранник Божий, а любой нееврей – навоз истории. По многим историческим данным протестантизм и, особенно, его указанные крайние течения зародились как результат влияния иудаизма. Недаром современную западную цивилизацию сами же её приверженцы часто называют иудо — христианской.

В рамках этого вероучения, средством познания своего предопределения как избранного выступает их успех в земной жизни. Поэтому главным для пуританина становится в стяжании земных благ, с помощью которого он и убеждается в своей избранности. Религия, таким образом, закономерно сводится к некоему минимуму сердце же человека, направленность всех его усилий принадлежат земле. Столь же закономерно, что на такой религиозно-психологической почве и выросло религиозно-философское направление, уже самым непосредственным образом ставшее истоком либерализма, а именно философия деизма. Отличительная особенность деизма состоит в том, что он рассматривает Господа только как Творца мира и его законов, но не как его Промыслителя. Естественно, что если Бог не вмешивается в жизнь мира и человека, не промышляет о них, и, к тому же непостижим, то человек вполне может пренебречь Его существованием. Человек, согласно этому учению автономен от своего Творца. Уже с самого своего зарождения в ХVII веке в Англии деизм стал течением религиозной философии, давшем плоды в виде социального течения либерализма, родоначальником которого стал английский мыслитель Локк.

Вскоре деизм распространяется по тогдашнему западнохристианскому миру и, в особенности во Франции, где его последователями стали духовные отцы «Великой» французской революции-Руссо, Вольтер, Гольбах и другие. Из автономии человека логически следует призвание его высшей ценностью, индивидуализм, свобода от традиционных нравственных «предрассудков», как можно меньше регулирование государством экономической деятельности, то есть именно те постулаты, совокупность которых и определяет основы либерализма. Поэтому не случайно все вышеупомянутые фамилии мы встречаем и в «святцах» отцов либеральной идеологии.
Что из этих посылок следует на практике, в лучшем виде показала та же «Великая» Французская революция. Наверное, не все знают, что в процентном соотношении Франция была обескровлена ничуть не меньше России, а по некоторым данным больше. Вакханалия террора захватила страну. Особо жестоко революционеры расправлялись с духовенством, христианская религия была запрещена, уничтожены высшие сословия. Для того чтобы угодить под гильотину было достаточно неосторожного слова. Вскоре та же гильотина, согласно надмирным Божеским законом, проверила крепость шейных позвонков и своего создателя, и большинства главарей террора и революции. Такие вот «либерте, эгалите, фратерните». Развитие событий, однако, нисколько не противоречило внутренней логике, казалось бы, наиболее человеколюбивого мировоззрения.

Для человека, восприявшего либеральные ценности, в конце концов, становится ясно, что наивысшая ценность для него это — он сам, его собственное благо. Причем, в силу принципиального отвержения Богообщения, духовные блага становятся недоступными для человека и либо отвергаются как понятие, либо заменяются суррогатными под тем же названием.
Либеральное мировоззрение направляет силы человека на удовлетворение пожеланий его падшей и необременённой волей к Богообщению натуры. Для большинства смыслом деятельности становится удовлетворение физиологических инстинктов и стяжание самых разнообразных материальных благ. Для наиболее сильных и честолюбивых высшим смыслом становится ничем не ограниченная жажда власти, или, вернее, ограниченная, но такой же жаждой со стороны таких же честолюбцев. В результате и возникают массовый террор, революции и прочие катаклизмы.

Можно, возразить, что революционный террор – это плата за установление «общества всеобщего благоденствия», что сейчас на Западе люди живут мирной и счастливой жизнью. Да, народы « цивилизованного мира» научились по нужде жить и на таких духовных устоях. Что касается их большего материального благополучия, то если все силы человека направить на одну цель, то он, в конце концов, чего-то достигнет. Но вот как характеризовала духовную, нравственную атмосферу Запада ещё 10 лет тому назад живущий там православный человек Татьяна Горичева:
«Даже нигилистические настроения сегодня большая редкость. Нигилизм выглядит чем-то умильно- наивным на фоне чудовищного цинизма – очередной и, похоже, последней ступени в мировоззренческой эволюции (а точнее деградации) человечества. Мирное рядомжительство объясняется лишь всеобщим равнодушием друг к другу и всеобщей сытостью. Индифферентность к вопросам веры и духовный примитивизм и обуславливают пока ещё лояльное отношение западного общества к христианству».
Но когда исчезает сытость, случается то, что случилось в Новом Орлеане. Жители самой передовой и демократической страны «вдруг» начинают жить по законам джунглей.

А вот как развивается ситуация дальше: « Атеистическая идеология, полностью выполнив своё предназначение – оторвать человечество от прежде сильной христианской традиции, — и сама на этот раз уходит со сцены. Её место занимает вполне религиозная синкретическая смесь, обладающая сильной отрицательной мистикой, переворачивающая представления о мире с ног на голову, играющая на тонких струнах человеческой гордыни и наиболее сильных страстных влечениях».
Не миновала чаша сия и Россию. Достаточно вспомнить всевозможные оккультные секты, от теософии до « К Богодержавию» , возникшие в России в период наивысшего расцвета либерализма. Наступление всевозможных сект на уровне религиозном, попрание элементарных нравственных норм в обществе, в то время, когда эта идеология стала главенствующей, являются закономерным следствием ее влияния.
Судите сами, может ли православный человек равняться на «цивилизованный мир» и поддерживать создавшее его мировоззрение.

Иерей Георгий Титов