Нападение гитлеровской Германии на СССР в день Всех Святых, в Земле Российской просиявших

Нападение гитлеровской Германии на СССР

22.06.1941. — Нападение гитлеровской Германии на СССР в день Всех Святых, в Земле Российской просиявших

1941–1945

Война – тяжелейшее испытание и для народа и лично для каждого человека. Господь, видимо, попускает его как последнее средство вразумления людей, когда другие себя исчерпывают. С этой точки зрения война 1941–1945 гг. имеет много измерений. И в таком испытании великое и малое по своим духовным итогам не всегда могут совпадать: великая трагедия народа (как, например, сейчас в расчлененной Сербии) для отдельных личностей может быть жертвенным и героическим путем подвижничества к личному спасению в этой же трагедии – даже ценою собственной жизни. И даже победу можно трактовать по-разному: одна лишь силовая победа над внешним врагом – не всегда истинная и долговечная победа, ибо не в силе Бог, а в правде. У Господа Бога для каждого человека, события, явления Своя мера в едином Божественном Промысле… Только с его вершины наиболее достойным открывается обзор…

Испытание войны 1941–1945 гг. было для нашего народа тем более тяжелым, что пришлось нести жертвы и потери не только от внешнего врага, но и от внутреннего – от собственного антирусского правительства: коллективизация и «безбожная пятилетка» еще продолжались в своих сокрушительных итогах и миллионах обездоленных семей. Даже в советское время, например, писателю Ф.А. Абрамову удалось это талантливо показать в трилогии «Пряслины»: какою ценою наш народ во время войны вынес в тылу нечеловеческое бремя двойного гнета – войны и коммунистической власти. Защищать такую власть не все были готовы, а только родную землю, да и внешний враг-оккупант не сразу показал себя как большее зло. Это была война не за сохранение власти КПСС. Примазавшись к народной победе компартия и ее нынешние преемники уже более полувека выпячивают эту победу над внешним врагом как легитимацию собственной власти. И многие люди эти оценки перенимают по сей день, для них «За Родину, за Сталина!» – лозунг нераздельный.

Поэтому оценки русскими людьми этой войны до сих пор существуют разные, с разных точек зрения даже у патриотов России. Одна из возможных развернутых оценок была предложена в книге «Тайна России»: «Русская Зарубежная Церковь и эмиграция в годы войны». Примечательна на нашем сайте и статья «Война как путь к Богу» известного кинорежиссера В.П. Виноградова, написанная в ином ракурсе – с точки зрения сугубо внутренней духовной жизни человека. Но есть оценки, с которыми невозможно согласиться, ибо они никак не согласуются с истиной. Ниже приведем на эту тему полемический отрывок из книги «Вождю Третьего Рима».

Сталин и война

Сталинистская трактовка германско-советской войны О.А. Платоновым и его единомышленниками далека от истины. Невозможно согласиться с ними, что в 1941 году «западный мiр ставил своей целью полное уничтожение России–СССР… К войне против России Германию подталкивали иудейско-масонские режимы США и Англии, видевшие в Гитлере орудие осуществления своих планов мiрового господства и разрушения России»[228] (курсив наш).

Подталкивали, но с обратной целью: для уничтожения европейского фашизма усилиями СССР. Иначе зачем было США помогать Сталину огромными поставками оружия и стратегических материалов (18 тысяч самолетов, 12 тысяч танков, 409 тысяч автомашин, боеприпасы, металлы, бензин, оборудование для целых заводов, продовольствие)? Без этого «мы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну», – признавал маршал Г.К. Жуков в откровенных беседах[229].

Тогда западный мiр раскололся на две качественно разные, враждебные друг другу части и в мiре образовались три основные силы, вступившие в противоборство друг с другом, напомним: 1) еврейско-масонские демократии, победившие монархии в спровоцированной специально для этого Первой мiровой войне; 2) богоборческий марксистский большевизм, приведенный этими демократиями к власти в православной России для ее разрушения и эксплуатации, но вышедший из-под западного контроля и стремившийся к мiровой революции; 3) фашизм – западноевропейские авторитарно-корпоративные режимы, очень разные по своим духовным установкам (от христианских до полуязыческих и расистских), ставшие национальной реакцией европейских народов на победу буржуазной демократии и контрреволюционно выступившие как против «жидо-масонства», так и против «жидо-большевизма»[230].

Однако отношение мiровой закулисы к этим двум своим противникам было разным. Представим себе, как она должна была оценивать их по пятибалльной системе.

Фашизм. Авторитаризм в политической жизни с допущением капиталистически-рыночной экономической свободы – хорошо; однако поскольку это делается на основе национальных профессионально-трудовых корпораций для защиты от международных банкиров – неудовлетворительно (общая оценка 2). Защита национально-государственных ценностей от разрушения – плохо (оценка 2). Возвышение духовных ценностей над материальными (и в итальянском фашизме, и тем более в христианских Испании, Португалии, Австрии) – очень плохо (оценка 1). Выявление главных разрушителей национальных и духовных ценностей в лице еврейства и масонства и провозглашение борьбы против них – очень-очень плохо (оценка 1 с двумя минусами).

Коммунизм. Антикапиталистический пыл – это плохо; но если его контролируемо направить для подрыва конкурирующих капиталистических государств, он может пригодиться (оценка 3). Стремление к тотальному государству с централизацией экономики и индустриализация на основе массово закупаемой западной технологии[231] – хорошо (оценка 4). Преобладание евреев в правящем слое – очень хорошо и обнадеживающе (оценка 5). План уничтожения семьи, государства и нации – отлично (оценка 5). Уничтожение «русской черносотенной культуры» и Церкви как главного врага – преотлично (оценка 5 с двумя плюсами).

То есть в коммунизме мiровая закулиса видела своего духовного родственника, которому помогла прийти к власти, надеясь на его оседлание на общей племенной основе. Тогда как фашизм стремился противостоять одновременно и мiровой закулисе, и коммунизму (именно видя их духовное и племенное родство) и ширил против них глобальный националистический фронт, в который была привлечена и монархическая Япония. Поэтому именно фашизм был для мiровой закулисы главным политическим противником в ту эпоху. Но языческая гордыня и историософская слепота фашизма позволили мiровой закулисе переиграть его.

Неудивительно, что уже в 1930-е годы коммунисты и мiровая закулиса вступили в военно-политический союз против фашизма, совместно участвуя в «народных фронтах» во Франции и в гражданской войне в Испании. И СССР, и демократии поддерживали красные интернациональные бригады против генерала-христианина Франко. Однако националистические силы оказались там сильнее; они распространялись по всей Европе и могли быть остановлены только новой Мiровой войной за демократию, которая и была подготовлена мiровой закулисой для разгрома этого общеевропейского национального сопротивления.

В подготовке этой войны, помимо идейного родства, учитывались и военно-стратегические соображения. Мiровая закулиса предпочитала расправиться со своим главным противником в Европе по сценарию Первой мiровой войны – чужими руками, тем более что в 1930-е годы европейские демократии демонстрировали экономический упадок и политическое безволие. В данном случае – силами СССР, точнее: кровью русского народа. Для этого еврейские банки вскормили[232] в среде фашистских государств агрессивного расиста-язычника Гитлера, невзирая на его антисемитизм, чтобы в качестве «полезного идиота» подтолкнуть на завоевание славянских земель (фюрер уже в своей ранней книге «Mein Kampf» показал устремленность в эту сторону). В этом был замысел Мюнхенского соглашения, совсем не «ошибочного», а продуманного, и оно было направлено демократиями не столько против СССР, сколько против Гитлера, для его заманивания в ловушку (Советскому Союзу демократии тогда настойчиво предлагали договоры о коллективной обороне, – разумеется, от Германии).

Правда, Гитлер поначалу несколько смешал эти расчеты, подчинив себе почти всю Европу, но итог оказался запланированным. Грустный для немецких националистов парадокс истории: в Первой мiровой войне националистические силы Германии были использованы мiровой закулисой для сокрушения национальной России и установления у нас марксистской интернациональной власти – после чего закулисой была побеждена и кайзеровская Германия. Во Второй мiровой войне этот интернациональный марксизм с помощью той же мiровой закулисы, как бумеранг, вернулся на немецкую землю и сокрушил воспрянувшие было национальные силы германского и других народов.

Сталин, разумеется, и сам был не прочь прибрать к рукам Европу, но планировал иное развитие событий. К началу Второй мiровой войны в 1939 году наиболее мощным военно-экономическим потенциалом обладали подкрепленные финансовой мощью международного еврейства западные демократии во главе с США; на втором месте был Антикоминтерн (Германия и Италия с авторитарными союзниками, вплоть до Японии); на третьем месте – СССР. Антифашистский союз коммунизма с демократиями (чего они упорно добивались) означал бы для СССР вступление в проигрышную войну с германо-японским союзом – сразу на два фронта. Выгоднее было столкнуть между собою двух самых сильных противников (демократии и Германию) для их взаимного ослабления и при этом слегка поддерживать более слабого (Германию) – для последующего вступления в войну и захвата всей ослабленной Европы.

В ноябре 1939 года во Франции было опубликовано изложение подобных целей в выступлении Сталина 19 августа того же года на закрытом заседании Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросам внешней политики (недавно был найден и предполагаемый текст самого выступления[233]). Даже если остаются сомнения в его подлинности, высказанные в нем мысли вполне в духе сталинского мышления. Поэтому он в августе 1939 года заключил советско-германский пакт, который позволил сразу вернуть в СССР и многие территории Российской Империи, утраченные после революции (в том числе западнорусские земли, оторванные Польшей и прибалтийскими государствами-лимитрофами).

Однако Сталин переоценил способность Франции и Англии сопротивляться Гитлеру (его совсем не опасалась значительная часть населения европейских стран, уставшая от экономического кризиса и находившаяся под впечатлением германских экономических успехов). Так вместо ослабленной Европы и истощенной войной Германии получилось объединение Гитлером почти всего европейского потенциала в своих целях – по завоеванию земель на востоке.

Сталин это, несомненно, понял, как и то, что лучшая оборона от заведомого агрессора – превентивное нападение. С военной точки зрения было бы странным и безответственным, если бы оно им не планировалось. Поэтому споры вокруг этой темы непонятны и безсмысленны (тем более, что большинство спорщиков видят лишь двух виновников развязывания войны, Сталина и Гитлера, – и упускают из виду цели и действия главного виновника: мiровой закулисы.) Но Сталин затянул подготовку войны, своими новыми территориальными притязаниями раздражил Гитлера, который и опередил Сталина 22 июня 1941 года.

Разумеется, моментально восстановленный после этого союз большевиков и западных демократий в виде антигитлеровской коалиции был естественным для обеих сторон.

И тут уже просчитался Гитлер, недооценив не только изворотливость Сталина, но и главное – силу русского народа. Успехи немецких войск в первые месяцы войны были предвидимы: народ в СССР не хотел защищать марксистскую власть, только что проведшую коллективизацию, безбожную пятилетку и массовые репрессии. Этому множество свидетельств! Но затем наступил перелом – после реабилитации Сталиным (из-за потребностей обороны) русского патриотизма и Церкви – правда, лишь в 1943 году после того, как стало широко известно, что под немецкой оккупацией массово открываются храмы.

По свидетельству Г. Карпова[234], куратора церковных дел, перед встречей с архиереями (4 сентября 1943 г.) Сталин задал ему вопросы о количестве приходов, что из себя представляют архиереи, кто руководит другими православными Церквами, когда и как был избран Патриарх Тихон, – даже этого «национальный вождь Русского Народа» не знал. Два часа спустя митрополитов доставили в Кремль, где Сталин предложил им собрать архиерейский Собор «большевицкими темпами», в 3–4 дня, причем уцелевшие епископы доставлялись в Москву из ссылки и лагерей самолетами…

Перелому помог и Гитлер своей расистской антирусской политикой (вместо объявленной антикоммунистической) на оккупированных территориях. Все это вместе взятое и определило поведение русского народа и исход войны.

Но героем (и жертвой) в ней был русский народ, а не Сталин и его компартия. Даже маршал Жуков в своих воспоминаниях обвинил Сталина в катастрофических ошибках. Партия вела войну, не жалея народа, – чему также можно привести массу свидетельств. Поэтому и Сталин, назвавший число потерь в 7 миллионов человек, и его последователи (Хрущев – 20 миллионов) скрывали подлинную цифру: не менее 30 миллионов. (Легко проверяемый подсчет профессора И.А. Курганова дает 44 миллиона, правда, в эту цифру входят и потери от падения рождаемости[235]). (Для сравнения: США, Канада, Англия, Франция, Бельгия, Дания, Норвегия, Греция, Голландия, Австралия, Новая Зеландия, Индия и Южно-Африканский Союз все вместе потеряли во Второй мiровой войне 940 707 человек.)

Причем даже слова «патриотизм» и «Родина» в устах Сталина имели свое специфическое значение, как и многие другие термины советского новояза вроде «врага народа»: они не означали реальную сущность этих слов, а имели функциональное назначение в тоталитарной системе «двоемыслия», которое хорошо показано в художественной форме в антиутопии Орвелла «1984» и в философско-идеологической форме – в исследовании Р. Редлиха «Сталинщина как духовный феномен».

Поэтому и у немалой части нашего народа, и у белой эмиграции (она советскому строю не присягала, многие помнили о своей дореволюционной присяге) были все основания не верить Сталину, – а стремиться к созданию угодной Богу русской «третьей силы», противостоящей Сталину и Гитлеру в опоре на свой народ[236]. Тот, кто считает это изменой Родине, – отождествляет Родину только с марксистской властью и не понимает ни мiровой расстановки сил, ни выбора, перед которым стояла русская эмиграция, ни итога войны. (Где сейчас та сталинская победа? Ее плоды улетучились вместе с мертворожденной КПСС.)

Тем не менее большевицкий режим не только приписал главную заслугу себе, но и выгодно использовал тот факт, что на время германско-советской войны интересы компартии и русского народа впервые совпали перед лицом общего врага. Компартия использовала это паразитирование на народной победе для своей легитимации в глазах народа и для пропаганды мощи советского строя – в безконечной цепи юбилеев всевозможных битв, освобождений городов и ежегодных праздников «Победы над фашизмом».

Эта победа до сих пор официально так и называется, хотя в действительности на СССР тогда напал не фашизм, а гитлеровский нацизм, подмявший под себя итальянский фашизм и европейский национал-корпоративизм. Германия называла себя не фашистской, а национал-социалистической; слово «фашизм» на это название натянули левые и коммунистические пропагандисты для маскировки социалистической компоненты в нем – и для дискредитации всех видов европейского фашизма как идентичного нацизму.

И это название – «победа над фашизмом» – точно отражает итог Мiровой войны с точки зрения мiровой закулисы как ее победы над национальной Европой ценою русской крови. Война закончилась, нисколько не «умерив многие притязания закулисных владык на мiровое господство»[237] (как наивно полагает Платонов), а облегчив его, ибо одним препятствием у закулисы стало меньше. Сталин тогда помог мiровой закулисе в сокрушении еще одного ее противника – антиамериканской Японии (которая все-таки не нападала на СССР и с которой можно было построить лучшие отношения, чем сложились потом под американским влиянием). Затем дошла очередь и до СССР, выполнившего свою роль и совсем нежелательного после своей национал-большевицкой мутации: мiровая закулиса объявила ему Холодную войну и тоже похоронила (хотя и не сразу).

Итак, главным победителем всех этих войн ХХ века стала та сила, которая их инициировала и хорошо понимала их смысл – в отличие от своих противников. Сталин же рассматривал расстановку мiровых сил в чисто прагматическом плане сохранения и желательного расширения марксистской власти. Он, правда, получил всю Восточную Европу, – но это была плата мiровой закулисы за достижение ее главной цели. Причем плата временная и приемлемая: марксизм постарался дехристианизировать и денационализировать захваченные народы, сделав их более пригодными для дальнейших планов закулисы и к тому же более антирусскими (учитывая советское подавление восстаний в ГДР, Венгрии, Польше, Чехословакии).

Подлинно же русская власть могла бы вообще не допустить этой войны и уж во всяком случае таких огромных жертв. Она могла бы уже в 1920–1930-е годы попытаться облагородить всеевропейское национальное движение в духе совместного сопротивления силам зла (вопреки утверждению Платонова, никто из западноевропейских фашистов, кроме нацистской Германии, не стремился к «ограблению славянских территорий»[238]). Готовых к этому союзников было достаточно: православные монархии Сербии, Болгарии, Греции, Румынии вместе с лучшей частью славянских и других народов (Испания, Португалия, Австрия, Венгрия, в такой коалиции могла очиститься и Италия). Это была бы единственно правильная стратегия: постараться собрать воедино остатки удерживающих сил Первого и Второго Рима вокруг восстановленного Третьего Рима для христианской контрреволюции в Европе!

Но можно ли было ожидать этого от марксистского режима СССР, не понимавшего духовной сути этой войны и вообще смысла истории? Он не видел в европейских национализмах союзников, а лишь территории, которые следовало коммунизировать. И марксизм, повторим, был духовно ближе антихристианской мiровой закулисе, чем европейские «антисемитские режимы», – без этого нельзя понять ни союз демократий со Сталиным, ни поведение русской эмиграции в годы войны…

М.В. Назаров
Из книги «Вождю Третьего Рима» (часть гл. III-7)

См. также: «Праздник победы» – чей, кого и над кем…

ПС. Разумеется, Гитлер не выбирал специально для нападения день Всех Святых, в Земле Российской просиявших, ни  он, ни Сталин и большинство советских военнослужащих не знали, что это был за день… Это могло быть Знаком свыше для духовно-исторического образумления советского общества, но этого, к сожалению, не произошло… И потому, когда нынешние красные патриоты используют этот факт для своих мифов о «православном» Сталине и о том, что СССР победил, потому что Господь был на стороне богоборческой большевицкой власти – это лукавство…

Источник: https://rusidea.org/25062203