Нравственные источники нашей новой государственности.

Н. Рклицкий (Архиепископ Никон)

  Нравственные источники нашей новой государственности.

Архиепископ Вашингтонский и Флоридский Никон (в миру Николай Павлович Рклицкий). С 1921 по 1941 год, находясь в Югославии, Николай Павлович пером продолжил борьбу против коммунизма, в начале возглавляя издание «Военного Вестника», а затем, будучи убежденным монархистом, редактируя монархический орган «Царский Вестник». Работая журналистом, Николай Павлович тесно сотрудничал с Митрополитом Антонием (Храповицким), записывал и публиковал его работы, а также и сам писал много статей по церковному управлению и богословским вопросам. В 48-летнем возрасте Николай Павлович решил полностью посвятить оставшуюся часть своей жизни Церкви. 24 сентября/7 октября 1941 года в Белграде Митрополит Анастасий постриг его в монашество с именем Никон. 1/14 октября того же года он был рукоположен во иеродиакона, а вскоре, 4 декабря/21 ноября, во иеромонаха и стал нести пастырское служение в Свято-Троицкой церкви в Белграде. 27 июня 1948 года совершается хиротония архимандрита Никона во Епископа Флоридского

« Образ Христов храним
и возсияет мiру, как драгоценный алмаз».
Достоевский.
Глубокий кризис переживаемый мировой культурой в различных областях, как чисто моральной, так и во всех проявлениях творческого духа, а отсюда и в области политико-экономической, объясняется обеднением содержания современней жизни
Для современных людей жизнь как-то стала тускла в безсодержательна, утомительна и безцельна, стало скучно жить. Весь мiр переживает глубокий кризис.
Содержание современной культуры проистекло из христианства, но жизнь стала от него отклоняться я стала бледнеть, пока почти вплотную не подошла к тому заключительному аккорду современной цивилизации, на пороге которого мы стоим, и который предвидел Достоевский:
«Отвергнув Христа, кончат тем, что зальют мiр кровью».

Современный немецкий мыслитель Шпенглер утверждает, что грядущее тысячелетие будет тысячелетием христианства Достоевскаго, т.e. православия. Это тысячелетие признана основать в Mipе Россия.
Современный кризис произошел не потому, что христианство изжило себя и не в откровении новых нравственных законов будет заключаться мiровое возрождение Нет, христианство вечно в истинно. Необходимо лишь его светлый и целебный источник очистить от посторонних примесей, пришедших от злых язычников и еретиков.
Главная идея христианства*) заключается в спасении человеческого рода. Однако путь спасения и сообразно с этим направление личной и общественной жизни оказались осно-вательно искаженными в человеческом понимании.
Благодари еретическому латинскому влиянию принято было понимать, что спасение человеческого рода заключалось в телесных страданиях Спасителя на кресте, принесенных Им в oтмщениe за грех праотца. Взгляд такой, на котором в школах воспитывались поколения людей ничего не давая ни сердцу, ни уму, затемняет самую важную общественную идею, — идею деятельной любви. Взгляд этот искажает и самый образ Царя славы. Возьмем важнейшие события Его жизни, например, Гефсиманскую молитву. Это были последние минуты свободного пребывания Мессии в образе человека среди дорогого Ему человеческого рода. И вот истинный Бог и истинный человек в эти минуты начал скорбеть, тосковать и ужасаться. Его пот был как капли крови. «Душа Моя скорбит смертельно», говорить Он, а затем восклицает: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия». К нему является Ангел с неба и укрепляет Его. Даже на кресте Спаситель не был в таком глубоком волнении как в эти минуты. Неужели же Богочеловек так волновался о Своей собственной участи?
Схоласты дают на это довольно пошлый ответ. Они говорят, что Спаситель, предвидя Свое поругание и крестную смерть, говоря попросту, боялся их, как осужденный боится казни. Они утверждают, что по человеческой слабости в эти последние минуты Спаситель хотел будто бы избежать предстоящих мук и молился об этом Своему небесному Отцу и что же? Его молитва не была исполнена, так как казнь все же состоялась.
По этому упрошенному взгляду выходит, что многие последователи Спасателя, с радостью шедшие в огонь, на растерзание зверьми, подвергавшиеся сдиранию кожи, залитию горла расплавленным металлом, распятию головой вниз, перепиливанию деревянной пилой и шедшие на эти муки с радостными лицами, были более мужественны, чем Сам Основоположник подвига. Несомненно, что в Гефсиманскую ночь было нечто иное.
В сердце нашего Спасателя тогда происходило великое таинство. В последние минуты пребывания среди людей, Он, как Богочеловек, простер Свой духовный взор ко всему человеческому роду, т. е. ко всем поколениям людей. Как всеведущий сердцеведец и Спаситель всех, Он духовно обнял каждого человека, видел его грехи и сострадал всем несчастьям человеческого рода не в виде отвлеченного понятия зла, а в виде конкретных поступков всей человеческой жизни всего Mipa. Перед Его взором открылось безграничное море несчастий, порождаемых грехом. Он видел это, как Бог, а сострадал, как человек, как любящий брат, отец, мать. Это были неповторяемые минуты в истории вселенной. Вот по-чему Спаситель начал тосковать, скорбеть и ужасаться. Будучи подавлен этим чувством, Спаситель обратил свой взор к другому светлому Mipy и воскликнул «Отче Мой..», прося, чтобы Его минула чаша нравственных страданий, переживаемых Им в эту минуту, а в ответ на Его обращение мгновенно к Нему явился Ангел, свидетель того Mipa, где нет греха и царствует закон любви. И тогда ободренный Он вышел навстречу злодеям для того, чтобы добровольно принять от них поругание и крестные муки и тем обнаружить видимым образом истинность Своей любви и своего учения и через крест дать освящение человеческому телу, предназначенному для воскресения.
Спаситель в те минуты Своим духовным, а затем телесным страданием как бы влил в человеческий род новую духовную силу— Свою сострадательную любовь в тем дал людям точку опоры для своего спасения.
Вы представьте себе, что идеальная мать узнала бы о глубоком paзложении своих детей. Она обязательно начала бы скорбеть, тосковать и ужасаться Она непременно воскликнула был «Боже, избавь меня от этих мук». Её сострадательная любовь подействовала бы на детей несравненно сильнее всяких отвлеченных теорий о преимуществах добра над злом или любых исправительных мер. Вот по такому же закону бытия, по закону влияния одной души на другую Спаситель даль всему человеческому роду новую силу — Свою Божественную возрождающую любовь. Это и есть тот огонь, который Им низведен быль на землю. Ни человек, ни ангел в отношения всех людей сделать этого не могли и поэтому по надобилось пришествие Самого Господа, обеспечившего людям возможность спасения, которое они должны совершать через свою свободную волю и содействие Церкви. Отсюда ясно, что пастыри Церкви являются сотрудниками Спасителя и продолжателями Его дела, которое окончательно завершится лишь после второго пришествия, когда будет установлено вечное царство. Самое же призвание пастырей заключается не в одном только исполнении обрядов, это ведь делают и языческие жрецы, а в том, что кроме обрядов они должны быть носителями деятельной Христовой любви. Таинства же есть ничто иное, как возведение в сердца верующих благодатных чувств, оживотворение человеческих душ.
В таком понимании христианства, единственно истинном, духовном и вполне церковном, безпредельно возрастает значение Церкви, а косвенно определяется и духовный смысл грядущей новой русской государственности , долженствующей обезпечить развитие Христова дела на Русской земле для нового возрождения человечества.

 

*) Приводимые ниже догматические идеи заимствованы из творений Владыки Митрополита Антония                   прим. автора
Ник. Рклицкий
(Царский Вестник. — 1931. — № 135)