1.07.1930. – В Белграде открылся I съезд Национального Союза Русской Молодежи, будущего НТС – Народно-Трудового Союза российских солидаристов (съезд продолжался до 5 июля)

НТС

Знак НТС – «родовой знак Великого князя Владимира Святого, основателя Российского государства, изображённый в виде золотого трезуба на белом, синем и красном фоне или в чёрно-белом исполнении, без фона» (Устав НТС)

Созданный в 1930 г. эмигрантский Союз (сначала под названием «Национальный Союз Русской молодежи», с 1931 г. – «Национальный Союз Нового Поколения»; с 1936 г. – «Национально-Трудовой Союз Нового Поколения»), был, в отличие от прочих, преимущественно молодежной организацией. Его довоенными лидерами были герцог С.Н. Лейхтенбергский (очень короткое время), проф. М.А. Георгиевский (подлинный руководитель, идеолог и «министр иностранных дел») и казачий офицер В.М. Байдалаков. Союз объединил самостоятельно возникшие в 1920-е годы группы в Югославии, Болгарии, Франции, Чехословакии, Голландии и на Дальнем востоке (окружение называло их по-разному: новопоколенцы, нацмальчики, солидаристы). Вскоре центр Союза образовался в Белграде. К концу 1930-х годов организация существовала в двух десятках стран и насчитывала «не менее двух тысяч человек. Могло бы быть и больше, но в Союз шли лишь готовые и годные, в этом была его сила», — вспоминает Прянишников. То есть был строгий отбор.

«Нацмальчикам» выделяли страницы «Часовой», «Россия и славянство», харбинские «Русское слово» и «Харбинское время», публиковались материалы в варшавской газете «За свободу», в белградском «Русском голосе» и др. С 1932 г. в Софии начала выходить ежемесячная союзная газета «За Россию», однако, после 1934 г. под давлением открытого в Софии советского посольства болгарские власти ее несколько раз запрещали. Приходилось то снимать указание места печати, то менять название: «За Новую Россию», «За Родину»; после окончательного запрещения в 1940 г. газета стала выходить в Белграде с прежним названием (редакторы – до 1933 г. Ф.А. Мельников, до 1939 г. Д.М. Завжалов, затем А.С. Казанцев). Выходили союзные издания в других странах – например, «Смена» в Шанхае (редактор Х.В. Попов), «Меч» в Варшаве (В.В. Бранд), ежемесячный «Обзор печати» в Лионе (Прянишников, Р.П. Рончевский), «Костер» в Париже, «Трезуб» в Бельгии, «Россиянин» в Лос-Анжелесе, «Сбор» — издание казачьего отдела Союза в Югославии.

Еще в 1931 г. была сформулирована цель – «Национальная Революция», которая может быть организована лишь силами народа изнутри России, а не извне. Для этого Союз должен утвердиться на родине, создав сеть подпольных групп. «Задачи Союза в Зарубежьи сводятся к организации здорового тыла и созданию кадра революционных борцов и работников». Члены НТСНП готовились к отправке в Россию и проходили соответствующее обучение: как соблюдать конспирацию и хранить тайну, как вести себя на допросе, в тюрьме. В кругах НТСНП был популярен «Русский колокол» — «журнал волевой идеи», в котором статьи на эти темы писал под псевдонимом «Старый политик» не кто иной, как сам редактор, философ Ильин, что говорит о его серьезном внимании к практической стороне борьбы.

Со старшим поколением эмиграции отношения были непростые. С одной стороны, молодежь нуждалась в помощи. Прянишников пишет: «Со стороны старшего поколения была поддержка, хотя список помогших НТСНП, в общем, был невелик. Профессор И.А. Ильин оказал пользу своими книгами «Творческая идея нашего будущего» и «Основы борьбы за Национальную Россию»; профессор А.Д. Билимович – книгой «Марксизм» и многими добрыми советами; профессор Е.В. Спекторский – трудами «Либерализм» и «Начала науки о государстве и обществе». Это были настоящие друзья новопоколенцев. К числу друзей принадлежала газета «Возрождение» и ее редактор Ю.Ф. Семенов. НТСНП заслужил признание многих, не ставших его членами, представителей старшего поколения. Во многих местах эмигрантского рассеяния они образовали Комитеты содействия Союзу» (в Белграде членом такого Комитета был В.В. Шульгин).

С другой стороны, сам же НТСНП отмежевывался от старшего поколения – что видно уже из названия организации (и из приведенных характеристик других организаций). Одной из причин этому было то, что руководство НТСНП своевременно распознало цели «внутренней линии» [большевицкой агентуры в Русском Обще-Воинском Союзе] и сумело противостоять ей. Для предотвращения чрезмерного вмешательства старших (РОВС пытался опекать НТСНП как свою подрастающую смену) новопоколенцами был установлен возрастной ценз: принимались лица не старше 1895 года рождения (отменен в 1938 г.; для некоторых руководителей и раньше делалось исключение: сам проф. Георгиевский не соответствовал цензу).

Однако, недовольство молодежи старшим поколением имело и существенные причины, прежде всего – «непредрешенчество». Сначала непредрешенчество было не чем иным, как тактическим стремлением к объединению сил (сначала Белого движения, затем эмиграции) на чисто «отрицательной» платформе: против большевиков, независимо от предпочтения монархии или республики. В этом можно видеть и элемент скромности, отказ от навязывания народу своей воли из заграницы. Тем более такая позиция была оправданна в армии, в которой не место политическим разделениям. Но с исчезновением надежд на «весенний поход» и с постепенным размыванием военных структур РОВСа, минусы непредрешенчества стали преобладать над плюсами.
Так, НТСНП справедливо утверждал: «Сущность «непредрешенчества», по истолкованию его проповедников, заключается в непредрешении образа правления в Национальной России, каковой будет разрешен самим русским народом, согласно его чаяниям. Однако, помимо формы правления, «непредрешенчество» оставляет скрытым и целый ряд других, гораздо более важных вопросов: вопрос социального строя, вопрос земельный, вопрос рабочий, национальностей, взаимоотношение труда и капитала и ряд других…».

Главное же: в отличие от РОВСа, мыслившего в военных категориях, НТСНП видел в большевизме не только физическое завоевание России, но и идейное, считая, что эту духовную болезнь можно победить, лишь противопоставив ей здоровую идею. Вообще, не столько силой большевизма, сколько слабостью и разложением ведущего слоя нации обусловлена катастрофа России, — утверждал НТСНП и подчepкивaл: «…следует всегда помнить, что революционная деятельность распадается на два неразделимых и взаимно друг друга дополняющих вида: физической и идеологической борьбы. Слабость или отсутствие одного из них – верный залог неуспеха дела».

Тем не менее НТСНП поначалу имел очень тесные связи с РОВСом, отношение которого также было доброжелательным (приказ № 82, запрещавший членам РОВСа состоять в политических организациях, делал единственное исключение для НТСНП, вследствие чего в какой-то мере произошло совмещение обеих организаций, т.е. НТСНП стал молодежной частью РОВСа). Поначалу конспиративная работа НТСНП (походы в Россию) организовывались через РОВС и «Братство Русской правды», что окончилось трагически: в 1932 году в Россию пытались проникнуть шесть человек по каналам БРП, через Прибалтику – все погибли в результате предательства одного из руководителей БРП А. Кольберга. Гибнут и шедшие по каналам РОВСа: в 1933 г. на румынской границе (М. Флоровский, П. Ирошников), в 1934 г. на финской границе с трудом избегают ловушки и возвращаются двое, принося подозрения о наличии агентуры в РОВСе. В 1935 г. гибнут в Иркутске ушедшие по дальневосточному каналу БРП И.В. Кобылкин, Е.Н. Перелядов, Б.В. Олейников. Данные о возможной агентуре были предъявлены руководителям РОВСа, чему те не поверили…

Все же накапливавшиеся предупреждения заронили подозрения у ген. Миллера, благодаря чему, на основании оставленной им накануне похищения записки, и была раскрыта роль ген. Скоблина в этом деле. После этого члены НТСНП (Прянишников и др.) выступают с публичными разоблачениями целей «внутренней линии» — правда, излишне самоуверенно, не всегда отделяя «овец» от «козлищ», и отношения с РОВСом портятся. Однако в отличие от РОВСа новопоколенцам удалось предотвратить попытку советских агентов ликвидировать руководство НТСНП (в Белграде в том же 1937 г.).

НТСНП решает вести конспиративную деятельность, независимую от РОВСа, в сотрудничестве с поляками. Но неудачи продолжаются: в 1937 г. гибнут Гурский, Овчинников и Спица, Чупрунов с трудом возвращается. Лишь в 1938 г. Г.С. Околовичу и А. Колкову удается с большим трудом перейти границу и спустя несколько месяцев вернуться. В 1939 г. благополучно уходят Дурново, Колков, Чупрунов (последнему довелось даже воевать в советской армии, откуда он попал в немецкий плен и восстановил связь с Союзом); проходит в Россию Берегулько и вынужден вернуться М. Бржостовский; гибнет в перестрелке Конява-Фишер, прикрывающий переход Келлера и Ольгского, но им приходится вернуться из-за порчи документов в воде… Переходы в Россию продолжались до 1940 г. Однако проникнуть в Россию и остаться смогли лишь девять человек при нескольких десятках погибших и вернувшихся. Так что эти переходы имели скорее символический характер – в соизмерении с аппаратом коммунистической власти, и даже вызывали сомнение в их целесообразности у самого Исполнительного бюро.

Пропагандистская деятельность на Россию тоже была чрезвычайно затруднена. «Способы отправки листовок в СССР придумывали преимущественно члены Польского отдела. Они вкладывали листовки в вагоны поездов, шедших в СССР, запускали воздушные шары, не обладавшие, однако, большой подъемной силой, спускали вниз по течению Припяти бутылки с листовками… Каждая такая листовка заканчивалась призывом к созданию тайных ячеек и одновременно выдвигались лозунги, отражавшие идеологию Союза. Впрочем, мы переоценивали возможности в СССР. Задавленное сталинским террором население, естественно, не могло подняться до национальной революции, к которой Союз призывал страну. В этом отношении мы совершали невольную ошибку, наши призывы были преждевременными и тактически ошибочными», – признает автор листовок Б. Прянишников. — «Но… мы отражали в страну те бурные революционные настроения, которыми был одержим Союз за рубежом».

Основная и оказавшаяся более ценной деятельность членов НТСНП в эмиграции заключалась в обязательной учебе на основе длинного списка литературы и цитированного выше «Курса Национально-политической подготовки НТСНП». В этом курсе миссия эмиграции сформулирована следующим образом:

«Эмиграция своей роли еще не сыграла. Несмотря на постепенное ослабление политической деятельности, раздоры, усталость, эмиграция представляет собою большую моральную, политическую и идейную силу…
Перед нами встают во весь рост ответственейшие задачи:
1) Оформление протеста, разочарования и ненависти подъяремных пробуждающихся масс в конкретное политическое революционное движение.
2) Организация народных сил, оказание помощи и обслуживание ведущейся борьбы.
3) Создание идеологического и организационного руководящего центра нарастающей волне национальной революции».

Большое внимание в публикациях НТСНП уделено идейно-политическому творчеству: «Борьба за Россию выливается в наше время… в борьбу за душу русского народа. Главным и основным оружием является в ней – новая, зажигающая идея справедливого и праведного устроения жизни». Соответственно были даны контуры будущего общественного строя в России («национально-трудовой солидаризм») – чего в столь подробном виде не было у других политических организаций (хотя политический активизм организации порою шел в ущерб качеству материалов; видных мыслителей Союз тогда не дал). Две фигуры из недавнего русского прошлого особо почитались в Союзе: ген. Корнилов и П.А. Столыпин, знаменитая фраза которого получила в НТСНП следующее продолжение: «Нам нужна великая Россия – мы должны быть достойны Ее». Идеология Союза имела три составные части – «идеализм, национализм, активизм»; разные стороны ее привлекали в Союз разных людей. И еще привлекала идея самоотверженного служения России: «Преодоление зла начинается с очищения себя, с нового отбора людей, отбора «русского национального рыцарства», верующего, любящего, одержимого, готового к смерти». «Да возвеличится Россия, да гибнут наши имена» — таков был девиз членов НТСНП. И они вскоре доказали, что готовность к смерти была не только словами…

То есть «новое поколение» означало не только возраст, но и новый дух, которому М.А. Георгиевский дал следующее определение: «Мы многое в своих отношениях определяем «духом Союза»… Но самое наше движение вышло не из программных положений, а из ощущения ложности беженского существования и из нежелания с ним мириться. Жар сердца, пафос борьбы, энтузиазм будущего строительства сделали из нас не партию, а движение, орден. Союзная психология, «Союзный дух» играют в нашей жизни и успехах не меньшую роль, чем идеология. Тот наш, кто личную жизнь слил с союзной… Член Союза – готовый и годный к борьбе, он безсребренник, несущий последнюю копейку в тощую кассу Союза. Член Союза активен, он распространяет идеи Союза, зовет «обывателей» к борьбе или, по меньшей мере, к помощи делу борьбы. Обращенный к России, но живущий в эмиграции, он больше в России, чем в эмиграции».

Если судить по этому отношению к России, то НТСНП был частью уже названных «пореволюционных» течений, смотревших не в прошлое, а в будущее, пытавшихся за происходящим в СССР рассмотреть новый облик России. Отличие НТСНП от них было скорее не идейным, а политическим. Оно заключалось и в отсутствии «сменовеховских» тонов, и в том, что, например, младороссы занимались лишь «воспитанием кадров для будущей России», отвергая «борьбу конспиративную и террористическую, свойственную некоторым организациям старого мiра и всегда представлявшуюся младороссам наивной, нецелесообразной и аморальной». Поэтому между НТСНП и младороссами велась постоянная борьба, и не только идейная: А.П. Столыпин, «новопоколенец», сын русского премьер-министра, вспоминает молодого Поремского, «размахивавшего стулом на… собрании, окончившемся свалкой с младороссами»…

Впрочем, в те времена НТСНП был лишь одной из многих организаций. Столько места ему здесь уделено потому, чтобы лучше понимать его деятельность в будущем: он сыграл важную роль в военные годы, а после хрущевской «оттепели» к началу в СССР правозащитного движения остался единственной активно действующей на Россию эмигрантской организацией.

[О попытке НТС в годы войны создать «третью силу», о послевоенной «молекулярной теории», об идее поддержки «конструктивных сил в правящем» слое см. в соответствующих главах книги. Конец организации, к сожалению, стал печальным: после ухода старших поколений НТС утратил свое корпоративистское идейное наследие 1930-х гг. и превратился в обычную антикоммунистическую организацию демократического толка. Антикоммунизм оставался самодовлеющим принципом отбора членов даже после падения власти КПСС, что превратило НТС в союзника посткоммунистических разрушителей России («демократов» наподобие Чубайса, Гайдара, Немцова) и дискредитировало всю прошлую жертвенную деятельность эмигрантского Союза. – Прим. 1995]

М.В. Назаров
(Из книги Миссия русской эмиграции, 1991)

См. также:
НТС в эпоху крушения коммунизма. Как и почему я вышел из НТС (1992-1993)

Источник: https://rusidea.org/25070110