О том, что хуже ереси

Частное мнение грешного мiрянина

Как известно, понятие «ереси» (др.-греч. αἵρεσις — «выбор») означает искажение еретиком догмата религиозного учения, а также возникающее на этом богословское направление мысли, школа, ‒ вплоть до отделившейся от Церкви «секты». На Руси самой опасной была ересь жидовствующих в XV‒XVI вв.

Ересь может заключаться в «выборе» и абсолютизации какой-то части вероучения с отрывом от его полноты, помимо этого, «Пространный христианский катехизис» так определяет понятие ереси: «Ересь, когда люди к учению веры примешивают мнения, противные Божественной истине». Основные ереси и секты, возникавшие в истории Церкви, были выявлены, обсуждены и осуждены Вселенскими Соборами, на которых были утверждены догматы и правила церковной жизни (каноны).

Но поскольку от Истины можно отклоняться в разные стороны и искажать ее разные составные части, ‒ Вселенские Соборы не могли осудить все ереси, ибо их со временем возникало много новых, и чем ближе к концу истории, тем больше их будет, возвещаемых «лжепророками». Это происходит на наших глазах.

Вместе с тем в церковной истории и практике выработалось также терпимое отношение к тому, что по некоторым вероучительным вопросам могут быть частные мнения, не осуждаемые как ереси в силу невозможности человеку познать всю глубину тайн Божиих: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1Кор. 11:19).

В современной «Православной энциклопедии» об этом читаем:

«БОГОСЛОВСКОЕ МНЕНИЕ [теологумен], частное мнение по догматическому вопросу, существующее наряду с догматами и вероучительными истинами, обладающими авторитетом догматов.

Возможность высказывать Б. м. проистекает из того, что догмат всегда шире любой догматической формулировки. И даже в тех случаях, когда Церковь составляет словесное выражение догматической истины, полностью быть описанной она никогда не может. В словесной формуле раскрываются лишь те существенные стороны догмата, отклонение от к-рых ведет к отпадению от благодатного единства с Церковью. При этом не затрагиваются частные случаи и детали… «…Как нет догматов, которые были бы совершенно нераскрыты в Церкви (о каждом непременно существует в ней какое-либо ясное учение), так точно нет догматов, раскрытых до малейших подробностей: о каждом (даже о догмате Св. Троицы) всегда можно предложить такие вопросы, на которые ответа не найдем в положительном учении Церкви, и надобно будет ограничиваться только частными мнениями, своими ли или древних знаменитых пастырей Церкви» (Православно-догматическое богословие. 1849. Т. 1. С. 23-24).

Этот процесс происходит в Церкви постоянно. В истории есть множество примеров, когда христ. авторы, богословы, а иногда даже Соборы и Поместные Церкви, побуждаемые еретиками и заблуждающимися или стремящиеся разрешить вопросы, на к-рые нет исчерпывающего и всестороннего ответа в учении Церкви, предлагают формулировки, суждения, системы, раскрывающие и поясняющие те или иные вероучительные истины…

Однако и в тех вопросах, относительно к-рых Церковь не посчитала необходимым дать словесную формулировку, богослову вовсе не предоставляется полная, ничем не ограниченная свобода измышления… Пределами, за к-рые Б. м. выходить не может, является Свящ. Предание. Согласие с ним есть критерий истинности того или иного Б. м.»

Таким образом, частное богословское мнение допустимо и сегодня, если оно не дерзает изменять или отрицать догмат, а только допускает его какое-то ранее не утвержденное понимание и толкование.

К сожалению, в среде особо бдительных «ревнителей не по разуму» (как в среде прихожан и духовенства МП, так и в «осколках» РПЦЗ) возникают и осуждающие собратьев обвинения в «ереси» по подобным частным мнениям и даже по надуманным поводам, что приводит к вражде и расколам. Таковы, в частности, с точки зрения многих церковных авторов (известных мне в РПЦЗ, ибо к другим юрисдикциями в этом отношении я не обращался), ‒ таковы в их рассмотрении обвинения РПЦЗ в надуманных ересях «имяборчества», «крестоборчества», «цареборчества», отчасти т.н. «киприанизма» (отчасти ‒ потому что осуждаемые его примеры весьма разные, неоднозначные, и часто искажаются в пристрастных перетолкованиях «ревнителями»).

С другой стороны, в среде РПЦ МП часто можно встретить оправдание т.н. «сергианства», то есть подчинения церковной структуры целям богоборческой власти «не только из страха, но и по совести, как учил нас Апостол (Рим. XIII, 5)»: мол, это было политическое решение, и в этом нет никакой ереси, ибо м. Сергий никаких догматов и канонов не нарушал. Это, конечно, не так уже в отношении канонов, начиная с апостольских правил, множество которых было нарушено в советское время и продолжает нарушаться в наши дни. (См. заключительную часть «Апостольская преемственность священства» в статье: Собор славных и всехвальных 12 Апостолов.)

Но, с моей точки зрения, самое неприемлемое в «сергианстве» с точки зрения определения Церковью сущности Бога ‒ это учение о том, что «всякая власть от Бога» в смысле ее богоугодности, т.е. ее желательности для Бога в его Промысле, смешиваемом в данном случае с Его Замыслом (что не одно и то же). Бог не может замышлять зло, Он может его только попускать по нашим грехам и с определенными промыслительными целями: так богоборческая власть коммунистов была Им попущена по грехам ведущего слоя России, утратившего понимание богоосвященной власти, попущена для вразумления нашего народа от обратного катастрофическим испытанием от сатанинской власти, но не для нынешнего восхваления этой власти как «богоугодной». Принимать ее «по совести», объявляя народу: «радости и успехи которой наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи» – это богословское положение в советской Церкви о радостном приятии богоборческой власти логически применимо и к такому же приятию власти антихриста. Тогда как смысл Христианства совершенно противоположен этому, оно принимается Крещением с категорическим отречением от сатаны: «Отрекаешься ли ты от сатаны, и от всех дел его, и от всех ангелов (или: слуг) его, и от всего поклонения ему, и от всего великолепия его?».

Прямого детально изложенного письменно запрета на измену Богу, на отречение от Церкви и принятие власти антихриста в формальных православных канонах, возможно, и нет, как нет запретов на все отдельные возможные действия сатанинского содержания, которые невозможно заранее предусмотреть. Но такие нарушители, разумеется, просто отпадают от Церкви и от Бога без всяких формулировок как ереси. В Церкви предусмотрена анафема за подобные нарушения.

В РПЦЗ на Торжество Православия возглашается такой анафематизм: «Гонителем Христовыя Церкви, нечестивым отступником, подъявшим руки на священнослужителей Божиих, попирающым святыни, разрушающым храмы Божии, истязующым братию нашу и осквернившым Отечество наше: Анафема! (трижды)». Это прямая противоположность «радостному» оправданию богоборческой власти в советском богословии.

О такой кощунственной трактовке «богоугодности» любой власти с искажением смысла слов апостола (Рим. 13,1), давно и много сказано и Отцами Церкви, и современными авторами:

Иеромонах Алексий (Айсин). Не всякая власть от Бога…
Борис Редькин. Учение «беззаконная власть – от Бога» как ересь
И.А. Ильин. О «богоустановленности совѣтской власти»
Иерей Кирилл Игнатьев. Внешняя «чистота веры» антихристу не помеха, если считать его «властью от Бога».
Венедикт Чуботару. Власть и антивласть: православный ответ.
М.В. Назаров. О православном отношении к власти
М. Назаров. Полемика о Царе Мученике, об отношении к власти и о «тайне России»

Нет нужды мне, мiрянину, повторять тут эту элементарную Истину. Решил я написать этот комментарий к проблематике ересей, чтобы поделиться своим частным мнением о т.н. «сергианском» богословии РПЦ МП в отношении форсируемой ресоветизации с кощунственным  «примирением Христа и велиара» и с «композитным православием», причем, к сожалению, сегодня это уже делается не под принуждением, а свободно. Это не ересь. Это хуже ереси, потому что не является «выбором» части вероучения, домысливанием или отрицанием догмата ‒ в чем состоят основные признаки ереси. Это «всего лишь» оправдание зла как якобы угодного Богу ‒ то есть богохульство, а это любимое занятие и цель жизни сатаны. Значит, это не что иное, как сатанизм с восвалением «всего великолепия его». И тем более это хуже всех известных ересей ‒ для тех священнослужителей МП, которые оскверняют этим богохульством свой сан, позорят Церковь, воспитывают в богохульстве свою паству ‒ и всем этим сатанизмом берут на свои души тяжкий грех, превосходящий обычные «сребролюбие», «симонию» и личные пороки.

Вот почему наследники Русской Зарубежной Церкви, стремящиеся жить в ее традиции, хотя все мы грешники, не можем по совести переходить в МП и присоединяться к ее наиболее страшному богохульному греху.

Грешный р.Б. М.Н.
18.12.2024

ПС. Конечно, в РПЦ МП есть и духовенство, и мiряне, которые всё это понимают и совесть их страдает от этого. Некоторые их публикации размещены на нашем сайте в разделе «Православие, Церковь». Начальство обрушивает на них гонения, как, например: Ссылка схиархимандрита Илия (Ноздрина) как «махрового»антисоветчика» ‒ «по просьбе его духовных чад». Но мало кто из «ревнителей» подает голос в их защиту. Таких лидеров «православной общественности» в РФ больше увлекают протесты против экуменических тенденций и братания церковных функционеров с католиками, борьба против ИНН, штрихкодов, биометрии, цифровизации, «ковидобесия» и т.п. ‒ и почти всё это порою с перегибами-страшилками. Однако самое страшное: богопротивная уния священноначалия МП с богоборцами-сатанистами и с нынешними ресоветизаторами-сатанистами, лишающая наш народ Божией помощи в ведущейся против нас Мiровой войне, ‒ это мало кого волнует. Привыкли: «это другое».