Религиозные и политические аргументы в обосновании принципа симфонии властей в трудах Иоанна Златоуста : Алтайский отдел Союза Русского Народа

Религиозные и политические аргументы в обосновании принципа симфонии властей в трудах Иоанна Златоуста

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В.ЛОМОНОСОВА

ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

направление подготовки магистров «Религиоведение»

образовательная программа

«Сравнительное религиоведение»

Титов Михаил Юрьевич

Религиозные и политические аргументы в обосновании принципа симфонии властей в трудах

Иоанна Златоуста

выпускная квалификационная работа

Научный руководитель:

кандидат философских наук, доцент

Крупник Игорь Леонидович

Москва

2023

Актуальность исследования объясняется активным поиском в современной истории России со стороны как Православной Церкви, так и со стороны светского государства равноприемлемой и позитивной модели их взаимоотношений. В контексте современной мировой ситуации для этого есть множество причин. Международные конфликты перетекают в межрелигиозные и наоборот. Религиозные лидеры выступают с публичными заявлениями о действиях государственных органов, а светская власть, в свою очередь, санкционирует действия различного характера в отношении религиозных объединений.

Информационные медиа публикуют все больше материалов о значительной вовлеченности представителей светской власти и органов государственного управления в религиозную жизнь и в сферу управления внутренней жизни Церкви, а также и о нарастающей клерикализации общества.

Для более эффективного анализа данной ситуации нам представляется возможным обратиться к тезису постсекулярного состояния общества, предложенному немецким социальным философом Юргеном Хабермасом. Несмотря на то, что философ рассматривал через призму своего концепта преимущественно западные страны и общества, приложение понятия «постсекулярность» к российским реалиям нам представляется возможным, так как сам Хабермас отмечал, что это понятие может быть применимо к тем социумам, в которых в какой-то момент секуляризация была осуществлена.^[1] Опыт советской России XX века наглядно демонстрирует гораздо более активные и глубокие секуляристкие тенденции, связанные с целенаправленной государственной политикой, чем в тех же странах Запада.

Отметим, что и глобальность современных процессов, не оставляющих без своего воздействия фактически ни одного общества, делает возможным применения этого концепта и для стран «не Запада».^[2] Наконец, возможность работы с понятием «постсекулярности», в приложении к окружающей отечественной действительности, дают нам исследования А.И. Кырлежева, Д.А. Узланера, А.В. Матецкой, А.Г. Морозовой и других специалистов, работающих с этим концептом в рассмотрении российского общества. Признавая неоднозначное отношение к самой теории постсекулярного в научной среде и ее критику³, обращение к ней в настоящей работе представляет собой эвристический прием, нацеленный на проблематизацию исследуемой темы.

Хабермас, указывая на особенности постсекулярного общества, полагает, что основной его чертой должна стать возможность равноправного сотрудничества между религиозными организациями и светским обществом: необходимо чтобы были слышимы голоса как верующих, так и людей не относящих себя к какой-либо религии. Таким образом, теоретик обосновывает, что различным социальным акторам необходимо равноправие^[3]. Конечно, как отмечают исследователи, в частности Кырлежев и Матецкая, российский опыт секуляризации значительно отличается от западного по ряду причин. Так можно упомянуть, что в отличии от секуляризации в странах рассматриваемых Ю. Хабермасом, российский его вариант являлся не логичным продолжением коллективной модернизации общества, а насильственным и целенаправленным действием государственного аппарата. Поэтому и после слома советской антирелигиозной действительности появившееся на его месте общество отличалось от западного при их сравнении через призму теории постсекулярного.^[4]^[5]

Здесь необходимо указать на исследования постсоветских государственно-конфессиональных отношений, которые дают вывод о мощном сотрудничестве между Церковью и государством, нехарактерные для современного западного общества. В частности, социологи Д. Фурман и К. Каариайнен отмечают, что: «Церковь и власть снова вместе и, как до революции 1917 года, укрепляют друг друга. Происходит некий «взаимообмен» популярностью и авторитетом между церковью и президентом РФ…»^[6].

Несмотря на идеи о причинах такого сотрудничества, лежащих в идеологизации духовной сферы в СССР, Матецкая указывает, что традиция союза государственного аппарата и религии в постсекулярной России восходит к православному идеалу «симфонии светской и духовной власти»^[7]. Сам же этот идеал, по мнению большого числа как дореволюционных, так и современных исследователей и мыслителей, был привнесен в российскую мысль из идеологических концепций, существовавших в Восточной Римской, или в Византийской империи. На протяжении истории отражение это находило, например, в письмах монаха Филофея, где это преемство даже получило форму концепции Москвы как «Третьего Рима», позднее — в работах К.Н. Леонтьева, Л.А. Тихомирова, а также многих других.

Таким образом, утверждение Юргена Хабермаса о необходимости равноправного взаимодействия как религиозных, так и нерелигиозных акторов в современном глобальном постсекулярном обществе, учитывая особую национальную специфику этого явления в виде глубокого религиознополитического сотрудничества, дает нам направление в решении проблематики их взаимодействия через анализ исторического принципа государственно-церковных отношений, который получил название «симфонии властей».

О востребованности исследования в данном направлении говорит положительная динамика по количеству проведенных за последнее время в России научных круглых столов, конференций и прочих^[8], в том числе и неакадемических, мероприятий, а также изданных трудов, направленных на исследование опыта построения государственно-церковных отношений на основе их симфонии и выявление их идейных предпосылок. К числу последних в Православной Церкви относятся Священное Писание, Предание, определения Вселенских соборов и, в качестве одного из главных источников — творения святых Отцов. Одним из наиболее влиятельных, как в литургическом, так и догматико-богословском аспекте Отцом Церкви является Иоанн Златоуст, Архиепископ Константинопольский. Еще до формального определения принципа «симфоничности» Церкви и государства императором Юстинианом, в проповедях Златоуста была мысль о том, что государство есть установленный Богом институт, без которого была бы невозможна жизнь людей в уязвленном грехом мире, и где почти что всем людям необходимо спасение от собственных греховных страстей и помощь в их преодолении. Архиепископ указывал на то, что Церковь и государство должны выступать в союзе для решения общих задач, при условии отказа от вмешательства в вопросы, относящиеся к внутренним компетенциям друг друга.

Необходимо отметить относительно небольшую изученность вопроса касающегося вклада святителя в формировании принципа «симфонии» Церкви и государства. Особенно плодотворно изучением идей отцов Церкви, в том числе Иоанна Златоуста, и их влияния церковно-государственные отношения и построения их симфонии, в рамках своих трудов занимался ряд дореволюционных и церковных авторов. В их числе нужно отметить митрополита Филарета Дроздова^[9], епископа Никодима Милаша^[10], Ф. Курганова^[11], В. Баженова¹³, профессора А.В. Карташова,^[12] М.В. Зызыкина,¹⁵ протоиерея Георгия Флоровского,^[13]^[14] протопресвитера Иоанна Мейендорфа.^[15] Есть ряд работ современных и светских исследователей, раскрывающих различные стороны этого вопроса, среди них можно выделить монографию И.А. Бальжика «Отношения государства и церкви: “симфония властей”»^[16], работу Б.И. Кецбы «Учение Отцов Церкви в политико-правовой мысли Византийской империи»^[17], его же статью «Социально-правовые идеи Иоанна

Златоуста»^[18], работу Г.В. Бежанидзе «Две версии средневековой модели “симфонии” церковно-государственных отношений»^[19], «Хозяйственная этика Иоанна Златоуста» М.С. Сороцкого^[20]. Заметим, что этими примерами актуальные работы не исчерпываются. Однако стоит отметить, что крупных исследований посвященных влиянию святителя Иоанна на принцип «симфоничности» пока что не проводилось.

Объектом исследования является совокупность текстов Иоанна Златоуста, содержащих обоснование концепции симфонии властей.

Предметом исследования выступает религиозно-политическое обоснование концепции симфонии властей Иоанном Златоустом.

Целью выступает анализ религиозной и политической аргументации в обосновании принципа симфонии властей в трудах Иоанна Златоуста.

Данная цель определяет те задачи, которые решаются в рамках данного исследования:

Рассмотреть обоснование государственной власти в работах Иоанна

Златоуста и исследовать выделяемые основания власти;

Проанализировать идеальный нравственный образ правителя;
Раскрыть учение Златоуста о степени власти священства;
Проследить принцип симфоничности в работах святителя.

Методология данной работы основывается на комплексном

использовании дескриптивных и аналитических (критического, текстологогерменевтического, сравнительного анализа текстов), применявшихся в ходе работы с источниками для раскрытия основы взглядов Иоанна Златоуста, выявления в современном ему окружении факторов, повлиявших на его религиозную и политическую аргументацию, а также описания событий жизни и деятельности Иоанна Златоуста, воссоздания взглядов исследователей на идеи Иоанна Златоуста.

Работа состоит из введения, двух глав по два параграфа, заключения и списка использованной литературы.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ В ПОНИМАНИИ ИОАННА ЗЛАТОУСТА

Будущий архиепископ Константинопольский Иоанн происходил из Антиохии, точная дата его рождения точно до сих пор неизвестна. Отец его, по дошедшим до нас сообщениям, был государственным чиновником, однако, умер, когда будущий святитель еще был совсем юным. Полное попечительство же над ним на свои плечи возложила его мать. Благодаря ей Златоуст в достаточно раннем возрасте обучился грамоте и вскоре обратил свой взор к изучению Евангелия и других книг Священного Писания. Этот период принес свои плоды – молодой Иоанн на всю оставшуюся жизнь утвердился в христианской вере. Позже он учился у известнейшего позднеантичного ритора Либания, который настолько высоко ценил ученика, что по рассказам он, близкий к смерти, на вопрос, кому бы он поручил свою школу, отвечал: «Златоусту, если бы его не похитили христиане».^[21] Сам же Либаний оставался верным прежним дохристианским традициям. Таким образом семена будущего красноречия были в будущем святителе положены в духе классической риторической школы.

Вскоре после смерти матери Златоуст принял иноческий постриг. В 381 году его рукоположили в сан диакона, а через пять лет в пресвитера. Благодаря прекрасному риторскому образованию и природным ораторским способностям на него возложили обязанность в проповеди – в течение двенадцати лет он почти ежедневно озвучивал свои проповеди в храме. Скорее всего, именно тогда в народе он и получил знаменитое прозвище «Златоуст».^[22] Молодость Иоанна прошла в правление императора Феодосия. Это был последний император единой Римской империи и первый официально христианский император – принял он крещение уже не перед смертью, в отличии от своих предшественников. После же его смерти единая империя была разделена между его сыновьями, Гонорием и Аркадием. Гонорий принял правление в Риме, став императором Западной Римской империи. У Аркадия же в подчинении оказалась империя Восточная со столицей в Константинополе. Супругой его стала женщина по имени Евдоксия, которая в будущем, уже как императрица, сыграет большую роль в жизни и трудах константинопольского архиепископа Иоанна.^[23]

Начинал Златоуст свой путь тогда в одном из крупнейших городов империи – Антиохии. Однако вскоре слава Златоуста как пастыря распространилась достаточно широко, о нем узнали в Константинополе, и император пожелал видеть его там. В столице же, в 398 году, его возвели в епископский сан^[24]. На протяжении своего служения как в Антиохии, так и в Константинополе, отец Церкви читал свои проповеди, раскрывая многие аспекты окружающей социальной действительности для своих слушателей.^[25]

ОСНОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

Приступая к анализу кратологических воззрений Златоуста, стоит отметить, что какие бы то ни было систематические работы Иоанн не писал, и большинство дошедших до нашего времени текстов за его авторством это застенографированные и записанные за ним проповеди. Темы его проповедей были разнообразны — от толкований Евангелий и посланий апостолов до бесед на остросоциальные темы.

Причину существования власти святитель находил в существовании подчиненности и господства в нынешней греховной человеческой природе. Одной из важнейших особенностей естественной человеческой природы Златоуст считал отсутствие среди людей неравенства и подчиненности одного человека другому: «Теперь нужно сказать о том, какую еще другую честь отнял грех, и какие виды рабства ввел он, связав нашу природу различными господствами, подобно тирану, налагающему разные оковы».^[26] Конечно, определенная иерархия существовала и у Адама с Евой до вкушения запретного плода, однако же у Адама его первенство, являлось во многом лишь «первенством чести» и имело мало общего с тем, какой властью над женой стали обладать мужья после грехопадения.

Наиболее ранним проявлением неравенства в человеческом обществе архиепископ Иоанн считал семью с ее особенной структурой, из которой впоследствии постепенно будут выходить остальные модели властных отношений. Даже рассуждая о государстве архиепископ считал возможным спроецировать на нее структуру патриархальной семьи. В семье существует жесткая иерархия, один глава — отец, и таким же образом должно быть устроено общество: «Муж занимает место царя; жена – место правителя и военачальника; дети получили власть третьей степени; затем власть четвертой степени принадлежит рабам, – потому что и они имеют власть над низшими…»²⁹ и также «везде Бог устроил степени и разнообразие власти, чтобы все пребывало в единодушии и великом согласии»³⁰. Справедливо и обратное построение, если оно строится на принципах согласия и взаимной любви. Стоит отметить, что схожие идеи являются достаточно распространёнными для традиционных культур с патриархальным укладом – например также семью к корню властных отношений и основам государства относит учение Конфуция: «Конфуцианство считает государство расширенной моделью семьи, утверждает, что между семьей и государством существует неразрывная связь, что они взаимно определяют и дополняют друг друга».^[27]

При этом важно подчеркнуть, что на истинную природу отношений между мужем и женой Иоанн Златоуст находит указание в словах Бога, выражающего желание сотворить для первого человека помощника: «Как о том сказал: “Сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему”, а не сказал: “да будет человек”, так и об этой не сказал: “да будет жена”, но (говорит) и здесь: “сотворим ему помощника” (Быт.2:18), и не просто – помощника, но: “соответственного ему”, показывая одинаковое достоинство. … чтобы ты не отнес и жену к числу рабов, смотри, какое делается ясное различие»^[28].

Жесткая и ясная иерархия в семье, по мысли Златоуста, явилась уже следствием проникновения греха в человеческую природу. Однако же установление этой иерархии было совершено согласно божественной воле. Ева, согрешившая первой, перешла в полное подчинение Адаму.³³ Златоуст объяснял этот момент: «Как бы оправдываясь пред женою, человеколюбивый Бог говорит: вначале Я создал тебя равночестною (мужу) и хотел, чтобы ты, будучи одного (с ним) достоинства, во всем имела общение с ним, и как мужу, так и тебе вверил власть над всеми тварями; но поелику ты не воспользовалась равночестием, как должно, за это подчиняю тебя мужу: к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою»³⁴. Таким образом корнем появления первого реального неравенства, семейного, в социальных отношениях святитель находил в преступлении первыми людьми заповеди Бога: «Итак, первое господство ввело преслушание»^[29].

В описанных событиях книги Бытия Златоуст находит и прочие причины, приводящие к установлению иерархических социальных структур, когда в обществе есть начальники и есть им подчиненные. Являясь также следствиями греха, они повлекли за собой установление в обществе различных вертикалей власти. Вторая форма господства, а именно родовая, иерархия между отцом и сыном, явилась следствием преступления и наказания сына Ноя — Хама. Третьими же кто был наказан подобным образом за преступления против воли Божьей были строители вавилонской башни, а следствием их греха стало установление подданства: «А как явился грех, то и нарушил свободу, и уничижил достоинство, дарованное людям от природы, и ввел рабство, дабы это было постоянным уроком и внушением роду человеческому — убегать рабства греха и стремиться к свободе добродетели»³⁶. Греховность людей влечет за собой различные формы подчинения и господства, для возможности осознания ими собственного духовного рабства через физическое. «Рабство происходит от греха и как наказание за грех существует в современном обществе… «Вредно» человеку не рабство, а рабство «греху»», — подчеркивает основы воззрения на институт власти святителя профессор Курбатов^[30].

В подчиненном положении согрешивших Иоанн Златоуст находит целесообразное действие Бога. По мысли архиепископа выделяется три главных вида власти: власть мужа над женой, отца над ребенком, и господина над подданным. Все три порождают три основных социальных института, из которых затем исходят все прочие: брак, род, государство.^[31] Однако же начальство над наказанными влечет за собой и обязательное за ними попечительство и управление — их слабая воля должна быть поддержана волей более сильного.^[32] «Природная» склонность к греху по причине слабости начинает ограждаться со стороны. Из подобного отношения святителя можно сделать вывод, что существование самого принципа власти он интерпретирует как символ того, что божественный промысел не оставляет человечество.

Будучи архиепископом столичного города Константинополя, Златоуст находился в центре государства и его социальной и политической жизни. В непосредственной близости от себя он видел как негативные стороны общества, такие как нищету и рабство, которые стали одними из важнейших тем его неизменно острых проповедей, так находил и положительные моменты, такие как защита государством людей как от внутренних, так и от внешних врагов. В своих «социальных» проповедях архиепископ ставил акцент на необходимости богатым помогать бедствующим и обездоленным, не раз показывая пример такого поведения — в Антиохии его трудами была оказана необходимая помощь до 7000 человек^[33]. Справедливость для него была важнейшей чертой, а о богатстве святитель отзывался с тревогой и недоверием, потому что считал, что если даже богатство было приобретено каким-либо законным способом, однако же по сути своей всегда является проявлением греха любостяжания.^[34] Как отмечает Б.А. Кецба, несмотря на такую жесткую риторику по отношению к экономической ситуации все же к изменениям социальной системы силой он никогда не призывал и находил возможности нравственного убеждения наилучшим.^[35]

Более широкое представление о позиции святителя по поводу социального устройства, может дать его мнение об институте рабства. Восточная Римская Империя, по сути, оставалась вполне рабовладельческой страной, и для Златоуста это было также одной из важнейших тем для нравственной проповеди. Не считая рабство чем-то присущим человечеству изначально, он тем не менее видел в его существовании продолжение наказания за грех. Как подчеркивают многие исследователи, по мнению святителя — физически закрепленное рабство есть следствие духовного рабства, которое возможно преодолеть лишь через нравственное совершенствование. Особой его критике подвергались те рабовладельцы, которые видели в рабах лишь предметы роскоши — святитель призывал господ видеть в рабах в первую очередь людей, которых Бог сотворил свободными.^[36]

Однако необходимость принципа власти и государственности, являющейся божественным установлением, для архиепископа Иоанна была бесспорна и очевидна. Основой ее является, в глазах святителя, обязанность в преодолении последствий греха через исполнение божественной воли. Толкуя известные строки из послания апостола Павла «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1), архиепископ пишет о богоустановленности самого принципа власти, которая, в противовес анархии и безвластию не дает обществу уничтожить само себя или быть захваченным врагом: «“нет власти не от Бога”, говорит (апостол). Как это? Неужели всякий начальник поставлен от Бога? Не то говорю я, отвечает (апостол). У меня теперь идет речь не о каждом начальнике в отдельности, но о самой власти. Существование властей … это я называю делом Божией премудрости. Потому (апостол) и не сказал, что нет начальника, который не был бы поставлен от Бога, но рассуждает вообще о существе власти…».^[37]^[38] Святитель указывает, что наивно полагать, будто любой из начальников напрямую поставлен на это свое место Богом, однако, само начальствующее положения является исполнением промысла Господа. Послушание начальству провозглашается Иоанном Златоустом, таким образом, одной из высших добродетелей для христианина, потому что является, в первую очередь, исполнением воли Бога.

Однако кроме долга исполнения божественных заповедей святитель видел и практическую позитивную роль государственной власти в жизни людей. При абсолютном равенстве людей, когда среди них нет кого-то поставленного руководящим, между ними могут начинаться различные конфликты, которые сами они, из-за греховной природы будут преодолеть не в состоянии: «Так как равенство часто доводит до ссор, то Бог установил многие виды власти и подчинения, как-то: между мужем и женою, между сыном и отцом, между старцем и юношею, рабом и свободным, между начальником и подчиненным, между учителем и учеником»^[39].

Непослушание власти, как пишет святитель, может вести к анархии и беззаконию, подобно тому, когда люди отдаются на произвол судьбы и обречены на погибель: «То, что существуют власти, и одни начальствуют, другие находятся в подчинении, а не идет все без порядку и разбору, и народы не мечутся как беспорядочные волны, — есть дело мудрости Божией»⁴⁶. Именно поэтому неподчинение власти становится тяжким грехом, ведущим к божественному наказанию: «Потому Бог строго и карает за пренебрежение к ним. Если ты не станешь повиноваться им … ничто не избавит тебя … у людей ты потерпишь тягчайшее наказание, и Бога прогневишь чрезмерно»^[40].

Святитель подчеркивает последствия неподчинения установленным властям как со стороны общества, так и со стороны божественных законов.

Важность существования государственной власти для самих людей не раз подчеркивалась Златоустом: «Подобно тому как, если ты отставишь кормчего от корабля, ты потопишь корабль, или если отнимешь вождя у войска, предашь воинов в руки врагам, так точно если ты уничтожишь начальников в городах, мы будем проводить жизнь беспорядочнее зверей неразумных. Что связи бруcьев в домах, то и начальники в государствах»^[41]. В своих поучениях святитель показывает, что сейчас какое-либо естественное устроение без властных структур у людей невозможно — общество

погрузится в войну всех против всех. А само наличие государственной власти в каком-то смысле оберегает людей от того, чтобы не стать им хуже животных, а заодно и скрепляет людей в обществе вместе и относительном мире. Подобное отношение к власти, как удерживающей общества от хаоса в проповедях архиепископа отмечал протоиерей Георгий Флоровский: «В раю не было власти, ибо не было неравенства, и человек был свободен. Греховность делает власть необходимой, как некую скрепу общественной жизни, без власти началась бы всеобщая борьба…»⁴⁹.

Подобно римским мыслителям первых веков христианства, Златоуст был погружен с одной стороны в контекст античного римского универсализма, а с другой — в культуру христианской «кафоличности», т.е. «вселенскости»^[42]. Это дает ему возможность интерпретации римского государства, как государства всеобщего, а также использования его в качестве обоснования необходимости властных отношений. Стоит отметить, что начиная с III века у религиозных мыслителей распространяется особое отношение к римскому государству и преобразованиям, которые совершил в нем на триста лет раньше император Октавиан Август, в частности — централизации власти и окончательному переходу от республиканских традиционных римских устоев в организации управления страной к новым имперским. Например, об этом писал Ориген: «Бог предуготовил народы к Его учению и устроил так, что римский царь стал господствовать над всем миром. Ведь если бы было много царств, тогда и народы оставались бы чужими друг другу; тогда и исполнение приказания Иисуса: “идите и научите все народы” (Мф. 28:19), – приказание, которое дано было Апостолам, было бы соединено со значительными затруднениями. Известно, что рождение Иисуса последовало в правление Августа, который слил … многочисленные народы земли в одно царство. … существование многочисленных царств, конечно, послужило бы препятствием в деле распространения учения Иисуса по лицу всей земли … еще и потому, что тогда народы были бы вынуждены вести войну и защищать отечество, как это действительно и было перед временами Августа и особенно в еще более отдаленные времена … Итак, каким же образом это учение мира, не допускающее даже мести за обиды врагов, могло одержать победу, если бы только пришествие Иисуса не изменило земных отношений и не привело бы их в состояние уравновешенности»^[43].

Подобная провиденциальная миссия римского государства оказалась актуальной и через столетия после написания работы Оригена. Многие Отцы Церкви разделяли подобный подход к основаниям государства римлян, а после реформ императора Константина он стал почти официальной позицией на долгое время. В согласии с ней похожую трактовку событий Рождества Христова приводит и текст, приписываемый Иоанну Златоусту: «Итак, «изыде повеление от кесаря Августа», чтоб была сделана перепись всей вселенной для приготовления единения религии, для приготовления пути евангельской проповеди, для приготовления пути учению. Прежде было, конечно, много местных начальственных учреждений; не было кесарева повеления, касавшегося того всеобщего объявления; а когда при посредстве проповеди вера благочестия должна была распространиться по всей вселенной, вселенная соединяется под одним лозунгом; и не только вселенная, но и земное — с небесным, и к пользе для людей благочестие доводится до общего сведения, чтобы божественная истина ни от кого не осталась скрытой… Поэтому, если Август был римским императором и, притом, первым, то Христос естественно воспринял на Себя исполнение домостроительства Божия об Его воплощении при основании римской империи. Должен был быть введен жезл железный, жезл, о котором говорит Давид: “будешь пасти их жезлом железным”… как будто бы Отец беседовал с Сыном и говорил: иудеи отреклись от Твоего царства и оскорбили Твою власть… но дам Ти языки достояние Твое, и одержание Твое концы земли. Ты же упасешь их… не словом, но делом и железным жезлом, римской властью… Поэтому, когда железный жезл начал владычествовать в царствование Августа, тогда именно родился и Христос…

Власть римлян — начало проповеди, четвертое царство времен»^[44].

Римская империя таким образом становится предтечей распространения христианства и необходимым условием для этого. Эту отличительную особенность данного государства от любых других подчеркивает сам Златоуст. Исследователи подвергают сомнению факт того, что цитируемые слова в самом деле могут принадлежать святителю, однако, адекватность и последовательность такой точки зрения на римскую империю со стороны

Иоанна Златоуста признавал церковный историк Иоанн Мейендорф: «Взгляд Оригена на Августа как на исполнителя провиденциальной миссии поддерживается внушительным согласием Отцов (consensus patrum) на

Востоке и на Западе, включая не только Евсевия Кесарийского, но и Иоанна Златоуста, и Григория Богослова, так же как Пруденция, Амвросия, Иеронима и Орозия. В Византии он включен в качестве центральной идеи в одно из песнопений Рождества Христова. В свете этой традиции Константин был не революционером, а скорее первым из императоров, понявшим истинное значение римского царства, которое другие осуществляли прежде него: Pax Romana (Римский Мир) создал не Август, а Христос»^[45]. Консенсус отцов Церкви по этому вопросу подтверждает общее отношение христианских мыслителей и святителя Иоанна по этому вопросу.

Мысль архиепископа Константинопольского о возможном значении Римской империи как свидетельстве истинности мессианской роли Христа и исполнении, таким образом, даже будучи еще нехристианской страной воли божественного провидения обнаруживается в толковании на пророчества пророка Исайи. В частности важным признаком пришествия Мессии пророк указывает прекращение военных действий: «И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2:4). Конечно, прекращения войн и установления мира по всей земле не произошло, этот момент Иоанн Златоуст объяснял таким образом: «Пророк (Исаия) прибавляет еще признак Нового Завета, сияющий по всей вселенной. Какой же именно? Мир и прекращение войн… А этого, как всякий может видеть, не было во времена иудеев… Тогда и в одном народе… непрестанно происходили бесчисленные возмущения и многоразличные возмущения и многоразличные войны; а ныне где только светит солнце, вся земля … все подвластное римлянам, находится в мире; вы знаете, каким совершенным спокойствием наслаждаются эти города, узнающие о войнах только по слуху. Христос мог бы уничтожить и остатки войн, но Он попускает быть набегам варваров для некоторого вразумления людей беспечных, делающихся во время мира более нерадивыми»^[46]. Подтверждение идеи о миротворческой миссии единой империи также находится и в его «Рассуждении против иудеев и язычников о том, что Иисус Христос есть истинный Бог»: «Многие царства и державы падут, возвысится над всеми единое царство, в котором, не как в прежних, будет господствовать обильный мир»^[47]. Мысль Златоуста о том что, царством, которое «перекует мечи на орала» является Римская империя также находилась в согласии с мнениями и других христианских мыслителей первых веков.

Кроме взгляда на позитивное, хотя и косвенное, участие в деле распространения христианства и исполнения пророчества Исайи, Иоанн Златоуст находил важное эсхатологическое значение Римской империи. В своем послании апостол Павел пишет о признаке наступления конца земного мира: «ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Сол. 2:7). Толкуя данный стих, архиепископ Иоанн указывает, что до определенного времени приход Антихриста отсрочивает именного страх последнего перед Римской империей: «Когда прекратится существование римского государства, тогда он придет. И справедливо, — потому что до тех пор, пока будут бояться этого государства, никто скоро не подчинится; но после того, как оно будет разрушено, водворится безначалие, и он будет стремиться похитить всю — и человеческую, и Божескую — власть. Подобно тому, как прежде того разрушены были царства, именно: мидийское — вавилонянами, вавилонское — персами, персидское — македонянами, македонское — римлянами, так и это последнее разрушено будет антихристом, а он сам будет побежден Христом и более уже не будет владычествовать. И все это с большою ясностью передает нам Даниил. «И тогда, — говорит, — явится беззаконник»»^[48]. Последовательно сменяющие друг друга империи разрушали своих предшественников, из трактовки слов пророка святитель определяет Римское государство как последнее в этой цепочке — четвертое. Из современников Златоуста подобную точку зрения на миссию Римского царства разделял и епископ Иерусалимский Кирилл^[49]^[50], а в последующем оно также стало одним из основных толкований слов апостола Павла об «удерживающем», распространенных в Церкви на протяжении всей истории.

Подобное значение Римской империи, как ограждающей мир от пришествия Антихриста, вызывало в христианах определенные к ней обязанности. Стоит отметить, что кроме заповеданного подчинения и послушания власти, Златоуст призывал христиан за государственные власти возносить Богу свои молитвы. По мысли Златоуста, такие молитвы христиане должны возносить не просто из собственного желания, ведь это является и их прямой обязанностью: «Речь идет не о действии из доброй воли, а из долга… Бог хочет того, чтобы начальство, которое установлено им, получило признание. Апостол указывает на трудность его дела… Это его жизненное дело, это его забота, чтобы ты наслаждался миром. Поэтому апостол наказывает… не только подчиняться начальствам, но и молиться за них…»⁵⁸. Мы считаем, что традиция молитвы за власть глубоко вошла в литургическую жизнь Церкви во многом благодаря словам Златоуста, так как ссылка на мнение святителя по этому вопросу оставалась одним из важнейших аргументов Церкви на протяжении ее истории.

Стоит подчеркнуть, что обращение к Богу о помощи начальникам и властям достаточно логично и легко объяснимо с позиций наличия правителей-христиан. В период жизни Иоанна Златоуста императоры уже какое-то время были христианами, хотя и принимали крещение преимущественно на смертном одре. Однако в послании апостола Павла, когда римская власть еще придерживалась античных культов, а христиане находились в положении гонимых, было апостольское указание на необходимость молитвы за власть: «Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную» (1 Тим. 2:1). При толковании послания Павла Златоуст отмечал, что молитва за власть является не только личной обязанностью христиан, но и должна совершаться при богослужениях: «Что же значит: “прежде всего”! Значит — при ежедневном богослужении. И это знают посвященные в таинства, — как бывает у нас каждый день, и вечером, и утром, как мы творим молитву за весь мир, за царей …»^[51].

Таким образом святитель доказывает необходимость постоянной церковной молитвы за государственных правителей и власть, отмечая, что она должна быть реализуема не только за римских государей, но и масштабируя ее до любых правителей: «и за всех, которым вверена власть»⁶⁰. И далее объясняет парадокс молитвы за нехристиан: «Но, может быть, скажет ктолибо, что он заповедал (молиться) не за всех, а за верных. Какое же значение будут иметь тогда его слова: “за царей”? Тогда еще не было царей благочестивых, напротив, долгое время преемственно следовали нечестивые за нечестивыми. Так как было естественно, что душа христианина, слыша это, могла придти в недоумение и не согласиться с этим наставлением, — что при совершении таинств должно приносить молитвы за язычника, — то посмотри, что он говорит… “Да тихое, — говорит, — и безмолвное житие поживем” —

т.е. их спасение доставляет нам безмятежность… Ведь Бог учредил власти для общей пользы. И разве не было бы ни с чем несообразно, если бы в то время как другие выступают в поход и облекаются в оружие с тою целью, чтобы мы пребывали в безопасности, сами мы за тех, которые подвергаются опасностям и несут бремя военной службы, не творили даже молитв? Таким образом, это… делается по требованию справедливости… Они составляют, говорит он, как бы некоторого рода оплот, поставленный впереди, который охраняет спокойствие пребывающих внутри»^[52]. Святитель обосновывает необходимость молитвы даже за правителей нехристиан и даже показывает необходимость этого, не только из-за закона Божьего, но и из чувства благодарности и справедливости. Независимо от того насколько правитель может быть лично человеком ненравственным, но пока он правильно исполняет функции правителя и защитника, необходимо его чтить.

Таким образом необходимо отметить, что отношение Иоанна Златоуста к власти основывалось, в первую очередь, на христианских принципах. Основание государственной власти святитель находил в греховной природе самого человека. Однако по принципу, что «Бог любое зло может обратить в добро» появляется для поддержания саморазрушительной и греховной природы человека власть: «Грех сделал нужною власть, а Бог употребил ее в нашу пользу. Как лекарства нужны бывают для ран, употребление же лекарств зависит от мудрости врачей, так и потребность рабства вызвана грехом, надлежащее же удовлетворение ее — дело премудрости Божией»^[53]. Власть не является божественной или священной, она есть человеческое устройство и подвержена греху, однако, все же сам принцип государственности является необходимым. Существование государственной власти приносит гораздо больше пользы человечеству чем принесло бы ее отсутствие. В ней Златоуст видел благословение Божие: «начальники нимало содействуют нам в устройстве настоящей жизни тем, что действуют оружием, отражают неприятелей, усмиряют крамольников в городах, разрешают всякие ссоры. Не говори мне, что иной употребляет власть во зло, но обрати внимание на благочинность строя, и увидишь великую мудрость у Того, кто в начале узаконил это»^[54].

НРАВСТВЕННЫЙ ОБРАЗ ПРАВИТЕЛЯ

Основной темой для проповедей у святителя Иоанна на протяжении всего его пастырского служения была этическая проблематика. Будучи одним из самых авторитетных отцов Церкви, основу своего учения он видел в нравственной сфере. И в Антиохии, и в Константинополе он всегда являл собой пример самого яростного защитника всех бедных и нуждающихся, призывая богатых к милости^[55]. «Объясняя эсхатологическую беседу Спасителя, Златоуст замечает: “Ни о какой другой добродетели не упоминает Он, кроме дел милостыни”, ибо милостыня от любви, а любовь есть сосредоточие и смысл христианской жизни…» — пишет о нравственных ориентирах святителя протоиерей Георгий Флоровский^[56].

Последствия принятия христианства как основной государственной религии в Римской империи императором Феодосием не вызывали в святителе тех восторженных чувств, которые можно найти в исторических памятниках той эпохи. В отсутствии прежних гонений Златоуст не находил гарантий обращения людей к христианским идеалам и нравственности: «Безопасность есть величайшее из гонений на благочестие, — хуже всякого гонения. Никто не понимает, не чувствует опасности, — безопасность рождает беспечность, расслабляет и усыпляет души, а диавол умерщвляет спящих. И голос проповедника становился суровым и обличающим, — кругом себя он видел сено, годное только для огня…»^[57]. Протоиерей Георгий Флоровский, описывая этот момент в проповедях святого Иоанна, утверждает, что святитель в тысячах новых христиан не мог найти и сотни тех, кто в самом деле мог рассчитывать на спасение.^[58]

Будучи убежденным в необходимости существования власти, святитель Иоанн видел монархический принцип государственности в качестве богоустановленного: «Он учредил не народное правление, но царское»^[59]. В учреждении именно такого правления Златоуст усматривает божественную мудрость: «устрояя, чтобы один повиновался, а другой повелевал»⁶⁹. Источником власти в этом случае может быть один лишь Бог. Так как Господь избрал именно монархию в качестве наилучшего и полезнейшего устройства для человеческого общества, то именно она и должна реализовываться в государстве.

С этих позиций исходит и его нравственная критика иных типов власти, например, демократии. При подобной форме власти, человек этой властью облаченный, оказывается подчиненным теперь уже не только своим собственным человеческим страстям и греховным желаниям, но и тысячам чужих. В своих беседах Златоуст указывает на эту характеристику правителя, получающего власть и славу от народа: «Поистине, ничто столько не унижает людей, как слава народная, делающая их боязливыми, подлыми, льстецами и лицемерами»^[60]. Слава среди людей оборачивается для них же бедами.

Златоуст характеризует истинного правителя — тот не должен следовать за мнением толпы. Ориентация на популярность среди народа и угождение его желаниям и прихотям архиепископ сравнивает с подводными камнями, о которые может разбиться корабль: «Поэтому, указывая на народ, ты говоришь только о новых отмелях, подводных камнях, скалах и утесах».^[61] Поэтому чем сильнее властитель будет зависеть от мнения людей, тем вероятнее то, что в конечном итоге это приведет и правителя, и его народ к печальным последствиям: «уважение народное, чем более оно делает знаменитым, тем с большими соединено опасностями, заботами и печалями».^[62] Отсутствие прямой зависимости монарха от желаний толпы делает этот принцип власти в глазах Златоуста оправданным и наиболее желательным.

По мнению святителя, угодного Господу правителя на его место ставит божественное провидение, сам он не должен стремиться к тому, чтобы начать обладать властью. Подчеркнем мнение Златоуста о том, что только тот кто не имеет цели во власти и не гордится обладанием ею, только тот будет все делать в соответствии с христианской свободой^[63]. Те же, кто изо всех сил стремится стать правителем, постоянно будет находиться в состоянии тревоги и страха, опасаясь свою власть потерять: «опасающиеся и боящиеся низвержения претерпевают жалкое рабство, соединенное со многими бедствиями, и часто принуждены бывают оскорблять и людей, и Бога»^[64], такие люди впадают, в конечном итоге, в состояние греховности и отчаяния. Профессор В.И. Шамшурин подчёркивает в словах святителя необходимость для правителя внешней и внутренней свободы: «Именно это желание, считает он должно тщательно изгонять из души и даже не позволять ему в самом начале овладевать ею, чтобы можно было действовать во всём свободно»^[65]. Правитель не должен бояться мнения толпы и не должен испытывать страх о потере власти — ориентиром для него должны быть, в первую очередь, собственные нравственные установки.

Святитель Иоанн высоко оценивает царей, которые несмотря на обладание высшей властью, не отступают от своих нравственных принципов и остаются добродетельными. Он указывает на то, что сам царский статус уже становится огромным искушением, справиться с которым любому человеку не по силам. «Власть побуждает делать многое, Богу неугодное, и надобно иметь очень мужественную душу, чтобы пользоваться властью, как следует. Тот, кто лишен власти, волею и неволею любомудрствует; а облеченный ею терпит то же, что и человек, который, живя с хорошею и красивою девицею, обязался никогда не посмотреть на нее с вожделением»^[66] — приводя для сравнения такие наглядные для каждого человека желания, архиепископ подчеркивает силу тех немногих, кто может устоять от сопутствующих власти соблазнов. Обладание властью не скрывает, но наиболее сильно распаляет все внутренние страсти, против которых необходимо бороться еще усерднее.

В представлении святителя обладание властью несет в себе множество скрытых опасностей, которые и в благочестивом человеке могут вызывать греховные побуждения. В толковании на слова апостола он размышляет: «Трудно и благочестивому человеку остаться таким по получению власти. Тогда сильнее заявляют о себе и тщеславие, и корыстолюбие, и самонадеянность, – так как начальство дает к тому возможность, – равно и столкновения, оскорбления, злословия и многое другое. Поэтому кто неблагочестив, тот будет еще более неблагочестивым, сделавшись начальником».^[67] С увеличением власти на человека с новой силой нападают все человеческие пороки, которым он вынужден противостоять. О тяжелых условиях для души при несении власти святитель указывает: «Власть поставляет человека во многие обстоятельства, которые делают и весьма кроткого тяжелым и суровым, подавая множество поводов к гневу»^[68].

Поэтому даже мысль об обладании подобной властью должна быть для людей отталкивающей и пугающей. Зависть по отношению к царствующим, в представлении Златоуста, является безумием и глубоким непониманием всех тех опасностей, которые на себя берет человек: «Итак, что же ты дивишься человеку, находящемуся в такой с опасности, и называешь его счастливым? Какое безумие! Кроме того, подумай еще и о том, сколько врагов и клеветников, сколько ласкателей как бы держат его в осаде. Такое ли состояние, скажи мне, можно назвать блаженным? И кто назовет?»^[69]^[70]. Настоящий христианин должен испытывать к обремененным властью правителям сострадание.

Кроме опасностей и трудностей для своей души, с которыми сталкиваются цари при правлении, их жизнь полна тревог о вверенном ему обществе. Угодный Богу царь проводит свои дни в заботе о людях — лежащая на нем ответственность гораздо выше, чем на обычных гражданах. Такие цари становятся настоящими «служителями Божьими», и в связи с этим обязанность молитвы за власть приобретает дополнительный вес: «Но, сказавши о внешних побуждениях (к признанию властей), апостол опять возвращается к прежнему своему доказательству, потому что таким образом он удобнее мог привлечь на свою сторону верующих, и снова показывает, что так угодно Богу, чем и заключает свое увещание, говоря: “служители бо Божии суть”»⁸⁰. Отмечается, что и вся сама жизнь правителя является плодотворным трудом: «Потом, изображая заботы и труды начальников, он присовокупляет: «во истое сие пребывающе», т.е. на то посвящена вся жизнь их, к тому направляются и все их заботы, чтобы ты наслаждался миром».^[71]

В принятии самими императорами христианства Иоанн видит положительное начало, хотя и отрицает их безгрешность или претензию на сакральный статус. Ведь тираническое правление, по словам святителя, начинается тогда, когда монарх перестает руководствоваться христианским учением и принципами, изложенными там: «никто не может быть так способным к принятию власти, как душа мудрая и умеющая сострадать»^[72]^[73]. Угодный Богу царь во всем должен стремиться исполнять Его волю — потому как только тот, кто смог подчинить свои страсти, сможет и властвовать над другими в согласии с заповедями. Тиран же властвует над другими людьми, но сам при этом является слугой своих желаний. Таким образом не имеет права управлять другими тот, кто не может управлять даже собой.

На высокое значение принятия римскими царями христианства святитель обращает внимание, указывая на необходимость их почитания со стороны христиан: «Не думай, что достоинство твоего любомудрия унижается и терпит ущерб, если в присутствии начальника ты встанешь или откроешь голову. Если (апостол) узаконил это, когда начальниками были язычники, то тем более должно это быть ныне, когда мы имеем начальниками верующих»⁸³.

Но даже при правлении недостойного правителя нельзя восставать на сам заложенный Богом принцип земного устроения власти: «Так и

Премудрый, когда говорит, что от Господа сочетавается жена мужеви (Притч.

19:14 ), разумеет здесь, что брак установлен Богом, а не то, что Бог сочетает каждого вступающего в брак, так как мы видим, что многие вступают в брак с дурным намерением и не по закону брака, и этого мы, конечно, не можем вменить Богу»^[74]. Таким образом даже наличие безнравственного правителя не должно в глазах христиан отменять сам принцип монархического правления.

Важной чертой, отличающей угодного Богу царя, Златоуст называл милосердие. Святитель находил возможность проявления милосердия и человеколюбия со стороны царя, даже когда подданные совершают злонамеренные поступки, признаком власти над своими страстями и гордыней: «Поднявшаяся пыль занимает много места в воздухе, а сама невелика; такова и власть. Как пыль ослепляет глаза, так гордыня власти помрачает зрение ума».^[75]

В своем известном сборнике речей «О статуях», произнесенных в период страшной опасности городу, Златоуст показывал насколько мудрым может быть правитель, который предпочтет проявить великодушие к оскорбившим его людям. Жители Антиохии, возмущенные поднятием налогов, опрокинули и разрушили статуи покойной любимой жены царствующего императора Феодосия. Престарелый и больной епископ Антиохии Флавиан лично отправился в Константинополь и смог отвести царское наказание от города и его жителей. Златоуст в своих проповедях повторял слова епископа, сказанные разгневанному императору: «Если простишь вину оскорбившим и не подвергнешь их никакому наказанию, они воздвигнут тебе не медный, не золотой и не каменный столб на площади, но такой, который дороже всякого вещества, – украшенный человеколюбием и милосердием»^[76]. Наградой за человеколюбие для царствующего будет не только милость Божья, но также и почет, и любовь среди его подданных. Это подтверждается и приведением Златоустом в пример императора Константина, который не стал предавать казни людей, которые камнями избили его изображение, а лишь сказал, что: «Не вижу на лице никакой раны, напротив цела голова, цело и все лицо». Восхваляя такую нравственную позицию, святитель пишет: «Слова эти доселе воспеваются всеми, и столь продолжительное время не ослабило и не истребило памяти об этом любомудрии»^[77].

Став архиепископом Константинополя, Иоанн Златоуст продолжал свои нравственные проповеди. Епископ призывал к исполнению христианских идеалов столичную знать, напоминал богатым гражданам о существовании бедности и необходимости помощи неимущим. И, конечно, его проповедь была направлена на призыв об исполнении божиих законов царствующей семьей.

Особенно ярко нравственная проповедь Иоанна к «сильным мира сего» проявилась в его знаменитом противостоянии с супругой императора Евдоксией. Поначалу архиепископ высоко отзывался о благочестии императрицы, однако, вскоре произошел эпизод, который настроил сострадательного Златоуста против нее. Житие святителя описывает эпизод, когда Евдоксия пыталась получить виноградник, принадлежащий вдове, а та обратилась за помощью к епископу Иоанну. Златоуст посетил императрицу, попытавшись воззвать к ее совести и милосердию, каковыми, по его мнению, должен обладать правитель, однако ни внушения, ни упреки с его стороны не подействовали, а ожесточили правительницу и с тех пор между ней и святителем была постоянная вражда и конфликты.^[78]

На протяжении следующего времени Златоуст в согласии со своими представлениями о достойном правителе обличал пороки и грехи императрицы. Обвиняя ее в отсутствии сострадания и гордыни, он призывал ее к исправлению: «Бог, будучи создателем всей природы, по существу стоит выше всякой власти и господства, а все люди равны, хотя один кажется имеющим превосходство над другим. И тебе дал (Он) царский скипетр не для того, чтобы ты считала себя выше других, а чтобы оказывала всем равенство пред законом и справедливость»^[79]. Архиепископ напоминал ей, что несмотря на царский статус, правитель остается таким же грешным человеком, на котором лежит ответственность перед Богом: «Не слава, богатство и мирская высокость поможет нам в страшный день суда, а только исполнение заповедей. Умоляю, облегчи поскорее тяготящую их скорбь и несчастие, помня Спасителя»⁹⁰.

В представлении Златоуста, правитель и царь должен быть благороден в своих делах, а кроме того, иметь старание в выполнении своих обязанностей. Мало просто называться начальником, необходимо быть и для себя начальником, обладать необходимыми волей и усердием: «Начальник не тот, кто так называется, а кто таков на самом деле. Как врачом не может сделать даже царь, так и истинным начальником: потому что не удостоверение и наименование делают начальника начальником»⁹¹. Положение начальника подразумевает обладание необходимыми властными качествами. Те правители, которые не обладают нужными качествами, не могут стать истинными царями, ни в глазах Бога, ни в глазах людей: «Таким образом, носить имя начальника еще не значит быть начальником. Иначе это не власть, а посмешище…»⁹².

В качестве главного качества настоящего царя святитель Иоанн Златоуст, в согласии со многими другими отцами Церкви, хочет видеть подражание Христу. Монарх должен быть человеколюбив и сострадателен к вверенному ему Богом народу. Исполнение божественных законов является нравственной доминантой государя, тем самым он будет нести благо и счастье своему царству.

ГЛАВА ВТОРАЯ. СВЯЩЕНСТВО И ЦАРСТВО В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПЦИИ СИМФОНИИ ВЛАСТЕЙ ИОАННА ЗЛАТОУСТА

УЧЕНИЕ ЗЛАТОУСТА О ВЛАСТИ СВЯЩЕНСТВА

Желая с юных лет принять иночество и служить Богу, Иоанн Златоуст высоко оценивал сам институт священства. Когда после многих лет служения диаконом в антиохийской церкви епископ Флавиан в 386 году рукоположил его в пресвитера, Иоанн произнес свою первую проповедь «О себе, и об епископе, и о множестве народа»: «Неужели истинно то, что случилось со мной? Действительно ли совершилось то, что совершилось, и я не обманываюсь? Неужели настоящее ни ночь и сновидение, но действительно день, и мы все бодрствуем? Кто поверил бы тому, что днем, когда люди не спали и бодрствовали, смиренный и презренный юноша вознесен на такую высоту власти?».^[80] Стоит заметить, что «юношей» в отношении

рукоположения в священный сан Златоуст называет себя, когда ему уже около сорока лет. По своим собственным словам, будущий учитель Церкви не мог поверить в факт своего рукоположения, говоря о страхе перед совершенным действием и ответственностью на него возложенной. У стоящего перед ним народа он искал духовной поддержки, несмотря на то что с кафедры говорил именно он: «Для вас столь многих и великих, конечно, не трудно опять укрепить расслабленную страхом душу одного юноши».⁹⁴ Этими словами можно оценить ту меру почтительности и уважения, которую Иоанн испытывал к священническому сану. Свое объяснение это находит в том понимании сути священства, которую он всегда подтверждал в своих трудах и проповедях.

Основание Церкви и института священства церковная история находит в эпизоде сошествия Святого Духа на апостолов, когда на пятидесятый день после Воскресения Христа его апостолы собрались в Иерусалиме в Сионской горнице. «Деяния» сообщают об этом эпизоде как о схождении огня в сопровождении шума и ветра на собравшихся в комнате, после чего они «исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деян. 2:4). Похожие эпизоды можно найти и в Ветхом завете, где на пророков и царей также мог сходить Дух Божий, однако Златоуст видит радикальное их отличие от того, что произошло с апостолами. Святитель утверждает, что подаваемая пророкам благодать была гораздо меньше, чем она обнаруживается у апостолов в Пятидесятницу: «»И наполнил весь дом». Бурное дыхание было как бы купелью водною; а огонь служит знаком именно обилия и силы. Этого никогда не случалось с пророками; так было только теперь – с апостолами; а с пророками – иначе. Например, Иезекиилю дается свиток книжный, и он съедает то, что должен был говорить: «и было», говорит он, «в устах моих сладко, как мед» (Иез. 3:3 ). Или еще: рука Божия касается языка другого пророка (Иер. 1:9 ). А здесь (все делает) сам Дух Святой и таким образом является равночестным Отцу и Сыну».^[81] Таким образом то священство, описание появления которого находится в Новом Завете, является, по мысли святителя, качественно новым, тем, чего до этого не было за всю историю.

Христианская экклезиология указывает на то, что мистическая благодать Христа начала передаваться апостолами через таинство священства. Описание этого действия есть в книге Деяний, когда происходит назначение первых семи диаконов. После избрания «их поставили перед Апостолами; и сии, помолившись, возложили на них руки» (Деян: 6:6), показывается эпизод, в котором участвует возложение рук и произнесенная молитва. Златоуст убежден, что через это таинство действует, передавая благодать священства, сам Бог. Комментируя эпизод, он обращает внимание: «Заметь, как писатель не говорит ничего лишнего; он не объясняет, каким образом; но просто говорит, что они рукоположены были молитвою, потому что так совершается рукоположение. Возлагается рука на человека; но все совершает Бог, и Его десница касается головы рукополагаемого, если рукоположение совершается, как должно».^[82]

Продолжая свою беседу о первых рукоположениях, святитель подчеркивает разность меры подаваемой благодати также между крещением мирян и принятием в священство. Говоря о Стефане и прочих диаконах, архиепископ пишет: «Он не творил знамений прежде, но когда уже сделался известным, чтобы явно было, что для этого не довольно одной благодати, но нужно еще рукоположение, которое умножало (дары) Духа. Они и прежде были исполнены Духа, но то от купели (крещения)»^[83], — таким образом той благодати, которую получает христианин при крещении, не хватает для того, чтобы быть в числе духовенства. И кроме того, Иоанн указывает на отличия между первыми рукополагаемыми. Например, о Стефане он пишет, что тот от Бога получил духовных даров больше, чем остальные: «Смотри, как и в числе семи один был главный и имел первенство. Хотя рукоположение было общее, но он, однако, получил большую благодать»^[84], — святитель отмечает наличие иерархии уже в первом передаваемом священстве.

Несмотря на то, что первых семь рукополагаемых принято называть диаконами, тем не менее святитель пишет об иерархии между ними: «и в числе семи один был главный и имел первенство»⁹⁹, — считая, что в тот момент названия степеней священства еще четко не различались. Мнение Златоуста было таково, что уже тогда существовали три основные степени священства: диаконы, пресвитеры и епископы, но терминология еще не была установлена так, как это стало к IV веку. Диаконами могли называться и пресвитеры, и даже епископы. Шестой Вселенский собор приводит об этом слова Златоуста: «Но должно ведать, какое достоинство имели сии мужи, и какое прияли рукоположение: в степень ли диаконов? – но оныя не было в Церквах: в должность ли пресвитеров? – но еще не было никакого епископа, а токмо были одни Апостолы; сего ради думаю, что ни имя диаконов, ни пресвитеров не было известно и употребительно»^[85]. Таким образом, Златоуст находит в описании рукоположения семи диаконов признаки как существования степеней священства, так и различия этих степеней между первыми рукополагаемыми.

Задача священства состоит в приобщении людей ко Христу. В первую очередь, согласно христианским представлениям, это совершается в таинстве Евхаристии. Соединение с Богом во Христе через совершение таинства Евхаристии считается Златоустом величайшей ответственностью и, одновременно, наградой, потому что в этот момент руками священника действует сам Христос. Протоиерей Андрей Кириллов рассматривает учение Златоуста об этом таинстве: «Предлежащее, говорит св. Златоуст, дело не человеческой силы; таинство св. евхаристии и ныне совершает Тот же, Кто совершил его в первый раз; как и что было тогда, так то же совершается и теперь; ту и другую трапезу устрояет сам Христос».^[86] Участие священника значительно, но все же при этом действует в этот момент через него Христос: «ту И.Христос совершил без всякого посредства, а эту совершает, при посредстве слуг — пастырей церкви; но существенное, главнейшее действие — освящение и претворение даров принадлежит Ему одному, освящающий же (ἁγιάζων) и претворяющий (μετασκεοάζων) их — Он сам»^[87].

Быть служителем Христа, Его руками, когда Он совершает через рукоположенных святые таинства, является по мнению Златоуста наивысшей честью священства. «Посмотри на мужей и жен, целующих руки священника. Почему они не целуют голову?.. Потому что <рукам> придана великая сила, они — служительницы неизреченных тайн, ими каждый возрождается к новой жизни»^[88], — сила и честь священства невероятно высока в глазах святителя, ведь воздавая честь священнику человек воздает ее Христу.

Негативное отношение к священству недопустимо, даже если направлено против одного конкретного священника. В своих поучениях Златоуст убеждает, что презрение к лицу в священническом сане является грехом: «Разве ты не знаешь, что такое священник? Он ангел Господа. Разве свое говорит он? Если ты его презираешь, то презираешь не его, а рукоположившего его Бога»¹⁰⁴. Презрение же к Господу для любого христианина немыслимо.

Священнический сан наделяет человека властью и силой, которой сам бы он никогда обладать не смог. Обязанность в выполнении таинств, по мысли Златоуста, открывает для священства богатые дары Святого Духа, которые дают ему возможность нести проповедь Божью, несмотря ни на какие преграды этого мира. Так о первых таких обладателях даров Святого Духа, апостолах, говорит Златоуст: «К вере посредством одиннадцати рыбаков … обратил всю вселенную. … Ни малочисленность и простота их, ни строгость повелений, ни привязанность всего рода человеческого к древним обычаям не могли служить для них препятствием…»^[89]. Там, где идет служение священническое не должно быть преград и ограничений, существующие же должны лишь возбуждать в служителях рвение к исполнению своих обязанностей.

Святитель уверен, что данная священству от Бога власть и честь настолько высоки, что не могут быть полностью зависимыми от самих священников и их личных качеств. Когда духовенство совершает таинства, то какими бы они ни могли бы быть в индивидуальном отношении нравственно низкие, Бог все равно совершает для верующих их руками все необходимое. «Дары Божии не таковы, чтобы они зависели от священнической добродетели: все происходит от благодати; дело священника — только отверзать уста, а все совершает Бог; священник же исполняет только видимые действия…»^[90], — действуя через священника Божья благодать нисколько не утрачивает своей силы.

Власть священства, как пишет Златоуст, очень сильна и в отношении слов его служителей. Проповедь, которую произносит священник, необходимо чтить и уважать, как будто это говорит сам Бог. Игнорирование внушений со стороны священства недопустимо, а все их наставления необходимо исполнять. «Как слова, произносимые ныне священником, суть те самые, которые изрек Господь, так и приношение есть то же самое; равно и Крещение то же самое, которое Он преподал», — через таинства и слова священника действует Бог. Связано это с тем, что слова наставлений, произносимые священником, так или иначе воспроизводят учение Христа, а спастись можно лишь через Него, поэтому как при таинствах, так и в проповеди всегда необходимо помнить, что действует не лично священническое лицо, но Создатель: «Размыслите: кто нас спасает: священник или Бог? Кто нам подает благодать в таинствах? Кто принимает молитвы наши в церкви? Чье слово читает или говорит священник в храме? Очевидно, Божие и, очевидно, что все наше спасение в руки Господней, а не священника»^[91].

Поэтому должна быть действенной на людей и нравственная проповедь духовных лиц. Мирянам необходимо к ней прислушиваться и в своей жизни придерживаться ее высоких стандартов, даже если священник сам индивидуально в своей жизни от этих нравственных стандартов далек. Златоуст призывает мирян: «Если Иерей право учит, не на жизнь его смотри, но слушай учение его. И не говори: почему же он меня учит, а сам того не исполняет?».^[92] А кроме того святитель отмечает: «На нем лежит обязанность учить всех, и если он не исполняет, за это он Господом осудится»¹⁰⁹, — таким образом священнический статус никак не позволяет обходить религиозные и нравственные предписания Церкви. Священник за их неисполнение будет предан Божьему суду, однако, это ни в коем случае не является поводом к игнорированию его слов со стороны простых верующих, иначе на них будет лежать великий грех: «А если ты не будешь слушать его, также осудишься, ибо так говорит Господь: слушаяй вас, Мене слушает; а отметаяйся вас, Мене отметается; и иже вас хулит, Мене хулит»^[93].

Архиепископ Иоанн выступает против антиклерикализма, который, по его мнению, ведет к отпадению от Бога и духовной гибели. Он отмечает: «Пока ты будешь в Церкви, то и с грешным священником всегда, если захочешь, спасешься, а с хулителями вне Церкви всегда пропадешь»¹¹¹. Если же даже существуют нравственно чистые люди, но не признающие

священства, то это не будет для них оправданием перед Божьим судом, потому что спасение можно обрести только через Церковь и ее священников. «Ибо, как бы ни казались они тебе святы, все-таки никогда не забывай, что нет у них ни Церкви, ни таинств, а, следовательно, и благодати Божией»^[94], — святитель указывает, что высокая нравственность и даже индивидуальное выполнение религиозных норм не ведут к спасению, если их исполняющий не признает статуса священства.

Поиск мирянами для себя «подходящего» священника также осуждается Златоустом, потому что действует через всех священнослужителей все равно сам Христос. В своих поучениях святой отец призывает даже не утруждать себя поиском безгрешного служителя Божия, поскольку спасение подается через него — не собственной силой, а божественной: «если уж ты подлинно хочешь спастись чрез священника, так ищи в таком случае священника безгрешного. А найдешь ли такового? Увы, все мы грешники от первого до последнего»^[95]. Поэтому осуждение священника является недопустимым. То, что священник грешен не должно в глазах мирян отменять передаваемую через него благодать. Статус священника обязывает к его почитанию: «Не дело, братие, овцам хулить пастыря; он за вас и за братии ваших каждый день службу приносит; утром и вечером в церкви и вне церкви Бога молит о вас. Обо всем этом размыслите и почтите его, как отца»^[96], — священнический статус обязывает относиться к его обладателю с великим уважением, как к собственному отцу.

Святитель указывает, что власть священства в отношении душ человеческих крайне высока. Реализовано это может быть не в изменении социального или политического положения прегрешившего, но в ограничении права пользования благами, предоставляемыми Церковью, возможно даже полное отлучение человека от Церкви и, таким образом, от возможности спасения^[97]. В толковании на слова Евангелия о том, что «елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси» (Мф. 18:18), отец Церкви указывает, что приговор священника будет для грешника окончательным: «Он не говорит предстоятелю Церкви: свяжи его; но: если и ты свяжешь (все дело предоставляется оскорбленному), — то узы будут также неразрешимы»^[98]. Он также подчеркивает, что вина за наложение этих уз, с последующими вечными муками, будет полностью лежать на провинившемся, как на грешнике, который вынудил священника совершить это жестокое наложение.

Вместе с тем такая власть и сила не дается священству просто так и святитель многое пишет о высоких требованиях к нравственности и нормам жизни служителей Церкви. Проповедями и собственным примером он показывал узкий путь достойного священства. Например, при назначении его на константинопольскую кафедру святитель отказался от поместья, которое доставалось ему от бывшего архиерея. Отменил Златоуст и традицию богатых приемов и пиров, а также максимально ограничил ненужные, по его мнению, расходы. Отказываясь от роскоши жизни, святитель призывал к тому же и других служителей Церкви.^[99]

Праздность жизни в столице, с ее многочисленными искушениями, соблазнила множество лиц из константинопольского духовенства. Источники сообщают о легкомысленном отношении священников к своим обязанностям и их недостойном поведении. Многие клирики не стесняясь могли пользоваться церковным достоянием как своим кошельком и присваивать себе деньги, направленные для поддержания бедных.^[100] К тому же процветала непристойная практика сожительства членов церковного клира со своими воспитанницами. Златоуст с рвением принялся приводить церковную структуру столицы к соответствию нормам христианской жизни. Проведя у себя собрание клира, Отец Церкви обличил многих недостойных священнослужителей и устранил их от занимаемых должностей. Многие монахи, которые праздно жили за счет монастырей, были им оттуда изгнаны. А также архиепископ написал несколько трудов против сомнительных практик сожительства: «К жившим вместе с девственницами» и также «К девственницам, жившим с мужчинами».

Святитель Иоанн указывает на необходимость соблюдения всех необходимых условий и тяжелой нравственной подготовки для тех, кто является кандидатом на вступление в священство. Приведение всех своих стремлений души к служению Христу, устранение страстей — вот то, что должно отличать таких людей. «Святитель Иоанн Златоуст пишет, что такой человек должен обладать особым вниманием и духовной силой и происходить из пустынников. Ведь если даже пустынники, «чуждые городу, рынку и их делам», не всегда обладают безусловным дерзновением, то сколь большей силой и способностями должен обладать священник, чтобы суметь «освободить душу от всякой скверны и в целости соблюсти духовную красоту». Поэтому он и уверяет, что от священнослужителей, живущих в миру, требуется большая чистота, нежели от монахов»^[101], — указывает митрополит

Иерофей на высокие нормы морали для священства в словах Иоанна

Златоуста.

Священник обязан никогда не отступать от образа нравственности и всегда помнить о том, что он является образом Христа: «Священник должен иметь душу чище самых лучей солнечных, чтобы никогда не оставлял его без себя Дух Святой и чтобы он мог сказать: “живу же не ктому аз, но живет во мне Христос” (Гал. 2: 20)»^[102]. Данная ему великая власть требует постоянного внимания ко всему происходящему вокруг со стороны священства. Достойный пастырь должен помнить о том, что он получил достоинство, которое может превышать достоинство ангелов, не для себя, но для других людей: «должен быть бодрствующим и осмотрительным и иметь множество глаз со всех сторон, как живущий не для себя одного, а для множества людей»^[103]. Поэтому душа священника должна всегда пребывать в чистоте и не подпускать к себе греховных побуждений.

Кроме того, Златоуст напоминает о том, что на священника всегда смотрит множество чужих глаз. Его достоинство ставит его выше других и поэтому священник всегда у всех на виду. От этого он обязан никогда не забывать о поддержании красоты своей души и сторониться греха, ведь когда проступок совершает человек незаметный, то на него не обращают внимания и вредит он лишь сам себе, когда же грех совершает клирик, он наносит вред как себе, так и сразу большому количеству людей — одних соблазняя, других вводя в гордыню. «Поэтому священник должен со всех сторон оградить себя, как бы каким адамантовым оружием, тщательною бдительностию и постоянным бодрствованием над своею жизнию»¹²², — такое наставление клиру дает Златоуст. Так как на священниках лежит большая благодать, то и ответственности перед Богом они несут гораздо больше. Архиепископ пишет о том, что священники недостойные будут сами осуждены своим священством. С ношей священства возможно справиться лишь немногим, из за чего большинство тех, кто приняли этот дар, могут использовать его себе в осуждение: «Это высочайший труд, и потому Иоанн Златоуст выражает такое мнение: «Я думаю, что среди священников не много спасающихся, но гораздо более погибающих. Причина же в том, что дело это требует величия души»»^[104].

Святитель не находит большой разницы в нравственных обязанностях между чинами священства, между священниками и епископами, они все должны соблюдать чистоту и чуждаться страстей и греховности. «Невелико расстояние между пресвитерами и епископами. И первые получили тоже дар учительства и также суть предстоятели Церкви, — поэтому то же самое, что он сказал о епископах, применимо и к пресвитерам»^[105] — поэтому епископское звание не дает, по мнению Златоуста, права не творить дела милосердия или позволять себе роскошь и гордыню.

Также святитель пишет об обязанности священства в наставлениях и наказаниях для согрешивших. Например, недостойных истинный пастырь должен отстранять от принятия Святых Даров, несмотря на то, насколько велик этот человек. Ведь принимающий Святые Тайны принимает в себя самого Господа, и если это делает человек недостойный, то в «суд и осуждение» такое Таинство будет и причастившемуся, и причастившему: «Приступающие недостойно предаются вечному мучению… Убоишься сам, говорит он в заключении священнодействующему пресвитеру, скажи мне. Я скорее предам душу, свою, чем причащу страшной крови того, кого не должно». Заключение – достойное веры великого пастыря»^[106] — отмечает протоиерей Андрей Кириллов в связи с рассуждениями святителя о таинстве Евхаристии.

Однако само наказание необходимо для того в первую очередь, чтобы побудить наказываемого к покаянию. Святитель пишет о том, что всех согрешивших ждет наказание на том свете, если от них не будет покаяния, поэтому задача священства не в том, чтобы просто наказать виновного, но призвать его к совести и исцелению от греха: «Наказание… с правдою есть великое спасение для виновных, подобно тому, как в теле излечение какой либо раны служит исцелением всего тела»^[107]. Наказание со стороны священства является актом человеколюбия, а не гнева, оно необходимо для того, чтобы не увеличить меру уже совершенного зла: «Первое зло — грешить, а второе — согрешающим не получать никакого врачевания, или,

справедливее сказать, это и есть первое и тягчайшее зло»¹²⁷.

ПРИНЦИП СИМФОНИЧНОСТИ В УЧЕНИИ СВЯТИТЕЛЯ

VI век для Византийской империи был прорывным во всех смыслах. После прихода императора Юстиниана к власти, империю сопровождали крупные военных успехи, возврат потерянных в прежние века римских территорий, а кроме этого результативные изменения внутренней политики в виде необходимых правительственных и административных реформ. Важнейшие изменения коснулись области гражданского права. Юстинианом было предпринято масштабное реформирование, кодификация и переработка принципов прежнего римского права, законодательное же изложение результатов этого труда получило название «Corpus iuris civilis», также известное сейчас как «Кодификация Юстиниана» или же «Свод Юстиниана». Данная кодификация состояла из четырех частей: Институции, Дигесты или Пандекты, Кодекс Юстиниана, а также Новеллы Юстиниана. Последняя часть представляет для данного исследования наибольший интерес.

В данном разделе своего кодекса, а конкретнее в шестой новелле, Юстиниан указал на те основные принципы взаимодействия, которыми должны руководствоваться светская и духовная власть. Данная концепция взаимодействия получила название «симфония властей» и во многом предопределила дальнейшее историческое развитие данных отношений.

Император писал и ставил особый акцент в шестой новелле на определении и принципах симфоничных взаимоотношений Церкви и царства: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое заботится о Божественных делах, а второе руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу. И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие (по гр. «симфония») между ними во всём, что служит на пользу и благо человеческого рода. Потому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем»^[108].

Таким образом, император давал понять, что и светская царская, и церковная власть были даны человечеству Богом, имеют божественную волю в своем основании. Как было указано, в изложенных им представлениях симфония возможна, если царство будет заботиться о чести священства, а также правильно и подобающе управлять врученным Богом обществом. Священство же, в свою очередь, обязано быть нравственно чистым и возносить Богу молитвы за царя.

В этом же труде Юстиниан указывал на то, что царство, как орган, получило от Бога обязанность надзора над народом и что поэтому для него не должно быть ничего недоступного. Ничто не может находиться вне пределов его возможного участия. При этом император доказывал невозможность противоречия между царством и священством — любая конфронтация не может быть приемлема, она может вести лишь к божественной каре.

На основании этого мы предлагаем определить «симфонию» Церкви и государства как концепцию, определяющей особенностью которой является обоюдное взаимодействие двух этих институтов, без проникновения власти одной в сферу компетенции другой. Духовная иерархия послушна светским властям как поданные и граждане государства. В свою очередь, представители государственной власти подчиняются и принимают определения и решения церковных соборов как миряне и члены Церкви, желающие спасения своей души. Светская власть может обрести в Церкви источник духовной помощи в достижении блага для государства и его народа, тогда как церковная власть видит в царстве союзника в деле обращения новых членов Церкви и в защите её от внешних угроз. В подтверждение этого во времена Ираклия I Великого в императорский титул добавляется формулировка «верный во Христе царь» и позднее преобразуется в «верный во Христе царь и император римлян»^[109].

В последующие века после работы императора Юстиниана империя и Церковь во многом руководствовались изложенными им идеями в деле построения отношений между друг другом, то есть старались привести их к взаимной симфонии. Рост роли императора в церковной жизни обуславливал его обязанности по защите церковной жизни от угроз как внешних, так и внутренних — расколов и ересей. Это подталкивало власть к глубокому погружению во внутренние церковные споры и непосредственное в них участие. Например, за императорами была прерогатива созыва соборов и утверждения их решений как обязательных для всех жителей империи, наравне с законами светскими^[110].

В подобной трактовке концепции симфонии властей император и священник являлись двумя столпами, несущими на себе общество. Такой подход разделял и «отец церковной истории» Евсевий Кесарийский, который утверждал, что несмотря на то, что император является видимым главой как государства, так и в каком-то смысле Церкви, но все же сами они не зависят друг от друга в силу различия аспектов деятельности. Эти различия означают не трудности, но симфонию. Таким образом основной задачей государства, с точки зрения христианства, становится обеспечения условий для возможности выполнения христианской Церковью ее основной функции — спасения людей для жизни вечной.

Со стороны кафолической Церкви подобные отношения преимущественно оценивались положительно и даже могли считаться необходимыми. Статус императора, который оставался главным защитником и благодетелем для Церкви, постепенно приобрел сакральную санкцию своих действий, которая стала выражаться в таинстве миропомазания в процессе коронации. Императору были даны права выступать независимым судьей в конфликтах между иерархами Церкви, а также назначать своих кандидатов на церковные должности. Таким образом, император обладал широкими полномочиями в церковных вопросах, однако, при этом все же не имел возможности совершать священнодействия.

При этом стоит отметить, что несмотря на обширные полномочия в церковных делах императоры не достигали успеха в тот момент, когда открыто шли против утвержденных догматических определений Церкви. Например, царская власть не добилась успехов, когда масштабно поддерживала иконоборцев и смогла не навязать мира Церкви с монофизитством.

В сборнике законов IX века «Эпанагоге» указывается, что император является законным начальством и его задачей является совершение добра. Он имеет обязанность приводить в действие предписания Священного Писания и постановления семи Вселенских соборов, а в ревности вере должен отличаться от всех. Что же касается отношения патриарха к императору, то патриарх, как живой образ Христа, должен заботиться о спасении вверенных ему душ людей и безбоязненно защищать истину и веру перед императором. Нагляднее эту концепцию демонстрируют следующие слова из этого сборника:

«Императорская власть и священство соотносятся между собою, как тело и душа, и необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа для полноценной жизни человека. В их согласии и состоит благополучие государства»^[111].

После периода иконоборческих императоров, когда симфония между Церковью и властью была нарушена, отцы VII Вселенского собора приветствовали восстановление прежних отношений между Церковью и государством. В актах собора было указано, что священник является освящением и укреплением императорской власти, а царская власть есть поддержка и сила священства. Священство заботится о небесном, тогда как царь управляет земным. Указывалось, что теперь, когда бывшая преграда между ними пала, связь восстановлена^[112].

Конечно, достаточно большое количество исследователей этой темы отмечают, что подлинной симфонии властей в Византии никогда не осуществлялось, и светская власть в лице императора позволяла себе глубокое вторжение во внутренние дела Церкви, а священство находилось в подчиненном положении к государству. Примеров нарушения принципа разделения сфер деятельности в истории империи можно обнаружить очень много. Светская верховная власть могла отождествлять свои функции с функциями духовенства, например, император Констанций заявлял в отношении принятия церковных решений, что: «Моя воля и есть канон»¹³³.

Такие прямые вторжения в каноническую сферу со стороны царской власти давали многим исследователям, таким как, например, Яков Буркхардт, аргумент для определения отклонения отношений в сторону

«цезаропапизма».^[113]

Однако стоит заметить, что Церковь в тот момент оставалась единственным институтом, который мог позволить себе иметь самоуправление и мнение, отличное от государственной власти. Имея, с точки зрения христианского богословия, общий источник в своей основе, все же Церковь и государство не являются тождественными. Сам принцип симфоничности отношений, с его взаимным разделением сфер, оставался актуальным на протяжении всей истории взаимоотношений Церкви и государства в Византии, был идеалом, к которому необходимо стремиться. Преданность этой концепции в IX веке демонстрировал император Иоанн I, заявлявший, что: «Я признаю две власти в этой жизни: священство и царство. Создатель мира вручил первой заботу о душах и последней — заботу о телах; если ни одна из них не ущемлена, мир находится в безопасности»^[114].

Еще до окончательного сложения теории «симфоничности» и ее основных положений, святые отцы Церкви, в том числе Иоанн Златоуст, приводили аргументы, которые легли в основу этой концепции. Античные представления о тождестве религиозного и государственного порядка, когда император обладал полнотой как светской, так и сакральной власти, с утверждением христианства было отринуты, что дало само основание к утверждению идей о двух властях.^[115] Святитель Иоанн Златоуст в своем учении строго придерживался этого принципа и всячески его отстаивал: «царю вверены тела, а священнику – души»^[116].

Император Юстиниан в своей новелле пишет: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство»^[117]. Дарование как государственной власти, так и духовной многократно подчеркивалось Златоустом в своих работах. Святитель находил, что и государственная, и церковная власть даются человеческому обществу по большому человеколюбию Божьему, что само их существование является тому свидетельством: «Он и начальников вооружил (Рим.13:4), дабы устрашали дерзких; Он же и священников рукоположил, чтобы утешали скорбящих: о том и другом, вместе с Писанием, учит и самый опыт»^[118]. Его размышления о природе данных властей дают понять, что в основе их лежит благодать Божья, несмотря на то что причина существования светской власти лежит в человеческом грехе.

Далее император демонстрирует разделение на те сферы деятельности, которые входят в сферу компетенций священнической и царской властей: «из которых первое заботится о Божественных делах, а второе руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни»^[119]. В учении святителя Иоанна ясно прослеживается необходимость в существовании как одной, так и другой власти. Они существуют по благодати Божьей, однако, функции их различны. Если государственная власть заботится о мирских проблемах, имеет дело с телом, а не душой людей, то власть священства распространяется именно на последнее. Поэтому и потенциально власть священства может быть гораздо выше, потому как душа человеческая несравненно выше физического тела. «Поистине власть священства больше власти царской, и постольку больше, поскольку царю вверены тела, а священнику души»^[120], — говорит святитель о мерах власти.

Однако компетенция власти священства в божественных делах не дает ей право руководства в аспектах, относящихся к мирским государственным делам. И даже более того, здесь само священство должно проявлять пример послушания. Когда речь идет о делах мирских, в которых Богом отдана власть государю, святитель настаивает на подчинении церковного руководства. Объяснение этому архиепископ находит в словах апостола: «Всякая душа властям предержащим да повинуется» (Рим. 13:1). Комментируя этот стих, святитель подчеркивает необходимость послушания светской власти со стороны кого угодно, даже высших чинов священства: «Апостол, желая внушить, что заповедь его простирается не на одних мирских людей, но на всех, и на священников, и на монахов, объявляя о том наперед, говорит так: “Всякая душа властям предержащим да повинуется”. Хотя бы это был Апостол, хотя бы евангелист, хотя бы пророк, хотя бы другой кто, повинуйся»^[121]^[122].

Но также архиепископ был далек от мнения, что государственная власть может быть абсолютна. Во многих своих речах, призывая к повиновению законной власти, он тем не менее говорит о возможности ее ограничения. В толковании на Евангелие от Матфея, на знаменитое изречение о воздаянии Кесарю Кесарева, а Богу Божьего, он пишет: «Впрочем, когда ты слышишь: отдавай кесарево кесарю, разумей под этим только то, что нисколько не вредит благочестию; все противное благочестию не есть уже дань кесарю, но дань и оброк дьяволу»^[123]. Таким образом, вносится ограничение на послушание правителю. По мнению Златоуста, божественная легитимность власти теряется, когда эта власть принуждает к порочным делам. Христиане могут подчиняться правителю, даже в случае, когда правитель — человек безнравственный, но лишь до того момента, пока он не принуждает их к соучастию в грехе.

Божественная легитимность власти теряется и тогда, когда она незаконно пытается присвоить себе священнические функции. Светский правитель, вступающий на чужую территорию и нарушая общую симфонию, перестает быть угоден Богу. Эти мысли святитель вкладывает в уста священника, говорящего к царю Озии, который вознамерился войти в святилище: «Нельзя тебе, царь, кадить фимиамом (2Пар. 26:18); ты преступаешь пределы своей власти, ищешь недарованного тебе; чрез это ты погубишь и то, что получил; не твое это дело, а мое. Похищал ли я твою порфиру? Не похищай и ты моего священства»^[124].

Пределы также установлены и для священства — нарушивший принцип симфонии теряет данную ему власть и божественную помощь: «Не назвал его царем, не назвал именем власти, потому что предварительно тот сам себя лишил чести»^[125]. Правовед М.В. Зызыкин указывает на момент признания за статусом власти легитимности в толковании Златоуста на слова апостола: «Означенный текст Златоуста показывает лишний раз основу повиновения начальству и ясно показывает, что власть, не отвечающая своему призванию, в роде советской, не относится к числу властей, к повиновению которым призывает Апостол»^[126].

Во многих своих трудах святитель Иоанн подчеркивал значимость и честь священнического служения. На эту же сторону священства указывает и царь: «Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу»^[127], — одновременно указывая на их обязанность вознесения молитв за императора. В проповедях архиепископа мы находим призывы к почитанию священства, к необходимости воздавать ему должное. «Он за вас и за братий ваших каждый день службу приносит; утром и вечером в церкви и вне церкви Бога молит о вас. Обо всем этом размыслите и почтите его, как отца»^[128], — увещевает святитель тех, кто с презрением относится к достоинству священников. По учению святого отца Церкви, человек богобоязненный и нравственный почитает достоинство священства и воздает честь тем, кто этим достоинством обладают. На богоугодном же царе, как примере исполнения божественных законов и образце нравственности для своих подданных, такая обязанность должна лежать в большем размере. И также святитель в своих трудах обосновывает необходимость непрестанной молитвы со стороны священства за царствующего правителя, что обосновывает в толковании на послания святого апостола Павла, ставя акцент на том, что в настоящее время, когда власть возглавляют императорыхристиане, обязанность молитвы и послушания им сильно возрастают.

Кульминацией юстиниановской новеллы являются следующие строки: «И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие (по гр. «симфония») между ними во всём, что служит на пользу и благо человеческого рода»^[129]. Проповедь святителя Иоанна во многом была направлена на призвание представителей клира к нравственной чистоте и отказу от мирских благ и роскоши. Угодное Богу священство всегда будет помнить, что носит в себе образ Христа, не давая окружающим повода соблазниться их грехами. Святитель Златоуст доказывал необходимость этого положения, приводя устроение константинопольской епархии в согласие с христианскими принципами. Именно обличение в своих проповедях нравственного разложения церковных иерархов и их вторжения в сферу светской власти вызвали при выдвижении кандидатуры святителя на епископский пост активное противодействие в лице многих епископов^[130]. В образе богоугодной же власти учитель Церкви находил царя, который правит в соответствии с божественными законами, а не собственными страстями или желаниями непостоянной толпы.

Говоря о разнице функций светской и церковной власти святитель Иоанн указывает на различие методов, которые та и другая власть применяет для реализации своих задач. Светская власть связана с применением насилия в отношении этого заслуживающих. Государство защищает границы страны, ограждает общество от преступников, взымает долги с должников. В руки царя дан аппарат принуждения, смысл которого святитель видит в устрашении слабых от впадения в большую греховность. «Один разрешает долги денежные, другой — долги грехов; первый действует принуждением, второй — увещанием: первый владеет оружием чувственным, второй — духовным; первый ведет войну с варварами, второй — с демонами»^[131], — пишет святитель о методах царя и священника. Этим же оружием государственная власть Рима и удерживает приближающийся приход Антихриста.

Действие же священства идет через нравственное увещевание, призыв к покаянию или через утешение. Несмотря на свою большую власть священники не должны прибегать к насилию, даже наоборот, их призвание быть защитниками людей перед лицом государства, напоминая правителю о человеколюбии: «Царь человеколюбив, а епископ тверд, так что с обоих сторон подаются благие надежды. Но еще больше, чем на твердость учителя и человеколюбие царя, будем уповать на Божью милость: Бог сам станет посредником между умоляемым царем и умоляющим святителем, смягчая сердце царя, воодушевляя язык святителя…»^[132]. Нравственная проповедь священства распространяется на всех — как на последнего бедняка, так и на самого царя.

Своей жизнью святитель всегда демонстрировал приверженность принципам, лежащим в основе симфонии. Признавая необходимость и величие царской власти, святитель проявлял в отношении нее пример послушания. И даже когда над всем городом возникла угроза уничтожения в качестве наказания со стороны императора, святитель в своих проповедях сокрушался не о непомерности этого наказания и приближающейся смерти, а об отсутствии раскаяния в сердцах его слушателей. Однако при этом он строго стоял на позициях примата власти священства в нравственных и догматических вопросах, в связи с чем не единожды сталкивался с «сильными мiра сего».

Подобный конфликт у него произошел после того, как он открыто осудил консула Евтропия за продажность и вмешательство в дела Церкви. Консул занимался продажей должностей, вымогательствами и стремился к ограничению автономии Церкви, желая увеличить свой контроль над ней. Попытки Евтропия привести Церковь к покорности достигли пика, когда тот смог провести закон, который отменял право церковного убежища. Но вскоре этот консул попал в немилость у императора и когда должен был быть арестован, то бросился искать спасения именно в церкви у Иоанна. Святитель, показывая пример человеколюбия, позволил бывшему консулу обрести в этом месте безопасность и смог убедить его гонителей разойтись. В сказанной им проповеди он обличал грехи Евтропия, призывая того к покаянию^[133]. Однако заступничество Златоуста смогло спасти поверженного лишь ненадолго, так как через некоторое время он все же покинул храм, был схвачен и казнен.

Стоял на этих принципах Иоанн Златоуст вплоть до самой смерти в далекой ссылке. Его проповедь и призывы к покаянию привели к конфликту с царствующей императрицей, которая не желала выслушивать о себе слова осуждения. На требование с ее стороны отказаться от своей епископской обязанности в нравственных наставлениях, святитель ответил: «Царица желает, чтобы я походил на мертвого, не замечал совершаемых несправедливостей, не слушал голоса обижаемых, плачущих и воздыхающих, не говорил обличений против согрешающих; но так как я епископ и мне вручено попечение о душах, то я должен на все смотреть недремлющим оком, выслушивать просьбы всех, всех учить, наставлять и обличать»^[134].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги исследования необходимо отметить ряд особенностей церковно-государственных отношений, которые привели к разработке принципа симфоничности. В дохристианском Риме фигура императора несла в себе функции как государственного, так и духовного лидера. С признанием христианства и утверждением его на государственном уровне совпадение религиозной и светской власти было устранено. Однако не было разработано и утвержденного принципа их взаимодействия вследствие отсутствия четкого разграничения сфер деятельности.

В принципе «симфонии властей», разработанном императором Юстинианом, Церковь увидела совершенную и обоснованную модель государственно-церковных отношений. Эта модель отношений подразумевала союз церковной и светской власти, их сотрудничество и гармонию, но при этом не допускалось их слияние или вторжение власти одной в исключительную сферу другой.

Несмотря на частые нарушения принципа «симфоничности» этих отношений со стороны как императорской власти, когда царствующие монархи или представители государственной власти старались грубо вмешаться в догматическое учение или в управление церковными структурами, так и со стороны духовенства, когда те приписывали себе функции светских правителей, все же сам принцип оставался в глазах верующих идеалом, к которому необходимо стремиться и приверженность которому демонстрировалась на протяжении всей церковной истории.

Обоснование принципа симфоничности Церковь находит в своем догматическом учении, Священном Писании и Предании, творениях святых отцов и в их числе в трудах архиепископа Иоанна Златоуста. Святитель Иоанн один из немногих, кто задолго до окончательной формулировки самого принципа симфонии Церкви и государства, наиболее полно и последовательно разрабатывал в своих трудах те религиозные и политические аргументы, которые легли в основу принципа «симфонии властей».

В результате осуществленного анализа его трудов можно подвести итоги исследования. Святитель указывал на различие в природах светской и церковной властей и на необходимость их четкого разделения. В своих трудах он отстаивал полное различие как сфер, так и функций и методов действий светской и церковной властей.

По учению отца Церкви светская власть в корне своей природы имеет человеческую греховность. По мысли Златоуста в естественном состоянии для людей власть не нужна, но вошедший в результате непослушания людей в их природу грех сделал власть необходимым институтом. Причину появления различных форм власти святитель находит в божественной воле. Власть необходима для поддержания слабого человека, который всегда склоняется к греху, от впадения в еще большую греховность, поэтому сопровождается угрозой насилия. Государственная власть сдерживает людей от того, чтобы они, начав войну всех против всех, не уничтожили сами себя.

Угодный Богу правитель, по мысли святителя, является христианским монархом. Монархия наилучшая форма правления по причине того, что именно она дарована Богом. При народовластии же в обществе начинается расстройство и споры. Кроме того, при народовластии правитель может быть подчинен не только собственным страстям, но также и мнению толпы, которая всегда далека от реализации христианских заповедей. В своем правлении монарх должен быть милосерден, человеколюбив и руководствоваться божественными законами, наиболее полно представленными в христианстве. За свои действия перед Богом монарх несет ответственности больше, чем обычные люди.

Священство установлено самим Христом и представляет собой духовную власть. Новозаветное священство отличается от ветхозаветного. Главной функцией священства является приведение людей ко Христу.

Делается это путем богослужений, исполнения таинств, проповедей, слов наставления или обличения. В исполнении своих задач священство не прибегает к насилию, а действует лишь словом. Священству необходимо воздавать почтение и проявлять к словам священства послушание. Образ священства несет в себе образ Христа, поэтому священство обязано быть нравственно чистым и безупречным.

По учению святителя в своем взаимодействии церковь и царство не должны присваивать себе власть друг друга, необходимо разделять сферы ответственности. Богоугодная власть, исполняя божественные законы, помогает священству и чтит его. Священство обязано давать нравственные и религиозные наставления правителю, но и постоянно молиться за него. Власть священства, благодаря тому, что получает духовную власть непосредственно от Бога, выше, чем светская, однако в сфере мирского управления вся церковная иерархия обязана подчиняться правительству. Профессор Курбатов, анализируя этическую и политическую сущность идей Златоуста, подчеркивает, что в трудах святителя: «уже заложены основы теории симфонии, обозначена и возрастающая роль Церкви, «священства» как социального миротворца. Впоследствии это нашло свое отражение не просто в проповедях, но и конкретных “социальных программах” антиохийской и константинопольской Церкви»^[135].

Эти принципы святитель всегда отстаивал перед нарушениями со стороны церковной, так и светской власти. Аргументация святителя по вопросам разграничения государственно-церковных отношений была принята как авторитетная и данные положения во многом вошли в обоснование уже сформулированного представления о «симфонии властей» в учении Церкви. Таким образом, становится очевидно, что существовавший в Византии принцип симфонии церковной и государственной власти имеет в своем теоретическом обосновании политическую и религиозную аргументацию Иоанна Златоуста.

Как было отмечено во введении, процессы радикальной трансформации духовной сферы в современном российском обществе, которые связаны и с глубоким политико-религиозным вмешательством, требуют изучения тех аспектов, которые дадут представление о корне этой ситуации. Поэтому, отмечая связь современной ситуации с византийским наследием «симфонии», подчеркнем практическое значение проведённого анализа учения Златоуста, которое состоит в обеспечении возможности для выработки широкого представления о его влиянии на формирование принципа симфоничности Церкви и государства.

Отмечая размеры и многогранность проблематики церковно -государственных отношений в контексте принципа симфоничности, укажем на то, что за рамками данного исследования остается еще большое количество важных вопросов, требующих решения: анализ наличия данного принципа в учении других мыслителей патристического периода, влияние светских идей на формирование религиозной стороны этого учения, современная интерпретация данного наследия. Несмотря на то, что косвенно некоторые вопросы были в нашей работе задеты, однако же они требуют более глубоко изучения, которому мы посвятим свои дальнейшие исследования.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Апполонов, А. В. Критические замечания о «постсекулярности» и «постсекулярном» / А. В. Апполонов. — Текст : непосредственный // Религиоведческий альманах. — 2016. — № 1. — С. 4—36.
Асмус, В. Лекции по истории Церкви / В. Асмус. — М. : Седмица, 2005. — 79 c. — Текст : непосредственный.
Баженов, В. Учение о церковном законе и церковной власти по творениям св. Иоанна Златоуста / В. Баженов. — С.-П. : Странник, 1892.

— 99 c. — Текст : непосредственный.

Бальжик, И. А. Отношения государства и церкви: «симфония властей»: монография / И. А. Бальжик. — Одесса : Фенікс, 2015. — 187 c. — Текст : непосредственный.
Барсов, Т. В. Об участии государственной власти в деле охранения древней Вселенской церкви и её веры / Т. В. Барсов. — Текст : непосредственный // Христианское чтение. — 1877. — Т.1. — С. 785—
Бежанидзе, Г. В. Две версии средневековой модели «симфонии» церковно-государственных отношений / Г. В. Бежанидзе. — Текст : непосредственный // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. — 2020. — № Вып.97. — С. 9-22.
Богатырёв, Д. К., Шишова М.И. Постсекулярная гипотеза и особенности российской постсекулярности / Д. К. Богатырёв, М. И. Шишова. — Текст : непосредственный // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. — 2015. — № 16 (3). — С. 95–109.
Брендле, Р. Иоанн Златоуст: Проповедник, епископ, мученик / Р. Брендле. — М. : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2008. — 216 c. — Текст : непосредственный.
Вальденберг, В. Е. Государственное устройство Византии до конца VII века / В. Е. Вальденберг. — С.-П.: СПБГУ, 2008. — 321 c. — Текст : непосредственный.
Величко, А. М. Политико-правовые очерки по истории Византийской империи / А. М. Величко. — М. : ФондИВ, 2008. — 370 c. — Текст : непосредственный.
Влахос Иерофей, митрополит. Православная психотерапия / Иерофей Влахос. — Сергиев Посад : Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2004. — 368 c. — Текст : непосредственный.
Гурьев Виктор, протоиерей. Пролог в поучениях / Виктор Гурьев — М. : Директ-Медиа, 2014. — 649 c. — Текст : непосредственный.
Дагрон, Ж. Восточный цезаропапизм (история и критика одной концепции). Перевод С. А. Иванова / Ж. Дагрон. — Текст : непосредственный // ГЕNNADΙΟΣ: К 70-летию акад. Г.Литаврина. — М.

: Индрик, 1999. — С. 80-99.

Дагрон Ж. Император и священник: этюд о византийском

«цезарепапизме» / Мусин А. Е., пер. и науч. ред. Медведев И. П., общ. ред. СПб: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История, 2010. – 480 с. — Текст : непосредственный.

Диль, Ш. Император Юстиниан и Византийская церковь VI век / Ш. Диль. — Минск : МФЦП, 2010. — 656 c. — Текст : непосредственный.
Дмитрий Ростовский, свт. Жития святых. Житие святого отца нашего Иоанна Златоустого, патриарха Константинопольского / Дмитрий Ростовский. — Текст : электронный // Азбука веры [Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/998
Зызыкин, М. В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи. Глава IV. О симфонии государства и Церкви / М. В. Зызыкин. —

Текст : электронный // Азбука веры [Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Nikon_Minin/patriarh nikon —ego —gosudarstvennye —i —kanonicheskie —idei/4

Зызыкин, М. В. Царская власть и закон о престолонаследии в России / М. В. Зызыкин. — София : Кн. А.А. Ливен, 1924. — 190 c. — Текст : непосредственный.
Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Деяния Апостольские / святитель Иоанн Златоуст — Текст : непосредственный // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 9. Кн. 1. — СПб. : Издание Санкт-Петербургской Духовной

Академии, 1903. С. 6–479

Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Книгу Бытия // Азбука веры

[Электронный ресурс]: православная энциклопедия. –

URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_01

Иоанн Златоуст, свт. Беседы на первое послание к Коринфянам //

Азбука веры [Электронный ресурс]: Православная энциклопедия. – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_64/4

Иоанн Златоуст, свт. Беседа по рукоположении во пресвитера / святитель Иоанн Златоуст — Текст : непосредственный // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа

Константинопольского, в русском переводе. Т. 1. Кн. 2. — СПб. :

Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1898. С. 485-492.

Иоанн Златоуст, свт. Беседы к Антиохийскому народу о статуях / святитель Иоанн Златоуст — Текст : непосредственный // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа

Константинопольского, в русском переводе. Т. 2. Кн. 1. — СПб. :

Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1898. С. 5-304.

Иоанн Златоуст, свт. Восемь слов на книгу Бытия // Азбука веры

[Электронный ресурс]: православная энциклопедия. –

URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/slova_01/#0_4

Иоанн Златоуст, свт. Дополнение к письмам св. Иоанна Златоуста //

Азбука веры [Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/pisma_k_raznym_licam/226

Иоанн Златоуст, свт. Иоанн Златоуст о богатстве и бедности, деньгах и собственности // Предание [Электронный ресурс]: православная энциклопедия — URL: https://predanie.ru/book/219870 —ioann —zlatoust -o bogatstve —i —bednosti —dengah —i —sobstvennosti/
Иоанн Златоуст, свт. О неосуждении священников // Азбука веры

[Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – URL:

https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/o-neosuzhdenii-svjashhennikov/

Иоанн Златоуст, свт. О священстве / святитель Иоанн Златоуст — Текст : непосредственный // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 1. Кн. 2. —

СПб. : Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1898. С. 403492.

Иоанн Златоуст, свт. Сравнение власти, богатства и преимуществ царских с истинным и христианским любомудрием монашеской жизни URL: http://www.odinblago.ru/sv_otci/ioann_zlatoust/1_1/4
Иоанн Златоуст, свт. Толкование на послание к Колоссянам // Азбука веры [Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —poslanie —k kolossjanam/
Иоанн Златоуст, свт. Толкование на послание к Титу // Азбука веры

[Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —poslanie —k —titu/

Иоанн Златоуст, свт. Беседа на слова: «вышло повеление от кесаря

Августа» и на «внесение в перепись» святой Богородицы // Азбука веры

[Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/beseda_na_slova/#sel=12:124,12:

137 .

Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Послание к римлянам / святитель Иоанн Златоуст — М. : Посад, 1994. — 632 c. — Текст : непосредственный.
Иоанн Златоуст, свт. Слово о начальстве, власти и славе / святитель Иоанн Златоуст — Текст : непосредственный // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 12. Кн. 2. — СПб. : Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1906. С. 628–636.
Иоанн Златоуст, свт. Рассуждение против иудеев и язычников о том, что

Иисус Христос есть истинный Бог

// https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/protiv_iudeev_i_jazychnikov/

Иоанн Златоуст, свт. Толкование на второе послание к

Фессалоникийцам. Беседа 4 //

https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —vtoroe —poslanie —k fessalonikijtsam/#0_4

Иоанн Златоуст. Толкование на первое послание к Тимофею // https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —pervoe —poslanie —k timofeju/6
Карташов, А. В. Вселенские соборы / А. В. Карташов. — М. : Логос, 2009. — 417 c. — Текст : непосредственный.
Кецба, Б. И. Социально-правовые идеи Иоанна Златоуста / Б. И. Кецба. — Текст : непосредственный // Евразийский юридический журнал. — 2014. — № 8 (75). — С. 150-153.
Кецба Б.И. Учение Отцов Церкви в политико-правовой мысли Византийской империи : диссертация … кандидата юридических наук : 12.00.01 / Кецба Бата Игоревич; [Место защиты: Моск. гос. юрид. акад.

им. О.Е. Кутафина]. — Москва, 2017. — 199 с.

Кириллов Андрей, протоиерей. Догматическое учение о таинстве

Евхаристии в творениях св. Иоанна Златоуста / Андрей Кириллов. — Текст : электронный // Азбука веры [Электронный ресурс]:

Православная энциклопедия. — URL:

https://azbyka.ru/otechnik/Andrej_Kirillov/dogmaticheskoe-uchenie-otainstve-evharistii-v-tvorenijah-sv-ioanna-zlatousta/

Костюк, К. Н. Состояние христианской социальной мысли в Византии /

К. Н. Костюк. — Текст : электронный // Портал: Богослов. Ru. : [сайт]. — URL: https://bogoslov.ru/article/3214428#_ftn21

Куан, З.К.. Конфуцианские представления о семье и их влияние в феодальном обществе Вьетнама // Грамота. — 2013. — № 8 часть 2. — С. 66-71.
Курбатов, Г. Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественнополитической мысли / Г. Л. Курбатов. — Л. : Норма, 1991. — 218 c. — Текст : непосредственный.
Курганов, Ф. А. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи / Ф. А. Курганов. — Казань : , 1880. — 730 c. — Текст : непосредственный.
Кырлежев А. Секуляризм и постсекуляризм в России и в мире // Отечественные записки. № 1. Режим доступа: http:// www. stranaoz.ru/2013/1/sekulyarizm-i-postsekulyarizm-v-rossii-i-v-mire.
Логиновский, С. С. Иоанн Златоуст о гендерном неравенстве в семье / С. С. Логиновский. — Текст : непосредственный // Вестник Омского университета. — 2015. — № 2 (76). — С. 100–102.
Матецкая А. В. Формирование постсекулярного общества в России / А.В. Матецкая. — Текст : непосредственный // Гуманитарий Юга России. — 2020. — Том 9. № 5. – С. 93–107.
Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточнохристианская мистика / Иоанн Мейендорф. — М. : Институт ДИ-ДИК, 2000. — 576 c. — Текст : непосредственный.
Мейендрф Иоанн, протопресвитер. Введение в святоотеческое богословие / Иоанн Мейендорф. — Минск: «Лучи Софии», 2007. – 385

с. — Текст : непосредственный.

Ориген. О началах. Против Цельса. / Ориген. — СПб. : Библиополис, 2008. — 792 c. — Текст : непосредственный.
Памятники римского права: Институции Юстиниана. / Под ред. Л.Л.

Кофанова, В.А. Томсинова. – М.: Зерцало, 1998. – 400 с.

Писарев, Л. И. Очерки из истории христианского вероучения патристического периода / Л. И. Писарев. — СПб : Издательство Олега Абышко, 2009. — 514 c. — Текст : непосредственный.
Правила православной церкви с толкованиями Никодима епископа Далматинско-Истрийского : Пер. с серб. Т. 1-2 / [Предисл.: протоирея Владислава Цыпина]. – М.: «Отчий дом», 2001 / Т. 1. – 686 с.
Православное церковное право / Никодим (Милаш Николай

Трифонович), еп. ; пер. М. Г. Петрович. – Санкт-Петербург : Тип. В.В.

Комарова, 1897. – 726 с.

Саврей, В. Я. Антиохийская школа в истории христианской мысли / В.

Я. Саврей. — М. : Издательство МГУ, 2012. — 232 c. — Текст : непосредственный.

Кирилл Иерусалимский, свт. Поучения огласительные и тайноводственные / святитель Кирилл Иерусалимский. — М. : Благовест, 2010. — 239 c. — Текст : непосредственный.
Иоанн Златоуст, свт. Священное Писание в толкованиях святителя Иоанна Златоуста. Том IV. Книга 2. Толкование на Евангелие от Матфея.

— М. : «Ковчег», 2006. – 608с.

Иоанн Златоуст, свт. Священное Писание в толкованиях святителя Иоанна Златоуста. Том IV. Книга 1. Толкование на Евангелие от Матфея. — М.: «Ковчег», 2006. – 624 с.
Сидоров А.И. Древние жития святителя Иоанна Златоуста. Тексты и комментарий. Диалог Палладия // Азбука веры [Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – URL:

https://azbyka.ru/otechnik/Aleksej_Sidorov/drevnie-zhitija-svt-ioannazlatousta/1

Сороцкий, М. С. Хозяйственная этика Иоанна Златоуста : специальность 09.00.05 «Этика» : диссертация на … кандидата философских наук / Сороцкий М.С. ; Тульский государственный педагогический университет. — Тула, 2004. — 161 c. — Текст :

непосредственный.

Тихомиров, Л. А. Религиозно-философские основы истории / Л. А.

Тихомиров. — М. : ФИВ, 2012. — 808 c. — Текст : непосредственный.

Тихомиров, Л. А. Монархическая государственность / Л. А. Тихомиров. — М. : ГУП «Облиздат», 1998. — 672 c. — Текст : непосредственный.
Филарет (Дроздов), свт., митр. Московский и Коломенский. Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского: Слова и речи: В 5 томах. М., 1826-1836. Т. 2, 3.
Флоровский Георгий, протоиерей. Восточные отцы IV века / Георгий Флоровский — Париж : , 1931. — 240 c. — Текст : непосредственный.
Фурман, Д., Каариайнен К. Религиозность в России на рубеже XX — XXI столетий / Д. Фурман, K. Каариайнен. — Текст : непосредственный // Общественные науки и современность. — 2007. — № № 2. — С. 78-95.
Хабермас, Ю. Постсекулярное общество — что это? Часть первая / Ю. Хабермас. — Текст : непосредственный // Российская философская газета. — 2008. — № 4 (18). — С. 1-2.
Цыпин Владислав, протоиерей. Церковное право / Владислав Цыпин. — М. : , 1996. — 442 c. — Текст : непосредственный.
Чалов, И. В. Трансформация христианского взгляда на богатство в европейской традиции / И. В. Чалов. — Текст : непосредственный // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия.

— 2012. — № 13. — С. 166-176.

Шамшурин, В. И. Св. Иоанн Златоуст об обязанностях властей при несении полномочий / В. И. Шамшурин. — Текст : непосредственный // Каспийский регион: политика, экономика, культура. Научный журнал.

— 2017. — Т. 53, № 4. — С. 211-218.

Экземплярский, В. И. Библейское и святоотеческое учение о сущности священства / В. И. Экземплярский. — Киев : , 1904. — 279 — Текст : непосредственный.
Эрмий Созомен Саламинский. Церковная история Эрмия Созомена

Саламинского / Эрмий Созомен Саламинский. — СПб.: Типография

Фишера., 1851 – 670 с. — Текст : непосредственный.

[1] Хабермас, Ю. Постсекулярное общество — что это? Часть первая / Ю. Хабермас. непосредственный // Российская философская газета.

[2] Богатырёв, Д. К., Шишова, М.И. Постсекулярная гипотеза и особенности российской постсекулярности / Д. К. Богатырёв, М. И. Шишова. — Текст : непосредственный // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. — 2015. — № 16 (3). — С. 95–109. ³ Апполонов, А. В. Критические замечания о «постсекулярности» и «постсекулярном» / А. В. Апполонов.

— Текст : непосредственный // Религиоведческий альманах. — 2016. — № 1. — С. 4—36.

[3] Хабермас, Ю. Постсекулярное общество — что это? Часть первая / Ю. Хабермас. непосредственный // Российская философская газета.

[4] Кырлежев, А. Секуляризм и постсекуляризм в России и в мире // Отечественные записки. 2013. № 1. Режим доступа: http ://www .strana —oz .ru /2013/1/sekulyarizm —i —postsekulyarizm —v —rossii —i —v —mire .

[5] Матецкая, А. В. Формирование постсекулярного общества в России / А.В. Матецкая. — Текст :

непосредственный // Гуманитарий Юга России. — 2020. — Том 9. № 5. – С. 104.

[6] Фурман, Д., Каариайнен, К. Религиозность в России на рубеже XX — XXI столетий / Д. Фурман, K. Каариайнен. — Текст : непосредственный // Общественные науки и современность. — 2007. — № № 2. —

[7] Хабермас, Ю. Постсекулярное общество — что это? Часть первая / Ю. Хабермас. непосредственный // Российская философская газета.

[8] Например, Круглый стол «Церковь, государство, армия: историческая традиция и современные аспекты соработничества» (Москва, Комитет по развитию гражданского общества, 26 января 2023 года); Круглый стол «Государственно-церковные отношения: теория и практика» (Москва, МГЮА, 21 января 2020 года); Конференция «Империя и Церковь. Церковь, государство и общество в Российской империи в XVIII – начале XX веков» (Санкт-Петербург, СПБДА, 27-28 апреля 2023 года); Конференция «Церковь, государство и общество в истории России и православных стран» (Владимир, ВлГУ, 11-12 мая 2022 года); Конференция «Византия, Европа, Россия: социальные практики и взаимосвязь духовных традиций» (Санкт-Петербург, Социологический институт РАН – филиал ФНИСЦ РАН, 24 июня 2021 года).

[9] Филарет (Дроздов), свт., митр. Московский и Коломенский. Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского: Слова и речи: В 5 томах. М., 1826-1836. Т. 2, 3.

[10] Правила православной церкви с толкованиями Никодима епископа Далматинско-Истрийского : Пер. с серб. Т. 1-2 / [Предисл.: протоирея Владислава Цыпина]. – М.: «Отчий дом», 2001 / Т. 1. — 686 с.

[11] Курганов, Ф. А. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи / Ф. А. Курганов. — Казань : , 1880. — 730 c. ¹³Баженов, В. Учение о церковном законе и церковной власти по творениям св. Иоанна Златоуста / В.

Баженов. — С.-П. : Странник, 1892. — 99 c.

[12] Карташов, А. В. Вселенские соборы / А. В. Карташов. — М. : Логос, 2009. — 417 c. ¹⁵Зызыкин, М. В. Царская власть и закон о престолонаследии в России / М. В. Зызыкин. — София : Кн. А.А. Ливен, 1924. — 190 c.

[13] Флоровский Георгий, протоиерей. Восточные отцы IV века / Георгий Флоровский — Париж : , 1931. —

[14] c.

[15] Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-христианская мистика / Иоанн Мейендорф. — М. : Институт ДИ-ДИК, 2000. — 576 c.

[16] Бальжик, И. А. Отношения государства и церкви: «симфония властей»: монография / И. А. Бальжик. — Одесса: Фенікс, 2015. – 187 с.

[17] Кецба, Б.И. Учение Отцов Церкви в политико-правовой мысли Византийской империи : диссертация … кандидата юридических наук : 12.00.01 / Кецба Бата Игоревич; [Место защиты: Моск. гос. юрид. акад. им. О.Е. Кутафина]. — Москва, 2017. — 199 с.

[18] Кецба, Б. И. Социально-правовые идеи Иоанна Златоуста / Б. И. Кецба. — Текст : непосредственный // Евразийский юридический журнал. — 2014. — № 8 (75). — С. 150-153.

[19] Бежанидзе, Г. В. Две версии средневековой модели «симфонии» церковно-государственных отношений / Г. В. Бежанидзе. — Текст : непосредственный // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. — 2020. — № Вып.97. — С. 9–22.

[20] Сороцкий, М. С. Хозяйственная этика Иоанна Златоуста : специальность 09.00.05 «Этика» : диссертация … кандидата философских наук / Сороцкий М.С. ; Тульский государственный педагогический университет. — Тула, 2004. — 161 c.

[21] Эрмий Созомен Саламинский. Церковная история Эрмия Созомена Саламинского. С-Пб.: Типография Фишера., 1851. С. 547.

[22] Саврей, В. Я. Антиохийская школа в истории христианской мысли / В. Я. Саврей. — М. : Издательство МГУ, 2012. С. 126.

[23] Брендле, Р. Иоанн Златоуст: Проповедник, епископ, мученик / Р. Брендле. — М. : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2008. С. 77.

[24] Курбатов, Г. Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественно-политической мысли / Г. Л. Курбатов. — Л. : Норма, 1991. С. 101–102.

[25] Саврей, В. Я. Антиохийская школа в истории христианской мысли / В. Я. Саврей. — М. : Издательство МГУ, 2012. С. 128–129.

[26] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Книгу Бытия // Азбука веры [Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_01 ²⁹ Иоанн Златоуст, свт. Беседы на первое послание к Коринфянам // Азбука веры [Электронный ресурс]: Православная энциклопедия. – Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_64/4 ³⁰ Там же.

[27] Куан, З.К. Конфуцианские представления о семье и их влияние в феодальном обществе Вьетнама // Грамота. — 2013. — № 8 часть 2. — С. 66.

[28] Иоанн Златоуст, свт. Восемь слов на книгу Бытия // Азбука веры [Электронный ресурс]: православная энциклопедия. – Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/slova_01/#0_4 ³³ Логиновский, С. С. Иоанн Златоуст о гендерном неравенстве в семье / С. С. Логиновский. — Текст :

непосредственный // Вестник Омского университета. — 2015. — № 2 (76). — С. 100–101. ³⁴ Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Книгу Бытия. Беседа XVII. // Азбука веры [Электронный ресурс]:

православная энциклопедия. – Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_01

[29] Там же. ³⁶ Там же.

[30] Курбатов, Г. Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественно-политической мысли / Г. Л. Курбатов. — Л. : Норма, 1991. С. 109.

[31] Костюк, К.Н. Состояние христианской социальной мысли в Византии // Портал: Богослов. Ru. – Режим доступа: https://bogoslov.ru/article/3214428#_ftn21

[32] Логиновский, С. С. Иоанн Златоуст о гендерном неравенстве в семье / С. С. Логиновский. — Текст :

непосредственный // Вестник Омского университета. — 2015. — № 2 (76). — С. 101.

[33] Курбатов, Г. Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественно-политической мысли / Г. Л. Курбатов. — Л. : Норма, 1991. С. 117.

[34] Чалов, И.В. Трансформация христианского взгляда на богатство в европейской традиции // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. № 13, 2012. С. 168.

[35] Кецба, Б.И. Учение Отцов Церкви в политико-правовой мысли Византийской империи : диссертация … кандидата юридических наук : 12.00.01 / Кецба Бата Игоревич; [Место защиты: Моск. гос. юрид. акад. им. О.Е. Кутафина]. — Москва, 2017. С. 119.

[36] Брендле, Р. Иоанн Златоуст: Проповедник, епископ, мученик / Р. Брендле. — М. : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2008. С.62.

[37] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Послание к римлянам / святитель Иоанн Златоуст — М. : Посад, 1994. С.

[38] .

[39] Там же. С. 61. ⁴⁶ Там же. С. 59.

[40] Иоанн Златоуст, свт. Слово о начальстве, власти и славе // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 12. Кн. 2. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1906. С. 630.

[41] Там же. С. 630–631. ⁴⁹ Флоровский Георгий, протоиерей. Восточные отцы IV века. С. 215.

[42] Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-христианская мистика. С. 33–34.

[43] Ориген. О началах. Против Цельса. / Ориген. — СПб. : Библиополис, 2008. C. 536.

[44] Иоанн Златоуст. Беседа на слова: «вышло повеление от кесаря Августа» и на «внесение в перепись» святой Богородицы // Азбука Веры : — [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/beseda_na_slova/#sel=12:124,12:137 .

[45] Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-христианская мистика. С. 86.

[46] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на пророка Исайю // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 6. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1900. С. 32.

[47] Иоанн Златоуст, свт. Рассуждение против иудеев и язычников о том, что Иисус Христос есть истинный Бог // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 1. Кн. 2. — СПб. : Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1989. С. 625.

[48] Иоанн Златоуст. Толкование на второе послание к Фессалоникийцам. Беседа 4 // Азбука Веры : — [сайт].

— URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —vtoroe —poslanie —k —fessalonikijtsam/#0_4

[49] Святитель Кирилл, архиепископ Иерусалимский. –- М. Благовест, 2010. – 239 с ⁵⁸ Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Послание к римлянам / святитель Иоанн Златоуст — М. : Посад, 1994. С.

[50] .

[51] Иоанн Златоуст. Толкование на первое послание к Тимофею // Азбука Веры : — [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —pervoe —poslanie —k —timofeju/6 ⁶⁰ Там же.

[52] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на первое послание к Тимофею // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —pervoe —poslanie —k —timofeju/6

[53] Иоанн Златоуст, свт. Восемь слов на книгу Бытия. Слово IV. О том, что грех ввел три рода рабства // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/slova_01/#0_4

[54] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Послание к римлянам / святитель Иоанн Златоуст — М. : Посад, 1994. С. 59.

[55] Писарев, Л.И. Очерки из истории христианского вероучения патристического периода. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2009. C. 11.

[56] Флоровский Георгий, протоиерей. Восточные отцы IV века. С. 215.

[57] Там же. С. 216.

[58] Там же.

[59] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на первое послание к Коринфянам // Азбука Веры : [сайт]. —

URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_64/4 ⁶⁹ Там же.

[60] Иоанн Златоуст, свт. Священное Писание в толкованиях святителя Иоанна Златоуста. Том IV. Книга 1. Толкование на Евангелие от Матфея. — М. : «Ковчег», 2006. С. 601.

[61] Там же. С. 285.

[62] Там же.

[63] Шамшурин, В. И. Св. Иоанн Златоуст об обязанностях властей при несении полномочий // Каспийский регион: политика, экономика, культура. Научный журнал. — 2017. — Т. 53, № 4. С. 212.

[64] Иоанн Златоуст, свт. О священстве / святитель Иоанн Златоуст — Текст : непосредственный // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 1. Кн. 2. — СПб. : Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1898. С. 431.

[65] Шамшурин, В.И. Св. Иоанн Златоуст об обязанностях властей при несении полномочий // Каспийский регион: политика, экономика, культура. Научный журнал. — 2017. — Т. 53, № 4. С. 212.

[66] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга 1. – М.: «Сибирская Благозвонница», 2010. С. 285.

[67] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на послание к Титу // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —poslanie —k —titu/

[68] Там же.

[69] Иоанн Златоуст, свт. Священное Писание в толкованиях святителя Иоанна Златоуста. Том IV. Книга 1. Толкование на Евангелие от Матфея. — М. : «Ковчег», 2006. С. 624. ⁸⁰ Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Послание к римлянам / святитель Иоанн Златоуст — М. : Посад, 1994. С.

[70] .

[71] Там же.

[72] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на пророка Исайю // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 6. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1900. С. 6. ⁸³ Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Послание к римлянам / святитель Иоанн Златоуст — М. : Посад, 1994. С.

[73] .

[74] Там же. С. 443.

[75] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на послание к Колоссянам // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —poslanie —k —kolossjanam/

[76] Иоанн Златоуст, свт. Беседы к Антиохийскому народу о статуях // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 2. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1898. С. 241.

[77] Там же. С. 242.

[78] Брендле, Р. Иоанн Златоуст: Проповедник, епископ, мученик / Р. Брендле. — М. : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2008. С. 58.

[79] Иоанн Златоуст, свт. Дополнение к письмам св. Иоанна Златоуста // Азбука Веры : [сайт]. — URL:

https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/pisma_k_raznym_licam/226 ⁹⁰ Иоанн Златоуст, свт. Иоанн Златоуст о богатстве и бедности, деньгах и собственности // Предание.ру : [сайт]. — URL: https://predanie.ru/book/219870 —ioann —zlatoust -o-bogatstve —i —bednosti —dengah —i —sobstvennosti/ ⁹¹ Иоанн Златоуст, свт. Начальник. Симфония по творениям свт. Иоанна Златоуста // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/simfonija —po —tvorenijam —svt —ioanna —zlatousta/93 ⁹²Там же.

[80] Иоанн Златоуст, свт. Беседа по рукоположении во пресвитера // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 1. Кн. 2. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1898. С. 485. ⁹⁴Там же. С. 486.

[81] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Деяния Апостольские // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 9. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1903. С. 45.

[82] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Деяния Апостольские // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 9. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1903. С. 139.

[83] Там же. С. 144.

[84] Там же. ⁹⁹Там же.

[85] Правила православной церкви с толкованиями Никодима епископа Далматинско-Истрийского. С. 518.

[86] Кириллов Андрей, протоиерей. Догматическое учение о таинстве Евхаристии в творениях св. Иоанна Златоуста / Андрей Кириллов. — Текст : электронный // Азбука Веры : [сайт]. — URL:

https ://azbyka .ru /otechnik /Andrej _Kirillov /dogmaticheskoe —uchenie -o-tainstve —evharistii —v —tvorenijah —sv —ioanna zlatousta /

[87] Кириллов Андрей, протоиерей. Догматическое учение о таинстве Евхаристии в творениях св. Иоанна Златоуста / Андрей Кириллов. — Текст : электронный // Азбука Веры : [сайт]. — URL:

https ://azbyka .ru /otechnik /Andrej _Kirillov /dogmaticheskoe —uchenie -o-tainstve —evharistii —v —tvorenijah —sv —ioanna zlatousta /

[88] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на пророка Исайю // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 6. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1900. С. 340. ¹⁰⁴ Иоанн Златоуст, свт. Толкование на второе послание к Тимофею // Азбука Веры : [сайт]. — URL:

https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —vtoroe —poslanie —k —timofeju/

[89] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Книгу Бытия // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_01

[90] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на второе послание к Тимофею // Азбука Веры : [сайт]. — URL:

https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —vtoroe —poslanie —k —timofeju/

[91] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на второе послание к Тимофею // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —vtoroe —poslanie —k —timofeju/

[92] Гурьев Виктор, протоиерей. Пролог в поучениях / Виктор Гурьев — М. : Директ-Медиа, 2014. С. 485. ¹⁰⁹ Там же.

[93] Там же. ¹¹¹ Там же.

[94] Там же.

[95] Там же.

[96] Там же. С.486.

[97] Баженов, В. Учение о церковном законе и церковной власти по творениям св. Иоанна Златоуста. С. 61.

[98] Иоанн Златоуст, свт. Священное Писание в толкованиях святителя Иоанна Златоуста. Том IV. Книга 2. Толкование на Евангелие от Матфея. — М. : «Ковчег», 2006. С. 243.

[99] Саврей, В. Я. Антиохийская школа в истории христианской мысли / В. Я. Саврей. — М. : Издательство МГУ, 2012. С.123.

[100] Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-христианская мистика. С. 48.

[101] Влахос Иерофей, митрополит. Православная психотерапия / Иерофей Влахос. — Сергиев Посад : СвятоТроицкая Сергиева Лавра, 2004. С. 54.

[102] Иоанн Златоуст, свт. О священстве // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/o_svyashenstve/

[103] Там же. ¹²² Там же.

[104] Влахос Иерофей, митрополит. Православная психотерапия / Иерофей Влахос. — Сергиев Посад : СвятоТроицкая Сергиева Лавра, 2004. С. 55.

[105] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на первое послание к Тимофею // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolkovanie —na —pervoe —poslanie —k —timofeju/6

[106] Кириллов Андрей, протоиерей. Догматическое учение о таинстве Евхаристии в творениях св. Иоанна Златоуста / Андрей Кириллов. — Текст : электронный // Азбука Веры : [сайт]. — URL:

https ://azbyka .ru /otechnik /Andrej _Kirillov /dogmaticheskoe —uchenie -o-tainstve —evharistii —v —tvorenijah —sv —ioanna zlatousta /

[107] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на пророка Исайю // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 6. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1900. С. 271. ¹²⁷ Иоанн Златоуст, свт. Симфония по творениям свт. Иоанна Златоуста. Наказание // Азбука Веры : [сайт].

— URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/simfonija —po —tvorenijam —svt —ioanna —zlatousta/91

[108] Цит. по: Православное церковное право / Никодим (Милаш Николай Трифонович), еп. ; пер. М. Г. Петрович. – Санкт-Петербург : Тип. В.В. Комарова, 1897. С. 681.

[109] Вальденберг, В.Е. Государственное устройство Византии до конца VII века. Издательство СПБГУ. — СПб. 2008. С.142.

[110] Курганов, Ф.А. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи. С. 73.

[111] Цит. по: Цыпин Владислав, протоиерей. Церковное право. М., 1996. С. 419-420.

[112] Правила православной церкви с толкованиями Никодима епископа Далматинско-Истрийского. С. 663. ¹³³ Карташов, А.В. Вселенские соборы. С. 76.

[113] Дагрон, Ж. Восточный цезаропапизм (история и критика одной концепции). Перевод С. А. Иванова // ГЕШАБЮЕ: К 70-летию акад. Г.Литаврина. — М.: Изд-во «Индрик», 1999. С. 83-84.

[114] Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви // Седьмица.ру : [сайт]. — URL: https://www.sedmitza.ru/lib/text/434799/

[115] Дагрон, Ж. Восточный цезаропапизм (история и критика одной концепции). Перевод С. А. Иванова // ГЕШАБЮЕ: К 70-летию акад. Г.Литаврина. — М.: Изд-во «Индрик», 1999. С. 87.

[116] Иоанн Златоуст, свт. Слово о начальстве, власти и славе // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 12. Кн. 2. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1906. С. 631.

[117] Правила православной церкви с толкованиями Никодима епископа Далматинско-Истрийского. С. 663.

[118] Иоанн Златоуст, свт. Беседы к Антиохийскому народу о статуях // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 2. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1898. С. 84.

[119] Правила православной церкви с толкованиями Никодима епископа Далматинско-Истрийского. С. 663.

[120] Иоанн Златоуст, свт. Слово о начальстве, власти и славе // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 12. Кн. 2. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1906. С. 631.

[121] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Послание к римлянам / святитель Иоанн Златоуст — М. : Посад, 1994. C.

[122] .

[123] Иоанн Златоуст, свт. Священное Писание в толкованиях святителя Иоанна Златоуста. Том IV. Книга 2. Толкование на Евангелие от Матфея. — М. : «Ковчег», 2006. С. 368.

[124] Иоанн Златоуст, свт. Выборки из разных слов св. Иоанна Златоуста. Слово 16. О высокомерии и тщеславии // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/vyborki/16

[125] Там же.

[126] Зызыкин, М.В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи. Глава IV. О симфонии государства и Церкви // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Nikon_Minin/patriarh —nikon ego —gosudarstvennye —i —kanonicheskie —idei/4

[127] Православное церковное право / Никодим (Милаш Николай Трифонович), еп. ; пер. М. Г. Петрович. – Санкт-Петербург : Тип. В.В. Комарова, 1897. С. 681.

[128] Иоанн Златоуст, свт. О неосуждении священников // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/o —neosuzhdenii —svjashhennikov/

[129] Цит. по: Православное церковное право / Никодим (Милаш Николай Трифонович), еп. ; пер. М. Г. Петрович. – Санкт-Петербург : Тип. В.В. Комарова, 1897. С. 681.

[130] Сидоров А.И. Древние жития святителя Иоанна Златоуста. Тексты и комментарий. Диалог Палладия //

Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Aleksej_Sidorov/drevnie —zhitija —svt —ioanna —zlatousta/1

[131] Иоанн Златоуст, свт. Слово о начальстве, власти и славе // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 12. Кн. 2. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1906. С. 631.

[132] Иоанн Златоуст, свт. Беседы к Антиохийскому народу о статуях // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 2. Кн. 1. — СПб. : Издание СанктПетербургской Духовной Академии, 1898. С. 44.

[133] Мейендрф Иоанн, протопресвитер. Введение в святоотеческое богословие / Иоанн Мейендорф. — Минск: «Лучи Софии», 2007. С. 232.

[134] Дмитрий Ростовский, свт. Жития святых. Житие святого отца нашего Иоанна Златоустого, патриарха Константинопольского // Азбука Веры : [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija svjatykh/998

[135] Курбатов, Г. Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественно-политической мысли / Г. Л. Курбатов. — Л. : Норма, 1991. С. 107.

Религиозные и политические аргументы в обосновании принципа симфонии властей в трудах Иоанна Златоуста

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ В ПОНИМАНИИ ИОАННА ЗЛАТОУСТА

ОСНОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

НРАВСТВЕННЫЙ ОБРАЗ ПРАВИТЕЛЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ. СВЯЩЕНСТВО И ЦАРСТВО В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПЦИИ СИМФОНИИ ВЛАСТЕЙ ИОАННА ЗЛАТОУСТА

УЧЕНИЕ ЗЛАТОУСТА О ВЛАСТИ СВЯЩЕНСТВА

ПРИНЦИП СИМФОНИЧНОСТИ В УЧЕНИИ СВЯТИТЕЛЯ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Тайна свободы

А. В. Колчак (1874–1920) в Порт-Артуре: от полярного исследователя к боевому офицеру

Что останется от Украины?

1000 ДНЕЙ «СВО»