С первого взгляда, тот средневековый традиционализм, который известен нам по Крестовым походам и Священном союзу, безвозвратно ушёл в прошлое, а его место занял, в лучшем случае, социал-республиканский квази-монархизм. Подвижники старой Европы, такие как Людовик Святой и Павел Первый, проиграли королям-предателям на подобие итальянского Эммануила или откровенным самозванцам вроде «царевича Георгия». Но так обстоят дела лишь на первый взгляд. В реальности же традиционные монархические идеи никуда не исчезли. Претерпев изменения, они не только приспособились к отстаиванию консервативных ценностей в евросоциалистическом окружении, но и стали смотреться настоящими революционерами в этом окружении. Очень наглядным является пример испанских карлистов. Французам они могут напомнить вандейских шуанов из-за своей воинственности и векового партизанства. Русские отыщут в карлистах черты казаков или старообрядцев. Будучи чисто испанским феноменом, карлисты, тем не менее, представляют ценность для всей европейской цивилизации, не просто как реликт традиционализма, но как его успешный реликт, отвечающий вызовам апостасийного мира. Комбинируя монархизм и резкую критику правящей династии, антилиберализм и требование широких свобод, антисепаратизм и регионализм, католицизм и скептическое отношение к Ватикану, карлисты, пожалуй, единственным в своём роде примером, у которого пока нет аналогов. Добавим сюда и то, карлисты, в отличие от более знаменитой испанской Фаланги, сумели не выродиться и не полеветь за годы социал-монархического бардака короля Хуана Карлоса и коммунистического реваншизма (принявшего отчётливые очертания мести за поражение в испано-советской войне 1936-1939 гг.), которые закономерно последовали за смертью Франко.

Начнём наш рассказ с того, что карлизм – одно из старейших политических движений Европы, возникшее в первой половине XIX в., когда после смерти в 1833 г. короля Испании Фердинанда VII престол был передан в нарушение салического принципа престолонаследия его дочери Изабелле, а не брату Карлосу. Такое решение спровоцировало три карлистские войны (1833-1839 гг.; 1846-1849 г.; 1872-1876 гг.). Первая Карлистская война вылилась в столкновение либералов, поддерживавших Изабеллу, и консерваторов, вступившихся за права Карлоса. Либеральному лагерю оказывала поддержку Великобритания и Франция, сторону карлистов приняли Пруссия, Австрия и Россия; в карлистской армии сражались добровольцы из числа прусских и австрийских аристократов, а занять деньги на военные нужды Карлос собирался у Российской Империи. В отличие от легитимистских движений иных стран, испанский карлизм всегда был явлением более значимым, нежели просто движением, направленным на монархическую реставрацию. Испанский карлизм сумел разработать свою собственную политическую философию, обосновывающую монархическую форму правления, но в то же время включающую другие обязательные принципы, в частности, приверженность традиционному католицизму и децентрализацию власти, без которых монархия в глазах карлистов теряла свою цену. Карлистским претендентом на престол мог быть только тот, кто разделял идеологические принципы карлизма – именно отсюда проистекает идея карлистов о возможности сопротивления королю, предавшему эти принципы, а также отказа признать право претендента на престол, если он придерживается других взглядов. Такое случалось и на практике. Так, в XIX в. очередной наследник от карлистской ветви Бурбонов был отвергнут карлистами на том основании, что не разделял традиционные идеалы. В современный период традиционные карлисты отвергли Карло-Уго Бурбон-Пармского из-за его симпатий к социализму.

 

После поражения в трёх карлистских войнах XIX в., карлизм не прекратил своего существования. Его сторонники создали политическую партию «Традиционалистическая община», а также полувоенные формирования – «рекэтес». Антикатолическая политика Второй Республики вызвала резкое неприятие карлистов, в связи с этим с началом испано-советской войны (1936 г.) карлисты выступили против республики, а «рекэтес» (бойцы которых отличались глубокой религиозностью и высоким боевым духом) влились в ряды Национальной армии Ф. Франко. Они сыграли значительную роль в победе над советчиками (особенно на севере Испании – в Наварре, которая была «колыбелью» карлизма, и в Арагоне). В 1937 г. Франко объединил карлистов с Фалангой, создав Испанскую Традиционалистическую Фалангу (ИТФ), позднее переименованную в Национальное Движение (НД). С тех пор карлизм стал составной частью идеологии франкизма, а его представители занимали различные посты в правительстве и администрации (особенно в 1940-1950-е годы). Однако Франко и его советники, в конце концов, предпочли возвести на престол представителя «альфонсистской» ветви Бурбонов – Хуана Карлоса. После смерти Франко карлизм пережил кризис, связанный с вышеназванным событием, а также с конфликтом внутри самого карлистского движения.

Кризис был вызван тем, что карлистский претендент на престол дон Карл-Уго Бурбон-Пармский фактически перешёл на левые позиции, создав собственную т.н. Карлистскую Партию (КП), провозгласившую курс на построение «самоуправляющегося социализма». Карлисты-традиционалисты вполне обоснованно сочли этот дрейф Карла-Уго влево неоправданным «разрывом с Традицией». Позиция традиционалистов нашла поддержку у младшего брата Карла-Уго – дона Сикста Генриха Бурбон-Пармского, который остался верен их идеалам и, наоборот, стал склоняться в сторону правого радикализма. Конфликт выплеснулся наружу в 1976 г., во время традиционной встречи карлистов в Монтехурре, на которой произошло открытое столкновение между «прогрессивными карлистами» Карло-Уго и традиционалистами дона Сикста. Последних приехали поддержать представители других праворадикальных движений тогдашней Испании, а также предствители ультраправых из Франции, Италии и Аргентины. В результате столкновения было убито два человека, что привело к окончательному размежеванию между двумя направлениями. Карлисты-традиционалисты, в полном соответствии с карлистской доктриной, отказались считать Карла-Уго «своим» претендентом. После смерти в 1977 г. Ксаверия (Хавьера) Бурбон-Пармского, отца Карло-Уго и Сикста, считавшегося карлистами испанским королём, дон Сикст был объявлен регентом и принял титул «знаменосца Традиции».

Дон Сикст Генрих Бурбон-Пармский в юности

Не касаясь левого изменнического крыла карлизма, сосредоточимся на карлистах-традиционалистах. В настоящее время их представляют две организации: Традиционалистическая Карлистская Община (ТКО) и Традиционалистическая Община (ТО). В целом, обе организации разделяют одни и те же идеологические принципы, хотя и можно говорить о том, что ТО во главе с доном Сикстом занимает более правые позиции, чем ТКО.

В мае 1986 г. в Эскориале состоялся конгресс «За объединение карлизма», на котором было объявлено о начале активной деятельности ТКО, выражавшей взгляды традиционных карлистов. ТО была зарегистрирована в 2000 г., объединив ещё более правые элементы карлизма. Хотя, сам дон Сикст в январе 2001 г. во время поездки в Аргентину попал в серьёзную автокатастрофу , от которой до сих пор не оправился, фактически именно он – глава этой организации. Разница между ТКО и ТО состоит, по большому счёту, в том, что ТКО представляет из себя сообщество людей, более склонных заниматься чисто практической политической деятельностью, в то время как ТО дона Сикста объединила вокруг себя прежде всего представителей интеллектуальной элиты.

Суть идеологии выражает старинный карлистский девиз «Бог, Родина, Вольности, Король» («Dios, Patria, Fueros, Rey»). Этот девиз современными карлистами интерпретируется следующим образом:

1. Бог. Карлизм провозглашает веру в Бога-Творца, Властителя и Законодателя основой своего политического кредо, а Католическую Церковь рассматривает как единственно истинную. Власть Иисуса Христа считается фундаментом любой легитимной власти, поэтому, с точки зрения карлистов, государственные законы и правительственные акты следует согласовывать с «естественными христианскими принципами».

2. Родина. Испания состоит из различных регионов, обладающих своими собственными особенностями, которые обогащают страну в целом и не должны игнорироваться в государственной политике. Именно поэтому важную роль в Испанском государстве должны играть так называемые fueros (вольности) регионов, т. е. их права и привилегии.

3. Вольности. Вольности представляют собой в общих чертах права или привилегии, признанные королем за человеком, сословием, общиной, городом, провинцией, регионом и т. д., осуществлять какую-либо специфическую деятельность (например, преимущественно перед другими) или жить в соответствии со своими собственными местными законами в обмен на верность и признание его власти. Вольности Наварры, о которых прежде всего идет речь, были даны этому королевству при его присоединении к Кастилии и Арагону и давали ему возможность продолжать жить по своим законам, в то же время обеспечивая верность испанской короне. Со времени Французской революции началось наступление на вольности, выразившиеся в тенденции централизации государства. Лозунг вольностей был возрожден карлистами. При Франко Наварра пользовалась автономией, которой не было у других частей Испании. Проблема вольностей решается карлистами в двух отношениях: в контексте соотнесения прав личности и государства, а также центральной и региональной власти. Личные права человека объявляются незыблемым фундаментом его свободы. Всеобъемлющая власть государства является формой либо демократии (закон большинства), либо тоталитаризма (марксистского или фашистского). Карлисты же, в отличие от ряда других праворадикальных движений Европы, являются убежденными противниками государственного централизма. Традиционализм, который карлисты противопоставляют этатизму, представляет собой принцип «социального суверенитета, который должен быть уважаем политической властью государства».

4. Король. Согласно карлистской доктрине, политическая власть обладает тремя независимыми функциями, которые координируются королем: законодательной, судебной и административной. Законодательная функция осуществляется королем посредством созыва кортесов, составленных по корпоративному принципу. Таким образом, карлисты отвергают современную систему представительной демократии. Судебная функция, с точки зрения карлистов, должна осуществляться также именем короля, впрочем, основным источником ее осуществления являются органы юстиции. Административная (исполнительная) функция осуществляется правительством, глава которого назначается и смещается королем. Однако карлисты не являются сторонниками абсолютной монархии! Они апеллируют к средневековым образцам, согласно которым король должен соблюдать принципы Бога, Родины и Вольностей, и если он предаёт эти идеалы, то теряет суверенитет и дает повод для восстания. С точки зрения карлистов, монархия должна быть легитимной не только по своему происхождению, но также и по своему реальному воплощению в жизнь. В этом заключается основное отличие карлизма от многих других легитимистских движений.

Карлисты декларируют себя политическим, католическим, испанским, традиционалистским, контрреволюционным, антилиберальным, регионалистским, монархическим и легитимистским движением, для которого одной из главных задач является участие католиков в политике.

В политическую программу обоих карлистских движений в настоящее время включён пункт о конституционной реформе, без которой, как говорится в программе ТКО, не могут быть осуществлены в полной мере все их предложения. Действующая в Испании Конституция 1978 г. является лишь «пустой бумагой», предоставленной «масонами узурпаторам Трона и власти в Испании», — утверждают уже представители ТО. По их мнению, конституция носит «сепаратистский, диворсистский, абортистский и капиталистский» характер, благодаря чему Испания разваливается «централистскими автономиями», а испанские семьи разрушаются из-за легализации разводов и абортов. Карлисты ставят под сомнение не просто технические моменты, а доктринальные положения нынешней конституции. Традиционалистская община провозглашает: «Да здравствует историческая конституция Испаний!» (никакой опечатки – именно Испаний, а не Испании), «Смерть Конституции 1978 г.!» ТКО заявляет, что в настоящее время Испания является фактически не монархией, а «торжествующей республикой», а сторонники нынешней монархии Хуана Карлоса на самом деле не кто иные, как республиканцы; ТО рассматривает существующий в настоящее время в Испании политический режим как «нелегитимный».

Еще один лозунг карлистов — «Ничего без Бога» (Nada sin Dios). Являясь приверженцами традиционного католицизма, карлисты критически воспринимают реформы Второго Ватиканского Собора. Если ТКО сегодня в целом лояльна по отношению к Ватикану, то ТО дона Сикста предпочитает ориентироваться на Братство св. Пия XX. Это братство католических священников-традиционалистов, признавая Папу, в то же время отказывается принимать реформы Второго Ватиканского Собора и последовавшее за ним изменение литургии, а потому находится в сложных отношениях с современным Ватиканом. Как и члены этого братства, члены ТО также открыто критикуют Второй Ватиканский Собор и его реформы. Сам дон Сикст Бурбон-Пармский в 1988 г. присутствовал на знаменитой церемонии в Эсконе (Швейцария), когда основатель братства св. Пия Десятого Архиепископ М. Лефевр рукоположил в сан епископа четырёх священников-традиционалистов без разрешения Ватикана. Дон Сикст был первым, кто публично поздравил Архиепископа Лефевра с совершенным рукоположением! О смелости данного шага свидетельствует хотя бы то, в каких тонах Лефевр отзывался о Ватикане в то время. Так, ещё до рукоположения епископов, Лефевр писал им: «Кафедра св. Петра и высшие должности Ватикана заняты антихристами…». Ещё суровей были другие его слова: «Зло, порожденное Собором, есть незнание Иисуса Христа и Его Церкви. Это зло, вдохновленное бесами, это – дорога в ад» (позднее Лефевр изменил свою позицию на более-менее лояльную к официальной Церкви). Безусловно, ТО приветствовала решение нынешнего Папы Бенедикта XVI о возвращении к служению традиционной латинской мессы на широкой основе. Дон Сикст и члены Политического секретариата ТО также присутствовали 28 октября 2008 г. в Риме на церемонии беатификации 498 испанских мучеников — духовных лиц и мирян, ставших жертвами религиозных преследований со стороны испанской Второй Республики и Народного фронта.

Карлисты подвергают резкой критике состояние современного общества. По мнению дона Сикста, политическая и общественная реальность современной Испании представляет собой «летальную комбинацию либерального капитализма, социалистического этатизма и морального индифферентизма».

http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=MnivZA6VHug

Нарезка из обложек детского журнала для подрастающих карлистов Pelayos, издававшегося во время войны 1936-1939 гг.

Большой интерес представляют взгляды карлистов на административно-территориальное устройство Испании, которые в целом выражают стремление «к региональной автономии без ущерба солидарности между Испаниями» (las Espanas — так карлисты называют регионы, составляющие Испанское Королевство, часто предпочитая употреблять это слово вместо слова Espana). Нынешнее Испанское «государство регионов» карлистами отвергается как воплощение «автономистского централизма». Они призывают заменить концепцию «статута» возрожденной концепцией «фуэрос» (вольностей), чтобы достичь «единства в разнообразии». В манифесте дона Сикста утверждается, что вольности представляют собой «как выражение автономии, так и инструмент интеграции, воплощение христианской свободы посредством, справедливо называемой нами федеративной и миссионерской, монархии». Карлисты считают, что государство не должно вмешиваться в компетенцию регионов, за ним следует закрепить только те полномочия, которые не могут исполнять регионы. Регионы сами должны заниматься взиманием налогов и управлением налоговой системой. Кроме того, необходимо поддерживать политику, направленную на сохранение и развитие региональных языков и диалектов, конечно, в гармонии с основным языком Испании — «наследием всех». Также следует обеспечить возможность прямого и свободного сотрудничества между соседними регионами.

Вместе с тем, карлисты являются противниками баскского национализма в той форме, которую он приобрел в организации ЭТА. Прежде всего потому, что идеология ЭТА носит леворадикальный характер, а также из-за расхождений по поводу Наварры. Центром карлизма всегда была провинция Наварра (отчасти заселенная басками, но всегда выступавшая, в отличие от трёх других населенных басками провинций, за союз с Испанией при условии соблюдения её «вольностей»). Баскские националисты считают Наварру частью «будущего баскского государства», что вызывает неприятие со стороны карлистов.

На муниципальном уровне карлисты считают необходимым наделить городские советы теми полномочиями, которые они могут исполнять самостоятельно, но которые сейчас принадлежат автономным сообществам. Муниципалитеты должны развивать экономическую самостоятельность, чтобы муниципальная жизнь не зависела всецело от вмешательства вышестоящей администрации. Таким образом, карлисты требуют проводить принцип субсидиарности на всех уровнях — от регионального до муниципального.

В то же время карлисты полагают, что, как это ни парадоксально, их «средневековая» концепция Родины, подразумевающая, прежде всего, любовь к общине, сейчас, в условиях глобализации, является гораздо более актуальной и реалистичной, в отличие от концепции территориального национализма. Раньше, указывают карлисты, территориальные границы формировали обычно привязанность к некому гомогенному и постоянному пространству. Однако сегодня, с развитием автодорог, авиатранспорта и т. д., стали возможными «разрывы» в этом пространстве. Сейчас, справедливо замечают они, например, барселонский чиновник или бизнесмен может лучше знать Мадрид, нежели глубинку Каталонии, и в этом смысле он больше «мадридец». Поэтому средневековая концепция карлистов, апеллирующая к любви к общине и т. п., а не географическому пространству, становится действительно актуальной.

Один из лозунгов карлистов звучит как «Больше общества, меньше государства!» По их словам, необходимо, чтобы «государство было на службе общества, а не общество на службе государства». Они ратуют за прямое участие всех естественным путем созданных общностей и организаций (семей, муниципалитетов, синдикатов, университетов и т. д.) в политической жизни. В русле этих корпоративистских идей карлисты также выступают за достижение «полного синдикального единства» посредством образования единого синдиката. Кроме того, например, карлисты из ТКО предлагают вообще ликвидировать министерство юстиции, чтобы обеспечить большую независимость судебных органов.

Карлистские движения имеют отделения в различных регионах Испании, таких как Наварра, Валенсия, Астурия, Каталония, Галисия, Арагон, Андалусия и т. д. ТКО имеет молодежную организацию «Бургундский крест». Традиционно в прошлом и настоящем у ТКО и ТО имеются женские отделения — «Маргаритас». Карлисты осуществляют свою практическую деятельность и ведут пропаганду посредством и таких организаций, как: Фонд Эрнандо де Ларраменди, созданный в честь этого карлистского политика его потомками; культурный кружок имени Васкеса де Мельи в г. Хихон, который возглавил католик-лефеврист Л. Рубен Инфанте; карлистский кружок Святого Матфея в Мадриде, возглавленный отошедшим от ТКО видным карлистом Ф. Х. де Лисарсой; культурный кружок имени Антонио Молье Ласо (Антонио Молье Ласо – молодой карлист, мученически погибший от рук республиканцев в годы испано-советской войны; карлисты выступают за его беатификацию, т.е. причисление к лику лаженных Католической Церкви), сотрудничающий с ТО, кружок имени Апариси-и-Гихарро в Валенсии, примыкающий к ТКО, и т. д. Очень активны карлисты и во «всемирной сети». В последнее время появился и web-сайт ТО дона Сикста (http://www.carlismo.es/). Кроме того, карлисты публикуют книги и сборники статей по истории карлизма и карлистских войн.

Карлисты организуют различные кампании: например, кампания ТКО по «пропаганде идей движения» в 2000–2001 гг.; кампания в 20-летнюю годовщину Конституции 1978 г. (под названием «20 лет национал-атеизма, партократии и торжествующей республики») в октябре 1998 г., кампания в поддержку китайских католиков, преследуемых коммунистическим режимом (для чего в 2001 г. устраивались акции протеста у китайских посольств; ТО в 2008 г. призвала к бойкоту Олимпиады в Пекине), кампания за жизнь, т. е. против абортов (это перманентная кампания), и т. д. Или кампания ТО в поддержку арестованного экс-президента и экс-диктатора Уругвая Х. М. Бордаберри (Бордаберри симпатизировал карлистским идеям, за что доном Сикстом ему был пожалован карлистский династический орден). Члены ТО рассматривают арест Бордаберри как «месть левых» симпатизирующему карлистам южноамериканскому политику. Карлисты также проводят митинги и мероприятия в символические даты карлизма: 6 января — «день Традиционной монархии» (день Богоявления Господня), 4 ноября — «день легитимной династии» (день св. Карла Борромея, святого покровителя династии) и т. д.

 

http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=uhK1ER3B4Hg

 

Испанские карлисты сотрудничают с правыми движениями других стран. Например, ТКО сотрудничает с французскими роялистами, ТО поддерживает контакты и с более радикальными организациями. Так, дон Сикст поддержал на президентских выборах 2002 г. во Франции кандидатуру Ж.-М. Ле Пена. Дон Сикст участвовал также в манифестации в Мадриде против предложенного в 2005 г. проекта Европейской Конституции. В 2008 г. дон Сикст посетил с визитом Перу. Следует отметить, что в Латинской Америке в таких странах, как Аргентина, Перу, Уругвай и проч. есть приверженцы идеалов карлизма.

Карлисты из ТКО стремятся к участию в политических институтах. Несмотря на, как они выражаются, «цензы» избирательной системы, они надеются провести в парламент своих депутатов, которые пропагандировали бы идеи карлизма. ТО дона Сикста не участвовала в парламентских выборах 2004 г., хотя он и призывал карлистов двух организаций объединиться перед выборами. Однако, по его словам, представители ТКО отказались это сделать. Впрочем, дон Сикст всё же призвал избирателей поддержать кандидатов ТКО на выборах в Сенат, поскольку многие из них, несмотря на разногласия, действительно «являются приверженцами карлистского Дела».

18 августа 2010 г. скончался лидер и создатель левой КП Карл-Уго Бурбон-Пармский. В одном и заявлений ТО дона Сикста относительно траурных мероприятий, связанных со смертью брата, было специально оговорено, что покойный не имел ничего общего с настоящим карлизмом вот уже более тридцати лет. Сыновья Карло-Уго пока не объявили ни о своих претензиях на престол, ни о своём желании возглавить КП. Это в целом усиливает позиции как Сикста, так и традиционных карлистов.

Дон Сикст Генрих Бурбон-Пармский в наши дни

Радикален ли карлизм? Его методы менее радикальны, нежели у представителей фалангистов и националистов и в определённой степени он более элитарен. Но, на уровне провозглашаемой идеологии нынешний испанский карлизм характеризуется радикальным отрицанием современности, современного общества и реалий современной Испании. И отрицание это, порой, гораздо более радикально, нежели у франкистов и фалангистов, поскольку карлисты отрицают во многом, например, тот же национал-синдикализм и, уж конечно, многие модернистские тенденции постфранкистского фалангизма. В манифесте дона Сикста от 17 июля 2001 г. говорится: «Роль нашей Общины не может быть иной, она должна стать оплотом, в коем мы надеемся сохранить оставшихся, тех, кто, если так будет угодно Богу, приведут нас к победе, одной из сотен наших забот вдобавок к вечной жизни – которая прежде всего есть то, чего мы желаем. Как писал мой отец в своём Манифесте от 3 апреля 1954 года: «Даже через призму нашего ограниченного человеческого видения мы должны понять это как часть провиденциального плана: удивительное сохранение тех избранных людей, которые в течение века сохранили чистоту их идеалов перед лицом преследования, поражения и утомления». Утверждения карлистов о своём движении как об общине, представляющей из себя убежище людей с чистыми и истинными идеалами посреди враждебного заблуждающегося мира, исходящий ещё из положений изначального карлизма XIX века, в наше время обретают новый смысл, поскольку современный мир в гораздо большей степени враждебен идеалам карлизма, нежели он был когда-либо ранее за историю этого движения. Карлисты отвечают на упрёки следующим образом. Да, они против современного мира, говорят они, потому что этот мир против «традиционной монархии; христианской концепции личности и семьи; рационального, экологичного и устойчивого использования природных ресурсов; психологической устойчивости людей; невинности детей; женственности женщин; мужественности мужчин; духовности и религии; нравственности и хорошего вкуса в посведневной жизни; уважения, которого заслуживают старшие; социальных общностей предшествующих национальным государствам; китов (sic!) и биологического разнообразия». Карлизм, говорят его приверженцы, стар, как классическая музыка, как национальные памятники. На утверждения критиков, что карлизм не имеет смысла в современном мире, карлисты отвечают, что он актуален именно потому, что он против него!

Наверняка, русский читатель заметил:

1) Схожесть исторических судеб Испании и России; имперских организмов переживших антинациональные революции в первой половине XX века, но по-разному вышедших из них;

2) Вытекающий из этого элитаризм русского (антисоветского) и испанского традиционализма;

3) Полевение на одном фланге испанского и русского национализма (пошедшие на компромисс с левыми партиями фалангисты и наши совпатриоты, мечтающие о союзе «чёрно-жёлто-белых» и «красных») и поправение на другом (увлёкшиеся правым радикализмом карлисты и сегодняшние антикоммунистические и антисоциалистические тенденции в русском национализме).

4) Некие (не такие уж большие) параллели между испанским карлизмом с одной стороны и русскими традиционными силами времён антибольшевицкой борьбы, в первую очередь казачеством и старообрядчеством. С казачеством карлисты схожи своей региональной обособленностью (у них – Наварра, у нас – Дон), и хоть, карлисты представляют конкретную идеологию, а казаки – субэтнос, некая аналогия всё равно усматривается (добавим сюда стремление на начальном этапе русско-советской войны образовать Юго-Восточный Союз на казачьей основе и полунезависимость Наварры в составе Испании, даже при Ф. Франко, уважавшем автономию «карлистской колыбели»). Со старообрядцами карлисты во многом схожи своим отношением к монархическому принципу («монарх, не соответствующий религиозным принципам, должен быть изгнан») и сильной обособленностью от остального общества.

5) Чем-то похожий на самозванство «Кирилловичей» испанский социал-монархизм, проявляющийся как в правящей династии альфонсистов, так и на модернистском фланге карлизма. Хуан Карлос в этом плане даже переплюнул «наших» Гогу с Машей, отправив в 2001 г. королевскую гвардию участвовать в ежегодном парижском параде по поводу взятия Бастилии (злая ирония в том, что казнённый якобинцами Людовик XVI приходится родственником Хуану Карлосу, как представителю испанской ветви Бурбонов). И да, кстати, бабушка Гогена еврейско-грузинско-чекистская «княжна» Леонида в молодости «паслась» при испанском альфонсистском дворе, где и «подцепила» несчастного Владимира Кирилловича.

В процессе написания текста обильно использовалась статья «Карлизм. Традиционалистическая Карлистская Община (ТКО) и Традиционалистическая Община (ТО)» из сборника «Праворадикальные политические партии и движения современной Европы» под редакцией И.Н. Барыгина, 2011, С. 264-276.

 

Источник: http://ugunskrusts83.livejournal.com