Цивилизационная альтернатива

Сергей А. Строев.

Публикуем статью «левого» публициста С. Строева с большинством положений которой нельзя не согласиться.

Материал к III Всероссийскому Форуму Антиглобалистов

Управлять легче, когда люди имеют низкие запросы. Потому что низкие запросы удовлетворить легче. <…> То есть, диктатура шоу-бизнеса — это часть машины-государства. Раньше, просто, рок, как и церковь некогда, были отделены от государства, а сейчас они его часть. Результаты известны.

Радислава Анчевская

Существует известная крылатая фраза (приписываемая разным знаменитым авторам), что всякое «анти-» растворяется в том, против чего оно «анти-». В этой фразе заложен глубокий смысл, состоящий в том, что объединение в голом отрицании чего-либо непродуктивно и обречено на поражение. В качестве жизнеспособной альтернативы может выступать лишь самостоятельный проект, содержащий конструктивную идею и программу её реализации.

Исходя из этого, Третий форум антиглобалистского сопротивления разворачивается от темы критики и разоблачения сущности империалистической глобализации к формированию собственного содержательного проекта, собственной цивилизационной альтернативы глобализму. В рамках этой задачи, мы представляем в тезисной форме наши позиции.

1. Экономика для человека, а не человек для экономики.

Современная цивилизация, представляющая собой мировой капитализм на финальной стадии концентрации капитала и расширения рынков сырья, рабочих рук и сбыта, исходит из логики максимизации прибыли как основной задачи производства. Такой подход представляет собой форму фетишизма, культового служения обожествлённому материальному идолу. В качестве своего результата он имеет массовую нищету и фактический целенаправленный геноцид «экономически неоправданного» населения целых регионов планеты, нарастание и эскалацию социально-классовых и межнациональных конфликтов, крайне неэкономную и исторически безответственную растрату невосполнимых природных ресурсов, разрушение традиционных культур и морально-нравственных норм, навязывание потребительских стандартов мышления и поведения, ведущих к культурной и интеллектуальной деградации человечества, денатурализацию продуктов потребления, приводящую к росту числа заболеваний, в том числе генетических, к деградации человека как биологического вида.

В качестве альтернативы мы предлагаем плановую систему производства, всецело подчинённую целям и задачам жизнеобеспечения и жизневоспроизводства, удовлетворения потребностей населения той или иной конкретной страны в сельскохозяйственных, индустриально-промышленных и информационных продуктах, необходимых для стабильного поддержания достойного уровня жизни. Такое производство в качестве предпосылки требует национализации основных сфер производства и существенного преобладания общенародной (государственной) формы собственности над частной. Способом существования такого производства должно стать стабильное устойчивое самовоспроизводство, а не безграничный рост и расширение.

Разумеется, при таком подходе не исчезнут различия в уровне развития и уровне потребления между развитыми и отстающими регионами, но станет, по крайней мере, невозможной нынешняя абсурдная ситуация вымаривания «экономически неоправданного» населения, обладающего всем необходимым для устойчивого жизневоспроизводства на своей земле.

2. Безусловный приоритет принципов национальной государственности и суверенитета над международным правом, полномочиями международных организаций и правами транснациональных корпораций.

Сегодня капиталистическая система, достигшая стадии объединения всего мира в единый рынок, стремится ликвидировать национальные границы, сделать мир абсолютно «свободным» в смысле свободы перемещения товаров, сырья, капиталов и рабочей силы, то есть полностью подстроить его под интересы капиталистического извлечения прибыли. Результатом этого становится «отмирание» национальной государственности, связанной с интересами конкретных наций или хотя бы населения конкретных территорий – то есть с интересами социально организованного населения. Параллельно с этим ряд функций и прерогатив, прежде монопольно присущих государству, переходит к экстерриториальным центрам силы (прежде всего ТНК), не связанным с интересами конкретных народов и даже просто с конкретными территориями. Идёт формирование частных коммерческих армий и охранных квазиполицейских частей. Тем самым создаётся ситуация, чреватая исчезновением права как категории и абсолютной бесконтрольностью и безответственностью применения вооружённого насилия финансовыми кланами.

Особый трагизм ситуации в том, что современные государства, будучи по своей природе капиталистическими, выражают волю прежде всего класса буржуазии, и потому в соответствии с интересами этого класса сдают свои позиции транснациональным корпоративным структурам практически без борьбы и без сопротивлния.

Предлагаемый нами поворот к возрождению суверенитета национальных государств возможен только при условии реализации первого пункта программы –национализации основных средств производства. Только в этом случае государство станет национальным не на словах, а на деле – то есть выражающим волю нации, а не класса буржуазии. Внеклассовое государство может существовать только на базе бесклассового социалистического общества. Только в этом случае монополия на вооруженное насилие остаётся под контролем народов и сохраняется возможность воспроизводства правовых отношений (хотя правовой принцип не должен абсолютизироваться и распространяться на все сферы общественной жизни, см. ниже).

3. Приоритет сохранения природной среды и культурных памятников перед возможностью их потребительского использования.

Сегодня господство капиталократического принципа приводит к хищническому уничтожению уникальных и невосполнимых объектов природы и культуры везде, где возможность их утилизации даёт надежду на извлечение прибыли. В лучшем случае удаётся избежать их полного уничтожения опираясь на аргумент сохранения их как источника долговременного бизнеса. Сам по себе аргумент их права на существование в расчёт совершенно не принимается. Всё подчинено парадигме потребления, в свою очередь сформированной рекламой ради повышения прибылей бизнеса.

Отрицая логику подчинения жизни интересам извлечения прибыли, мы, вместе с тем, отрицаем и принцип господства потребления. Разумеется, памятники природы и культуры могут и должны использоваться в интересах человека, но таким и только таким образом, который не противоречит условиям их сохранения и не наносит им вреда.

4. Сохранение национальных культур как альтернатива унификации мира.

Обеспечивая в целях максимизации прибылей свободу движения товаров, сырья и рабочих рук, капиталократия стремительно разрушает многообразие человеческих культур. На месте цветущего многообразия возникает унифицированное пространство безликих жилищ, англоязычной попсы по радио и телевидению, рекламных брэндов, унифицированного быстрого питания (фастфуда), потребительского образа жизни, корпоративных стандартов поведения. Массы людей, кочующие по миру в качестве свободно перемещающейся рабочей силы, теряют национальную культурную самоидентификацию и превращаются в обезличенную «серую расу». Не спасает дела и пресловутый «мультикультурализм», превращающий города в подобие циркового балагана или вавилонской ярмарки. «Мультикультурализм» не только не защищает, но ещё более разрушает идентичность национальных культур, хаотически перемешивая их элементы и разрушая их внутреннее единство.

Мы утверждаем, что культурное многообразие является залогом развития, и, напротив, унификация или хаотическое смешение неизбежно ведут к культурному обеднению и культурной деградации человечества. Мы утверждаем также, что каждая национальная культура представляет собой внутреннее единство, и только в этом внутреннем единстве каждый её элемент обретает осмысленность и внутреннюю жизнь. Между самыми различными аспектами культуры, как, например, между элементами одежды и традиционными правовыми нормами, существуют глубокие внутренние связи. Разрыв этих связей, помещение вырванного из своей среды культурного элемента в чуждый ему контекст, обессмысливает его и фактически лишает значения элемента культуры.

Культура в самом широком значении слова является способом бытия этноса и неотделима от характерных для него общественных отношений, вмещающего ландшафта, способа и характера производства. Разрушение границ этноса разрушает, тем самым, сам этнос, а, следовательно, и культуру как способ его бытия.

Культурное развитие достигается в многообразии, а многообразие требует определённого (хотя, разумеется, не абсолютного) уровня их изоляции друг от друга. Культурный контакт (безусловно, обогащающий культуры) происходящий между этносами как субъектами культуры не должен превышать уровня, за которым он уже превращается в слияние и смешение, ведущее к унификации и уменьшению культурного многообразия. Национальная культура должна иметь время для переработки и этнификации получаемого из внешних контактов опыта, в противном случае он становится для неё разрушительным.

Исходя из этого, мы выступаем против политики, стимулирующей миграционные процессы и этническое смешение, за ограничение миграции и поддержание, насколько это возможно, постоянства этнического состава на каждой конкретно взятой территории.

5. То же самое относится к сохранению биологического, расово-антропологического многообразия человечества.

6. Традиционная социальность как альтернатива социальной атомизации.

Традиционная социальность предусматривает наличие множественных и разнообразных связей и отношений между людьми, регулируемых воспитанием и обычаями, а не юридическими нормами. В этой связи особое значение имеют традиционные социальные институты (прежде всего семья) и традиционные социальные роли, характерные для конкретного общества и конкретной культуры. Наличие такого рода множественных неформализованных отношений между людьми служит с, одной стороны, ключевым моментом в сохранении и передаче национальной культуры и неписанного жизненного опыта от поколения к поколению, а, с другой стороны, защищает личность и общество в целом от произвола со стороны государства и от манипуляции сознанием.

Капиталократия, стремясь переработать человеческий материал в идеальных субъектов труда и потребления, целенаправленно разрушает связи, объединяющие людей в общественный организм, разрушает нецелесообразную с точки зрения коммерции культуру, разобщает поколения, дабы снизить формирующее влияние родителей на ребёнка и усилить влияние СМИ, школы и иных подконтрольных ей воспитательных средств. Цель капиталократии – предельная атомизация общества, предельное отчуждение человека от человека, в пределе – сведение всего многообразия человеческих отношений к единому стандарту отношений юридического договора.

Особые усилия в этом отношении капиталократия концентрирует на трёх направлениях. Во-первых, на борьбе с любыми формами некоммерческого искусства. Делается попытка, и не без успеха, полностью заменить художественное творчество коммерческой поп-индустрией, которая в основе своей не только крайне примитивна, но и всецело технологична. Во-вторых, упорно нивелируются гендерные различия, то есть различия социальных моделей поведения полов. Параллельно с этим под лицемерным лозунгом «защиты от бытового насилия» управляемое капиталократией государство берёт на себя роль посредника и контролёра отношений между мужчиной и женщиной как в браке, так и вне него. Итогом становится разрушение семьи как базовой ячейки общества. В-третьих, под тем же предлогом «защиты от бытового насилия» государство ставит себя посредником и контролёром в отношениях между родителями и детьми, целенаправленно подрывая авторитет родителей, фактически делая невозможным семейное воспитание и передачу культурных ценностей от поколения к поколению.

Мы выдвигаем и отстаиваем прямо противоположные ценности. Мы утверждаем, что только некоммерческое искусство, только то, которое совершается от внутренней потребности в творчестве, а не ради удовлетворения чьего-либо спроса, является полноценным. Мы утверждаем, что недоговорные, неюридические, неформальные формы отношений между людьми не только имеют право на существование, но и должны быть защищаемы и развиваемы. В силу этого мы выступаем заведомыми сторонниками неформатного искусства и неформальных культур. Однако, из всех связующих людей неформальных, недоговорных отношений мы ставим на первый план наиболее традиционные их формы как проверенные временем, укоренённые в культуре, наиболее устойчивые и способные наиболее эффективно противостоять деструктивным воздействиям.

Мы утверждаем безусловную ценность выработанных культурой социальных моделей поведения, как, например, между старшим и младшим, учителем и учеником, родителями и детьми, между родственниками, между друзьями и т.д. как необходимое условие социально-культурной органичности и единства.

Мы утверждаем естественность связи между традиционными гендерными моделями социального поведения и биологическим полом, и оцениваем разрушение этой связи (под какими бы благовидными и «социалистическими» лозунгами оно не осуществлялось) как категорически деструктивное как с культурной, так и с биологической точки зрения.

Мы утверждаем ценность традиционных социальных институтов, в первую очередь традиционной семьи, и считаем вмешательство государства во внутренние отношения членов семьи возможным только в исключительнейших случаях, но никак не повседневной жизни. Мы исходим из того, что разрушающее вмешательство государственных и общественных структур во внутренние дела семьи представляет многократно большее зло, нежели пресловутое «бытовое насилие», необходимостью борьбы с которым оно прикрывается.

Мы отдаём себе отчёт в том, что отстаиваемые нами отношения традиционной социальности несовместимы с капиталократией, именно поэтому защиту традиционных форм социальности мы ставим шестым пунктом программы, а на первое место выдвигаем необходимость перехода от экономики извлечения прибылей к экономике жизневоспроизводства и жизнеобеспечения, что предполагает обобществление средств производства и ликвидацию самых оснований капиталократии. Дурную траву нужно рвать с корнем.

7. Мы выступаем в поддержку традиционных религий, как форм коллективного, выверенного тысячелетним опытом поколений способа духовной жизни. В то же время, основную угрозу духовной традиции мы видим отнюдь не в атеизме, материализме и рационалистической философии, а в коммерческой псевдорелигиозности, сконструированной как сфера ритуальных и психологических услуг. Мы выступаем в первую очередь против мутной волны попсового мистицизма и псевдорелигиозной коммерческой штамповки в духе New Age, а также экуменистических и обновленческих течений, стремящихся подстроить традиционные религии под стандарт общества потребления.

Одну из задач мы видим в усвоении традиционных форм духовности неформальными культурами и субкультурами, противостоящими сегодня поп-индустрийной антикультуре.

8. Свобода интеллектуального и художественного творчества как альтернатива «интеллектуальной собственности».

Так называемое «авторское право», изначально задуманное, как и следует из его названия, для защиты прав автора, приняло сегодня совершенно уродливые формы и служит интересам вовсе не автора, а капиталократической машины. Система «интеллектуальной собственности» на сегодня постулирует наличие прав собственности не только на открытия и технологии, но практически на любой текст и визуальный образ. Причём в подавляющем большинстве случаев правообладатель этой собственности не имеет ни малейшего отношения к авторству. Доходит до абсурдного, когда права «интеллектуальной собственности» регистрируются на произведения давно умерших авторов.

Последовательное применение принципа интеллектуальной собственности в его современной капиталократической трактовке делает фактически невозможным развитие науки, искусства и культуры в целом. Любое научное открытие строится на обобщении знаний, накопленных предшественниками. Копирайтный запрет на использование наработок предшественников делает невозможным дальнейшее развитие. То же самое можно сказать об искусстве: любое оригинальное произведение вырастает из окружающего его культурного контекста. Если этот окружающий контекст порезать на фрагменты и запретить к использованию – живое творчество станет невозможным. Место художника займёт команда юристов, выверяющая и способная доказать несовпадение того или иного сочетания звуков ранее полученным лицензиям. Штамповочная коммерческая попса в таких условиях работать может, настоящее искусство – нет. С помощью законов «интеллектуальной собственности» капиталократия получает возможность расправиться с некоммерческим искусством не только финансовым удушением, но и непосредственным насилием – отправив авторов в тюрьму.

Речь, однако, в данном случае идёт отнюдь не только о развитии искусства и фундаментальных наук. Патентное право стоит на пути развития цивилизации во всех сферах. Перспективные открытия и разработки скупаются на корню и хоронятся корпорациями ради того, чтобы не создавать конкуренцию товарам, производство которых уже налажено и приносит прибыль. Цены на лекарства взвинчиваются стократно и тысячекратно потому, что патентное право ликвидирует конкуренцию и монополизирует рынок. Развивающиеся страны оказываются в вечной неоколониальной зависимости, потому что лишены возможности перенять достижения прогресса, а выкупать лицензии на них не имеют средств.

Возникает абсурднейшая ситуация, когда народ знает как производить копеечное по себестоимости лекарство и может легко наладить его производство, но вымирает от эпидемий потому, что по международному праву не может его производить, не имея лицензии.

Мы выступаем с позиции неограниченной свободы производить, копировать, распространять, модифицировать и перерабатывать информацию любого характера, будь то научная статья, техническая разработка или художественное произведение, за исключением лишь информации общественно-опасного или деструктивного с точки зрения нравственности характера. Мы признаём определённые (хотя и ограниченные) права непосредственно автора, но категорически отказываемся признавать их за владельцем патента или лицензии, если он не является автором.

Авторское право не должно унифицироваться, и право автора художественного текста – это совершенно не то же самое, что право автора технического изобретения, и уж тем более не то же самое, что зарегистрированный фирменный знак.

Мы признаём право автора художественного или научного текста требовать указания своего авторства при цитировании или распространении, а также идентичности воспроизводимого под его именем текста. Если текст подвергся редакции или переработке, это должно быть указано в форме: за основу взят текст такого-то автора, текст модифицирован и не соответствует оригиналу. С таким указанием модифицированный текст может свободно распространяться и использоваться далее. Мы отрицаем за автором текста право налагать ограничения на его копирование и распространение, если авторство текста и его фрагментов указывается, а также и на его модификацию, если факт модификации и несоответствия оригиналу указывается.

Мы признаём право изобретателя на материальное вознаграждение либо в форме единовременого выкупа его обществом, либо в форме краткосрочной монополии на его применение. Однако после этого любое изобретение является всеобщим достоянием и может неограниченно как использоваться, так и развиваться другими изобретателями.

Предлагаемый нами подход прогрессивен и снимает совершенно искусственные ограничения, которые «право интеллектуальной собственности» ставит на пути прогресса. Как и всякое прогрессивное движение, наш подход обречён на конечную победу, так как, будучи реализован в одной отдельно взятой стране, приведёт к многократному превосходству её развития и волей-неволей заставит остальные страны последовать её примру.

9. Мы выступаем за строгий надзор со стороны общественных организаций над любыми технологиями, внедряемыми в сферу общественного управления и регулирования.

По мере внедрения различных аппаратных средств, прежде всего электронных, в сферу управления, создалась ситуация, в которой технические возможности и ограничения (логика машины) входят в противоречие с конституционными правами личности и фактически торжествуют над ними. Простейший пример: электронная, автоматически обрабатывающая документы система, требует от человека указания параметров, которых у него может не быть и которые он не обязан по закону иметь (например, ИНН, номер кредитной карточки и т.п.) или предлагает варианты, ни один из которых не подходит. Спорить с электронной системой невозможно. Создаётся ситуация господства техники над гражданскими правами. Особую угрозу представляют электронные системы, автоматически аккумулирующие и обрабатывающие электронную информацию о гражданах и создающие их электронные профили.

Мы выступаем за существенное ограничение средств электронного контроля и управления и строжайший общественный контроль над ними. В частности, мы категорически выступаем против присвоения людям личных номеров. Номер должен идентифироваться только с конкретным документом, например паспортом, но не с его владельцем. Мы выступаем за категорический запрет суммирования в единой базе данных информации о человеке из разных ведомственных источников, если в этом нет прямой необходимости, за техническое разобщение такого рода баз данных, в том числе путём разобщения документов, под номерами которых в них хранится информация о человеке. К примеру, медицинская информация должна храниться только в медицинской базе данных под номером медицинской карты, никак не сопрягаясь с данными, хранимыми банком под номером банковской карты или с данными паспортного стола и т.д. Задачей такого разобщения информации является ограничение технических возможностей государства и, тем более, негосударственных структур, нарушать права личности на приватность частной жизни.

Мы выступаем также за бдительный общественный контроль с целью своевременного уничтожения личной информации о человеке в ведомственных, фирменных и иных базах данных после прекращения фактической и непосредственной необходимости в её использовании, с целью обязательного обезличивания вышедших из употребления номеров его документов и т.д.

Мы выступаем за категорический запрет вживления в тело человека микрочипов-имплантантов за исключением случаев крайней необходимости по медицинским показаниям. Мы выступаем также за запрет вшивания RFID-чипов в товары потребления и установки соответствующих сенсоров. Мы выступаем против внедрения биоидентификации и электронно-считываемых элементов в личные документы.

И, само собой, мы решительно выступаем за законодательный запрет прослушивания телефонов государственными службами до получения судебной санкции.

Мы выступаем, таким образом, за создание сильного общественного противовеса, уравновешивающего технические возможности государственных и коммерческих служб, связанных со сбором, хранением и анализом личной информации о гражданах.

10. Мы утверждаем приоритет прав большинства в отношении прав меньшинств во всех отношениях: экономическом, культурном, национальном и т.д., а также приоритет общественных и общенациональных интересов над групповыми, клановыми и личными.

Современное капиталократическое общество, целенаправленно разрушающее единство социального организма, целенаправленно поощряет меньшинства, противопоставляя их интересам большинства. В конечном счёте, это приводит к растаскиванию всего общества на совокупность меньшинств, лоббирующих свои узкогрупповые клановые интересы. Цель этой политики очевидна: капиталократический олигархат сам является ничтожным по численности меньшинством и может устойчиво сохранять свои позиции только в разобщённом на меньшинства обществе, в котором он оказывается из числа меньшинств сильнейшим.

Мы отдаём себе отчёт в том, что каждый член общества по ряду признаков принадлежит к большинству, а по ряду других признаков – к тому или иному меньшинству. Принципиальная разница позиций в том, что капиталократическая система акцентирует признаки принадлежности к меньшинствам, делая их социально престижными или выгодными, и затушёвывает признаки принадлежности к большинству, делая их непрестижными и невыгодными. В результате формируется субъективная самоидентификация личности с одним из меньшинств, а не с социообразующим большинством. Наш подход диаметрально противоположен и состоит в стимулировании и поощрении признаков принадлежности к большинству и нивелировки значения признаков принадлежности к меньшинствам.

Обобщая перечисленные выше десять тезисов, мы выступаем с позиции господства человека, его биологических, социальных, культурных и духовных потребностей, над техносферой, государственной машиной и безличными экономическими силами. Мы решительно отказываемся как-либо позиционировать себя на навязываемой нам политической линейке между «правыми» и «левыми». Выступая с позиций обобществления средств производства, природных ресурсов и интеллектуальной собственности, с позиции господства плановых начал в экономике над рыночными, мы не считаем обязательным отягощать себя характерной для «левых» любовью к меньшинствам, борьбой за гендерное равенство (не путать с юридическим равноправием) и ненавистью к традиционным «патриархальным» общественным нормам и институтам. Выступая сторонниками традиционной религии, морали и семейных ценностей, мы вовсе не считаем обязательным отягощать себя характерной для «правых» абсолютизацией экономической свободы и прав личности в ущерб правам народа.

Мы находимся вне линейной «право-левой» политической системы, которую диктует мировая капиталократия и выдвигаем свой собственный проект цивилизационного развития человечества, предполагающий, в противоположность глобалистскому, разумное самоограничение общества в материальном производстве и потреблении, но безграничную свободу в творческом, интеллектуальном и духовном саморазвитии.

источник:   http://russoc.kprf.org