Статья взята из №358 за 1976 г.заграничного русского журнала «Наши
вести» и представляет собой отрывок из труда Владыки о Епископе
Феофане Затворнике.

 

Не плоть, а дух растлился в наши дни

И человек отчаянно тоскует;

Он к свету рвется из ночной тени

И свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен

Невыносимое он днесь выносит! . .

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры. . . Но о ней не просит.

ТЮТЧЕВ.

«Безверие» — вот, где корень всех зол, вот, что привело образованного русского человека к шатанию умов и сердец, к гнетущему духовному кризису.

 

 

Но откуда взялось это «безверие» в русском народе, который со времен святого Владимира настолько воплотил в своей жизни высокие евангельские идеалы, что заслужил название «народа-Богоносца», сделался подлинно «Святой Русью», как свидетельствуют об этом беспристрастные исторические памятники?

 

 

Это «безверие» и порожденное им шатание умов и сердец было занесено к нам с Запада. Оно посеяно было у нас в результате слишком стремительного и неосторожного сближения с чуждой нам по духу, полуязыческой западно-европейской культурой. Судьбы каждого народа, как и судьбы каждого отдельного человека, несомненно — в руках Божиих. И каждый народ имеет свою особую, указанную ему Богом миссию, свое призвание. Уклонение от этой миссии неизбежно влечет за собой катастрофу, ибо никто не может безнаказанно идти против воли Божией.

 

 

У русского народа была своя высокая миссия, несомненно, Богом ему определенная — быть хранителем истинной веры в мире, быть светочем св. Православия, для всего остального человечества. И пока русский народ сознавал величие этой своей миссии, пока он дорожил своим св. Православием, он благополучно выходил из всех постигавших его исторических потрясений.

 

 

Но вот, к несчастью для русского народа, а как мы видим теперь, и к несчастью для всего человечества, русское передовое общество в конце XVII и в начале -XVI11 века начало резко отклоняться от предназначенного ему Богом исторического пути.

 

 

Мы далеки от того, чтобы огульно осуждать все реформы Императора Петра I, «прорубившего окно в Европу» и заимствовавшего с Запада много полезного для усовершенствования русской техники, военного и корабельного дела и вообще всего того, что касается благоустроения земной жизни человека.

 

 

Не сами по себе эти внешние заимствования были губительны, — роковым для русского народа в ту пору оказалось его внутреннее, духовное сближение с Западом, который праздновал как раз тогда эпоху, так называемого «Возрождения», т.е. отречения от последних остатков христианства, какие еще оставались в латинстве, и возвращения к идеалам язычества.

 

 

Наглядным примером правильного отношения к петровским реформам должен был бы служить случай с великим нашим святителем Митрофаном Воронежским, которого очень любил и чтил сам Император Петр.

 

 

Св. Митрофан с полным сочувствием относился ко многим мероприятиям Петра, но лишь до тех пор, пока они не шли в разрез с православным благочестием русского народа, не подрывали устоев св. православной веры и не разрушали той истинно христианской аскетической нравственности, в которой веками до того воспитывались все русские люди от князей и царей до последнего простолюдина.

 

 

Известно, например, что на закладку русского флота св. Митрофан пожертвовал Петру 1 все сбережения от архиерейских доходов в огромной по тому времени сумме 6000 рублей и затем постоянно отсылал ему новые сбережения с надписью: «на ратных».

 

 

Но когда однажды Петр пригласил его к себе во дворец, он отказался туда войти, увидя перед воротами и на дворе статуи языческих божеств. Царь сильно разгневался на него за это, но святитель оставался непреклонен. И что же? Петр в конце концов уступил — приказал убрать статуи, а по кончине святителя плакал о нем и сам нес его гроб до могилы.

 

 

В этом простом, но жизненном примере ясно был указан русскому человеку правый путь в отношениях с Западом: можно заимствовать с Запада все, что там действительно есть хорошего и полезного, но не забывать при этом ни с чем несравненного превосходства сокровищ своей родной православной веры, помнить свое высокое призвание и не приобщаться чуждому нам западному духу, губительной для душ противоестественной смеси извращенного христианства с возрожденным язычеством.

 

 

Но, увы! Слишком соблазнительными показались русскому человеку приманки глубоко земной западной культуры, потакавшей всем низменным страстям и похотям падшего человека. Падать вниз, катиться по наклонной плоскости всегда легче, чем держаться на высоте своего положения, своего призвания.

 

 

Вот мы и покатились!.. И хотя внешняя, чисто земная культура у нас продолжала развиваться и совершенствоваться, — зато внутренняя культура, культура православно-христианского духа стала быстро улетучиваться.

 

 

Со времен Петра мы начали заимствовать с Запада и пересаживать на благодарную, черноземную русскую почву все, что попало, без всякого разбора. «Все хорошо что не наше» — стало лозунгом русского общества XVIII века, а наше исконное родное, вплоть до святынь нашей веры, оплевывалось и высмеивалось, — в крайнем случае признавалось законным достоянием «мужика», который стал каким-то низшим существом, представителем какой-то особой, отсталой расы русского народа.

 

 

В этом диком увлечении всем западным дошли, наконец, до такого сумасбродства, что презрели даже свой родной русский язык. Французский язык оказался почему-то лучше, прекраснее, благороднее, выразительнее нашего родного русского языка. А самыми лучшими воспитателями и желаннейшими наставниками и учителями русского молодого поколения сделались французские лакеи, дворники, горничные, парикмахеры, по большей части, до мозга костей глубоко развращенные, и наше юношество так же глубоко развращавшие, учившие его безверию, нигилизму и разврату.

 

 

Вместо святоотеческих творений, которые были любимым чтением наших благочестивых предков, русские нравственные уроды XVIII века зачитывались пошлыми и гнусными французскими романами, пропитанными все тем же духом безверия, пошлости, бесстыдного ци­низма и всякой нравственной нечистоты.

 

 

Всякое новое веяние, всякое новое течение в развращенной лже-культурной жизни Запада сейчас же раболепно и подобострастно у нас подхватывалось, всячески распространялось, прививалось и насаждалось, как верх «культурных достижений» человечества.

 

 

Особенно губительными для нас оказались плоды посеянных у нас в эпоху Императрицы Екатерины II идей французской, так называемой «просветительной» философии XVI11 века. Безбожные и революционные идеи, под впечатлением только что разразившейся Великой Французской Революции, настолько захватили тогда русское общество, что вызвали серьезное беспокойство даже в наших весьма либеральных правительственных кругах.

 

 

Посеянная зараза, поскольку ей не было оказано с самого начала решительного противодействия, не могла не распространяться все шире и шире. Нисколько не удивительно поэтому возникновение всевозможных тайных революционных кружков и движение декабристов в начале следующего XIX века. Весь XIX век проходит под знаменем дальнейшего импорта с Запада всех возникавших там безбожных материалистических и революционных учений и течений, вплоть до пресловутого марксизма-коммунизма, окончательно сгубившего нашу несчастную Родину.

 

 

Конечно, все это происходило не случайно, не делалось само собой. Особые темные силы, которым ненавистна была Россия, как оплот истинной веры на земле, веры Православной, систематически работали над тем, чтобы развратить наши молодые поколения и сделать Святую Русь жребием сатаны. Но досадно и до глубины души больно за тех наивных и неразумных русских людей, которые и тогда не понимали, да и теперь еще не понимают, кто, как и зачем толкал русский народ в пропасть безверия и разврата. Ну, вот и докатились, наконец, до жуткого коммунистического ада, который готовится теперь поглотить уже весь мир.

 

 

Не время ли, хоть теперь, прозреть всем и каждому?!