Из истории русской эмиграции. К спорам о фашизме в довоенной русской эмиграции

От редакции: Публикуем подбор материалов об отношении к фашизму в русской эмиграции 30-х годов.
Он взят нами из замечательного Независимого русского альманаха «Вече» редактируемого Олегом Антоновичем Красовским и Евгением Александровичем Вагиным и выходившего с 1980-х гг. по начало нашего века (последний, кстати, хороший знакомый нашего славного земляка протоиерея Михаила Капранова).
Думаем, что прочтение несколько охладит головы как восторженных почитателей фюрера и дуче, так и истеричных антифашистов, огульно отрицающих опыт довоенных Италии и Германии.

К спорам о фашизме в довоенной русской эмиграции

До сих пор не написана полная история русской эмиграции. Кроме сравнительно немногих крупных фигур — писателей, мыс­лителей, художников и музыкантов — в тени остается основная Первой «волны», несомненно, представляющей наибольший ин­терес в плане идейном и культурном — в силу исключительного богатства и разнообразия её состава.

Подобно тому как в общей Истории русской культуры (тоже, в общем-то. не существующей), совершенно особую роль сыграли отдельные семейные гнёзда, или кланы — пред­ставленные прежде всего носителями известных дворянских фамилий, — так и в Русском рассеянии, после бурь Революции и Гражданской войны, сохранялись некоторые из таких гнёзд, хотя зачастую и разнесённые по разным странам и континен­там. Показательна в этом плане Хроника семьи Зерновых, осо­бенно в ее завершающей, эмигрантской части. К сожалению, как свидетельство, она представляет собой редкое исключение. Между тем, это — далеко не единственный пример.

К числу семейных гнёзд, заслуживающих почетное место в Истории русской эмиграции, следует отнести представителей старинного дворянского рода Родионовых-Квашниных: Вера Юрьевна (род. 1888 — 5/18.10.1947), Дмитрий Георгиевич /Юрье­вич/ (18.10.1886 — 18.02.1956), Михаил Юрьевич (род. 1885 -16.08.1969).

После начальных перепетий и мытарств на чужой земле, после ухода из России — нашедших отражение в сохранившихся частично Дневниках Дм.Ю.Родионова и в семейной переписке -они в конце концов обосновались в Риме (где и похоронены на «а-католическом» кладбище Тестаччио). Братья Родионовы оста­вили заметный след в публицистике, печатаясь как в русской эмигрантской, так и иностранной (преимущественно итальян­ской) печати. (В «Вече» № 7/8 за 1982 год мы в свое время опуб­ликовали. Статью Михаила Юрьевича «Столыпин и русский на­ционализм», выпустив «уподобление» столыпинских реформ -фашистским реформам Б.Муссолини). Безусловный интерес представляет написанная Дмитрием Юрьевичем по-французски автобиографическая книга «Le Foуer eteint»- о семье Родионо­вых (неопубликована).

Совершенно особого внимания заслуживает их сестра -Вера Юрьевна Родионова, писавшая прозу и стихи, вниматель­ная наблюдательница событий современной ей международной жизни (с Русской точки зрения), наделенная острым и прони­цательным умом. В чем-то она сродни таким выдающимся женщинам начала XX века, как русская писательница Вера Ивановна Крыжановская (Рочестер) или английский историк тайных обществ на Западе Неста Уэбстер /Nesta H.Webster/ (с которой её роднит, между прочим, острое неприятие «герма­низма»). В этом номере «Вече» мы публикуем ее небольшую по­весть «Озерное» (1923), написанную в период ее пребывания в Дубровнике…

Настоящей же публикацией статей двух её братьев и её самой, мы предлагаем читателям нашего альманаха любопыт­ную и малоизвестную страницу из истории СПОРОВ в среде русской довоенной эмиграции, о исключительно злободневном тогда феномене фашизма. Споры в лоне того же самого се­мейного клана, члены которого связаны между собою узами трогательной любви и дружбы, но — придерживаются разных взглядов; они высказывают их откровенно и прямолинейно. И все это — в Риме, Италии, в месте возникновения фашистского движения.

Это — «конспект мысли» М. Родионова «Два мира» (1935), в свое время напечатанный в «Нации» и в итальянской газете «Il secolo Fascista» (31 марта и 7 апреля 1935 г.); информация Дм. Родионова о «съезде русских фашистов в Нюрнберге» (в 1938г.?) и предлагавшийся им «Проект декларации» к этому съезду; главное же — исключительно интересный «очерк» Веры Ю. Родионовой, никак не озаглавленный в оригинале, который может быть датирован первой половиной 1939 года, и который пред­лагает весьма оригинальную оценку ею феноменов Фашизма и Национал-Социализма.

Как легко сможет убедиться читатель, эти споры — не столько о фашизме и национал-социализме, сколько — о путях России и о том, какими представлялись тогда возможности её освобождения от коммунистического рабства русским эмиг­рантам. Русская эмиграция была «расколота» и по этому во­просу. Восстановить панораму тогдашних мнений, по возмож­ности «объективно», становится все труднее. Поэтому пред­лагаемая публикация представляет несомненную ценность для исследователей и для всех, интересующихся Историей русской мысли

Михаил Родионов

Два мира

/конспект мысли/

Теперь для всех уже ясно, что фашизм является мировым движением. Это происходит оттого, что фашизм — это не только политико-социальное учение, но и законченное мировоззрение, идущее на смену целой эпохе мысли.

Эту эпоху, при закате которой мы присутствуем и которая властвовала над умами людей многие столетия, можно охарак­теризовать, как выявление человеческого начала в истории. На пути своего развития это движение одарило мир чудными про­изведениями человеческого творчества, но ложное начало, по­ложенное в его основу, — а именно, признание за человеком са­модовлеющего значения, выразившееся в отвлеченной мысли -не могло не привести в конечном итоге к катастрофе.

Эту эпоху можно разделить на три периода.

Первый период, начавшийся с гуманизма, находит свое яр­кое выражение в реформе /Реформации/, когда впервые челове­ческий разум призывается судить о божественных истинах. Этот период, период «разума в религии», политически проявляется в английской революции 17-го века, когда в принципе, а не только фактически, подкашиваются основы монархии Божией мило­стью.

С этого времени начинается бурный расцвет рационализма; человеческий разум признается вершителем судеб мира и в ко­нечном итоге отождествляется с последним.

Этот второй период — период «религии разума», который находит свое политическое выражение в великой французской революции и создает демократически-либеральный мир.

Рационализму в мышлении соответствует демократия в по­литике; демократия поэтому отрывается от истории и разрывает с религией; по той же причине за государством отрицается са­мостоятельное значение. Оно, согласно этому учению, создается свободным договором людей, равных между собой, для защиты их интересов. Это равенство людей, составляющее сущность демократической мысли и полностью отвечающее духу рацио­нализма, теоретически обеспечивается всеобщим избиратель­ным правом и построенным на нем парламентаризмом.

В моральной области человек, оторванный рационализмом от его национальных и божественных корней, поставленный единственным судьей жизни, постепенно теряет почву под но­гами, и начинается моральное разложение, столь ярко выразив­шееся в полном крушении искусства.

В области экономической те же начала естественно ведут к безудержной наживе и конкуренции, неминуемо завершающей­ся экономическим хаосом последнего времени.

Но рядом с развитием демократии создается новое учение, логически вытекающее из тех же предпосылок, учение социа­лизма.

Это — третий период разбираемой эпохи. В учении социа­лизма это движение доходит до своего апогея и своего оконча­тельного завершения. Социализм — это самое отвлеченное миро

В социализме религия отрицается окончательно и провоз­глашается атеизм, что естественно, так как разум, дойдя до сво­его окончательного самоутверждения, нашел только полную от­влеченность, т. е. пустоту. Но этот вывод, естественно, как ре­акция, приводит к своему противоположному, к признанию ре­ально существующим только ощутимое, т. е. материю /Фейер­бах/, каковая философская мысль легла в основу самой завер­шенной формы социализма, учения Маркса. Поэтому этот пери­од можно назвать «религией материализма», а также и «религи­ей» атеизма, каковая и была провозглашена в Советской России.

Идея равенства людей,  нашедшая в демократизме свое применение в области политической, переносится с социализ­мом и в область экономическую; частная собственность унич­тожается, так как, по справедливому замечанию Прудона, соб­ственность и равенство несовместимы. Все экономические цен­ности и вся политическая власть сосредотачиваются в руках го­сударства, так как только этим путем — согласно социализму -может быть обеспечено равенство людей. В угоду тому же ра­ционализму, все органические ткани общества, начиная с семьи, признаются в социалистическом государстве ненужными и под­лежащими уничтожению; по той же причине естественно отри­цается нация и провозглашается интернационал. Человек пре­вращается в математическую единицу и выступает мысль о че­ловеке коллективном. Таким образом, социализм, завершая це­лую эпоху политической мысли, привел к полному отрицанию человека, как живой индивидуальности.

Гуманизм, английская революция 17-го века, революция 1789 года, 48-го года, Парижская коммуна и, наконец, русская большевицкая революция — это внутренне единый процесс.

Демократия привела человечество к переживаемому ныне разложению, социал-коммунизм — на край гибели; трагическая судьба России служит тому наглядным примером. Для спасения несущегося в пропасть человечества нужна была новая творче­ская идея, нужны были другие принципы жизни, нельзя было ограничиться частными поправками, нужен был новый дух.

В умах проницательных людей зрела творческая мысль, но впервые она была проявлена и осуществлена в Италии, где на­шелся гениальный вождь.

Фашизм — это новое ощущение и понимание мира. Его сущность — жертвенная любовь к своей нации: фашизм есть служение своему народу, а не преследование человеком своих эгоистических интересов, как в демократии, где само государст­во есть только средство для достижения таковых, есть род ак­ционерной компании.

Для фашизма нация есть органическое живое целое, а не коллектив отвлеченных единиц, как в социализме, — целое жи­вых и действующих индивидуальностей. Фашизм — это не ра­ционалистическое, а живое, более того, религиозное восприни-мание действительности, внутреннее, непосредственное ощу­щение жизни нации, саморазвивающейся в историческом про­цессе; отсюда историчность фашизма, его глубокое преклонение перед народным бытом.

Основной вопрос всех социально-политических учений есть вопрос об отношении между личностью и государством.

Рационализм в форме демократизма пожертвовал государ­ством в пользу индивида, но, оторвав последнего от его истори-ко-национальных корней, его погубил; рационализм в форме социал-коммунизма уничтожил личность, поглотив ее государ­ством, создал государство мертвых людей, математических еди­ниц, государство пустоты и тем самым погубил последнее.

Фашизм, понимая нацию и государство /юридическое вы­ражение нации/, как живое органическое целое, создающееся в историческом процессе развития народа, признает тем самым за государством самостоятельное существование, независимо от воли людей, и первенствующее значение — антитезис демокра­тизму: но это целое есть целое живых людей, которые в своем служении высшим целям находят самих себя и себя творчески

проявляют — антитезис коммунизму и материализму. Можно сказать, что фашизм — возвращая человека к его историческим и национальным корням — спасает личность: как человек вне жиз­ни нации и государства себя теряет, так и государство без жи­вых творящих людей есть фикция; при таком понимании вещей государство в самом своем понятии находит предел своей вла­сти.

В этом гармоническом взаимоотношении личности и госу­дарства, с признанием первенствующего значения последнего, — сущность фашизма, из которой логически вытекают все даль­нейшие положения фашистского государства и фашистской экономики: признание частной собственности тесно связанной с личностью человека, но подчиненной ее же социальной функ­ции, требующей регулирования экономической жизни государ­ством; отрицание парламентаризма, основанного на уравни­тельно-механическом понимании нации и признание представи­тельства творческих сил нации; наконец, создание корпорати­визма, в котором, как в фокусе, сосредотачивается социальная мысль фашизма.

Демократия, разрушив понятие нации, как органического целого, разложив тем самым бытовые и моральные спайки об­щества, вызвала ничем несдержанное стремление людей к пре­следованию своих эгоистических, материальных интересов и создала борьбу классов. Социализм через борьбу классов стре­мится к их полному уничтожению и образованию коллективно­го человека. Фашизм, наоборот, исходя из противоположных начал, осуществляет в корпоративизме гармоническое сотруд­ничество классов.

Фашизм, видя в труде и капитале органических, созданных в процессе истории, элементов производства, ставит их на оди­наковый уровень. Но эти элементы, согласно правильному ут­верждению фашизма, действуют не в отвлеченной среде, а в жи­вом организме государства, высшим интересам коего они тем самым подчинены; поэтому государство координирует эти эле­менты и приводит их к гармоническому единству. Таким обра­зом, государство, являясь само элементом производства — причем высшим, — тем самым ставит предел интернационализации капитала и образованию капитализма.

Такова вкратце сущность социально-политической мысли фашизма; но в основе этой мысли лежат более глубокие предпо­сылки. Фашизм — это служение высшим началам; поэтому фа­шизм в своей сущности религиозен и глубоко морален: это ре­акция на современный аморализм и соглашательство. Отсюда и понимание фашизмом нации не только как органического един­ства, но и как морального целого. Здесь мы подходим к истокам фашистской мысли: фашизм основан не на рационализме, как было указано выше, а на реалистическом, в философском смыс­ле, понимании мира — то есть на признании существования ре­альности, имеющей жизнь в себе, независящей от человеческого разума, каковой реальностью может быть только реальность божественная; поэтому фашизм в своей сущности рожден рели­гиозной мыслью. Но религиозность фашизма не есть религиоз­ность пантеистического монизма, в котором в конечном итоге нет человеческой личности, а религиозность христианская, где единственно человек находит основу и оправдание своему су­ществованию.

Таким образом друг перед другом стоят два мира: мир ра­ционализма и материализма в их уравнительном и механиче­ском понимании жизни, выразившимся в системах демократии и социализма, и мир религиозно-реалистической мысли, родив­шей фашизм с его патриотизмом и жертвенностью.

* * *

В каждой стране фашизм естественно получит свою нацио­нальную окраску, причем центр внимания будет переноситься или на его экономическую или на его религиозную сторону. В частности для нас, русских, религиозная сторона этого движе­ния будет иметь главное значение. В России с самого начала нашего национального самосознания, т. е. со времени славяно­филов, на место отвлеченной мысли выдвигался религиозный подход к действительности. Вл. Соловьев в центре своей философской работы поставил критику отвлеченных начал. Те же мысли проникают гениальные произведения Гоголя и Достоев­ского. Русский человек всегда искал целостной правды и нрав­ственного восхищения; поэтому страшный кризис, переживае­мый русским народом в настоящее лихолетье, будет им разре­шен на основании религиозных основ жизни.

Рим. Май 1934 г.

Дмитрий Родионов

Съезд русских фашистов в Нюрнберге открылся в услови­ях политической жизни, чреватых важнейшими последствиями. Несомненно и «русский вопрос», все еще не поставленный на очередь в международной политике, встанет в недалеком буду­щем и потребует неотложного разрешения.

Каковы в этом отношении планы руководящих держав, нам неизвестно. Судя по отношению ответственных кругов к рус­ской эмиграции, в лице ее национальных политических органи­заций, вряд ли эти планы /если таковые есть/ имеют ввиду вос­становление сильной национальной России.

Нельзя не повторить здесь, что сами русские, не способные объединиться и создать крупный национальный центр за грани­цей, отчасти виновны в том, что иностранные друзья России слабо противодействуют эгоистическим и, мне кажется, неум­ным вожделениям некоторых держав по отношению к России.

Нюренбергский съезд русских фашистов должен, ввиду важности момента, высказаться вполне ясно по ряду весьма серьезных вопросов, чтобы Р. Ф. С, впервые выступая органи­зованно в Европе, вызвал к себе возможно больше симпатий, не отступая от своих основных положений и задач.

Все должны знать отчетливо, что несет с собой Р.Ф.С. рус­ским и всем тем, которые заинтересованы в России, а не в СССР.

(Рим, 31/8/38-XVI)

/проект декларации/

Русский фашизм возник под влиянием итальянского фа­шизма и германского национал-социализма; но будучи подлин­но русским национальным движением, он имеет и свои особен­ности.

Являясь, как и фашизм и национал-социализм, реакцией на либерализм и коммунизм с их материалистическим и уравни­тельным мировоззрением, русский фашизм особенно подчерки­вает значение религии в жизни нации и тем самым выдвигает авторитет Православной Церкви.

Отсюда вытекает его вторая главная особенность, а имен­но: менее «тоталитарный» характер его понимания государства, и более умеренный вождизм, что соответствует учению Церкви, воспрещающей поклонение человеку и тем более — возведение государства или расы в самодовлеющее начало.

Идеалом С.Р.Ф. является Святая Русь, т. е. стремление рус­ского духа выявить в историческом бытии русского народа пра­вила христианского общежития.

Поэтому Союз своим девизом взял формулу: Бог, Нация и труд.

Русский фашизм — это новое политическое учение, исходя­щее из национальных традиций, но провозглашающее, сообраз­но потребностям современности, коренные преобразования во всех областях государственной жизни, могущие обеспечить России независимость внешнюю и социальный мир внутри. Для этого, опираясь на данные исторического опыта, учитывая от­четливо все происшедшее за последние 20 лет в России и за гра­ницей, Р.Ф.С. выработал определенную, хотя еще суммарную, программу.

В этой программе основными пунктами являются: /в облас­ти политической/ новое народное представительство, основан­ное не на «бессмертных» принципах демократизма, а составляе­мое из избранников всех производительных категорий и куль­турных организаций, связанных с интересами государства; /в  области социально-экономической/ корпоративное устройство экономической жизни, долженствующее примирить интересы труда и капитала /т. е. собственности/ на почве социальной справедливости, руководствуясь пользой национального целого.

Возникши в эпоху «рабочего вопроса» и проникнутое эти­кой христианства, русский фашизм не мог не поставить в основу своей идеологии и деятельности заботу о трудящихся вообще. Но, будучи учением вполне реалистическим, р. ф. приемлет жизнь во всей ее органической целостности, со всем присущим ей разнообразием, отвергая отвлеченное понятие равенства лю­дей. Равные перед законом в ответственности за свои поступки граждане в фашистском государстве не равны в правах и обя­занностях, каковые вытекают из характера и значения осущест­вляемой ими деятельности. Государство предоставляет всем без различия равные возможности работать и преуспевать.

Вопрос о форме правления С.Р.Ф. временно оставляет от­крытым, но отдает определенное предпочтение традиционной монархии, как формы правления, исторически связанной с рос­том и величием России.

Российская нация есть организм, объединяющий все наро­ды Российской Империи на основе общей истории, националь­ной культуры и общих хозяйственных интересов. Поэтому, хотя будущая Российская Империя будет построена на основах ши­рокой областной автономии, согласно историческому значению и степени развития живущих в ней народов, С.Р.Ф. признает первенствующее значение за русской культурой.

Те народы, или народности, которые не чувствуют духов­ного сродства с этой культурой и, в особенности, если работали над ее уничтожением, не могут претендовать на равные госу­дарственные права в Российской Империи.

После 20-ти лет господства большевизма не может быть двух мнений о роли еврейства в страданиях и разорении России. Это дает Р.Ф.С. основание и право заявить, что евреи будут рас­сматриваться в национальной России, как иностранцы и даже, как иностранцы нежелательные. Ни погромов, ни жестокостей евреи в России со стороны русских фашистов не увидят, которым чужды чувства мести и мелкой злобы. Но по суду и весьма строго ответят все видные деятели болыпевицкого режима и со­ветского правительства.

Во внешней политике Р.Ф.С. будет проводить политику полной независимости, руководствуясь принципами своей идеологии и жизненными нуждами государства. Вся история России, объективно понятая, свидетельствует о склонности рус­ского народа к миру и широкому гостеприимству. Условия, в каких окажутся русские после падения большевиков, только усугубят в них это желание мира и спокойного производитель­ного труда.

Россия будет устроять свою жизнь у себя самостоятельно, не отвергая, ни в малом, ни в большом, честное сотрудничество других народов.

Итак, С.Р.Ф. — Союз сынов Российской Империи, духовно связанных между собой, Союз правды, права и труда.

(31/8/38-XVI. Рим.)

Вера Родионова

Фашизм и Национал-Социализм

Le vieux dicton: «Les ennemis de nos ennemis sont nos amis», perd pour nous dans ce cas toute sa valeur ou presque. Ces nou-veaux ennemis de nos ennemis le sont autant pour nous.

Я привожу эту фразу, как вступление к моему маленькому очерку, так как в ней, до известной степени, заключается неко­торое объяснение моей враждебности к Национал-Социализму и моего неодобрительного отношения к тому, во что теперь пре­вратился Фашизм.

Эта фраза была написана одним из умнейших и ученейших людей нашего времени, монсиньором Бенини, в издаваемом им небольшом журнале «Веритас», — предназначавшемся только для его ближайших друзей и строго проверенных единомышленни­ков, как здесь, так и заграницей, а потому известном лишь очень ограниченному числу читателей.

Монсиньор Бенини, автор капитальнейшего многотомного труда /пропуск в рукописи — РЕД./ и других, долгое время был помощником Государственного Секретаря при папе Пие 10-м. В свое время монсиньор имел очень большое влияние, и всю свою жизнь — как во время своей политической деятельности, так и потом, покинув свой пост — энергично боролся против того, что в обычной жизни принято называть «масонством», но что в дей­ствительности, будучи гораздо шире и глубже, по существу сво­ему является общим комплексом действующих в мире темных, разрушительных, богоборческих сил.

Почувствовав и поняв положительную и созидательную силу Фашизма, он с самого начала прихода фашистов к власти стал его активным сторонником. Однако незадолго до смерти (монсиньор Бенини скончался в 1934-м году) он своим проник­новенным умом и глубоким политическим чутьем понял, что Фашизм уклоняется от правильного пути, и понял, откуда ему грозит опасность. Приблизительно к этому времени и относится приведенная мною фраза (она была написана в 1933 году).

Вспоминаются мне также и некоторые места из «Переписки с друзьями» нашего величайшего гениального писателя Гоголя, мысль которого проникала в грядущие судьбы мира и в самую сущность его исторической жизни. Невольно постоянно вспо­минаются теперь некоторые, исключительные по глубине мысли и силе их выражения, места из этой, поистине замечательной «Переписки с друзьями». Позволю себе привести одно из таких мест… /пропуск в рукописи — РЕД.I

До известной степени и в них, как в приведенной фразе монсиньора Бенини, содержится ответ на поставленный мне во­прос.

История человечества не есть простое сцепление событий, в основе которых лежат только экономические, социальлные, политические и так называемые исторические факторы. В осно­ве развития исторического процесса человечества еще большую и более глубокую роль играют факторы психологические и идеологические, в глубинных основах которых лежит фактор религиозного порядка. История человечества, идя своими путя­ми, с одной стороны делается все сложнее и сложнее, но с дру­гой — в ней все яснее выявляется решающее действие этого глу­бинного, основного фактора.

Поэтому трудно делать мало-мальски определенные выво­ды и предположения, не руководствуясь определенным мирооощущением, миропониманием и мировоззрением религиозного порядка. Поэтому Государственный или политический деятель, не опирающийся на прочную базу общего, основного мировоз­зрения, легко может утратить руководящий компас и даже если — в силу своих исключительных организаторских способностей и в силу своей власти, — /он/ сможет быть политиком разумным и созидательным внутри своей страны, то во внешней политике, в особенности в политике мирового размаха, столкнувшись с си­лами, действующими за пределами его Родины, может легко оказаться политиком неразумным и будет всегда слабее своего противника или, в иных случаях, своего союзника — если по­следний таким основным мировоззрением обладает, даже если это мировоззрение основано на зле.

С моей точки зрения, ярким примером сказанного являются взаимоотношения между Национал-Социализмом и Фашизмом. Последний родился, как естественная, здоровая реакция живых, творческих сил Нации против разлагающих её болезненных на­чал. Это была реакция естественной воли к жизни, к нормаль­ному своему развитию живой Нации, стремление здоровых эле­ментов побороть болезнь и найти способ ее искоренения. В ос­нове этой реакции действовали органические силы Нации, сама ее органическая сущность, — живое чувство Нации и врожден­ная, присущая человеку любовь не к пустой рационалистиче

Это чувство и эта органическая сущность Нации нашли свое самое сильное и яркое выражение в волевой, динамической природе Фашизма и, главным образом, его вождя, который как магнит, притягивая к себе здоровые силы страны, устремил их к борьбе против противоестественных сил, начал и понятий и су­мел ввести это мощное движение в определенное, надлежащее в этот момент, русло. Сильная идея и чувство Нации, естественно, вели к укреплению её изнутри и повелительно требовали устра­нения борьбы и разногласий внутри страны, гармонического слияния всех национально-однородных, но социально разно­родных элементов в общей высшей идее служения Нации, как их общего органического начала, а также использования для этого всех творческих, созидательных сил в общественной, по­литической, экономической и социальной жизни. Зловредней­шая теория классовой борьбы, являющееся основой Марксизма, в корне и безоговорочно, таким образом, отрицалась и уничто­жалась Фашизмом. Взамен ее возник корпоративный строй, в котором классовые интересы не противополагаются, а, наобо­рот, гармонически примиряются под высшим контролем Госу­дарства, творимого самой Нацией и олицетворяемого лучшими, отборными элементами страны, то есть Партией.

Понятно, все это естественно влекло к себе всякого здраво мыслящего националиста, но, кроме того, многих из нас, в осо­бенности, к нему привлекал тот факт, что Фашизм первоосновой развития жизни Нации, саму сущность ее возникновения и воз­никновения творимого ею Государства признал духовное нача­ло, в противовес Марксизму, основывавшего свою доктрину, и вытекающую из нее практику, на историческом материализме. Фашизм признал источником жизни Нации дух, а не материю. Чего, казалось бы, лучшего?

Однако, это оказалось камнем преткновения, об который споткнулся Фашизм, не сумев определить сущность того духов­ного начала, первостепенное значение которого в истории он признал. Не имея и до сих пор не выработав общего, основного мировоззрения, не обладая общим миропониманием, Фашизм не пошел дальше признания — как неопровержимо существующего фактора — духовного начала, некоего Spirito, который сам по се­бе является добрым началом.

Но позволительно спросить, — какое же это духовное нача­ло, откуда оно черпает свои силы и свойства и само свое суще­ствование, и почему, собственно, оно и есть добро? Ведь и дья­вол есть дух, но он, несомненно, не есть добро. Фашизм молча­ливо обошел этот главный вопрос, ни в какую сторону не довел своего признания, и остался в этом отношении висеть в воздухе. Ввиду этого он, по существу, остался без твердого, прочного фундамента, без определенного основного мировоззрения и, в сущности, без завершающей цели. Расплывчатый принцип како­го-то неопределенного духовного начала, в который не было вложено никакого живого, конкретного содержания, понемногу неизбежно превращался в пустую формулу, в которую можно было вложить любую сущность различных философских (за ис­ключением только чистого исторического материализма) теорий и религиозных верований, начиная от Гегелевского идеализма и пантеизмов всех толков и оттенков, до сектантских и масонских учений всех течений и окрасок, включительно. Фашизм, таким образом, оказался уязвимым со всех сторон, не защищен ника­кой броней определенного мировоззрения и выработанного ми­ропонимания.

Понятно, что в силу той же причины, — если можно так вы­разиться, «открытых дверей» неопределенного духовного начала Нации и Государства — Фашизм мог легко пойти и по пути Хри­стианского мировоззрения, и этим навсегда и окончательно за­бронироваться, по крайней мере, с точки зрения доктрины, от проникновения всяких иных влияний. На этой возможности строилось много надежд. Так многие из нас стремились толко­вать великое дело примирения Государства с Церковью. Фа­шизм, казалось, мог стать оплотом, мечом Западно-Христианского мира. Однако, надеждам этим не суждено было сбыться; выяснялось все определеннее, что примирение с /католической/ Церковью было лишь актом политического характера, продиктованным исключительно лишь требованиями практической политики.

Из года в год, Фашизм внутренне все дальше отходил от этой возможности, все больше увлекаясь мечтой возрождения древне-языческой Римской Империи, отклоняясь этим самым от глубинных основ и духовных корней Итальянского народа, кроящихся гораздо больше в Христианском Средневековье — с его святынями, тихими монастырями, нежели в духе железных легионов мировой Империи. Может быть, в этом кроется неко­торое внутреннее сродство духа между столь на первый взгляд разными странами, — теплой, богатой многообразными красками Италией и далекой, широкой страной с ее бесконечными /нрзб -РЕД/

Думаю, что это отклонение Фашизма в сторону Римской Империи во многом обусловливалось личностью самого Вождя, как это естественно случается, когда вся власть сосредоточена в руках одного человека, в особенности, если эта личность гени­альна и динамична. Слова, сказанные Муссолини в одной из его речей, очень красноречиво это подтверждают и недвусмысленно указывают, каким путем пошел он сам и вместе с ним Фашизм. Он сказал, что если бы не существовало Рима, то не существо­вало бы — Христианства.

В этих словах — полное, безоговорочное отрицание Божест­венной сущности Христианства, отрицание Богочеловека. Су­ществование Христианства обусловливается в таком случае су­ществованием Рима, только Рим дал ему возможность сущест­вовать и побеждать другие народы. Основатель новой Римской Империи, в которой он видит прямую наследницу и продолжа­тельницу языческой Римской Империи, не признал себя побеж­денным и не сказал, подобно Юлиану Отступнику: «Ты победил, Галилеянин».

Не вложив в провозглашенный им принцип «духовного на­чала» — как первоисточника существования Нации и творимого ею Государства — живого содержания, не определив природу этого духовного начала и как он его понимает, становясь, таким образом, уязвимым со всех сторон, Фашизм этим самым не определил и своего высшего, конечного руководящего идеала, и тем самым утратил возможность найти свой высший, внутрен­ний руководящий стимул и всякий высший критерий добра и природы. Однако, естественно чувствуя стремление опереться более прочно на такое начало, найти и иметь этот высший кри­терий, доктринеры Фашизма беспомощно барахтались и барах­таются в безрезультатных и бесплодных исканиях. Тогда как в практической жизни и в политике, в мысли практических деяте­лей Фашизма, это руководящее начало, этот руководящий выс­ший стимул и критерий добра и правды постепенно, но неиз­бежно сливался с самим понятием Нации, которая, таким обра­зом, становилась неким самодовлеющим существом, единствен­но важным аn und für sich, самой по себе носительницей абсо­лютного добра и правды, а потому и Государство, ею творимое и выражающее во внешней, практической жизни ее лучшую сущность, стало кумиром. Опасность обожествления Нации и Государства с самого начала грозила Фашизму, и он, к сожале­нию, пришел к этой ложной и в корне порочной концепции. Та­ким образом, Фашизм окончательно уклонился от Христианско­го миропонимания и мироощущения.

Я, конечно, не хочу сказать, что среди фашистов нет глубо­ко верующих, прекрасных христиан; таких, вероятно, много, -ибо с одной стороны они все же итальянцы, а с другой, в силу той же неопределенности своей доктрины в этом отношении, /они/ не обусловливают вхождения в свои ряды теми или иными верованиями. Но я говорю исключительно о самой доктрине и о практическом ее выявлении и применении к политической жиз­ни.

Обожествление Нации и Государства естественно и логич­но вели к тоталитаризму и к оправданию крайнего, необуздан­ного национального эгоизма, к таким, например, узаконенным и даже внедряемым понятиям, что национальный эгоизм свяще­нен и всё оправдывает. И вот мы снова попадаем в старый, ста­рый круг готтентотских понятий: то есть, что мое — то и хорошо, и то, что мне нужно — то законно и справедливо, а что нужно те­бе — безоговорочно плохо и несправедливо, если это мешает моей Нации. Где же при этих условиях возможность мира? В та­ком случае, мир станет возможен только /в том случае/, если на­ции подчинятся полному руководству одной Нации, как высшей носительнице добра и правды.

Отсутствие определенного руководящего мировоззрения общего, основного порядка, как я уже указывала в начале, неиз­бежно поставило Фашизм в опасное положение по отношению к другим доктринам того же социального порядка, но обладаю­щих таким мировоззрением. Сближение Фашизма с Национал-Социализмом и все то, что с тех пор произошло и происходит, в полной мере подтверждает мои утверждения.

Причины сближения Фашизма с Национал-Социализмом вполне понятны. Сближение это шло по двум линиям. С одной стороны, по линии создавшихся политичеких условий, а с дру­гой — по линии идеологической, главным образом в социальной и политической области.

Идеологическое тождество, с одной стороны, а с другой -политическое непонимание, недомыслие, эгоизм и грубые ошибки, совершенные по отношению к Италии со стороны де­мократических стран, привели к созданию Оси Рим-Берлин, к полному тоталитарному союзу между ними. С этого момента началось взаимопроникновение этих однородных во многом доктрин; точнее и правильнее сказать — проникновение Нацио­нал-Социализма в Фашизм.

Национал-Социализм возник из тех же источников, что и Фашизм, но, несмотря на тождество их социальных и политиче­ских доктрин и программ, причина проникновения существен­ных концепций Национал-Социализма в Фашизм, а не наоборот, — то есть причина подчиненного положения, в котором оказался Фашизм по отношению к Национал-Социализму — кроется в ос­новной разнице природы этих двух Наций, в указанном выше отсутствии у Фашизма основного общего мировоззрения и ми­ропонимания и в наличии такового у Национал-Социализма, что сразу делало его сильнее первого и, наконец, в очень большой степени, разница психологии и природы самих вождей.

Муссолини в политике — созидательный, если хотите, гени­альный хозяин широчайшего размаха, организатор своего дома. Гитлер в политике — мыслитель с артистическими наклонностя­ми болезненного характера. Динамизм Муссолини — от стимула чувства, если можно так выразиться, почвенного чувства. Дина­мизм Гитлера — от устремленности мысли, смешанной с фанта­зией (какой — это другой вопрос). Муссолини реалистичен, Гит­лер — мистичен. Муссолини, по преимуществу, душевен, Гитлер — гораздо более духовен. Отсюда превосходство внутренней си­лы Гитлера над внутренней силой второго. Отсюда понятно и отсутствие в Фашизме до конца разработанного мировоззрения и миропонимания основного характера. Отсюда и влияние док­трины Национал-Социализма на доктрину Фашизма. В то время как Национал-Социализм вырабатывал свою социально-полити­ческую программу и доктрину на основе уже созданной Фашиз­мом, — в области общего основного мировоззрения и миропони­мания Фашизм все больше и больше проникался мировоззрени­ем и миропониманием Национал-Социализма. Будет это дове­дено до конца, или здоровые духовные силы Итальянского на­рода освободятся от цепей чуждого ему миросозерцания — пока­жет будущее.

Я говорила, что Гитлер — духовен, но не всякая духовность хороша. Гитлер духовен не духом света и добра, а духом тьмы и гордыни. В нем чувствуются мрачные начала и грозные мисти­ческие настроения Германизма, столь ясно проявившегося в Германском эпосе, во многом отразившегося на истории Герма­нии, отчасти на ее философии и в известной степени на ее ху­дожественном творчестве. Этот дух глубоко противоположен духу Христианской Церкви.

Вопрос этот сложен и потребовал бы слишком много труда и времени, которым я не располагаю. Поэтому остановлюсь здесь лишь на общих положениях моего частного мнения, так как я не задалась целью кого бы то ни было убеждать, а только хотела бы объяснить враждебность моего отношения к Нацио­нал-Социализму.

Дух, руководящий им, является до известной степени от­ражением духа древнего языческого, враждебного Христианству Германизма, с одной стороны, а с другой — в нем находятся об­щие основы с социализмом, который тоже в корне глубоко вра­ждебен Христианству. И тем и другим движет дух человеческой гордыни. В начале я привела выдержку из Гоголя, где он гово­рит о гордыне ума. Прибавлю от себя, что, может быть, мы те­перь присутствуем при проявлениях высшей степени гордыни — гордыни духа, той гордыни, которая, как бы это ни казалось па­радоксальным, приводит к самому опасному и страшному мате­риализму, ибо наиболее утверждённому и ухищрённому, а он /?/ — к бунту против Бога (к Богоборчеству) и к обожествлению человека /?/

В то время как Фашизм, остановившись на полпути, не вложил в провозглашаемый им принцип духовного начала, жи­вого, определенного содержания, не выработал своего основно­го религиозного содержания и постепенно, в силу этого, укло­нился в обожествление Нации, — Национал-Социализм, вдохнов­ляясь духом Германизма, завершил свою доктрину обожествле­нием расы, чисто материального начала — крови. Проникнутый духом языческого мистицизма, Национал-Социализм пришел к своего рода мистическому материализму, тому материализму, который, может быть, ещё демоничнее и страшнее материализ­ма, лишенного всякой мистической подосновы.

Источник жизни Нации — не какое-то неопределенное ду­ховное начало, а раса, кровь этой расы. Исключительно силой этой крови определяется сила и качества Нации и творимого ею Государства. Германская раса обладает наиболее чистой и силь­ной кровью, а потому вытекающими из этого чисто материаль­ного источника наибольшей силой и наилучшими качествами среди всех других рас в мире, и, следовательно, эта именно раса должна занимать господствующее положение в мире, ей долж­ны служить все остальные расы. Такова в упрощенных, но ос­новных чертах, теория расы.

В практической жизни это приводит к угрозе всем Нациям. Это грозит не только гегемонией в колониях и господством на морях, это грозит гегемонией материального и духовного по­рядка над всем миром. Тут невольно вспоминаются слова Вла­димира Соловьева. Обожествив кровь Германской расы, Нацио­нал-Социализм пришел к некоему ницшеанству. Германский человек, благодаря силе своей крови и свойствам, вытекающим из этой силы, превратился в некоего сверхчеловека. Германская раса, по мысли руководителей Национал-Социализма, стала сверхрасой.

Мне иногда говорят, что Гитлер — верующий человек. Я не сомневаюсь в абсолютной ошибочности этих утверждений и в ложности сведений, на которых они основаны. Я имею неопро­вержимые данные для обратных утверждений, которым я пол­ностью доверяю. Но, так как это не может быть доказательством для других, то оставляю это в стороне. Однако мне думается, что сама созданная им доктрина неопровержимо доказывает мое утверждение. Действительно, Гитлер иной раз говорит о каком-то Боге, но ведь «и бесы веруют». А затем, позволительно спро­сить, — в какого Бога он верует? Уже не говоря о том, что сама доктрина, обожествившая кровь расы, в корне глубоко враждеб­на Христианству — что, мне думается, не требует для непредвзя­той мысли доказательств — вспомним хотя бы одну фразу Гитле­ра, сказанную им в Танненберге, во время похорон фельдмар­шала Гинденбурга. К какому богу посылал он душу скончавше­гося фельдмаршала? «Иди к Вотану» — сказал он. Обожествление Гитлером расы и мистическая подоснова его теории логически должны были привести к этому. Такая теория, несомненно, лег­ко могла быть использована мистическим масонством — о чем, впрочем, я скажу дальше. А теперь спрошу только: по пути ли Русскому Национализму с подобной теорией и с теми, кто кро­вью и железом хотят провести ее в жизнь?

На почве расизма Национал-Социализм неизбежно должен был столкнуться с другим расизмом, с Еврейским расизмом. Эти две доктрины, — я бы сказала, эти два вероисповедания — роко­вым образом должны были начать борьбу за власть.

Я не люблю Еврейства, я понимаю его громадную опас­ность, никаких иллюзий по этому поводу себе не делаю, никаких иллюзий — но, тем не менее, не могу не указать, что между отношением Национал-Социализма к Еврейству, и между Рус­ским отношением к нему громадная разница.

Национал-Социализм бешено ненавидит Еврейство не как исконного врага Христианства, не за его гонения на Христиан­скую веру, а лишь потому, что он видит в нем опаснейшего для себя соперника, сильного тем же оружием, что и он сам, осно­вывающего свою мощь на той же подоснове мистического обо­жествления расовой крови. Как Ницшеанство в философии, так Национал-Социализм в политике, безусловно исходя из этих ос­нований, должен был притти к боязни и ненависти ко ХРИСТУ, видя в Нем не Бога, а только Еврея. И так же, как ХРИСТА умертвил Еврейский национализм, так теперь Его готов умерт­вить Национал-Социализм. Недаром Гитлер сказал, что нельзя быть хорошим Немцем, будучи Христианином, и что Христиа­нин не может быть настоящим Немцем.

И еще раз спрошу — по пути ли нам, Русским Национали­стам, с такой теорией? И опять укажу врагам масонства, что та­ким положением вещей масонству нетрудно воспользоваться самым широким образом.

Отношение Царской России к Еврейству в корне было иным. Делаясь Христианином, в глазах Русского Царского Пра­вительства Еврей переставал быть Евреем и приобретал равно­правие, раз он нес равные обязанности. И это вполне понятно, ибо Русское Царство было Христианским Царством, ставившим выше всяких политических соображений Божью Правду, что глубоко соответствует существенной черте Русского Национа­лизма.

Итак, обожествление Гитлером крови — начало материаль­ное, приобретшее в глазах доктринеров и руководителей На­ционал-Социализма некий своеобразный мистический характер — привело к идее о Германской сверх-расе, о Германском сверх­человеке. В этом — корень богоборчества, человекобожества На­ционал-Социализма, и в этом — глубочайшее, опаснейшее корен­ное его сродство с другим страшным богоборчеством и человекобожеством: богоборчеством коммунизма.

С другой стороны, эта же богоборческая идея самоутвер­ждения человека против БОГА, идея человекобожества против БОГОЧЕЛОВЕКА может быть широко использована мистиче­ским масонством в недрах Национал-Социализма точно так же, как эта же идея обусловила симпатии последнего и его под­держку марксизму и его проникновение в коммунизм.

Разбирать здесь масонство слишком трудно, и потребовало бы от меня слишком большой подготовки, но, все же, мне необ­ходимо в общих линиях сказать, как я понимаю масонство, и почему именно я не только не исключаю возможности его влия­ния и прямого участия в Национал-Социализме, но в этом даже твердо убеждена.

Я говорила о возможности вполне свободного проникнове­ния масонских течений в Фашизм в силу его беззащитности, обусловленной неопределенностью его основного мировоззре­ния, приведшего к обожествлению Нации. К слову должна, по этому поводу, указать, что — борясь против масонства — Фашизм боролся исключительно только против известного рода полити­ческого масонства, выражавшегося в демократических течени­ях, но отнюдь никогда не боролся против мистического масон­ства.

В начале я сказала, что масонство, с моей точки зрения, не определяется чем-то ограниченно-определенным в своих внеш­них проявлениях, но что оно является общим комплексом всех темных, богоборческих сил, действующих в мире и связанных между собой не какой-то внешне-определенной организацией и единым руководством в практической жизни, но внутренним духом и коренной основой их мировоззрения мистического и религиозного характера.

Понятие о масонстве, в представлении обывательском, в истасканном понимании, как какой-то однородной во всем по­литической организации — ограничено и, по существу, не соот­ветствует действительности. Я даже склонна думать, что то, что обычно называется масонством, является лишь одной из многих богоборческих организаций — правда, очень мощной — но далеко не исчерпывающей всего их комплекса, а потому, по существу, нельзя определять весь этот комплекс темных сил одним общим названием «масонства», а гораздо более широким наименовани­ем, а именно, «религией антихриста». Однако, для упрощения, буду пользоваться общепринятым названием «масонства», стро­го, однако, разделив его на политическое масонство и масонство мистическое.

Говоря о масонстве, нужно всегда помнить, что наиваж­нейшую, основную руководящую роль в мировом масонстве иг­рает мистическое масонство, являющееся как бы неким сверх­масонством. К такому сверхмасонству, несомненно, относятся такие секты, такие тайные сообщества, как «Неймлесс Ордер», «Шедолесс», «Рыцари Св. Грааля» и другие. Есть все данные ут­верждать, что существуют и действуют в мире еще более силь­ные, и еще более строго законспирированные секты сатанинско­го характера. Силы этих сект в историческом процессе выявля­ются постепенно, причем в процессе этого выявления, в момент усиления влияния и власти той или иной секты, происходит столкновение между теряющей командные посты и той, которая идет ей на смену.

В религии антихриста происходит борьба. Каждая из этих сект может иметь свое возглавление и свои подчиненные им разнообразные ответвления и филиалы. Оставаясь независимы­ми друг от друга, они в тот или иной исторический период мо­гут и вступают в борьбу друг с другом, — но, однако, имея одну общую подоснову, в конечном итоге стремясь к той же конеч­ной цели, имеют одного общего врага, а потому в известный момент их пути неизбежно сходятся. Исходя из этой точки зре­ния, что мистическое мировое сверхмасонство связано между собою лишь общей глубинной подосновой, общей целью утвер­ждения самостти человека, бунтом против Бога, человекобожеством против БОГОЧЕЛОВЕКА — что неизбежно приводит к сатанизму в конечных своих проявлениях.

Ясным становится, что выработанная общая цель выявля­ется лишь постепенно, что для руководителей разных течений мистического сверхмасонства важно лишь основа и цель, — тогда как на протяжении длинного исторического пути, в тот или иной период исторической жизни, мистическое сверхмасонство может и, несомненно, должно пользоваться самыми разнооб­разными социально-политическими движениями и самыми раз­нообразными сектантскими учениями, отмеченными лишь печа­тью антихристианства.

Мировое мистическое сверхмасонство ни в коем случае не ограничивается определенным политическим содержанием, но только определенным религиозно-мистическим направлением. Потому именно его действия так трудно уловимы, потому не­вооруженному взгляду так трудно разобраться, где одно дейст­вие начинается и где кончается. Потому, со своей стороны, не руководясь общим основным религиозным миропониманием, мировоззрением и мирооощущением, так легко впасть в заблу­ждение, и нередко внешние проявления мирового мистического сверхмасонства, облекающегося в ту или иную политическую форму, ошибочно принять за благо.

Нередко приходится слышать, что коммунизм основан на масонстве, что главный его штаб действует в глубоких недрах коммунизма. Не менее редко приходится слышать, что капита­лизм и демо-плутократия опираются на него. И то и другое -верно, а между тем — что общего между капитализмом и комму­низмом? Наконец, еще более часто слышишь, что Еврейство и масонство неотделимы, откуда и общепризнанное название — жидо-масонство. Все это вполне понятно. Именно ввиду того, что для мирового мистического сверхмасонства важна только цель и основа, — промежуточные инстанции используются весь­ма своеобразно и однообразно, и единственным, забронирован­ным для него противником, является Христианская Церковь в целом.

Еврейство издавна почуяло в мистическом масонстве со­юзника, их глубоко роднило общее, свойственное им обоим не­нависть к Христианству; потому оно широкой струей влилось и даже захватило командные посты в самых разнообразных мис­тических и политических сектах масонского толка. Однако, это не означает, что масонство и еврейство — одно и то же. Масонст­во, со своей стороны, широко открыло ему свои двери, однако это отнюдь не означает, что масонство исчерпывается Еврейст­вом. Масонство столь же широко пользуется всякими псевдо­христианскими доктринами и учениями, которых, например, так много и в Англии, и в Америке, и в других протестантских странах. Со всякими сектами теософскими, антропософскими и псевдохристианскими ему тоже по пути, и оно их неизбежно включает в орбиту своего влияния и в сферу своей политиче­ской деятельности, или они сами собой в него включаются.

Дьявол входит в мир многими мелкими тропинками. Есть некоторые вещи, которые могут казаться парадоксами, но, -ввиду того, что в мире гораздо сильнее факторы иррациональ­ные, нежели логика — и эти вещи легко объяснимы.

Возьмем, например, отношения масонства с Еврейством. Масонство — в особенности мистическое сверхмасонство — стре­мится к утверждению человекобожества во всем мире, ведет борьбу против ХРИСТА во всех углах света, и для окончатель­ной своей победы ему, несомненно, нужно объединить все чело­вечество вне Христианской Церкви, в общем, практически про­водимом разными способами, принципе общечеловечества, под­чиненного религии антихриста. Поэтому все учения, разру­шающие национальные основы, ему пригодны, и оно полностью всеми средствами их поддерживает. Еврейство, по существу, архи-националистично; быть может, Еврейский национализм -самый сильный в мире, не поколебавшийся в течение тысячеле­тий, несмотря ни на что. Казалось бы, не по пути ему с интерна­ционалом, между тем он — самый его верный союзник. Это вполне понятно. Еврейство стремится установить свою матери­альную гегемонию над всем миром — путем объединения чело­вечества в одно целое под тем или иным общим политическим соусом, что может быть достигнуто лишь уничтожением нацио­нализма в разных странах, — и свою духовную анти­христианскую гегемонию над всем миром, путем объединения их на общем анти-христианском мировоззрении. К тому же стремится и мистическое сверхмасонство. На этом и основан крепкий союз между ним и Еврейством.

Однако, соревнование между союзниками в будущем впол­не возможно (это, впрочем, не входит в мою тему). Кто, в ко­нечном итоге, получит верховную власть в этом мировом сверх­национальном объединении, с порабощенным человечеством, — мировое ли Еврейство или мировое мистическое сверхмасонст­во, в той или иной форме — сказать и предсказывать невозможно. Я только указываю на те пути, по которым идет религия анти­христа, объединяя вокруг себя человечество, все глубже прони­кая в человеческую жизнь, отрывая его от Церкви Христовой, стремясь установить какое-то якобы «царство справедливости» вне ХРИСТОВОЙ ЦЕРКВИ, на материалистических началах, и в конечном итоге на сатанизме.

В том же направлении работает, понятно, и всякого рода социализм: главным образом, в своей интегральной форме — то есть в форме коммунизма.

Теперь в мире появился, в чрезвычайно яркой форме, но­вый (по существу — старый) Германский языческий расизм, ос­новывающийся, как уже было сказано, подобно Еврейскому, на обожествлении крови — Германской, признании Германской сверхрасы, на обожествлении идеального Германского человека, если хотите — человекобога. Германский расизм ненавидит лю­той ненавистью Еврейство — не потому, что оно против ХРИ­СТА, а лишь потому, что последний противополагает его расиз­му свой собственный. Отсюда и внутренняя ненависть Герман­ского расизма к Самому Божественному Основоположнику Христианской Церкви на земле, к Самому СПАСИТЕЛЮ, — ибо он видит в Нем не Бога, а только Еврея. В этом опять обнаружи­вается ницшеанство Германского расизма.

Одинаковой ненавистью отвечает Германскому расизму Еврейский расизм: две, по существу, анти-христианские силы столкнулись, состязаясь в деле завоевания мира и подчинения его себе в утверждении кровного своего превосходства над всем остальным человечеством, своего расового первородства. Гер­манский расизм действует в этой битве внешними политиче­скими средствами. Еврейский расизм работает изнутри и, может быть, видит гораздо дальше. Мировое мистическое сверхмасонство в этой борьбе пользуется тем и другим, глубоко проникая в мистическую подоснову того и другого.

Мистическое сверхмасонство не может не чувствовать и не понимать своего глубокого сродства и с Германским расизмом, и потому не может не использовать его полностью. Объедине­ние всего человечества, вне Христианской Церковью, под мате­риальной и духовной гегемонией такой, по существу анти­христианской власти, как Национал-Социализм, является для него превосходным, в известный период истории, орудием. Это может привести к развитию утверждения религии антихриста, -понятно, еще не решающему моменту, но ведущему, несомнен­но, к той же сатанинской цели. Потому оно, конечно, внутренно, овладевает Национал-Социализмом. Вот почему я утверждаю, что центр тяжести мирового мистического сверхмасонства пе­ренесен в данное время именно в Германию. Уж очень для него там широкое поле действия, уж очень подходящая почва.

То же, впрочем, можно утверждать и в отношении его дей­ствия в коммунизме. Не исключена полная возможность его стремления всё большего, глубокого основного сближения меж­ду этими двумя анти-христианскими силами. Как будто безого­ворочно исключая друг друга в области их отношения и чувств к Нации, их роднит подоснова их мировоззрения. Мистическое сверхмасонство ведет их по некоей общей линии создания цар­ства полного материального благополучия — путем объединения человечества на основе анти-христианской, вне Церкви: одного, в силу его социальной доктрины, путем подчинения всего чело­вечества одному, якобы избранному классу, в громадной маши­не коммунистического, вне-национального государства, — а дру­гого, к той же цели, путем подчинения всех Наций одной, мис­тически обожествленной сверхнации, избранной в силу превос­ходства своей крови, то есть на основе опять-таки чисто мате­риалистической и анти-христианской.

Не исключена возможность внутреннего взаимопроникно­вения этих двух анти-христианских сил, хотя бы и под главенст­вом Национал-Социализма. Монсиньор Жуэн / /еще в 1933 го­ду в редактируемом им серьезнейшем журнале, издаваемом в Ватикане — «Revue des societes» утверждал, что Нацио­нал-Социализм финансируется теми же кругами, кагоры в свое время поддерживали большевизм.

Об Фашизме говорить, пока, не стоит; фактически подчи­нившись расовой доктрине, он сдал свои основные позиции. Предугадывать его дальнейшее подчинение или, дай Бог, осво­бождение от наваждения Национал-Социализма, пока трудно. Пока, можно только отметить, что Фашизм — вне Церкви, тогда как Национал-Социализм — против Нее.

Итак, объединение, если можно так выразиться, унифика­ция, так называемое единство человечества вне Христианской Церкви, на основе человекобожества, является первейшим ша­гом для утверждения религии антихриста. Она стремится к это­му разными путями, сводя их, постепенно, к одному пути, ве­дущему к конечной цели. Еврейский расизм столь же пригоден ей, как и Германский расизм и как коммунизм.

После /Первой/ мировой войны, еврействующее, политиче­ское масонство, организовавшее свои главные очаги в СССР, где воцарился коммунизм, в Англии, во Франции и в Америке, где действовали ложные принципы 1789 года, основанные на той же идее утверждения царства справедливости на земле вне Церкви ХРИСТОВОЙ, на обожествлении человеческого разума, — пользуясь своим господствующим положением в этих странах, стремилось к такому же вне-национальному, политическому объединению человечества в Лиге Наций.

Это учреждение должно было стать руководящим центром всех Наций в их внешне-политической деятельности и в их идеологической, внутренней сущности. Важнейшие позиции в этом общенациональном учреждении, тоже прикрывавшимся громкими общими фразами об общих интересах, солидарности и сотрудничестве Наций, захватывались, несомненно, еврейст­вом и мировым сверх-масонством. В этом учреждении заклады­вался фундамент грандиозного здания некоего обще­человеческого государства под руководством мирового сверх­масонства; одновременно Еврейство рассчитывало утвердить на этом фундаменте свое царство.

Однако живые национальные силы, стремление к самостоя­тельной национальной жизни, с одной стороны, а с другой — глубокое недовольство Версальлским трактатом, разочарование тем, что Лига Наций не удовлетворяла естественных требований некоторых стран, многие тактические ошибки и грубые неспра­ведливости, совершенные по отношению к этим странам поли­тическими масонскими группами, свели на нет все значение этого интернационального сверхправительства. Лига Наций по­терпела полное крушение, в силу чего как Еврейству, так и по­литическому масонству был нанесен тягчайший удар, и их влияние и значение в мировой политике пошли на убыль.

Коммунизм, как одно из сильнейших орудий богоборче­ских сил, совершенно понятно, энергично поддерживал это уч­реждение. Разрушение живых национальных сил, путем подчи­нения их своего рода интернационалу, было для него чрезвы­чайно выгодно, а потому он, естественно, немедленно вошел в самый тесный союз с капиталистическими интернациональными силами. Удар по Лиге Наций был, потому, сильным ударом и по нему.

Удар, нанесенный Лиге Наций поднявшимися против нее национальными силами, нашедшими в тот момент свое лучшее выражение в Фашизме, является большой заслугой последнего. Германский Национал-Социализм восстал против нее по той же линии в политике, однако, внутренне, гораздо глубже — по линии столкновения Германского расизма с Еврейским. Победа оста­лась на стороне Германского расизма. Еврейский расизм поте­рял свои позиции, растерялся и принужден был отступить.

Если бы Национал-Социализм основывался на светлой ос­нове светлого ХРИСТИАНСКОГО духа, а не на том же бого­борческом начале, то это, конечно, было бы великим благом. Но, по существу, он основывался на той же анти-христианской основе, по существу являясь орудием сатанинской силы, — пото­му это являлось лишь соревнованием двух темных сил, в кото­ром победила темная сила Германского расизма.

Эта темная сила, употребляя другие средства и способы, в общем, неизбежно должна была пойти и пошла теми же путями к захвату человечества в свои сети, а именно — путем унифика­ции человечества, так называемого объединения Наций в общей солидарности, в общем сотрудничестве, вне ХРИСТОВОЙ ЦЕРКВИ, лишь на основе разума и материальной силы челове­чества, посредством чего и создается однородная политическая, экономическая и социальная структура и система жизни, в кото­рой все якобы пойдет мирно, где справедливо будет распреде­ляться работа и достояние каждой Нации. Словом, где будет ца­рить известного рода социализм в межнациональном плане, и где, естественно, господствующее положение полного владыки должна занять наиболее мощная, наиболее достойная, мистиче­ски обожествленная Германская сверхраса.

В этом-то и заключается знаменитый «новый порядок», ко­торый пока что вводится в Европу и Азию огнем и мечом, скре­пляется кровью бесчисленных, ничем неповинных жертв, рас­чищая путь гегемонии политической, экономической и духов­ной обожествленной силы и крови Германского сверхчеловека. Идея и план, поистине, сатанинские. Какими способами этот «новый порядок» будет внедряться, и какова сулимая им свобо­да, мне кажется, и теперь довольно ясно. Примеров этому у нас уже достаточно.

Думается, что пример Югославии, желавшей лишь остаться нейтральной — что, мне кажется, было её правом, — а следова­тельно, в силу этого, отказавшейся в полной мере (подчеркиваю: лишь в полной мере) присоединиться к этому новому порядку, что неизбежно вело к нарушению ею её нейтралитета, — пример этот достаточно красноречив, чтобы убедиться, что этот новый порядок будет вводиться и поддерживаться силой стали и желе­за, бомбами, истреблением и террором. Не лишне задуматься и над трагической судьбой графа Телеки, который, — поняв, что вступив в этот новый порядок, он должен нарушить свое слово и выступить против страны, с которой он всего лишь несколько недель до этого, также по приказания свыше, заключил Пакт вечной дружбы, поняв, таким образом, к чему он, вступив в Тройственный Пакт, привел в настоящем и будущем свою стра­ну — не выдержал и самовольно ушел из этого мира.

Сущность Национал-Социализма глубоко материалистич­на, определенно анти-христианская, богоборческая, окрашена языческим древне-германским мистицизмом, опирается на ди­намизм темного духа крайней расовой гордыни, стихийно стре­мящейся подчинить себе не только экономически и политиче­ски, но и духовно все другие Нации, насильственным включени­ем в новый порядок, который заключается в унификации всех в общей доктрине этого Германского нового порядка, то есть в их обезличивании в общем подчинении Германскому анти­христианству.

Мировое мистическое сверх-масонство, после ослабления силы Еврейского расизма, несомненно включилось в этот глу­боко богоборческий план. Сама богоборческая, человекобожеская сущность Германского расизма однородна с его сущностью и, почуяв в Национал-Социализме ту же анти-христианская подоснову и громадную динамическую силу, оно захватило в нем главные позиции, посредством разных тайных сект, дейст­вующих в Германии. Я лично не сомневаюсь в том, что мисти­ческое сверхмасонство перенесло свой главный штаб в Герма­нию.

Итак, каков же практический вывод из всего вышесказан­ного? Может ли человек, исходя из такого убеждения, желать победы германской сверхрасы? По пути ли Русским Национали­стам с этой глубоко анти-христианской силой? Можно ли ожи­дать при этом, чтобы Германский Национал-Социализм, в слу­чае своей победы и введения нового порядка силою оружия и террора, — то есть проведения в жизнь некоего междунациональ­ного социализма, убивающего живую личность всякой Нации путем подчинения её обожествленной Германской сверхрасе, — можно ли ждать, чтобы эта, обожествившая себя и поклонив­шаяся себе, как кумиру, сверхраса терпела бы сильную, Нацио­нальную, то есть Православную Россию? Этой сверхрасе, несо­мненно, по духу ближе всякого рода социализм. Не правильнее ли считать, что Германский расизм сделает все возможное, что­бы окончательно убить в этой стране, обессиленной двадцати­двухлетней тиранией другой сатанинской власти, всякую возможность Национального возрождения? Удастся ли ему это -другой вопрос. Но что сделает он все, от него зависящее, чтобы этого достигнуть, — в этом я не сомневаюсь. Богоборческой ли власти желать национального возрождения России, несомненно, полностью связанного и основанного на её религиозном возро­ждении!

К этому необходимо еще добавить бесспорное историче­ское стремление Германизма уничтожить славянство, а также стремление захватить в свои руки бесчисленные богатства на­шей Родины. Потому, мне думается, что гораздо правильнее, вернее и несомненно логичнее притти к выводу, что национал-социалистическая Германия, достигнув победы и введения но­вого порядка — по крайней мере, в Европе, следовательно, пол­ного подчинения ее себе, совершенно обезвредив, обессилив или даже уничтожив Англию и Францию, — подойдя к разреше­нию Русского вопроса, разрешит его совершенно иначе, чем это думают многие Русские.

Гораздо логичнее думать, что для достижения своих целей, — как чисто практических, так расовых и духовных — Германизм расчленит Россию, создав ряд небольших, фиктивно самостоя­тельных государств (некоторые из которых уже сами по себе яв­ляются плодом лжи той же Германии) и, включив их своими же­лезными клещами в благодетельный «новый Европейский поря­док» междунационального социализма, подчинит их, таким об­разом, своей страшной власти, а остальную часть России оста­вит под игом советской власти для дальнейшей расправы с Рус­ским народом; причем не исключена возможность, что нацио­нал-социалистическая Германия будет даже эту власть поддер­живать. Всякое сопротивление будет надолго совершенно не­возможно, так как расчлененная Россия, подчиненная с одной стороны силе Германизма, а с другой — игу коммунистов, долгие годы еще не сможет освободиться ни от тех, ни от других. В противном случае, если советская власть попытается реагиро­вать на это, то Германизм, расправившись с большевиками, од­новременно или тотчас после расправится и с самим Русским народом — тем способом, который он умеет применять: физическим истреблением расы. Однако, думаю, что Германия приме­нит первый способ уничтожения Национальной России, войдя в союз с оставленной ею на территории части России болыпевицкой властью, в чем ей поможет богоборческое сверхмасонство, скрывающееся в глубинных недрах и Национал-Социализма, и коммунизма, и для которого это будет громадным достижением в деле утверждения религии антихриста.

Богоборческая подоснова той и другой власти может быть легко использована в этих целях. Обожествленное марксизмом материальное начало и обожествивший себя Германский ра­сизм, основывающий свое обожествление также на чисто мате­риальном начале силы своей крови, могут протянуть друг другу руку в общей ненависти к БОГОЧЕЛОВЕКУ.

Мне, недавно, бросили упрек, что так мыслить непатрио­тично. Такой упрек неточен и несправедлив, так как я никогда не говорила, что я вообще против всякой интервенции. Всё за­висит от того, какая это интервенция, и от времени. Я даже дол­го желала интервенции, боясь истощения Русских сил под игом советской власти. Я даже верила, как многие, что Германская интервенция нам поможет. Но когда я ясно поняла, что такое по существу Германский Национал-Социализм, то, естественно, такой интервенции я больше желать не могу.

Спрошу и я в свою очередь: почему более патриотично не верить в возможность собственного возрождения Русского на­рода, его освобождения собственными силами от ига советской власти? Почему ему будет легче отвоевать свою свободу от гер­манских танков, пушек, самолетов и броневиков, чем от тех же орудий, принадлежащих советской власти? Может быть, как раз обратное; ибо, даже если с одной только практической точки зрения в руках Русского народа (хотя бы в руках части Красной Армии) будут находиться те же военные средства, какими рас­полагают сами большевики, тогда как, в случае борьбы против Германии, можно с полной уверенностью утверждать, что весь Русский народ будет обезоружен. Я, вообще, избегаю бросать своим оппонентам такие тяжкие обвинения, как аморальность, непатриотичность и тому подобные прелестные вещи, и я не предрешаю, каким образом произойдет освобождение нашей Родины, но я только отмечаю, что брошенное мне оскорбление является весьма слабым аргументом.

Мне могут поставить другой вопрос: почему же я, призна­вая наряду с громадной опасностью Германского Расизма, опас­ность Еврейского расизма, тоже стремящегося к утверждению богоборческой антихристовой власти в мире, почему я предпо­читаю победу Англии? Это, конечно, вполне естественный во­прос. Во-первых, потому, что только победа Англии может пре­кратить путь Германии. Во-вторых, потому, что — как я уже ука­зывала — я считаю, что политическое масонство, демократиче­ского толка, имевшее свои главные очаги до мировой войны и непосредственно после нее в Англии и во Франции, и также, са­мо собой разумеется, в Америке, и опиравшееся преимущест­венно на Еврейские капиталы, в течение последних десяти лет постепенно утеряло свои командные позиции в мире и, в осо­бенности, после удара по Лиге Наций, его главной цитадели.

Я, конечно, не говорю, что оно совершенно исчезло, но его жизненные силы надорваны, оно слишком обнаружилось перед всеми народами, и, вызвав энергичную реакцию, — как со сторо­ны положительных Националистических сил, так и со стороны отрицательных, опирающихся на ту же богоборческую основу -пошатнулось и утратило свое влияние. Попытки с его стороны захватить вновь власть , несомненно, есть и будут, но оно, тем не менее, уже не представляет прежней опасности. Для бого­борческих сверх-масонских сил, эти ответвления политического масонства теперь уже лишь отработанный материал. Сделав свое дело разложения некоторых стран, оно уступило место другим сверх-масонским силам.

Мы присутствуем при новой фазе борьбы человекобожеских сил против ХРИСТИАНСТВА. Мистическое сверхмасон­ство не могло не учесть всех выгод, представляемых ему про­явившимися в Германии темными силами и, оперевшись на языческие псевдо-мистические и явно анти-христианские раси­стские течения, перенесло центр своей работы главным образом в Германию. Еврейство, под скрытыми формами, посредством разных течений того же сверхсмасонства, в которое оно также несомненно включено, пользуется этой страной для своих це­лей; причем совершенно не обязательно, чтобы это проводилось непременно евреями по крови — для этого достаточно работы и влияния вообще мистического анти-христианского сверх­масонства.

Этим самым значение уже использованного, отработанного политического масонства демократического толка, действовав­шего в Англии, сильно ослабело, и не представляет уже перво­степенной угрозы. При этом нужно особенно подчеркнуть, что утери командных позиций политическим масонством демокра­тического толка — если хотите, демо-плутократического толка -совпало с моментом страшного напряжения всех Национальных сил Англии. Небывалые для Англии испытания, которым она теперь подвергается, — являющиеся, быть может, наказанием за ее грехи и за ее гордыню — испытания, которые она столь муже­ственно выдерживает, несомненно, должны были пробудить подлинный Национализм, ее подлинную национальную сущ­ность, поднять на поверхность ее подлинный, глубинный На­ционализм.

Английский подлинный национализм совершенно иного характера, нежели Германский национализм, что отразилось как на ее государственном строе, так и на ее политической системе. Английский национализм, по существу, несомненно свободо­любив, не стремится к расовой гегемонии над всем миром, не порабощает духовно, а проявляется только в стремлении создать свое морское и колониальное могущество, что является следст­вием ее островного характера. Я не говорю, что в отстаивании и осуществлении этих своих стремлений и целей Англия проявля­ет альтруизм и мягкость. Я этого отнюдь не утверждаю, — она, несомненно, в преследовании своих целей проявляет много на­ционального эгоизма, но, не стремясь к настоящей мировой ге­гемонии над всеми, не стремясь и не мечтая о духовном подчи­нении себе всех других наций и рас, состязаясь с ними лишь в области чисто политической, Английский национализм пред­ставляет гораздо меньше опасности для духовной, внутренней жизни других Наций и для их самостоятельного, Национально­го развития. (Я говорю в данном случае о подлинном, глубин­ном Английском национализме, освобожденном от влияний ма­сонских и еврейских). Тогда как Германский Национализм по существу своему, сам по себе и по преимуществу, стремясь к безоговорочному подчинению себе, — не только материально, но и духовно — других Наций, обезличивает их и национально уничтожает их.

Кроме того, нужно подчеркнуть еще одно важное обстоя­тельство, могущее сыграть громадную роль в очищении Англии от влияния мистического и политического масонства. В силу своего отрыва от истинных основ Христианской Церкви, в силу своего ухода в ересь, в силу своего туманного мистицизма — с одной стороны, а с другой — в силу своего либерализма, Англия была удобной почвой для работы как политического, так и мис­тического масонства и сверхмасонства. Но Англия всегда томи­лась тоской по истинной Христовой Церкви, чувствуя в глубине своей совести свое окаянство. Она давно уже ищет путей воссо­единения с Истинной ХРИСТОВОЙ Церковью. Найдет ли она в себе достаточно смирения и покаяния, сумеет ли она побороть свою гордыню — я не знаю, но не могу не отметить этой харак­терной для Англии черты. На этой почве там, несомненно, могут быть глубокие сдвиги. Это обстоятельство может очень благо­приятно отразиться на духовном очищении Англии.

В силу характера Английского национализма, расизм, по­добный Германскому, для нее невозможен, а потому — в силу всех указанных причин — победа Англии не поведет к внутрен­нему, духовному порабощению других рас. С другой стороны, победа Англии, вернувшейся к своему подлинному национа­лизму, поведет к обузданию Германского расизма, то есть к удару по теперь грозящей миру богоборческой силе Германско­го Национал-Социализма. Таким образом, ее победа вовсе не будет победой масонства и Еврейства, как это многие предпола­гают.

В заключение, я не могу не остановиться еще на одном со­ображении, чрезвычайно важном для нас, Русских. Считая, что полная победа Германии и введение ею нового порядка в Евро­пу лишь пагубно отразится на России и лишь продлит ее стра­дания, — о чем я подробно говорила выше — я, тем не менее, вовсе не исключаю третьего исхода завязавшейся в мире грандиозной борьбы, а именно — крушения как богоборческой власти Герман­ского Национал-Социализма, так и одновременно крушения бо­гоборческой советской власти. Это может случиться при столк­новении этих двух богоборческих сил, возможность чего далеко не исключена, так как, — несмотря на общую подоснову той и другой, в борьбе за власть — еще неизвестно, каким образом бу­дет протекать проникновение Германского расизма в Россию. Столкновение между этими двумя богоборческими силами при этом весьма возможно. В этом случае может погибнуть и совет­ская власть и Германский Национал-Социализм. В такой момент могут проявиться глубокие Национальные силы Русского наро­да, силы, связанные с тем, чем по существу отличается Русский Национализм, то есть Православие.

По многим данным, можно с уверенностью сказать, что на нашей Родине произошли и происходят глубокие внутренние сдвиги. Власть, конечно и понятно, не эволюционировала и не эволюционирует, — она по природе своей не может измениться, я на этом настаиваю и это подчеркиваю. Строй жизни продолжает быть коммунистическим, тирания продолжается, террор тоже, борьба против религии и христианской Церкви не только не ос­лабевает, но усиливается — с этой стороны сдвигов и изменений нет, но в глубине народной души происходит возврат к Право­славию, о чем свидетельствуют очень многие данные. Сатанин­ская сила и власть не была в силах побороть Его.

Газета «Комсомольская правда», подводя итог деятельности Союза воинствующих безбожников, сообщает, что из числа двух с половиной миллионов членов Союза в 1925 году, к 1-му января 1933-го года не осталось ни одного… «Только болтуны, -пишет советская газета — могут утверждать, что с религией по­кончено; религия жива».

«Церковь своим геройским мученичеством в служении ХРИСТОВОЙ Истине и внутренней Христианской свободе стала одной из самых могущественных организаций Советской России, хотя и тайной» — пишет один иностранный коммунист, проживший в советской России девять лет.

Парижский журнал «Ла Круа» отмечает: «Церковь сознает, -так же, как сознает советское правительство — что между ними происходит борьба за душу молодежи, и Церковь сумела занять хорошую позицию для достижения намеченной цели».

Из Финляндии жена одного финского офицера приводит слова красноармейца, который — на вопрос одного лежавшего рядом с ним в лазарете финна, почему он молится ХРИСТУ, Ко­торого отвергли в России — ответил: «Нет, ХРИСТОС всегда с нами», и с этим словами умер. Таких свидетельств можно при­вести много.

Страшная власть, связавшая цепями тяжелого рабства со­циализма, введённого страшным террором, нашу Родину, не­смотря на небывалые мучительства и беспощадную борьбу про­тив религии и ХРИСТОВОЙ веры, отступает перед не убояв­шимся малым стадом ХРИСТОВЫМ.

Многие отмечают, что такие глубокие сдвиги, такое мощ­ное возрождение религиозного чувства и ХРИСТИАНСКОГО мироощущения наблюдается в особенности среди молодежи и в рядах Красной Армии, — не только среди красноармейцев, но также и среди командного состава. Вооруженная Православная Армия тем самым уже не сможет быть красной армией, по су­ществу, станет Русской Армией. Крупнейшие войны Русская Армия вела под лозунгом «За Православие». Таков историче­ский её лозунг.

Этот лозунг может быть уже теперь написан в сердцах мно­гих Русских бойцов. Пути Господни неисповедимы. И если Ар­мия таких бойцов выйдет на поля сражений с таким лозунгом, то ей будет не по пути ни с еврействующей коммунистической советской богоборческой властью, ни с богоборческим Герман­ским Национал-Социализмом. Она сметет первую и сразится по-настоящему со вторым.

Обо всех этих возможностях нам, Русским Националистам, следует более чем серьезно подумать, все эти возможности следует в полной мере учесть, отбросив все свои личные чувства — в этот трагический час мировой истории, если и не решающий, то в высшей степени решительный, чтобы тогда, когда перед нами вплотную встанет вопрос, как нам, маленькой горсточке эмигрантов, поступить, смочь выбрать путь в полном сознании /того/, что мы, поступая так или иначе, действительно, делаем Русское, Национальное дело — не советское, не Германское, не Еврейское, не сверхмасонское и не свое личное, хотя бы и бес­сознательно-личное.

Я говорю это не только по отношению к той группе Рус­ских, белых эмигрантов, которые в силу тех или иных причин собираются активно участвовать тем или иным способом в предстоящих событиях, непосредственно касающихся России, -я говорю по отношению ко всем нам, к каждому из нас, так как никакая мысль и никакое чувство не пропадают, и из чувств и мыслей каждого из нас создается нужная и полезная или ненуж­ная и вредная атмосфера, ибо вообще, в историческом процессе действиям и направлениям предшествует та или иная настроен­ность , создающаяся и определяющаяся в сердцах, душах и соз­нании отдельных людей.

* * *

В качестве Приложения помещаем выдержки из обшир­ного письма В. Ю. Родионовой кн. С. А. Щербатову (от 27.10.1941) — ответ на его критику положений, высказанных ею в воспроизведенной выше статье.

Упрекая своего корреспондента в том, что он «не заметил существа дела и вопроса», В. Ю. подчеркивает: «Я говорила о причине моего отрицательного отношения к Национал-социа­лизму и, говоря об этом, я почти исключительно писала о сущ­ности, о внутреннем смысле, об основном характере, о глубин­ной подоснове доктрины Национал-Социализма, и утверждала и утверждаю, что это есть учение глубоко противоречащее Хри­стианскому мировоззрению и мироощущению, по существу глубоко материалистическое, приводящее к человекобожеству против Богочеловека. Вот это и есть сущность разбираемого во­проса.

Вы, в ответ на это, высказывая критику, якобы, моих поло­жений, ни словом не обмолвились об этом вопросе, обошли его полным молчанием, а взамен — говорили об эпохе великих сдви­гов, ломки, о разных очередях в процессе исторического разви­тия, о зле, скрытом в добре и т. д. Причем все это в разбираемом вопросе? Все это — очень серьезные вопросы, и в них, конечно, стоит разобраться, но в данном случае не о них шла речь, — а критики по существу моего мнения о Национал-Социализме Вы не высказали.

Вы все пытались свести к каким-то эксцессам, но я ни об каких эксцессах не говорила. Я говорила о сущности самой док­трины Национал-Социализма. Если же Вы эксцессом считаете саму доктрину, созданную в лихорадочном состоянии при мак­симальной температуре, то тогда и говорить не о чем; вообще, грош ей цена, и она сводится к бреду больного.

2). Вы заявляете, что «основной дефект всей моей установ­ки заключается в полном отсутствии осознания реальностей, очередных реальных заданий и в отвлеченности» в оценке явле­ний, «в отсутствии масштабов и перспектив». Прекрасно. Но где же доказательства этому?.. Будете ли вы отрицать тот факт, что Национал-Социализм действительно реально существует и ре­ально действует в мире? Отрицаете ли Вы, что Национал-Социализм противоречит, по существу, учению Христа: и в ос­нове, и в смысле, и в духе, и в целях, и в понимании жизни и на­значения человека? Все это факты, реально существующие в мире, с которыми нельзя не считаться и которые нельзя не оце­нивать. Основаны ли мои рассуждения на каких-нибудь абст­рактных тезисах? Нет, они основаны на реальности фактов, из них я исхожу, из них и делаю выводы. Причем же тут отвлечен­ность?

Что же касается непонимания очередных, реальных зада­ний, требующих своих решений, то совершенно не знаю, в чем вы это узрели. Я нигде не говорю о том, что таких заданий нет, -тем более, что даже совершенно не касаюсь этого вопроса. Такие задания в не нами начертанной великой программе челове­ческой жизни, несомненно существуют, и я нисколько не пре­уменьшаю их смысла и значения. С этой точки зрения факт по­явления Национал-Социализма на исторической арене, несо­мненно, имеет свой смысл и свое назначение. Но, в таком слу­чае, нельзя отрицать, что и факт появления большевизма тоже имеет свой смысл и какое-то свое назначение. Есть ли это, одна­ко, причина защищать большевизм, считать его добром и пре­клоняться перед его создателями? Появление большевизма, как и Национал-Социализма, повидимому, предначертано — может быть, как кара, может быть, как соблазн, — мы этого не можем знать. Сказано: «Соблазн должен войти в мир, но горе тому, че­рез кого этот соблазн приходит». И следует ли из этого, что нужно поддаваться соблазну? Преклоняться перед ним, только потому, что он является историческим фактом? Следует ли из этого, что не нужно обнаружить и уяснить себе его сущность?

Итак, Вы не привели не только ни одного существенного, но просто никакого доказательства своего утверждения об от­сутствии осознания реальностей в моих положениях, — так же, как и отсутствия перспектив и масштабов…

3) Беспристрастие… Но, милый Сергей Александрович, все Ваше письмо дышит пристрастием. Если бы Вы в нем были беспристрастны, то и критика Ваша была бы, конечно, по суще­ству затронутого мною вопроса и выводов, сделанных мною из оценки самой доктрины Национал-Социализма. Увлекшись чув­ством преклонения перед Гитлером, с одной стороны, а с другой — чувством возмущения против меня за то, что я осмелилась счи­тать созданную им доктрину и вытекающую из нее практику темного анти-христианского происхождения, — и критика Ваша оказалась не критикой, а необоснованным обвинительным ак­том, не подкрепленным никакими доказательствами, и дифи­рамбом Гитлеру и Германии…

… но Вы затронули столько интересных вопросов, что — раз взявшись за перо — мне хочется очень кратко высказаться по по­воду некоторых из них…

Сравнение Петра с Гитлером. Сравнение совершенно не­подходящее и потому неубедительное. Если Петр богохульство­вал, то это дело его личной совести, и с исторической точки зрения это не играет роли в оценке его государственной дея­тельности: он никогда не создавал и не проводил в своей внут­ренней и внешней политике анти-Христианской доктрины, не подрывал ничем веры в Христа, не основывал своей политики именно на такой антихристианской доктрине. Гитлер, может быть, лично не богохульствует, но внедряет антихристианскую доктрину, основывает свою внутреннюю и внешнюю политику на ней, проводит ее в общественную жизнь.

«Церковь — вне борьбы» — говорите Вы, но в этом вы совер­шенно не правы. ХРИСТОС пришел для спасения человеческой души. На Христианскую Церковь возложена высшая задача спа­сать эту душу, и Церковь во все времена всегда боролась, борет­ся и будет бороться. Она борется за эту душу и в личной жизни человека. Она борется и там, где государственная власть прово­дит губительные для этой души доктрины и учения и борется против всех антихристианских общественных течений. На этой почве и происходит непримиримая, упорная борьба у нас на Ро­дине между Православной Церковью и безбожной болыпевиц-кой властью, вплоть до принятия представителями Церкви му­ченичества за веру и стяжания ими мученического венца.

На этой же почве возникла и происходит борьба между Ка­толической Церковью и Нацизмом. Католическая Церковь зна­ет, что Национал-Социализм по существу — антихристианская доктрина и течение, и потому и борется против Гитлерьянства, главным образом, в области воспитания молодежи.

Что же касается открытия церквей, покровительства из­вестной части духовенства, заверений в желании восстановить религию и прочей лжи, — то меня на эту удочку не поймаешь. Теперь все спекулируют на Христианстве, к великому позору человечества, так как все почувствовали, что это можно исполь­зовать для своих иной раз самых низменных целей. Все это об­ман, все это лишь тактические приемы, и могу лишь посовето­вать всем относиться к ним с крайней осторожностью.

Неужели же, по Вашему мнению, Русским людям, 23 года переносившим столько мук под властью бесчеловечной, без­божной сатанинской властью, нужно еще новое страдание под чужеземным сапогом, новая кара от чужеземного бича?

Вы твердо верите в необходимость для них продления ис­купления и кары, для России, а я хочу твердо верить и надеюсь, что чаша ее испытаний испита до дна, и что если не вся она, то во всяком случае ее исповедники и праведники замолили ее гре­хи, и что близок час ее Национального возрождения в Истине Православной Церкви.

Сказала то, что думала, не обижайтесь. Искренний привет и пожелания скорее поправиться. Привет Княгине.

Вера Родионова

«Вече» 2000 г. №65, сс.82-126