«Третья правда» – это Первая Правда Христа

"Третья правда" – это Первая Правда Христа25.11.2011. – Скончался писатель Леонид Иванович Бородин.

Леонид Иванович Бородин (14.4.1938–25.11.2011) родился в Иркутске семье учителей. Фамилия Бородин – от отчима. Родной отец был прибалтом, репрессированным в СССР. В 1956 г. учился в школе милиции в Елабуге, которую бросил, затем на историческом факультете Иркутского университета. После первого семестра в 1957 г. был исключен из комсомола и университета за инакомыслие. Работал в угольных шахтах Норильска, строителем Братской ГЭС. В 1962 г. окончил заочное отделение педагогического института в Улан-Удэ. Работал директором средней школы на станции Гусиное Озеро (Бурятия), затем в деревне Серебрянка Ленинградской области.

В 1965 г. Бородин вступил в подпольную антисоветскую организацию «Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа» (ВСХСОН), что стало переломной вехой в его жизни. ВСХСОН был создан в Ленинграде в феврале 1964 г. и до его разгрома в феврале 1967 г. насчитывал 28 членов и 30 кандидатов в разных городах СССР. ВСХСОН ставил целью свержение власти КПСС и построение социал-христианского строя на основе русских православных традиций. Программа ВСХСОН, отрицавшая как коммунизм, так и западную либеральную демократию, содержит много ценных идей, не устаревших по сей день. В основном организация занималась изучением эмигрантской философской литературы и вербовкой членов; была раскрыта в результате предательства. Руководители были приговорены к длительным срокам заключения. Бородину как рядовому члену дали 6 лет.

Часть срока Бородин отбыл во Владимірской тюрьме, переведенный туда из лагеря за участие в борьбе политзаключенных. В заключении Бородин начал писать стихи, после освобождения (18 февраля 1973 г.) обратился к публицистике и прозе. Свои лагерные впечатления выразил в повести «Правила игры» («Грани». 1986, № 140). Его тексты распространялись в Самиздате, в частности публиковались в патриотическом журнале «Вече» В.Н. Осипова; после его разгрома Бородин стал издавать свой национально-православный журнал «Московский сборник». Однако в апреле 1975 г. третий выпуск был конфискован и журнал был удушен чекистами.

Из Самиздата работы Бородина передавались в эмиграцию и регулярно печатались в издательстве «Посев» (Франкфурт-на-Майне) – как в журналах («Грани», «Посев»), так и в виде книг, которые также переводились на иностранные языки. Первой такой книгой стал сборник рассказов «Повесть странного времени» (1978), затем вышла повесть-сказка «Год чуда и печали» (1981, в австралийском филиале издательства), «Третья правда» (1981), перед самой перестройкой – «Расставание» (1984) . Последняя книга была опубликована (сначала в журнале «Грани»), когда автор уже снова был в заключении…

13 мая 1982 г. Леонид Иванович был (при правлении Андропова) повторно арестован. Обвинение было предъявлено по ст. 70 ч. 2 УК РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда», рецидив). ТАСС сообщил, что Бородин«в течение многих лет вел незаконную деятельность… хранил и распространял работы, содержащие клевету на советский государственный и общественный строй, переправлял на Запад по нелегальным каналам собственные клеветнические произведения, которые публиковались в издательстве НТС «Посев» и незаконно ввозились назад в СССР для распространения».

С 16 по 19 мая 1983 г. в Москве проходил «суд». В защиту Бородина выступили член-корреспондент Академии наук СССР И.Р. Шафаревич, писатель Г.Н. Владимов, известный патриотический деятель В.Н. Осипов, однако их заявления на суде не были оглашены. Перед зданием суда стояли друзья и иностранные журналисты. Приговор своей жестокостью удивил всех: 10 лет заключения и 5 лет ссылки.

Это были попытки нового генсека Андропова «закрутить гайки» и расправиться со всем оппозиционным движением, причем, как свидетельствовал тогда даже писатель-еврей Г. Владимов, «главным объектом гонений становится так называемая «Русская партия» – круг людей разных профессий, не одних лишь гуманитариев, но ярче, наглядней всего представленный именно литераторами, писателями-«деревенщиками»… они действительно много сделали. Они хотели пробудить память России, вернуть ей ее историю, они боролись за восстановление духовных ценностей, во многом способствовали пробуждению религиозного сознания… они очень дружны: скажем, в проблеме охраны природы, сейчас – против новомодной идеи переброски вод северных рек на юг. … «Русская партия» проросла в различные слои общества… Среди военных – в основном, старшего офицерства: майоров, подполковников, полковников, – есть люди смело мыслящие, которые понимают необходимость исполнения своих национальных задач, угнетены тем, что нет сейчас в России руководящей национальной идеи».

Владимов охарактеризовал и самого Леонида Ивановича: «В Леониде Бородине я вижу удивительное единство человека и писателя, благородного человека и честного, безкомпромиссного писателя. Бывает часто, что писатель непохож на свои книги, говоришь с ним – как будто с другим человеком, не с тем, кого читал. В Бородине я сразу узнал автора его книг – романтичного, простодушного и в то же время пытливого и твердого в своих убеждениях. Он даже гебистам сумел внушить уважение к себе – что, впрочем, не помешало им, а может быть, и сподобило отвалить ему «на всю катушку». Сильного противника – не жалеют! Он, и правда, способен внушить к себе уважение буквально с первого взгляда… интересное, волевое лицо, этакий капитан дальнего плавания, во всем облике что-то капитанское. Когда такой на мостике стоит – можно в кубрике спать спокойно, ничего с кораблем не случится. … Это очень серьезный, глубокий человек, с обширными знаниями в истории, в социологии. Помнится, говорили с ним о Второй мiровой войне, о ее последствиях для России, – оказалось, он бездну мемуаров перечитал, и наших, и немецких генералов. В более отдаленные времена, в XIX век, я уже не решался пускаться – там наш диалог прекращался, оставался только его монолог».

Русская эмиграция, и НТС в частности (ему принадлежал «Посев»), всегда пыталась создать преследуемым в СССР людям хоть какую-то защищу гласностью. Имя Бородина (наряду с Осиповым и Огурцовым) у нас всегда стояло на первом плане. По инициативе НТС такие политзаключенные объявлялись членами ПЕН-клуба (в этом очень помог глава французского ПЕН-клуба внук российского премьер-министра П.А. Столыпина Дмитрий Столыпин, отец которого, Аркадий Петрович, входил в руководство НТС и в редакцию «Посева»). Почти одновременно со вторым арестом Бородину была присуждена французским ПЕН-клубом литературная «Премия Свободы» – за мужество.

В те годы в русской эмиграции были и другие издательские центры, например, экуменически-православное издательство ИМКА-Пресс в Париже, с которым в эмиграции сотрудничал А.И. Солженицын. Однако Бородин оставался верен «махрово-антикоммунистическому» «Посеву», что, вероятно, усугубило суровость приговора. Печатаясь в этом издательстве НТС и в общем разделяя его социал-христианскую идеологию (родственную ВСХСОН), Бородин, однако, довольно скептически относился к «революционной» стратегии НТС, верно отмечая в этом «эффект нетерпения»: нежелание понять, что «Россия обречена не на [революционное] «событие», а на «процесс»» (Бородин Л. К русской эмиграции // Вече. Мюнхен. 1984. № 15).

Леонид Иванович был освобождён из заключения в 1987 г. с сильно подорванным здоровьем – и оно стало для него серьезной проблемой на всю дальнейшую жизнь. Однако к общественно-политической деятельности несколько охладел (хотя в 1995 г. принял участие во встрече у А.В. Руцкого для создания Социал-Патриотического Движения «Держава»), главным в его жизни стала литература. В 1992–2008 гг. он главный редактор литературно-публицистического журнала «Москва», с сентября 2008 – его генеральный директор. Под руководством Бородина журнал стал флагманом русской православно-патриотической литературы и публицистики, уделяя основное внимание проблемам культуры, идеологии, государственности. О постсоветском государстве РФ приведем его слова: «Если и помнит российская история времена более тяжкие, то более лукавые – едва ли».

В эти годы Леонид Иванович опубликовал художественные произведения: «Женщина и море» (1988), «Божеполье» (1993), «Ловушка для Адама» (1994), «Царица смуты» (1996, историческая повесть о Марине Мнишек), «Без выбора» (2003, автобиографическое повествование), «Посещение» (2003). В основу всего творчества Леонида Ивановича Бородина положены проблемы конфликта нравственности и безнравственности в современном мiре. Обнажая эту проблематику еще в годы советской эпохи, писатель внес немалый вклад в освобождение нашего народа от марксистского режима.

Разумеется, не все противники коммунистического строя были одновременно и патриотами-созидателями. Например, в статье о Бородине В.Н. Осипов напоминает, что у писателя-диссидента Александра Зиновьева есть книга «Зияющие высоты», описывающая СССР как «Ибанию» и живших в ней «ибанцев» – злобных, порочных по природе ублюдков, ненавидящих все человечество. Впоследствии этот критик «ибанцев» заявил, что все противники советского режима «метили в коммунизм, а попали в Россию». Бородин категорически отвергает подобную чушь: «Кто куда метил, тот туда и попадал»…

+ + +

Работая в «Посеве», я, конечно, имел самое непосредственное отношение к изданию и распространению книг Бородина, писал о них рецензии, говорил о них в публичных выступлениях, всегда имел их в багажнике автомобиля для раздачи советским туристам, артистам, шоферам «Совтрансавто» (база их ночлега была недалеко от «Посева»). И, как уже сказано, фигура Бородина была, образно говоря, в «святцах» нашего круга эмиграции.

Поэтому я с большим вдохновением отправился на первую встречу с Леонидом Ивановичем, было это где-то в конце 1980-х гг. в Мюнхене, куда он приехал, чтобы консультировать кинематографистов на съемках фильма по его байкальской повести-сказке «Год чуда и печали». Предварительно Бородин побывал во франкфуртском «Посеве», где в чем-то не нашел общего языка с директором и был этим разочарован. К тому времени я уже ушел из «Посева», но, видимо, оставался в глазах Леонида Ивановича энтээсовцем, которого ему в «Посеве» рекомендовали как переводчика. К тому же это был первый выезд Бородина на Запад, и Леонид Иванович чувствовал себя не в своей тарелке, был как-то похож на настороженного, необщительного зэка. В общем, откровенного общения тогда не получилось, хотя я сказал, что полностью разделяю его мнение об «эффекте нетерпения» в НТС, что именно поэтому мне там стало скучно и я решил помогать «Русской партии» как независимый журналист.

Уже в Москве при его редакторстве в одноименном журнале, были более серьезные, дружественные встречи и беседы. Журнал опубликовал немало моих работ. Затем издательство журнала «Москва» согласилось стать генеральным распространителем книг моего издательства «Русская идея» – несмотря на некоторые разногласия в церковном вопросе (я оставался прихожанином РПЦЗ с соответствующим отношением к политике МП). Так же и в «еврейском вопросе» позиция Леонида Ивановича была несколько своеобразна: он предпочитал видеть в этом только социально-политическое явление со всеми его негативными для России последствиями, без привлечения религиозного уровня и темы антихриста. Как и Солженицын.

В разговорах на такие темы в чем-то он был вообще очень схож с Солженицыным. И хотя Бородин опубликовал мою полемическую статью к возвращению Солженицына, скорее в «русском вопросе» он был согласен с его критериями (Опыт телеологического оправдания нации // Вече. Мюнхен. 1983. № 9). В 2002 г. Бородину была присуждена литературная премия Александра Солженицына «за творчество, в котором испытания российской жизни переданы с редкой нравственной чистотой и чувством трагизма; за последовательное мужество в поисках правды». Эта оценка творчества Леонида Ивановича Бородина совершенно справедлива.

Земная жизнь нам дана как испытание для подготовки к вхождению в Царствие Божие. Раб Божий Леонид достойно прошел свой жизненный путь в поиске именно такой русской «третьей правды» между советским и западным вариантами царства антихриста – которая раскрывается как Первая Правда Христа.

М.Н.

Источник: https://rusidea.org/25112410