Д.С.Львов.

   Д.С.Львов. Опорные мысли в борьбе за выживание

Исполнилось два года со дня смерти Дмитрия Семеновича Львова, академика РАН, многие годы посвятившего руководству отделением экономики большой Академии. Он обладал обширными знаниями и от Бога уникальным талантом аналитика, системного разработчика, способного видеть и комплексно решать масштабные проблемы. Им была разработана теория третьего пути России, лишенная штампов и табуирования, способная обеспечить эффективность развития, независимо от политической системы.

Его последняя работа — «Россия: рамки реальности и контуры будущего» представляет особую ценность в нынешний период поиска путей выхода из кризиса. Представляем читателям актуальные выдержки-фрагменты, подготовленные доктором технических наук В.В. Кудрявым, неоднократно выступавшим на наших страницах с критикой чубайсовской реформы российской энергетики.

Либерализация цен без либерализации заработной платы

Начиная с советских времен, для нашей экономики была характерна глубокая дис­пропорция между уровнем оплаты труда и его результативностью. Она выражалась в том, что уровень заработной платы в нашем ВВП в 1,5-2,0 раза отставал от соответствующего показателя в западных странах.
За годы реформ эта диспропорциональность резко обострилась, т.к. была осуществлена либерализация всех факторов производства, кроме наиболее угнетенного — труда. Нашему работнику приходится обменивать свою по существу нищенскую заработную плату на продукцию и услуги, цены на которые устремились к мировым. Вместо признания ошибок, реформаторы пытаются подвести под указанную диспропорцию даже теоретическое обоснование. У нас, говорят они, более низкая заработная плата, потому что у нас более низкая, чем на Западе, производительность труда. Мы, дескать, плохо живем потому, что плохо работаем. Согласиться с этим принципиально невозможно.

Во-первых, наши «теоретики» никак не могут понять, что заработная плата выполняет не только функцию эффективности труда, но и не менее важную функцию — обеспечение минимального прожиточного минимума, необходимого для нормального воспроизводства рабочей силы. В свое время ООН признала, что часовая заработная плата ниже трех долларов выталкивает человека из нормального воспроизводственного процесса, притупляет мотивацию работника.
Во-вторых, наша часовая заработная плата является низкой не вообще, а низкой по отношению к нашей низкой производительности труда. Если по среднечасовой производительности мы отстаем от США примерно в 3,6 раза, то по часовой заработной плате, в долларовом эквиваленте — в 9,6 раза. От Великобритании наше отставание составляет 2,9 и 8 раз соответственно. Для Германии это соотношение выглядит так: 3,6 на 13,4, для Японии — 2,8 на 7,2, для Канады — 3,1 на 10 и т.д.
Между тем прирост ВВП за счет недополученной заработной платы резко снижает конечный потребительский спрос, создает огромный инфляционный навес, усиливает макроэкономическую диспропорциональность между стоимостной и материально-вещественной структурой экономики.
Мировая статистика и наш собственный опыт подтверждают другую истину — мы плохо работаем потому, что плохо живем. Ликвидация диспропорции в оплате труда развязала бы многие узлы в экономике.

Приватизация без эффективного собственника

Одной из главных, я бы сказал, корневых причин разрушения российской экономики являлась реализованная модель приватизации.
Во-первых: одновременно с приватизацией активов предприятий их новым хозяевам была предоставлена возможность приватизации и рентного дохода.
Во-вторых: новый «класс» менеджеров — был, по существу, выеден из-под общественного контроля и юридической ответственности за эффективность использования принадлежащих этим предприятиям активов. Этому способствовало то, что один из стратегических собственников корпоративных предприятий — государство — устранился от управления принадлежащим ему имуществом.
Например, производство электроэнергии за период с 1990 по 2004 год сократилось на 14%, а производительность и рентабельность производства снизилось в 3,4 и 2,2 раза! И что же получается: в приватизированной электроэнергетике вместо роста эффективности производства имел место ее полномасштабный спад, измеряемый не процентами, а разами? За рассматриваемый период, коэффициент обновления основного капитала сократился в 2,4 раза. Амортизационная политика в этой отрасли оказалась полностью разрушенной. Возросший на величину неучтенной амортизации текущий доход предприятий оказался объектом личного присвоения. Такое же положение во всех отраслях ТЭКа.
Наиболее тяжелые последствия приватизация имела для отраслей, определяющих научно-технический прогресс, и прежде всего для машиностроения. Производительность труда по основной номенклатуре машиностроительной продукции сократилась за рассматриваемый период от 2 до 6 раз! Коэффициент обновления в этой отрасли за рассматриваемые 14 лет сократился в 7 раз, рентабельность производства снизилась в 2,2 раза.
Россия после приватизации не получила эффективного собственника.

Стерилизация денежной массы без денежной эмиссии

В процессе либерализации цен экономика России столкнулась с уникальным для нормального рынка явлением — дефицитом денег. Причем первоисточником финансовых проблем, связанных с неплатежами, широким распространением квазиденежных инструментов, натурализацией хозяйственного оборота и господством бартера, послужило резкое сокращение денежной массы.
Наш министр финансов, во избежание инфляционного перегрева экономики вводит ограничение на объем денежной массы (агрегат М2). Для 2006 года оно составило 27% от ВВП. Денежная масса сверх этой нормы, по мнению министра, должна изыматься из экономики и использоваться для досрочных выплат госдолга мировым финансовым организациям, для покупки финансовых обязательств западных стран и крупных зарубежных инвестиционных компаний.
Всего за счет стерилизации из экономики ежегодно изымается более четверти денежного объема ВВП. Как мы ни старались, но найти вторую страну со столь же астрономическими объемами стерилизации денежной массы не смогли.
При этом снижается лишь часть внешнего долга, которая связана с государственными заимствованиями. Одновременно, в существенно большей степени, растет внешний долг корпоративного сектора экономики.
Вся эта стерилизация направлена лишь против одного — опасности возможного роста инфляции. Нашим реформаторам даже невдомек, что главным источником российской инфляции является монополизм и технологическая отсталость реального сектора экономики. На долю так называемых монетарных факторов инфляции у нас приходятся не более 40%.
В послевоенной Европе и Японии собственные и заемные средства не замораживались, а направлялись на развитие экономики, повышение доходов населения, что радикально улучшило социально-экономическую ситуацию.

Налоговая система

Налоги — самое тяжелое из всех государственных ограничений, влияющих на стремление людей работать эффективно и вкладывать капитал в развитие производства. Действующая налоговая система — классический пример того, как можно заставить людей не работать и экспортировать капитал за границу. В такой экономике никогда не будет достаточных ресурсов для ее перестройки.
На роль налога, который был бы свободен от указанных выше недостатков, мог бы претендовать налог на доходы от используемых природных ресурсов, то есть от природной ренты. Объем рентных платежей, который сегодня реально могла бы получать наша экономика, составляет не менее 40-45 млрд долларов в год. Это в принципе позволяет отказаться от обложения заработной платы, резко снизить, а в последующем ликвидировать социальный налог, налог с продаж и в последующем — подоходный налог.
— Нам удалось бы резко снизить затраты на производство отечественной продукции. Она стала бы намного дешевле, а потому оказалась бы и более конкурентоспособной.
— Мы создали бы мощный стимул к развитию производства, разорвав порочную связь между чисто количественным ростом объемных показателей производства и доходами предприятий.
— Мы получили бы реальную возможность покончить с диспаритетом цен на внутреннем рынке и постепенно осуществить переход к мировым ценам.
— Это позволило бы нам решить и другую, не менее важную для страны, задачу — ликвидировать бедность и резко сократить нынешнюю недопустимо высокую социальную дифференциацию населения.
— Переход к системе рентных платежей позволил бы нам осуществить целенаправленный переход к справедливому обществу. В этом случае каждый гражданин России получил бы реальное право равного доступа к природно-ресурсному потенциалу страны.

Глобализация, природа, человек

За последние десятилетия облик мировой капиталистической системы принципиально изменился. По инерции эту систему называют рыночной, или системой свободного предпринимательства и конкуренции. На самом деле от рынка Смита и Рикардо остались лишь отдельные воспоминания. Современный мировой рынок — это прежде всего высокосегментированный рынок, зоны влияния на котором строго закреплены за соответствующими странами. Рынок высоких технологий, производство перспективной наукоемкой продукции закреплены за странами «золотого миллиарда». Рынок сырья, капиталоемкой и ресурсоемкой продукции, характеризующейся высоким уровнем отходов и загрязнения окружающей среды, закреплен за остальными странами.
Это подтачивает мировую капиталистическую систему изнутри, создавая для нее уже в ближайшем будущем ворох трудноразрешимых проблем.
Другая, не менее опасная, беда — разрастающаяся, как гигантский спрут, мировая финансовая система. Современная мировая финансовая система — это своеобразная перевернутая пирамида. Узкое ее основание — финансы, обслуживающие реальный сектор или поток товарных благ. На их долю сейчас приходится не более 10-12% общего оборота мировых финансовых ресурсов. Весь остальной денежный капитал не имеет реального материального наполнения. Это рынок, где деньги делают деньги, то есть рынок игроков в рулетку.
Мировая финансовая система превратилась, по существу, в глобальный спекулятивный конгломерат, функционирующий не в интересах развития национальных экономик, роста промышленного производства и уровня жизни людей, а в интересах укрепления позиций финансовых воротил стран «золотого миллиарда». Это раковая опухоль на живой ткани мировой экономики. Если болезнь не остановить, то, как предсказывают прогрессивные мыслители современности, она может вылиться в глобальный кризис XXI века.
В качестве экономической модели для всех предложена идеология так называемого Вашингтонского консенсуса, разработанная Мировым валютным фондом и Всемирным банком при непосредственной поддержке американского финансового истеблишмента. Стандартными критериями экономической политики для всех стран становятся три определяющих постулата: либерализация всех сторон экономической жизни, приватизация государственной собственности и макроэкономическая стабилизация через жесткое регулирование денежной массы в соответствии с объемами валютных резервов. Эта политика направлена на ограничение роли государства как активного субъекта рыночных отношений, переложение тяжести социальных расходов на плечи трудящегося населения.
Исторический опыт подтверждает, что недоучет национального и особенного в жизни разных народов, стран разрушает мир и легко может привести его в состояние хаоса и катаклизмов.
Опыт последних десятилетий подтверждает, что на роль лидеров мирового развития закономерно претендуют страны, имеющие наиболее высокий уровень образования, науки, культуры и, конечно же, духовности. Поддержание и умножение научно-образовательного потенциала обходится ныне крайне дорого. Но без него нет и не может быть общества, способного к быстрому саморазвитию.
Какие выводы из проблем и противоречий современной глобализации?
Во-первых, современная капиталистическая система обнаруживает четкие признаки системного заболевания. Глобализация переживает глубокий социально-экономический кризис. При интеграции нашей экономики в мировую экономическую систему мы должны помнить об этом и не навредить себе.
Во-вторых, мы должны учитывать новую тенденцию возрастающей роли природной среды, а в более широком плане — ассимиляционного потенциала планеты в социально-экономическом развитии. Важно как можно быстрее отказаться от проводимого ныне курса экономических реформ.
В-третьих, мы должны сделать решительную ставку на развитие фундаментальной науки, перспективных научных исследований и разработок, наукоемких секторов экономики. Наука должна стать одним из главных приоритетов нашего долгосрочного развития.
В-четвертых, необходимо перестроить систему управления, ориентированную на научно-технический прогресс и сами экономические отношения.
В-пятых, при выборе своего пути нам необходимо постоянно помнить, что мы — часть современного мира, а поэтому наши судьбы неразделимы.

Наши опоры

Вдохновляющий образ перспективы невозможен без ясного представления о ресурсах, которые могут помочь стране подняться с колен.
Во-первых, это интеллект нации, ее образованность. Бывают ситуации, когда надо продать одежды и купить меч (Евангелие от Матфея). Сегодня это утверждение звучит так: надо пожертвовать последней рубахой, но сохранить науку, образование и развивать природное мастерство нации! И такая жертва окупится сторицей уже в ближайшее время.
Главная опасность — утрата образованности, утрата научных школ и инженерных кадров, разрушение системы передачи знаний.
Жизненно важно декларировать этот принцип. Человек, идущий в науку, осваивающий мастерство, должен быть окружен всеобщим вниманием, уважением, должен чувствовать свою востребованность. Для Мастера это важнее материальных благ. Дальновидная власть сама должна создать для Мастеров наиболее благоприятные материальные условия, может быть, самые лучшие из всех, которые может обеспечить страна.
Вторая наша опора в тяжелейшей борьбе за выживание — повышение эффективности использования природно-ресурсного потенциала России.
По запасам основных видов природных ресурсов Россия — одна из самых богатых стран в мире. Природная составляющая национального богатства России в расчете на душу населения в сопоставимых оценках в 6 раз превышает аналогичный показатель — для США, в 20 раз — для таких стран, как Германия, Великобритания и Франция, в 38 раз — для Японии и в 80 раз — для Китая.
Противоречие между большими возможностями и неумелым использованием природных богатств России — одно из главных противоречий нынешнего экономического механизма. Мы сами, своими собственными действиями подтачиваем одну из главных опор нашего развития.
Третья опора — это высокий уровень ассимиляционного потенциала российской территории.
Без России сегодня невозможно найти удовлетворительного решения проблемы глобального экологического равновесия.
Четвертая опора — это наш внутренний рынок. Для того чтобы он возник самостоятельно, нужно едва ли не целое столетие. А мировой опыт, например той же Японии, показывает, что целенаправленными государственными мерами его можно создать за одно десятилетие. И даже быстрее.
Пятая опора — это наш оборонный потенциал, который, несмотря на разорение реформенных лет, сохраняет свое стратегическое геополитическое значение.
Такая страна, как Россия, с ее огромной территорией и богатейшим природно-ресурсным, научно-техническим и производственным потенциалом не может в нынешнем крайне конфликтном мире развиваться без укрепления и приумножения своей оборонной мощи.
И, наконец, шестая опора и, может быть, одна из важнейших — это исторически сложившийся и выдержавший суровые испытания временем общественный, коллективистский уклад жизни народов нашей страны.
Он исторически доказал свою уникальную жизнеспособность и непреходящую ценность именно для наших российских условий жизни, близких к экстремальным. Это не только отличало нашу цивилизацию от других, но и порождало многие противоречия России со странами ее ближайшего окружения.

Промышленная политика

Сегодня перед Россией стоит ответственная задача: совершив решительный прорыв, перейдя к высоким темпам экономического роста. Иначе она рискует навсегда остаться на обочине технического прогресса.
Во-первых, необходимо четкое определение стратегических приоритетов.
Во-вторых, нужно выявить, каков должен быть экономический механизм.
В-третьих, следует определить, на какие источники роста мы можем опираться.
Сейчас на практике реализуется одно из направлений промышленной политики — установка на энергосырьевую специализацию страны. Как показывают исследования Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, ориентация на ТЭК и сырьевой комплекс в долгосрочной перспективе эквивалентна консервации уровня жизни для подавляющего большинства населения. Как известно, сырьевые, в особенности топливно-энергетические, отрасли характеризуются низкой трудоемкостью. При любом варианте развития эти отрасли не в состоянии абсорбировать огромную массу рабочей силы, высвобождающейся из обрабатывающих отраслей.
Еще более бесперспективны надежды на то, что развитие сырьевого сектора в состоянии породить финансовые ресурсы, достаточные для возрождения обрабатывающей промышленности. Этих ресурсов едва хватает для обновления капитала в самих сырьевых отраслях. Уровень доходов сырьевого сектора в принципе несоразмерен инвестиционным потребностям России, хотя при благоприятных условиях эти доходы могли бы сыграть важную роль.
Анализ показывает, что если Россия намерена уже в относительно недалеком будущем превратиться в передовую экономическую державу, обеспечивающую достаточно высокие потребительские стандарты для своего населения, то альтернативы курсу на восстановление обрабатывающей промышленности, и прежде всего военно-промышленного комплекса (ВПК), у нее не существует.
Необходимо уйти от распространенного мифа о якобы бесперспективности использования для экономического роста России накопленного научно-производственного потенциала, сосредоточенного сегодня в BПK.
ВПК — это не только танки, самолеты, ракеты, но и новейшие технологии, огромный научный задел, крупномасштабная экспериментальная база, высококлассные специалисты широчайшего технологического профиля.
Требуется принятие безотлагательных мер с целью обеспечения технологической безопасности России. Следует определить в качестве норматива на 2010 год уровень внутренних затрат на науку не менее 1,6-2,0% ВВП, а в случае ускоренного развития наукоемких производств, определяющих спрос на результаты НИОКР, — 2,2-3,0% ВВП.
Сегодня уже не вызывает сомнений, что мир свободной конкуренции во все большей мере замещается миром транснациональных корпораций. Этот факт может нравиться или нет, но он бесспорен. Войти в этот мир чрезвычайно сложно. Необходима огромная консолидация научного, производственного и финансового капитала. Сделать это под силу лишь крупным промышленным объединениям, сконцентрировавшим у себя взаимосвязанные технологические звенья производства конкурентоспособной высокотехнологичной продукции.
Это среднее звено в нашей промышленности только начало формироваться в конце 1980-х годов. Но этот процесс был приостановлен спонтанной приватизацией. Реформаторы гак и не сумели правильно оценить его роль и место в общем механизме управления. Руководствуясь примитивным представлением о монополизме в корпорациях, они увидели лишь одну сторону, а потому упустили другую — возможность создания крупных промышленных структур, способных взять на себя решение задач согласования рыночных и плановых методов управления в экономике.
Нельзя без конца проходить мимо того, чему учит мировой опыт. Недопустимо основывать промышленную политику России на представлениях о рыночной экономике, характерных для XIX века. Нужно создавать современную рыночную экономику, и упор должен быть сделан на формирование в структуре нашей экономики крупных промышленных корпораций (ПК).
Для привлечения инвестиций в производственную сферу требуется пересмотр концептуальных основ нормативной базы взаимодействия банковского и промышленного капитала. Существенно затрудняет вовлечение банков в процесс формирования ПК ряд ограничений, содержащихся в Положении о финансово-промышленных группах и порядке их создания.
Одним из основных средств привлечения инвестиций в ПК является участие банков в акционерном капитале промышленности. Вот тут-то как раз и нужно обратиться к богатейшему зарубежному опыту.
Одним из главных условий воссоздания наукоемкого производства является кардинальное изменение нынешней финансово-кредитной политики. Прежде всего встает вопрос об исправлении допущенных Минфином ошибок по стерилизации денежной массы и аккумуляции финансовых ресурсов России за границей. Представляется правомерной постановка вопроса о ликвидации Стабилизационного фонда, переходе от профицитного бюджета к де-фицитному и использовании высвобождаемых в результате этого огромных финансовых ресурсов в Инвестиционном фонде. Одновременно должен быть задействован механизм независимой научной экспертизы, на роль которой закономерно может претендовать Российская академия наук.
Путь для России — путь для всех
Все более очевидным становится то, что современная капиталистическая система — не панацея. Прежде всего это находит выражение в резком снижении эффективности производства и росте социальных противоречий в обществе.
Это может показаться странным, но взоры большей части человечества сегодня обращены к России, к нашей великой стране, униженной и оскорбленной недальновидными политиками и мародерами от науки, но сохранившей огромный потенциал, способность к возрождению. Ее притягательный образ вселяет надежду на то, что, преодолев тяжелейшие испытания, она в очередной раз представит миру новое видение перспективы.
Это путь нравственного возрождения народа, социального творчества и созидания. Это путь освоения богатого наследия России.
Пришла пора перестать относиться к своей стране как к целине, которую нужно периодически перепахивать заново, теряя слои плодородной почвы.
Нам следует ориентироваться на наши собственные ресурсы, на наш огромный внутренний рынок, на систему национального имущества и социального дивиденда, рентную систему налогообложения, на поддержку системой государственных финансов отечественного бизнеса и спроса населения, на активизацию социальных факторов экономического роста.

источник: www.za-nauku.ru