«Ложь неиссякаемо изобретательна»

Архим. Константин (Зайцев)

Пред нами явление, которое рождает точнейшую видимость Истинной Церкви, своим назначением имеющую борьбу с Истинной Церковью. Что может быть страшнее? Читатель наш достаточно осведомлен о том зле, которое являет собою деятельность «Советской Церкви», как орудия советской пропаганды и как агентуры коммунистического овладения миром.

Фото: Советские «патриархи» Алексий и Пимен голосуют за блок коммунистов и беспартийных в Верховный совет СССР.

Наше отечество не утратило центрального положения в христианской вселенной и в современном своем падении — как в своей темной реальности, так и в светлых возможностях, которые за тьмой кроются. Если всмотримся мы в эту темную реальность, то увидим, что воздействие на мир Москвы определяется не только ее значением, как центра воинствующего коммунизма, но и той видимостью «ангела светла», прикрываясь которой коммунизм прельщает христианскую вселенную. Мы разумеем то извращение церковности, которое получило стойкое обозначение: «Советская Церковь», Это явление, становясь в темный центр современной действительности, определяет, тем самым, Светло-центральное положение нашей Зарубежной Церкви, остающейся, в своем стоянии за Истину, духовным антиподом «Советской Церкви». Для того, чтобы оставаться в этом своем центрально-светлом положении, не надо ничего добиваться, ни о чем хлопотать нашей Церкви: надо оставаться самой собою. Нет ни грамма горделивого самопревозношения, нет ни малейшего оттенка домогательства в том сознании, которое определяет это центрально-светлое положение нашей Зарубежной Церкви: смиренное исповедничество своего церковного бытия, в его неизменности, в его неповрежденности, в его исходной истинности, вот то единственное, что обеспечивает нашей Зарубежной Церкви ее природу Истинной Церкви Православной — в контрасте кричащем с тем страшным превращением, которое, под внешней видимостью истовой церковности, обращает Русскую Православную Церковь в орудие Сатаны.

Страшно то, что происходит на наших глазах. Так страшно, что естественно отмахивается человек от этого кошмара, не давая веры самым реальным свидетельствам действительности, укрываясь всякими иллюзиями, уклоняясь всякими домыслами и увертками от ее признания. Никакие привычные церковные понятия, определяющие разные уклонения от Истины, не покрывают этого явления. Не только надо сказать это о стародавних понятиях «незаконного сборища», «раскола» и «ереси», но даже об общем понятии «Отступления», в его до сих пор явленных стадиях. «Церковь лукавнующих» — вот, пожалуй, единственное понятие, которое способно охватить действительность «Советской Церкви». Церковь — и вместе с тем не Церковь: некая «антицерковь», приставкой «анти» — (как и в слове «Антихрист») обнимающая два значения — и воинствования против Истинной Церкви и подмены Истинной Церкви. Другими словами, пред нами явление, которое рождает точнейшую видимость Истинной Церкви, своим назначением имеющую борьбу с Истинной Церковью. Что может быть страшнее?

Читатель наш достаточно осведомлен о том положительном зле, которое являет собою деятельность «Советской Церкви», как орудия советской пропаганды и как агентуры коммунистического овладения миром.

Остановимся на тех соображениях, которые приводятся апологетами «Советской Церкви» в оправдание поведения ее вождей, якобы способного быть уложенным в рамки «икономии», с природой Церкви согласуемой.

«Надо идти на соглашение с коммунизмом — иначе Церковь была бы уничтожена». Этот аргумент лежит в основе всех компромиссов, задачей которых лежит не сглаживание человеческих расхождений общественного и личного характера, во имя сохранения Истины, а, напротив того, удаление острых углов Истины, болезненно воспринимаемых теми, кто ее не признают или даже с ней сознательно борются, во имя удовлетворения общественных и личных интересов. «Спасать Церковь» — вот лозунг лукавых поползновений послужить Христу утолением аппетитов велиаровых. «Спасать Церковь» — вместо того, чтобы в Ней спасаться! Надо ли опровергать ложь, заключенную в этом лозунге. Опыт жизни показал на примере советском, что, пока люди «спасались в Церкви», Господь ее хранил в условиях самого страшного советского терорра, а как только в надежде на «легализацию» Церкви люди приняли на себя печать Велиара, предметом истребления стала церковная жизнь и на протяжении двух-трех лет от сергианского акта «спасения» Церкви не оставлено было от нее почти и следа на всем протяжении нашего несчастного отечества.

«Такая ли это большая цена — создание ложного представления о «свободе» Церкви заграницей, если этим покупается возможность совершать богослужения в России?» Другими словами — участие активное в кампании Лжи, ведомой хулителями Христа во вселенском масштабе, допустимо ли для Церкви, как цена, уплачиваемая за возможность совершать богослужения? Обход языческих требований об участии в жертвоприношениях, взятками добываемый — не освобождал от участи «павших» откупившихся, и они покаянием лишь обретали воссоединение с Церковью. Что же говорить об участниках богоборчества? Таковыми ведь являются все, кто на свою ответственность готовы принять зарубежную ложь Советской Церкви.

«Всегда Церковь потакала власти — так ли велика разница между «былым» в Царской России и «настоящим» в советской?» Этот аргумент врос в сознание инославного мира и в его устах не составляет особого греха, так как такое понимание органически присуще психологии Отступления. Но когда его воспринимают православные — вступают они сами на путь Отступления, отвергая исторический ход Православия, а тем самым от него отпадая.

«Советская власть попущена Богом — как же её не признавать?» Власть Кесаря была даже благословенна Спасителем и подчинение ей вменено апостолами в обязанность верным, — препятствовало ли это исповедничеству? А что значит «признавать» власть, по грехам нашим попущенную Богом, если не признавать её именно, как гнездилище греха? Можно ее «признавать» в том смысле, чтобы с ней активно не бороться революционным путем, а, напротив, укладываться в ее порядок жизни — но значит ли это, что можно безнаказанно соучаствовать в грехе богоборчества, который составляет ее природу? Благословлять этот воплощенный грех? Возносить о нем молитвы к Богу? Достаточно ставить эти вопросы, чтобы не нужно было на них и отвечать.

«Советская власть прочна — надо же с ней жить!» Власть Кесаря была не то что прочна — она была, в представлении Церкви, вечна, в плане исторической жизни Церкви: означало ли это, что Церковь должна была ставить себя на службу Императору — в ущерб службе Богу? Что же говорить о ставленнике Сатаны, низвергшего законного Царя и на его место поставившего своего служителя? Может ли Церковь возносить молитвы за такого правителя?

«Служение иерархов Советской Церкви есть мученичество, тягостность которого не может быть измерена». Этот аргумент упраздняет момент духовной качественности страдания. На крестах «мучились» оба разбойника, а судьба их? Можно говорить о возможности искупительного значения страданий, понесенных отдельными иерархами, поскольку доступно им чувство покаяния, в страшном грехе, ими деемом — и только. Но могут быть страдания и такие, которые предваряют лишь вечные мучения, ничего в себе искупительного не имея — и эта возможность не должна быть, в данном случае, исключена.

Существуют, конечно, и иные еще аргументы. Не будем их изыскивать: Ложь неиссякаемо изобретательна. Подчеркнем лишь одно: все эти аргументы касаются лишь поверхности явления. Не в том суть, чем и как повинны отдельные иерархи — Бог им судья! А в том уже, что их руками введен Враг в самые недра Церкви. Сугубая ложь — представление, будто Церковь чем то, пусть и самым духовно-неприглядным, но, действительно, откупилась от Сатаны: нет — она лишь обнаружила свою подчиненность ему, свою освоенность им. Сатана вошел в алтарь — в лице своих служителей, из которых многие уже специально вытренированы на этот предмет, являясь «новыми» людьми, особого чекана, среди духовенства, как тяжкую участь претерпевающего свою обреченность на служение в их среде. Это и есть то «новое», во всем своем несказанном ужасе, что являет собою «Советская Церковь». Пусть находят утешение в богослужениях, в ее храмах совершаемых, те, кто с чистым сердцем туда приходят. Пусть они испытывают и благодатные последствия этого общения: благодать может нисходить на чистых сердцем и таинственным образом (вспомним свято-отеческое повествование о старце, получившем Св. Дары из рук Ангела, стоявшего рядом с недостойным священником!) Факт остается фактом: ядро т. наз. Советской Церкви составляет сообщничество людей, находящихся не просто под контролем и начальственным руководством коммунистической партии (и это уже было страшным последствием губительным сергианского сговора с большевиками, положившего начало «Советской Церкви»), но являющихся уже сознательными служителями Зла. Можно ли ждать более наглядного воплощения в жизни того, что Церковь издавна обозначила, как «Церковь лукавнующих»?

Еп. Иоанн Шаховской считает «кощунственной самую мысль о возможности для Церкви претерпеть такое изменение. Отцы Церкви думали иначе. А ближайший к нам их отпрыск наш отечественный, еп. Феофан Затворник, говорил так, не обинуясь, о времени именно нашем: «Хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это будет только видимость, внутри же отступление истинное». Это определение обнимает, конечно, явления вселенского масштаба, находя себе уже сейчас достаточно большой и разнообразный материал фактический, но прежде всего применимо к Православию — и это в наибольшей степени именно к Советской Церкви. И это не просто «видимость»: за ней кроется и «существо», о котором недвусмысленно говорит тот же еп. Феофан: «На этой же почве народится антихрист в том же духе видимости без существа дела. Потом отдавшись сатане, явно отступит от веры…»

Вот нарождающееся «существо» той темной реальности, которую являет, под видом ангела светла, Советская Церковь, находясь в центре родственных явлений того же порядка вселенского масштаба. Но не будем упускать из вида и тех светлых возможностей, которые таятся в нашем отечестве за этой тьмою…

Тьма эта оценена по достоинству Церковью: анафема висит над нею, провозглашенная Патриархом и Собором. Являясь единственной, свободно и гласно действующей преемницей Русской Поместной Церкви, наша Зарубежная Церковь естественно и необходимо оказывается в центре явлений противостоящих этой советской тьме. Трудно измерить всю важность послушания, на нее Богом возложенного. И выражается оно в том, чтобы оставаться тем, что она есть, не отклоняясь ни вправо ни влево, в своем следовании Христу, Телом Которого является — Церковь.

Так выполняет Зарубежная Церковь свое назначение быть рупором молчащей православноверующей России, в этом молчании таящей светлые возможности будущего…

1956 г.

источник: http://d-m-vestnik.livejournal.com