Епископ Нарвский Антонин в 1907 г. в своей проповеди назвал Самодержавие исчадьем сатаны

В разгар московского восстания, 14 декабря, Св. синод постановил повсеместно совершать во все праздничные дни особое молебное пение о прекращении в стране раздоров, нестроений и междоусобной брани[1].

Впрочем, среди иерархии РПЦ существовало и другое отношение к политической ситуации. Так, старший викарий С.-Петербургской епархии епископ Нарвский Антонин (Грановский) после Манифеста 17 октября прекратил на своих службах поминовение Императора как «самодержавнейшего», о чём уведомил столичное духовенство+ (хотя высшая церковная власть не изменила форму богослужебного поминовения Императора++ [высшая церковная власть – это Правительствующий Синод, а ВЫСОЧАЙШАЯ, без утверждения которой решения высшей власти – это ТОЛЬКО проект изменений, – это власть Царя-БОГОпомазанника (смотри Государственный Герб Российской Империи), а потому царские изменники в архирейских облачениях действовали ТИХОЙ сапой – САМОВОЛЬНО, уведомление епископа Антония Грановского – это ПРОБНЫЙ камень…]). Свои действия он объяснил установлением-де в России – согласно манифесту – конституционного строя. 18 декабря того же года в столичной газете «Слово» владыка Антонин опубликовал статью, в которой утверждал, что Православие и Самодержавие не только никак не связаны между собой, но и взаимно отталкивают друг друга[2]+++. Позже, в 1907 г., в своей проповеди он назвал Самодержавие исчадьем сатаны, за что в 1908 г. по требованию синодального Обер-прокурора П.П. Извольского был уволен на постоянное жительство в Троице-Сергиевский монастырь под С.-Петербургом. (Однако вскоре он был прощён митрополитом Антонием (Вадковским)++++, стал появляться в столице и в декабре 1913 г. был назначен правящим епископом во Владикавказ[3].)

+Известный деятель правомонархического движения игумен Арсений (Алексеев) в целом об архиереях РПЦ и столичном духовенстве в декабре 1905 г. отзывался весьма резкими словами: «[…] Невольно приходится думать о них: православны ли они, и знают ли они своё Православие, и веруют ли в Бога, и признают ли они загробную жизнь. Поистине теряешь веру в их религиозность». Он также называл их «нечестивцами» и заявлял, что только «ради их грехов и изливает Бог свои фиалы [гнева] на нашу Россию». Игумен Арсений говорил: «Столичные учёные [богословы] пропитались западным учением, так что нет надежды к их исправлению. […] Все наши новомодные богословы превратились, по слову Спасителя, в ту обуявшую соль, которая подлежит извержению, как ни на что не пригодная» (цит. по: Воинство святого Георгия. Указ. соч. С. 55-56). 
++Моления об Императоре возносились по следующей форме: «О Благочестивейшем, Самодержавнейшем, Великом Государе нашем ИМПЕРАТОРЕ, имярек, всея России» и проч. (см., например: Служебник. М.: Синодальная типография, 1904; Служебник. Пг.: Синодальная типография, 1916).
+++Несмотря на широко звучавшие после 17 октября 1905 г. мнения об ограничении Царской власти, 19 февраля 1906 г. Император Николай II высказался: «Самодержавие Моё останется таким же, каким оно было встарь». Эти слова прозвучали на встрече Государя с представителями монархической организации Иваново-Вознесенска (Прибавления к Церковным ведомостям. СПб., 1906. № 11. С. 591).
++++Ранее, в 1899 г., именно митрополит Антоний (Вадковский) приблизил к себе служившего в Киевской епархии иеромонаха Антонина (Грановского), возведя его в сан архимандрита и назначив на должность старшего цензора С.-Петербургского духовного цензурного управления. На этой должности о. Антонин прославился своим либерализмом: он не только пропускал в печать всё, что попадало к нему на утверждение, но и «находил особое наслаждение в том, чтобы ставить свою визу на литературных произведениях, запрещённых гражданской цензурой». В феврале 1903 г. владыка С.-Петербургский Антоний добился возведения о. Антонина во епископа с назначением его викарием столичной митрополии (Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М.: Крутицкое патриаршее подворье, 1996. С. 26-27).

Достаточно радикальные политические взгляды не скрывали архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский)+ и ректор С.-Петербургской духовной академии епископ Ямбургский Сергий (Тихомиров)++. Оба иерарха служили панихиды по расстрелянному лейтенанту П.П. Шмидту – руководителю севастопольского восстания 1905 г. Первый – в стенах С.-Петербургской духовной академии, а второй – на Путиловском заводе, куда был приглашён рабочими[4]+++. В период революции такие публичные действия воспринимались обществом как выражение определённых политическихнастроений. Кроме того, Сергий Страгородский в своём архиерейском доме в Выборге предоставлял убежище революционерам Михаилу Новорусскому и Николаю Морозову.

+Сергий Страгородский в 1901-1905 гг. – ректор Санкт-Петербургской духовной академии, с 1906 г. принимал участие в работе Синода, в 1911 стал его постоянным членом, а в сентябре 1943 г. – патриархом (Состав Святейшего Правительствующего Всероссийского Синода и российской церковной иерархии на 1917 год. Пг., 1917. С. 36-37; Акты святейшего… С. 895).
++Сергий Тихомиров с 1899 г. – ректор Санкт-Петербургской духовной семинарии, архимандрит. В 1905 г. он был назначен ректором СПб духовной академии и возведён в сан епископа Ямбургского, викария столичной митрополии. С марта 1908 г. Сергий Тихомиров – епископ Киотосский, помощник начальника Японской духовной миссии. С 1912 по 1940 г. он – начальник Российской духовной миссии в Японии (Материалы по истории русской Церкви. Статьи и документы. М.: ПСТБИ, 2002. С. 185; Именной список ректорам и инспекторам духовных академий и семинарий, преподавателям духовных академий, смотрителям духовных училищ и их помощникам, монашествующим преподавателям духовных семинарий и училищ и священнослужителям при наших заграничных церквах на 1912 г. СПб.: Синодальная типография, 1912. С. 153).
+++В дневниковых записях А.В. Богданович, современницы Первой российской революции, 10 марта 1906 г. сделана следующая запись о тех событиях: «Петербургская духовная академия заставила викария Сергия служить панихиду по казнённому лейтенанту П. Шмидту. Не Богу эти будущие отцы молились, а протестовали против правительства» (цит. по: Фирсов С.Л. Русская Церковь… С. 307). О служении панихиды по лейтенанту Шмидту в стенах Московской духовной академии говорится в дневнике: Тихомиров Л.А. 25 лет назад. Т. 4-5 (41-42). Запись от 14 марта 1906 г. С. 134.

Либеральные взгляды известного в РПЦ иерарха привлекли внимание Царской Семьи. 9 сентября 1915 г. Императрица писала Николаю II, что владыку Сергия – с 1911г. являвшегося постоянным членом Св. синода – желательно было бы уволить на покой и вывести из состава высшего органа церковного управления[5]. 25 сентября 1916 г. Государь, отвечая на письмо Своей Августейшей Супруги, в котором она рассказывала о приёме ею членов Св. синода, заметил, что «только одного члена (Ему. – М.Б.) там неприятно видеть – Сергия Финляндского»[6]. Однако архиепископу Сергию удалось остаться в Св. синоде. С 1913 по 1918 г. он являлся в нём председателем Учебного комитета[7] и председателем Комиссии по исправлению богослужебных книг. [Вот кто ПОВРЕЖДАЛ многовековые богослужебные тексты еще в Российской Империи!!!!]
В условиях революции диаконы, псаломщики и преподаватели церковноприходских школ Москвы восприняли вышеупомянутое определение Св. синода от 18 ноября 1905 г. (о проведении на местах пастырских собраний) как разрешение на митинговую демократию. Тогда же, в ноябре 1905 г., они собрались на массовый, церковный по составу митинг. На нём обсуждались различные вопросы о фактически бесправном положении псаломщиков. Однако епархиальной властью это было встречено резко отрицательно. В третьей декаде декабря, после усмирения вооруженного восстания рабочих, в Москву возвратился митрополит Владимир, заранее покинувший город. Было начато расследование по поводу состоявшегося митинга. Викарий Московской епархии епископ Никон (Рождественский) предпринял меры, чтобы узнать фамилии присутствовавших на митинге. Но его старания не увенчались успехом. Тогда митрополит Владимир созвал благочинных Москвы и предложил им подать сведения о лицах, участвовавших в митинге. Все благочинные, кроме одного митрофорного протоиерея+, отказались исполнить просьбы владыки. А тот негласным путём собрал сведения и представил их в духовную консисторию. После чего над участниками митинга был проведён суд. В результате многие клирики были лишены своих мест и церковным властям было предписано впредь не давать наград «бунтовщикам»++. Позже, в 1908 г., последовал указ консистории, согласно которому всем участникам «самочинного собрания» был объявлен выговор и они были отданы «под особый надзор» местных благочинных[8]. Однако о других подобных случаях митинговых выступлений священно- и церковнослужителей РПЦ в тот период сведений в источниках не обнаружено. Потому такой метод участия клириков в общественно-политической жизни страны в 1905-1906 гг. нельзя назвать типичным.

+28 декабря 1786 г. Императрица Екатерина Вторая впервые в практике Русской Церкви пожаловала представителю белого (женатого) духовенства (своему духовнику) особую награду – митру. Тем самым, к неудовольствию архиереев, было положено начало явлению митрофорных протоиереев (Успенский Б.А. Царь и патриарх. С. 181-182).
[+Мы видели, что архиереи и синод взяли под защиту революционеров (об этом здесь) и еврейских боевиков (об этом здесь), ибо они борются с Царской властью. А вот псаломщиков освобождать из-под СВОЕЙ кабалы они не только не собирались, но ревностно боролись с «бунтовщиками». Как Вы думаете есть у этих архиереев страх Божий? а Вера Православная? Вам понятно, почему Господь Бог попустил физическое истребление царских изменников, клятвопреступников как своих присяг, так и Соборного Обета 1613 года? (тексты присяг смотри здесь и здесь).]

Всего, по официальным сведениям, обнародованным Обер-прокуратурой Св. синода, лишь весьма незначительная часть церковных пастырей пошла на поводу революции: лишь сотни из почти 50-тысячного общего числа священников РПЦ[9] (в среднем – буквально единицы в каждой епархии). По тем же сведениям, большинство духовенства в своей проповеднической деятельности давало «правильную оценку переживаемой Россией внутренней смуты». Со всей страны в духовное ведомство поступали заявления о том, что происходящие политические волнения «есть измена Царю и Отечеству, что истинно русское население, негодуя на смутьянов, по-прежнему остаётся верным исконным устоям Святой Руси, на знамени своём написавшей: „за Веру, Царя и Отечество»»[10].
Однако в данном случае можно поставить под сомнение истинность официальных цифр (поскольку можно предположить о естественном желании центральных церковных властей всячески преуменьшить в своём отчёте число пастырей, ставших на сторону революции). Тем не менее тот факт, что Обер-прокуратура признала наличие антимонархических взглядов у части священнослужителей, весьма симптоматичен: умалчивать о таком явлении, судя по всему, стало просто невозможно.