Организм соборного единства поражён вирусом

Организм соборного единства поражён вирусом

Каждый клирик знает: основной причиной разрухи приходской жизни служит архиерейский произвол. Произвол не следует путать с полнотой власти архиерея в области вероучения, пастырства, священнодействия и нравственно-канонической жизни епархии. Власть архиерея является легитимной, пока он не присвоит себе власть в качестве частной собственности. Согласно Пятому Определению Священного собора 1917 года, «Архиерей пользуется, по Божественному полномочию, всей полнотой иерархической власти в делах веро-и-нравоучения, священнодействия и пастырского душепопечения». Этот текст не вызывает возражений ибо имеет два ключевых слова: «Пользуется» и «по Божественному полномочию». Иначе понимает природу власти Положении о церковном суде 2008 года. Положение говорит, что полнота власти «принадлежит» архиерею (Положение, ст.3,2). Два разных взгляда на природу архиерейской власти. Первый взгляд выражает каноническую традицию соборной Церкви. Второй взгляд объявляет необоснованную приватизацию власти, которая в Церкви принадлежит только Богу.

Рассматривая власть как собственность, епархиальный епископ разрушает Догмат о соборной Церкви, уничтожая смысл всех епархиальных учреждений. Они превращаются в технические средства для исполнения воли епископа. «Божественное полномочие» архиерейской власти выпало из практической жизни епархии, и встал вопрос о главе Церкви. Кто глава: Христос или архиерей? В теории вопрос решаться в пользу Христа. В епархиальной практике этот вопрос решается в пользу архиерея.

Полнота власти епископа ограничена только территорией епархии. В другой епархии правит такой же собственник, и её пределы преступать нельзя. Географическое ограничение власти епископы никогда не нарушают. Других ограничений архиерейской власти нет. Контроля за деятельностью архиерея не существует. Что бы епископ ни делал, никто не может сказать ему:«нет» Епископ прав, но не «ex catedra». Он прав всегда, он прав во всём, и сам уверен, что не может ошибаться. Священный Собор 1917 года установил контролирующую власть. Эта власть забыта вместе со всеми прочими решениями Священного Собора.

Но не следует думать, что бесправие мирян, в особенности, клира происходит из абсолютной и неконтролируемой власти архиереев, как может показаться на первый взгляд. Произвол епископа является не причиной, а следствием вируса, поразившего каноническое устройство церкви. Губительным источником, из которого вырастает произвол, является антиканонический принцип, отравивший приходскую жизнь: «перемещение духовенства по церковной целесообразности». Каноническое право не знает такого принципа.
«Члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест только по суду или по собственному желанию» — гласит Приходской Устав Священного Собора от 20 апреля 1918 года (Определение. Гл.3, ст.16.).

В декабре 1927 г. от имени духовенства и мирян Ленинградской епархии к митр.Сергию обратился проф.-прот.Верюжский, убеждая «отказаться от перемещений и назначений епископов помимо согласия на то паствы и самих перемещаемых и назначаемых епископов». Митр. Иосиф Петровых приводит текст 15 правила 2 го Вселенского собора, запрещающее перемещение епископов и клириков с места на место. (Цит. Л.Регельсон. «Трагедия Русской Церкви» Париж, Имка-Пресс,1977.стр.443).

Митр.Агафангел (Преображенский), митр. Иосиф (Петровых) и 26 епископов отделились от митр.Сергия: «Наместо возвещённой Христом внутрицерковной свободы Вами широко применяется административный произвол, от которого много терпела Церковь и раньше. По личному своему усмотрению Вы практикуете бесцельное и неоправдываемое перемещение епископов, часто вопреки желанию их самих и их паствы, назначение викариев без ведома епархиальных архиереев, запрещение неугодных Вам епископов в священнослужении и т.п.» (Там же, стр.450).
«Насильственные переводы епискпов из одной епархии в другую правилами строго воспрещаются, даже в случае, если бы клир и народ не принимали епископа (Ап.36, Шест.37). Указывают на примеры принудительных переводов епископов с одной кафедры на другую в прежнее время. Но когда бывало, чтобы переводили одновременно свыше 40 епископов, притом даже без их ведома? (Там же, стр.455).

Митр. Сергий ответил Верюжскому: «Перемещение епископов — явление временное… часто удар, но не по Церкви, а по личным чувствам самого епископа и паствы. Но, принимая во внимание чрезвычайность положения и те усилия многих разорвать церковное тело тем или иным путём, и епископ, и паства должны пожертвовать своими личными чувствами во имя блага общецерковного». В ответе проф.-прот. Верюжскому митр.Сергий оправдывает переводы «по целесообразности», ссылаясь на чрезвычайные обстоятельства и выражает надежду, что такое положение изменится в будущем (там же, стр. 443). Действительно, в наши дни прекратились переводы епископов против их воли. Зато продолжились и получили каноническое обоснование произвольные переводы клириков.

Церковная власть внесла в Устав РПЦ принцип, недопускавшийся в канонической традиции: «Члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест епархиальным архиереем по прошению, по суду или по церковной целесообразности» (Устав РПЦ 2000, гл.11, ст.25). Переводы священников с места на место превратились в чехарду. Как иначе это назвать, если за 10 лет священника переводят 12 раз? Что может создать в Приходе священник за столь короткий срок?
Если сводить священников на уровень требоисправителей, можно тусовать их, как колоду карт. Если священник строит духовную жизнь в Евхаристической семье, просвещает Приход, перевод разрушает и лишает смысла его деятельность. Заменять духовного отца также нелепо, как назначать отцом в семью постороннего мужчину. Как его примут жена и дети? А если каждый год в семью назначать нового отца, крепкая будет семья?
А как существовать семейству постоянно перемещаемого священника? Возникает трудно решимая проблема жилища. А работа и учёба членов семьи? У духовенства большие семьи. Говорят, «два раза переехать – то же, что однажды сгореть».
Так возникает страшная зависимость клирика от симпатий епископа. Она обращает клирика в раба, вынужденного исполнить прихоти епископа, вплоть до унижения человеческого достоинства. Это назвали «смирением». Клирик становится заложником собственной семьи и всю жизнь вынужден стоять перед трагическим выбором.
Будешь служить, терпя унижения, тебя вознаградят благополучием.

Сохранишь верность человеческому достоинству, совести и принципам – будут гнать, пока не лишат сана. Зачем такой страшный выбор? Зачем ломать принципы и калечить совесть? Нарушение канонической практики отрицательно сказывается и на епископе. Произвол развращает, абсолютный произвол развращает абсолютно. Причина этой беды очевидна. РПЦ отвергла каноническое правило: «перемещение клириков возможно только по суду или по собственному желанию». Пока РПЦ не вернётся к этому принципу и продолжит перемещать клириков

, не будет ни канонического строя, ни духовной свободы, ни соборности, которую мы исповедуем в Символе Веры. Принцип целесообразности противостоит соборному единству Церкви и разрушает его.

http://adelgeim.livejournal.com/39319.html
Священник Павел Адельгейм