Николай Марков  Ответ монархиста

Николай Марков Ответ монархистаИздающаяся в Париже под редакцией присяжного поверенного Гольдштейна газета «Последние новости» напечатала 7 июня статью под заглавием «Белые лилии Маркова 2-го». Оговорившись, что «деятельность Маркова 2-го и его друзей не хочется даже критиковать, что отбросы старого строя, в равной мере германофилы и черносотенцы, вызывают только чувство брезгливости», автор статьи, некий Бор. Мирский, все же не ограничивается общедоступной бранью, но пытается критиковать деятельность русских монархистов и по существу. Тень необъятного могильного холма, воздымающегося там, где когда-то была Россия, не позволяет мне отвечать на злобные оскорбления и пошлое зубоскальство Боруха Мирского. Мой ответ будет по существу выставленных обвинений. «После революционного опыта, — пишет Б.М., — реакция наконец усвоила западные примитивы, забытые, скажем, теории Лоренца Штейна, доказывавшего, что республика всегда выгодна только богатым и монархия одна может обеспечить права трудящихся…»

Если под реакцией разуметь монархически мыслящую часть русского народа, то западные примитивы и почтенный Лоренц Штейн тут решительно ни при чем. Начиная с великих собирателей России, Царей Московских, все свое государственное строительство русский народ творил под знаком: власть Царю, земля Народу. Величайшие Самодержцы Иоанн Грозный и Петр Великий неустанно боролись с богатой и властной боярщиной и удельщиной и вели по своему времени истинно народную политику. Император Александр II, наделив освобожденных им крестьян землей, отобранной в мирном, законном порядке у собственников, явил этим актом единственный в истории пример. Ни одна республика не осмелилась совершить что-либо подобное. Освобождение рабов Северной Америки произошло на шесть лет позже освобождения русских крепостных, и все же демократическая американская республика не дала освобожденным земледельцам ни одного акра земли

Идея — Царь и народ — великая идея, идея исторически выношенная, идея, глубоко и прочно впитавшаяся в самые недра души на­родной. Именно эта идея легла в основание многовекового государствования русского народа на русской земле.

Можно быть республиканцем, но исторические факты обязательны и для республиканцев. История не знает республиканской России, а знает лишь Россию-Монархию, и тем, кому Россия монархическая ненавистна, им ненавистна вообще Россия, ненавистна живая, действительно бывшая Россия, им люба Россия будущего, Россия воображаемая, Россия мнимая. Какова будет эта воображаемая Россия и вообще будет ли она — я не знаю, но я знаю, что тысячу лет жила, росла и благоденствовала живая великая Россия, Россия-Монархия. И вот эту живую, единственно бывшую в реальности Россию мы, монархисты, любим, ей мы преданы, по ней тоскуем. Нам скажут, что мы все же ошибаемся, но ведь эту «ошибку» в течение целой тысячи лет совершал весь русский народ. Или, быть может, самое бытие России надо считать ошибкой.

Февральская революция пыталась сочинить республиканскую Россию, но опыт этот оказался, как известно, не из удачных: развал армии и разложение государственности привели к торжеству социал-большевизма, а социал-большевизм привел Россию к распаду и уничтожению. «Двор, бюрократия, дворянство отказались от белых лилий без единой черточки героизма, без единого подвига», — уко­ряет Бор. Мирский. Этот укор не касается русских монархистов, ибо ко временам революции при Дворе и среди бюрократов монар­хизм был вовсе не в чести, а большинство дворянства влеклось по следам Родзянки, Шидловского, Шульгина и прочих деятелей го­сударственного переворота. Правая фракция Государственной Думы насчитывала в своих рядах лишь несколько дворян и ни одного придворного чина, тогда как ряды партии к.-д. и членов прогрессивного блока Государственной Думы и Государственного Совета сверкали золотом расшитых придворных мундиров. Монархический Союз русского народа по составу своему был организацией исключительно демократической и, вопреки распространенному мнению, не только не поддерживался, но был всячески гоним боль­шинством либерально настроенных бюрократов и дворянства.

Один француз метко выразился о Февральской революции 1917 года: «Во Франции санкюлоты устроили революцию, чтобы стать сеньорами, а в России сеньоры свергли монархию, чтобы стать санкюлотами…» Революция 17-го года была революцией «господ, против монархии, и лишь потом, в силу исторической логики, эта господская политическая революция развилась в революцию социальную, в революцию простонародья против революционных «господ». Вместе с камергером Родзянко, предводителем дворянства Шидловским, действительным статским советником Гучковым российские сеньоры не только не шли защищать своего Монарха, умирая за него на лестницах Дворца, а, наоборот, спешили нанести последние смертельные удары в спину растерявшейся среди всеобщей измены Монархии.

Но настоящие верные монархисты? Почему же они не вступили в бой? Почему во Франции была Вандея, были Шуаны, была граж­данская война из-за Монархии, а в России ничего подобного не было? В виде готового ответа Бор. Мирский дает весьма простую формулу: французские роялисты были люди идейные, а русские монархисты оказались трусливыми наемниками. Бор. Мирский любит простые формулы: «Les Russes, с’eat un troupeau de moutons» сочувственно повторяет он «шутливую» формулу пресловутого панамиста Фердинанда Лессепса. Формулы Бор. Мирского не только просты до грубости, но и до грубости неверны.

Вандея, Шуаны и подвиги роялистов были потому, что Людовик XVI и его династия ни на единый день не прекращали борьбы с революцией и неустанно призывали всех верных Монархии роялистов к защите и восстановлению королевского престола. Во Франции монархия, с Монархом во главе, вела войну с революцией. Там была война — были и военные подвиги. В России не было подвигов, ибо не было и самой войны. Со стороны окружавших Государя Императора царедворцев и военачальников была измена, было пре­дательство и содействие революции. Находившиеся вдали от Престола верные монархисты о самом факте революции узнали лишь тогда, когда Император и вся Царская Семья были уже заложниками в руках злейших врагов Монархии. Предательски плененный Император не решился начать междоусобную войну, не решился Сам, не приказал того и нам. Он ужаснулся гибельных для России последствий междоусобия во время мировой войны. Безграничная любовь к России повлекла Государя к отказу от борьбы за Монар­хию. Была ли то ошибка, был ли то подвиг — судить о том не Боруху Мирскому. История, а не Борух Мирский, рассудит, правильно ли поступили русские монархисты, послушав законного Монарха и подчинившись во имя единого фронта революционному Временному правительству. В то время над Родиной висела грозная опасность иностранного завоевания, и отвратить эту опасность могла только послушная единой власти, не ослабленная внутренним раздором сильная армия.

Думаю, что русские монархисты поступили так, как повелевал им долг перед Отечеством: ни единым словом, ни единым действием не помешали они Временному правительству вести войну до счастливого для России конца. И если война все же закончилась неслыханным позором и развалом, то это не была вина монархистов, это была вина тех, кто в разгаре мировой войны вовлек русский народ в преступную и безумную революцию.

«Три года революции и ужасы большевизма рождают в наивном мышлении ничем не основанное суждение о том, что порядок и России может установить только Монарх» — так печалится Бор. Мирский и негодует, что столь дикая мысль охватывает умы рос­сийского обывателя. А между тем это непреложный факт: не только российский обыватель, но вся стихия русского народа с каждым днем все более и более склоняется к этому «чисто отвлеченному Формально юридическому (по мнению Бор. Мирского) понятию – «Монархия».

Русскому уму понятие Монархия представляется далеко не столь отвлеченным, как уму Боруха Мирского, и мы, русские монархисты, твердо убеждены, что как только «черносотенная мысль» (выражаемся словами Мирского) «действительно смастерит идеологический букварь социальной крестьянской Монархии», так сразу падут цепи большевизма и на месте всероссийских развалин снова воздвигнется величайшее в мире государство русского народа с Царем во главе.

Вопреки Боруху Мирскому, мы были и остаемся монархистами, ибо теперь, более чем когда-либо, убеждены, что, если в России не будет Монархии, то не будет и самой России.

Источник: http://rus-mon.narod.ru