Общеизвестно, что в США политическая граница между республиканцами и демократами условна – мировые банковские системы стоят и за теми, и за другими, и все же разница есть. Проще говоря: в крупных городах – демократы (они же либералы), в глубинке – республиканцы – сторонники традиционных ценностей. А если совсем уж просто: в числе первых – кто побелей, в числе вторых – кто почернявей…
Сегодня демократы в результате изменений в настроениях избирателей уже не образуют большинства в американском парламенте. Обаме в ходе его второго президентского срока будет крайне тяжело проводить свои социальные законопроекты при голосовании.
Что не нравится среднему республиканцу в поведении мистера Обамы? Не одно только то, что он терпимо относится к гомосексуалистам и прочим «чадам Содома». Он боится, прежде всего, того, что за личным обаянием и думой о благополучии неимущих прячется крокодил, готовый сожрать производительные потенции американского общества и обложить непомерной данью рядовых американцев, стремящихся «работать, а не бездельничать», существуя на пособие.
Если ты живешь на соцпособие (welfare) и твои доходы соответственно не превышают суммы, колеблющейся в пределах шестнадцати-двадцати тысяч долларов в год, то тебе надо заплатить символические несколько долларов за то, за это, какие-то десять-пятнадцать долларов за госквартиру и т.п. – и гуляй, пей себе пиво. Но если ты простой трудяга из глубинки и твои доходы ненамного выше этой черты, на тебя обрушатся налоги, которые вместе с коммунальными платежами и всякого рода взносами отнимут половину того, что у тебя есть. Работать в этой ситуации просто нет никакого смысла. Зачем – если ты станешь беднее, чем если бы жил на welfare? Есть, конечно же, смысл, когда ты зарабатываешь много, но если твой доход – две с половиной тысячи баксов в месяц… А таких немало.
Сегодня в Штатах на соцпособия, по некоторым оценкам, живет около сорока миллионов человек, и при Обаме их количество только росло. Так, где же справедливость? – вопиет белое простонародье…
Так рассуждает консервативный избиратель в «одноэтажной Америке», страшно недовольный «неумеренным поощрением нахлебников». А тут еще эти демократы постоянно пытаются протолкнуть какие-нибудь реформы здравоохранения, принятие которых приводит к еще большему отъему денег у «трудового населения» в пользу «люмпенов». Странно было бы полагать, что демократы при Обаме вполне себе беспристрастно регулировали и банковскую отрасль. Ведь банки и дают им деньги на избирательные кампании…
В общем полный бардак, говоря по-нашему и думая по-американски… Обама – идеалист, он абсолютно неубедителен, пора возвращаться к прежним приоритетам. Караул — система начинает буксовать…
Слово «социализм» по-прежнему табу за океаном, а в том виде, в котором описывает американскую систему соцобеспечения, оно и по сути не вполне оправдывает себя. Межклассовые противоречия растут. Есть в этом деле и национальный момент – и весьма значительный, но американцев приучили к политкорректности, и они привычно скажут, что бездельников полно и среди белых – хотя бы и подумали другое. Такая вот свобода слова, такая вот фигура речи…
Когда мексиканец переселяется в США и за приличные по его меркам деньги собирает яблоки или апельсины, он сам и его семья какое-то время пребывают в полном восторге. Такой жизни на родине они не видали. Но его дети – уже американцы, и они с негодованием замечают, что оказались на нижней ступени социальной лестницы и что у них абсолютный минимум возможностей. Пусть кому-то и удастся пробиться в университет – это исключение. Правило — в том, что дети эмигрантов убеждены, что подвергаются унижению, что страна, в которой они родились, обходится с ними несправедливо. Так растет социальное недовольство, так формируется этническая преступность.
А это, в свою очередь, наталкивается на недовольство простого люда, приехавшего в эту страну намного раньше. Но консерваторы в Америке — это, конечно же, не только рядовые трудяги в средних штатах. Их полно и среди лоббистов ВПК, и среди промышленных магнатов, немало и в чиновничьей среде.
Притом что консервативную часть электората, как и демократов, почти в равной степени опекают либеральные СМИ, многие из консерваторов-республиканцев, как и мы у себя в России, всерьез обеспокоены деструкцией ценностей традиционной культуры. Им не нравится, что вещательные трибуны захвачены еврейством (об этом доказательно — с примерами и статистикой – пишет бывший конгрессмен Дэвид Дюк, davidduke.com) и прилежащим либерализмом, поощряющим вседозволенность и безнравственность. Им не нравится, что подросток может нахамить любому взрослому на улице, послав его на четыре буквы (что было совершенно немыслимым четверть века тому назад). Им не нравится, что всякую попытку ограничения своего господства и культурного диктата либералы называют ограничением прав человека или посягательством на его национальное достоинство.
Мы привыкли винить Америку неоконсерваторов в геополитической, идеологической и культурной экспансии – и в этой критике мы часто правы. Но надо отдать должное: и за океаном есть немало людей, готовых противопоставить молоху сионо-империализма, инстинктам потребительства и хищничества свою общественную позицию. Их мнение формирует себе выразителей в лице Пэта Бьюканена, Рона Пола, кандидатов в президенты разных эпох, публициста Дэвида Дьюка, выступавшего когда-то с генералом Макашовым в диалоге единомышленников на страницах «Завтра» (№ 41, 1999). Эти – лучшие из традиционалистов Америки. Все они протестовали против «нового мирового порядка», против войны в Ираке, засилья «транснаци» в руководстве, финансах и деловой сфере США, против «израилизации» американской внешней политики. Не во всем с ними можно соглашаться – они, к примеру, слабо представляют себе эволюцию социализма в России и очень часто «плывут» по нашей истории, но это лишь повод к диалогу, не получившему развития в свое время.
Есть и другие силы. Гражданское общество за океаном как умеет противостоит злу глобализма. Так публицисты приводят факт создания в США общественной ассоциации «Америка, свободная от телевидения». К акциям «телевоздержания» и другим формам бойкота ТВ там присоединяются десятки тысяч школ и даже руководство штатов. Жаль, что у нас об этом мало кто знает.
В общении со средним американцем консервативных взглядов неожиданно обнаруживаешь для себя едва ли не полное сходство в понимании природы вещей и житейского смысла. Во всяком случае, между нашим отечественным традиционализмом (неважно – тяготеет ли он к ценностям давнего прошлого или недавнего) и их консерватизмом нет такой пропасти, как между нашим традиционализмом и нашим либерализмом.
Следует, безусловно, оговориться, что как минимум половина их психологии коренится в протестантизме, а это опять же идея избранничества, ветхозаветного расизма и детерминированности всего на свете. В нынешнем протестантизме с его идеей превосходства западного культурного типа лицемерия не меньше, если не больше, чем в папстве накануне Реформации. Но даже и с учетом этих обстоятельств, как бы суммируя все разнонаправленные вектора, остается приличный сегмент, в котором обнаруживается единство их и нашего традиционализмов. Америка все еще мировой гегемон, и на шкале цивилизационного лицемерия их капитализм отмечен выше нашего. Вместе с тем нельзя отказать ему в том, что и он черпает из того же источника – из общечеловеческой трудовой этики, из тех же основополагающих представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо.
И все же основной массив их традиционализма все еще формируется теми, кто не способен различать оттенки и пребывает в плену предубеждений. Увы, по странной логике вещей, те, кто нам ближе по мировосприятию, в большей мере склонны считать нас своими врагами… Но почему? Неужели только в силу внутренней логики развития их ВПК, смыкающегося с «республиканством»? А не потому ли еще, что потесненные демократы всегда готовы намеренно осложнить отношения с Россией в подконтрольном им СМИ-формате — и списать это на счет «твердолобости и агрессивности» внутренних традиционалистов?
Так что же нам, сторонникам позитивной морали, мешает сплотиться в «интернационал традиционалистов» — или в «интернационал националистов», сказать поярче? Не та ли третья сила в лице либералов (либертариев), пекущаяся о правах человека, общечеловеческих ценностях, а равно о собственном иммунитете и комфорте — и берущая на себя роль мирового посредника и толкователя смыслов?
Интернет чуть упрощает ситуацию, и опросы показывают, что их молодежь относится к нам лояльнее, чем старики, но в Америке по-прежнему знают о нас то, что им говорят о нас те, кто никогда не постесняется соврать к собственной выгоде. И врут ведь где только возможно – устанешь цитировать.
Россия тратит миллиарды долларов на пропаганду, но польза от этих трат довольно невелика покуда. И никакой г-же Нарочницкой, призванной госмыслью на борьбу с информационным злом, не удастся эффективно влиять на эти процессы — до того момента, пока не будет осознано одно немаловажное обстоятельство…
А именно – что и России самой, и всему остальному миру, конечно же, необходим эффективный «интернационал традиционалистов». Но что при этом нужно отказаться от воинствующей антикоммунистической риторики и брезгливо-трусливых оглядок на прошлое и осознать нечто важное про себя. Хотя бы с нашей стороны для начала… Что не нужно бояться проблем и столкновений, которые будут возникать в процессе поиска… Что нужно пытаться развивать этот диалог, не впадая в идеализм «перестройщиков». Что нужно развивать его – при всей скудости средств и первоначальности задач. И, конечно же, не нужно бояться соприкосновений с умеренными либералами на другом краю силового поля – проявляя бдительность и не переходя к объятиям. Либерализм, безусловно, все еще не готов отринуть ветхозаветные доктрины человеконенавистничества и расового превосходства (из «Второзакония», «Ездры» и т.п., не говоря уже об антихристианстве талмудизма) и все еще пугается живых материй, но он не инопланетянин, и втайне их взыскует.
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.