Россия, Византия и Запад

Игорь Андрушкевич

Даннье интервью председатель «Аргентинского общества эллинской культуры» Игорь Николаевич Андрушкевич несколько лет назад дал петербургскому журналу «Византия», поскольку мысли, изложенные в интервью, актуальны по сей день, предлагаем ознакомиться с ним нашим соратникам и всем посетителям сайта.

Вопрос: Вы стоите на позициях сохранения традиционного развития Христианского мира, одним из основополагающих факторов которого является Восточно-римская империя, известная более — с подачи западноевропейцев, — как Византия, по первоначальному наименованию Константинополя. Насколько реально необходима и продуктивна для России ее самоидентификация с Византией? Ведь, как известно, для Запада типично уничижительное отношение к Византии, и в этом свете развитие России рассматривается им как нечто связанное с восточной деспотией и коррупцией. С другой стороны, в самой России к Византии относятся либо по-националистически, как к элементу космополитизма, либо не усматривая за этим каких-либо положительных аспектов, ведь Византия пала, и что, дескать, ее вспоминать.

Ответ И. Н. Андрушкевича: Ответить просто, кратко и односложно на этот вопрос нелегко, ибо он содержит в себе на самом деле несколько вопросов. Кроме того, отвечать на такие вопросы без оговорок не легко. После этого вступления, отвечаю и уточняю по частям и по порядку.

Действительно, Восточная Римская империя не является единственным «основополагающим фактором традиционного развития Христианского мира». Христианский мир немыслим без Христианской Церкви, каковая зародилась в день Пятидесятницы в Иерусалиме, в тройных рамках еврейского народа, эллинистической культуры и Римского государства. С этого момента существует Христианская Церковь, со всеми ей присущими существенными признаками, хотя тогда, в Иерусалиме, еще полностью и не выявленными, ибо вся последующая история является временем для их выявления. Тогда еще не существовало Восточно-римской империи, и даже в самом городе Риме не было христиан, а посему и не было римского папы. Но Церковь уже была.

Первым основополагающим фактором развития Христианства был период свидетельства христианских мучеников, начавшийся еще в Иерусалиме побиением камнями архидиакона Стефана, и затем продолжавшийся два с половиной века почти во всей Римской Империи. На крови этих мучеников расцвела Христианская Церковь, и даже сумела установить не только основы своей веры (например, в апостольских правилах и в крещальных символах), но и свои основные организационные структуры, покоящиеся в основном на единоначалии епископов в епархиях, и на соборности в Церкви.

Период Восточно-римской (Византийской) империи начинается как раз после прекращения последнего гонения на христиан при Диоклетиане, и после так называемого «Миланского эдикта» от 313 года, давшего свободу христианам в Империи. Первый Вселенский Собор был созван в 325 году в городе Никее, до переноса имперской столицы в новый Рим — Константинополь, или Царьград, в 330 году, то есть до «Византии». Именно этот первый до-византийский Вселенский Собор утвердил первую часть Символа Веры, в которой определяется единосущность Сына Божия с Богом Отцом, а также установил Христианский (Никейский) календарь. Затем, уже в Византийский период, состоялись остальные шесть Вселенских Соборов, а также и была блестяще развита православная богословская традиция.

Таким образом, идентификация в той или иной мере с христианской православной культурой, проявившейся в рамках Византии, отнюдь не исключает подобного же отношения и к другим христианским культурам, как до византийских, так и после византийских времен. Например, Русская Православная Церковь, как и другие Церкви, весьма часто ссылается на правила многочисленных Карфагенских Соборов, каковые происходили до Византии, и, кроме того, были плодом одной из латинско-язычных церквей (а не греко-язычных). Да и в самих Западных Церквях, до их откола от Православия, имеется немало основополагающих элементов традиционного развития Христианского мира. Блаженный Августин и многие святые папы римские являются столпами, поддерживающими и наш свод мировоззрения. Папа римский Климент был сослан в конце 1 века на будущую территорию России, сегодняшний Крым, и тоже является покровителем и важным духовным ориентиром для России. Да и после падения Константинополя в 1453 году, в мире произошло немало основополагающих событий в широком русле процессов традиционного христианского развития.

Таким образом, отнюдь не отказываясь от чрезвычайного значения Восточно-римской империи в истории Христианства, одновременно нужно признавать основополагающими факторами традиционного развития Христианского мира и иные исторические времена и географические места, в том числе и нашу Святую Русь.

Для России самоидентификация с Византией не является абсолютно «реально необходимой и продуктивной», ибо Россия продолжила свое существование и после конца Византийской империи, а ее самоидентификация имеет, по определению Достоевского, общечеловеческий характер. Конечно, существенно важной и не устранимой составной частью общечеловеческой культуры является культура православной Византии, давшая продуктивный толчок для развития арабской культуры, начиная с VIII века, и для развития русской культуры, с X века.

Да и развитие того же Запада немыслимо без основополагающих культурных заимствований из Византии. Например, постоянные взывания Запада к «правовому порядку» и к «правовому государству», продолжающие раздаваться даже тогда, когда такой правовой порядок лицемерно нарушается самими заклинателями, были бы абсолютно невозможны без обладания римским правом, каковое было получено Западом через византийские своды Codex Theodosianus и Codex Justinianus. Запад не имел и не имеет практически иных источников римского права, кроме этих двух византийских сводов. Правда, Византия не была непосредственным источником западной схоластики (схоластической философии).

Фома Аквинат, в своих пространных и скрупулёзных толкованиях Аристотеля, опирается на переводы Аристотеля на латынь с арабского перевода, а не с греческого оригинала (арабский перевод был сделан с сирийского, а сирийский перевод с греческого был в свое время сделан в византийской провинции Сирия, затем завоеванной арабами). Зато современные ссылки Запада на демократию Древних Афин основываются на текстах древних философов, сохраненных в Византии, и лишь затем из Византии попавших на Запад. Также нельзя забывать и византийских истоков для зарождения в Италии так называемого «Возрождения».

Однако, нам не нужно слишком бояться перед Западом той или иной нашей «идентификации с Византией», из-за, как Вы пишете, типично уничижительного отношения к Византии Запада.

Во-первых, Запад начал свое историческое существование отнюдь не с «уничижительного отношения к Византии», а скорее наоборот. Провозглашение папой римским франкского (германского) короля Карла Великого сперва «римским патрицием», а затем, в 800-ом году, «императором римским», было во всех отношениях нелегитимным, что, конечно, понимал и сам Карл. Посему он и заискивал всеми способами перед императорами Восточной Римской империи признания ими его нового титула, полученного не от них, а из рук папы. Он и добился признания своего личного достоинства, ибо восточные римские императоры наконец согласились называть его «братом».

Однако, сама франкская (германская) империя никогда не была признана Константинополем легитимной. По-видимому, это и было одной из подспудных причин раскола в 1054 году и лжекрестового похода против Константинополя в 1204 году: если легитимная Империя сперва будет объявлена «раскольничьей», а затем и сгинет, то единственной Империей останется Германская. Во всяком случае, это предположение высказала известная аргентинская мыслительница Кармен Бальтцер. Такой замысел, никогда не высказанный открыто, заключал в себе зародыш неизбежной трагедии для обеих сторон. Ибо он требовал: 1. Доказать, что одна из частей Христианства не существует. Так как такое доказательство невозможно, возникало искушение уничтожить то, что требовалось доказать несуществующим. 2. Утверждать, теоретически и практически, что одна из двух частей, а именно Запад, не является частью, но целым.

Во-вторых, и сегодня Запад не всегда может проявлять свое «уничижительное» отношение к Византии. Например, недавно на гуманитарных факультетах итальянских университетов был введен обязательный предмет — изучение истории и культуры Византии. Да и вообще в Италии можно наблюдать существенное повышение интереса к Византии, ибо сама Италия была (и частично осталась) во многих отношениях Византийской.

Подсознательное и подспудное преклонение перед Византией проявляется на Западе еще чаще. Например, монументальная общая усыпальница испанских солдат, погибших по обе стороны фронта во время Испанской Гражданской войны, построена в Византийском стиле. А в современной Германии, штандарт её президента является немного стилизованным византийским флагом (с одноглавым чёрным орлом на желто-золотом поле), лишь в тонкой красной рамке (чтобы полностью отразить в штандарте все три цвета современного немецкого флага). Издалека, этот современный немецкий президентский штандарт даже частично напоминает наши русские императорские штандарты (чёрный двухглавый орёл, на желто-золотом поле).

Если Запад рассматривает Россию, как «связанную с восточной деспотией и коррупцией», то это происходит отнюдь не потому, что Россия «самоидентифицируется» с Византией, а потому, что Россия все же никак не хочет и не может «самоидентифицироваться» с Западной Европой, по той простой причине, что Россия никогда не была частью таковой, несмотря на все устремления тевтонских меченосцев, польско-католических лжедмитриев, французских революционеров (ставших бонапартистами), интернациональных марксистов, немецких нацистов, и прочих. Антирусские настроения на Западе муссировались и муссируются определенными заинтересованными меньшинствами, на основании их весьма сложных и многосторонних интересов (религиозных, культурных, идеологических, экономических и так далее), а не на основании того, что «Россия самоиндентифицируется с Византией».

Скорее можно сказать, что некоторые круги Запада нас идентифицирует с Византией, чтобы использовать свой собственный каинов комплекс по отношению к Византии, в качестве лжеидейного прикрытия своей религиозно-культурной, геополитической и экономической вражды против России.

Современный Новый Запад (каковое географическое определение тоже требует своего уточнения) весьма нетерпим по отношению к христианской символике, общей для Византии и России. Однако, христианская символика была также символикой и Старого Запада. Христианская символика, главным образом Крест, присутствует в большинстве флагов стран Старой Европы, как и в символах Византии и России, но сегодня в Новой Европе эти старые флаги оказались в тени нового флага Европейского Союза, с неизвестно откуда и каким образом выплывшими не европейскими языческими пятиконечными звёздами.

В новой конституции Европейского Союэа не была допущена даже самая минимальная ссылка на христианские истоки Западной Европы, несмотря на все протесты папы римского, заявившего, что этой дискриминацией были подрезаны собственные исторические корни Европы. Как это хорошо уточнил голландский философ Иохан Хейзинга, в своей речи перед западно-европейскими историками в 1927 году, Западная Европа уже давно (а не только начиная с Французской революции) занимается ампутацией своих собственный корней. Больше того, она требует и от нас, чтобы мы тоже ампутировали наши исторические корни.

Так что, в конечном итоге, получается, что нам не от Византии надо отказываться, а от Креста, чтобы избежать «уничижительного» к нам отношения современного Запада. Однако, можно сомневаться, будет ли этого достаточно. От самой Византии этого требовать уже невозможно, что, однако, не мешает некоторым грекам, состоящим в определенных конспиративных клубах, носить в петлице популярные в Греции значки золотого цвета с византийским двухглавым орлом, но без короны с Крестом. Если особенно не присматриваться, то такая мистификация даже и не очень заметна, хотя и полна глубокого смысла (для понимающих).

Что касается отношения к Византии в самой России, «по-националистически, как к элементу космополитизма», то такое «националистическое» отношение трудно конкретно определить и измерить, да и вообще оно не в русском духе. Россия тоже была империей в течение двух веков, не менее многонациональной, чем до этого Византия. Космополитизм проповедовала поначалу советская власть под видом «интернационализма», сперва «пролетарского», затем «коминтернского», и под конец «социалистического».

Если Византию не надо больше вспоминать по той причине, что она пала, то в таком случае не надо вспоминать и Древнюю Грецию, из каковой сегодня выводят демократию, и Древний Рим, откуда сегодня выводят само понятие республики и многие другие современные политическое термины.

Вопрос: Недавно Вас наградили медалью «В память 300-летия Санкт-Петербурга». Примите наши поздравления. В связи с этим — вопрос. В Ваших работах городу отводится значительное место, каким видится Вам его настоящее положение и какой его роль в будущем?

Ответ: У России, за её 11-вековую историю, было пять столиц (Новгород, Киев, Владимир, Москва, Петербург). Все они дороги каждому русскому человеку. Когда Санкт-Петербург стал столицей Всероссийской Империи, Москва продолжала быть Первопрестольной, в которой продолжали короноваться русские цари и императоры, а Киев был и всегда будет Матерью городов Русских. Столицей СССР и РФ стала Москва, но от этого наша любовь ко всем остальным столицам России не должна страдать. Про Санкт-Петербург говорили, что он является «окном в Европу». Конечно, Санкт-Петербург занял свое неупразднимое место в истории России, в том числе и в духовной области. В Санкт-Петербурге находится рака с мощами Святого Александра Невского, являющегося одним из покровителей этого города.

Роль Санкт-Петербурга в будущем будет связана с эллинистическим характером русской культуры в санкт-петербургский период. Современный мир может благополучно развиваться геополитически и культурно только в случае создания глобально и регионально многосторонних симфонических (а не унисонных) структур, впервые возникших в древнем эллинистическом мире, после Александра Македонского. Но это уже другая тема. (Я на эту тему прочел доклад по-испански, в апреле сего года, на Международной выставке книги в Буэнос Айресе, по инициативе местного Посольства Греции).

Вопрос: Сопрягая тему Петербурга и Византии, приходишь к заключению, что Петр Первый основывал город с несомненной мыслью о втором Константинополе, подражая в этом равноапостольному Константину Великому (кстати, сейчас появляются сторонники того, что таковым является Кронштадт, что в Первую Мировую войну были предложения переименовать его в Царьград). Что Вы можете по этому вопросу сказать?

Ответ: В моих прошлогодних статьях на эту тему я довольно подробно писал об этом. Особенно я указывал на поразительное совпадение в самих датах основания обеих столиц, каковые были основаны на праздник Пресвятой и Живоначальной Троицы, причем Петербург был основан ровно через 250 лет после падения Константинополя. Основание Санкт-Петербурга было совершено на мощах Святого Андрея Первозванного, первого епископа Византии, будущего Константинополя.

Однако нельзя не подчеркнуть также и некоторых существенных различий между этими двумя основаниями столиц. Как я уже писал, перенесение столицы Римской Империи с берегов Тибра на берега Босфора не было связано с перестройкой римской конституции и ее общественного строя. Никакой перестройки или ломки тогда не было, а была естественная историческая эволюция, каковой Константин Великий дал размах истинного преображения. У нас же в России перенос столицы из Москвы в Петербург обозначал крутую перестройку государственных конституционных и общественных структур. Например, я писал об упразднении Боярской Думы, о замене патриаршества Синодом и о несозыве Земского Собора. Константин Великий подобных реформ не производил, и вообще старался не слишком опережать и не слишком отставать от органической эволюции в самом обществе. Как я уже писал, даже титул языческого верховного жреца был отброшен христианскими императорами лишь в 391 году.

Лично мне кажется, несмотря на все мои симпатии к Санкт-Петербургу, что русским Царьградом, сиречь Царским градом, все же является Москва. Московское царство создавало Санкт-Петербургскую империю, а не наоборот. Конституционным пьедесталом Всероссийской Империи было Царство Московское и Всея Руси.

Москва есть Третий Рим, ибо в Москве было восстановлено в 1547 году Православное Царство. Это вскоре было признано и Патриархом Константинопольским. Патриарх Иоасаф II Константинопольский, в соборной грамоте 1562 года, разрешает царю Ивану Грозному «быти и зватися царем законно и благочестиво; царем и государем православных христиан всей вселенной от востока до запада и до океана: да будешь ты между царями как равноапостольный и славный Константин».

Конечно, это не мешает Санкт-Петербургу стать Вторым Константинополем и Вторым Господином Новгородом Великим.

Буэнос-Айрес, 2004 г.

Источник: www.graal.org.ua