Русский вопрос в СССР и в РФ: если кто-то еще не понял "почему"...» : Алтайский отдел Союза Русского Народа

Русский вопрос в СССР и в РФ: если кто-то еще не понял «почему»…»

М.В. Назаров.

В газете «Коммерсантъ», основанной в эпоху «перестройки» либералами и не замеченной в любви к русскому народу, появилась примечательная статья Александра Сабова «Неудобная нация. Гарвардский профессор ‒ о русском вопросе» (24.8.2019). Ее содержание автор характеризует следующей вступительной фразой:

«Книга профессора Гарвардского университета Терри Мартина «Империя положительной деятельности. Нации и национализм в СССР, 1923–1939» перевернула представления о «сталинской империи», образ которой десятилетиями формировали легионы западных историков и политологов, а с конца 1980-х ‒ и вспомогательные когорты отечественных коллег. Уже в силу этого не заметить сей труд на Западе не могли ‒ профессиональные историки его часто цитируют. Не заметили его, однако, в России. Хорошо бы понять почему».

Почему ‒ никакой не секрет. Но сначала приведем несколько «открытий» из этой статьи.

«Неудобная нация»

«Советский Союз в качестве многонационального образования лучше всего определить как империю положительной деятельности (Affirmative Action Empire)», ‒ провозглашает он. И поясняет, что заимствовал этот термин из реалий американской политики, ‒ им пользуются, чтобы обозначить политику предоставления льгот различным, в том числе и этническим, группам.

Так вот, с точки зрения профессора, СССР стал первой в истории страной, где были разработаны программы положительной деятельности в интересах национальных меньшинств. Речь не о равенстве шансов, а именно об Affirmative Action ‒ в концепцию закладывали преференции, «положительное (позитивное) действие». Терри Мартин называет это исторической премьерой и подчеркивает: ни одна страна до сих пор не сравнялась с советскими начинаниями по масштабности…

Новая национальная политика [была сформулирована] на XII съезде партии в апреле 1923-го. Ее суть Терри Мартин, основываясь на документах, формулирует так: «максимально поддерживать те формы национального устройства, которые не входят в противоречие с существованием унитарного централизованного государства». В рамках этой концепции новые власти заявили о готовности поддержать следующие «формы» существования наций: национальные территории, языки, элиты и культуры. Автор монографии определяет эту политику термином, который прежде в исторических дискуссиях не звучал: «территориализация этничности».

…Вплоть до 1925 года между советскими республиками продолжалась, отмечает профессор из Гарварда, «жестокая борьба за территории», в которой проигравшей стороной неизменно оказывалась… РСФСР (Россия).

Изучив историю перемещения внутренних советских границ, исследователь заключает: «На всей территории СССР границы проводились в пользу территорий национальных меньшинств и за счет русских регионов РСФСР. Из этого правила не было ни одного исключения». Продолжалась такая уступчивость до 1929-го, когда Сталин признал: постоянная перекройка внутренних границ способствовала не затуханию, а обострению этнических конфликтов.

Дальнейший анализ приводит профессора Мартина к парадоксальному выводу. Вскрывая просчеты большевистского проекта, который начался с прекрасных идеалов «положительной деятельности», он пишет: «Русские в Советском Союзе всегда были «неудобной» нацией ‒ слишком большой, чтобы ее проигнорировать, но в то же время и слишком опасной, чтобы предоставить ей такой же институциональный статус, какой был у других крупных национальностей страны». Именно поэтому отцы-основатели СССР «настояли на том, чтобы русские не имели ни собственной полноправной национальной республики, ни всех прочих национальных привилегий, которые были даны остальным народам СССР» (среди них ‒ наличие собственной компартии)…

А в итоге (и это профессор определяет как главный парадокс), возложив на плечи «великодержавного» русского народа историческую вину за угнетение национальных окраин, большевистская партия именно таким образом сумела сохранить структуру прежней империи. Это была стратегия удержания власти в центре и на местах: любой ценой предотвратить центробежный национализм нерусских народов. Вот почему на XII съезде партия объявила первоочередной программой развитие национальных языков и создание национальных элит. Чтобы советская власть казалась своей, коренной, а не «пришлой», «московской» и (не дай бог!) «русской», этой политике было присвоено общее название «коренизация». В национальных республиках неологизм был перелицован по имени титульных наций ‒ «украинизация», «белорусизация», «узбекизация», «ойротизация» (ойроты ‒ старинное название алтайцев.‒ «О») и т.д…

«На протяжении всего сталинского периода центральное место в эволюции советской национальной политики принадлежало Украине»,‒ утверждает профессор. Понятно почему. Согласно переписи населения 1926 года, украинцы были самой большой титульной нацией в стране ‒ 21,3 процента от общей численности ее жителей (русские таковой не считались, так как РСФСР не была национальной республикой). Украинцы же составляли почти половину нерусского населения СССР, а в РСФСР превышали любое другое национальное меньшинство минимум вдвое. Отсюда и все преференции, которые советская национальная политика отводила УССР. К тому же кроме внутреннего имелся еще и «внешний мотив»: после того как миллионы украинцев вследствие Рижского договора 1921 года оказались в границах Польши, советская национальная политика еще добрых десять лет вдохновлялась идеей особого отношения к Украине, пример которой должен был стать притягательным и для родственных диаспор за рубежом…

[При этом профессор забывает упомянуть, что именно большевики и создали тогда «украинскую национальность», превратив географическое название южно-русской части русского народа в его исторической колыбели Малороссии ‒ в национальное, ранее никогда не существовавшее и противоречащее всем данным исторической науки, демографии, филологии и генетики.]

С апреля 1923-го по декабрь 1932-го центральные и местные партийные и советские органы издали сотни постановлений и тысячи циркуляров, развивающих и продвигающих эту директиву. Речь шла о формировании на территориях новой партийной и административной номенклатуры (с опорой на национальный акцент в кадровом отборе), а также о немедленном расширении сферы использования языков народов СССР…

На Украине, например, была поставлена цель добиться стопроцентной украинизации всего управленческого аппарата за год, но сроки реализации задуманного приходилось многократно переносить, желаемого так и не достигнув. Во-вторых, форсированная коренизация породила сопротивление влиятельных групп (профессор перечисляет их в такой последовательности: городские рабочие, партаппарат, промышленные специалисты, сотрудники филиалов общесоюзных предприятий и учреждений), которых тревожила вовсе не утопия, а реальная перспектива ‒ уволить пришлось бы до 40 процентов служащих республики. Да и память о недавних лихих годах была еще очень жива, недаром первый секретарь ЦК КП(б)У Эммануил Квиринг публично выражал озабоченность по поводу того, что «коммунистическая украинизация может перерасти в украинизацию «петлюровскую»».

Чтобы выправить опасный крен, Политбюро направило на Украину Лазаря Кагановича, присвоив ему титул генерального секретаря (!) ЦК КП(б)У. В рамках «коррекции курса» партия удовлетворилась украинским номенклатурным большинством в 50–60 процентов, и на этой недопетой ноте 1 января 1926 года было объявлено об успешном завершении коренизации в республике. Ее итогом, среди прочего, стала «реукраинизация русифицированных масс», хотя и неполная (историк, цитируя документы, пишет о 80 процентах населения, записанных в украинцы). Что означало превращение русских на Украине в национальное меньшинство (следом за Украиной и по ее примеру статус национального меньшинства своим русским согражданам ‒ «обездоленным русским», как формулирует Терри Мартин, ‒ присвоила и Белоруссия).

Это спровоцировало появление и укрепление в партийных и советских управленческих структурах Украины национал-коммунистического уклона, который, по словам гарвардского профессора, прогрессировал такими темпами и стал настолько масштабным, что, наконец, вызвал у Сталина «растущую обеспокоенность».

О каком «масштабе» речь? О всесоюзном, никак не меньше. И этому в монографии гарвардского профессора посвящено немало занятных страниц, которые читаются почти как детектив. Судите сами.

Большевистские вожди, пишет Терри Мартин, «не признавали ни ассимиляцию, ни экстерриториальное существование национальности». С этими мерками они и начали строить Советское государство: каждой национальности ‒ свою территорию. Повезло, правда, не всем: создав относительно без труда 40 крупных национальных территорий, Советская власть уперлась в проблему национальных меньшинств, которых в одной России, как песка в море. И если для советских евреев, например, удалось-таки создать Биробиджанскую автономную область, то с цыганами или, скажем, ассирийцами ‒ не заладилось.

Тут большевики явили миру радикальный подход: распространить советскую национально-территориальную систему до самых мелких территорий ‒ национальных районов, сельсоветов, колхозов. На передовой Украине, скажем, с республикой Цыганией не вышло, зато был создан один цыганский сельсовет и аж 23 цыганских колхоза. Алгоритм заработал: Российскую Федерацию исполосовали десятки тысяч национальных (пусть и условных) границ, а за образец была взята именно украинская система территориальных национальных советов ‒ ее в мае 1925-го III Всесоюзный съезд Советов провозгласил обязательной для всего СССР.

С учетом того что в середине 1920-х в РСФСР проживало 7 873 331 украинцев, «украинский Пьемонт» распространил свое влияние не за пределы СССР, как задумывалось, а на регионы СССР ‒ туда, где еще до революции сосредоточились значительные массы украинских крестьян-переселенцев (Нижняя Волга, Казахстан, Южная Сибирь, Дальний Восток). Эффект получился внушительный: по подсчетам Терри Мартина, в РСФСР появилось не менее 4 тысяч украинских национальных советов (тогда как русское меньшинство на Украине так и не добилось права образовать хоть один городской национальный совет), которые в полном согласии с идеей «территориализации этничности» занялись украинизацией занимаемых территорий. Не случайно, отмечает профессор, «самым существенным предметом экспорта Украины в Россию стали учителя» (этот тезис историк подтверждает статистикой: в 1929/30 учебном году украинских школ на Дальнем Востоке не было вовсе, но уже через два года там было 1076 начальных и 219 средних украинских школ; в 1932-м в РСФСР прибыли по своей инициативе свыше 5 тысяч украинских учителей).

В середине 1920-х украинизация вышла за пределы Украины, охватив Кубань, Ставрополье и даже Дальний Восток. Совслужащих обязывали сдавать экзамены еще и по «украиноведению», а «педагоги» обменивались опытом в таких вот бюллетенях.

Свою политику по национальному вопросу большевики начали с прекрасной утопии, на которую, постепенно трезвея, потратили 15 лет. Проект «интернационала наций», в котором от одной к другой «по-братски» передавались территории, население и ресурсы, оказался экспериментом уникальным ‒ ничего подобного нигде в мире больше не было.

А вот в годы застоя уже другие советские начальники все же решились на переиздание старой утопии: третья конституция СССР, принятая при Брежневе в 1970-е, ввела в правовое поле «новую историческую общность советских людей». Но если первоначальный проект исходил из наивных представлений о путях в «светлое будущее» многонациональной страны, то его старческая копия выглядела карикатурой: она просто выдавала желаемое за действительное.

Те национальные проблемы, которые преодолевались на уровне «империи положительной деятельности», искрили на уровне национальных республик. Очень точно про это сказал Андрей Сахаров, комментируя первые межэтнические конфликты на постсоветском пространстве: мол, ошибка думать, будто СССР распался на Украину, Грузию, Молдавию и т.п.; он распался на много маленьких Советских Союзов. Сыграла печальную роль и проблема с «неудобной» для большевиков нацией ‒ с русскими. Начав строить советскую империю на том, что русские «всем должны», они заложили мину на будущее. Даже пересмотрев в 1930-х этот подход, мину не обезвредили: как только Союз распался, оказалось, что «старший брат» всем задолжал.

Терри Мартин в своей монографии опровергает эти притязания, приводя различные свидетельства и факты. И как тут не вспомнить недавно открывшиеся в архивах новые: в 1923-м, одновременно с разработкой своей национальной концепции, советское правительство учредило и дотационный фонд для развития союзных республик. Фонд этот рассекретили лишь в 1991-м после доклада премьера Ивана Силаева президенту Борису Ельцину. Когда расходы из него пересчитали по валютному курсу 1990 года (1 доллар США стоил 63 копейки), выяснилось, что ежегодно союзным республикам направлялось 76,5 млрд долларов. Формировался этот секретный фонд исключительно за счет РСФСР: из каждых трех заработанных рублей Российская Федерация лишь два оставляла себе. И почти семь десятилетий каждый гражданин республики отдавал своим братьям по Союзу ежегодно 209 рублей ‒ больше своей среднемесячной зарплаты…

Существование дотационного фонда многое объясняет. Ну, например, становится понятно, как, в частности, Грузия могла по уровню потребления обойти российский показатель в 3,5 раза. Для остальных братских республик отрыв был меньше, но они «рекордсмена» успешно догоняли все советские годы, включая и период горбачевской перестройки».

Таким образом, большевикам удалось лишь физически восстановить единство большинства земель исторической России, срастив ее богатырское тело «мертвой водой», но не одушевив его «живой водой» Православия. Сращение имперского тела стало возможным с одной стороны оккупационным террором, с другой – за счет жертвенной донорской роли русского народа. Приведем из книги «Вождю Третьего Рима» (гл. Х: Границы Третьего Рима) данные по республикам (верхняя цифра – производство, нижняя – потребление ВВП на душу населения в год в тысячах долларов)[1]:

Республика	1985	1987	1989	1990
РСФСР	14,8 12,5	15,8 13,3	17,5 12,8	17,5 11,8
Белоруссия	15,1 10,4	16,1 10,5	16,9 12,0	15,6 12,0
Украина	12,1 13,3	12,7 13,2	13,1 14,7	12,4 13,3
Казахстан	10,2 8,9	10,9 10,4	10,8 14,8	10,1 17,7
Узбекистан	7,5 12,0	7,2 13,9	6,7 18,0	6,6 17,4
Литва	13,0 23,9	14,6 22,2	15,6 26,1	13,0 23,3
Азербайджан	11,0 7,4	10,8 12,7	9,9 14,0	8,3 16,7
Грузия	12,8 31,5	12,8 30,3	11,9 35,5	10,6 41,9
Туркмения	8,6 13,7	8,8 18,8	9,2 20,0	8,6 16,2
Латвия	17,0 22,6	17,3 19,0	17,7 21,7	16,5 26,9
Эстония	15,4 26,0	17,6 27,8	16,9 28,2	15,8 35,8
Киргизия	8,3 8,8	7,8 10,2	8,0 10,1	7,2 11,4
Молдавия	10,5 12,8	11,2 13,5	11,6 15,8	10,0 13,4
Армения	12,7 32,1	12,4 30,1	10,9 30,0	9,5 29,5
Таджикистан	6,5 10,7	6,2 9,5	6,3 13,7	5,5 15,6

Как видим, «донорами» были РСФСР и Белоруссия, часть дохода которых изымалась для дотаций другим республикам, более всего – Грузии (31,3 тыс. долларов на душу в год), Армении (20), Эстонии (20), Узбекистану (10,8), Латвии (10,4), Литве (10,3). Даже в конце советского периода, при региональном хозрасчете, дотации национальным республикам составляли около 50 млрд. долларов в год[2]. Это подтверждает «Книга мiровых фактов ЦРУ»[3] на основе данных покупательной способности, публикуемых Программой международных сравнений ООН.
[1] Советская Россия. 1992. №№ 98, 99, 100.
[2] Независимая газета. 2002. 21 окт.
[3] www.cia.gov/cia/publications/factbook/geos/rs.html#Econ.

Ленин: «Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть»

Разумеется, для образованного человека с русским национальным самосознанием американский профессор ничего нового не открывает. Скорее он даже отчасти приглаживает действительность, обнажая только верхушку советского антирусского айсберга. Дело было не только в привлечении большевиками национальных окраин. Ведь в дореволюционной Российской Империи нацменьшинствам тоже предоставлялись привилегии: не нести воинскую повинность, не платить определенные виды налогов, пользоваться своими природными ресурсами, у Польши и Финляндии был особый статус автономии во внутренней политике со своими органами правосудия и бюджетами. Направлялись большие средства на развитие отсталых народов, которым строили города, дороги, школы, промышленность, каналы, орошали поля. Но в отличие от СССР в России это общее развитие было обусловлено здоровьем и мощью русского народа, на котором держалась Империя, и уж никак не было связано с его эксплуатацией, дискриминацией и тем более с репрессиями против него.

К тому же Терри Мартин не до конца объясняет, почему коммунисты поставили русский народ в терроризируемое положение жертвы в сравнении со всеми остальными и особенно с евреями, и совершенно не затрагивает их роли в этом. А причина была еще и в обычной сатанинской злобе христоненавистников, потому что русский народ по своей православной культуре был непригоден для еврейского богоборческо-марксистского проекта и оказал ему наибольшее сопротивление из всех народов, порабощенных коммунизмом.

Такую ненависть изначально проявлял Ленин: «Может великорусский марксист принять лозунг национальной, великорусской, культуры? Нет… Наше дело ‒ бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной национальной культурой великороссов» (Ленин В. ПСС. 5-е изд. 1961. Т. 24. С. 120-133). И Сталин внес в это дело большой вклад: «Решительная борьба с пережитками великорусского шовинизма является первой очередной задачей нашей партии».

Мы всегда считали (и вся русская национальная эмиграция, и на родине в советское время т.н. «Русская партия» ‒ восстановительное движение русской культурной элиты), что коммунистический СССР ‒ не Россия, а оккупационная структура, созданная интернационалистами-большевиками на месте России для религиозно-сатанинской, идеологической, культурной, демографической, экономической и прочей карательной борьбы с державообразующим православным русским народом. Оккупированная Россия была даже лишена своего исторического имени.

Напомню отрывок из книги «Вождю третьего Рима» (гл. III- 3. Так начинался коммунизм).

На Украине, где русский язык был таким же родным и понятным (литературным и государственным), как и малороссийский (местно-бытовой, возникший из смеси с польским), Ленин в 1919 году предписывает: «Немедленно же должны быть приняты меры, чтобы… все служащие умели объясняться на украинском языке»[74]. В 1920 году он телеграфирует Сталину в Харьков: «Необходимо завести переводчиков во всех штабах и военных учреждениях, обязав безусловно всех принимать заявления и бумаги на украинском языке»[75]. Эта украинизация малороссов вопреки их воле потребовала огромных усилий и затрат на перевод всей документации на украинский язык (с созданием массы слов, которых в украинском не было), ввели обязательное изучение этого языка в школе, перевели на него средства информации. Несогласных обвиняли в «великорусском шовинизме», что влекло за собой карательные меры.

Особенно активно эта политика проводилась во всех республиках в связи с созданием СССР, когда Ленин заявил: «Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть»[76] и 31 декабря 1922 года распорядился:

«Надо ввести строжайшие правила относительно употребления национального языка в инонациональных республиках, входящих в наш союз, и проверить эти правила особенно тщательно. Нет сомнения, что под предлогом единства железнодорожной службы, под предлогом единства фискального и т.п. у нас, при современном нашем аппарате, будет проникать масса злоупотреблений истинно русского свойства. Для борьбы с этими злоупотреблениями необходима особая изобретательность, не говоря уже об особой искренности тех, которые за такую работу возьмутся. Тут потребуется детальный кодекс, который могут составить сколько-нибудь успешно только националы, живущие в данной республике»[77] (курсив наш).

При переписи населения 1926 года было предписано уточнять у называющих себя русскими, не являются ли они украинцами или белорусами. С 1925 года главой Украины был назначен Каганович, который распорядился об обязательном изучении всеми служащими украинского языка и ведении на нем документации; это было одобрено Сталиным. Украинизация и белорусизация поощрялись им, пока были нужны для борьбы с «великорусским самодержавным наследием», но когда на этой почве в местном руководстве стали развиваться сепаратистские тенденции, они были тем же Сталиным примерно с 1929 года подавлены.

Главными же проводниками этой антирусской политики, наиболее «изобретательными и искренними» (как того хотел Ленин), стали даже не местные «националы», а местечковые евреи, вырвавшиеся из черты оседлости на государственный простор и мстившие «русскому черносотенству». В частности, «украинскими шовинистами-самостийниками являются евреи, имеющие там огромное значение»[78], – отмечал В.И. Вернадский.

Обширные перечни евреев в структурах власти приводит А.И. Солженицын на основании еврейских источников, на которые можно положиться[79]. Однако дело было даже не в количестве евреев, а в том, сколь важные рычаги оказались в их руках с возможностью распоряжаться жизнью и смертью всего народа. Троцкий – нарком иностранных дел, нарком по военным делам и создатель Красной армии, глава Комиссии по конфискации церковных ценностей, председатель Реввоенсовета республики, имевший чистые бланки с подписью Ленина, заранее одобрявшего все возможные решения Троцкого[80]. Свердлов был главою ВЦИК: «Та работа, которую он делал один в области организации, выбора людей, назначения их на ответственные посты… будет теперь под силу нам лишь в том случае, если на каждую из крупных отраслей, которыми единолично ведал тов. Свердлов, вы выдвинете целые группы людей…»[81], – писал Ленин. Далее безспорными лидерами шли Радомысльский-Зиновьев (глава Петроградского Совета и Исполкома Коминтерна, в период болезни Ленина возглавлял правительство), Розенфельд-Каменев (глава Московского Совета, председатель Совета труда и обороны, еще при Ленине председательствовал на заседаниях Политбюро).

Несомненна и общая картина, обрисованная еврейскими публицистами в сборнике «Россия и евреи». Под свежими впечатлениями революции они горько констатировали:

«В этой смуте евреи принимают деятельнейшее участие в качестве большевиков, в качестве меньшевиков, в качестве автономистов, во всех качествах, а все еврейство в целом, поскольку оно революции не делает, на нее уповает и настолько себя с ней отождествляет, что еврея – противника революции всегда готово объявить врагом народа»[82] (И.М. Бикерман).

Поэтому после революции евреи «заняли различные государственные высоты – пропорционально не их значению в России, а их участию в социалистических организациях. Но далее, заняв эти места… они уже чисто бытовым образом потащили за собой своих родных, знакомых, друзей детства, подруг молодости». Этот фактор «чрезвычайно умножил число евреев в советском аппарате. Но этого мало, – большевистский строй, опрокинувший социальную пирамиду, давший господство социально – низам, морально – отбросам, культурно – невежественным, неизбежно и в еврействе вытянул на поверхность соответствующие же элементы, открыв свободный путь наглости, проворству, всяческому отщепенству… и ясно, что и среди евреев легко отыскались таковые для разрушения учреждений и ценностей, родства с которыми у них к тому же и вообще не было, или было лишь слабое»[83] (Г.А. Ландау).

«Теперь еврей – во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе красной армии, совершеннейшего механизма самоистребления. Он видит, что проспект Св. Владимiра [точнее Владимiрский – М.Н.] носит теперь славное имя Нахимсона, исторический Литейный проспект переименован в проспект Володарского, а Павловск в Слуцк. Русский человек видит теперь еврея и судьей и палачом…»[84](И.М. Бикерман).

На службу к большевикам пошло немало евреев из эсеров, меньшевиков и даже из Бунда. Для привлечения сионистов (которых к моменту Октябрьского переворота насчитывалось в России столько же, сколько и большевиков: 300 тысяч[85]), был создан Еврейский Комиссариат. Его глава С. Диманштейн передавал такую благодарность Ленина евреям: они «сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен. Еврейские элементы, хотя далеко и не все, саботировали этот саботаж и этим выручили революцию в трудный момент»[86].

Ленин отмечал, что «евреи составляли особенно высокий процент (по сравнению с общей численностью еврейского населения) вождей революционного движения. И теперь евреи имеют, кстати сказать, ту заслугу, что они дают относительно высокий процент представителей интернационалистского течения по сравнению с другими народами»[87]. (Ленин и сам имел еврейское происхождение по линии матери Бланк, о чем сестра Ленина Анна писала в 1932 году Сталину: «У нас ведь не может быть никакой причины скрывать этот факт, а он является лишним подтверждением данных об исключительных способностях семитского племени… Ильич высоко ставил всегда евреев»[88]. Не только его ближайшие соратники, но даже начальник его охраны и шофер были евреями.)

Почти все эти евреи прибыли в столицы и крупные города из прежней черты оседлости и заселили дома и квартиры изгнанных или убитых прежних владельцев. В 1920-е годы планировалось также создание Еврейской республики в Крыму на землях подлежащего выселению местного населения при финансировании этого проекта еврейскими организациями из США. С этой целью [банкир] Феликс Варбург создал сельскохозяйственную корпорацию «Джойнт» и в 1927 году посетил 40 еврейских поселений в СССР[89]. Но даже на плодороднейших землях юга евреи заниматься земледелием в который уже раз не пожелали[90].

Солженицын приводит много фактов и свидетельств из еврейских источников, что соответственно своим обычным занятиям и интересам, более всего евреи после революции заполнили продовольственные службы (тогда очень важные для выживания), торгово-экономические, средства информации, кино, науку, дипломатические (включая зарубежные представительства).

Антиеврейские настроения усиливались и тем, что с объявлением нэпа евреи составили большинство «новой буржуазии»: «В торговом бизнесе Москвы им принадлежало 75,4 % всех аптек, 54,6 % парфюмерных магазинов, 48,6 % магазинов тканей, 39,4 % галантерейных магазинов. Из 2469 крупных столичных нэпманов 810 были евреями. В западных районах страны доля евреев-предпринимателей в частной торговле была еще более значительной: на Украине – 66 %, в Белоруссии – 90 %… Негативную общественную реакцию провоцировал и сравнительно высокий уровень представительства евреев в высших учебных заведениях. В РСФСР на начало 1927 года доля студентов-евреев в педагогических вузах составляла 11,3 %, в технических – 14,7 %, художественных – 21,3 %»[91].

Но особенно много евреев оказалось в числе политкомиссаров и чекистов. Так, из четырех заместителей главы ГПУ Дзержинского трое были евреи: Ягода, Герсон, Луцкий; да и сам Дзержинский на поляка явно не похож [«Его мать была польская дворянка, а отец – крещеный в католичество еврей, жена – София Мушкат, варшавянка из богатой еврейской семьи, единственный сын от нее» (Семанов С.Н. Русско-еврейские разборки. М., 2001. С. 11).]. В Киевском ЧК евреи составляли 75 %, включая всю верхушку. Даже в современном еврейском исследовании читаем, что тогда доля нерусских «на ответственных должностях в [карательном] аппарате достигала 70 %»[92]. Многие плохо говорили на русском языке, а рядовые палачи порою не понимали его. Причем их жестокость по отношению к русским, вероятно, в немалой мере объясняется предписаниями кодекса «Шулхан арух» по отношению к христианам.

Мстительное презрение к русским отразилось тогда даже в литературе, например, в рассказах И. Бабеля, который в дневнике записал: «Славяне – навоз истории?»[93]. Поэт Э. Багрицкий, эстетизируя натурализм казней, вложил в уста Дзержинскому такие слова: «Их нежные кости сосала грязь, / Над ними захлопывались рвы. / И подпись на приговоре вилась / Струей из простреленной головы»[94]…

Чекистские методы уничтожения и пыток были столь изобретательными, что следственные комиссии Белых армий, отвоевывавшие у красных города, поражались изуродованным трупам: у них часто были выколоты глаза, отрезаны носы, уши и конечности, раздавлены половые органы и вырваны кишки; тела не хоронили и не выдавали родственникам, а выбрасывали на свалки, в море, в реки и карьеры. Помещения для расстрелов были покрыты коркой от запекшейся крови и разлетевшихся мозгов – и их не убирали не только по нечистоплотности, но, возможно, и из садистского желания унизить жертву в последние моменты ее жизни: человек должен был с ужасом сознавать, что сейчас и его мозги добавятся в эту зловонную кашу.

Судя по этим картинам, для работы в ВЧК нормальный человек был непригоден, тем более русский. Карательная машина Дзержинского производила некий естественный отбор сотрудников, принимая патологически кровожадных и даже психически ненормальных изуверов, находивших удовольствие в работе палача. Очевидцы рассказывали, как после расстрелов убийцы «причащались» кровью своих жертв – в одной из чрезвычаек это было ритуалом посвящения новичков. Подобная патология была особенно очевидна в чекистах-женщинах, чей садизм противоречил представлениям о мягкой женской природе: Землячка-Залкинд зверствовала в Крыму, Брауде в Москве, «товарищ Роза» в Киеве, Е. Бош в Пензе, Р. Мейзель-Пластинина в Архангельске, Дора Явлинская и Ремовер в Одессе, последняя отличалась садистской половой извращенностью…

Итог: «Советская власть отождествляется с еврейской властью, и лютая ненависть к большевикам обращается в такую же ненависть к евреям. Вряд ли в России остался еще такой слой населения, в который не проникла бы эта не знающая границ ненависть к нам», – констатировали упомянутые еврейские публицисты в обращении «К евреям всех стран!». Один из них даже признал, что «клич «бей жидов, спасай Россию» получает освящение»[95]…

Это стало причиной первых настоящих стихийных (а не спровоцированных) еврейских погромов на Украине в годы гражданской войны. И многие крестьянские восстания носили антиеврейский характер («За Советы без жидов и большевиков!»), поскольку продотрядами и антицерковными комиссиями часто руководили евреи. Таково было в начале 1921 года Ишимское восстание (где губпродкомиссар Инденбаум особо зверствовал во время Рождественского поста, а подчиненный ему начальник отряда Лаурис, прибывая в каждое село, требовал на ночь 31 женщину – для себя и всех членов своего отряда); и Тамбовское восстание (где продразверстку проводили губпродкомиссар Гольдин, секретари губкома Райвид и Пинсон, заведующий отделом пропаганды Эйдман, председатель губисполкома Шлихтер и т.д.). И у Кронштадтского восстания был антиеврейский характер, и в Москве тогда же были забастовки рабочих с лозунгами «Долой коммунистов и евреев!»[96]…

Поэтому «борьба с антисемитизмом» сразу же стала важной частью карательной политики большевиков. Уже в апреле 1918 года был опубликован циркуляр с предписанием пресечь «черносотенную антисемитскую агитацию духовенства, приняв самые решительные меры борьбы с контрреволюционной деятельностью и агитацией». А в июле – подписанный Лениным всесоюзный декрет Совнаркома о преследовании антисемитизма: «контрреволюционеры во многих городах, особенно в прифронтовой полосе, ведут погромную агитацию… Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона»[97], что означало расстрел. (И в принятом в 1922 году Уголовном Кодексе статья 83 предписывала за «разжигание национальной вражды» кару до расстрела.)

«Антисемитский» декрет начал применяться вкупе с принятым тут же (5 сентября 1918 года) декретом о «красном терроре» – в ответ на покушение еврейкой Каплан на Ленина и убийство евреем Канегиссером председателя Петроградского ЧК М. Урицкого. (Странно, что теракты произошли в один и тот же день и что Каплан тут же уничтожили без следствия, как и Канегиссера, но его ортодоксально-иудейскую семью выпустили из тюрьмы за границу[98]. Учитывая вышеописанные разногласия в большевицкой верхушке, тут не исключена многоцелевая провокация.)

В числе известных деятелей первыми жертвами этих двух объединенных декретов стали протоиерей Иоанн Восторгов (обвинен в совершении службы святому младенцу Гавриилу Белостокскому, от жидов умученному), епископ Селенгинский Ефрем (Кузнецов), ксендз-«антисемит» Лютостанский с братом, Н.А. Маклаков (бывший министр внутренних дел, предлагал Царю в декабре 1916 года разогнать Думу), А.Н. Хвостов (лидер фракции правых в IV Думе, бывший министр внутренних дел), И.Г. Щегловитов (министр юстиции до 1915 года, покровитель «Союза русского народа», один из организаторов следствия по «делу Бейлиса», председатель Государственного Совета) и сенатор С.П. Белецкий (бывший глава Департамента полиции).

Отождествляя антисемитизм с контрреволюцией, большевики и сами отождествляли свою власть с еврейской. Так, в секретной резолюции Бюро ЦК ВЛКСМ «По вопросу о борьбе с антисемитизмом» от 2 ноября 1926 года отмечалось «усиление антисемитизма», которое используется «антикоммунистическими организациями и элементами в борьбе против соввластей»[99]. Ю. Ларин (Лурье), член президиума ВСНХ и Госплана, один из авторов проекта передачи Крыма евреям и «один из инициаторов кампании против антисемитизма (1926–1931)»[100], посвятил этому целую книгу – «Евреи и антисемитизм в СССР». Он определил «антисемитизм как средство замаскированной мобилизации против советской власти… Поэтому противодействие антисемитской агитации есть обязательное условие для увеличения обороноспособности нашей страны» (выделено в оригинале), – констатирует Ларин и настаивает на применении ленинского декрета 1918 года: «Ставить «активных антисемитов вне закона», т.е. расстреливать»[101]… В конце 1920-х годов только в Москве примерно каждые десять дней проходил суд за антисемитизм[102]; судить могли за одно только произнесенное слово «жид».

Еврейское влияние в СССР достигло апогея к середине 1930-х годов. Помимо их ведущей роли в партийно-правительственных и карательных органах, следует отметить, что в Московской организации Союза писателей в 1934 году было 35,3 % евреев[103] (примерно столько же и в других творческих союзах); на тысячу евреев было 268 со средним образованием и 57 с высшим, тогда как у русских соответственно 81 и 6 человек[104]. Евреи с полным правом могли считать, что это «их страна», в которой они стали привилегированным слоем, основавшим свое господство на уничтожении и эксплуатации русских. Как раз на эти годы приходятся два новых спаренных акта геноцида русского народа: коллективизация (с искусственным голодом) под руководством наркома земледелия Яковлева-Эпштейна и «безбожная пятилетка» под руководством Ярославского-Губельмана, уничтожившие не менее 10 миллионов наиболее трудолюбивых православных крестьян.

К этому времени можно с гораздо большим основанием отнести фразу Ленина, произнесенную им в конце гражданской войны: «Россия завоевана большевиками»[105]. То есть оккупирована, ибо подлинно гражданской войны (идущей внутри одного народа) в России не было: была истребительная война богоборческой интернациональной партии, поддерживаемой мiровой закулисой и возглавляемой евреями, против сопротивлявшегося им русского народа.

[74] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 335.
[75] Там же. Т. 51. С. 141-142.
[76] Там же. Т. 45. С. 214.
[77] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45, с. 361.
[78] Новый мир. М., 1989. № 12. С. 220.
[79] Солженицын А.И. Двести лет вместе. М., 2002. Ч. II. См. также: Кац А.С. Евреи. Христианство. Россия. СПб., 1997; Наш современник. 1990. № 11. С. 149-156.
[80] См.: Троцкий Л. Портреты революционеров. М., 1991. С. 353, 176.
[81] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 79.
[82] Бикерман И.М. Россия и русское еврейство // Россия и евреи. Берлин, 1923. С. 74.
[83] Ландау Г.А. Революционные идеи в еврейской общественности // Россия и евреи. С. 109-111.
[84] Бикерман И.М. Указ. соч. С. 22.
[85] Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим, Т. 7. С. 378.
[86] Ленин Н. О еврейском вопросе в России. М., 1924. С. 17. Цитата из вступления С. Диманштейна.
[87] Ленин В.И. Полн собр. соч. Т. 30. С. 324.
[88] РГАСПИ. Ф.13. Оп. 1. Д. 471. Л. 1-4. – Цит. по: Арутюнов А. Указ. соч. Т. II. C. 214. О еврейских корнях Ленина см.: Штейн М. Ульяновы и Ленины. Тайны родословной и псевдонима. СПб., 1997.
[89] Attali Jacques. Les Juifs, le mondе et l’argent. Paris, 2002. P. 473.
[90] Солженицын А.И. Указ соч. Ч. II. С. 241-246.
[91] Ларин Ю. Евреи и антисемитизм в СССР. М.–Л., 1929. С. 97-99, 111, 121. – Цит. по: Костырченко Г.В. Указ.соч. С. 101.
[92] Кричевский Л.Ю. Евреи в аппарате ВЧК – ОГПУ в 20-е годы // Евреи и русская революция. М.–Иерусалим, 1999. С. 344.
[93] Бабель И. Сочинения. В 2-х т. М., 1990. Т. 1. С. 393.
[94] Багрицкий Э. Стихотворения и поэмы. СПб., 2000. С. 115.
[95] Россия и евреи. С. 6, 78.
[96] Солженицын А.И. Указ.соч. Ч. II. С. 88, 133, 135.
[97] Известия. 1918. 28 апреля и 27 июля.
[98] Солженицын А.И. Указ. соч. Ч. II. С. 113.
[99] ГАРФ. Ф. 374. Оп. 27. Д. 1096. Л. 40-73.
[100] Российская еврейская энциклопедия. М., 1995. Т. II. С. 124.
[101] Ларин Ю. Евреи и антисемитизм в СССР. М.–Л., 1929. С. 238, 25, 259.
[102] Солженицын А. Указ. соч. Ч. II. С. 232.
[103] Митрохин Н.А. Русская партия. Движение русских националистов в СССР 1953-1985 годы. М., 2003. С. 147.
[104] Всесоюзная перепись населения 1939 г. Основные итоги. М., 1992. С. 86.
[105] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 128.

А сегодня в РФ кому еще непонятно?

На тему дискриминации русских советской властью в русской эмиграции было опубликовано множество исследований (например: И. Курганов. «Нация в СССР и национальный вопрос», «Посев», 1961), которые, однако упорно игнорировались западными советологами, развивавшими тему «порабощения и русификации» народов в СССР традиционно тоталитарным и варварским «русским коммунизмом» (не советским интернациональным, а «русским»). Непреходящий памятник этой советологии ‒ «Закон о порабощенных нациях», принятый в США в день памяти убиенной Царской Семьи 17.07.1959 единогласным решением обеих палат Конгресса и действующийся по сей день.

Почему западная советология муссировала этот тезис ‒ понятно: ставка на разжигание национальных сепаратизмов была главным оружием США в Холодной войне против СССР. На основании этого закона и был расчленен Советский Союз и вместе с ним территория исторического Российского государства по искусственным антирусским большевицким границам (разумеется, с решающим вкладом в это преступление советской «национальной политики» и последних членов Политбюро, ставших президентами «независимых» осколков Российской Империи.).

А вот почему правители нынешней РФ до сих пор не возмущаются этим ежегодно отмечаемым в США законом (а он еще предполагает дальнейшее освобождение от русской оккупации «Идель-Урала» и «Казакии») и почему, как удивляется автор цитированной статьи в «Коммерсанте», в РФ не заметили «прорывной» для Запада книги Терри Мартина ‒ это для человека с русским национальным самосознанием также не удивительно. Усилившаяся при президенте Путине «ресоветизация» (пропагандное «отмывание» большевицкого антирусского режима) включает в себя и всё тот же денационализирующий аспект с прежней дискриминацией русских. У русского народа в РФ по-прежнему нет национальных административных структур, нам запрещено указывать свою национальность в паспорте (в отличие от татар), русский народ не упоминается в конституции РФ и значительно ущемлен в правах с титульными народами республик, многие из которые щедро дотируются из федерального бюджета и демонстрируют рекордную рождаемость на фоне вымирания и упадка русских областей.

Дело в том, что как большевики видели в русском народе угрозу своей власти, так и нынешние верховные «менеджеры» компрадорского олигархата видят в русских потенциальную угрозу своей Великой криминальной революции. Духовный склад и традиции русского народа не совместимы с нынешним криминально-олигархическим строем, и он никогда не будет признан нами достойным имени России. Да и привилегированный слой в РФ ныне тот же, что и в 1920-1930-е годы, и он столь же неподсуден ‒ усиливается и «борьба с экстремизмом-антисемитизмом». Потому и сохраняют нынешние правители как советское расчленение русского народа, так и культивирование новой денационализированной общности (термин «советский человек» всего лишь изменен на «российский»). И вдобавок размывают наш народ искусственно приглашаемой лавиной мигрантов как дешевой рабсилы, которая к тому же, в отличие от коренного населения, не качает социальных прав, не требует от власти особой заботы о своем образовании, здравоохранении, благополучии и выживании и на которую в своей дальнейшей дискриминации русских власть всегда может опереться.

М.В. Назаров
24.8.2019