Геннадий Шиманов — Апология русских Собраний

Геннадий Шиманов — Апология русских Собраний

Иногда говорят, что нужна технология создания русской общины. Но община не техническое сооружение. Ее нельзя создать. Ее можно вырастить, как выращивают растение из семени. Хотя и это сравнение хромает. Потому что в данном случае семенем является духовное семя – мысль русских людей о своей общине. Только по мере развития этой мысли в их собственных головах они будут стягиваться в нечто об­щее, сознающее свое единство.

Разница между техническим сооружением и духовным единством членов национальной общины в том, что в первом случае кто-то делает что-то из пассивного материала, а во втором случае самостоятельно мыслящие и свободные су­щества сами выстраивают себя в некое подобие семьи, по­вторяющее ее в более крупном мас­штабе. Но повторяющее ее не струк­турно, а в нравственном отношении. Национальная община это, в нрав­ственном отношении, большая се­мья, состоящая из малых семей, род­ственных друг другу как духовно, так и по своей плоти.

Так будет, думается, по существу. Но как образное выра­жение слова о строительстве общины и технологии этого дела, на мой взгляд, допустимы. Надо только не забывать, что это образное выражение.

И еще одно предварительное замечание. Разговор о нации, национальной общине и русских собраниях невозможен без такого ключевого понятия, как «национальная идеология». Вокруг этого понятия и будет строиться настоящая статья. Ее можно было бы начать с раскрытия содержания этого по­нятия во всей его полноте, но это большая тема, которую едва ли можно раскрыть до конца.

Кроме того, эта тема, если бы я уделил ей много места в начале статьи, заслонила бы собою для невнимательного чи­тателя связь этой статьи с предыдущей моей статьею о важ­ности национальной общины для жизни нации. Понимание же связи этих двух тем (или даже, точнее, трех – семьи, наци­ональной общины и способов ее выращивания) необходимо для правильного понимания каждой из них. Потому что лишь в общей связке каждая из этих тем может быть понята пра­вильно.

Поэтому в начале статьи я дам лишь краткое представле­ние о национальной идеологии, а ближе к концу статьи раз­верну его более полно.

Итак, вот это краткое определение: национальная идеоло­гия есть сумма идей и норм жизни, организующих членов нации в единое целое. Национальная идеология это идейный и поведенческий каркас нации. Если разрушается этот кар­кас – нация распадается на элементы, утрачивающие со вре­менем остатки былых своих черт. Человек в этом случае раз­рушается нравственно и в умственном отношении, хотя мо­жет оставаться при этом вежливым и законопослушным че­ловеком. И даже большим специалистом в какой-либо част­ной области знания.

Современные русские не способны создавать свои нацио­нальные общины. А почему? На то есть три причины.

Во-первых, национальная община невозможна без наци­ональной идеологии, а у современных русских ее нет и со­здать ее, оставаясь в разрозненном состоянии, они не спо­собны.

Во-вторых, современные русские невежественны в рели­гиозном, национальном и семейном отношении. И, кроме того, не имеют навыков самостоятельного мышления по этой части. А это значит, что если даже какой-нибудь мудрец со­здаст для них самую прекрасную русскую национальную

идеологию, то они будут не способны ее понять, а использо­вать для своей самоорганизации — тем более. Подари медве­дю автомобиль — он на нем не поедет.

И, в-третьих. Современные русские обокрадены не только интеллектуально, но и по части своего воспитания. Они эмо­циональны сверх меры, они не умеют держать свои чувства под контролем своего разума. Быстро сходятся и быстро раз­бегаются в разные сторон. Недисциплинированны, безответ­ственны, матершинники и т.д. Можно исписать целую стра­ницу, перечисляя их пороки. С такими качествами они не только не способны создавать свои общины — они развалят самую лучшую общину, если она, обезумев, примет их в себя в таком их состоянии.

Мне могут сказать, что я русофоб, потому что безбожно преувеличиваю наши пороки, прекрасные же качества рус­ского народа не вижу в упор. Мне могут сказать, что рус­ские, по крайней мере, ничуть не хуже других народов — как в нравственном отношении, так и в интеллектуальном.

Но что это значит – не хуже? Если другие народы тоже идут ко дну, то много ли радости в том, что мы ничуть не хуже? Нам надо быть лучше других народов, а для этого не рав­няться на них и не щуриться близоруко на свои пороки. Их надо видеть зорко, чтобы искоренять. Иначе пороки повис­нут на наших прекрасных качествах и нейтрализуют их. Или даже сделают их посмешищем, как это, впрочем, уже проис­ходит сегодня.

Итак, русские в современном их состоянии не способны на создание своей национальной общины. Но это не значит, что они не способны на это в принципе. Они могут ее со­здать, если захотят ее создать и начнут учиться этому делу.

Школой же их самообучения и самовоспитания должны стать регулярные русские собрания, на которых участники их будут ликвидировать свою неграмотность по части орга­низующих нацию идей, а в дальнейшем будут обсуждать как общие контуры своей будущей русской национальной идео­логии, так и составные ее части. В ходе таких обсуждений они будут учиться думать о высоких предметах, и в результа­те содержание русской национальной идеологии будет вы­ясняться для них постепенно со все большей полнотою и чет­костью. Кроме того, такие собрания будут дисциплиниро­вать русских, воспитывать в нравственном отношении и при­учать поначалу к простейшим навыкам взаимопомощи, а затем и ко все более сложным.

Русские собрания по мере их совершенствования и разра­стания станут превращаться в дальнейшем в маленькие и

слабенькие русские общинки, а затем во все более сильные и крупные общины. Они будут связаны друг с другом и будут помогать друг другу.

Русские собрания это своего рода эмбрионы русских об­щин. Но с превращением их в общины они не должны исче­зать. В этом их отличие от зародышей. Они должны сохра­няться как абсолютно необходимый для здоровья нации ин­ститут ее жизни. Русские собрания — это условие постоян­ного совершенствования русских умов и, следовательно, рус­ских порядков, без чего нация обрекается поначалу на зас­той, а затем и на деградацию. Без постоянного повышения уровня своего национального сознания народ не может справляться с постоянно возникающими новыми проблема­ми в своей жизни и заболевает по причине их игнорирования или ложного их решения.

Отсутствие в прошлом русских собраний стало главной причиной деградации русского национального сознания и, как следствие, атомизации русского народа. А если атомизации, то и его бессилия.

Вот главная мысль этой статьи.

А теперь, сказав главное, буду пояснять его другими сооб­ражениями. При этом мне придется, ради большей понятно­сти, повторять в чем-то сказанное ранее.

Попытки собрать современных русских вместе для выра­ботки общерусской идеологии приводят к плачевному резуль­тату: такого раздрая, похоже, не бывает нигде, кроме таких собраний.

Если же к этому идейному раздору добавить еще и амбиции некоторых руководителей русских организаций, заботящих­ся не столько об общем деле, сколько о своем лидерстве; если учесть обокраденность современных русских по части воспи­тания и, следовательно, их малую способность к парламентс­ким выражениям; если, далее, учесть заинтересованность вра­гов русского народа в сохранении и усилении внутрирусских противоречий, то картина плачевного состояния русских умов на сегодняшний день будет, возможно, полной.

Руководители наших национально-патриотических орга­низаций и нашей печати, скорее всего, знают или догадыва­ются о том, что у них ничего не получится, если они не орга­низуют публичную дискуссию о русской национальной иде­ологии. Не получится ничего, кроме конфуза. А потому и не решаются на такую дискуссию.

Но как быть тогда с той простой истиной, что без общины русский народ обречен на окончательное разрушение, а условием возрождения русской общины как раз и является воз­рождение в новой силе русской национальной идеологии?

Скорее всего руководители наших национально-патрио­тических организаций и нашей печати эту простую истину еще не усвоили. Иначе они не отказались бы так легко от попыток преодолеть неизбежный начальный раздор по этой части и найти, пусть и с трудом, способ выработки русской национальной идеологии. Хотя бы начать это дело.

Позволительно спросить: ну, и что с того, что поначалу бу­дет конфуз? Отрицательный результат это тоже результат. Он заставит искать причины неудачи. Если первый блин ока­жется комом, то второй может оказаться чем-то лучшим пер­вого блина. А третий, возможно, даже хорошим.

Начнись дискуссия на столь важную тему – и ее участни­ки догадаются, в конце концов, о том, что лебедь, щука и рак не способны сдвинуть воз с места. Они блокируют усилия друг друга. А русские православные, русские атеисты и рус­ские неоязычники, не говоря уж о других идейных антагони­стах, собранные вместе для выработки общей идеологии, это те же самые герои крыловской басни.

Идеи могут прорастать только в сочувственной им среде. Чтобы выработка русской идеологии началась, русские дол­жны разделиться на собрания единомышленников или, по крайней мере, близких по мировоззренческим и социально-политическим взглядам. Потому что только в среде сомысленников их представления о русском национальном един­стве получат возможность раскрываться во все большей пол­ноте. Как раскрываются свойства растения, заключенные в его семени. А в результате будут возникать разные версии русской национальной идеологии.

Мне могут сказать: нам нужна общая русская идеология, а не десятки разных русских идеологий. Если мы последуем тво­ему совету, то у нас возникнут идейные и организационные за­родыши разных русских народов. Зародыши, которые вырас­тут со временем в разные русские народы. Причем, скорее все­го, не просто разные, а враждебные друг другу русские народы.

Я думаю, что такая опасность не исключена. Но то, что проис­ходит сегодня, хуже этой предполагаемой опасности неизмери­мо. Население в атомизированном его состоянии попросту не­жизнеспособно. Оно уже вырождается и выродится окончатель­но, если не изменит свой нынешний образ мысли и образ жизни.

А выйти из этого нежизнеспособного состояния сразу в состояние жизнеспособное невозможно. Как невозможно для него и выработать сразу полноценную русскую идеологию.

Нынешнее состояние русского населения таково, что со­брать его в народ, т.е. объединить идейно и организационно, нельзя ни легко, ни быстро, ни одноэтапным способом. Эта цель может быть достигнута только с большим трудом, не так скоро и не прямолинейным движением к ней, а движением сложным, двухступенчатым или даже трехступенчатым. По­тому что состояние и положение русского народа будут ме­няться по мере его продвижения к этой цели.

Сегодня можно лишь начать этот выход из нежизнеспо­собного состояния посредством образования мельчайших групп сомысленников, осознавших необходимость не толь­ко создания зрелой русской национальной идеологии, но и развития своих собственных умов для все более правильной ориентации в этом мире. Потому что одно без другого невоз­можно. Ни создание зрелой русской национальной идеоло­гии невозможно без развития русских умов, ни развитие рус­ских умов невозможно без их участия в выработке зрелой русской национальной идеологии.

Иллюзия того, что современные русские умы достаточно развиты, поддерживается верой в превосходство былой со­ветской системы образования над иностранными система­ми образования. Поэтому успевшие получить советское об­разование имеют высокое мнение о состоянии своих умов. Но они не догадываются о том, что советская система обра­зования, дававшая своим воспитанникам обильные знания о природе и технике, лишала их самой главной науки, без которой все остальные знания бессильны. Она лишала и ли­шила их науки о смысле человеческой жизни и правильном ее устроении, без которого невозможно правильное устрое­ние общества. Советская система образования лишила их знаний и способности мыслить о Боге, о человеке, семье и своем народе. Или, точнее, дала о них ложные представле­ния, почему и сделала своих воспитанников беспомощными в организации личной и общественной жизни.

Нынешнее жалкое состояние русского народа — это зако­номерный результат советской системы образования.

Хотя справедливости ради надо сказать, что и дореволю­ционная российская наука, основанная на ложных европей­ских началах, тоже разоружала русский народ и подготови­ла его катастрофу 1917 года.

Вот почему сегодня так важно осознать свою нищету по части истинного образования и начать образовывать себя в указанном выше направлении.

Что даст русским людям такого рода коллективное само­образование и коллективное обсуждение важных тем?

Уже сама сосредоточенность ума на том или ином предме­те позволяет видеть его более зорко, чем без такого сосредо­точения. А регулярное возвращение к такой сосредоточенно­сти на важных для национальной жизни предметах, которое будет происходить на русских собраниях, позволит пости­гать их все отчетливее. Тем более, что здесь личное их осмыс­ление будет сочетаться с коллективным их осмыслением. При таком сочетании личная мысль будет работать продуктивнее на порядок. А потому и уровень коллективной мысли будет расти постоянно.

Все увеличивающаяся зоркость членов совместно мысля­щего коллектива позволит им обнаруживать погрешности в своих прежних представлениях о тех или иных предметах. И, следовательно, отбраковывать эти погрешности. Т.е. умень­шать недоразумения, разделяющие ныне русских людей. И чем дальше, тем больше.

Если невежество русских людей по части созидающих нацию идей развело их в разные стороны (или, во всяком случае, способствовало этому в громадной степени), то уст­ранение этого невежества будет их сближать.

И еще большее сближение русских людей будет происхо­дить в том случае, если они поймут, что источником разделя­ющих их недоразумений является не только их невежество по части фундаментальных идей, но и политические их стра­сти. Невежество, соединенное с политическими страстями, это почти непобедимая сила. И эта сила работала вчера и работает сегодня на разделение русских.

Страстных невежд можно водить за нос в любую сторону, уверив их в том, что ведут их в правильном направлении. Как это было у нас и в революциях начала ХХ века, и в револю­цию его конца.

Забегая несколько вперед, скажу, что объем недоразуме­ний, разделяющих ныне русский народ, будет таять (если русские собрания станут нормой русской жизни) не только в силу отмеченных выше обстоятельств, но и в силу некоторых других, речь о которых пойдет чуть ниже.

Теперь же, в связи с темой политических страстей, несколь­ко соображений о русских партиях.

Осуждая политические страсти, я не осуждаю ни в коей мере политический разум. Политические страсти затмевают политический разум. И от этих страстей, как и от своего не­вежества, невозможно освободиться одним махом. От них можно освобождаться лишь постепенно, по мере совершен­ствования своего разума и связанных с ним норм жизни.

Политическая страсть это стремление утвердить свою власть и навязать свое понимание вещей силой. Политические стра­сти порождают гонения на инакомыслящих, революции и гражданские войны, как горячие, так и холодные. Полити­ческие страсти разделяют народ на противоборствующие час­ти и, кроме того, разделяют народы враждою друг к другу.

А политический разум — это стремление раскрыть сози­дающие нацию идеи во всей их полноте и сделать их понят­ными, в идеале, каждому члену нации. Кроме того, полити­ческий разум — это стремление выстроить человечество не как скопище враждующих друг с другом народов, а как союз народов, противостоящий их разрушителям. А в идеале даже как семью народов.

Политические страсти неизбежны при разделении русских националистов на разные партии, программы которых отра­жают разные умонастроения их руководителей. Эти конку­рирующие программы отличаются от возможных версий рус­ской национальной идеологии тем, что имеют исключитель­но политический характер. В них отсутствуют такие ключе­вые для жизни нации темы, как тема семьи, тема националь­ной общины, тема воспитания юного поколения и другие важные для самоорганизации нации темы. Если же в партий­ных программах эти темы как-то все-таки затрагиваются, то лишь в самых общих чертах, не позволяющих понять ни при­чины расстройства нашей национальной жизни в этих обла­стях, ни способы созидания в современных условиях той же семьи, той же общины, той же системы воспитания, и т.д. А это, повторю, ключевые темы, без раскрытия которых рус­ские люди остаются и останутся слепыми и не способными ни на что, кроме протестных акций и отрицательных эмоций по отношению к своим противникам.

Но русские партии игнорируют эти фундаментальные темы не случайно. Они игнорируют их потому, что ставят своей целью не самоорганизацию русского народа, а завоевание политической власти в стране. (Хотя это вещи взаимосвя­занные.) И подчиняют этой цели свою идеологию, исключая из нее, как им кажется, все лишнее, что могло бы помешать их успеху.

При такой направленности их сознания выработка наци­ональной идеологии оказывается делом не только отвлекаю­щим от главной партийной цели, но и, хуже того, отвлекаю­щей на дело, как им представляется, безнадежное, взявшись за которое, партия в нем завязнет.

Да и зачем ей какая-то другая идеология, кроме ее соб­ственной? Партия уверена в том, что имеет основы будущей

русской национальной идеологии в виде своей собственной программы. Придем к власти, думают ее руководители, тог­да и развернем свою программу в русскую национальную идеологию.

Вот почему партия ведет себя подобно коммерческому пред­приятию, заинтересованному в рекламе своего товара, а не в обнаружении всех его качеств.

Конечно, было бы несправедливо видеть в существующих русских партиях одни их пороки. Русские партии это цент­ры собирания русских людей и первичной их организации. Это источники правдивой информации о происходящем в стране и мире. Это пропагандисты национально-патриоти­ческих идей. Это организаторы публичных протестов против антирусской политики правителей России.

Но видеть одни лишь достоинства русских партий, не за­мечая их пороков, так же опасно, как опасно для полковод­ца, решающего вопрос о битве, не учитывать всех обстоя­тельств, способных повлиять на ее исход.

Стоит вдуматься в отмеченное выше обстоятельство. На­циональные партии не понимают важности национальной иде­ологии для организации своего народа. Не понимают, в частно­сти, ключевой роли семьи и национальной общины в его жизни. Не делают ничего для национального самообразования русских, хотя их уровень по этой части предельно низок. А невежды в национальном вопросе обречены на постоянные поражения. Неужели это простое обстоятельство непостижимо для умов руководителей русских политических и общественных органи­заций? для руководителей русской печати?

С такими национальными партиями народ обречен на окон­чательную разруху. Их достоинствами, о которых сказано выше, лишь маскируется фактическое топтание «русского национального движения» на одном месте. Это топтание про­должается с начала «перестройки» и будет продолжаться, воз­можно, до полного исчезновения русского населения.

Если бы враги русского народа задумали в свое время по­влиять скрытными методами на характер возникавших тог­да русских партий, то, скорее всего, они задумали бы их при­мерно в том виде, в каком они существуют сегодня.

Но, спрашивается, зачем нам враги? Мы и без их помощи себя похороним. Организуем себя так, что им будет нечего делать в нашем «движении».

Порок современных русских партий в непонимании ими важности самоорганизации русского населения снизу. Не по­литической его самоорганизации, а чисто национальной — личной, семейной и общинной. Лишь опираясь на постоянно растущую силу разумно организованных русских, рус­ские политические партии могут иметь шанс на успех. А для того, чтобы опираться на такую силу, надо помогать ее воз­никновению и умножению.

В атомизированном псевдообществе победа национальных партий исключена. Здесь они могут только мечтать о росте национальных чувств у населения. Но национальные чув­ства сами по себе мало что значат. Без руководства нацио­нальным разумом они беспомощны. Они возбуждаются на какое-то время, а затем, не имея организующих начал, зату­хают.

Лишь в ходе перестройки атомизированного псевдообще­ства в общество истинное, т.е. национально организованное, национальные чувства становятся могучей созидающей си­лой. Но такой спасительной перестройки современные рус­ские партии не предусматривают.

Надежда на чисто политическое спасение русского наро­да посредством то ли завоевания власти в стране русскими партиями, то ли изменения политики существующих влас­тей в сторону их союза с русскими партиями, иллюзорна. Без резкого подъема в исторически кратчайший срок рус­ской способности на самоорганизацию все положительные политические реформы и революции, если даже они произой­дут, окажутся беспочвенными и потому закончатся очеред­ным крахом.

Возможность же резкого подъема способности русских на свою национальную самоорганизацию у нас есть. Либераль­ные идеалы у нас практически изжиты. За них цепляются лишь откровенные враги народов и самые неразвитые в ум­ственном отношении. Тоталитаризм мало кого привлекает. А правильное созидание самих себя, своей семьи и своей на­циональной общины с перспективой правильного созида­ния всей нации в целом (и, как следствие, правильного пост­роения государства) — это, как говорится, наболело. Это за­ложено в самой природе человека.

Здесь надо учесть еще то обстоятельство, что в отличие от прежних времен (когда не было столь развитых средств сооб­щения, а потому и изменения в образе мысли и образе жизни происходили медленно) в наше время такие изменения могут стать быстрыми. Если они будут отвечать чаяниям большин­ства народа и если правильные ориентиры и правильные нор­мы жизни будут высвечены поначалу, как говорится, в пер­вом приближении, а затем все более четко и полно.

Значит ли это, что русские партии, если они поймут спра­ведливость сказанного выше, должны будут отказаться от своих программ? Отказываться от своих убеждений, пока их ложность не осознана, нехорошо. А вот начать развертывать свои программы в свои версии русской национальной идео­логии полезно сразу в нескольких отношениях.

Во-первых, партия показывала бы тем самым, что она не собирается продавать русскому населению кота в мешке. Как это делали в свое время либералы и большевики. Отвечая на самые важные вопросы, связанные с созиданием нации, партия раскрывала бы тем самым свое подлинное лицо. А это было бы полезно для русских людей – знать, с кем име­ешь дело. Кроме того, это позволило бы русским людям иметь в виде разных версий национальной идеологии ценный ма­териал для его обдумывания и, следовательно, для развития собственного мышления.

Во-вторых. Можно предположить, что далеко не все рус­ские партии окажутся способными на создание своих вер­сий национальной идеологии. И эта их неспособность тоже избавит русских людей от вредных иллюзий.

В-третьих. Развертывая свою программу в свою версию национальной идеологии, партия будет обнаруживать для себя самой не только достоинства своей программы, но и воз­можные ее пороки. Пока партийная идеология находится в свернутом виде, увидеть их намного труднее, чем когда она в развернутом виде. А если пороки будут обнаружены, то будут и отбракованы. А потому и объем недоразумений, разделяю­щих ныне русских людей, будет сокращен. И будет сокра­щаться все больше по мере совершенствования разных вер­сий национальной идеологии. А сближение этих версий бу­дет одновременно сближением русских людей в идейном и нравственном отношении.

В-четвертых. Вырабатывая свои версии русской националь­ной идеологии, русские партии будут вырабатывать тем самым идейную основу для формирования своих типов русских об­щин. А насколько та или иная идейная основа окажется притя­гательной для людей и способной объединять их в общины – покажет сама жизнь. Сама практика жизни выявит, какие об­щины окажутся более жизнеспособными, какие менее и поче­му. И эта проверка самой жизнью будет тоже учить русских людей и, следовательно, сближать их, чем дальше, тем больше.

В ходе очищения от разного рода ошибок русские люди, может быть, и не достигнут полного идейного единства. Но они могут достичь политического единства или, по крайней мере, приблизиться к нему. Т.е. приблизиться к общему по­ниманию общерусских интересов и умению защищать их сообща.

Став более зоркими по сравнению с нынешними русски­ми, они, надо полагать, научатся заключать свои идейные несогласия в разумные рамки, в которых эти несогласия ут­ратят свою разрушительную для нации силу. Они научатся не только мирным отношениям между собою при сохране­нии самых существенных идейных разногласий, но и взаи­мопомощи в простых человеческих отношениях.

В этом случае идейный спор между ними станет чисто идей­ным и поднимется, в силу этого обстоятельства, на высоту. Под­нимется потому, что не будет отягощен ни личной, ни партий­ной враждою. Ни, тем более, мусором недоразумений, неизбеж­ных при нынешнем неразвитом состоянии русских умов.

В самом начале этой статьи сказано, что национальная идеология — это сумма идей и норм жизни, организующих членов нации в единое целое. Национальная идеология — это идейный и поведенческий каркас нации. Когда разру­шается этот каркас, то нация распадается на ее элементы, утрачивающие со временем остатки былых своих черт. Чело­век деградирует в нравственном и умственном отношении, хотя может быть высокоинтеллектуальным специалистом в какой-либо узкой области. Из этого правила могут быть ред­кие исключения, но погоду в обществе делают правила, а не исключения из правил.

К сказанному можно добавить, что нация есть такое це­лое, представители которого сочувствуют и помогают друг другу. Эти взаимосочувствие и взаимопомощь были бы не­возможны без взаимопонимания членов нации.

Если люди не понимают друг друга, то они как-то невольно поворачиваются друг к другу спиною и расходятся в разные стороны. А взаимопонимание, наоборот, стягивает их тоже как-то невольно. Вот какое большое значение оно имеет.

А взаимопонимание зависит, как уже сказано, от того, со­храняет ли народ свою национальную идеологию и прилагает ли он усилия для усвоения ее истин всеми его представителями.

Итак, национальная идеология дает краткие или развер­нутые ответы на самые важные вопросы, возникающие у чле­нов нации. О происхождении бытия и его смысле, о природе и обществе, об их прошлом, настоящем и будущем. О том, как строили в прошлом семью, национальную общину и на­цию и как их надо строить сегодня. Какими должны быть правильное государство и правильный социальный строй. Какими должны быть правильная экономика, правильная педагогика и правильное искусство. И на другие важные вопросы.

Ядром этой системы знаний является национальная рели­гия. «Национальная» не в том смысле, что каждый народ из­водит ее из себя, а в том, что он сознательно выбирает ее сре­ди других религий и делает ее своей религией. Ибо подлинная религия исходит не от народа, а от Бога. И потому имеет, в первую очередь, общечеловеческий характер. Т.е. универсаль­ный. И лишь во вторую очередь приобретает характер наци­ональный — как по факту признания ее своей религией тем или иным народом, так и по характеру ее усвоения им.

Но, разумеется, национальная идеология не сводится к этому ядру. Она охватывает такие области, каких нет в рели­гиозном вероучении. Например, в нем нет истории данного народа и осмысления проблем, связанных с этой историей. В религиозном вероучении нет осмысления качеств данного народа (т.е. отличий его от других народов) и проблем, свя­занных с их изменениями в истории. В нем нет ответов на многие вопросы, возникающие в жизни нации.

В религиозном вероучении есть принципиальные установ­ки, направленные на самоорганизацию абстрактного чело­века, но нет установок насчет самоорганизации конкретно­го человека как члена конкретного общества. И нет устано­вок насчет самоорганизации того или иного конкретного об­щества. А как можно организовывать себя и общество, иг­норируя конкретные условия их жизни? Только ущербно.

Национальная идеология как раз и дает максимально ра­зумные с точки зрения нации способы организации челове­ка и всего народа в конкретных условиях их жизни. Нацио­нальная идеология ориентирована одновременно и на выс­шие истины, и на конкретные обстоятельства в жизни наро­да. Она приспосабливает вечные истины о человеке и обще­стве к конкретным условиям их жизни. В том числе и к на­личному уровню их сознания.

При такой адаптации неизбежны потери в понимании высших истин сравнительно с тем, как понимает их Цер­ковь. Но эти потери оправданы, т.к. без них высокие истины остались бы достоянием одних богословов. А надо, чтобы они проникали в сознание народа поначалу в упрощенном виде, а затем, по мере его развития, совершенствовались в самой национальной жизни.

Сочетание двух типов мышления, чисто церковного и наци­онального, необходимо как для Церкви, так и для всякого хри­стианского народа. Церковь, не поддерживаемая христианс­ким народом, бессильна. А народ, лишенный связи с Богом че­рез свою Церковь, обречен на низкоумие. И, как следствие, на порабощение сынами дьявола, действующими на Земле.

Национальная идеология может быть устной или письмен­ной, неразвитой или развитой. Она может помещаться на десяти-двадцати страничках или быть развернутой во мно­гих томах. Она может иметь разные достоинства и пороки. Но в любом случае она, так или иначе, организует этнос.

Если народ только хранит свою национальную идеологию, но не совершенствует ее, то она, с изменением условий жиз­ни, перестает организовывать его в тех областях, в которых изменения произошли. В этом случае происходит ее дискре­дитация в глазах все большего числа ее приверженцев с пос­ледующим их отходом от нее. Такая национальная идеоло­гия умирает, хотя может содержать в себе вечные истины. Так умирает человек здоровый во многих отношениях, но боль­ной в каком-то одном жизненно важном отношении, если его болезнь, излечимая в принципе, не лечится.

Но национальная идеология может умирать и оттого, что народ перерастает в умственном отношении свою религию, эту основу национальной идеологии. Как это было, напри­мер, в Древнем Риме и в Киевской Руси. В этом случае неиз­бежен выбор новой религии, способной организовать народ заново на более высоком уровне.

Что же касается создания зрелой русской национальной идеологии на основе православной религии, то, на мой взгляд, оно невозможно без уяснения причин ее деградации до со­временного ее состояния. Почему некогда победный христи­анский мир раскололся в 1054 году на две части, а затем стал превращаться в мир нехристианский и даже все явственнее антихристианский?

Если болезнь не осознана, если диагноз не поставлен пра­вильно и если способ лечения не найден верный, то невоз­можно и исцеление. На этот вопрос нужен не просто ответ, но ответ добросовестный и проницательный. Не выработает та­кого правдивого ответа новая русская идеология – станет уродливой при всех ее достоинствах, если они в ней будут.

Кроме того, нужен ответ на другой важный вопрос: какой должна быть новая христианская цивилизация после проис­шедших в мире социально-политических революций и свя­занных с ними революций научно-технических? Каким об­разом возродить истинные ценности бывших цивилизаций и сочетать их с истинными ценностями современности? Ка­ким образом новая христианская цивилизация может стать заново почвенной, не деградировав при этом в научно-тех­ническом отношении?

На эти два вопроса нет в настоящее время вразумитель­ных ответов. Но это не значит, что их и не может быть. Эти ответы могут быть выработаны и будут выработаны, если рус­ские люди поймут, что их будущее зависит от них самих. Не от ученых дядей и тетей, получающих зарплату в своих ин­ститутах и потому зависимых от своего начальства (которое зависит, в свою очередь, от хозяев мира сего), а от того, нач­нут ли они сами стягиваться в первичные русские собрания для самостоятельного обсуждения важных для жизни нации вопросов.

Если начнут стягиваться, то будет надежда на лучшее бу­дущее и русского народа, и всего человечества. А не начнут – не спасут нас никакие вожди и никакие политические пере­мены. Невежды — это слепцы, обреченные на бессилие и по­рабощение.

Создание зрелой русской национальной идеологии — это не какая-то непосильная для современных русских людей задача, а задача вполне посильная, если они поймут ее важ­ность и примутся за ее решение. Создание зрелой русской национальной идеологии — это всего лишь выработка ра­зумных ответов на разумные вопросы, возникающие у чле­нов нации в ходе ее самоорганизации.

Такие ответы будут поначалу, скорее всего, примитивны­ми. Но если они возникнут, то будут в дальнейшем совер­шенствоваться и приобретать авторитет у все большей части русского населения, которое будет превращаться, по мере усвоения им правильных идей, в русский народ.

А каким должен быть механизм выработки национальной идеологии?

Поскольку национальная идеология — это сложная вещь, включающая в себя ответы на разные вопросы, связанные с жизнью нации (начиная от религиозных вопросов и кончая детскими играми), то прежде всего следует, на мой взгляд, расположить эти вопросы не хаотически, а в порядке, по их смыслу и значимости. Расположить их в виде системы, со­стоящей, например, из 10—12 больших тем, каждая из кото­рых заключала бы в себе более мелкие темы. Затем надо отве­чать по очереди на тот или иной вопрос. С тем, чтобы в конеч­ном итоге ответить на все вопросы. Т.е. раскрыть все темы.

Ответ на каждый вопрос должен делаться в виде доклада с последующим его обсуждением участниками собрания. Каж­дый из них сам определяет тему своего доклада. Если кто-то не делал раньше докладов и не знает, как их делать, то посте­пенно научится. Как учатся плавать, как учатся всякому ре­меслу.

Но вот выслушали доклад, обсудили его и разошлись, а через месяц-другой забыли, о чем говорили. Или начали забывать. Толку от таких собраний, на которых не фиксируют­ся ни доклад, ни его оценки, почти никакого. Фиксация нуж­на для того, чтобы можно было со временем возвращаться к обсуждению темы на более высоком уровне. Без чего совер­шенствование нашей мысли невозможно.

Будет закрепленный в электронном виде текст доклада и его обсуждения – будет возможность для каждого участника собрания перечитать его в любое время заново и без всякой спешки подумать. После чего, может быть, кому-то придет в голову такая мысль, которой не было раньше ни у кого из участников собрания. И он ее запишет и предложит в даль­нейшем для обсуждения.

Кроме того, в ходе чтения самой разной литературы или в самых разных разговорах участники собрания будут встречать время от времени ценные мысли на ту самую тему, которую обсуждали в собрании. Не будет фиксиро­ванного текста обсуждения этой темы – такие мысли мель­кнут в сознании и исчезнут в хаосе нашей памяти. А если будет фиксированный текст, то мы отнесемся к этим мыс­лям уже по-хозяйски. Мы не позволим себе их забыть. Мы их запишем и включим в соответствующий раздел систе­мы русских знаний. И таким образом правильные мысли, существующие сегодня в дробном виде и перемешанные с ложными мыслями и всяким идейным мусором, будут со­единяться в правильную систему знаний по каждой от­дельной теме, а все темы будут выстраиваться по смыслу вокруг главной темы – смысла человеческой жизни и смысла жизни нации.

Национальная идеология — это альтернатива идейному хаосу, разрушающему сегодня человека и общество.

А теперь о том, как русские собрания должны выглядеть внешне. Они должны быть небольшими по своему составу, человек 5—7, чуть меньше или чуть больше. Но участники собрания сами определят его размеры. Им виднее. С увели­чением числа участников собрание разделится на два собра­ния, которые будут сотрудничать в общем деле.

В больших собраниях умаляется или даже исчезает воз­можность каждого свободно и полно высказывать свое мне­ние по обсуждаемому вопросу. А без этого умственные силы человека не раскрываются полностью. Не раскрываются, а надо, чтобы мысль каждого русского человека заработала в полную силу. Без этого не возродится русский народ.

Кроме того, надо, чтобы каждый участник собраний учил­ся не только мыслить про себя о важных предметах, но и выражать свои мысли грамотно, кратко и, по возможности, выразительно. А где он может учиться этому сегодня? Как правило, нигде. Между тем, способность говорить понятно и по существу дела, как и способность внимательно слушать говорящего, не перебивая его ни вопросами, ни преждевре­менными возражениями, — это условие культуры отноше­ний, без которой возрождение русского народа опять-таки невозможно.

Невразумительные и беспорядочные речи, переходящие благодаря этому обстоятельству в словесные стычки, не мо­гут сближать русских людей. Они консервируют современ­ное русское разномыслие.

Необходимым условием разумного характера обсуждений разных тем является Устав конкретного русского собрания, выработанный его участниками и принятый большинством собрания. В Уставе должны быть определены цели собраний, порядок их проведения и качества тех, кто может быть при­нят в состав собрания. Необходимость в Уставе тем боль­шая, чем больше участников собрания и чем значительнее идейные расхождения между ними. По мере совершенство­вания собрания будет совершенствоваться и его Устав. Это важная тема, раскрывать которую будет само собрание все правильнее и полнее.

Малые собрания русских людей — это необходимое ус­ловие разумного характера более крупных русских собра­ний. Без предварительной прокачки на малых собраниях идей, выдвигаемых на больших форумах, эти идеи оказы­ваются идеями лишь организаторов таких форумов. Такие форумы оказываются дутыми. Действительного обсужде­ния «обсуждаемых» на них идей не происходит. Как не про­исходит и предварительного их обсуждения в националь­но-патриотической прессе. А оно должно быть, чтобы деле­гаты съезда были в курсе сложностей, связанных с теми или иными идеями.

Организаторы новейших национально-патриотических «Соборов» определяют заранее их сценарии, вплоть до при­нимаемых заключительных резолюций (которые принима­ются с правом последующего их редактирования организа­торами). Участники таких «Соборов» приглашаются факти­чески для заполнения зала и голосования за предложенные резолюции. Они расходятся после «Соборов» довольные, как после хорошего спектакля. Им будет, о чем рассказать своим домашним и своим знакомым.

Все эти «Соборы» напоминают партийные и государствен­ные съезды в советское время. Иная тематика, не столь строгий подбор делегатов, но сам принцип проведения советских съездов сохраняется. Никаких мнений снизу. Все должно идти сверху.

А как же иначе? Иначе получится балаган. Начнут зада­вать ненужные вопросы, отвечать на которые организаторы не готовы. А если даже готовы, то поймут ли их ответы со­бравшиеся? Им дай только волю. Они затопят своими воп­росами и возражениями любого назначенного оратора.

Но есть и другое важное обстоятельство. Наши организа­торы — это не только политики, но и политики тоже, потому что организация «Соборов» — это политика. А политично ли обсуждать на них раньше времени некоторые острые вопро­сы? Истинные политики знают, что все хорошо в свое время. И опоздать нельзя, если созреет ситуация, и выскочить рань­ше времени нельзя тоже. Кто начинает атаку раньше време­ни, тот ее срывает. Или может сорвать.

Вот почему нашим организаторам виднее. Они ближе к политическим небесам и лучше нас знают, что на них совер­шается. А мы не знаем даже того, что из себя представляют они сами и можно ли им доверять. Вот тут и думай.

Однако в любом случае, какие бы оправдания ни имела существующая практика, здравый смысл подсказывает, что национально-патриотические съезды порочны и тогда, ког­да они организуются по типу советского съезда, и тогда, ког­да они мало чем отличаются от балагана. Это две ложные крайности, оправдывающие друг друга.

Истинный Собор невозможен без действительного обсуж­дения на нем важных идей. Но для их действительного об­суждения нужны мнения, оглашаемые не только сверху, но и снизу. И, что самое главное, нужна общая идейная осно­ва, отсутствие которой превращает Собор в карикатуру на себя самого. А такой общей идейной основой может быть лишь национальная идеология, выработкой которой как раз и пренебрегают организаторы национально-патриотичес­ких съездов.

Но вернемся к русским собраниям. Их преимущество пе­ред большими собраниями еще и в том, что для их организа­ции не надо денег. Можно собираться у кого-нибудь из уча­стников собрания дома. Или по очереди в разных домах. Не тратить деньги на угощенье. В крайнем случае, чай с суха­рями.

И, что особенно важно, не надо просить ни у кого разре­шения на такие собрания. Сегодня российская власть заб­локировала едва ли не все возможности для собраний рус­ских людей с целью их самоорганизации. А домашние собрания как запретишь? Под каким либеральным предлогом? Это практически невозможно. А если даже возможно, то со­здаст такие проблемы для самой власти, что еще не известно, что для нее будет лучше.

Кроме того, русские собрания по домам — это способ на­ционального воспитания членов русской семьи и, в первую очередь, подрастающего поколения.

Сегодня положение с воспитанием подростков и юноше­ства у нас хуже некуда. Лучшие из родителей и педагогов протестуют против нравственного и умственного растления детей, происходящего в нашем т.н. «обществе». Но их проте­сты игнорируются властями. Тем дело и кончается. Ни роди­тели, ни учителя не вырабатывают альтернативную систему воспитания. Они привыкли к тому, что воспитанием молоде­жи должны заниматься учебные заведения, СМИ и государ­ственные организации, а также подконтрольные государству общественные организации, которые не только перестали заниматься этим делом (хотя и раньше, в советское время, оно было поставлено плохо), но стали нередко сознательны­ми пропагандистами умственного и нравственного растле­ния населения в целом, а детей и молодежи в особенности.

Лучшие из родителей и учителей не догадываются о том, что правильное воспитание детей и юношества невозможно без возрождения самой основы правильного воспитания – правильной русской семьи. А также без воссоздания рус­ской национальной общины (о чем я писал более подробно в статье «Апология национальной общины»).

Если русские собрания начнут проводиться по русским домам, то это обстоятельство не останется незамеченным юными наблюдателями. Последуют вопросы к родителям о том, что это за «русские собрания» и зачем они нужны. Отве­ты на эти вопросы породят новые вопросы и новые мысли. И таким образом национальная тема, включающая в себя ре­лигиозную, семейную, общинную и другие темы, будет не­навязчиво раскрываться перед думающими молодыми людь­ми. И чем дальше, тем больше.

Если даже кому-то из них она окажется неинтересной, то сам факт русских собраний останется у него в памяти заруб­кою на всю жизнь. При этом не исключено, что эта память по прошествии многих лет подвигнет его однажды задумать­ся о национальной проблеме и осознать важность нации для правильной организации жизни. И с опозданием, но все-таки включиться в работу русских собраний.

Если они будут грамотно организованы и станут в рус­ских семьях постоянными, то для детей и юношества возникнет и будет вырисовываться со все большей ясностью и полнотою правильный образ мысли. И соответствующий ему правильный образ жизни. Альтернативный по отноше­нию к тому, который распространяется сегодня СМИ, шко­лой и улицей.

Да и сама духовная атмосфера семьи с возникновением русских собраний будет изменяться в лучшую сторону. Из безыдейной или ложно-идейной будет превращаться в разум­ную и нравственную. Под влиянием правильных идей нач­нет меняться структура семьи. Приобретать правильный строй, а вместе с ним и лад в отношениях между супругами и в отношениях между родителями и детьми. Будет изменяться медленно, но все-таки будет.

Кроме того, русская семья будет приобретать и укреплять связи с духовно родственными ей семьями других участни­ков русских собраний. Начнутся совместные выезды не­скольких семей на природу, совместные походы в музеи и театры. Дети и юноши получат возможность знакомиться с подобными себе по духу сверстниками. Находить достойных товарищей и достойных невест. А где их найти теперь в окру­жающем нас Нью-Вавилоне? Это почти так же трудно, как найти золотое кольцо на помойке.

По мере разрастания куста духовно родственных семей будут происходить наряду с более мелкими мероприятиями все более крупные. Ежегодные конференции нескольких рус­ских собраний с арендой на время их проведения дешевых (например, подвальных) помещений. Ежегодные общие праз­дники таких семей на природе с кострами, художественной самодеятельностью и забытыми ныне русскими играми. Или даже не ежегодные, а летние и зимние. И, может быть, какие-нибудь иные мероприятия.

Постепенно будут складываться правила проведения та­ких мероприятий. Будет возникать подобие будущей общи­ны, а затем и сама община, еще слабенькая, но способная расти и укрепляться.

А теперь вернусь к зарождению русского собрания. Это самое трудное дело. Почти непосильное для одного челове­ка. Особенно в тех случаях, когда круг его знакомых узок (я имею в виду круг неравнодушных к высоким идеям и забо­там об обществе). Как найти сомысленников или даже од­ного сомысленника для создания ядра русского собрания? Это почти так же трудно, как найти кошелек с деньгами на улице.

Здесь мало найти готовых войти в состав русского собра­ния. Здесь нужны такие готовые, которые были бы едины

(или, по крайней мере, близки) в понимании идейных основ нации. А где их теперь найти?

Сегодня даже православные русские националисты едва ли не все разрозненны. Не в одном важном вопросе, так в другом. Здесь и противники капитализма, и его сторонни­ки. Здесь и монархисты, и республиканцы. Здесь и сторон­ники новых политических проектов. Здесь одни видят нор­му (и чуть ли не идеал) в далеком христианском прошлом. Другие — в Киевской или Московской Руси. Третьи — в Романовской Империи. Четвертые – только в будущем. Здесь и грамотные по части православного вероучения. Здесь и крутые невежды, судящие о Православии уверенно и безапелляционно. Да и среди других разновидностей рус­ских националистов положение, похоже, не лучше.

Получается так, что откуда мы ушли, туда же мы и при­шли. Во всяком случае, разногласия среди современных рус­ских намного глубже, чем это могло показаться нам понача­лу. Эти разногласия проникли даже в само понимание еди­новерцами тех или иных сторон своей религии. Не говоря уж о разном понимании ими природы и проблем общества.

И все-таки наше рассуждение о русских собраниях, ду­мается, было не напрасным. Мы пришли к несколько луч­шему пониманию ситуации. Мы осознали, что основой на­циональной идеологии является национальная религия (или ее суррогат в виде формально нерелигиозного миро­воззрения). А потому только на этой основе и следует со­бираться. Мы осознали, что антагонистические противо­речия в социальных и политических представлениях об обществе есть препятствие для выработки национальной идеологии. А потому состав участников всякого конкрет­ного русского собрания должен подбираться не просто из единоверцев, но из таких единоверцев, чьи представления об основах правильного общества более или менее совпа­дают.

Мы осознали, далее, что возможности такого подбора пока у нас нет. Или почти нет. Современное состояние русских умов и современное состояние русских партий, русских об­щественных организаций и русской печати, как правило, исключают это.

А потому одиночкам, готовым стать организаторами рус­ских собраний, приходится либо вообще опустить руки, либо подбирать состав участников своего русского собрания с некоторым отступлением от начертанного выше правила. Потому что лучше иметь неполноценное русское собрание, чем не иметь вообще никакого русского собрания.

А почему лучше? Во-первых, русское собрание, даже в его неполноценном виде, это место собирания разрозненных ныне русских людей и хотя бы первоначальной их самоорга­низации.

И, во-вторых, умственная работа в таких собраниях, хотя и со скрипом, будет все-таки возможна, если степень согла­сия их участников по части фундаментальных идей будет превосходить степень их противоречий по этой части. В ка­ких-то случаях умственная работа будет происходить даже тогда, когда непонимания в основах будет больше, чем пони­мания. Здесь многое зависит от конкретных людей и харак­тера их взаимоотношений. Иногда идейный противник по­лезнее для развития ума, чем твой сторонник.

Споры между антагонистами далеко не всегда бесплодны. Их качество зависит от разных обстоятельств. Правильно организованный спор — это, по меньшей мере, хорошая гим­настика для ума, которая тоже необходима русским людям.

Более того. В правильно организованных спорах оттачи­ваются аргументы обеих сторон. Очищаются от идейного мусора, мешающего понять главное. Поэтому в таких спо­рах могут быть и достойные победители, и достойные побеж­денные.

В каких-то случаях раскрытие ответов на обсуждаемые вопросы будет заблокировано полностью непримиримыми противоречиями в их понимании; но зато в других случаях ответы будут раскрываться со все большею полнотою. И это будет ценно не только само по себе, но и в том еще отноше­нии, что такое раскрытие может влиять на понимание других вопросов.

Подобно тому, как при развертывании партийных про­грамм в партийные версии национальной идеологии неиз­бежны выявление и отбраковка каких-то ложных идей, на неполноценных русских собраниях тоже могут выявляться и отбраковываться некоторые ложные идеи. При, повторю еще раз, правильной организации собраний. В этом случае не­полноценные собрания будут превращаться постепенно в полноценные собрания.

А что это значит: «при правильной организации собраний»? Выше говорилось о необходимости Устава русского собра­ния. Его отсутствие или его бездействие — это уже начало балагана. А где балаган, там накопление отрицательных эмо­ций, затмевающих разум. А при затмении ума, даже частич­ном, человек слышит не столько своего собеседника, сколь­ко себя самого. И в этом случае спор оказывается действи­тельно бесплодным.

Вот почему так важно не только скрупулезное следование Уставу, но и взаимное уважение участников собрания. Как минимум, их взаимная вежливость, без которой возникают трения, переходящие в отрицательный эмоциональный ра­зогрев и, далее, взаимную нетерпимость. Нужны особая де­ликатность при выражении своего несогласия с оппонентом, обязательность в своих обещаниях и договоренностях с уча­стниками собраний, способность жертвовать своим самолю­бием ради общего дела.

Итак, толк от неполноценных собраний все равно будет, поэтому отказываться от них нельзя. После неизбежных, скорее всего, начальных ошибках на этих собраниях может и должен устанавливаться разумный порядок самообучения важным для созидания нации вещам.

Если говорить о православно-русских собраниях, то на них должно происходить освоение их участниками начал вероу­чения своей Церкви. На них необходима выработка отсут­ствующей сегодня науки о том, как готовить своих детей к будущей их семейной жизни. За кого им можно выходить замуж, а за кого нельзя. На ком можно жениться, а на ком нельзя. И почему. И как вести себя в семье. И почему так, а не иначе. Абсолютная безграмотность наших детей и внуков по этой части делает их жертвами безбожного мира.

Все большое начинается с малого. Но если этому малому не будут помогать русская печать и русские общественно-политические организации, то едва ли оно вырастет в боль­шое. Нужна пропаганда русских собраний на уровне, пре­вышающем возможности самих членов этих собраний. Нуж­ны общественно значимые дискуссии на эту тему. Нужны высказывания на эту тему известных русских мыслителей и публицистов. Пусть объяснят, хорошее это дело или плохое. И почему. Нужны адреса, по которым сторонники русских собраний могли бы связываться друг с другом. Лишь со­четание двух видов русской самоорганизации – снизу и сверху — будет полноценным способом достижения постав­ленной цели.

Если будут одни лишь собрания по домам, то они не будут получать подпитки от публичных дискуссий на означенную тему. А она очень важна. Если же будут только публичные дискуссии, то они, в свою очередь, не будут получать под­питки от непосредственных участников русских собраний с их конкретными проблемами. И, оказавшись беспочвенны­ми, выдохнутся и засохнут.

Если русские собрания по домам не получат поддержки со стороны русской общественности, то процесс самоорганизации русского народа будет ничтожным по сравнению с масштабами разрушительных процессов, происходящих се­годня среди разрозненных русских.

К сказанному добавлю, что организация русских собра­ний по домам это не такое уж неподъемное дело для разумных людей. Собираться раз в месяц на три-четыре часа для умно­го разговора об организующих человека и нацию идеях — разве это так непосильно для них?

Такие собрания не помешают ни семейной жизни челове­ка, ни его профессиональной жизни. Ни даже его полити­ческой жизни, если он политик. Наоборот, они будут им по­могать, потому что позволят осмысливать их в контексте об­щенациональной жизни и всего бытия в целом. А это важно, т.к. утрата общего смысла жизни, происходящая при одно­сторонней специализации человека на какой-то ее частно­сти, уродует его представление о жизни в целом и уродует тем самым его самого.

Для совершенствования русской мысли о русских собра­ниях нет лучше места, как на самих этих собраниях и в пуб­личных дискуссиях в связи с ними.

https://likorg.ru/post/g-m-shimanov-apologiya-russkih-sobraniy