Евгений Вязанцев Славянство: национальные языки и история

Евгений Вязанцев   Славянство: национальные языки и история

Любой язык – это не просто хранилище слов, это действующая модель мира, своего рода народный микрокосм или национально окрашенная структура духовной сферы человечества.

Современный русский языковед Н. Вашкевич выдвинул весьма странную на первый взгляд теорию о зеркальной  отраженности  русского и арабского языка. В чем это проявляется? Например, многие непереводимые с русского выражения (идиомы), кажущиеся шизофренически бессмысленными, легко и совершенно разумно объясняются, если написать их арабскими буквами, затем получившееся найти в толковом арабском словаре и прочитать толкование. В свою очередь ключом к  пониманию многих темных мест арабского языка служит – русский.

Скептики упрекают теорию Вашкевича в «антиисторизме». На первый взгляд, это так. В истории не известны тесные связи русских с арабами,  которые могли бы объяснить взаимовлияние языков. При явной убедительности  толкований Вашкевича, консерваторы называют их случайными совпадениями. На это автор вполне обоснованно возражает, что случайными могут быть совпадения в двух-трех случаях, но не во многих сотнях. Последнее можно именовать уже Системой.

То есть, материалистическое понимание происхождения языка будет примерно таким. В глубокой древности возникла необходимость копать землю. Постепенно усовершенствовали разного рода скребки, потом присоединили скребок к палке. Получилось новое орудие труда. Чтобы не путать его с другими инструментами, придумали слово «лопата».

Но гораздо более глубоким и близким к истине будет иное объяснение. Все слова мировых языков возникли не во время появления соответствующих предметов (например, лопаты), а гораздо раньше их и даже задолго до появления человечества. То есть, языки – составная часть Божественного Замысла, более того, его важнейшая структура.

Конечно, Библия выразила бесспорную и глубочайшую истину: «В начале было Слово». Поэтому плоской и примитивно позитивистской кажется попытка Гете «усовершенствовать» данный великий афоризм. Поэт предложил свой вариант: В начале было дело, поскольку, дескать, слову нельзя придавать столь большое значение.

Данная мысль Гете не способна соперничать не только с Библией, но даже с самым примитивным материализмом, поскольку и последний не отрицает того, что всякое разумное существо прежде, чем приняться за «дело», в отличие от животных, действующих инстинктивно, имеет в голове план работы, сложившийся в результате мышления, пусть даже простейшего, при помощи слов.

Поэтому язык – своего рода программный код Мироздания, и вывод, к которому приходит Николай Вашкевич, – Менделеев был прав: периодическая система – во всем. Фактически, она пронизывает и Мироздание, и все его сферы.

Соответственно, искажение языка приводит к искажению генотипа человека. И это не будет преувеличением.

Ученые неоднократно проводили простейшие опыты. Если над соляным или охлажденным раствором произносить грубую брань, формируются крайне уродливые, неправильной формы соляные или ледяные кристаллы. При чтении же молитвы на любом языке они формируются красиво и гармонично. Считается уже доказанным, что вода обладает памятью. Но вообще, нам еще не известно, насколько сложна эта, казалось бы простейшая субстанция. А тем более человек! Хотя биологически он состоит на 80 процентов из воды, но при этом обладает и божественным даром разума, а также сложнейшими структурами: мозгом, физиологией, психологией, национальным характером, генетической и социальной памятью и т.д. Следовательно, воздействие речи, как на отдельную личность, так и этническую общность, будет несравненно более сильным, как в положительном, так и в отрицательном смысле. Подлинный механизм подобного влияния необычайно сложен, современная наука не в состоянии его объяснить. И возможно, не сумеет этого сделать никогда. Особенно в том случае, если эти проблемы относятся к компетенции Разума, более высшего, чем человеческий.

Всем известно, что в настоящее время происходит необычайно мощный процесс глобализации. Крупнейшие мировые финансовые центры стремятся подчинить себе политически, экономически, идеологически все народы планеты, особенно оказавшиеся волею исторических судеб в трудном положении.

Для этого главное – поработить любой народ духовно, обращаясь прежде всего к низменным, мелким, вульгарным сторонам его натуры и всячески подавляя, замалчивая, искажая проявления духовности, религиозной веры, таланта этого народа, уродуя, засоряя и обедняя его язык.

Сербы и русские, несомненно, являются мессианскими народами, само существование которых направлено на очеловечивание населения Земли. Наши народы ведут битву самым трудным способом, при помощи доброты и великодушия, этих основополагающих черт славянства. Но, как известно, героизм никак не подразумевает комфортного и безмятежного существования. Напротив, всякое проявление Добра сразу же вызывает шквальный огонь по нему сатанистских сил зла из всех имеющихся у него орудий.

Сербия, в гораздо большей степени, чем страны Запада, сохранившая христианские духовные ценности, уже самим фактом своего существования  вызывает ненависть новоявленных претендентов на мировое господство. Поэтому все делается для уничтожения ее религии, традиций, национального самосознания, языка, культуры и, в конечном счете, самого сербского народа.

Искоренению национального самосознания, традиций, самого национального духа, который есть не что иное, как Дар Свыше, служит в том числе, и непрерывное вытеснение кириллицы. Хотя существует общественное движение в ее защиту, но эта благородная деятельность совершенно недостаточна. Значение Национального Духа или индивидуальности нации невозможно переоценить, ибо, как выразился Гердер, народы – это идеи Бога.

И для сербов, и для русских характерна чрезмерная доброжелательность к другим народам, даже извечным геополитическим противникам, доброжелательность, столь легко переходящая в беспечность. Отсюда и столь трагическое явление, как нарастающее засорение ненужными иностранными словами наших близкородственных славянских языков. Причем, речь идет именно о ненужных понятиях, а не о сложившейся международной лексике, хотя и объем последней нуждается в существенном уточнении.

Не случайно ненужные иностранные слова в любом языке именуются «варваризмами». Они действительно подобны разрушительным нашествиям диких племен на цивилизованные страны. Даже того хуже: в случае вторжений варваров ущерб и опасность очевидны, как для древних римлян нападения германцев.

Но в сфере современной культуры ситуация несравненно сложнее и опасней из-за незаметности процесса варваризации языка и непонимания его подлинных последствий большинством населения наших стран.

Можно сказать, что если каждый народ – это армия, ведущая абсолютно независимо от своего желания вечную войну за самосохранение, то иностранные слова – это вражеские агенты, проникшие в генеральный штаб нашего войска.

Правильное понимание этих проблем, как в славянских странах, так и в большинстве государств мира, еще больше снижается в связи с падением уровня образования, во многих случаях имеющего целенаправленно разрушительный характер, в частности, это почти повсеместное снижение количества учебных часов на родной язык и литературную классику.

Разные орфоэпические нормы в сербском зыке могут со временем приводить к попыткам превращения диалектов в отдельные языки, формированию сепаратистского автономного сознания. Этому способствует и широкий поток английской терминологии, который никем не контролируется и который хлынул сегодня в сербский, русский и другие славянские языки. Привлечение иностранных слов служит также и ускоренному созреванию диалектных различий, вплоть до превращения их в отдельные языки. Сепаратисты этим отнюдь не пренебрегают. Например, на Украине они стараются заменить слова, общие для русских и украинцев, любыми другими, чаще польскими, или хотя бы ввести иные грамматические формы для общеупотребительных слов. Так термин «агентство» звучит одинаково и по-русски, и по-украински и относится к распространенной международной терминологии. Сегодня сепаратисты на Украине стараются заменить его на польский вариант: «агенция». Ну все-таки, немножко иначе, чем по-русски. А то как составлять русско-украинсий словарь, если большинство слов будут абсолютно одинаковыми?.

В Хорватии изо всех сил стараются разорвать единый сербскохорватский язык, на котором говорило примерно 90 процентов населения бывшей Югославии. Для этого стремятся углублять различия в произношении, вводить новую терминологию. В хорватском варианте общего языка больше церковнославянских слов, чем в сербском. Это глубоко положительное явление. Хорошо и то, что в Хорватии каждый год проводится конкурс по внедрению новых славянских слов, замену иностранных. Причем, присуждаются премии за удачные предложения и принимаются рекомендации к их использованию. Это, несомненно, полезно для языка. Плохо то, что данные мероприятия служат не только благородной цели очищения и обогащения родной речи, но и разрыву с сербской, то есть углублению духовного сепаратизма.

Благоприятным условием прежней Югославии было то, что все республики, входящие в нее, были славянскими. В принципе дело шло к образованию единой югославской нации с единым югославским языком и постепенным превращением, может быть, очень длительным, словенского и македонского в местные диалекты, помогающие лишь сохранить региональные особенности и украшающие разнообразием местной специфики страну в целом. Этот исторический шанс не был, к сожалению, использован. Впрочем, подобные надежды, видимо, с самого начала носили утопический характер. Религиозные, исторические, духовные различия привели к тому, что есть.

Конечно, вряд ли разумными можно считать попытки образования отдельного черногорского языка. Видимо, приверженцы этой идеи считают, что если появилась новая страна, то ей необходим и новый, собственный язык. Но это совершенно нецелесообразно. Даже при наличии отдельных стран (США, Великобритания, Австралия и т.д.) сохранение единого английского языка повышает его глобальное значение, а также вырастает и мировая роль культуры данных государств.

О том, кто был заинтересован в независимости Черногории, говорит тот факт, что правительство США оплачивало авиабилеты черногорцев, прилетавших на референдум из Америки. Разве это делалось из добрых чувств, чтобы утолить ностальгию американских черногорцев по своей исторической Родине? Да и вообще, о какой «независимости» этой прекрасной и героической земли может идти речь, если реальный суверенитет во многом утратили Германия, Франция, Япония, Россия и другие? Следует отметить, что реально Черногория была более независима в составе Югославии, чем став в настоящее время  суверенным государством. Также и республики бывшего Советского Союза постигла точно такая же судьба.

Есть и некоторые положительные явления в языковой сфере славянства. Так македонцы четко придерживаются кириллицы, в Болгарии в компьютерах она тоже широко распространена.

Наличие границ между близкородственными этническими группами или даже внутри одного народа, конечно, не способствует центростремительным процессам. А угроза распада в свою очередь существенно возрастает. В Австро-Венгерской империи была внутренняя граница между этими двумя частями государства. Причем, Чехия находилась под властью Австрии, Словакия – Венгрии. Народный язык в обеих славянских областях был более или менее одинаков, но в Чехии стал интенсивно формироваться в среде интеллигенции свой язык  в борьбе с германизацией и под сильным влиянием своей национальной литературы. Чехия экономически развивалась быстрее  других частей империи, что обусловило и лучшие предпосылки для совершенствования культуры, в частности, искусства слова. А литература более, чем что-либо, ускоряет развитие языка. Таким образом, не очень существенные языковые различия между чехами и словаками стали быстро углубляться. Впоследствии президент независимого государства Т.Масарик выдвинул вполне целесообразную теорию существования единой чехословацкой нации. Но у элиты новой страны не хватило политической воли для осуществления идеи Масарика. В результате этого, а также неблагоприятных геополитических и исторических обстоятельств случилось то, что случилось.

Если говорить о ситуации в бывшем Советском Союзе, то отделение Украины и Белоруссии от России нельзя считать ничем кроме как страшной глобальной геополитической катастрофой. Это один из важнейших факторов возникновения монополярного мира и полного произвола в международных отношениях со стороны США. Референдум 1991 года показал, что подавляющее большинство населения было за сохранение единого союзного государства. И на Украине за сохранение Союза проголосовало еще больше людей, чем в России. Но путем самого наглого жонглирования словами люди были обмануты. Единство Руси, восстановленное на Переяславской раде в 1654 году, было снова разрушено.

С научной точки зрения, русский, украинский, белорусский – диалекты одного языка. И студентам-славистам на Западе запрещено изучать в качестве двух обязательных языков русский и украинский. Это воспринимается, как вопиющая недобросовестность. Это именно диалекты, причем, достаточно близкие. Допускается изучение в качестве отдельных языков, например, русского и польского или русского и болгарского. Но в политическом отношении Запад, конечно, горой стоит за увековечивание разрыва Украины и России.

Еще бы! Разрушена очень мощная экономическая кооперация. Почти каждое крупное украинское предприятие отправляло сотни деталей в Россию и наоборот. Научное сотрудничество и создание самой современной техники многократно усложнилось из-за разрушения связей. Политически отдельной России (без Украины и Белоруссии) почти отрезан путь превращения в полноценную сверхдержаву и установления реального суверенитета, в том числе и в распоряжении своими ресурсами.

Еще хуже положение во всех смыслах у Украины. Достаточно сказать, что, как выражаются некоторые политологи, Крым «отплывает» в сторону Турции, и Украина вряд ли сумеет этому помешать, имея перед собой не только совокупную мощь НАТО, но даже и одну Турцию. Тем более, что турки проявили дальновидность и, заключая в восемнадцатом веке договор о Крыме, записали в нем, что признают передачу полуострова только России и никакому другому государству. А сейчас он принадлежит «независимой» Украине, то есть еще более зависимой от победителей в «холодной войне», чем Россия.

Языковая ситуация на Украине весьма сложна, но явно разрушительна и для украинской, и для русской культуры. Реально на Украине существуют четыре языковые нормы: восточноукраинский  диалект, западноукраинский, «суржик» (разговорная смесь русского и украинского) и русский язык или, если быть последовательным, – русский диалект (великорусский или севернорусский) – одно из трех главных, наряду с украинским и белорусским, наречий нашего общего языка. Существует и иное название трех ветвей общего языка: великорусская, малорусская и белорусская. Характерно, что во всех трех понятиях присутствует слово Русь. Некоторые украинские сепаратисты воспринимали название Малороссия как принижающее Украину, что никоим образом таковым не является. Подобные понятия существуют и в других странах, например, Малая Греция означает ее материковую часть, основной исторический центр страны, а Греция со всеми островами и поселениями этого народа, вплоть до Крыма, именовалась Великой Грецией.

Сегодня русская речь на Украине подвергается жестокой официальной дискриминации, несмотря на протесты многих миллионов жителей Украины, для которых она является родной.

Следует отметить,  что современный украинский язык – во многом искусственное образование, которое усиленно навязывалось населению Украины в двадцатые годы прошлого века ультрареволюционерами-троцкистами под различными надуманными предлогами. Но фактически они имели дальнюю цель – разрушение триединого русского народа и государства в целом. Сегодня, как мы видим, врагам славянства это удалось.

Данная политика называлась «украинизацией». В частности, все население Украины, в первую очередь коммунистов, заставляли изучать партийные документы на украинском или «мове», которую подавляющее большинство населения этой республики не знало, за исключением жителей некоторых чисто украинских сел. Одного из профессоров – коренных украинцев по происхождению – едва не расстреляли за выступление «против линии партии». «Антипартийность» была в том, что он отказался читать курс электротехники на «мове» в университете, так как по-украински не было ни научной терминологии этого предмета, ни учебников. Наивного упрямца спасло только личное заступничество М. Горького, а также последующая высылка в Россию. Если бы не счастливое для «преступника» вмешательство авторитетного для большевиков «великого пролетарского писателя», смертный приговор был бы приведен в исполнение, несмотря даже на острейшую нехватку высококвалифицированных кадров после гражданской войны.

Вообще, если отбросить явных врагов России и славянства, логика подобных сепаратистов, в том случае, если они искренне верили в правильность своих взглядов, поразительна.

Сколько языков может выучить на приличном уровне средний человек с обычными лингвистическими способностями? Три-четыре, не более. И то при условии, если он изучал эти языки в многонациональной среде, например, проживая в Швейцарии и постоянно поддерживая уровень своих знаний. Таким образом, существование нескольких тысяч современных языков на нашей планете несомненно абсурдно, тем более, что количество их непрерывно увеличивается. И где гарантия, что дробление языков и народов остановится на приемлемом для какого-то активного сепаратиста уровне? Почему этот процесс не пойдет все дальше и дальше и на территории, скажем, «независимой» Украины или России не образуются еще десятки «независимых» народностей со своими собственными «независимыми» языками и государствами?

Каковы же последствия превращения диалектов в отдельные языки? Вместе с языком дробится и его носитель – народ, который становится во всех отношениях менее жизнеспособным и политически суверенным. Падает информативность языка, его лексическое богатство. Любая литература: философская, научная, художественная присутствует в момент зарождения новой «нации» в единичных экземплярах. Более того, литературный язык фактически отсутствует, а его разработка потребует немалого времени и напряженных усилий классиков, которых пока нет и в помине. Между тем, время не ждет, и другие народы ускоренно развиваются, опираясь на накопленные в течение веков духовные богатства. Таким образом, новоявленная «нация», занимающая может быть всего лишь одну деревню, обрекается на культурную отсталость, самый затхлый провинциализм и очень скорое исчезновение. Причем, не только от ассимиляции, но и тысячи других причин, вплоть до вспышки эпидемии или неожиданной горной лавины. Амбициозных сепаратистов, живущих сегодняшним днем, совершенно не беспокоит, что уже их ближайшие потомки могут превратиться в «последних из могикан».

Таким образом, на повестке дня ныне стоит «укрупнение» языков, слияние близкородственных этнических общностей, при сохранении диалектов, как средства развития и обогащения общенационального языка.

Уничтожение национального языка или хотя бы его временное ослабление может привести к самым катастрофическим последствиям. Пример – Польша семнадцатого века. Необычайно модным среди дворянства стал латинский язык. Все мало-мальски образованные люди говорили на нем больше, чем на родном. Результат – деградация национальной литературы, которая достигла высокого уровня в предшествующий период. Одновременно возникают самые нелепые политические формы, вроде «шляхетской республики» и непрерывной анархии. Далее последовали утрата независимости и разделы Польши между соседними государствами. Несомненно, что немалую роль в этом крахе сыграло плачевное состояние национального языка.

И ныне подобным же образом происходит высыхание и обмеление полноводных рек сербского, русского и других славянских языков.

Как именно протекает процесс воздействия национального обезличивания языка на жизнеспособность народа, на прочность его положения на родной земле, мы можем только предполагать или, по крайней мере, отмечать наиболее очевидные признаки деградации. Процесс этого воздействия, как на личность, так и на весь народ, необычайно сложен. Но явно, что с равнодушием к родному слову ослабевает патриотизм. Понятие Родины смещается к понятию: удобное для жизни место пребывания. И далее, к примитивнейшему выводу: Родина  – там, где хорошо.

И зачем же защищать в случае войны место пребывания? Если оно становится менее приятным, не проще ли найти другое? Именно такое «мировоззрение» стремятся привить инициаторы глобализации всем народам Земли, в первую очередь славянам. И надо признать, они достигли на этом пути немалых успехов.

Проходящий ныне процесс примитивизации языка не носит исключительно современный характер. Он уходит в глубь веков. Например, если брать только последний период, русский язык, его азбука, лексика, и особенно смысловое значение слов, подвергались разрушительной вульгаризации и искажению трижды: в восемнадцатом веке (реформы Петра I), после Октябрьской революции 1917 года и после 1985 года, в, так называемый, перестроечный и постперестроечный период.

Какие же меры следовало бы предпринять, по нашему мнению, для  улучшения ситуации?

В первую очередь – это очистка славянских языков от варваризмов, самое широкое привлечение и ученых, и народных масс к созданию новых слов и понятий на основе законов родного языка. Следует отметить, что в Польше, Венгрии, Финляндии уже сейчас принята радикальная государственная программа искоренения варваризмов и замена их собственными равноценными словами.

Вполне целесообразным было бы самое широкое изучение и преподавание старославянского языка как средства не только духовного общения и сплочения, но и обогащения словарного запаса наших народов.

Полезным было бы создание словаря лексического минимума из славянских слов наиболее часто совпадающих в славянских языках и понятных представителям разных славянских народов. Своего рода славянский «микроязык» существенно облегчил бы общение между славянами.

Следовало бы учитывать и применять опыт других народов. Так во Франции, например, крупными штрафами облагаются фирмы и предприниматели, использующие в документах, объявлениях, вывесках иностранные слова, прежде всего английские, отсутствующие в Академическом словаре родного языка.

Защита родного языка неразделима с защитой национальной культуры. В той же Франции законодательно установлено, что семьдесят процентов фильмов в прокате должно быть французскими, двадцать процентов выделяется Голливуду (без янки пока не обойтись),  десять процентов отдается другим странам.

Необходимо противодействие распаду современных национальных языков через недопущение слишком большой роли диалектов и разъяснение опасности этого явления (чрезмерной регионализации) самым широким слоям населения. Например, в настоящее время на Земле существует около пяти тысяч языков, но если бы их стало, допустим, двадцать пять тысяч, едва ли и человечество в целом , и отдельные народы стали счастливее.

И.конечно, требуется  всемерная государственная  и всенародная поддержка литературы и особенно поэзии, как сердца национального языка, которое обеспечивает не только расцвет устной и письменной речи, но и совершенствование духовной сферы, без которой сегодня невозможны не только рост жизнеспособности, но и простое выживание любой нации.

Источник: www.pogledi.rs