В свете предстоящего, видимо, принятия Госдумой закона, вводящего уголовную ответственность за критику действий Красной армии во время Второй мировой войны, усилившейся полемики среди патриотической общественности по поводу её итогов и моральной оценки сражавшихся сторон стоит, по нашему мнению прислушаться и голосу тех русских людей, которые оказались тогда на «той» стороне. Публикуем статью из журнала «Наши вести» приуроченную к тридцатилетию  казни А.А. Власова и его соратников.

2-е августа 1946 года. Короткое сообщение в «Известиях» о казни А.А. Власова и других руково­дителей Освободительного Движения Народов Рос­сии. Казнены они были «за измену Родине». Ка­кой Родине? России? Нет, сталинскому Советско­му Союзу. Этой «родине» они действительно изме­нили. Изменили во имя борьбы за Родину подлин­ную, за Россию.

С тех пор прошло тридцать лет. Совсем недав­но на страницах выходящего в Нью-Йорке «Нового Русского Слова» была большая дискуссия о харак­тере советско-германской войны 1941-45 гг. О том, можно ли считать ту войну «отечественной» Не буду повторять здесь аргументов, приведенных мною в этой дискуссии. Приводились они для всех чита­телей этой газеты, среди которых можно найти лю­дей самых различных воззрений и убеждений. Но для нас, участников ОДНР, сомнений в этом вопро­се нет. «Отечественной» та война была для тех, кто считал и считает сталинский Советский Союз своим «отечеством». Мы же пошли на борьбу за другое Отечество: за Россию без Сталина и без Гитлера. Наша борьба была безумно трудной и поч­ти безнадежной, но исторически мы были правы. В этом — величие и трагедия подвига Андрея Андре­евича и его соратников.

В эти дни вспоминаются те времена. Берлин, осень 1942-го года. Особняк на Викториаштрассе 10. Здесь я в первый раз встретил Андрея Андреевича. Встретил мельком, когда пришел к М.А. Зыкову для разговора о том, чем можно помочь газете «Заря», начавшей издаваться для добровольцев. То было время больших надежд. В рядах добровольцев было уже около миллиона человек, имя Власова стало ши­роко известно, к нему были обращены взоры десят­ков миллионов наших соотечественников.

«Смоленская декларация» и «Открытое письмо» А.А. Власова. Надежды как-будто начинают вопло­щаться в реальность. Но Восточное министерство Розенберга дело тормозит. Сталинградская битва. Ок­ружение Гитлера начинает убеждаться в неосущест­вимости его планов превратить всю Россию в коло­нию Германского Рейха. Власову разрешают две поездки по оккупированным областям: в районы Смо­ленска, Могилева, Бобруйска, Риги и Пскова. Па-селение повсеместно встречает его восторженно. Опять взрыв надежд и лихорадочная деятельность всех тех, кто мечтает об освобождении своей Ро­дины.

А потом — опять ничего. Власова и его штаб переводят с Викториаштрассе в Далем, пригород Берлина. Уютный особняк, внешние знаки почтения со стороны немцев, но это — плен, хотя и почетный. Уходят без всякой пользы месяцы, когда что-то еще можно было сделать. Андрей Андреевич внешне бод­рится, но на душе у всех тяжело.

Время было перед танковым сражением на Курской дуге, этим поворотным пунктом всей войны.
Война затягивалась, конца ей не было видно. «Антикомминтерн» (была такая организация в Берлине) созывает совещание представителей РОА с редакторами крупнейших немецких газет и журналов.
Тех интересует только один вопрос: «До каких пор будет Сталин продолжать сопротивление?» Посо­вещавшись немного, мы отвечаем коротко: «До Вла­дивостока!» И стараемся доказать, что войну про­тив большевистского режима можно выиграть толь­ко русскими руками. Нам не верят. Обстановка создается    напряженная.                Устроитель    совещания опасается, что нас всех посадят в концентрацион­ный лагерь. Этого не происходит, но и наши слова никакого   воздействия   не  оказывают.      Только  потом А.А. нас за них благодарил.

Лето и осень 1944-го года. Западные союзники высаживаются в Нормандии, немцы покидают Па­риж, потом — покушение на Гитлера. Власов под подозрением, но выясняется его непричастность к заговору. Петля вокруг гитлеровского Рейха стя­гивается, но в нашем деле происходит перелом. На­чинается подготовка к образованию КОНР»а. В этот период я несколько раз встречался с Власовым, но чаще мне приходилось беседовать с генералами Малышкиным, Трухиным и Жиленковым. О чем мы тогда говорили? О планах построения свободной России. Пусть это покажется утопичным, но даже и тогда возможность свержения сталинского режи­ма казалась реальной.

Едем в Прагу на оглашение Манифеста. Едем ночью. В вагонах темно, но никто не спит. Настрое­ние приподнятое: свершается историческое событие. Кто был на том заседании в Праге, забыть той об­становки никогда не сможет. А потом, 18-го нояб­ря, торжественное заседание в Берлине, в зале Европахауз. Поручик  Дмитриев  говорит   с трибуны: «Мы не немецкие наемники, и быть ими не собираем­ся». В зале овация, буря восторга, многие плачут. Казалось, что настал наш час, началась наша Оте­чественная война.

Но опять затяжки, опять торговля с немецкими чиновниками всех рангов. Даже в этот последний час Гитлер не желал отказаться от своих захват­нических планов. Вспоминается поездка с ген. Ма­лышкиным в Веймар. Было это в начале января 1945 г., вскоре после провала последнего немец­кого контр-наступления на Западном фронте. Со­вещание было об улучшении условий жизни «остарбейтеров» и военнопленных. Теперь часто об этом забывают, но забота об этих миллионах наших со­отечественников была очень важным участком работы КОНР»а. В.Ф. Малышкин выставил ряд твер­дых требований. Ведавший всеми иностранными рабочими Заукель распинался в тот день в похва­лах «рабочим с Востока» и обещал выполнить все требования КОНР»а. Хотя он же этих рабочих и ду­шил. Но его обещания остались лишь словами. А вечером в тот день радио принесло известие, что армии Жукова и Конева начали большое наступле­ние в Польше.

Многое еще вспоминается. Последнее бурное заседание КОНР»а в Карлсбаде, где члены Коми­тета прямо высказали немецким представителям в лицо свой гнев и свое возмущение. Потом отъезд членов Комитета на юг Германии. В последний раз я видел Андрея Андреевича (только издали) когда 1-я дивизия РОА проходила через тот маленький городок, где я оказался. Шла она, как известно, освобождать Прагу. . . от немцев.

Больно вспоминать о тех временах. Мы все ока­зались жертвами тупости Гитлера и его окружения. Благодаря этой своей тупости немцы проиграли поч­ти уже выигранную войну. Но только ли они спо­собны на это? Вспомним Вьетнам, а потом Анго­лу. Эти две недавних трагедии далеких от нас наро­дов близки и понятны нам, участникам ОДНР. Мы пережили тридцать лет тому назад то, что выпало на их долю теперь.

 

 

Источник:  «Наши Вести» №359