Жизненные силы славянства вчера, сегодня и завтра.

Жизненные силы славянства вчера, сегодня и завтра.

Профессор В.Н. Турченко

Продолжаем публикацию статей из первого номера получившего большой общественный резонанс  журнала  «Социальные силы славянского мира XXI века».

Сегодня читателям сайта предлагается статья выдающегося русского ученого Владимира Николаевича Турченко.

Редакция сайта, конечно же, не может согласиться с имеющимися в статье пассажами, прославляющими злейшего врага русского народа  И. Джугашвили (еврейского сына в переводе с грузинского).  Вместе с  тем,  это есть важный, но, по нашему мнению,  частный вопрос. Глубинный анализ наших бед, блестящая научная аргументация и  нравственный пафос не оставят равнодушным русского человека и шире славянина, какие бы взгляды, исключая конечно, славянофобские, он не исповедовал.

---

B.H. Турченко

доктор философских наук, профессор,

профессор Сибирской государственной

архитектурно-строительной академии

(г. Новосибирск)

Жизненные силы славянства вчера, сегодня и завтра

Аннотация. В статье анализируется славянство с точки зрения социологии жиз­ненных сил. Автор приходит к выводу, что исходя из существующих научных подходов, сла­вянство может быть отнесено к исторически сложившемуся суперэтносу. Славянский су­перэтнос на протяжении многовековой истории подвергался атакам со стороны разных этнических групп и наций, что постоянно подрывало жизненные силы славянства. Этно-демографический и социокультурный кризис, а также другие внутренние и внешние угрозы рисуют пессимистическую картину будущего. Жизненные силы славянства требуют вос­становления, поскольку крайне ослаблены и продолжают стремительно иссякать.

Ключевые слова: славяне, славянство, этнос, нация, жизненные силы, национальная идея, славянские страны.

Вековать ли нам в разлуке?

Не пора ль очнуться нам

И подать друг другу руки,

Нашим кровным и друзьям?

Ф. Тютчев

 

I

Что  такое  славянство?  Очевидно, что речь идёт о совокупности народов, об­ладающих некоторыми общими сущест­венными признаками. В частности, можно говорить о принадлежности этих народов, несмотря на значительные их различия, к некоторой языковой группе, типу культу­ры, быта и специфическому славянскому генотипу. Куда же следует относить сла­вянство в целом, согласно классификации в современной этнографии? Очевидно, что называть его нацией или национальностью не правомерно.

Наиболее широкое и многозначное значение в этой науке имеет термин «эт­нос». Во-первых, под ним понимается ис­торически сложившаяся устойчивая общ­ность людей (племя, народность, нация), основными признаками которой является общность территории и языка. В таком случае «этнос» — общеродовое понятие по отношению к термину «нация». Во-вторых, слово «этнос» имеет и противопо­ложное значение — как особенное по отно­шению к нации. Например, в США негры, индейцы как этносы (этнические группы) внутри американской нации. Понятие «на­ция» в теории исторического материализ­ма определяется как исторически сложившаяся общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономиче­ской жизни и психического склада, прояв­ляющегося в общности культуры. В-третьих, нередко понятия этноса и нации употребляются как синонимы в отношении крупных этнических групп (русская, ки­тайская, французская и др. нации). Суще­ствующие внутри их относительно не­большие иные этнические группы — на­родности. Вместе с тем, «нация» выступа­ет как синоним терминов «страна», «госу­дарство» (например, в термине «Организа­ция Объединенных Наций»). В этом смыс­ле используется понятие и «российская нация». Производное же от него слово «национальность». Представляется оче­видным, что эти термины к понятию сла­вянства не применимы, но они использу­ются для обозначения принадлежности людей к определённому этносу, которое, в свою очередь, при ближайшем рассмотре­нии оказывается также весьма подвижным и трудно определяемым.

По мнению Л.Н.Гумилёва, этнос, прежде всего, «феномен биосферы, или системная целостность дискретного типа, работающая на геобиохимической энергии живого вещества». Однако такой сугубо натуралистичный подход не приближает к пониманию сути определяемого феномена, а потому тривиален. Ведь то же самое можно сказать о любом живом организме и любом сообществе таких организмов. Не проясняет вопрос и другой предложенный Гумилёвым вариант: «Этнос — коллектив особей, выделяющих себя из прочих кол­лективов. Этнос более или менее устойчив, хотя возникает и исчезает в историческом времени». Однако такое определение под­ходит, пожалуй, для любого сообщества людей, начиная от семьи, трудового кол­лектива, кружка художественной самодея­тельности, политической партии и кончая нацией. Вместе с тем, Гумилёв рассматри­вает большие социальные образования, состоящие из нескольких этносов, которые называет суперэтносами. Он прав, утвер­ждая, что «нет ни одного реального при­знака для определения этноса, применимо­го ко всем известным случаям» [1, с.28, с.121].

Тем не менее, поиск наиболее ём­ких дефиниций, охватывающих макси­мальное число возможных случаев — важ­ная методологическая задача, которая применительно к данному вопросу наибо­лее удачно, на мой взгляд, решается В.В.Мархининым: «Этнос — это субъект исторического процесса, представляющий собой форму (вид) социальной коллектив­ности, посредством которой удовлетворя­ется совокупность всех основных потреб­ностей человека» и «осуществляется вос­производство человека как целостного ин­дивидуально-родового существа» [2, с.8]. Опираясь на имеющиеся в научной лите­ратуре подходы, можно с полным основа­нием определить славянство, несмотря на известные национально-культурные, язы­ковые и религиозные особенности состав­ляющих его народов, как исторически сложившийся суперэтнос.

Общая численность его составляет в настоящее время около 300 млн. человек, среди которых около 50% составляют рус­ские, 16% — украинцы, 14% — поляки, при­мерно по 4% приходится на белорусов, сербов и чехов, около 3% — на болгар, по 2% на словаков и хорватов. Словенцы, ма­кедонцы и др. — составляют не более одно­го процента. Причём, эти данные, по-видимому, неполные, так как не учитыва­ют численность лиц славянского происхо­ждения, проживающих за пределами своих государственных образований. В отечест­венных и международных этнодемографических справочниках славянство как этни­ческая группа обычно не выделяется. Это, по-видимому, связанно со сложившейся на Западе ещё в раннем средневековье тради­цией отношения к нему пренебрежитель­ного или даже враждебного, связанного с приверженностью основной массы славян к православию [3, с.261].

В качестве наиболее ёмкой социо­логической категории, характеризующей состояние и  перспективы развития любых социумов — от индивидов до малых и таких больших групп, как региональные, нацио­нальные, социально-классовые группы, вплоть до глобального социума
С.Г.Григорьев предложил понятие «жизненные силы человека», с помощью которого становится возможным абстрактную философскую категорию «сущност­ные силы человека» редуцировать до из­меряемых эмпирических показателей [4, с.28-39]. При процедурах такого рода уп­рощение и огрубление содержания фило­софских абстракций неизбежно, но вполне допустимо для решения определенных по­знавательно-практических задач.

Использование принятого в между­народных сравнениях показателя ИРЧП
(индекс развития человеческого потенциала) для характеристики потенциала жиз­ненных сил мало пригодно. Во-первых, потому, что показатель среднего душевого дохода затушёвывает размеры социальной дифференциации доходов внутри разных стран; во-вторых, за формальными количе­ственными показателями образования скрываются существенные различия в его качестве; в-третьих, как покажем далее, при высокой средней продолжительности жизни могут иметь место процессы депопуляции, чреватые исчезновение целых народов уже в текущем столетии. Теоретическая модель структуры жизненных сил весьма сложная но весьма перспективная
задача. В качестве её основных элементов можно назвать следующие возможные элементы человеческого потенциала:
1) нравственного, 2)         социально-политического, 3) художественно-
эстетического, 3) физического; 4) психи­ческого; 5)         интеллектуального;
6) культурно-бытового; 7) творческого.

Бесспорно, возможны и другие под­ходы, но очевидно, что редукция теорети­ческого понятия к эмпирическому уровню — чрезвычайно сложная, но вместе с тем очень перспективная задача в методологи­ческом и методическом отношениях. Уп­рощая её, сведём семь указанных элемен­тов жизненных сил к двум: физическому и психическому, чтобы решать её примени­тельно к славянским народам. Первый элемент рассмотрим используя данные де­мографической статистики, а второй -опираясь на экспертные оценки нацио­нального самосознания. Вместе с тем, изу­чение проблемы представим в контексте краткого обзора исторических этого суперэтноса.

С VI века славяне ведут самую упорную борьбу, с одной стороны, с евро­пейским Западом, с другой — с азиатским Востоком: с хазарами, печенегами, по­ловцами, татарами, турками и мадьярами. «Эта тысячетрёхсотлетняя борьба, — писал известный      русский           славяновед

В.И.Ламанский, — имеет великое, всемирно-историческое значение: в ежедневном, не­престанном бою с романо-германцами в Далмации, Истрии, Крайне, Хорутании, Стирии, Чехии, Силезии, Саксонии, снача­ла в Голштинии, Мекленбурге, потом в Польше, Пскове, Новгороде, на берегах Невы, защищая свою свободу и свою зем­ли от напора и захвата итальянцев и немцев, славяне в то же время отбивали и сдержива­ли вторжения азиатских полчищ в Запад­ную Европу и уже этим одним значительно способствовали развитию её внешнего и внутреннего благосостояния». Он подчёр­кивал, что борьба славян с азиатами и ро­мано-германцами исполнена высокого драматического интереса: борьба жестокая, кровавая, заслужившая благословения и проклятия, рядом с ужаснейшими зло­деяниями, тёмными делами коварной из­мены и дикого, тупого невежества, неред­ко представляющая светлые подвиги му­жества и самоотвержения, высокие при­меры чистейшей любви и редкого ясно­видения. [5, с.49-50].

Не случайно уже в XVIII среди не­мецких, австрийских, итальянских и чеш­ских исследователей проявляется повы­шенный интерес к изучению истории сла­вянских народов. «Славяне никогда не бы­ли народом воинственным, искателями приключений, как немцы; скорее можно сказать, что они следовали за немцами и занимали территории оставленные теми, пока огромные пространства не оказались в их руках», — писал в конце XIX в. И.Гердер. Он утверждал, что славяне по­всюду селились на землях, якобы, остав­ленных другими народами. Однако далее, противореча себе, Гердер признаёт: «Во­инственным франкам было очень кстати обращаться как с рабами нацией трудолю­бивой, занятой земледелием и торговлей, -вместо того чтобы самим учиться всем этим ремеслам. Начатое франками довершили саксы; в целой провинции славяне были истреблены или закрепощены, их земли были поделены между епископами и дворянами. … остатки славян в Германии напоминают теперь то, что сделали испан­цы с обитателями Перу».  И. Гердер харак­теризовал славян как миролюбивый искус­ный народ, милосердный, гостеприимный до расточительства, который был врагом разбоев и грабежей, вёл весёлую музы­кальную жизнь. Вместе с тем, он выражал пожелание, чтобы «были собраны исче­зающие остатки славянских обычаев, пе­сен и сказаний, чтобы, наконец, была соз­дана целостная история этого племени, че­го настоятельно требует общая картина человечества» [6, с.470-473].

«При общем коренном сходстве и внутреннем единстве, — отмечал В.И.Ламанский, — Славянский мир пред­ставляет удивительное богатство и разно­образие самых роскошных поэтических и художественных мотивов и образов, самых дорогих предметов для исторических и нравоописательных романов и драм, для фантастических и исторических опер, для жанра и исторической живописи. Поду­майте о великом влиянии природы на че­ловека и особенно об относительной про­стоте Славянского народного быта, о той близости Славян к природе, которая так живо выражается в их народной речи и словесности, во всей их бытовой обста­новке, и представьте себе всё необыкно­венное разнообразие природы на всём громадном просторе от Камчатки и бере­гов Тихого Океана до Чёрной Горы и Адриатического побережья, от Архан­гельска до Солуня и Константинополя, или от Белого до Мраморного и Эгейского мо­рей, от Лабы, Вислы, Рудных гор и Сти-рийских Альп до Ташкента, Сыр-Дарьи и Тянь-шаня. Припомните, что на этих зем­лях века уже бьёт жизнь далеко не вя­лая» [5, с.49].

В XV-XVII веках южно­европейские славянские страны и значи­тельная часть русских и украинских земель были захвачены турками. В борьбе за их освобождение решающая роль, начиная с Петра I, принадлежит России. Последую­щие два века, как известно, ознаменованы блестящими победами, одержанными под руководством выдающихся русских пол­ководцев и флотоводцев. Достаточно вспомнить имена Суворова, Кутузова, Ушакова и Нахимова. Идея братства, не­обходимости консолидации и особой исто­рической миссии славянских народов в се­редине XIX века в трудах А.С.Хомякова, П.В.Киреевского, а также И.С.Аксакова, В.И.Ламанского и других славянофилов оформляется в стройную социально-философскую концепцию, последователь­но воплощаемую в политике российского государства, дипломатическая и прямая военная поддержка которого обеспечила развитие национально-освободительной революции южных славян.

Русская армия, разгромив турок в тяжелейших сражениях под Плевной и на Шипке, подошла к Константинополю. В конце 1980-х гг. обретают независимость Болгария, Сербия и Черногория. Однако вмешательство западных держав не позво­лило славянским народам в полной мере воспользоваться плодами побед. Босния и Герцоговина, освободившись от турецкого ига, вскоре были при поддержке Англии оккупированы австро-венгерскими вой­сками. Австрийской и германской дипло­матии удалось не только расколоть успеш­но выступивший против Турции союз бал­канских государств, но и столкнуть эти страны в братоубийственных войнах. Ни страшные силы противников, ни даже не­однократные союзы немцев с азиатами про­тив славян, писал Ламанский, ещё не объ­ясняют всех понесённых утрат: одновре­менно с борьбою против внешних врагов периодически возникала не менее ужасная, ещё более печальная и драматическая борьба между самими славянскими наро­дами, которые церковная рознь не породи­ла, а страшно усиливает. Он говорил о двух неизбежных началах в каждом великом племени — сил центробежной и центро­стремительной, началах игемонии и авто­номии.

Два последних столетия не случай­но Балканы называли пороховой бочкой Европы, где начинался целый ряд больших и малых войн. Именно там был заложен запал первой мировой войны, когда Австрия, поддерживаемая Германией, напала на Сербию, а Россия в ответ на эту агрес­сию, объявила всеобщую мобилизацию. И хотя война оказалась для нашей страны катастрофической, но в итоге её южно­славянские народы обрели независимость. Сербия, Черногория, Хорватия, Словения, Босния, Герцеговина, и большая часть Ма­кедонии объединились в мощное федера­тивное государство, которое в 1929 г. по­лучило название Югославия.

Как известно, в начале 40-х годов славянские государства, в том числе совет­ские республики: Украина, Белоруссия и значительная России оказались захвачен­ными фашистской Германией. Во всех ок­купированных странах и даже в странах гитлеровской коалиции под руководством коммунистических партий, сил народного сопротивления создавались подпольные организации, которые героически вели упорную борьбу. Однако партизанское движение за пределами нашей страны, сковывающее многие немецкие дивизии, развернулось только в Югославии и, пре­жде всего, в Сербии и Черногории.

II

В день окончания Великой Отече­ственной войны 9 мая 1945 года И.В. Ста­лин в своём выступлении по радио сказал: «Великая борьба славянских народов за своё существование и свою независимость окончилась победой». В результате впер­вые в истории все славянские страны кон­солидировались как политическая сила на основе социалистического выбора и про­тиводействия внешней агрессии. Однако задачам дальнейшей их интеграции на ос­нове их этно-культурной идентичности не уделялось достаточного внимания. С дру­гой стороны, советские руководители пре­увеличивали значимость теоретико-идеологических различий, претендуя на обладание истиной в последней инстан­ции.

В этом отношении характерно их отношение к теории югославского полити­ка и учёного Э. Карделя, согласно которой в социалистических странах партийно-государственная бюрократия формируется в новый господствующий класс. Советские теоретики называли эту концепцию «реви­зионистской», ложной, утверждая, что та­кого класса у нас не существует, посколь­ку чиновники, согласно юридическим за­конам не являются собственниками средств производства и другого общена­родного достояния. Такие же аргументы использовались для отрицания существо­вания набирающего силу теневого капита­ла в нашей стране. Тем не менее, именно партийно-государственная бюрократия в союзе с теневой буржуазией послужила той силой, которая, опираясь на всю мощь Запада, совершила в конце 1980-х годов контрреволюцию. Теоретико-идеологичес­кие разногласия югославского и советско­го руководства переросли в острую поли­тическую конфронтацию. Антисталинизм Тито оказался именно той щелью, исполь­зуя которую запад начал последователь­ную и упорную борьбу за раскол стран Варшавского договора. С этой целью в разгар холодной войны был сформирован проект «альтернативного социализма», со­гласно которого Югославия должна стать моделью социализма с человеческим ли­цом». Для неё был установлен уникальный режим благоприятствования, предоставля­лись неограниченные кредиты, технологии и всевозможные виды «помощи». В ре­зультате к концу 1980-х годов Югославия по своему экономическому и военному по­тенциалу превосходила все страны южной Европы за исключением Италии и стала одним из самых крупных продавцов ору­жия. Тито даже позволили вести собствен­ные политические игры. По его инициати­ве в сентябре 1961 года было создано «Движение неприсоединения» как между­народная организация государств на прин­ципе неучастия в военных блоках — НАТО и Варшавского Договора. Через открытые границы на Запад устремился мощный по­ток югославских гастербайтеров, которые не только улучшали своё материальное положение, но и усваивали буржуазные нормы, ценности и космополитические ориентации. Постоянная демонстрация «прелестей» так называемого «западного образа жизни» привела к идеологическому и  политическому   расколу   югославского общества, предопределившему его после­дующую катастрофу.

После окончательного развала Варшавского Договора заправилы НАТО решили, что мощное славянское государ­ство на Балканах, пытающееся проводить независимую политику, является «лиш­ним», а потому должно быть демонтирова­но. Они применили свой прежний, но без­отказный приём разжигания этнической и религиозной розни между элитами сербов, хорватов, словенцев, македонцев и внедряя своих агентов влияния. В результате про­цветающая страна почти мгновенно стано­вится зоной непрерывных военных кон­фликтов. Югославия буквально разрывает­ся на «суверенные» куски и исчезает с гео­графической карты. Однако этим агрессия Запада не ограничивается. Когда Сербия,  стремясь сохранить целостность своей территории, попыталась всерьёз отстаи­вать свой суверенитет, НАТО, вопреки всем нормам международного права, об­рушивает свою военную мощь на практи­чески беззащитную страну, а затем выры­вает из неё Косово — территорию являю­щуюся духовным центром православия, которую не случайно называют сердцем Сербии. Но именно там с помощью Запада была заложена этно-демографическая бомба.

После Первой мировой войны сюда устремляется растущий поток албанских мигрантов, но ещё в 1940-1950 гг. числен­ность сербов там значительно преобладает. Однако уже в 1970-е годы соотношение сербов и албанцев становится как 1:4, а среди молодёжи 1:20. Западные спецслуж­бы сделали всё, чтобы албанцы путём во­енного насилия изгоняли сербов. В резуль­тате к 2009 году там осталось лишь 150 тысяч сербов и более 2 млн. албанцев.

Аналогичные этно-демографические процессы идут и в других славянских странах. Например, в Македонии рождае­мость среди женщин македонских в 2-3 раза ниже, чем среди албанских и турец­ких. В результате, если в 1979 г. там на трёх православных приходился один мусльманин, то в 1990 г. среди молодёжи мусульмане стали численно преобладающей группой. Демографическая ситуация в современной Болгарии оценивается как одна из самых неблагоприятных в мире. На одну женщину там приходится лишь 1,3 ребенка. Причём, рождаемость болга­рок в 2-3 раза ниже, чем у турецких жен­щин. Потому при общем уменьшении на­селения страны за период 1980- 2009 гг. с 9 млн. до 7,7 млн., доля турок , возросла с 10% до 33%. Эксперты указывают на ре­альную перспективу превращения Южной Европы в мусульманское пространство.

«Этно-демографическая бомба» на­висает и над наиболее экономически бла­гополучными странами. Хотя, на первый взгляд, демографическая ситуация в за­падных странах может не вызывать трево­ги: численность население растёт или ос­таётся стабильной, средняя продолжитель­ность жизни быстро увеличивается и во многих из них (в Австралии, Канаде, Франции, Швеции и Швейцарии уже пере­валила за 80 лет. Например, в США за 30 лет возросла с 220 млн. в 1979 г. до 300 млн. человек в 2009 году. Обращать вни­мание на нарастающие этнические дис­пропорции «демократические» авторы ча­ще всего считают, по-видимому, не полит­корректным. Однако наиболее дальновид­ные из них уже давно, что называется, бьют в набат. В частности, кандидат от Республиканской партии на выборах 1992 и 1996 годов Патрик Дж. Бьюкенен не слу­чайно назвал свою, вызвавшую разноречи­вые, но бурные отклики, книгу с красноре­чивым названием: «Смерть Запада» [7].

Шведско-немецкий учёный Гуннар Гейсон показывает, что вырождение наро­да наступает, когда в обществе на 100 мужчин в возрасте от 41 до 44 лет прихо­дится не менее 80 мальчиков от 1 дня до 4 лет. В Германии, например, это соотноше­ние (не самое худшее в Европе) 50 на 100. Между тем, это соотношение в странах, явно неблагополучных: Афганистане 403 на 100, Сомали 364 на 100, а в секторе Газа Палестины 464 на 100. Один из умеренных деятелей ХАМАС выразил уверенность, что арабы к середине этого века поставят Европу на колени. «Ибо они обладают та­кими «видами оружия», как плодоносная матка арабской женщины, ядерный «пояс шахида» и готовность мусульман умирать во имя своих идеалов (а европейцы уми­рать не любят)» [8].

В подавляющем большинстве сла­вянских стран средняя продолжительность жизни, за исключением России, Украины и Белоруссии, с 1990 по 2009гг. существенно увеличилась. Однако зависимость этого показателя от величины дохода на душу населения не имеет линейного характера. Возможно, это связано с различиями по степени дифференциации доходов внутри стран. Вместе с тем, показатель средней продолжительности жизни, при всей его значимости, не является однозначным сви­детельством благополучия демографиче­ской ситуации. Если его увеличение со­провождается превышением смертности над рождаемостью, то это означает депо­пуляцию народа и его вымирание. Несмот­ря на известные различия указанных стран, численность славянских народов после реставрации в них капиталистических от­ношений быстро сокращается. В Польше, например, имеющей относительно высо­кий душевой доход, умирает в 2 раза больше, чем рождается (см.: табл.).

Таблица. Средняя продолжительность жизни населения славянских государств

 

Государ­ства	1989 г.	2009 г.	Изме­нения за ука­зан, пери­од	ВВП (долл.) надушу населе­ния
Россия	70,0	66,0	-4,0	9600
Украина	70.5	68,2	-2,3	3200
Белорусия	71,3	70,6	-0,7	5400
Польша	71,0	75,6	+ 4,3	11000
Чехия	72,0	76,8	+ 4,8	16000
Сербия	71,0	75,3	+ 4,3	5700
Болгария	72,0	74,0	+ 2,0	5500
Словакия	72,0	75,4	+ 3,4	14500
Хорватия	71,0	75,4	+ 4,4	13600
Словения	71,0	76,9	+ 5,9	24000

 

В бывших советских славянских республиках после разгрома СССР в Третьей (холодной) мировой войне обе эти негативные тенденции совместились, тем самым обусловив особую остроту демографической ситуации. Население России за период 1991-2009 гг. сократилось с 149 млн. до 141 млн. при положительном саль­до миграции 6 млн. Следовательно, естест­венная убыль (за счёт превышения смерт­ности над рождаемостью) составила 14 млн. человек. Население Украины сокра­тилось с 52 до 46 млн., Белоруссии — с 10,3 до 9,7 млн. человек. Общий характер ди­намики потенциала трёх народов — почти одинаков.

Если в начале XX века Россия по приросту численности была на первом месте в мире, то XXI век встретила «ре­кордом наоборот» — опережая по скорости вымирания, пожалуй, все страны. Причем, этот процесс идёт, в основном, за счет рус­ского народа, составляющего 80% населе­ния, поскольку рождаемость у него в 4 -4.5 раза ниже, чем у 20% быстро увеличи­вающегося нерусского, в основном, му­сульманского населения. Как показывают социологические исследования, ценность детей у русской молодёжи, в отличие от молодёжи экономически развитых стран, ещё достаточно высока: при оптимальных (прежде всего материальных) условиях наши юноши и девушки хотели бы иметь в среднем 3.1 ребенка. Однако при совре­менной социально-экономической реаль­ности чаще всего ориентируются завести лишь одного ребёнка или оставаться без­детными. Однако причины тому нельзя видеть только в неблагоприятной эконо­мической ситуации. Для народов Северно­го Кавказа, Бурятии, Якутии и большинст­ва других российских нацменьшинств ха­рактерен быстрый рост численности и да­же демографический взрыв.

Приведённые данные говорят о том, что жизненные силы славянства крайне ослаблены и продолжают стремительно иссякать. В особо тяжёлом положении ока­зались 70% славян, проживающих на тер­ритории разгромленного СССР. В частно­сти, продолжение существующих демо­графических тенденций означает, что к на­чалу следующего столетия русских оста­нется не более 5 млн., и это будут, в ос­новном, больные, спившиеся и прокурив­шиеся люди.

Итак, в результате разгрома гитле­ровского фашизма в Великой отечествен­ной войне русский народ не только вновь явился освободителем славянских народов, но и обеспечил их консолидацию, расцвет на базе социалистического пути развития. Югославия в результате двойственной по­литики её руководителей была использо­вана НАТО в Третьей (холодной) мировой войне в качестве троянского коня для раз­вала советского блока, но в итоге бесслав­но погибла. Три ветви одного великого на­рода: великоросы, малоросы и белорусы, как мечтал Гитлер, теперь противопостав­лены друг другу в разных государствах, и постепенно вымирают. Бывшие страны Варшавского Договора теперь оказались в НАТО, и туда же тянется немалая часть украинской элиты. Не иллюзорны ли в этой ситуации надежды на какое-либо сла­вянское единство? И может ли наш народ вновь стать решающей силой его возрож­дения?

Сегодня эти вопросы более пробле­матичны, чем даже в самые тяжёлые годы Великой отечественной войны. Однако не менее утопическими большинству людей казались в начале XX века планы социали­стического строительства в России, а в се­редине 80-х годов планы развала Совет­ского Союза. Но вот как думают многие духовно свободные люди Запада: «Сегодня часто говорят, будто Россия входит в се­мью либерального Запада в качестве младшей невинной сестры, которую мы должны научить всем прелестям, а также, увы, всем мучительным сложностям наше­го либерализма. Это совсем не так. Напро­тив, в известной степени именно у вас, русских, мы, западные люди, учились и все еще учимся понимать себя как людей ли­берального Запада… Никто не найдет луч­ших учителей, чем Достоевский или Тол­стой», — пишет американский профессор Ева Адлер. Еще в 60-е годы XX века её сильно поразила мысль некоторых русских писателей о том, что после того, как Запад впадет в отчаяние, из России придет «но­вое слово», которое спасет и Россию, и весь мир [9, с. 129].

На IX всеславянском конгрессе в Минске в июле 2005 года известный, эко­номист, руководитель института Шиллера, созданного для борьбы с МВФ, Л.Ларуш заявил: «Спасти мир от финансового фа­шизма США могут только славяне, потому что у славян самая высокая культурная матрица и они обладают наибольшими бо­гатствами мира. Финансовый капитал стремится захватить всю планету и ставит под угрозу саму жизнь. 90% процентов финансов — это сионистский капитал. Основной противник славян (добавим, и всего человечества) — сионо-фашизм» [10]. Люди планеты Земля всё больше связыва­ют свои надежды на будущее с жизнеут­верждающей силой русской идеи.

Правда, России необходимо прежде, чем кого-либо спасать, самой спастись. Необходимо, конечно, думать о восстанов­лении научно-технического, экономиче­ского и военного потенциала страны, спо­собного противостоять любому внешнему давлению и любой агрессии. Но всё это не имеет смысла, если государствообразующий народ, испытывая упадок физических и духовных жизненных сил, вымирает. Причины тому чаще всего усматривают в деградации экономики, резком ухудшении материального положения большинства населения. Однако, как показывают социо­логические исследования, на первый план выходят духовные факторы: идеологиче­ский вакуум, потеря ценностных и смысложизненных ориентации. Как следствие — уход в пьянство, наркотики, разврат, раз­рушение семейных отношений, самоубий­ства. Наш исторический опыт указывает, что для выхода из самых тяжёлых кризис­ных ситуаций народу нужна вдохновляю­щая и сплачивающая нацию общая идея, стержнем которой всегда был патриотизм, суть которого благо Родины, нации — выс­шая ценность личности.

Патриотизм — неотъемлемая черта русской идеи, не связанной с претензиями на какую-либо исключительность, по­скольку включает уважительное отноше­ние к патриотизму других национально­стей. Практическим выражением этой по­зиции явилась самоотверженная многове­ковая борьба нашего народа за свободу и независимость славянских народов, за ос­вобождение человечества от гитлеровского фашизма. «Идея  национально- государственного приоритета над всеми остальными, — считает С.И.Григорьев, — несмотря даже на любые либеральные или радикальные устремления, является фун­даментальной, принципиально важной и вообще исходной. Патриотизм в России неотделим от русской идеи» [11].

Духовные корни русской нацио­нальной идеи уходят в глубокую древ­ность. Способность выделять признаки до­бра и зла, не прибегая к религиозньм ав­торитетам, сопереживание беды и радо­стей других народов, бескорыстная по­мощь им в трудные дни, уважительное от­ношение к чужим обычаям и культуре, ве­ликодушие к побежденным, холодная де­ловая отвага и поразительная физическая и нравственная выносливость наших пред­ков отмечаются во многих источниках, от­носящихся к I—III тысячелетиям до нашей эры. Важнейшими чертами русского ха­рактера, подтвержденного православием, являются нестяжательство, стремление к справедливости и равенству. Они проти­воположны иудейской и протестантской этике утверждающих принципы «богоиз­бранности» по этническому или имущест­венному признакам — «богоугодности» бо­гатых и стяжательства. «Не в силе Бог, а в правде». — утверждал Александр Нев­ский.

Именно нравственная сила русского духа была основой сплочения множества народов вокруг Руси. «Можно с гордостью сказать, что из всех цивилизованных наро­дов только мы, русские, не заражены на­циональным самомнением и относимся благодушно к инородцам, будь то армянин или татарин, бурят, калмык или полудикий чукча! Доказательством служит та относи­тельная лёгкость доступа к администра­тивным должностям и в ряды офицерства, какая замечается по отношению к инород­цам только в России», — так в начале про­шлого века характеризовалась одна из осо­бенностей русской национальной идеи на страницах журнала «Природа и жизнь» [12, с. 41].

Правда, следует заметить, что эта особенность русскому народу нередко, как говорят, выходит боком. Известно, что в ответ на вопрос императора Ермолову, чем бы он мог наградить за его заслуги перед Отечеством, генерал с горечью сказал: «Ваше Величество, сделайте меня нем­цем». Глядя на этнический состав господ­ствующей в современной России «элиты», подобного рода пожелания могли бы выра­зить, пожалуй, многие русские люди. Тре­бование обеспечения пропорционального национального представительства в орга­нах государственной власти, СМИ, соот­ветствующего этнической структуре рос­сийского общества либеральные «демо­краты» категорически отвергают, считая его шовинистическим. Тем не менее, В.В. Путин именно этот принцип посчитал справедливым, высказываясь однажды по поводу дискриминации русского населе­ния в нынешней Латвии. В Израиле же представительство неевреев в реально вла­ствующих государственных структурах, несмотря на большую долю в структуре населения арабов и других национально­стей вообще не допускается. Однако ника­ких протестов против такой политики со стороны известных защитников «прав че­ловека», демократии, гуманизма и общече­ловеческих ценностей не следует.

До начала XX века русская нацио­нальная идея, сплачивающая народы Рос­сии, определялась формулой: «Правосла­вие, самодержавие, народность», которая в русском воинстве выражалась в призыве «За веру, царя и отечество». Русские цари, отмечал И.В.Сталин, сколотили огромное государство, которое большевики, получив в наследство, сплотили и укрепили как единое, неделимое. И каждый, подчерки­вал он, кто пытается разрушить это един­ство, кто стремится к отделению от него отдельной части и национальности — за­клятый враг государства, народов СССР, который должен быть беспощадно унич­тожен [13, с.655]. Не случайно, нынешние, развалившие Великую Державу «демокра­тические» предатели ненавидят его лютой ненавистью.

В    советское    время    монолитное единство страны и консолидация славянства поддерживались коммунистической идеологией интернационального братства всех трудящихся, перекликающейся с хри­стианским принципом — «нет ни эллина, ни иудея». Однако перед лицом смертель­ной опасности в годы Великой Отечест­венной войны выявилась как порочность абсолютизации этого принципа, так и не­обходимость возрождения русской нацио­нальной идеи. Принятый вместо «Интер­национала» новый государственный гимн начинался словами: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Ве­ликая Русь». Празднуя Победу, И.В.Сталин выразил благодарность за до­верие Советскому правительству, прежде всего, русскому народу, ставшему «той решающей силой, которая обеспечила ис­торическую победу над врагом человече­ства— над фашизмом» [14, с. 173-174].

Однако с 1953 года национальное самосознание русских подвергается нарастающему прессингу, который в 90-е годы перерос в невиданный разгул русофобии.
Дискредитация идей коммунизма и пат­риотизма, культивирование наживы и стя­жательства привели к возникновению духовного вакуума. В результате карликовая
Чечня,     сплотившись     на религиозно- национальной   основе,   нанесла  в   войне 1994-1996 гг. поражение крупной группи­ровке вооруженных сил России, лишенной идейного стержня и государственно зна­чимых целей. Проигрыш был предопределен не военно-техническими, а политиче­скими и духовно-идеологическими факторами [15]. Предательскую роль в этой войне сыграли продажные российские СМИ,
которые   по   выражению  С.Говорухина, «стреляли в спину нашим солдатам». Не­малая «заслуга» принадлежит также «казённым» профессорам и педагогам, которые ещё вчера «бдительно стояли на страже  марксизма-ленинизма», пресекая ма­лейшие попытки вольномыслия, а сегодня рьяно состязаются в угодничестве «ново­русским» хозяевам, подобно Э. Рязанову, известному, помимо всего прочего, сверх­подхалимским телерепортажем                    о Б.Ельцине.

Социологические исследования се­годня показывают крайне низкий уровень национального самосознания большинства взрослого, в первую очередь русского, на­селения. Так, Всероссийская научно-практическая конференция, состоявшаяся ещё в апреле 1999 г. в Барнауле на базе Алтайского госуниверситета, отмечала, что «русские утратили реальный контроль за положением дел в государстве, они практически не оказывают влияния на эко­номику, национальную, внутреннюю и внешнюю политику. На грань полного краха поставлены наука, образование, здравоохранение, в катастрофической си­туации оказались культура и нравствен­ность. Дух поражения проник в самые ши­рокие слои русского населения страны». Приходится констатировать, что с тех пор эта ситуация, скорее всего, значительно ухудшилась. Следовательно, имеет место небывалый упадок не только физических, но и духовных сил русского народа. И до тех пор пока этот народ не воспрянет ду­хом, надежды на Россию как силу славян­ского возрождения остаются иллюзорны­ми.

Запад во главе с США и междуна­родным сионизмом фактически непрерыв­но ведёт против России и всего славянства агрессию нового «ползучего» типа, соче­тающуюся с политикой «разделяй и власт­вуй» и с «дружескими» объятиями на офи­циальных встречах и форумах. Очевидно, наши «партнёры» руководствуются прин­ципами      оруэлловского      Министерства Правды: «ВОЙНА- ЭТО МИР, СВОБОДА — ЭТО РАБСТВО, НЕЗНАНИЕ — СИЛА». Для того, чтобы наш народ обрел доста­точную    СИЛУ,    чтобы    вновь    обрел СВОБОДУ в определении своей судьбы, чтобы обеспечить своему отечеству безо­пасный и прочный МИР, он должен, преж­де всего, обладать ЗНАНИЕМ. Наш народ должен знать  и ясно понимать,  что происходит с ним в его стране, в мiре_у что против него ведётся жестокая вой­на на полное истребление. Только тогда он сможет строить на прочном фундаменте свою национальную идеологию и опреде­лить программу практических действий.

Сегодня над нашей Родиной и над всеми славянскими народами нависла уг­роза, гораздо более страшная, чем в годы Великой Отечественной войны. Тогда вла­ствующие лица и народ вполне видели и осознавали её, а теперь большинство насе­ления, зомбированное продажными СМИ и просионистской интеллигенцией, не видит этой угрозы и, самое страшное, не хочет видеть. Святой долг всех российских пат­риотов делать всё возможное и даже не­возможное для пробуждения национально­го самосознания и понимания растущей реальной угрозы нашего уничтожения и самоуничтожения.

Теперь перед русскими стоит во­прос: быть или не быть? Такой вопрос уже встаёт и перед всеми славянскими народа­ми. В этой ситуации интересы спасения нации и всего славянского этноса выходят на первый план по сравнению с классовы­ми интересами. Так называемый «средний класс», включающий мелкую и, частично, среднюю буржуазию, испытывает всё на­растающее давление монополистического и олигархического, в основном, инонацио­нального капитала. Это объективно спо­собствует его сдвигу к оппозиции.

Необходимо прекратить бесплод­ные мировоззренческие споры между людьми, едиными в признании другого человека, Матушки-Руси, природы блага народов России высшими ценностями. Ком­мунисты, если хотят быть не декоративной оппозицией, а руководящей силой нации, обязаны находить точки соприкосновения между всеми оппозиционными силами, чтобы объединять их в борьбе за незави­симость, духовное,       социально- политическое и экономическое возрожде­ние нашей Великой Державы. Для этого они свою главную задачу должны видеть не в участии в выборных компаниях по правилам, навязанным правящим режи­мом, и не в бесконечной парламентарной говорильне, а в том, чтобы выводить на улицы миллионные массы протестующих. Общая стратегическая цель таких выступлений — создание государственной власти эффективно обеспечивающей защиту ин­тересов большинства русского и всех дру­гих народов России как единой дружной семьи, сотворение Победы в Четвёртой мировой войне, необходимой для спасения от сионистской чумы не только нашей Родины, но также всех славянских народов и всего человечества.

Неотъемлемая сторона русской идеи — искреннее радение за свободу и бла­го других народов. Проникаясь ей, русский человек пробуждает в себе новые жизнен­ные силы и волю к борьбе. Потому сего­дня, как никогда актуально, звучат сказан­ные ещё в позапрошлом веке слова В.И.Ламанского: «Пробуждение в Рус­ском обществе Славянского самосозна­ния оживит и разовьёт в размерах едва пре­дугадываемых, общение России с землями Славянскими установит самые разнооб­разные, тесные сношения и связи Русского народа со всеми Славянскими племенам. … Пробуждение в Русском обществе Славян­ского самосознания укрепит и соберёт разметавшуюся Русскую мысль и дряб­лую волю, сосредоточит наше рассеянное общественное сознание, приучит нас, для излечения наших язв и недостатков, обра­щаться не за море, ожидать спасения не из чужа, искать и находить его не вне нас, а в «себе самих, в своём собственном усовер­шенствовании, во всестороннем развитии наших внутренних сил, в подъёме народно­го духа, в свободе и оживлении народного труда»[5, с.59-60]. Сегодня крайне важно опираясь на историческую память славянст­ва, поднять его духовный потенциал, что является главным условием возрождения всех его жизненных сил.

Список литературы

Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. — Вып.З. — М.: Танаис ДИДИК, 1994. 

Мархинин В.В. Начала соци­ально-философской теории этноса. — Но­восибирск: ИФиПр СО РАН, 1996.

Рассел Б. История западной философии. — Кн. 1. — Новосибирск: Изд-во НГУ, 1994.

Григорьев СИ Виталистская социология: парадигма настоящего и бу­дущего. — Барнаул: АФ РАО, 2001.

Ламанский В.И. Изучение славянства и русское народное самосозна­ние / Русское Самосознание. — СПб., 1998. —№5.

Гердер И.Г. Идеи к филосо­фии истории человечества. — М: «Наука», 1977.

«Завтра», июль, 2009. — № 29 (817).

Бьюкенен П.Дж. Смерть За­пада. — М.: ACT, 2003.

Адлер Е. Классическое обра­зование и судьбы либерализма // Филосо­фия образования для XXI века. — 2001. -№1.

IX Всеславянский конгресс в Минске / Правда, 5-6 июля 2005.

Григорьев С.И. Патриотизм в России неотделим от русской идеи. — Витязь, 2002.-№1-2.

Наука и жизнь. — 2009. №5.

Сталин: в воспоминаниях временников и документах эпохи.  — К Новая книга, 1995.

Сталин И.В. О Великой Оте­чественной войне Советского Союза. — М.: Политиздат, 1946.

Лопуха А.Д. Жизненные си­лы патриотизма в современной России: опыт социологического анализа. — М.: Ру­саки, 2000.