Собиратель камней в эпоху разрушителей

Собиратель камней в эпоху разрушителей

4.04.1997. — Умер писатель Владимір Алексеевич Солоухин

Владимір Алексеевич Солоухин (14.06.1924–4.04.1997), писатель. Родился в селе Алепино Владимірской области в крестьянской семье. Окончив школу, в 1938–1942 гг. учился в техническом училище во Владиміре, получил специальность механика-инструменталиста. С 1942 г. служил в войсках особого назначения, охранявших Кремль. В 1946 г., опубликовав свои первые стихи в газете и осознав свое призвание, поступил в Литературный институт, который окончил в 1951 г. В 1950-е гг. вышли первые сборники его стихотворений, в которых со временем все больше усиливалось стремление автора к философскому осмыслению жизни. Много ездил по стране и зарубежным странам, публикуя репортажи и путевые очерки в различных изданиях. Книга «Владимірские проселки» (1957) сделала имя Солоухина известным. В 1958 г. его вводят в президиум Союза писателей РСФСР, в 1959 г. — даже Союза писателей СССР.

Во время скандала вокруг выхода на Западе в 1957 г. романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» и присуждения ему Нобелевской премии (1958) Солоухин был в числе осудивших поэта, но, как позже объяснял это Владимір Алексеевич, не ради защиты коммунистического режима, а поскольку не считал роман столь уж талантливым (таковым его и вправду назвать трудно), не сочувствовал непатриотичному міровоззрению Пастернака и не хотел быть его защитником в данном деле. Живя в Москве, Солоухин не порывал связи с родными местами, сохраняя живую связь с крестьянством и его нравственным укладом, что ярко отражалось в таких его произведениях, как «Капля росы» (1960, история его родной деревни) и др.

Особое место в его биографии занимают две художественно-публицистические книги: «Письма из Русского музея» (1966, переизданы также в Германии) и «Черные доски» (1969), положившие начало движению за сохранения русской культуры и памятников старины. В 1964–1981 гг. он был членом редколлегии журнала «Молодая гвардия», одного из главных рупоров так называемой «Русской партии». В 1979 г. становится лауреатом государственной премии РСФСР. В ряду произведений 1980-х гг. большой резонанс вызвала книга «Время собирать камни» (см. нашу полемическую рецензию) об Оптиной пустыни, а фактически о необходимости восстановления национальных православных традиций. Это вызвало целую кампанию в журнале «Коммунист» (1982, № 2) и в других изданиях против «религиозно-мистических взглядов члена КПСС Солоухина»; кампания вылилась в специальное «литературное» постановление ЦК КПСС против писателей-патриотов (июль 1982).

Бывая за границей, Владимiр Алексеевич много общался с эмигрантами, не скрывая своих монархических, антисоветских взглядов (казалось, что у него в высшей номенклатуре, а может быть, и в КГБ есть некая «крыша»); очерки его переиздавались в эмиграции. Не раз читал на эмигрантских собраниях свои знаменитые стихотворения «Настала очередь моя» и «Россия еще не погибла, пока мы живы, друзья». Установил контакт с эмигрантским издательством «Посев», куда передавал на хранение свои антисоветские рукописи, в 1980 г. опубликовал рассказы в энтээсовском журнале «Грани» (№ 118), что для официального советского писателя выглядело весьма дерзко. В 1988 г. в «Посеве» вышла его автобиографическая книга о детстве «Смех за левым плечом», затем «ленинские» брошюры «Читая Ленина» (1989) и «Расставание с идолом» (1991), – обе уже откровенно антибольшевицкие, вскрывающие антирусскую сущность коммунистической власти.

Затем эти и подобные книги стали выходить и в РФ: “При свете дня” (1992), “Соленое озеро” (1994, о патологическом садизме А. Гайдара, одного из видных большевиков);“Последняя ступень” (1995, «ленинские» брошюры были частями этой книги, в которой Солоухин откровенно касается и разрушительной роли еврейства в большевицкую эпоху и вообще в міре). Вынеся столь безпощадный приговор основателю компартии, Владимір Алексеевич перестал быть рукопожатным для красных патриотов. Посмертно опубликованы мемуары «Чаша» (1998). Солоухин был председателем Комитета по возрождению храма Христа Спасителя в Москве.

Е.Р. Романов, председатель «махровой антисоветской» организации НТС (которой принадлежал «Посев»), много раз встречавшийся с Солоухиным за границей, так охарактеризовал его в своих воспоминаниях:

«Творчество Солоухина было легальное, и в то же время проповедовало нелегальные ценности и чувства. Книги его выходили в Советском Союза достаточно большими тиражами, ими зачитывались, они пробудили к жизни целое движение защитников памятников старины и русских традиций. В них чувствовалась вечная Россия, которая была под покровом «советчины», но она продолжала жить. И кто-то должен был о ней напоминать, собирать ее камни для будущего. Солоухин принадлежал к таким людям, и этим он войдет не только в литературу». (Е. Романов. «В борьбе за Россию». 1999)

Умер В.Солоухин 4 апреля 1997 г. в Москве.

М.Н.

Настала очередь моя

Когда Россию захватили
И на растленье обрекли,
Не все России изменили,
Не все в предатели пошли.

И забивались тюрьмы теми,
В ком были живы долг и честь.
Их поглощали мрак и темень,
Им ни числа, ни меры несть.

Стреляли гордых, добрых, честных,
Чтоб, захватив, упрочить власть.
В глухих подвалах повсеместно
Кровища русская лилась.

Все для захватчиков годилось —
Вранье газет, обман, подлог.
Когда бы раньше я родился,
И я б тогда погибнуть мог.

Когда, вселяя тень надежды,
Наперевес неся штыки,
В почти сияющих одеждах
Шли Белой Гвардии полки,

А пулеметы их косили,
И кровь хлестала, как вода,
Я мог погибнуть за Россию,
Но не было меня тогда.

Когда (ах, просто как и мудро),
И день и ночь, и ночь и день
Крестьян везли в тайгу и тундру
Из всех российских деревень,

От всех черемух, лип и кленов,
От речек, льющихся светло,
Чтобы пятнадцать миллионов
Крестьян российских полегло,

Когда, чтоб кость народу кинуть,
Назвали это «перегиб»,
Я – русский мальчик – мог погибнуть,
И лишь случайно не погиб.

Я тот, кто, как ни странно, вышел
Почти сухим из кутерьмы,
Кто уцелел, остался, выжил
Без лагерей и без тюрьмы.

Что ж, вспоминать ли нам под вечер,
В передзакатный этот час,
Как, души русские калеча,
Подонков делали из нас?

Иль противостоя железу,
И мраку противостоя,
Осознавать светло и трезво:
Приходит очередь моя.

Как волку, вырваться из круга,
Ни чувств, ни мыслей не тая.
Прости меня, моя подруга,
Настала очередь моя.

Я поднимаюсь, как на бруствер,
Но фоне трусов и хамья.
Не надо слез, не надо грусти —
Сегодня очередь моя!

Друзьям

Россия еще не погибла,
Пока мы живы, друзья…
Могилы, могилы, могилы —
Их сосчитать нельзя.

Стреляли людей в затылок,
Косил людей пулемет.
Безвестные эти могилы
Никто теперь не найдет.

Земля их надежно скрыла
Под ровной волной травы.
В сущности – не могилы,
А просто ямы и рвы.

Людей убивали тайно
И зарывали во тьме,
В Ярославле, в Тамбове, в Полтаве,
В Астрахани, в Костроме.

И в Петрограде, конечно,
Ну и, конечно, в Москве.
Потоки их безконечны
С пулями в голове.

Всех орденов кавалеры,
Священники, лекаря.
Земцы и землемеры,
И просто учителя.

Под какими истлели росами
Не дожившие до утра
И гимназистки с косами,
И мальчики-юнкера?

Каких потеряла, не ведаем,
В мальчиках тех страна
Пушкиных и Грибоедовых,
Героев Бородина.

Россия – могила братская,
Рядами, по одному,
В Казани, в Саратове, в Брянске,
В Киеве и в Крыму…

Куда бы судьба ни носила,
Наступишь на мертвеца.
Россия – одна могила
Без края и без конца.

В черную свалены яму
Сокровища всех времен:
И златоглавые храмы,
И колокольный звон.

Усадьбы, пруды и парки,
Аллеи в свете зари,
И триумфальные арки,
И белые монастыри.

В уютных мельницах реки,
И ветряков крыло.
Старинные библиотеки
И старое серебро.

Грив лошадиных космы,
Ярмарок пестрота,
Праздники и сенокосы,
Милость и доброта.

Трезвая скромность буден,
Яркость весенних слов.
Шаляпин, Рахманинов, Бунин,
Есенин, Блок, Гумилев.

Славных преданий древних
Внятные голоса.
Российские наши деревни,
Воды, кедра, леса.

Россия – одна могила,
Россия – под глыбью тьмы…
И все же она не погибла,
Пока еще живы мы.

Держитесь, копите силы,
Нам уходить нельзя.
Россия еще не погибла,
Пока мы живы, друзья.

источник: www.rusidea.org