Вымысел о «борьбе против космополитизма»
Одним из неоспоримых доказательств проводимой Сталиным после войны политики государственного антисемитизма считается начавшаяся в СССР кампания разоблачения космополитизма и преследования космополитов. Утверждают, что под «космополитами» сталинские агитпроп и Органы лицемерно подразумевали многострадальных евреев. Согласно канонической версии сигналом к проведению сталинским режимом бессмысленного и беспощадного еврейского погрома послужила опубликованная в начале 1949 года редакционная статья в газете «Правда», посвященная критике отдельных советских литераторов антипатриотов-космополитов.
Однако следует сказать, что преследования космополитов советской властью были начаты ещё в 1947 году, однако евреев репрессии не коснулись и поэтому о них не помнят.
«В 1947 г. для повсеместной кампании по искоренению низкопоклонства было использовано «дело» члена-корреспондента Академии медицинских наук Н.Г. Клюевой и профессора Г.И. Роскина. Их книга «Биотерапия злокачественных опухолей» (М., 1946) вселяла уверенность в получении в скором времени действенного лекарства от рака. Авторами заинтересовался американский посол в Москве У. Смит. С разрешения министра здравоохранения СССР Г.А. Митерева он встретился с учеными, предложил издать книгу в США и продолжить работу над препаратом совместно с американскими специалистами. Командированный в США академик-секретарь АМН СССР В.В. Парин (возглавлял группу ученых-медиков) по указанию заместителя министра здравоохранения 27 ноября передал американским ученым рукопись книги и ампулы с препаратом. Однако накануне МИД СССР, настаивавший на отказе от американской поддержки, запросил мнение Сталина. Тот оказался категорическим противником передачи сведений о «важнейшем открытии советских ученых» американцам. В феврале 1947 г. Митерева освободили от занимаемой должности, а возвратившегося из командировки Парина сразу же арестовали и осудили в апреле 1948 г. на 25 лет тюремного заключения за измену Родине».
28 марта 1947 г. было принято постановление Совмина СССР и ЦК ВКП(б) «О Судах чести», создаваемых в министерствах и центральных ведомствах. С обвинением в Суд чести обращался партком, назначался общественный обвинитель, члены суда вели допрос обвиняемых, в заключение обвиняемым давали последнее слово, и затем перед вынесением приговора выступал общественный обвинитель. Партией перед судами чести была поставлена задача искоренения низкопоклонства и пресмыкательства перед Западом, воспитание советской патриотической гордости в среде интеллигенции. В 1947 году учёных Роскина и Клюеву предали такому образцово-показательному суду советской чести при Министерстве здравоохранения СССР. Суд проходил с 5 по 7 июня 1947 года в зале заседаний Совета Министров, присутствовало около полутора тысяч человек, почти вся элита советской медицины. Итог дела оказался неожиданно легким для обвиняемых: общественный выговор. Видимо, по причине удивительной мягкости случай преследования еврея Григория Иосифовича Роскина (1892-1964) не внесён в типовой поминальничек сталинского антисемитизма. Всерьёз по этому делу репрессировали лишь русских. Суды чести просуществовали в СССР два года и вынесли около 50 приговоров.
Вообще говоря, послевоенная сталинская политика разрыва и конфронтации с Западом имела для советских учёных как отрицательные, так и положительные стороны. Отрицательные очевидны: идеологические проработки, новая волна коммунистического мракобесия, сравнимая лишь с большевицкой дикостью 20-х. Но одновременно СССР утратил широкий доступ к западным технологиям, потерял возможность использовать западных профессионалов, и практическая необходимость вынудила сталинский режим бережно относиться к имеющимся в СССР немногочисленным ценным специалистам. Бросается в глаза, что после войны против учёных и вообще квалифицированных интеллектуалов почти не применятся такая обычная для 20-30-х годов воспитательная мера как концлагерь и расстрел. Даже к ссылке приговаривают лишь в крайнем случай, немногих выживших советских интеллектуалов советская власть в то время начинает беречь. Так у тов. Сталина возникает нехарактерная для него травоядная идея судов чести для советских научных работников.
Идею судов чести радостно поддержала советская творческая интеллигенция, драматург А.П. Штейн (Рубинштейн) по мотивам суда над Роскиным и Клюевой написал поучительную пьесу «Закон чести». Затем по его сценарию режиссёром А. Роомом был сделан кинофильм «Суд чести», вышедший на советские экраны 25 января 1949 года. По сюжету советские учёные освобождаются от липких пут космополитизма, которым лживым космополитизмом маскируют свою враждебную деятельность вредители и иностранные разведки:
«… Академик Верейский, давний, верный друг Добротворского, в роли которого выступал знаменитый Б.Чирков, стоявший на позиции советского патриота от науки, борясь за ее приоритет, доказывал необходимость защищать первородство изобретения советских ученых, призывал к бдительности в общении с зарубежными коллегами, которые, по его мнению, могли использовать научное открытие Добротворского и Лосева далеко не в гуманных целях».
За этот нужный и своевременный фильм Роом и Штейн в 1949 году получили Сталинскую премию. В 1951 году Штейну за пьесу «Флаг адмирала» присуждена ещё одна Сталинская премия. Заметим, высокое награждение товарищи получили как раз в разгар якобы преследования Сталиным евреев.
Несколько позже медицины кампания борьбы против космополитизма началась и в советской биологии. В октябре 1947 года хорошо всем известный народный академик Т. Лысенко как секретарь парткома добился проведения Суда чести Министерства высшего образования СССР над своим противником генетиком профессором А.Р. Жебраком. Следует иметь в виду, что Антон Романович Жебрак (1901-1965), кроме того, что он по специальности генетик и селекционер, академик АН БССР (1940), президент АН БССР с мая по ноябрь 1947, Жебрак был ещё и влиятельный партийный деятель: 1945-46 гг. он заведовал отделом Управления пропаганды и агитации ЦК КПСС, в 1945 г. в составе делегации Белорусской ССР участвовал в подписании устава ООН.
В борьбе против лысенковского шарлатанства Жебрак, как выяснилось впоследствии, допустил серьёзный политический просчёт, и поэтому ему не помогла поддержка против Лысенко председателя Госплана Н.А. Вознесенского, сына Жданова Юрия, молодых партийных деятелей Д.Т. Шепилова и С.Г. Суворова. Жебрак сотрудничал с западными коллегами и в своей критике Лысенко перед партийными органами сделал упор на падение престижа советской науки в мире вследствие деятельности народный академика. Однако эта линия вошла в противоречие со сталинским курсом на борьбу против космополитизма, и вскоре Жебраку припомнили, что он в 1945 году в американской печати не боролся против «враждебных, лженаучных, буржуазных теорий». Как ни удивительно, разоблачающая Жебрака статья появилась в «Литературной газете» (30 августа 1947) за подписью поэтов А. Суркова и А. Твардовского, а также драматурга Г. Фиша. Далее цитирую по статье А.С. Сонина «Дело» Жебрака и Дубинина:
«В американском журнале «Science» появилась статья советского ученого, президента Академии наук Белорусской ССР, проф. А. Жебрака. Можно было думать, что советский ученый использует свое выступление в иностранном журнале для популяризации достижений передовой советской науки, для борьбы с враждебными, лженаучными, буржуазными теориями или хотя бы для деловой информации.
Нет! Проф. А. Жебрак решил посвятить свою статью унижению и охаиванию передового советского ученого, известного всему культурному человечеству своими трудами в области физиологии растений и генетики, академика Т.Д. Лысенко. Под видом объективного изложения состояния генетики в СССР А. Жебрак целиком солидаризируется с наиболее реакционными американскими профессорами в оценке теоретических достижений советской мичуринской школы, возглавляемой Т.Д. Лысенко.
В своем низкопоклонстве перед зарубежной наукой проф. Жебрак доходит до того, что фактически предлагает американским ученым нечто вроде единого союза для борьбы против советского ученого Т. Лысенко».
2 сентября 1947 года в поддержку Лысенко против космополитов выступила и «Правда»:
«Надо потерять чувство патриотизма и научной чести, чтобы заявить, что известный всему миру ученый — новатор в области генетики академик Лысенко не имеет отношения к советской биологии… Выходит, по утверждению Жебрака, что Лысенко тормозит прогрессивное развитие генетики?! Далеко зашел Жебрак… Только человек, потерявший всякое чувство гражданского долга, мог пойти на такой шаг».
«Прежде всего, вызывает настороженность: почему этот журнал [Science], враждебно настроенный к советским биологам, помещает статью Дубинина на первое место. Ответ приходит сам собой. В статье обойдены все основоположники советской биологии. Кого же считает Дубинин советскими биологами. Оказывается, здесь превозносятся такие «советские биологи», как Добжанский, Тимофеев-Ресовский — открытые враги советского народа».
Злая ирония советской истории, в 1945 году с санкции высшего партийного руководства, согласовав текст с Маленковым, Жебрак опубликовал в журнале“Science” статью (Zhebrak A. R. Soviet Biology // Science. 1945. Vol. 102. № 22649. P. 357-358), в которой горячо опровергал ранее высказанное там мнение профессора Сакса, что советская власть поддерживает дремучего шарлатана Лысенко и преследует учёных генетиков.
«Академик Лысенко, будучи ученым агрономом, сделал ряд практических предложений, которые были оценены советским правительством. Кроме того, акад. Лысенко сделал попытку пересмотреть ряд основных положений современной генетической науки. Его взгляды многими советскими генетиками не только не были поддержаны, но, напротив, подвергнуты были резкой критике (…) Критика генетики академиком Лысенко, основанная на чисто умозрительных и наивных заключениях, при всей энергичности натиска, не может нарушить успешного развития генетики в СССР».
«… наука может быть свободной в социалистическом государстве, которое д-р Сакс направленно называет тоталитарным. Проф. Сакс не понимает сущности советской концепции о связи науки, практики и философии, по которой общая материалистическая философия природы может развиваться только на основе развития отдельных наук, он направленно заявляет, что будто бы в нашей стране «наука прислуживает перед политической философией». Вследствие этого непонимания проф. Сакс не осознал, что заявление акад. Лысенко относительно отрицания им менделевского расщепления, базируясь якобы на принципах философии диалектического материализма, имеет мало общего с серьезным развитием философии в Советском Союзе. Диалектический материализм базируется на реальных фактах и никогда их не отрицает. Поэтому философия диалектического материализма, при правильном ее понимании, не может препятствовать развитию генетики».
Затем в “Science” была опубликована посвященная достижениям советских генетиков статья члена-корреспондента АН СССР Н.П. Дубинина «Работы советских биологов: теоретическая генетика» (Dubinin N. P. Work of Soviet Biologists: Theoretical Genetics // Science. 1947. Vol. 105. № 2718. P. 109-112). Как положено статья Дубинина была согласована с Совинформбюро и направлена через секретаря Антифашистского комитета ученых Тер-Арутюнянца.
В сентябре 1947 года Жебрак и Дубинин без особого успеха пишут оправдательные письма на имя Жданова. Дубинин оправдывается, что его статья написана по заданию Антифашистского комитета ученых, который самостоятельно выбрал журнал и без уведомления автора послал ее в США. И вот какой любопытный для нашей темы нюанс, Дубинин сообщает Жданову:
«Во главе клеветнической работы стоит беспринципный псевдофилософ — Презент Исай Израилевич, который, не стесняясь в средствах, давно ведет линию на ликвидацию советской генетики».
Тем не менее, в условиях якобы разгорающегося государственного антисемитизма, космополитами оказываются генетики Жебрак и Дубинин, а не еврей И.И. Презент, невежественный советский шарлатан, коммунистический «философ», длительное время заведовавший кафедрой дарвинизма ЛГУ.
Суд чести над Жебраком состоялся 21 и 22 ноября 1947 г. в большой аудитории Политехнического музея, присутствовало около тысячи зрителей. Обвиняемому вменили
«отсутствии у профессора Жебрака присущего сынам нашей Родины советского патриотизма», забвение классовой борьбы «в науке о наследственности и изменчивости живых организмов, в генетической науке» и попытку «опорочить своих теоретических противников перед лицом зарубежной научной общественности».
Обвиняемый политические ошибки частично признавал, но сознательную измену категорически отрицал.
«Суд чести Министерства высшего образования СССР а соответствии с §11 постановления Совета Министров и ЦК ВКП(б) от 28 марта 1947 г. за № 758 «О судах чести в министерствах СССР и центральных ведомств» постановляет: Объявить профессору Жебраку А.Р. общественный выговор.
Решение Суда чести окончательное.
Копию настоящего решения Суда чести приобщить к личному делу профессора Жебрака».
Передаче в Суд чести Академии наук дела Дубинина воспротивились руководителя Отделения АН академик Орбели и президент АН С.И. Вавилов.
31 июля – 7 августа 1948 г. Лысенко провёл победно громящую космополитов генетиков сессию Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина. С того времени генетика в СССР оказалась на положении буржуазной лженауки. В дальнейшем Хрущёв так же безусловно поддерживал Лысенко.
24-26 августа 1948 г. решением расширенного заседание Президиума АН СССР освобожден со своего поста Орбели и ликвидирована лаборатория Дубинина, как стоящая на антинаучных позициях. Дубинин перешёл на работу в Комплексную экспедицию по полезащитному лесоразведению при Институте леса АН СССР, где проработал до 1955 года. Во второй половине 50-х началось острожное возрождение советской генетики. Окончательно генетику в СССР реабилитировали в 70-е годы.
15 августа 1948 «Правда» публикует покаянное письмо Жебрака, где он признал ошибочной научную критику Лысенко:
«после того, как стало ясно, что основные положения мичуринского направления в советской генетике одобрены ЦК ВКП(б), то я, как член партии, не считаю для себя возможным оставаться на тех позициях, которые признаны ошибочными Центральным Комитетом нашей партии»
В августе Жебрака отовсюду изгнали и оправили преподавать в Лесотехнический институт. Но хотя бы не репрессировали.
Летом 1947 года дошла очередь очистить от космополитов и советскую литературу. И опять сталинский режим начал идеологическую кампанию отнюдь не с многострадальных евреев, но с русских. Инициированную советской властью кампанию гонений против «антипатриотов» и «низкопоклонников» с традиционным энтузиазмом поддержали советские литераторы-евреи (Вадим Кожинов «Россия век XX (1939 — 1964)»):
«… Фадеев, не мешкая, стал реализовывать указания Сталина и на состоявшемся в июне 1947-го пленуме правления СП резко выступил против “низкопоклонства”, объявив при этом его “родоначальником” великого русского филолога Александра Веселовского (1838—1906)… И эту инициативу Фадеева первыми подхватили в своих обличительных статьях два чиновных литератора еврейского происхождения — и.о. директора Института русской литературы (“Пушкинский Дом”) Л. А. Плоткин и зам. директора Института мировой литературы В. Я. Кирпотин [283] . Статью Кирпотина подверг основательной критике виднейший филолог академик В. Ф. Шишмарев [284] , автор изданной в 1946 году книги “А. Н. Веселовский и русская литература”, однако в следующем же номере журнала “Октябрь” (1948, № 1, с. 3—27) Кирпотин выступил с совсем уж разгромной статьей под длиннейшим заглавием “О низкопоклонстве перед капиталистическим Западом, об Александре Веселовском и его последователях и о самом главном” (тогда же В. Ф. Шишмарев был снят с поста директора Института мировой литературы). Но, согласно библейским словам, кто сеет ветер, тот пожнет бурю, и спустя год, в 1949-м, оба обличителя, Кирпотин и Плоткин, сами подверглись суровому осуждению именно за “низкопоклонство”…».
Как видим, борьба против космополитизма в СССР бурно развивалась уже почти два года, когда в январе 1949 года дело непосредственно коснулось евреев.
Строго говоря, ни в опубликованной 28 января 1949 года «Правдой» установочной статье, ни по ходу развернувшейся кампании против космополитизма в литературе евреи в смысле национальности не упоминались. Это была обычная советская идеологическая проработка, борьба с очередным вредным уклоном. Причиной кампании явился произошедший изгиб генеральной линии, отягощенный хронической грызнёй коммунистических номенклатурных группировок (в том числе и литературных). Ни содержание, ни пафос статьи «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» (санкционировал публикацию Сталин, а писали текст, как полагают, А.А. Фадеев и Д.И. Заславский, участвовал К. Симонов и др.) не включает ничего антисемитского, там отсутствуют претензии к евреям как нации:
«Советская драматургия в художественных образах показывает животворную силу советского патриотизма, которая сделала героизм массовым в нашей стране, поставила рядового нашего человека на десять голов выше любого представителя буржуазного мира. В теснейшей связи со всем историческим творчеством народа — глубочайший и живительный источник социалистического реализма. Здесь и животворные родники советского патриотизма, ибо нельзя творить новое в жизни советского народа, не будучи преданным всей душой советской земле, не горя пламенем любви к своему народу — созидателю коммунистического общества».
«Социалистический реализм так же неразлучен с живым, горячим, любовным интересом к жизни и деятельности народа, с глубоким и благородным патриотическим чувством, как буржуазный ура-космополитизм связан с безразличным, равнодушным отношением к народу, к его творчеству, с равнодушным, оскопленным, холодным эстетством и формализмом».
«Партия не раз указывала, к каким плачевным и гибельным последствиям приводит писателя отрыв от жизни и борьбы советского народа и как оплодотворяют и вдохновляют творчество писателя великие идеи советского патриотизма. Оголтелый космополитизм не только антинароден, но и бесплоден. Он вреден, как те паразиты в растительном мире, которые подтачивают ростки полезных злаков. Он служит проводником враждебных нам буржуазных реакционных влияний».
«Надо решительно и раз навсегда покончить с либеральным попустительством всем этим эстетствующим ничтожествам, лишенным здорового чувства любви к Родине и к народу, не имеющим за душой ничего, кроме злопыхательства и раздутого самомнения. Надо очистить атмосферу искусства от антипатриотических обывателей».
«В театральной критике сложилась антипатриотическая группа последышей буржуазного эстетства, которая проникает в нашу печать и наиболее развязно орудует на страницах журнала «Театр» и газеты «Советское искусство». Эти критики утратили свою ответственность перед народом; являются носителями глубоко отвратительного для советского человека, враждебного ему безродного космополитизма; они мешают развитию советской литературы, тормозят ее движение вперед. Им чуждо чувство национальной советской гордости».
А вот что говорится о клевете некоторых литераторов на русский народ:
«А какое представление может быть у А. Гурвича о национальном характере русского советского человека, если он пишет, что в «благодушном юморе и наивно доверчивом оптимизме» пьес Погодина, в которых якобы выразился «национальный характер мироощущения драматурга», зритель видел свое отражение и «испытывал радость узнавания», ибо, дескать, «русским людям не чуждо и благодушие».
Поклеп это на русского советского человека. Гнусный поклеп. И именно потому, что нам глубоко чуждо благодушие, мы не можем не заклеймить этой попытки оболгать национальный советский характер».
Никакого иного более глубокого «русского великодержавного шовинизма», о котором бредит несчастная еврейская интеллигенция, сталинская кампания против космополитов не предусматривала.
Опишем общий механизм и смысл такого рода кампаний в СССР. Допустим, Партия обнаруживала очередных затаившихся врагов – космополитов (вейсманистов-морганистов-менделевистов или великодержавных шовинистов, не важно). Главная партийная газета «Правда» публиковала установочную статью, разъясняющую враждебность и опасность явления для советской власти, приводила пример разоблаченного (в нашем случае) космополита в литературе. Следом все структуры власти и организации партии были обязаны приступить к разоблачению космополитов. Если какой-нибудь журнал не находил у себя или поблизости у коллег космополитов, то это означало потерю бдительности сотрудниками, в лучшем случае, или же что издание тайно захвачено этими самыми космополитами.
Оргвыводы следовали неотвратимо. Настоящие советские писатели в порядке личной инициативы также разоблачали известных им космополитов, сигнализировали в партийные инстанции и органы о своих подозрениях, это приветствовалось. Разумеется, космополиты пытались замаскироваться под честных советских граждан и тоже могли пытаться для отвода глаз разоблачать каких-нибудь космополитов. Поэтому часто кампания чистки шла кругами, захватывая всё новые массы врагов. Длительность, глубину, масштаб и накал чистки строго определяли партийные инстанции. В СССР подобные кампании традиционно являлись методом политико-идеологического управления государством и обществом, имели важное дисциплинирующее значение.
Строго говоря, от космополитизма пострадали не только еврейские литераторы, но поскольку их вообще водилось превеликое множество в советской литературе, то им больше и досталось пинков от родной советской власти. Привыкшая к своему привилегированному положению в СССР еврейская гуманитарная интеллигенция восприняла обыденную советскую идеологическую чистку (даже никого всерьёз не репрессировали) крайне болезненно, как обидный антисемитизм властей.
Команду на прекращение кампании сверху дали уже 29 марта 1949 года, когда на совещании редакторов центральных газет секретарь ЦК, заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК М.А. Суслов предложил «осмыслить» ситуацию и прекратить публиковать «крикливые» статьи.
Каким языком советская власть объяснялась с неугодными литераторами, можно судить из Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) О журналах «Звезда» и «Ленинград» 14 августа 1946 г. и доклада тов. Жданова о журналах «3везда» и » Ленинград» на собрании партийного актива и на собрании писателей в Ленинграде («Правда» № 225 (10307) от 21 сентября 1946 г.). Для передачи слога и духа времени процитирую постановление Оргбюро:
«Предоставление страниц «Звезды» таким пошлякам и подонкам литературы, как Зощенко, тем более недопустимо, что редакции «Звезда» хорошо известна физиономия Зощенко и недостойное поведение его во время войны, когда Зощенко, ничем не помогая советскому народу в его борьбе против немецких захватчиков, написал такую омерзительную вещь как «Перед восходом солнца», …»
«Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусстве для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе».
Если бы Ахматова и Зощенко были евреями, то Жданова обязательно объявили зоологическим жидоедом, а как же иначе. Между прочим, текст постановления Оргбюро и доклада Жданова, очевидно, написаны профессиональными литераторами, однако я не сумел найти указание на авторство или хотя бы попытки литературоведов отыскать настоящих авторов. Поневоле заподозришь, что отсутствие естественного любопытства к этому вопросу является следствием неудобной для разоблачения национальности творческого коллектива, надо думать, регулярно оказывавшего такого рода литературные услуги советской власти. Своих не выдают.
Небезынтересно узнать о дальнейшей горькой судьбе упомянутого в правдинской статье клеветника на советский народ. Беспощадно гонимый сталинизмом литератор-космополит А.С. Гурвич уже в 1951 опубликовал в центральном литературном журнале «Новый мир» объёмный труд, что не могло быть сделано без санкции властей. И тов. Гурвич не был счастливым исключением среди публично обвиненных в «космополитизме» еврейских литераторов. Так что не следует преувеличивать свирепость гонений на космополитов евреев, якобы травимых сталинским тоталитаризмом насмерть. К тому же многие из них, тот же А.С. Гурвич, в прошлые годы с энтузиазмом травили антипартийных литераторов. Большинство изобличенных в космополитизме литераторов евреев всегда были идейно и социально близки советской власти, и не раз с энтузиазмом участвовали в идеологических чистках, топтали врагов и конкурентов по литературному процессу, и всех на кого укажут. Но в этот раз им самим не повезло. Впрочем, реально никто из еврейских писателей за космополитизм существенно не пострадал, не был брошен в тюрьму или отправлен в ссылку. Почти никого не выгнали из союза писателей, правда, кое-кого исключили из партии. Вадим Кожинов сообщает любопытные подробности (книга «Россия век XX (1939 — 1964)»):
«… 28 марта Симонов (кстати, вместе с Софроновым) отправил послание Сталину и Маленкову, в котором “ставил вопрос” об исключении целого ряда “космополитов” из Союза писателей, но поддержки не получил, и впоследствии, в 1950 году, исключен был один только И.Л. Альтман, который считался наиболее “пламенным” (он в феврале 1948-го разоблачал — см. выше — “антипатриотизм” выдающегося режиссера Василия Сахновского!).
Правда, ряд “космополитов” был исключен из партии, но это тогда являлось очень широко распространенным “наказанием” даже за весьма мелкие прегрешения. И в связи с этим стоит сообщить о процедуре исключения из партии недавнего секретаря Правления СП “космополита” Л.М. Субоцкого, который помимо литературной карьеры заседал, начиная еще со времени революции, в различных трибуналах. Уже упоминавшийся Данин воспроизвел (и за это нельзя не поблагодарить его!) реакцию Субоцкого на исключение из партии:
“ — Я заявляю! — обвел он нас всех зачеркивающим жестом маленькой волевой руки. — И прошу занести это в протокол! Трибуналы революции… трибуналы войны… Я отправил на расстрел больше нечисти, чем сидит вас сейчас в этом зале! Понятно?!” (Данин, цит. соч., с.350)».
Понятно, чего ж тут непонятного. Ужасная историческая несправедливость случилась с еврейским коммунистом, вот оно омерзительное мурло советского государственного антисемитизма.
Объективно говоря, кампания против космополитизма 1948-49 гг. отнюдь не подразумевала преследование евреев по национальному критерию, её главной задачей была идеологическая самоизоляция СССР от вредного западного влияния. Напомним, что индустриализация в 30-е осуществлялась преимущественно с западной помощью при участии тысяч западных специалистов, большую материальную помощь СССР оказали американцы во время войны. Интеллектуальный и моральный авторитет Запада в советском народе был довольно велик, во время и после войны в кинотеатрах шло множество привлекающих публику западных фильмов (по большей части американских и трофейных немецких). И тогда сталинский режим в виду начинавшейся Холодной войны с Западом решил поправить сложившееся опасное положение, решительно переставить акценты в коммунистической идеологии и пропаганде.
В 1948 году были инициированы кампании против космополитов в философии, истории, музыке, биологии, литературе, физике, и вообще в СССР повсюду беспощадно изгонялись западные влияния, даже иностранную научную литературу изъяли из библиотек и передали в спецхран. 15 февраля 1947 вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О воспрещении браков между гражданами СССР и иностранцами». Изобличение сталинским агитпропом антипатриотической позиции некоторых советских литераторов, столь болезненно воспринятое еврейской гуманитарной интеллигенцией, есть лишь мелкий эпизод проведенной в СССР тотальной пропагандисткой кампании. Никаких евреев в смысле какой-либо национальной дискриминации, политического недоверия по национальному признаку и любого иного антисемитизма советские власти в виду не имели, перед советскими коммунистами в контексте обострившегося противостояния Западу стояли существенно более важные цели.
«В январе 1948 г. было впервые употреблено знаменитое впоследствии выражение «безродный космополит». Оно появилось в выступлении А.А. Жданов на совещании деятелей советской музыки в ЦК КПСС. Жданов заявил буквально следующее:
«Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает… потерять своё лицо, стать безродным космополитом».
В марте того же года другой идеологический руководитель, Г.Ф. Александров опубликовал в «Вопросах философии» установочную статью «Космополитизм – идеология империалистической буржуазии», в которой объявил космополитами разом Милюкова, Бухарина, Троцкого, левых эсеров и левых коммунистов, наконец, власовцев и всех, перешедших на сторону немцев – таким образом, термин приобрел особо зловещий оттенок, становясь синонимом понятий «изменник Родины», «контрреволюционер» и «враг народа».
Порождённый советской пропагандой зловещий образ космополита никогда не намекал на подозрительность еврейской национальности. Травля советским агитпропом театральных критиков-космополитов в феврале-марте 1949 года задела евреев лишь постольку, постольку подавляющее большинство советских русскоязычных столичных литераторов по странной игре природы оказались евреями, и кто-то из них обязан был оказаться космополитом.
Естественно, не твёрдо стоящие на позициях пролетарского интернационализма граждане, и даже отдельные члены партии, могли злорадно воспринять кампанию борьбы против космополитов в советской литературе таким образом, что вот, де, и до евреев дошла очередь, наконец-то. Однако Партия и лично тов. Сталин, как увидим далее, пресекали такого рода нездоровые настроения. Не следует безоглядно доверять мнению тех мнительных евреев, которые вообще чрезмерно болезненно относятся к малейшей критическим замечаниям в свой адрес, что космополит в советской пропаганде являлся эвфемизмом еврея.
С другой стороны, нельзя не признать, что кампания против театральных критиков-космополитов сопровождалась некоторыми перегибами на местах, которые перегибы заключались в том, главным образом, что в печати раскрывались псевдонимы критикуемых литераторов, указывались их настоящие (еврейские) фамилии. Поскольку в советской литературе евреи были представлены в шокирующих обывателя изобилии, то создавалось ложное впечатление, что цель кампании антисемитская. И советские власти постарались исправить этот вредный антисемитский перегиб. Константин Симонов вспоминал выступление тов. Сталина на заседании комитета по Сталинским премиям в 1952 году.
«… текст записи — такой, каким он у меня сохранился:
«Когда начали обсуждать роман Ореста Мальцева «Югославская трагедия», Сталин задал вопрос:
— Почему Мальцев, а в скобках стоит Ровинский? В чем дело? До каких пор это будет продолжаться? В прошлом году уже говорили на эту тему, запретили представлять на премию, указывая двойные фамилии. Зачем это делается? Зачем пишется двойная фамилия? Если человек избрал себе литературный псевдоним — это его право, не будем уже говорить ни о чем другом, просто об элементарном приличии. Человек имеет право писать под тем псевдонимом, который он себе избрал. Но, видимо, кому-то приятно подчеркнуть, что у этого человека двойная фамилия, подчеркнуть, что это еврей. Зачем это подчеркивать? Зачем это делать? Зачем насаждать антисемитизм? Кому это надо? Человека надо писать под той фамилией, под которой он себя пишет сам. Человек хочет иметь псевдоним. Он себя ощущает так, как это для него самого естественно. Зачем же его тянуть, тащить назад?»
Вот и вся запись по этому поводу. Добавлю, что Сталин говорил очень сердито, раздраженно, даже, я бы сказал, с оттенком непримиримости к происшедшему, хотя как раз в данном случае он попал пальцем в небо».
Как видим, и сам тов. Сталин проникся сочувствием и устремился на помощь обиженным еврейским писателям. Не мешает напомнить, что на фоне разоблачения вредительской деятельности космополитов еврейские деятели искусств продолжали получать высокие награды от советской власти. Например, в 1949-52 годах Сталинскую премию поучили кинорежиссеры М. Ромм, Р.Л. Кармен, Л.Д. Луков, Ю.Я. Райзман, А.М. Роом, Г.Л. Рошаль, А.Б. Столпер, А.М. Файнциммер, Ф.М. Эрмлер.
И не одних евреев тогда в СССР обвиняли в космополитизме-национализме (по логике советской пропаганды космополитизм есть враждебная противоположность советскому патриотизму, и поэтому буржуазный националист также мог оказаться космополитом).
Здесь можно напомнить важное «мингрельское дело». В ноябре 1951 группе руководящих работников, выходцев из Мингрелии, было предъявлено обвинение в местном мингрельском национализме, планах присоединить Мингрелию к Турции и прочее.
В 1949 году началось «ленинградского дело», по которому в 1950 году был расстрелян депутат Верховного Совета, заместитель председателя Совета министров СССР, член Политбюро ЦК Н.А. Вознесенский (07.03.1949 выведен из Политбюро, 27.10.1949 арестован, 01.10.1950 казнён). Вместе с ним был казнён бывший 1945-1946 гг. первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии, затем 1946-1949 гг. секретарь ЦК и начальник Управления кадров ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецов. Арестовывали и расстреливали в том числе близких родственники видных обвиняемых по «ленинградскому делу». Репрессии «ленинградцев» продолжались и в 1952 году, по приблизительным оценкам пострадало не менее двух тысяч партработников, заметьте, не евреев по национальности, а совсем даже наоборот.
И что не может не настораживать, материалы по «ленинградскому делу» так до сих пор не рассекречены. Опубликованы лишь незначительные фрагменты документов, содержание обвинения и причины репрессий сохраняются в строгой тайне. Ниже одно из опубликованных (видимо, случайно) уникальных документальных свидетельств.
Из стенограммы выступления Н.С. Хрущева на собрании актива ленинградской партийной организации о постановлении ЦК КПСС по «ленинградскому делу», от 7 мая 1954 г.:
«… как фабриковалось дело. Утверждалось, что в Ленинграде была заговорщическая организация, которая хотела выделиться из Советского Союза, захватить руководство страной в свои руки. Это поклеп не только на Ленинградскую организацию. Это поклеп на Российскую Федерацию, поклеп на русский народ. К так называемому «Ленинградскому делу» Родионова пристегнули. Утверждалось, что в Ленинграде хотели создать какой-то центр, противопоставить его Центральному Комитету партии. Ведь этого же не могло быть и не будет, пока живет и здравствует наша родная коммунистическая партия, потому что каждый из нас, ее членов, понимает, что сила нашего Советского Союза в единстве рядов нашей партии, в единстве и сплоченности всех народов Советского Союза. Вот это каждому советскому человеку понятно. (П р о д о л ж и т е л ь н ы е а п л о д и с м е н т ы.)»
Там же Хрущёв возражал против партийной реабилитации ленинградцев:
«… я не знаю, есть ли сейчас смысл возвращаться к ним, потому что мы их наказали в свое время за допущенные ими ошибки в партийном порядке. Что даст новое рассмотрение этого вопроса? Может быть, поколеблет веру в правильность решения Центрального Комитета партии, принятого на первом этапе партийных проступков бывших руководителей Ленинградской организации».
По косвенным данным, обвиняемым, кроме ритуального шпионажа и антисоветского вредительства, в вину вменялись русский национализм и планы по отделению России от СССР. По-видимому, они всего лишь выдвинули предложение создать Российскую Коммунистическую партию со своим ЦК, а столицей РФСР сделать Ленинград. То есть фактически предлагали отказаться от традиционной советской политики дискриминации РФСР по сравнению с другими союзными республиками.
В таком случае, ленинградское дело имеет чрезвычайную важность для истории СССР. Изначально большевистская элита в основном образовывалась из еврейских, армянских и грузинских кланов. В дальнейшем значительно усилилось влияние намеренно выпестованных советской властью в 20-30-е годы украинских коммунистов. С приходом в Москву Берии грузины заметно усилили позиции в советской элите, потеснили евреев и армян. В результате «ленинградского дела» украинские, еврейские и грузинские группировки национал-коммунистов в зародыше уничтожили русскую фракцию советской номенклатуры. Последствия тех событий актуальны до сих пор, легко наблюдаются в современной нам РФ.
Возвращаясь к мифическому антисемитизму Сталина. Незадолго до своей смерти тов. Сталин серьёзно озаботился тем, чтобы кампания против врачей-вредителей не получила антисемитской направленности.
«Сталин поручил агитпропу подготовить от имени наиболее известных в стране деятелей еврейского происхождения проект письма в редакцию «Правды». В 20-х числах января такой текст был готов, причем не только в машинописном исполнении, но и в виде газетного оттиска. В проекте проводилась четкая дифференциация между «еврейскими буржуазными националистами» и «честными еврейскими тружениками». Первые – «жалкая кучка» «отщепенцев и выродков», «продавших свою душу и тело империалистам», объявлялись врагами, которых ждет суровая кара. А вторые – это подавляющее большинство еврейского населения, состоящее из «патриотов Советской Родины», строящих «вместе со всеми трудящимися Советского Союза» «свободную, радостную жизнь», преданных делу коммунизма. Они, собственно, и призывались «активно бороться против еврейских буржуазных националистов, этих отъявленных врагов еврейских тружеников».
«Обращение еврейской общественности в печати так и не появилось. Тем не менее, с полос «Правды» исчезла критика «еврейских буржуазных националистов» и их «заграничных хозяев».
Ничего антиеврейского обращение не содержало, в проекте письма утверждалось следующее:
«Пытаясь ввести в заблуждение общественное мнение, прикрывая свою шпионскую роль, главари сионизма изображают империалистическую Америку «другом» евреев. Но кто же не знает, что в действительности США является каторгой для еврейских трудящихся, угнетаемых самой жестокой машиной капиталистической эксплуатации. Кто не знает, что именно в этой стране процветает самый разнузданный расизм и в том числе антисемитизм. Восхваляя своих американских хозяев, сионисты на деле с головой выдают трудящихся евреев американскому капиталу.
У главарей сионизма нет иных целей, кроме целей, продиктованных агрессивным американским империализмом. Эти главари сионизма превратили государство Израиль в плацдарм американских агрессоров и навязали израильским трудящимся двойной гнет – американского и еврейского капитала. По заданию американской и английской разведок сионисты создают террористические диверсионные группы в Советском Союзе и в странах народной демократии. Используя сионистов, американские империалисты пытались уничтожить завоевания народно-демократической Чехословакии».
«… народы Советского Союза и прежде всего великий русский народ своей самоотверженной героической борьбой спасли человечество от ига гитлеризма, а евреев – от полной гибели и уничтожения»
«… нельзя не отметить, что среди некоторых элементов еврейского населения нашей страны еще не изжиты буржуазно-националистические настроения. Еврейские буржуазные националисты – сионисты, являясь агентами англо-американского империализма, всячески разжигают эти настроения. Они пытаются всеми мерами подогревать и раздувать среди советских граждан еврейского происхождения чувство национальной обособленности, пытаются породить национальную вражду к русскому народу и другим народам Советского Союза. Они стремятся подавить у евреев сознание высокого общественного долга советских граждан, хотят превратить обманутых ими евреев в шпионов и врагов русского народа и тем самым создать почву для оживления антисемитизма, этого страшного пережитка прошлого. Но русский народ понимает, что громадное большинство еврейского населения является другом русского народа. Никакими ухищрениями врагам не удастся подорвать доверие еврейского народа к русскому народу, не удастся рассорить их с великим русским народом».
«Каждый честный еврейский трудящийся еврей должен активно бороться против еврейских буржуазных националистов, этих отъявленных врагов еврейских тружеников. Нельзя быть патриотом своей Советской Родины и бойцом за свободу национальностей, не ведя самой непримиримой борьбы против всех форм и проявлений еврейского национализма. Повысить бдительность, разгромить и до конца выкорчевать буржуазный национализм – таков долг трудящихся евреев – советских патриотов, сторонников свободы народов.
«Группа врачей-убийц разоблачена. Сорвана еще одна из коварных ставок англо-американского империализма и его сионистской агентуры. Как все советские люди, мы требуем самого беспощадного наказания преступников. Мы уверены в том, что это требование выражает мысли и чувства всех трудящихся евреев и будет единодушно поддержано ими».
По тонким идеологическим соображениям письмо еврейской общественности, хотя подписи видных советских евреев были собраны, публиковать не стали. Тем не менее, по распоряжению Сталина в 20-х числах февраля 1953 года поношение «еврейских буржуазных националистов» советской печатью прекратилось. Так что как видим, кампания против врачей-вредителей также оказалась кратковременной. Родная советская власть никогда не имела и не могла иметь злого умысла против честных еврейских тружеников.
На основе рассмотренных фактов и объективного анализа мы должны сделать единственный вывод: борьба против безродных космополитов не имела никакой антисемитской подоплёки. Её настоящей целью являлось донести до всего советского общества жесткую установку на идеологическую самоизоляцию СССР, поскольку в то время сталинский режим приняла решение перекрыть любые возможные каналы морального и пропагандистского влияния Запада на умы советских граждан и, что даже более важно, всей советской элиты. Советские литераторы-евреи пострадали от травли космополитов не по национальному признаку, а в силу разных причин, не имеющих никакого отношения к собственно антисемитизму. В целом сталинские репрессии 1948-53 гг., даже с учётом знаменитого «дела врачей» и репрессий против активистов Еврейского антифашистского комитета (рассмотрим отдельно), как ни посмотри по любому объективному критерию, затронули евреев незначительно.
Таким образом, нет никаких объективных оснований объявлять Сталина антисемитом. Скорее уж наоборот, Сталин относился к проблемам и национальным чувствам евреев с исключительным для его режима деликатностью и особо сочувственным вниманием. Отец народов всегда искренне беспокоился о том, чтобы преступные умыслы и деяния отщепенцев не навлекли несправедливые обвинения в предательстве на всех советских евреев.
И. Жуков
Журнал «Золотой Лев» № 157-158 — издание русской консервативной мысли
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.