Димитрие Лётич. За короля!

 

Димитрие Лётич  За короля!

 

Предисловие переводчика. Данный текст, написанный сербским консервативным политиком Димитрие Лётичем весной 1945 года, может показаться абсурдным просто по факту обстановки, в которой он был написан. Ещё бы: на Балканах бушует «мировой пожар» революции, раздутый «вроде бы контрреволюционером» Сталиным из искры «народно-освободительной войны», горстка русских и сербских православных националистов-монархистов с боями отходит в Австрию, прикрывая отступление десятков и сотен тысяч ещё боеспособных, но уже павших духом немецких солдат из Групп армий «E» и «F», законному монарху Петру II, несмотря на принадлежность к стану «победителей», уже запретили возвращаться в Югославию, которую шаг за шагом «освобождают» не столько от немцев и усташей, сколько от русско-сербских добровольцев вконец озверевшие от морей пролитой крови и сознания своей близкой победы партизаны… И вдруг — простой и ясный текст в защиту славянской православной монархии, написанный на все времена. В том числе и на нашу с вами эпоху.

Что же в нём интересного сейчас? Наверное, три очень актуальных положения: 1) Противопоставление самодержавного «монарха милостью Божьей» и полноты гражданских свобод лживо и надумано; 2) Более того, никто в отсутствие самодержавной монархии этих свобод, по-настоящему, не в состоянии стопроцентно гарантировать; 3) Без православной монархии невозможны ни полнота проявления частной инициативы, ни православно-трансцендентное право частной собственности (рейдеры! разборки! «споры хозяйствующих субъектов»!), следовательно — невозможна и нормальная экономика. А исконный славянский православный архетип, вопреки заплесневелым азиопским «славянофилам» — это именно хозяин, крепкий собственник. Не «колхозник-общинник», как в недалёком недобром прошлом, и уж тем более не алчный «олигарх»-временщик, как сейчас. Только хозяин, на каких стояла в прошлом и будет стоять в грядущем Православная Русь.

* * *

За Короля! Без условий и голосований, ибо судьбу народа на голосование не ставят. Мы за Короля! Мы воистину веруем, что правдивы слова «по милости Божией», которые наши Короли ставят перед своим титулом. И поэтому, как народ, мы такого Короля и хотим. Почему и ставим на своём месте другие слова, которые дополняют первые: «по воле народной».

Мы веруем, что милость Божия даёт нам Короля как знамя свободы и щит единства. Даёт нам Его как определённую для этого личность, чтобы она нас представляла, защищала и водила — поэтому и принимаем Его как народ, всей своей душой.

Когда мы это пишем, то не имеем в виду вас, малокровные и часто уже засохшие веточки народного ствола — вас, господа вырожденцы и предатели, которые давно отделили свою душу от жизни народной и для которых рационалистические схемы о государственном строе имеют ценность дешевого стекляруса, который выменивают уроженцам Африки за золото и слоновую кость белокожие преступники и прохвосты. Вы не знаете своего народа, который и по сей день верит своим старым Царям и Королям, князьям и владыкам. Вы не можете понять жалкого бедняка, убогого и зачастую неграмотного крестьянина, который погибает за Короля так же, как за пограничную межу своей горемычной нивы. Он сейчас, как и всегда, в слабом свете, который ему дают только вспышки выстрелов его ружья, вытирает рукавом своей не всегда целой рубахи слёзы, которые навернулись на его глаза от старой песни, напетой, как архаичная ария под чудный аккомпанемент гуслей, о старом, светлом и уважаемом своем Господине. Вы этого не можете понять, ибо кожа у вас ещё осталась, а душа давно погибла. Вы живёте в наилучшем случае кожей и интеллектом, а душа ваша оцепенела. «Девица не умерла, но спит» (Мк. 5:39) — рек Господь перед воскрешением дщери Иаировой, сказавши затем: «Талифа куми, девица, тебе говорю, встань» (Мк. 5:41). И Он её в самом деле пробудил из этого сна. А если бы Он не пришел и пробудил её, спала бы она этим «сном без сновидений» до общего Воскресения. И кроме Него, никому больше не пробудить вашу душу. Поэтому вы не народ и не можете его понять. Ценнее перед Богом и людьми единственная слеза и единый вздох народный, чем все ваши натянутые мудрствования о наилучшем виде государственного устройства.

Из-за того, что у глаз есть свои болезни и недостатки, станется с вас выступить против зрения, ибо вы своим высокоумием измыслили в мечтах своих какое-то чувство, которого никогда и нигде не существовало. Потому-то вы и копаетесь в истории монархов, отыскиваете их недостатки и слабости, а потом ищете некий другой, рациональный орган, не замечая, что он обычно имеет все недостатки, которые есть и у монархов, но без их достоинств. Из-за пятен на Солнце вы отвергнете и свет, и тепло солнечные, народ же благодарит Бога за эти свет и тепло, а о пятнах слышит лишь изредка, да они его и не очень беспокоят, потому что дары Солнца много больше и важнее.

Никогда, сколько себя помню, не могли мы себе представить державу без Короля. Когда был у нас Король, была и держава. Когда не было у нас Его, мы были рабами. Из тьмы рабства смотрели мы на лики своих Царей, и память о них светила в ночи рабства нашего, а надежда, что ещё будет у нас Король, была подобна надежде, которую человек долгой холодной зимой возлагает на весну, когда и землю, и его самого согреют тёплые лучи вернувшегося солнца.

И когда говорим «Мы за Короля», то погружаемся в ту чудную народную реальность, что осознаёт себя лишь через своих Королей — отражается в них, сливается с ними, любит их, не завидует им, не думает об их слабостях, гордится всякой добродетелью, которая их красит, радуется всякой их радости, наслаждается теми ценностями, что украшают их души. О, сколь чудотворна эта сила народа и сколь иссушительны, как пустынный ветер, умствования отрекшихся от него его сынов! Они злословили начальствующих в народе своём (Деян. 23:5), они поднимали руки и убивали помазанников Божиих (Пс. 104:15), а народ, как пчелиный рой за свою матку, всегда был только за своего Короля.

Скажут нам некие, что это — возвеличивание инстинкта и презрение к разуму. Ответим: инстинкт действительно совершенен, поскольку он неизменен, вечен и безупречен. Именно поэтому он и есть привилегия животного мира. А разум есть и величие, и падение человека, так как он свободен и поэтому может быть неустойчивым и склонным к ошибкам. Но мы не умаляем богомудрого разума, ибо он по достоинству превыше всякого инстинкта и превыше всей твари, кроме лика ангельского. Мы здесь говорим лишь о высокоумии богоотступнического разума, много выше которого по своему достоинству скромный, неизвращённый, не осознающий своей пользы животный инстинкт и интуиция, которая безошибочно говорит в душе народной.

Но не только поэтому мы за Короля, а также по размышлению и осмыслению. Начала страны нашей, законы нашей жизни говорят о Нём, повелительно Его требуют.

Наш народ — хозяин по укладу и по разуму. Нет дела без хозяина. Могут быть работы и труды, а дела быть не может. Ибо иное — труд, работа, а иное — дело[vi]. Труд — это усилие и подчинение себе материи, а дело — благословение и радость творчества. Работа — как цветок, а дело — как плод. Сколько труда и работы без плода! Потому-то хозяйственный народ не бьётся в экстазе перед трудом, но наслаждается делом.

Тем, кто видит здесь непоследовательность и противоречие, отвечаю: кто за дело, тот в принципе не против работы, но всегда смотрит на неё вопросительно, потому что знает, что очень часто она есть напрасное страдание и ничего больше, а умелец перед всяким делом мало говорит и много спрашивает. Поэтому наш народ за Хозяина: во Вселенной, в государстве и в своём дому. И никакое мудрование человеческое не может поколебать веры в Бога. Видит он все пречудные дела Божии, которые окружают него, и если хотите ощутить на себе бич его насмешки, только попробуйте доказать ему, что все эти дела возникли случайно, сами по себе, без порядка хозяйского и без Хозяина.

Поэтому народ — и за Короля в государстве. Не за тирана, не за марионетку, а за Хозяина. Не докажете вы своими умствованиями, что боится он Короля и Его власти, потому что больше всего он боится человеческого сообщества вообще без власти, или, что ещё хуже, с многовластием, многоначалием. Народ за единоначалие, ибо по-хозяйски он смотрит на государство.

Поэтому народ — и за то, чтобы быть хозяином в своём доме. Знает он, хозяйственный народ наш, что хозяин первым встаёт и последним ложится, а когда все спят, он бодрствует в постели. Другие, может, больше работают, но хозяин — созидает. Ещё когда дела не было, когда никто о нём даже не мечтал, оно засияло в его сознании как мысль, как искра во тьме, и, прежде чем другие начали работать руками и ногами, он грел душу свою этой мыслью, растил эту мысль и любовно ваял её, пока она не достигла полноты возраста, а затем родил её и представил другим, чтобы под его приглядом, его стараниями и по его наставлениям она воплотилась в дело.

Король в нашей жизни — как второй член хозяйственного начала, первого и основного закона нашей страны. От первого, Бога, получает Он отблеск Божественного величия и сверхлогическую неприкосновенность. От третьего, хозяина — глубокое, воспринимаемое и постоянное переживаемое практическое подтверждение своего опыта. И разуму не противится, пока жизнь его в чём не поправит.

Но мы за Короля ещё и потому, что Тито против Него. И выбор наш — не со зла на Тито (нет у нас на него зла), а потому, что мы знаем, почему именно Тито против Короля. По тем самым причинам, по которым он против Короля — мы за Него.

Знаем мы ту программу, которую Тито должен выполнить в нашей стране. Ещё когда ничего не слышали мы о Тито, уже знали его программу. По той простой причине, что у Тито и нет своей программы. Программа давнишняя, а Тито — новый робот, который с безошибочностью автомата делает то, что задумал его хозяин.

Не спрашивайте меня, как зовут Титова хозяина, потому что тогда пришлось бы начать с самого начала и назвать имена всех разрушителей Божьего дела. Это бы увело нас далеко. Так что не спрашивайте.

А вот программу этого хозяина, если имени его и не называю, я изложить вам обязан. Меняется только имя, она сама не меняется.

Эта программа содержит, прежде всего, борьбу против Бога и Его Христа. Другие здесь крутят, увиливают, рядятся в лайковые перчатки. Она это делает без страха, стыда и притворства. Видели мы это во Франции, в России, в Испании, Португалии, Венгрии, в странах Балтии, абсолютно везде и всюду, где дошло до претворения этой программы в жизнь. Потому что богоборчество, на самом деле, и есть основная суть этой программы. Тот, кто хочет разрушить Божие творение во всей его органической целостности, как может остановиться перед борьбой против Христа?

Но эта часть программы, как самая главная, не может быть выполнена, пока Король не побеждён. Не может быть богоборчества в стране, пока Король на Престоле. Нельзя бороться против Христа, пока Король не будет повержен. Поэтому воинствующее безбожие не преуспеет до тех пор, пока не произойдёт падение Престола.

Второй пункт этой программы — механическое угнетение человеческой личности и разрушение человеческой семьи. Это она тоже делает без страха, стыда и притворства. Для неё «единица — ноль», а семейные «ячейки общества» — случайные скопления людей, которые обязаны друг другу, самое большее, несколькими литрами крови и несколькими десятками литров молока. Но при этом скопления, которые «реакционно противостоят смелости прометеевых шагов», нужных для их разрушения. Что это так, мы могли убедиться во Франции, в России, в Испании, Португалии, Венгрии, в странах Балтии, абсолютно везде и всюду, где дошло до претворения этой программы в жизнь. Потому что как же тот, кто посягает на Бога, может остановиться перед борьбой с Его главными творениями, человеческой личностью и семьёй?

Но и эта часть программы не может быть выполнена, пока на Престоле сидит Король, а не автомат. Как бы Король мог позволить угнетать человеческую личность и семью? Поэтому сначала Король должен быть свергнут, а только потом программу можно будет начать воплощать в жизнь.

Наконец, третий пункт этой программы — бессовестное угнетение народного, органического, социального, политического и духовного бытия. Более того, она принципиально не признаёт единства и целостности народной. Она говорит, что народ — не более чем кровавый клубок, в котором сплелись и сцепились насмерть (то есть до осуществления этой программы) два кровных врага, два смертельно и непримиримо поссорившихся класса, грызущихся, кусающихся, друг друга мучающих и угнетающих. А если это так, то логично, что программа хочет эту борьбу прекратить. Для этого клубок нужно распутать. Распутается он тогда, когда один класс уничтожит другой: пролетарии своих эксплуататоров. Из-за этой-то программы и радеет интернационал не о народе в его цельности, а только о пролетарской его части. Народное единство здесь не ценится. Интернационал не считает, что уничтожение единства народного принесёт какой-то вред или, тем более, неправду. Он хочет, чтобы все народы смешались в единую международную болтунью, видит в этом смысл человеческой истории, если вообще может быть какой-то смысл в жизни, которая настанет после этого — жизни без участия разума. Нашли ещё тоже, чем его напугать и устыдить! Видели мы это во Франции, в России, в Испании, Португалии, Венгрии, в странах Балтии, абсолютно везде и всюду, где дошло до претворения этой программы в жизнь. Потому что это есть логически закономерное последствие разрушения Божьего дела: если кто без стыда и страха угнетает человеческую личность и разрушает семью, то уж точно не остановится перед разрушением целостности народной, на которую он изначально смотрит как на монстра, на чудовищный и смрадный кровавый клубок, без уничтожения коего не может засиять новая заря человечества.

Но, опять-таки, и третий пункт программы не может быть выполнен, пока на Престоле сидит Король, представитель единства народного и щит народной свободы. Поэтому надо перво-наперво удалить Короля с Престола, а потом уже ломать и разбивать единство народа, сколько душе будет угодно.

Существуют и четвёртый, и пятый, и шестой, и седьмой пункты программы: уничтожение всякой органической свободы, то есть, экономической, социальной, политической и духовной. Цель большая, прямо-таки огромная. Программа претендует на то, что взамен она даст людям счастье, а счастью этому только и есть одна-единственная помеха: свобода в разных областях человеческой жизни. И что им, коммунистам, с того, что свобода как раз и дана человеку Творцом в качестве одного из условий счастья! Они не знают Творца и не хотят знать не только Его, но и Его милостей. Всё, что они знают и хотят знать, это их собственная программа. А она ясно и определённо говорит: людям до счастья рукой подать. Так говорит их «разум». И единственное, мол, препятствие — это человеческая свобода. Уничтожить её легко, так сказать, просто рукой дотянуться, и всё, готово. А потом земля просто захлебнётся от счастья.

Поэтому они отнимают у крестьянина свободу, которую ему даёт земля, у рабочего — свободу, которую даёт ему труд, у ремесленника — свободу, данную тому ремеслом, и у прочих тружеников — ту свободу, которую даёт им их занятие. Поэтому они снова прикрепили крестьянина, как встарь, к земле, рабочего — к фабрике и руднику, прикрепили в буквальном смысле слова: поработили, обратили в рабство. И взяли всё в свои руки: настоящие хозяева. Для всего этого они и завели грубейшую и безобразнейшую свою диктатуру, а свои верования и принципы сделали единственным мерилом достоинства, свободы и самой жизни граждан. Мы могли в этом убедиться во Франции, в России, в Испании, Португалии, Венгрии, в странах Балтии, абсолютно везде и всюду, где дошло до претворения этой программы в жизнь. Потому что таково логическое последствие разрушения Божьего дела: тот, кто угнетает личность человека, разрушает его семью, единство его народа, тот, уж конечно, не остановится перед такими мелочами, как отнятие земли у крестьянина, свободы труда у рабочего, свободы творчества у ремесленников и прочих тружеников, политической свободы у индивидуумов и составленных из них организаций и организмов, единых в свободном и явном исповедании Истины.

Но и этот остаток программы не может быть выполнен до тех пор, пока на Престоле Король, щит всякой народной свободы и всякого народного права. Так что сначала Король должен быть побеждён, и лишь потом программа может быть воплощена в жизнь до конца, во всей своей полноте.

Вот почему Тито против Короля.

Вот почему мы за Короля.

Ему, Тито, Король препятствует выполнить давнишнюю, исконную программу всякого разрушителя всякого Божьего дела.

А нам Король как раз и нужен потому, что Он — щит в своей стране, по милости Божией и по воле народной, для всякого Божьего дела: для веры и Церкви, личности и семьи, народа и Отечества, для любой свободы и правды.

Поэтому и ходят сегодня по улицам Белграда роботы-автоматы, завывают: «Не хотим Короля, хотим Тито!».

Мы в ответ воскликнем просто и ясно: «Потому-то мы и за Короля!».

И когда мы всё это приметим, то увидим, сколько мудрости в интуиции нашего народа: так делая и говоря, прав он во всём. А в чём же прав народ, как не в том, что Тито, робот своего хозяина, хочет уничтожить, Король же, напротив, самим бытием своим защищает?

Король, чудесный ключ свода народного! Только Его, мол, Тито хочет уничтожить, а об остальном, что тоже хочет, лукаво помалкивает.

Но когда рушится замковый камень, то и весь остальной свод падает. Как будто бы сам по себе.

И потому — да здравствует Король!

«Наша борба» № 58, 3 марта 1945 года

источник: www.rusimperia.info