Архимандритъ Константинъ (Зайцевъ) — НАШЕ ИЗБРАННИЧЕСТВО.
Архимандрит Константин (Зайцев) и проф. Иван Андреев. 1959 г.
Мы, русскіе, занимаемъ совершенно исключительное мѣсто въ современномъ мірѣ — и это не по признаку нашихъ личныхъ свойствъ и качествъ, а въ силу того историческаго, точнѣе сказать — сверх-историческаго значенія, которое оказалось присущимъ нашему отечеству. Мы стоимъ предъ объективнымъ фактомъ, прекраснымъ комментаріемъ къ которому является статья С. Нилуса, появившаяся въ 1905 г., тотчасъ же перепечатанная «Душеполезнымъ Собесѣдникомъ», а нынѣ помѣщенная въ «Православной Жизни», одновременно выходящей.
ИСТОРІЯ КОНЧИЛАСЬ! Грядетъ СТРАШНЫЙ СУДЪ! И это не въ какихъ либо неопредѣленныхъ перспективахъ! Это — завтрашній день, могущій быть возвѣщеннымъ ежедневно. И это опредѣляется чѣмъ? Уходомъ изъ. жизни Удерживающаго, коимъ былъ нашъ Русскій Православной Царь.
И тутъ раздвоился полярно міръ — не по признаку господства коммунизма и свободы отъ него. Человѣчество, въ его ЦѢЛОМЪ, не можетъ, да и не хочетъ понимать эсхатологической сущности происшедшаго — и продолжаетъ жить НОРМАЛЬНО: жизнь течетъ — уходя въ нѣкую безконечность, преемственно нарастающую! Другими словами: современное человѣчество въ его цѣломъ, живетъ ЛОЖЬЮ!
Что являлъ собою міръ до наступленія Апостасіи? Нѣкое сосуществованіе человѣческихъ особей въ атмосферѣ сосуществованія двухъ Вѣчностей, обращенныхъ къ каждой особи, во всемъ ихъ безконечномъ многообразіи, — ДОБРА, къ Небу восходящаго, и ЗЛА, въ адъ низвергающагося. Человѣческая жизнь, во всѣхъ своихъ проявленіяхъ, отъ самыхъ пространственно и количественно грандіозныхъ и преемственно длительныхъ до самыхъ миніатюрныхъ и мимолетныхъ, слагалась двузначно, по признаку свободнаго уклона, или къ Божественному Свѣту, или къ Адской тьмѣ. Это и составляло подлинную сущность человѣческой Исторіи — глубинную, себя раскрывающую только, примѣнительно къ каждой отдѣльной личности при разставаніи ея съ жизнью. Вопросъ возникаетъ естественный: что же представляетъ собою Исторія въ планѣ Вѣчности? Исторія констатируетъ, упорядочиваетъ, комментируетъ все то, въ чемъ выражается взаимное соприкосновеніе людей, выдѣляясь изъ частной, личной и по своей природѣ замкнутой для чужого вниманія жизни. Исторія фиксируетъ то, что свидѣтельствуетъ о нѣкихъ общихъ процессахъ, и такъ осмысливается человѣческимъ сознаніемъ все кругомъ происходящее, какъ то, что изъ какихъ то центровъ сознательно и намѣренно направляется, такъ и то, что стихійно возникаетъ и раскрывается. Такъ осознается въ Исторіи все происходящее, какъ нѣкое Цѣлое, вырастающее изъ прошлаго и уводящее въ будущее, въ нѣкоемъ преемствѣ съ настоящимъ. Все это можетъ быть истолковываемо по домысламъ каждаго, но для христіанскаго сознанія все протекаетъ подъ водительствомъ БОЖІЯ ПРОМЫСЛА, не нарушающаго свободы человѣческихъ дѣйствій, но способствующаго тому, чтобы все окружающее человѣка могло идти ему во спасеніе. Ибо, какъ говорили святые отцы: все можетъ Богъ, но спасти человѣка безъ самого человѣка — не можетъ, ибо Онъ создалъ его свободнымъ…
Такъ было — и все это ушло! Господь ушелъ изъ міра. Удерживающій являлъ собою, какъ бы нѣкую мистическую точку, гдѣ Божественный Промыслъ тѣснѣйшимъ образомъ соприкасался съ исторической дѣйствительностью, творимой миріадами свободныхъ воль… Съ отступленіемъ отъ Бога человѣчества, получившимъ свое окончательное выраженіе въ сверженіи Удерживающаго, спасительное окормленіе Божіе смѣнилось губительнымъ водительствомъ Антихристовымъ, объединяющимъ человѣчество по признаку отчужденія отъ Бога, и это въ двухъ формахъ: открытаго Богоборчества и прикрытаго видимостью служенія Богу пріуготовленія прихода Антихриста…
Вотъ тутъ и раскрывается наше избранничество по признаку сохраняющейся въ насъ исторической Русскости… Сейчасъ Господь только съ тѣми, кто, въ составѣ уходящаго отъ Него человѣчества, въ его цѣломъ, нарочито остаются — съ Нимъ! Но какъ трудно остаться съ Богомъ, нарочито и въ разрѣзъ съ окружающимъ міромъ, тѣмъ, чья Исторія есть завѣдомый, пусть частичный, но глубокій и явный, отходъ отъ Истины, открытой намъ Богомъ, а, слѣдовательно, — есть уже и привычное исповѣданіе Лжи! Пока Отступленіе было еще подготовительнымъ процессомъ, не рвавшимъ окончательно связь съ Истиной, относительно легко было держаться того подлиннаго, что оставалось въ составѣ каждаго исповѣданія. Но когда Отступленіе оформилось въ своей окончательности и предъ каждымъ вставалъ вопросъ: продолжать ли жить «нормальной» жизнью, или, ощутивъ катастрофу какими то нѣдрами своей души, духовно встрепенуться, — не «стественно» ли было такимъ, уже опустошеннымъ, христіанамъ продолжать свою «нормальную» жизнь, уже всѣмъ своимъ существомъ погружаясь въ Антихристову Ложь? Вѣдь — подумать только! Для насъ, православно-русскихъ и отъ Церкви не отступившихъ, даже для насъ — легко ли было распознать эсхатологическій характеръ ухода съ престола нашего Послѣдняго Царя? Что же говорить объ инославныхъ или сектантахъ, воспринимавшихъ нашу катастрофу мѣстнымъ эпизодомъ, обладавшимъ скорѣе даже положительнымъ содержаніемъ! Мистическое значеніе нашей царственности! Въ отвѣтъ — ироническая улыбка, и это даже, не такъ ужъ рѣдко, отъ русско-православнаго «культурнаго» человѣка!
Итакъ, явно наше преимущество «русскости православной»: намъ легче уяснить эсхатологическое значеніе паденія Русской Царственности, а тѣмъ самымъ намъ проще встать на диктуемый Отступленіемъ путь индивидуальнаго спасенія своей души предъ лицомъ наступающаго Страшнаго Суда… Но сказывается наше избранничество еще и въ иной формѣ: для насъ путь спасенія человѣчества сливается съ національнымъ заданіемъ возрожденія нашего Отечества въ его историческомъ обликѣ. Правда, для насъ, окруженныхъ свободнымъ человѣчествомъ, по инерціи еще, къ счастью, пронизаннымъ началомъ свободы совѣсти, не такъ легко духовно окрылиться мыслью о возрожденіи Исторической Россіи, становящейся уже не рѣдко для насъ нѣкой отвлеченностью. Но прочтите хотя бы одинъ только ниже помѣщенный отрывокъ совѣтскаго бытового очерка, намъ сообщаемый Н. Теодоровичъ, неустанной наблюдательницей совѣтской религіозной жизни — развѣ не встанетъ передъ нашимъ духовнымъ взоромъ, въ своей сохранившейся подлинности, ЖИВАЯ Православная Русскость?!
Итакъ наше избранничество по признаку сохраненной нами Православной Русскости выражается не только въ томъ, что для насъ чѣмъ то естественнымъ является осознаніе свершившагося Отступленія, ведущаго на путь спасенія своей души въ вѣрности истинному Богу — въ разрѣзъ, такъ сказать, съ общимъ ходомъ жизни, уже протекающимъ подъ знакомъ Антихриста, и это совершенно независимо отъ того, въ какую форму ВНѢШНЮЮ, пусть даже и церковно-традиціонную, облекается наша современность: наше ДУХОВНОЕ возрожденіе совершенно естественно сливается съ НАЦІОНАЛЬНЫМЪ возрожденіемъ, раждая мысль о возстановленіи Русскаго Православнаго Царства, какимъ сверх-чудомъ опредѣлилась бы возможность возстановленія Удерживающаго!
Это ли не избранничество, всякую, самую высшую, мѣру превышающее! Оно можетъ стихійно обозначиться въ любой моментъ на нашей закабаленной Родинѣ. Но оно единственнымъ ОТКРЫТЫМЪ полномочнымъ органомъ имѣетъ нашу Заграничную Церковь! И, по истинѣ, нельзя измѣрить отсюда вытекающую отвѣтственность, на нее Промысломъ Божіимъ возложенную! Да поможетъ намъ Богъ дать со всѣмъ усердіемъ то малое, что намъ доступно — способное, если, дѣйствительно, пробуждается на нашей Родинѣ вновь къ жизни наша исконная Православная Русскость, вызвать реакцію не поддающуюся измѣренію.
Архимандритъ Константинъ.
Православная Русь. 1971. № 17 (970). 1/14 сентября. С. 1-2.
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.