Бѣлая идея.

Ал. Лодыженскій.

Бѣлая Идея — сколько свѣтлыхъ образовъ вызываютъ передъ нами эти два слова. Прежде всего образъ наиболѣе яркаго ея выразителя — Врангеля. Это онъ, запечатлѣвъ Бѣлую Идею въ сердцахъ своихъ соратниковъ, сумѣлъ вынести ее за рубежъ, гдѣ она стала невидимой нитью, связывающей русскихъ людей, оставшихся вѣрными Родинѣ.

Во имя этой идеи многіе изъ нихъ шли на подвигъ, запечатлѣвая своей кровью преданность Россіи. Память многихъ подвижниковъ стала для насъ священной, но большинство… ихъ имена, Ты, Господи, веси!

Но что же такое эта, такъ насъ влекущая и воодушевляющая, Бѣлая Идея?

Является ли она, какъ то хотятъ представить нѣкоторые, туманнымъ, отошедшимъ въ прошлое мифомъ „примитивнаго активизма“?

Или, можетъ быть, эти два слова, помимо опредѣленія непримиримаго противостоянія большевизму, даютъ законченченную, четкую, конкретную формулировку положительных конструктивныхъ національныхъ задачъ? Читая отчеты о многочисленныхъ собраніяхъ, имѣвшихъ мѣсто по случаю двадцатой годовщины Бѣлаго движенія, приходится признать, что на нихъ проводился именно этотъ взглядъ. Иными словами: Бѣлая Идея представлялась, какъ конкретно разрѣшающая всѣ русскія національныя проблемы.

Ни съ первымъ, ни со вторымъ спредѣленіемъ согласиться нельзя!

Если первое должно быть отвергнуто самымъ рѣшительнымъ образомъ, то непріемлемымъ является и второе. Оно только и способно привести къ совершенно безсодержательной „идеологіи непредрѣшенства “.

Такъ опредѣлять Бѣлую Идею — значитъ не понимать глубины этого символа. Бѣлая Идея — это русская рыцарственная традиція былинныхъ витязей, это подвигъ Александра Невскаго, это геніальная доблесть Суворова, это государственное служеніе Столыпина. Эго гореніе русскаго духа, возженное жертвенностью. Рожденная духовно-нравственымъ порывомъ, Бѣлая Идея олицетворяетъ противостояніе злу — большевизму — и выражаетъ преемствеаность русской національной традиціи. Но прежде всего она исходное духовное начало для положительнаго, устремленная впередъ національнаго творчества.

Но въ Бѣлой Идеѣ сокрыто и другое. Вспыхнувъ яркимъ пламенемъ въ борьбѣ за русскую честь и достоинство, она олицетворяетъ одну изъ главныхъ христіанскихъ добродетелей — готовность душу положить за други своя. Изъ этой устремленности къ Правдѣ Божіей, заложенной въ Бѣлой Идеѣ, для ея послѣдователей повелительно проистекаетъ обя­зательство искать реальные пути для приложенія этой Правды въ жизни своего народа.

Вотъ почему для насъ основы Русскаго Христіанскаго Національнаго Движенія являются логичнымъ и необходимымъ развитіемъ Бѣлой Идеи. Эти основы, приближая ее къ реальной жизни, утверждаютъ и уточняютъ ея христіанско-нраственную сущность.

Черезъ эти основы свѣтлое, влекущее, но отвлеченное видѣніе Бѣлой Идеи, озаренное свѣтомъ Христовымъ, приводить насъ къ ясному, конкретному образу Святой Руси — этому русскому православному осуществленію устремленности къ христіанскому государству.

Такъ бѣлое знамя превращается въ побѣдный Стягъ Воскресшаго, a бѣлое воинство въ воинство христолюбивое.

 

ВѢРА РОДИНА СЕМЬЯ СБОРНИКЪ  СТАТЕЙ.

Изданіе  Русскаго  Трудового  Христіанскаго  Движенія  Ж Е Н Е В А   1941 . сс.21-23