Возможен ли мир с украинством?

Автор: Михаил Смолин

 

Каковы сейчас реальные шансы заключить мирное соглашение с киевской властью?

Допустим, что переговоры Россией ведутся с реально преследуемой целью заключить мир с режимом Зеленского. Так же положим, что переговоры являются самостоятельной политической инициативой, тактически не подчиненной интересам (перегруппировка) военной спецоперации.

Ну и предположим, что после месяца боевых действий, тысяч погибших и раненых, ожесточения обеих сторон, сотен тысяч беженцев мы решили, что наступило время поговорить о умиротворении сложившейся ситуации…

Заключают ли мир при таких обстоятельствах? Чаще всего в истории подписывали мир, либо когда одна из сторон исчерпывала все свои ресурсы и желание к сопротивлению, либо когда обе стороны разочаровывались в реальных перспективах достичь своих целей военным путём, либо когда в конфликт вмешивалась третья могущественная сила, которая могла бы заставить обе враждующие стороны пойти на мирный компромисс.

Что из всего этого мы имеем в нашей ситуации?

Ни одна из сторон явно не исчерпала всех своих военных ресурсов. Ни Россия, ни тем более Украина не достигла военной победы. И та, и другая сторона считает, что способна победить в этом противостоянии. Украинская пропаганда даже говорит об изгнании русской армии с северно-восточных территорий Украины и близкой своей победе.

Но что ещё более важно: общественное мнение на Украине и в России считает, что продолжение военных действий необходимо. От своих властей требуют только победы.

О чём же сегодня можно договориться при такой обстановке?

Наша сторона требует признания Крыма в составе РФ, независимого статуса ДНР и ЛНР. Далее идут не очень внятные вариативные рассуждения про украинскую армию, военные манёвры и т.д.

Украинская сторона не собирается идти и на эти скромные требования, так как продолжает для себя видеть какие-то возможности отстоять свой суверенитет в полном объёме.

Один из самых странных пунктов на переговорах — подбор стран-гарантов суверенитета Украины. Пункт категорически вредный для РФ.

С какой стати нам участвовать в поиске русофобскому государству гарантов их суверенитета? Кому будет выгодно заключение такого мира?

В России и на Украине он будет воспринят как национальное предательство. За время военного противодействия потрачено немало сил, вернуться к мирной жизни будет очень непросто. Ощущение незаконченности войны будет обоюдным.

Невыгоден мир будет и для США, и для НАТО, так как они заинтересованы в продолжении конфликта русских с русскими, возможностей для дальнейшей демонизации России и соответствующих трат на военные противодействия…

Ну, ладно, снова допустим, что переговоры доходят до каких-то договорённостей. Собственно, не очень важно, до каких конкретно мирных положений эти переговоры дойдут. Ясно, что на современном этапе военных действий, они будут для нас нерадостными. Нам могут дать (в лучшем случае) только то, что мы и так уже имеем (Крым, ДНР и ЛНР).

Изменит ли что-либо подобное заключение мира?

Да, военные действия прекратятся. Правда, неизвестно на какое время, так как ДНР и ЛНР, да и сама Россия, неизбежно продолжат граничить с Украиной, внутри которой градус государственной русофобии будет только повышаться.

Денацификации не будет точно. Украинские пропагандисты сами говорят, что бьются с агрессией российского «нацизма». Так что настоящие украинские нацисты на Западе и на Украине вполне пройдут по разряду «антифашистов». Добровольно киевский режим их не отдаст, они сражались за своё нацистское украинство лучше многих.

Демилитаризация останется на том уровне, на который её смогут свести сами военные действия России. После заключения мира никакой дальнейшей реальной демилитаризации украинских вооружённых сил добиться будет невозможно. Разоружить можно только тех, кого победил.

В свою очередь, НАТО, США и ЕС быстро восстановят своими поставками военно-техническую составляющую украинской армии и, наверняка, укрепят её дополнительно. Помешать этому усилению украинской армии, а так же и неизбежному продвижению военной инфраструктуры НАТО на Украину для нас будет возможно только при начале новой военной операции.

От декоммунизации, то есть от возвращения в Россию подаренных при коммунистах территорий придётся отказаться.

Надежды на какие-либо послабления русскому языку надо будет оставить. Даже если что-то и пообещают, проконтролировать с российской стороны это будет невозможно. А уж тем более невозможно будет заставить выполнять эти «миротворческие» пункты.

Напротив, репрессии внутри Украины будут только нарастать. Поиск «национальных предателей», всевозможных «русских коллаборационистов» — всё это приобретёт общегосударственные масштабы, прежде всего, в отношении Украинской Православной Церкви МП, русских, русскоязычных и прочих неукраинцев.

Российские войска из отвоёванных южных областей придётся убрать. Воды на Крымском полуострове снова не будет, как и территориального коридора между ДНР и Таврией.

Короче говоря, достигнуть одними переговорами озвученных изначально целей нереально. Декоммунизация, денацификация и демилитаризация возможна только при безоговорочной капитуляции украинской власти. Только после победы можно будет продиктовать свои условия и достигнуть поставленных целей.

Достигнутый мир будет ненастоящим. Он никого не удовлетворит, и все будут стремиться нарушать его положения.

Мир, пункты которого заранее не готовы выполнять, будет лишь перемирием между войнами. И будет нужно всё начинать сначала, в ещё менее благоприятных обстоятельствах, чем в 2014 и в 2022 годах.

Но это ещё полбеды. Все те санкции, которые уже введены Западом, останутся. Выдавливание наших энергоресурсов из Европы продолжатся по плану. Окончание специальной военной операции для России не изменит ровно ничего, кроме лишения победных результатов.

Демонизация России не остановится ни на шаг. Обязательно будут рассматриваться «военные преступления» России, и нас будут стараться изгнать из всех международных организаций. Мир без победы над Украиной приведёт к окончательному разрыву России и Запада, с продолжением раскачивания нашей внутриполитической ситуации.

Дилемма сегодняшнего дня выглядит следующим образом: либо военная победа, десуверенизация Украины и деукраинизация южнорусских территорий, либо заключение постыдного мира, который станет неустойчивым перемирием между окончившейся специальной военной операцией и началом широкомасштабной войны.

Как и Минские соглашения, положения такого странного мира через очень непродолжительное время будут похоронены.

С кем мы воюем? Национал-социализм и украинство

Теперь про национал-социализм на Украине. Принятое описание происходящего на Украине исключительно через призму «нацизма» и «антифашизма» не в полной мере объясняет происходящее.

Нам всё время будут указывать на Зеленского с Коломойским, утверждая, что евреи не могут быть нацистами, или показывать греков, бойцов полка «Азов» с рассказами, что их деды воевали в Великую Отечественную войну, а, мол, сейчас они в Мариуполе проливают свою кровь в неравной борьбе с агрессией российского «нацизма».

Греки из полка «Азов», евреи из киевского руководства или русские по крови, родившиеся на Украине, необязательно должны быть национал-социалистами, чтобы ненавидеть и воевать с Россией. Но зато все они обязательно исповедуют в той или иной форме русофобскую идеологию украинства.

Идеологическая апелляция в борьбе с Украиной к памяти о борьбе с фашизмом сегодня уже неспособна всесторонне описать нашего врага, с которым мы столкнулись. 

Вражеская идеология, с которой столкнулась Россия, — это украинство. Национал-социализм — лишь часть более широкого русофобского украинского мировоззрения.

Чем опасна идеология украинства?

Украинство — это болезнь русского мира. Национал-социализм — болезнь германского мира. Украинство — во многом наша внутренняя национальная болезнь, сепаратистский недуг. Если мы сконцентрируем нашу пропаганду против германской болезни только в отношении зараженной части украинского общества, мы не сможем адекватно разобраться с реальным врагом.

Главный посыл украинства: Украина — не Россия, и украинцы во всём не похожи на русских. Украинский взгляд на русский мир именно таков и есть, но взгляд этот для нас остается русофобским, раскольническим взглядом сепаратиста. И временный успех украинства, как появление украинской государственности в XX столетии, здесь ничего не меняет. Он нисколько не легитимизирует украинский проект в русских глазах. Разные русские земли столетиями находились под иноверным и иноплеменным игом, имея даже определённую автономию.

Украинская государственность — территориальное объединение, сохранившееся в границах советских времен, только под давлением западных стран победивших в результате Холодной войны.

Украинская государственность 1991 года — это трофей Запада в победе над СССР такой же, как украинская государственность 1918 года — трофей Германии в победе над большевиками в Бресте.

Общая для всех русских болезнь — революция — была характерна и для южнорусов, и для североруссов. Для севера России осложнением после изживания революции был западнический либерализм 90-х годов XX столетия. Для южнорусов болезнь революции осложнилась проявлениями другого вируса западничества — регионального сепаратизма.

Украинством ставится под сомнение смысл участия южнорусского населения в строительстве общерусского мира. Вирус самовлюбленного регионализма жестоко поразил, прежде всего, элиту южнорусского населения. В отличие от общерусского западничества, воспринявшего не национальные и не религиозные, а либеральные и социальные идеи Западной Европы, украинство стало южнорусским областническим западничеством, черпавшее свои идейные предпочтения из польского и униатского мира.

Украинство, таким образом, является южнорусским сепаратистским движением, русофобски отрицающим общерусское развитие.

Современное украинство состоит из различных мировоззренческих потоков. Так, для галицких самостийников казацкие вольности не являются первичными в этих интерпретациях «украинского мифа», здесь большую роль играет непосредственное влияние польское, австрийское и униатское. Для Малороссии, напротив, в формировании сепаратистских настроений первостепенную роль сыграли легенды и мифологизированное воспевание казацко-гетманского прошлого.

Но все изводы украинства: революционный национализм Михновского (1873–1924), социалистическое украинофильство Драгоманова (1841–1895), либерально-демократический национализм Грушевского (1866–1934), гетманский национализм Липинского (1882–1931) или интегральный национализм Донцова (1883–1873) и другие одинаково исповедуют агрессивную русофобию и этнический южнорусский сепаратизм.

Несколько постулатов неприятия украинства:

1. Украинское государство не является обычным соседом России, как скажем Китай или Норвегия.

2. Идеология украинства является основной политической проблемой, с которой России придется бороться в процессе собирания русских земель.

3. Украинство формирует русофобское отношение своих граждан к России. И такое отношение не является сиюминутным настроением, навеянным кризисом 2014 или 2022 годов. Русофобия является базовой сутью идеологии политического «украинства».

4. Идеология украинства стремится к замещению Русского мира. Как минимум к его сдерживанию, а как максимум к его замещению и тотальному уничтожению.

5. История украинства во многом пользуется русской историей для того, чтобы поместить туда свою искаженную украинскую историю, перелицовывая деятелей русской истории Киевской Руси или Малой Руси периода Литовского и Польского господства в украинцев.

6. Все украинские «герои», начиная с гетманов XVII столетия — Мазепы, Шевченко, Грушевского, Донцова, Бандеры, Шухевича и т.д. — боролись с Россией в той или иной форме. История украинства состоит из перечня деятелей, которые работали на любые иностранные государства, за любые деньги против нашей Родины, против русской культуры, против Православной Церкви.

7. Ненависть украинства к России перманентно, и это болезненное состояние души воспроизводится в некоторой значительной части южнорусского населения.

«Как комета, — писал Д. Донцов, — появляется, как правило, украинский вопрос на политическом небе Европы, каждый раз, когда для России наступает критический момент» (Донцов Д. Iсторiя розвитку украiнськоi державноi iдеi. Киiв, 1991. С. 40).

Так было и в 1917, и в 1941 и в 1991 годах.

8. Украинцами не рождаются, ими становятся вследствие долгой информационной обработки. Так было в советские времена, так есть и сейчас. Перманентно продолжающихся украинизаций не существовало бы, если украинцем можно было бы просто родиться. Свидомий украинец — это украинизированный южнорусс, которого убедили, что он лучше, чем русские, что он другой и даже специально антирусский тип.

Украинство неразрывно завязано на Россию, и без борьбы с Россией не имеет никакого исторического смысла. Как не имеет смысла болезнь без самого тела, в котором эта болезнь эксплуатирует.

Таким образом, украинство — это русская мировоззренческая болезнь, сравнимая с другой русской болезнью, с так называемым русским коммунизмом, которым Россия переболела в XX столетии.

А современное украинство — это южнорусское осложнение после коммунистического прошлого. И с ним невозможно примириться, если не желать зла России и южнорусскому населению.

Источник: https://rusnasledie.info/vozmozhen-li-mir-s-ukrainstvom/