О православных банковских утопиях

О православных банковских утопиях

Катасонов В. Ю.

«Не можете служить Богу и мамоне»

Две тысячи лет назад Христос сказал: «Не можете служить Богу и мамоне». И никаких сомнений насчет правоты слов Спасителя ни у кого в Христианской Церкви не возникало. Я подчеркиваю: в Христианской Церкви, а не в тех ее частях, которые отпадали от Церкви (сначала католики, позднее протестанты). Те, кто лишь прикрывались христианством, придумывали разные теории, которые обосновывали возможность и даже целесообразность использования процента. Начиная от Фомы Аквинского в Католической церкви в Средние века. Реформация дала мощный толчок ростовщичеству, которое в эпоху становления капитализма получило приличное название «банковское дело», илиbanking (анл.). Впрочем, в новом названии сохранялось напоминание и предупреждение христианам эпохи капитализма. Bank (англ.) — прежде всего, стол, лавка, на которой в древние времена денежные менялы раскладывали свой товар и занимались спекуляциями и ростовщичеством. Думаю, даже люди, далекие от христианства, прекрасно помнят историю, когда Христос вошел в Иерусалимский храм и перевернул столы тогдашних менял-ростовщиков.

Эта сцена есть символ отношения истинного Христианства к ростовщическим и спекулятивным операциям.Не стоит идеализировать историю христианства. Нередко церковные организации и церковные иерархи оказывались вовлеченными в те или иные экономические отношения, замешанные на проценте. Уже не приходится говорить о простых прихожанах, некоторые из которых пускались в откровенно ростовщические авантюры (в истории российского предпринимательства примеров более чем достаточно). Но это не отменяло того, что в Православии грех взимания процента оставался грехом. Православие не упраздняет грех, а лишь помогает с ним бороться. В многовековой истории русской Православной Церкви не было попыток догматического или теоретического обоснования «синтеза» Бога и мамоны.

Зарождение православно-банковских утопий.

В прошлом десятилетии в нашей стране зародилась идея так называемого «православного банкинга». В недрах некоторых организаций православных предпринимателей, клубов православных меценатов и экспертных советов, возникших около Московской Патриархии. Внятного объяснения того, что такое «православный банкинг» инициаторы тогда так и не смогли дать. Был разработан даже ряд кодексов хозяйственной и предпринимательской этики. Это были мертворожденные документы, которые содержали ряд благих намерений. Нередко это было изложение евангельских заповедей, причем, порой, в весьма искаженном и даже пародийном виде (что-то наподобие Морального кодекса строителя коммунизма). Иногда звучали призывы не брать проценты при сделках кредитования и предоставления ссуд. Иногда говорилось о том, что допустим лишь «разумный процент». Наконец, некоторые неофиты бизнеса и православия призывали вспомнить Ветхий Завет, где описаны так называемые «юбилеи» — периодические списания долга. Некоторые предлагали преобразовать нынешние депозитно-кредитные банки в инвестиционные (если первые получают проценты, то вторые зарабатывают инвестиционную прибыль). И т.д. и т.п. Реакцией серьезных людей на подобного рода утопии была исчерпывающая критика, попытки изобрести «православный банкинг» сравнивались с экспериментами по «скрещиванию ужа и ежа». Я тогда решил, что это «болезнь роста», связанная с появлением среди предпринимателей и интеллектуалов большого количества неофитов, недавно вступивших в пределы церковной ограды. Были также иные версии появления в «нулевые» годы идеи «православного банкинга». Например, вокруг Московской патриархии тогда вращались итальянские банкиры, которые, вероятно, искали свою «экологическую нишу» в России. Они устанавливали контакты с «православными банкирами», рассказывали про свой «католический банкинг», вдохновляя своих православных партнеров на совместные бизнес-проекты.

«Православный банкинг» образца 2014 года.

Увы, я ошибся по поводу того, что мы переболеем «правосланым банкингом» и больше никогда о нем не вспомним. В последние дни уходящего 2014 года в российских СМИ большой резонанс вызвала инициатива ряда православных экспертов и предпринимателей. Сообщается, что ими разработана модель так называемого «православного банкинга», которую ее авторы будут воплощать в жизнь. Планируется создание банковской организации нового типа, основанной на принципах, которые находятся в соответствии с православием или, по крайней мере, не противоречат ему. СМИ постарались увязать инициативу «православного банкинга» с фигурой протоирея Всеволода Чаплина, возглавляющего синодальный отдел по взаимодействию Церкви и общества Московского патриархата. Многие информационные агентства растиражировали следующее: «По словам Чаплина, у группы российских финансистов есть план по созданию православного банкинга. Проект предполагает выделение средств не под процент, а под прибыль будущего предприятия. Согласно плану, стороны отказываются от участия в денежных потоках от производства табачной и алкогольной продукции, игорного бизнеса, использования труда нелегальных мигрантов и других вещей, которые не одобряются христианством. «Необходимо в мире наращивать роль механизмов, не основанных на ростовщичестве», — отметил Чаплин». Более того, священнику приписывают слова: «Новая православная финансовая система может защитить российскую экономику от кризиса» (Русская служба ВВС. 22 декабря 2014 г.). Как-то трудно поверить, что многоопытный руководитель Синодального отдела МП мог сказать последнюю фразу. Уж больно эта фраза смахивает на высказывания Остапа Бендера, который предлагал создать «шахматную столицу мира» под названием Нью-Васюки.

«Православные» авторы проекта не скрывают, что в какой-то мере их инициатива является реакцией на инициативы наших братьев мусульман, планирующих в ближайшее время внести поправки в российское законодательство, которые бы легализовали так называемый «исламский банкинг». Прежде всего, имеется в виду письмо Президента Ассоциации российских банков (АРБ) Гарегина ТосунянаДиректору Департамента банковского надзора Банка России Амирьянцу Р. В. «Об исламских принципах финансирования» от 8 августа 2014 года.

Хотя информационных сообщений о новом проекте «православного банкинга» много, детального его описания нет. Судя по всему, деталей нет, потому что он еще очень «сырой». Скорее всего, это лишь заявка, благие пожелания, которые, как известно, иногда устилают дорогу в очень опасное место. Почему я в отличие от некоторых православных комментаторов и журналистов не рукоплещу данной инициативе?

«Православный банкинг» как размывание «русской самоидентификации»

Прежде всего, меня удручило то, что наши православные эксперты занимаются подражательством, слишком уж смотрят в рот протестантам, католикам, а сегодня и мусульманам с их «исламской экономикой» и «исламским банкингом». Россия – самобытная цивилизация. Подражательства часто оказываются малопродуктивными, а иногда и опасными. Разве двадцать с лишним лет «реформ» российской экономики, основанных на «заимствовании» западного «опыта», нас ничему не научили? К тому же так называемый «исламский банкинг», который якобы обходится без процентных ссуд, а занимается лишь операциями, дающими право на участие банка в прибыли, — в значительной степени фикция. Это не моя оценка. Это оценка представителей исламского экспертного сообщества, которые совершенно справедливо обращают внимание на то, что многие так называемые «исламские банки» лишь дискредитируют религию и учение Мухаммеда. И это не потому, что там работают злостные нарушители законов Шариата (и, тем более, агенты, изнутри его разлагающие). Нет, потому что так называемые «исламские» банки по совокупным своим оборотам не составляют и 1 процента в глобальном банковском мире. В начале нынешнего десятилетия, согласно некоторым оценкам, активы всех исламских банков перевалили за 1 трлн. долл. А вот активы одного лишь китайского Торгово-промышленного банка, занимающего первую строчу в рейтинге банков мира, в 2013 году превысили 3 трлн. долл. Если «исламские банки» хотят выжить, им приходится конкурировать, используя те же методы, которые используют и банки англо-саксонского мира. Может быть, лишь избегая самых криминальных сфер бизнеса (наркотики, например). К тому же замечено, что наиболее успешные «исламские» банки получают «подпитку» от богатых (экспортирующих нефть) мусульманских государств. Что создает иллюзию «конкурентоспособности» и успешности «исламского банкинга».

Примечательно, что только что с участием Президента России Владимира Путина прошло заседание Госсовета и Совета по культуре и искусству, на котором был принят важный документ «Основы культурной политики». На совещании многие выступавшие с болью говорили о процессе размывания нашей культуры. Одно из ярких проявлений такого размывания – «загрязнение» русского языка иностранными словами. Такое «загрязнение» опасно, так как оно разрушает наш «цивилизационный код». На заседании принято решение бороться с таким «загрязнением». И тут же, как черт из табакерки выскакивает «православный банкинг». Возникает подозрение, что «вброс» термина сделан либо иностранцами, либо гражданами РФ, лишь формально являющимися русскими (как сейчас принято осторожно выражаться — с «размытой русской самоидентификацией»).

«Православный банкинг» = «православное ростовщичество».

Теперь по существу. В любом учебнике по банковскому делу можно прочитать, что банковское дело (banking – англ.) – в первую очередь, кредитная деятельность (все другие виды операций – факультативно). И что любой кредит предполагает взимание процента (принцип платности как существенный признак кредита). Для пущей убедительности могу сослаться на основополагающие законодательные акты Российской Федерации.

В Федеральном законе «О банках и банковской деятельности» понятие банка следующее: «Банк — этокредитная организация, которая имеет исключительное право осуществлять в совокупности следующие банковские операции: привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц». Итак, никаких сомнений нет, что банк занимается кредитной деятельностью, причем, особо подчеркивается на условиях платности, т.е. путем взимания процента. В Гражданском кодексе Российской Федерации мы находим дополнительное подтверждение тому, что банковская деятельность и кредитная деятельность – взаимно пересекающиеся понятия. Кредитом являются денежные средства, предоставляемые банком или иной кредитной организацией (кредитором) по кредитному договору заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором. А условия, согласно ГК РФ, все те же: возвратность, срочность, платность. Итак, любой банк по определению занимается кредитованием. Если организация не занимается кредитованием – это уже не банк, а что-то иное.

Ну и, наконец, последнее. Ни у кого из здравомыслящих людей не вызывает сомнения, что любая кредитная банковская деятельность – ростовщичество. Не зависимо от того, какова величина взимаемого процента. Наши православные предки это прекрасно понимали (или, по крайней мере, чувствовали). В русском языке для обозначения правоотношений по поводу займа — древнейшего института гражданского обязательственного права России — использовались другие термины: «дача», «купа», «милость», «крута» («покрута»), «займ» и «ссуда». Термин «кредит» (точнее, «кредитные бумаги») появляется в России в середине XIX века в связи с подготовкой и проведением реформы 1861 года. Если ссуды и займы могли предоставляться без начисления процентов (и это даже приветствовалось обществом, государством, Церковью), то кредит по определению был процентным. В 60-е годы Россия вступила на путь капитализма, кредит и банки стали входить в повседневную жизнь общества.

Истинно лицо так называемого «русского банкинга» было очень точно и ярко отражено в русской литературе того времени (произведения Ф. Достоевского, А. Островского, Н. Лескова, Л. Толстого и многих других писателей). Вот что, в частности, писал Николай Лесков о тогдашних ростовщиках, которые в капиталистической России стали называться «банкирами»: «Дозволение ростовщикам действовать гласно привело к тому, что теперь многие приучились смотреть на ростовщичество, как на простое коммерческое дело, и такое мнение случается не раз слышать от очень порядочных людей».

Тот, кто внимательно изучал историю «русского капитализма» не может не признать, что тогдашний «русский банкинг» внес свой вклад в разрушение православных устоев нашего общества и подготовку революции 1917 года.

Любой так называемый «банкинг» по определению является ростовщической деятельностью. Величина взимаемого процента при этом не имеет никакого значения. Любой процент – уже ростовщичество. Я об этом подробно написал в своей книге «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном». Чтобы не ссылаться на самого себя, приведу мнение авторитетного юриста, профессора А.Н. Попова: «Но самое главное — такие «ангажированные» словари фактически оправдывают такое опасное явление «как предоставление денег в долг под проценты (в рост)», не называя его ростовщичеством. Суть ростовщичества не меняется от того, что процент «считается чрезвычайно высоким», так же как женщине нельзя быть чрезвычайно беременной, а воде нельзя быть чрезвычайно мокрой, а вору — чрезвычайно вороватым. Оговорка — «под «чрезвычайно высокий» процент» — призвана ввести людей в заблуждение и оправдать теорию и практику ростовщичества» (Попов А.Н. К вопросу о ничтожности кредитных договоров и других сделок с условиями уплаты процентов за пользование деньгами. //Актуальные проблемы науки, практики и вероисповеданий на современном этапе: Сборник материалов восьмой заочной международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы науки, практики и вероисповеданий на современном этапе», состоявшейся 6 октября 2011 года (г. Красноярск, Россия) / Под ред. проф., академика РАЮН А.Н. Попова. Вып.1. — Красноярск, 2011).

В переводе на русский язык термин «православный банкинг» может означать только одно: «православное ростовщичество».

Реальная жизнь так называемых «православных» банков и банкиров

Банковская деятельность – неотъемлемая черта капитализма. Капитализм начинался как ростовщический (денежный) капитализм еще в Древнем Вавилоне, а позднее – в Древнем Риме. Я об этом писал в своей книге «От рабства к рабству. От Древнего Рима к современному капитализму». В другой своей книге «Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма» я показал, что капитализм по своей духовной природе является не просто чуждым христианству, но противоположен ему. Запущенная кем-то идея «православного банкинга», по моему мнению, способна лишь дискредитировать Русскую Православную Церковь.

Также «медвежьей услугой» РПЦ со стороны «искателей православной модели» является желание таких «искателей» определить ряд учрежденных в России банков как «православных». Недавно протодиакон профессор Андрей Кураев в одном из выступлений сказал, что в России не сегодня есть несколько «православных банков». Ничего специфически «православного» в них нет и быть не может. Может быть, за исключением того, что их учредителями выступали Московская Патриархия РПЦ или какие-то юридические и физические лица, близкие к МП. Также в некоторых банках часть сотрудников были крещенными, а среди них были и люди достаточно воцерковленными. А с точки зрения методов работы, сфер деятельности, круга клиентов они ничем не отличаются и не могут отличаться от других коммерческих банков. Ведь они функционируют в той капиталистической среде, где действуют жесткие законы конкуренции и «естественного отбора». Вот и «православный банк» «Софрино», как сообщили СМИ, также оказался банкротом. Вот что удалось найти на сайте Центробанка. «Софрино» был лишен лицензии 2 июня 2014 года. Основной причиной закрытия банка выступили невыполнение требований ЦБ и рискованная инвестиционная и кредитная политика. Банк «Софрино» вывел из общих активов компании 4,9 млрд. рублей под кредиты организациям с неустановленной платежеспособностью до отзыва лицензии на осуществление банковских операций. Временная администрация обнаружила утечку денежных средств в отчетности. Стоимость активов «Софрино» была оценена в 1,6 млрд. рублей при 6,2 млрд. рублей долговых обязательств перед кредиторами. 28 июля Арбитражный суд Москвы установил в банке конкурсное производство, после чего конкурсной управляющей компанией банка стала государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов».

Примерно такие же истории случились и с рядом других так называемых «православных» банков. Не буду их пересказывать, чтобы не расстраивать наших православных читателей. Отмечу лишь, что все эти истории типичны для российского банковского сектора. Как жизнь, так и смерть «православных» банков не имеет почти никакой специфики.

Есть и более неприятные истории. Например, долгое время на олимпе российского банковского бизнеса находился Сергей Пугачев (глава и совладелец Межпромбанка, сенатор в 2001-2011 гг.), которого услужливо величали главным «православным банкиром». Его банк рухнул, деньги Сергеем Пугачевым предусмотрительно были выведены за пределы России, сам он сейчас находится на островах Туманного Альбиона. Британские власти «православного банкира» и его деньги России возвращать не собираются. Кроме ущерба нанесенного клиентам Межпромбанка, налицо также репутационный ущерб, нанесенный РПЦ. Мысль моя очень проста: не надо скрещивать ужа и ежа. Не надо пытаться соединить «банкинг» и Православие. У меня вообще складывается ощущение, что кто-то ведет целенаправленную работу по дискредитации РПЦ.

Обратимся к нашему национальному опыту.

Еще один мой вывод: не следует православным заниматься конструированием каких-то мертворожденных финансовых проектов, которые на поверку оказываются «прожектами» или «утопиями» в духе Томаса Мора. В лучшем случае это кончается потраченным впустую временем (а иногда и деньгами). В худшем случае – потерей репутации и доверия.

Что можно в этой связи посоветовать тем людям, которые считают себя православными и которые занимаются предпринимательством? — Занятие это крайне тяжкое, поскольку православным людям приходится действовать в неправославной и откровенно антихристианской среде. Наиболее очевидный выход из этой сложной ситуации – создание сообществ православных предпринимателей. А также в более широком контексте – малых социумов православных людей, включающих не только предпринимателей, но также тех, кто является потребителем товаров и услуг. В истории «русского капитализма» конца 19 — начала 20 вв. средством противодействия агрессивной капиталистической среде были такие хозяйственные формы, как потребительская и даже производственная кооперация. А если говорить про денежную сферу, то это кредитные кооперативы и общества взаимного кредитования. Для защиты от удушающего давления ростовщиков-банкиров использовались также региональные и местные деньги. Достаточно вспомнить историю обращения на территории ряда уездов Брянской и Смоленской губерний во второй половине 19 века так называемых «мальцевских денег» (я об этом писал в своей книге «Экономическая теория славянофилов и современная Россия»). Кстати, на уровне отдельных приходов действовали так называемые «кассы взаимопомощи» (КВП). Старшее поколение помнит, что в советское время на предприятиях и в организациях также повсеместно использовались КВП. Сам помню, что ежемесячно делал взносы в эту кассу, которая была организована на нашей кафедре (правда, ссудой КВП ни разу не пользовался). Современное российское законодательство не выставляет никаких препятствий для того, чтобы воссоздать практику КВП. Вот конкретное дело для тех, кто хочет внедрять принципы православия в нашу экономическую и финансовую жизнь. Организуйте КВП по месту работы, жительства, а лучше всего в рамках своего прихода!

России нужно не реформирование «банкинга», а его ликвидация.

А если говорить об идеале той экономики, которая соответствует принципам христианства и православия, то это экономика без процентов, без кредита, без банков. В этой экономике «банкинг» исключается вообще. Неужели такое возможно? – Такое не только возможно, но имеется богатейший опыт жизни общества без процента и «банкинга». Читатель подумал, наверное, что речь идет о каком-то древнем обществе, где еще и денег не было. Нет, мы порой не видим то, что рядом с нами. Я имею в виду экономику СССР. Читатель мне возразит: даже в Советском Союзе были банки, правда их было не много. Согласен: банки были. Их всего было три: Государственный банк СССР, Промстройбанк СССР, Банк для внешней торговли (Внешторгбанк). Госбанк СССР фактически был эмиссионным подразделением Минфина СССР и выпускал денежные знаки, которые назывались «казначейскими билетами» и «банковскими билетами». Но, по сути, все выпускаемые советские рубли были казначейскими деньгами, а не кредитными деньгами (которые сегодня являются единственной формой денег и выпуск которых создает долг). Промстройбанк преимущественно занимался финансированием, а не кредитованием капитальных вложений. Что касается Внешторгбанка, то он выполнял функции государственной валютной монополии, осуществлял все международные расчетные и платежные операции. Он соприкасался с миром капитализма, миром ростовщиков и он действительно занимался кредитными операциями. Формально Госбанк и Промстройбанк могли выдавать ссуды предприятиям, но под символический процент (1,5-2,0%). Но это был не ростовщический, а «технический» процент. Два названных банка не ставили перед собой цели получать прибыль, процент играл стимулирующую роль для предприятий, пользователей заемных средств. А «технический» процент через бюджетную систему возвращался в хозяйственный оборот, что предотвращало возникновения долга и дисбалансов в экономике (подробнее см.: В.Ю. Катасонов. Экономика Сталина. – М., 2014).

Одним словом, денежная система СССР, созданная в основном в период первых пятилеток и годы индустриализации, является уникальным проектом, доказавшим свою жизнеспособность и соответствующим принципам христианства. А вот нынешний прожект «православного банкинга» по своей сути является антихристианским. Таковы парадоксы истории. Вернее, парадоксы нашего замутненного либерализмом сознания.

Источник: http://reosh.ru/o-pravoslavnyx-bankovskix-utopiyax.html