О рыцарском духе

  О рыцарском духе

И.А. Ильин.

Во всей великой смуте наших дней, среди крушений, бед и утрат, в раздорах и соблазнах — мы должны помнить одно и жить одним: поддержанием и насаждением духа рыцарственного служения. Прежде всего — в нас самих; а потом — в наших детях, в наших друзьях и единомышленниках. Мы должны беречь этот дух, как святыню; мы должны укреплять его в тех, кто доверяет нам, кто советуется с нами, кто ищет нашего руководства; мы должны подсказывать его нашим руководителям и пастырям, настаивая и даже требуя. Ибо этот дух есть как бы воздух и кислород русского национального спасения; и там, где он иссякает, немедленно начинается атмосфера гниения и разложения, явного или скрытого большевизма.

Десятилетия, переживаемые нами, таковы, что людям, привыкшим держаться на безразличных и теплопрохладных позициях и не могущим или не желающим окрепнуть и совершить выбор, — приговор оказывается подписанным заранее: они обречены болоту и унижениям, а жизненные силы их будут использованы мировыми соблазнителями. Всюду, где нет воли, — за видимым безволием рано или поздно выступит воля сынов погибели; всюду, где совесть молчит, а жадность раздваивает душу, — большевизм уже побеждает; всюду, где грубое властолюбие одних раздражает несытое честолюбие других, — готовится соблазн, распад и торжество врага. Всюду, где слабеет или исчезает дух рыцарственности, — беда уже ждет у двери. Так обстоит ныне; так будет и впредь.

На каком бы посту ни стоял человек, этот пост (если только дело его само по себе не позорно) имеет свою идею, осмысливающую его дело, освящающую его, не как службу, а как служение, как служение единому Божьему Делу на земле. В отличие от самого субъекта, имеющего свои личные интересы, симпатии и вожделения, Божие Дело имеет свои Предметные пути, необходимости и требования. И вот, личные интересы человека и Предметный интерес его дела каждый миг могут разойтись и поставить человека перед искушением своекорыстия. Каждый миг человек может оказаться в положении торгаша, не знающего, на что решиться, или в положении предателя, предпочитающего свой интерес — Предметному.

Дух рыцарственности состоит в стойкой верности Предметному пути.

Есть люди, совсем не видящие Дела и не постигающие Предметных требований. Они знают только свое — личный успех; а все остальное есть для них лишь средство. Вся их деятельность оказывается прислуживанием и предательством, и от деятельности этих карьеристов, льстецов, взяточников и временщиков всегда гибли и будут гибнуть все человеческие организации и учреждения. Продажность есть их девиз — все равно, за что бы они ни продавали Дело, за деньги, за честь или за власть, и все равно, что бы ни скрывалось в душе за их предательством — откровенный нигилизм (как у большевиков) или сентиментальная бесхарактерность и оправдывающаяся софистика (как у предбольшевицкого обывателя).

Есть другие люди, знающие о требованиях Дела и Предмета, но относящиеся к ним с формальным безразличием, как к тяжелому и неприятному долгу или постылой неизбежности — без любви, без вдохновения, без творчества. Их деятельность — есть «служба», а их служба есть отбывание очередного «приказа» или «номера»; они работают, как наймиты, в лучшем случае только не клянущие свой труд, или же как рабы, тяготящиеся каждым своим усилием. Судьба Дела им безразлична. Требования Предмета, как он бы ни назывался — Церковь, Родина, Правосудие, Армия, Наука, Искусство, — только затрудняют их и тяготят. Божьему Делу на земле они не преданы. И от деятельности этих бесчувственных машин, этих индифферентов и поденщиков — все человеческие организации и учреждения начинают внутренне пустеть и замирать, разочаровывая и раздражая всех, кто приходит с ними в соприкосновение, вызывая нарекания и накапливая атмосферу разрушительного протеста.

Ныне России, как никогда, нужны люди, способные не к прислуживанию и не к службе, а к служению. Люди, не только видящие Дело и постигающие требования Предмета, но преданные Божьему Делу на земле; люди, не только не безразличные и не бесчувственные, но вдохновляющиеся и вдохновляющие других; люди, не уступающие интересов Дела ни за деньги, ни за честь, ни за власть, ни по просьбам, ни за одолжения, — неподкупные в полном и высшем смысле этого слова.

Это люди, для которых долг не каторга и обязанность не постыла; потому что в их душе обязанность покрыта личной преданностью и долг потонул в страстной заинтересованности Делом.

Это люди, которых всякий личный успех, конечно, радует; но для которых личный успех всегда остается лишь средством, служащим победе Божьего Дела. Это люди, не боящиеся ответственности именно потому, что они вкладываются в Дело целиком и совсем не ищут во что бы то ни стало личной удачи и преуспеяния. Это люди характера и гражданского мужества. Люди волевой идеи. Добровольцы русского национального Дела. Призванные организаторы России.

Дух рыцарственности и состоит прежде всего и больше всего в добровольном и волевом принятии на себя бремен и опасностей во имя Божьего Дела на земле. И надо признать, что если жизнь ожидает этого от нас всегда, и даже в самое благополучное время предлагает нам такие бремена и связанную с ними ответственность и опасность на каждом шагу, — то после русского военного крушения и революционного разгрома все возрождение и восстановление России будет целиком зависеть от того, найдется ли в нашей стране кадр людей, выдержанный в таком духе и способный к такому служению. Кадр неподкупный — и потому ничего не продающий ни иностранцам, ни внутренним врагам России; верный любовью и совестью — и потому способный собрать вокруг себя доверие и преданность во всех сердцах, верных родине, рыцарственный — и потому призванный к служению и к организации публичного спасения.

Сущность рыцарства, необходимого России, состоит прежде всего не в посягательстве, а в самоотречении. Ни одна из современных политических партий не рыцарственна, ибо все они посягают на власть и на сопряженные с нею выгоды*. То, что нужно России — это кадр людей с обновленной и облагороженной политической мотивацией в душе. Новый режим смогут создать только новые люди, «новые» не в смысле возраста, или имени, или все растлевающего «революционного стажа», — но в смысле направления воли и силы воли: Предметного направления и несломимой силы. Тот, кто за эти годы крушений, бед и утрат не сумел найти в своей душе новых источников для политического разумения и для политической деятельности — религиозных, патриотических и рыцарственных; кто по-прежнему мыслит Россию (все равно, справа или слева) как поле для своей карьеры и для своего частного преуспеяния, — тот враг России, несущий ей в своем сердце яд и гибель, какими бы программами и лозунгами он при этом ни прикрывался. Вне рыцарственного духа национального служения — все бесцельно, все тщетно, все вредно; вне его — никто ничего не освободит и не возродит, а создаст только новый раздор, новую смуту и новую гражданскую войну на погибель России и на радость ее исконным и всемирным врагам.

Вот почему правы все те, кто держится в стороне от всякой зарубежной и советской «политики», от всех этих беспочвенных (в зарубежье) и предательских (в подъяремье) «комбинаций» и «компромиссов», от всей партийной стряпни и грызни. Однако, это удаление отнюдь не должно означать отрицания государственности; оно вовсе не совпадает с политическим бессмыслием и безволием. Напротив: все значение его состоит в накоплении политического смысла и политической воли, в Предметном очищении души, в сосредоточении ее разумения и ее благороднейших сил. Это воздержание от легкомысленной и скороспелой, суетливой и интригующей партийности необходимо именно для того, чтобы положить начало новому идейному и волевому подходу к государственности вообще и к русской государственности в частности, — рыцарственному подходу.

Для этого надо начать с установления неоспоримой аксиомы, гласящей: русское крушение было вызвано и обусловлено тем, что в русских людях было недостаточно рыцарственности, а отсюда уже проистекли все эти, погубившие Россию ошибки и преступления, все эти потоки безволия, малодушия, жадности, трусости, продажности, предательства и свирепости. И ошибки эти, и преступления будут повторяться до тех пор; и потоки этого криводушия и малодушия будут изливаться до тех пор, — пока Россия не проложит себе путь к духовному и религиозному обновлению; пока не встанут и не сомкнут свои ряды люди рыцарственного уклада и характера. И когда это совершится, тогда они создадут и укрепят новую государственную традицию, ныне развеянную и утраченную, но зачатую много веков тому назад в духе русского Православия и выношенную в столетиях борьбы за русское национальное величие. Это — традиция религиозно укорененного государственного добровольчества, вновь возродившегося на Руси десять лет тому назад.

Это основное. Это самое важное. Не будет этого — не будет и России, а будет раздор и хаос, позор и разложение.

Вступить же на этот путь, начать это обновление мы можем и мы должны теперь же, сегодня же, не колеблясь и не откладывая.

И.А. Ильин

Источник: «Русский колокол», 1928, №6