Первый глава Русcкой Зарубежной Церкви

С некоторым опозданием публикуем
статью приуроченную к годовщине кончины приснопамятного Митрополита.

28.7/10.8.1936. – Скончался в Сербии митрополит Антоний (Храповицкий), первоиерарх Русской Православной Церкви за границей

 Антоний (Храповицкий Алексей Павлович) (17.3.1863–28.7/10.8.1936), митрополит Киевский и Галицкий, основатель и первоиерарх Русской Православной Церкви за границей.

Первый глава Русcкой Зарубежной ЦерквиРодился в семье старого новгородского помещика, общественного деятеля, бывшего генерала и героя войны 1877–1878 гг. Воспитанный матерью в строго церковном духе, он после окончания гимназии с золотой медалью, по глубокому влечению к Церкви, поступает в С.-Петербургскую Духовную Академию. На последнем курсе Академии Алексей принял монашество с именем Антония и в 1885 г. был рукоположен во иеромонаха. (Интересно отметить, что в ранней молодости Алексей Храповицкий находился под большим влиянием Достоевского, часто посещал его, много с ним беседовал. Друзья Храповицкого предполагали, что его черты Достоевский отразил в образе Алеши Карамазова.)

В 1885 г. по окончании Академии Антоний был оставлен в ней в качестве профессорского стипендиата и преподавателя, затем инспектора. В 1888 г. получил степень магистра богословия и утвержден в звании доцента Академии. В 1890 г. получил назначение на должность ректора Петербургской духовной семинарии, с возведением в сан архимандрита, а через несколько месяцев перемещен на должность ректора в Московскую Духовную академию. В 1895 г. назначен ректором Казанской Духовной Академии.

В 1890–1894 гг. 27-летний архимандрит Антоний открыто выступает в печати в защиту Церкви от нападок со стороны бунтаря Л.Н. Толстого. Обличения владыкой еретических взглядов знаменитого писателя были столь компетентны и убедительны, что сам Толстой пожелал познакомиться со своим оппонентом, и архимандрит Антоний посетил его в доме в Москве, провел с писателем несколько часов в дружеской беседе и заручился обещанием Толстого продолжить разговор в Троицкой лавре. Своего обещания Толстой не исполнил.

7 сентября 1897 г. архимандрит Антоний был хиротонисан во епископа Чебоксарского, викария Казанской епархии. В 1899 г. назначен епископом Чистопольским, первым викарием Казанской епархии, с оставлением в должности ректора.

Преосвященный Антоний пользовался глубокой любовью молодежи, говорили, что он обладает силой «внушения». На людей действовал он не строгостью и законностью, а добрым, кротким словом. Он быстро приобрел широкую известность как распространитель духовного просвещения в народных массах. В Петербургской Академии он был душой кружка студентов-проповедников, посещавших заводы, тюрьмы, ночлежные дома; такие же кружки Антоний основал в академиях Московской и Казанской. Провидению угодно было провести его почти по всем российским Духовным Академиям, и всюду он оставил после себя заметный след и многих учеников.

Противник административных строгостей, епископ Антоний стремился к достижению выполнения учащимися правил, уставов и программ свободной волей – и такая осознанная духовная дисциплина была прочнее всего. Благоговея пред высотой монашеского служения, епископ Антоний стал одним из наставников многочисленной новой школы ученого монашества, не замыкающегося в чисто монастырском подвижничестве. Около епископа Антония группировалась монашеская интеллигенция. За период ректорства в Духовных Академиях епископ Антоний постриг более 60 студентов, из которых впоследствии многие стали архиереями.

В 1900 г. епископа Антония перевели на самостоятельную кафедру в г. Уфу, а в 1902 г. на Волынскую кафедру епископом Волынским и Житомiрским. В 1906 г. преосв. Антоний был возведен в сан архиепископа. Управляя Волынской епархией, он горячо покровительствовал Православной миссии, созданной им при Почаевской Лавре. По присылаемым владыкой Антонием адресам лавра рассылала деньги бедным студентам, больным священникам, их вдовам и другим нуждающимся.

В 1908 г. он первый из русских иерархов откликнулся на суждения по вопросу о восстановлении патриаршества в России, издав брошюру соответствующего содержания как приложение к журналу «Русский Инок». Владыка Антоний с юных лет был большим приверженцем патриаршества. Об этом он часто говорил своим студентам, постоянно пропагандировал в своих проповедях, лекциях и статьях, принимал участие в работе синодальной комиссии по этому вопросу.

В 1912 г. происходит его назначение членом Святейшего Синода с оставлением на занимаемой кафедре. В 1914 г., после двенадцатилетнего управления Волынской епархией, преосв. Антоний был назначен архиепископом Харьковским и Ахтырским.

В общественной деятельности владыки Антония сочетались критика чиновничьего синодального строя и в то же активная поддержка монархии. Он участвовал в черносотенном движении и стал членом Союза Русского Народа. Он предостерегал русское общество от увлечения революционными идеями и говорил, что революция будет носить атеистический и жидовский характер. В 1908 г. владыка Антоний соcтавил службу святому младенцу Гавриилу Белостокскому, от жидов умученному).

Во время процесса над хасидом Бейлисом по делу о ритуальном убийстве Андрея Ющинского владыка Антоний откровенно высказался об этом наперекор либеральному общественному мнению в газете «Жизнь Волыни» (№ 221 от 02.09.1913):

«В 1903 и 1905 гг… ко мне приходил раввин Скоморовский и просил сказать слово против погрома в церкви и упомянуть в этом слове или в печатном заявлении о том, что евреи не повинны в ритуальных убийствах. Как враг погромов, я в обоих случаях сказал слово против избиения евреев… Но в обоих упомянутых случаях моей беседы с раввином, я решительно отказался заявлять о своем непризнании ритуальных убийств, совершаемых евреями, а напротив, выразил своему собеседнику убеждение в том, что эти убийства существуют…»

С началом Первой мiровой войны владыка Антоний направил усилия на поддержание в народных массах, а особенно в войсках, бодрого настроения, горячо наставлял их храбро сражаться за Веру, Царя и Отечество. Владыка предложил правительству план присоединении Святой Земли к России как одну из целей войны.

Февральской революции и свержению монархии владыка Антоний подчинился вынужденно, так объясняя это в Успенском соборе Харькова 5 марта 1917 г.

«Когда мы получили известие об отречении от Престола Благочестивейшаго Императора Николая Александровича, мы приготовились, согласно Его распоряжения, поминать Благочестивейшего Императора Михаила Александровича. Но ныне и он отрекся и велел повиноваться Временному правительству, а посему, и только посему, мы поминаем Временное правительство. Иначе бы никакие силы нас не заставили прекратить поминовение Царя и Царствующего Дома…»

«Меня спрашивают, почему я не отозвался к ожидающей моего слова пастве о том, кому же теперь повиноваться в гражданской жизни и почему перестали поминать на молитве Царскую фамилию. Отвечаю, но отвечаю по собственному почину. Представители нового Правительства со мною не видались, мне не писали и через других не передавали своих желаний. Пусть никто не думает, что это молчание, или то, что я сейчас скажу, внушено мне страхом. Ареста, которым мне угрожают некоторые ораторы на площади, я не боюсь, не боюсь и смерти. Скажу больше: я восторженно рад буду умереть за Христа. – Итак, от 28 февраля по 3 марта я ничего не говорил потому, что не знал, какова воля Государя, которому мы присягали. Имя его попрежнему возносилось в молитвах; 3 марта стало известно, что он отрекается от престола и назначает Государем своего брата; тогда 4 марта в собрании духовенства было выработано нами поминовение Михаила Александровича как Российского Государя. Однако через час стал известен манифест об его отречении впредь до избрания его Учредительным Собранием, если таковое избрание состоится. Вместе с тем новый государь повелел повиноваться Временному Правительству… С этого момента означенное Правительство стало законным в глазах всех монархистов, то есть повинующихся своим Государям русских граждан. И я как пастырь Церкви, обязанный всегда увещевать народ свой повиноваться предержащим властям, призываю вас к исполнению сего долга теперь, то есть к послушанию Комитету новых министров и его главе – князю Львову и г. Родзянке как временной главе Государства, а равно и всем местным властям, которые были и будут утверждены упомянутым Комитетом и его уполномоченными. Мы должны это делать, во-первых, во исполнение присяги, данной нами Государю Николаю II, передавшему власть великому князю Михаилу Александровичу, который эту власть впредь до Учредительного Собрания сдал Временному правительству. Во-вторых, мы должны это делать, дабы избежать полного безвластия, грабежей, резни и кощунства над святынями. Только в одном случае не должно ни теперь, ни в прошлом никого слушать – ни Царей, ни правителей, ни толпы: если потребуют отречься от веры, или осквернять святыни, или вообще творить явно беззаконные и греховные дела. Теперь второй вопрос: почему не молимся за Царей? Потому, что Царя у нас теперь нет и нет потому, что оба Царя от управления Россией отказались сами, а насильно их невозможно именовать тем наименованием, которое они с себя сложили. Если бы Царь наш не отказался от власти и хотя бы томился в темнице, то я бы увещевал стоять за него и умирать за него, но теперь ради послушания ему и его брату, мы уже не можем возносить имя его, как Всероссийского Государя. От вас зависит, если желаете, устроить снова Царскую власть в России, но законным порядком, через разумные выборы представителей своих в Учредительное Собрание. А какой это будет законный порядок выборов, о том решат, уже не мы духовные, а Временное Правительство. (Пастырь и паства. Харьков, 1917. № 10. Часть неофиц.С. 279–281.)

Однако церковная политика Временного правительства по устранению стойкого духовенства привела к тому, что 1 мая владыка был уволен на покой по собственному прошению. Он отправился в Валаамский монастырь, намереваясь посвятить остаток своей жизни богословско-литературной деятельности. Однако в августе епархиальное собрание в Харькове вновь переизбрало владыку на местную кафедру, и его возвращение в Харьков было триумфальным.

В 1917 году на Всероссийском Поместном Соборе владыка Антоний выступал главным поборником восстановления патриаршества и приложил для этого огромные усилия, переубедим многих сомневавшихся. Он стал одним из трех кандидатов в патриархии и набрал наибольшее число голосов при тайном голосовании (101 голос), но Патриархом по жребию из трех первых кандидатов стал митрополит Тихон (Белавин), набравший 23 голоса.

Владыка был возведен Собором в сан митрополита Харьковского, а по окончании собора был направлен на Киевскую кафедру. С приходом к власти на Украине самостийного правительства Петлюры владыка был арестован и отправлен в Галицию в униатский монастырь, где пробыл под арестом восемь месяцев. По окончании войны вмешательством властей Антанты владыка был освобожден из-под ареста и вновь возвратился в Киев. Отсюда он отправился на территорию, контролируемую Добровольческой армией, в город Новочеркасск, где и стал во главе Высшего церковного управления. После эвакуации из Новороссийска владыка был вывезен на Афон. Затем, по просьбе генерала Врангеля, вновь возвратился в Крым, продолжая вдохновлять войска на борьбу с большевиками и управлять церковной жизнью на белой территории. По эвакуации из Крыма в 1920 г. владыка прибыл в Константинополь, откуда вскоре был приглашен патриархом Димитрием в Югославию, в которой прожил 15 лет, возглавляя церковную жизнь Русского Зарубежья.

На I Всезарубежном Соборе в 1921 г. митрополит Антоний был одним из главных инициаторов призыва о восстановлении династии Романовых. Напомним его статью, опубликованную к этому Собору и вошедшую в сборник соборных деяний:

«Кто же будет отрицать, что февральская революция была столь же богоборческой, сколько противомонархической? Кто может осуждать большевистское движение и в то же время одобрять временное правительство? Оно подняло руку на Помазанника Божия; оно уничтожило в армии церковное начало, уничтожило церковно-приходские школы, ввело гражданскую присягу, одним словом – все это дело было торжеством того нигилизма, который известен русскому обществу уже три четверти столетия. Правда, боясь простого народа, деятели этой революции только наполовину сняли маску со своего противохристианского облика и даже хвалились, что они освобождают не только народ, но и самую Церковь, угнетавшуюся царями. Однако ни один царь не позволял себе разгонять всего состава Синода и набрать туда двух-трех заведомых священников-нигилистов, а должность обер-прокурора оставить во всей ее противозаконной силе и заменить ее сумасшедшим циником. Но «временное правительство» разрешило Собор? Да потому, что надеялись, что он изменит, вернее – отменит Православие в России, а преданные слуги нового Синода из богословов в духе Карамазовского Ракитина открыто печатали, что «Церковь нуждается не в реформе, а в реформации». Созвали Предсоборный Совет и больше, чем наполовину, наполнили его выгнанными со службы горе-профессорами, нигилистами, которые на Соборе всеми силами, то есть при помощи клеветы, передержек, обструкций и т.п. боролись против возрождения патриаршества и духовной школы… и если бы не подоспели большевички и не напугали наших левых лидеров на Соборе, то еще неизвестно, удалось бы восстановить патриаршество, о котором Предсоборный Совет и не обмолвился… Вот почему православный русский народ и все разумные люди в России должны торжественно отречься от приобретенных ими «завоеваний» февральской революции, а это возможно выразить только чрез признание преступности низвержения Царствующей Династии и чрез призыв ее вновь занять царский престол. Это необходимо не только как единственное средство спасения России как государства, но в той же мере – для снятия с себя преступного уклонения от Божией правды…» (Деяния Русскаго Всезаграничнаго Церковнаго Собора. Срем. Карловци, 1922. С. 126-127).

«Богословско-научная и литературная деятельность Блаженнейшего владыки митрополита была весьма обширна и многоплодна и ждёт исследований и надлежащей оценки. Им были написаны многочисленные исследования по богословию и отдельные исследования по различным богословским проблемам, а также ряд статей философского и критического содержания. В этой деятельности владыка проводил одну и ту же идею, которой служил сам в своей личной жизни, — идею сострадательной любви к людям. Значение его богословских идей весьма велико и свой истинный плод принесёт только в будущем. Вся жизнь вл. Антония была посвящена преподанию мiру благословения Господня». – Так писала «Православная Русь» (1936, № 16) в связи с его кончиной.

Наибольшие споры вызвала его работа «Догмат искупления». Его обвинили в связи с этим в «умалении значения крестных страданий Спасителя» и даже в «крестоборчестве», что конечно же, не соответствует действительности. Владыка Антоний выступил против западной торгашеско-юридической теории об искуплении как «выкупе», которая настоятельно требовала православного ответа на основе святоотеческого учения. Ведь выкуп – это всего лишь средство, способ достижения чего-то, а не самоцель. Помимо него должна быть причина, по которой необходим выкуп, и его цель. Именно любовь Господа Бога к грешным людям ради их спасения (через крестную победу над грехом и диаволом) есть и причина и цель, на которую указывает митрополит Антоний, вовсе не отвергая Искупление на кресте.

Кроме того, «если западное богословие останавливалось на страданиях тела, то Митрополит Антоний, отнюдь не пренебрегая ими, больше сосредоточил свое внимание на страданиях души Спасителя. Поэтому несправедливо было говорить, будто он пренебрегал Голгофой и центр тяжести переносил с нее на Гефсиманию. Вовсе нет. В обоих случаях он старался проникнуть в душевные страдания Богочеловека, как проявление Его сострадательной любви, духовно соединяющей нас с Ним и возрождающей чад Св. Церкви» – напоминал епископ Григорий (Граббе) (Церковь и Ее учение в жизни. Завет святого патриарха. М. 1996. С. 38-42).

Обвинения эти муссируются по сей день в среде Московской патриархии, чтобы унизить первого главу РПЦЗ: мол, у вас у самих «ересей» хватает, не вам критиковать «сергианство». Но таким способом, произвольно подменяя критерии разных уровней вопроса, можно найти «ереси» у кого угодно. Если же где-то владыка Антоний выразился неточно или неудачно – то надо возражать на эти неточности, а не обвинять в «крестоборчестве».

(Никто не застрахован от возможных ошибок, были они и у владыки Антония. В частности, не зная о секретном лишении государем Николаем II прав престолонаследия Великого князя Кирилла Владимiровича и его потомство из-за его грубого нарушения церковных, фамильных и государственных законов, митрополит Антоний признал его в эмиграции главою Дома Романовых и наследником престола.)

Умер митрополит Антоний в августе 1936 г. и погребен в Белграде в склепе храма Иверского.

источник: www.rusidea.org