О социальном учении Православной Церкви

О социальном учении Православной Церкви

Доктрина Католической Церкви по социальному вопросу в значительной степени совпадает с учением о том же Православной Церкви. Конечно, Православная Церковь своей основной целью полагает вечное спасение человеческих душ и ставит человеческую душу безгранично выше всякого коллектива. Церковь исповедует: «Вся суета, елико не пребывает по смерти», то есть не имеет подлинной ценности ничто, что не вечно. А во всем земном мире только душа человеческая, человеческая личность имеет вечную жизнь. Все остальное, и по церковному воззрению и по научным представлениям, через мгновение или через эоны веков исчезнет.

Это не значит, что не надо заботиться о социальном устройстве, или о государственной организации, или об общественном быте, но это значит, что человек выше государственных и социальных учреждений, а Церковь, организм богочеловеческий, призвана воспитывать и направлять эту высшую во вселенной ценность.

Вместе с тем Церковь всегда высоко ставила благотворительную помощь человека человеку, видя в этом не только решение социальной задачи, но и могучее воспитательное средство, благотворное и для дающего и для принимающего. Как говорит наш знаменитый историк Ключевский, «когда встречались две руки, одна с просьбой Христа ради, другая с подаянием во имя Христово, трудно было сказать, которая из них больше оказывала милостыни другой». И он же разъясняет: «Благотворительность может руководиться только нравственными побуждениями, чувством сострадания к страждущему… Русское общество под руководством Церкви в продолжение веков прилежно училось понимать и исполнять заповедь о любви к ближнему».

Провожая в вечный мир своего пасомого, Церковь обнадеживает его: «Аще помиловал еси, человече, человека, и той имать тамо (то есть в вечности) помиловати тя».

Итак, Церковь высоко ставит личную благотворительность. Апостолы широко благотворительствовали. Встретив хромого, апостол Петр как бы извиняется перед ним, говоря: «Серебра и золота нет у меня, но что имею – даю во имя Христа». И он исцелил его.

Положительно относится Церковь и к благотворительности общественной – социальной, впрочем, никак не абсолютизируя ее. Ярче всего иллюстрирует эту проблему пример из жизни Церкви в первые годы христианской истории. В первохристианской общине возникли осложнения в связи с распределением вспомоществований вдовицам и прочим беднякам. Обратились к апостолам. Но апостолы сказали: «Нехорошо нам оставить служение слову Божию и заботиться о столах». И посвятили для этой цели диаконов.

Тут очень наглядно проявляется отношение Церкви к общественной благотворительности. С одной стороны, подчеркивается иерархия ценностей. Служение слову Божию, воспитание для вечности душ человеческих выше дел благотворения. С другой стороны, дело это настолько важно, что апостолы для лучшего выполнения его учреждают новый чин священнослужителей – диаконов.

Таково же отношение Церкви ко всем занятиям людей, не служащим непосредственным основным целям Церкви, к государственному, социальному, научному, торговому, военному и прочим видам человеческой деятельности.

Когда римский император Константин, в язычестве носивший звание «понтифекса максимус» – верховного жреца, принял христианство, возникла мысль сделать его и в Церкви верховным священнослужителем. Но Церковь отвергла этот план, потому что в таком случае император должен был бы отказаться от своего царского служения, на которое он был призван Богом, ибо епископ должен служить делу высшему, чем царство – слову Божию.

Церковь одобряет социальное служение, но хочет, чтобы его вели не священнослужители, а миряне, воспитываемые для всякого доброго дела, в том числе и для благотворительности, своими духовными отцами. Чтобы эта благотворительная работа и в своей общественной, социальной форме была бы насколько возможно полнее проникнута личными отношениями. Чтобы те, кому помощь оказывается, знали и любили бы тех, кто оказывает эту помощь, а эти, в свою очередь, с любовью, состраданием и заботой относились бы к опекаемым. Чтобы как можно меньше было бы холодной, безличной, механизированной социальности в этом святом деле. Чтобы как можно чаще встречались бы те две руки, о которых говорит Ключевский. Чтобы люди понимали, что они нужны друг другу.

Тогда благотворительность общественная будет такой же душеспасительной, как и благотворительность личная, и жизнь будет озарена тем духовным светом и теплом, которого так не хватает сейчас в нашей жизни.

Архиепископ Нафанаил (Львов) РПЦЗ

 

https://pravoslavie.ru/2881.html