<Белая Гвардия. Альманах. — М., 1997/2000. — № 1, 2.>
Бывший командир 3-го Барнаульского Сибирского стрелкового полка полковник Александр Иннокентьевич Камбалин после окончания военного училища в 1909 г. был выпущен в 11-й Сибирский Семипалатинский стрелковый полк расквартированный в г. Омске. В годы Великой войны служил в сибирских стрелковых частях. Участвовал в Гражданской войне на востоке России вплоть до эвакуации из Приморья в конце 1922 г. В эмиграции жил в США, в г. Сан-Франциско, где и скончался до сентября 1972 г.
А. И. Камбалин часто выступал на страницах русской зарубежной военной печати. Так, например, в «Вестнике Общества русских ветеранов Великой войны» (г. Сан-Франциско) до II мировой войны публиковались его воспоминания «Десантные операции на озере Байкал в 1918 году» (№120-122), «Письмо в редакцию по поводу «Каппеля» (№133-134) и «Приангарский край» (№160-161).
Впервые воспоминания А. И. Камбалина о 3-м Барнаульском полке были опубликованы в «Вестнике Общества русских ветеранов Великой войны», № 152-157, 160-167 (1939-1940). Мы считаем своим долгом полностью опубликовать вступление редакции «Вестника» к мемуарам А. И. Камбалина:
«Приводимые ниже воспоминания бывшего Командира 3 Барнаульского Сибирского Стрелкового полка Полковника Камбалина записаны много лет спустя по памяти, уже на чужбине и для печати не предназначались. Многие детали ранних событий уже исчезли из памяти, уступив место позднейшим и более ярким. Виденное и пережитое описано так, как было непосредственно воспринято автором и живо в душе по сие время. Никаких письменных документов, заметок, дневников о том времени к сожалению не сохранилось, поэтому за то или иное могущее быть не точным описание или оценку хода событий или их дат автор заранее просит его извинить. Являясь одним из многочисленных звеньев Белой борьбы в Сибири, боевые действия в Барнаульско-Бийском районе совершенно не освещены в военно-мемуарной литературе.»
******
Александр Иноккентьевич Камбалин (сидит) с братом Анатолием, 1915 1916 гг.
После тягостного оставления 1-й Сибирской армией Вятской и Пермской губерний и всего Урала с его богатейшей промышленностью, в августе месяце 1919 г., части ее задержались на линии р. Тобол, где в течение сентября-октября вели с переменным успехом бои с ордами красных.
Надежды, возлагавшиеся главным командованием (генерал-лейтенант Дитерихс) на степную конную группу генерала Иванова-Ринова по обходу правого фланга красных южнее г.г. Петропавловска и Кургана и разгрома их, к великому сожалению, не оправдались.
Положение на Восточном фронте белой борьбы было крайне напряженным.
Красные проявляли необычайную активность, вводя в бой все новые и свежие части, перебрасываемые из Европейской России.
Пропаганда большевиков широкой волной разливалась в нашем тылу, по всему простору необъятной Сибири, проявляясь в огне повстанческого движения, охватившего огромные районы, как, например, Славгородский, Бийско-Кузнецкий, Минусинский, Гасеевский, что к северу от г. Канска и Иркутский (Балаганский и Верхоленский уезды). Наконец, и сибирская деревня, до того спокойная и пассивная, была охвачена революционной заразой. Хотя в Сибири и отсутствовали важнейшие стимулы этого движения в виде больного аграрного вопроса, свойственного и характерного для деревни Европейской России, но стремление к столь своеобразному пониманию свободы пьянило и туманило головы неуравновешенной части населения.
Ряд ошибок местной администрации, отсутствие твердой власти на верхах, бесчинства и грабежи, как добрых союзников — чехов и поляков, так и наших карательных отрядов, только подливали масло в огонь деревенского революционного движения, играя на руку большевикам.
Красные не жалели ни сил, ни средств дабы раздуть это брожение и ввести его в русло коммунизма. Сотни агитаторов и военспецов переправлялись разными способами через фронт в наш тыл и вели свою преступную работу — если не при прямом содействии, то во всяком случае при благосклонном сочувствии местной интеллигенции социалистического толка (эсеров). Представители земства, народного просвещения, городских самоуправлений и, особенно, кооперации душою почти поголовно были на стороне большевиков. Власть и армия оказывались в изолированном положении, могли полагаться только сами на себя и на незначительный слой городской буржуазии.
При создавшейся политической обстановке не только нельзя было рассчитывать на достаточные пополнения частей армии, но сплошь и рядом приходилось от них отказываться или просеивать и тот немногочисленный контингент распропагандированных пополнений, что попадал в измотанные и поредевшие части.
