Анализ проблем, который британская журналистка Мелани Филлипс дает в своем интервью немецкой газете «Junge Freiheit», на мой взгляд, интересен, во многом правилен, но в то же время непоследователен. Хотя она и приходит к правильным выводам, ее позиция – это позиция наблюдателя, стоящего над происходящим. Эта позиция характерна для так называемых консервативных интеллигентов: кажется, мыслят в правильном направлении, но недомысливают, недоговаривают до конца и путаются.
Для Мелани Филлипс, в чем я с ней согласен, левые – это плохо. Мультикультуризм – тоже плохо, и события, произошедшие в Великобритании, «являются результатом 30-летнего либерального эксперимента, который основательно разрушил «наши социальные ценности». А чуть ниже она говорит, что иммигранты должны принимать «наши ценности, мораль и законы». Ради бога, какие же ценности, какую мораль они должны перенимать – те, что разрушены?
Утверждая, что «мультикультуризм и либеральная демократия, господствующая на Западе, несовместимы друг с другом», она не говорит четко, что корнем зла является именно сама либерально-демократическая система, потому что это именно либеральная составляющая этой системы (идеалом либерализма является общество со свободой действий для каждого, либерализм – это по сути экстремальная форма атеизма) привела общество к тому, что оно «проглотило» и интегрировало в себя левые неомарксистские идеи о защите прав меньшинств от «насилия» большинства, то есть прав национальных (речь в этом случае, как правило, идет не о коренных национальных меньшниствах, а о иммигрантских группах), сексуальных меньшинств (гомосексуалистов, лесбиянок, садо-мазохистов и других извращенцев вплоть до заигрывания с педофилией), и потому либеральная составляющая этой системы должна быть преодолена, а так называемая «демократическая» составляющая должна быть реформированна просто потому, что в таком виде, как она нам представлена, она не обеспечивает демократии, то есть, власти народа.
До настоящего времени в отечественной исторической науке сохраняется достаточно много «белых пятен», одним из которых остается вопрос о вооружении сибирских служилых людей XVII в. — казаков, стрельцов, пушкарей и некоторых других. Историков, занимавшихся изучением этой весьма многочисленной, а в первые десятилетия XVII в. и доминировавшей в Сибири категории населения, интересовали такие проблемы, как источники их комплектования, состав, динамика численности, хозяйственная деятельность, походы, вооруженные столкновения, войсковое самоуправление, взаимоотношения с администрацией [1-11 и др.]. Проблема вооружения при этом оставалась за рамками интересов исследователей. Возможно, это связано с тем, что изучение вооружения служилых людей Сибири XVII в. сопряжено с крайней ограниченностью, скудостью сведений. И прежде всего, сведений, которые содержатся в письменных документальных источниках и являются основной источниковой базой для изучения истории Сибири этого периода, что, собственно, не удивительно. Как неоднократно отмечалось историками, интерес современника направлен на фиксацию чего-либо необычного, особенного. В результате этого обыденные и привычные вещи и явления выпадают из сферы его внимания. Это замечание справедливо и для рассматриваемого периода: все повседневное, «стандартное» для людей XVII в. практически не отразилось в документальных источниках. Даже иностранцы (это касается и Сибири XVII в.) обращали внимание прежде всего на нечто особенное для них и потому интересное, в данном случае — на особенности вооружения, военного дела, отличные от военного дела в их странах [12. С. 4].
Пестрота политических партий, вызывающая рябь в глазах, утопическое доктринёрство и взаимоисключаемость предлагаемых ими путей развития приводили многих «государственно мыслящих людей» к убеждению, что политическую истину и оптимальную государственную стратегию бессмысленно искать в программах партий. Сам строй, основанный на межпартийном соревновании и отвлекающий энергию народа с культурного и экономического строительства на самодовлеющую политическую борьбу, вызывал реакцию отторжения у людей, считавших, что государственная власть призвана выражать не случайность временного успеха в конкуренции, а ценности, общие для всех граждан. Система, в которой «народная воля» один раз означает одно, а через 4-5 лет — нечто совершенно противоположное, несовместима с традиционным русским исканием правды во власти.
«То, что выставлено на продажу, становится грязным»
Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного…
В разгар московского восстания, 14 декабря, Св. синод постановил повсеместно совершать во все праздничные дни особое молебное пение о прекращении в стране раздоров, нестроений и междоусобной брани[1].